собор где приняли библию
I ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР
 |
| I Вселенский Собор. Икона XVII в. |
Первый Вселенский Собор был собран императором Константином Великим в 325 году в пригороде Константинополя городе Никее, почему также называется Никейским Собором
Собор созывался прежде всего для того, чтобы разрешить богословский спор между сторонниками александрийского протопресвитера Ария, учившего, что второе Лицо Троицы, Логос, меньше Первого Лица, Бога Отца и было создано Богом Отцом, с епископом Александрийским Александром и его сторонниками [1]. Этот спор быстро вышел за пределы Александрии и захватил значительную часть Римской Империи, грозя миру в Церкви.
Император Константин, видя в Церкви основу стабильности Римской Империи, поспешил созвать епископов со всех концов Земли для решения этого спора и установления мира в Церкви и империи. Для осуществления этого император Константин предоставил епископам средства передвижения и оплатил им проживание.
Участники собора
Богослужебная традиция закрепила количество участников Собора как 318. Святой царь Константин Великий в своей речи к Собору выражается: «Более 300». Святитель Афанасий Великий, папа Иулий, Люцифер Калабрийский говорят о 300. Участник Собора, святитель Евстафий Антиохийский, говорит о 270. Другой участник, Евсевий Кесарийский, называет цифру «более 250». В дошедших до нас рукописных списках на греческом, на коптском, на сирийском, арабском и др. языках находим до 220 имен.
До нас не дошли протоколы этого собора. Однако о чем велись споры на этом Соборе и его постановления известны достаточно хорошо и подробно из произведений и переписки его участников [2].
Со стороны ариан на Собор приехали, помимо самого Ария, его ближайшие сподвижники Евсевий Никомидийский, Евсевий Кесарийский, а также местный епископ города Никеи Феогнис, Марий Халкидонский. Вместе с Евсевием Кесарийским присутствовали и его соборные единомышленники: Павлин Тирский и Патрофил Скифопольский, были и земляки Ария, ливийцы, поддерживающие его: Секунд Птолемаидский (Киренаика) и Феона Мармарикский.
Православная сторона была представлена на Соборе выдающимися епископами, как по учености, так и по подвижничеству и исповедничеству: Александр I Александрийский, Афанасий Великий, Евстафий Антиохийский, Маркелл Анкирский. Леонтий Кесарии Каппадокийской и Иаков Низибийский были известны святостью своей жизни. Исповедниками были Амфион из Епифании Киликийской, Сисиний Кизический, Павел Неокесарийский с сожженными руками, Пафнутий Фиваидский и Потамон Египтянин с выколотыми глазами. У Потамона были вывихнуты и ноги, и в этом виде он работал в ссылке в каменоломнях. Он известен был как чудотворец и целитель. С острова Кипра прибыл Спиридон Тримифунтский. Он был святой простец, продолжавший и в епископстве пастушествовать; он был известен как прозорливец и чудотворец. Константин, входя в залу при парадном открытии Собора, демонстративно приветствовал, обнимал и целовал в выколотые очи этих исповедников.
 |
| Первый Вселенский Собор. Фреска XIV в., монастырь Высокие Дечаны (Косово, Сербия). |
Ход Собора
Согласно Сократу, Собор открылся 20 мая, а торжественное закрытие Собора было приурочено императором к 25 августа, ко дню празднования им 20-летнего юбилея его царствования. Но некоторые историки называют 14 июня как начало Собора. Акты Халкидонского Собора (451) датируют принятие Никейского постановления 19 июня.
А. Карташев, предлагает согласовать эти даты следующим образом:
Во время прений Арий и его единомышленники высказывали свою позицию прямо и смело, рассчитывая на веротерпимость императора и надеясь убедить его и привлечь на свою сторону. Их богохульные речи возмущали православных. Накал страстей нарастал. В нужную минуту Евсевий Кесарийский выступил с хитрым дипломатическим предложением, которое состояло в том, чтобы взять за основу определения Собора текст крещального символа веры, для большинства привычный:
Замысел Евсевия состоял в том, чтобы, отчаявшись убедить большинство епископов на Соборе в своей ереси или переманить императора на свою сторону, свести этот собор к формальности, приняв православную привычную для всех формулировку, на которую легко должно согласиться большинство, но при этом недостаточно четко сформулированную, и оставляющую место для еретического учения Ария.
Но император Константин перехитрил схитрившего Евсевия. Одобрив текст, он как бы между прочим предложил этот текст обогатить лишь маленьким дополнением, одним словом «единосущный» (омоусиос). При поддержке авторитетных православных епископов, большинство епископата, который будучи православными, не был тем не менее достаточно образованными, чтобы вникнуть и понять все тонкости этого вопроса, поддержало и проголосовало за это предложенное императором добавление, надежно отсекающее арианскую ересь от православия.
После этого главного для ариан поражения, ряд других небольших поправок и дополнений к символу веры, тоже направленных против ариан, но уже не имевших принципиального значения, был принят уже без споров. Вот эти дополнения, согласно Карташеву:
Результаты Собора
К сожалению, формально приняв правильную формулировку православной веры как бы извне, Церковь внутренне не была готова к ее признанию «своей» истиной. Поэтому за кажущимся торжеством Православия на I Вселенском Соборе, последовала такая острая антиникеевская реакция, что порой казалось Церковь не устоит и падет под натиском ереси. Понадобилось почти 70 лет, чтобы Церковь внутренне усвоила решение I Вселенского Собора, осознав, уточнив и дополнив его богословие.
Другие решения Собора
Первым в ряду этих решений идет вопрос о вычислении даты празднования Пасхи. Во времена Собора разные Поместные Церкви пользовались разными правилами для вычисления даты Пасхи. Некоторые Поместные Церкви (Сирийская, Месопотамская и Киликийская) вычисляли Пасху, опираясь на иудейский календарь, другие (Александрийская и Римская) пользовались иной схемой, при которой христианская Пасха никогда не совпадала с иудейской. Император Константин, созвавший Собор, придавал вопросу об праздновании Пасхи в один день всей церковью не меньшее значение, чем арианской ереси. Вот, что пишет об этом В.В. Болотов:
Отцы Первого Вселенского Собора не приняли правила, определяющего порядок вычисления пасхалии (т.е. даты празднования Пасхи), но вместо этого определили, что епископ Александрийский наделяется честью вычислять православную пасхалию и сообщать об дате Пасхи остальным церквям, которые должны следовать этой дате. На практике это означало, что вся Церковь должна была принять традицию вычисления пасхалии, используемой Александрийской и Римской Церквями. [4].
По мимо этого Отцы Первого Вселенского Собора постановили уврачевать мелитианский раскол следующим образом.
Так же на Соборе было принято 20 канонических правил, регулирующих жизнь Церкви.
Молитвословия
Препросла́влен еси́, Христе́ Бо́же на́ш,/ свети́ла на земли́ отцы́ на́ши основа́вый,/ и те́ми ко и́стинней ве́ре вся́ ны́ наста́вивый:// Многоблагоутро́бне, сла́ва Тебе́.
Кондак, глас 8 (подобен: Яко начатки)
Апо́стол пропове́дание,/ и оте́ц догма́ты,/ Це́ркви еди́ну ве́ру запечатле́ша,/ я́же и ри́зу нося́ще и́тины,/ истка́ну от е́же свы́ше богосло́вия,// исправля́ет и сла́вит благоче́стия вели́кое та́инство.
Легенды и спорные суждения о Первом Вселенском Соборе
Библия
Пасхалия (Запрещение праздновать с иудеями)
Как было описано выше, на Соборе было решено поручить Александрийской Церкви вычислять пасхалию. Касательно запрещения праздновать с иудеями, это было принято не на I Вселенском Соборе, а указано в Правилах Святых Апостолов (правило 7-е) и позднее подтверждено первым правилом Антиохийского поместного собора 341 г.
Заушение Ария
Эта история есть в житии свт. Николая Мирликийского, однако, подтверждения ей или самого факта участия святителя Николая в I Вселенском Соборе нет (нет упоминания в сохранившихся документах). По мнению некоторых исследователей, это может свидетельствовать о том, что описанный в житии случай произошел не на I Вселенском, а на каком-то местном Соборе.
См. также
Литература
Использованные материалы
[3] В разных источниках имя также приводится как Вит или Виктор.
II. Первый Вселенский Собор в Никее
Литература: Карташев; Meyendorff, The Orthodox Church; Мейендорф, Введение; Шмеман. Исторический путь; Chadwick; Болотов; Runciman S. The Great Church in Captivity. Cambridge, 1968; Runciman, The Byzantine Theocracy; Болотов; Ostrogorsky; Vasiliev.
1. В 321 г. вера Константина сделалась политическим фактором. В этом году началась война Константина против его коллеги язычника Лициния (того самого, с которым он в 313 г. договорился о религиозной терпимости). Однако Лициний изменил свою позицию и вновь начал гонения на Церковь. Константин призвал всех христиан к поддержке. Он заключил союз с армянами, которые незадолго до того приняли христианство. Лициний был окружен и в 324 г. разгромлен в битве на Босфоре. Константин стал единоличным правителем громадного государства.
Переезд Константина на Восток перенес туда центр тяжести Империи. Более он уже никогда не вернется на Запад. Ветхий Рим, при всем своем авторитете, все больше утрачивал свое значение. Его богатое языческое прошлое стало тем грузом, с которым ему было весьма трудно войти в христианскую Империю. Требовалось время на его переосмысление и переоценку. А пока город на Тибре неизбежно стал центром языческой оппозиции.
Константин все больше входил в свою новую религию. Он мечтал съездить в Святую Землю и принять крещение в Иордане. Но его надеждам не суждено было сбыться. Долгожданные мир и спокойствие не приходили. На Западе продолжались донатистские раздоры, а на Востоке начались острые споры, вызванные вероучительными разногласиями между епископом Александрийским Александром и его пресвитером Арием. Они начались как чисто местное дело. Но Арий заручился поддержкой вне Египта, и вскоре у Александра появилось множество влиятельных врагов, таких, как ученый историк Евсевий, епископ Кесарии Палестинской, и его властный тезка Евсевий, епископ Никомидийский. Именно в этом вифинском городе тогда находилась имперская столица. Восточные епископы разделились на две партии, страсти накалялись. Константину пришлось отложить свое паломничество и заняться решением проблемы.
Со свободой, дарованной Церкви Константином, возник ряд проблем. В частности, имперская власть требовала формальной ясности в вопросах веры. Единая Церковь должна была служить опорой единой Империи, от которой она получала административную и материальную помощь и которая потому не могла примириться с внутрицерковными раздорами. Империя должна была знать, какая из враждующих церковных группировок является истинной Церковью и какими формальными критериями эта истинность определяется. Определение вероучительных формул и было поиском одного из таких критериев.
Вначале Империи доставил немало хлопот донатистский раскол. Новые проблемы были связаны с именем египтянина Ария.
Церковное положение в Египте было особым. Архиепископ Александрийский (его часто называли папой) пользовался неограниченной властью в своей провинции. Все остальные египетские епископы существовали на положении викарных так называемые хорепископы. Митрополичья власть в Александрии распространялась на Египет, Ливию и Пентаполис.
Зато весьма серьезным было влияние городских пресвитеров, которые и избирали нового епископа. Пресвитеры были в значительной степени самостоятельны, как и кварталы города, называвшиеся «лаврами» (λαύρα бульвар, отделявший один городской квартал от другого).
Таким важным пресвитером был Арий, ливиец по происхождению. Он был пресвитером в приходской церкви Βαύκαλις (т.е. бокал кувшин для питья с тонкой шейкой), названной по соответствующему городскому кварталу. Современники описывают его как ученого-диалектика, красноречивого проповедника, высокого роста, худощавого благообразного седовласого старика, в скромной простой одежде, чинного и строгого поведения. В личной жизни Арий придерживался строгого аскетизма. Он был кумиром многих своих прихожан. Особенно много поклонников у него было среди женщин, точнее диаконис и девственниц, а также докеров и моряков, для которых он сочинял куплеты богословского содержания.
До 318 г. его православие не вызывало сомнений. По смерти епископа Ахилла он едва не был избран епископом Александрийским вместо Александра. Отсюда, возможно, проистекало его враждебное отношение к Александру.
Вначале Александр не обращал внимания на проповеди пресвитера. Но когда Арий открыто заявил, что Троица есть, в сущности, Единица, Александр запретил ему публично высказывать свое учение.
Гордый александрийский пресвитер к такой цензуре не привык и начал открытую агитацию. К нему присоединились 700 девственниц, 12 диаконов, 7 пресвитеров и 2 епископа, т.е. почти 13 всего александрийского клира.
Партия начала агитацию за пределами александрийской Церкви. Сам Арий отредактировал свое вероизложение в виде письма к епископам Малой Азии, т.е., в сущности, в Никомидию (фактическую столицу), где сидел Евсевий вождь всей партии «Лукианистов» ариан. Письмо просило епископов поддержать Ария и написать со своей стороны Александру, чтобы тот снял свою цензуру.
Евсевий использовал все свое влияние при дворе, чтобы поддержать Ария. К Александру Александрийскому посыпались письма в защиту Ария. В ответ Александр созвал в 323 г. собор, на котором Арий и его единомышленники были осуждены и отлучены от Церкви.
Арий пожаловался Евсевию: «Так как мы говорим, что Сын не есть ни Нерожденный, ни часть Нерожденного (ни в каком случае), ни взят от лица предсуществовавшего, но что Он начал быть прежде времен и веков по воле и намерению Отца как Бог Совершенный, как Единственный, Непреложный; что Он не существовал раньше того, как был рожден или сотворен, или основан, ибо Он не был нерожденным, вот за что нас преследуют».
Евсевий собрал собор своих единомышленников и покорных ему епископов в Никомидии. Собор постановил, что Арий отлучен ошибочно, и обратился с просьбой к Александру пересмотреть решение своего собора. Решения обоих соборов были разосланы по всей Империи.
Константин, к 324 г. победивший Лициния и прибывший в Никомидию, весьма не одобрил всего спора и скандала. Больше всего он желал сохранить мир в Империи. Всего догматического смысла спора он не понимал.
Письмо повез в Александрию советник Константина по церковным вопросам епископ Осий Кордубский. Свт. Осий стал исповедником в Диоклетианово гонение. Свою кафедру он занимал до смерти в 359 г. Он консультировал Константина в суде над донатистами, где произвел глубочайшее впечатление на императора своей духовностью и мудростью и с тех пор стал его постоянным советником.
В Александрии Осий встретился со всеми сторонами и убедился в важности спора и в правоте Александра. Наверное, во всех этих переговорах сыграл роль молодой диакон Александра Афанасий.
Потом Осий направился в Сирию, чтобы проверить причины поддержки Ария другим влиятельным епископом, Евсевием Кесарийским (будущим церковным историком), и его сторонниками. В Антиохии состоялся собор, на котором председательствовал Осий. На нем Евсевий Кесарийский и его единомышленники были запрещены в служении до рассмотрения их дела предстоящим великим святым собором в Анкире.
Отцы собора называют Сына «воистину порождением, порождением по преимуществу», «образом Отца во всем» и «по природе непрелагаемым (т.е. нравственно неизменяемым), как и Отец».
3. Итак, новый, великий и святой Собор планировался в Анкире. Однако Константин, по рассмотрении, перенес место его проведения в Никею, поближе к своей резиденции в Никомидии, чтобы иметь возможность лично контролировать ситуацию.
Таким образом состоялся Первый Вселенский Собор. Епископы были созваны на него императорским указом весной 325 г. Прогоны, почтовые лошади все это было бесплатно предоставлено Империей. Константин звал всех, всех, всех. Приглашались делегаты не только из Империи, но и заграничный епископат: из Сирии, Армении, Кавказа, Персии. К тому времени соборная практика уже была всеобщим правилом. Но то были соборы местные: в Африке, в Александрии, в Сирии, в Азии. Даже соседние области, например Египет и Антиохия, ни разу не собирались вместе.
Вообще это первое собрание такого рода в истории. Единство Римской империи было весьма умозрительным понятием. Ни разу ее представители с разных концов не собирались вместе, не совещались, не съезжались, почти даже не знали друг друга. Мысль о всеобщей личной встрече, неком светском, культурном «соборовании», была чужда Империи.
Только христианская Церковь, переросшая уровень двух миров иудаизма и эллинизма, породила и осмыслила саму идею всеобщности, вселенскости, всемирности человеческой истории, сознательно оттолкнувшись от всех обветшавших местных национализмов. «Нет ни эллина, ни иудея, но всё и во всем Христос». Константин потому и стал Великим, что эта идея пленила его. Закладывая в основу перерождаемой Империи новую религиозную душу, он творил историческое дело выше дела самого августа. Рождалась подлинная вселенскость, которую осознал не епископат, а римский император. Церковь приняла из рук Империи эту форму соборности и начала пользоваться ею с полной готовностью, опираясь на силу и технику государственного механизма.
Константин не сразу пришел к этому осознанию роли соборности. Его попытка залечить донатистский раскол путем «челночной дипломатии» не удалась, и он должен был созвать епископский собор в Арле, чтобы справиться с этой задачей. Наученный этим опытом, он, чтобы решить дело с арианством, созвал Собор епископов со всего мира. Сама идея созыва главой государства Собора христианской Церкви была совершенно беспрецедентной. Константину пришлось скопировать всю процедуру со старых сенатских правил. Он или его представитель действовали как princeps, или консул, который председательствовал на Соборе и играл роль посредника между сторонами, в то время как римский епископ как primus inter pares или его представитель имели принадлежащее princeps senatus право голосовать первым. Однако от императора, как от председательствующего, не требовалось соблюдения нейтралитета. Он мог вмешиваться в споры и доводить до внимания сторон свое мнение. Практика эта также началась на Никейском Соборе, где Константин предложил слово ομοούσιος и приложил все усилия, чтобы оно было принято епископами; затем как глава государства он считал своей задачей добиться проведения в жизнь всех решений Собора и исполнения их.
4. Запад на приглашение императора откликнулся плохо. Римский папа Сильвестр прислал двух пресвитеров в качестве своих легатов. Кроме них и Осия Кордубского, с Запада прибыло лишь 4 делегата (в том числе Цецилиан Карфагенский и один епископ из Галлии).
С Востока из-за границы Империи прибыли: по одному епископу из Питиунта (Пицунды) на Кавказе, из Босфорского царства (Керчи), из Скифии, два делегата из Армении и один из Персии. Множество исповедников прибыло с Кипра, в том числе и св. Спиридон Тримифунтский. Вопреки житийной истории, у нас нет документально подтвержденных сведений о присутствии на Соборе св. Николая из Мир Ликийских, что, впрочем, не исключает теоретическую возможность его присутствия там.
Полного списка участников и протокола заседаний не сохранилось. Однако резолюция, решение и постановление Собора были точно сформулированы и подписаны.
Соборный епископат пробыл на казенном содержании с конца мая до конца августа. За это время и состав участников, и их количество, естественно, изменялись, поэтому мы имеем разноречивые сведения о количестве участников. По свидетельству очевидцев от «более 250» до «более 300». По общепринятой традиции считается, что всего на Соборе было 318 делегатов. В списках, которые дошли до нас, содержится до 220 имен епископов.
Константин выслушал это предложение благосклонно и, как бы между прочим, предложил добавить к нему всего лишь одно словечко ομοούσιος (единосущный) и еще ряд незначительных поправок. Очевидно, что слово это посоветовал ему Осий Кордубский, предварительно сговорившийся с Александром Александрийским и его диаконом Афанасием.
Звучит никейское определение так: «Веруем во Единаго Бога, Отца, Вседержителя, Творца всего видимаго и невидимаго. И во Единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, рожденнаго от Отца, Единороднаго, т.е. из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истиннаго от Бога истиннаго, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, через Которого все произошло как на небе, так и на земле. Нас ради человеков и нашего ради спасения сошедшаго и воплотившагося, вочеловечившагося, страдавшаго и воскресшаго в третий день, восшедшаго на небеса и грядущаго судить живых и мертвых. И в Святаго Духа». Заканчивалось определение анафематизмом: «А говорящих, что было время, когда не было Сына, или что Он не был прежде рождения и произошел от не-сущего, или утверждающих, что Сын Божий из одной ипостаси или сущности, или создан, или изменяем, таковых анафематствует кафолическая Церковь». Мы видим, что никейское определение заметно отличается от нашего Символа веры.
Поразительно, но 218 из 220 епископов подписали его. Два ливийских епископа, которые не подписали, сделали это, скорее всего, из-за 6-го канона Собора, подчинившего их область Александрийскому архиепископу.
Кроме доктринального вопроса, Никейский Собор привел к единообразию вычисление даты празднования Пасхи. Была проведена календарная реформа и постановлено, что Благовещение всегда должно праздноваться в весеннее равноденствие 25 марта.
Помимо этого, были приняты решения в связи с мелетианским расколом в Египте и 20 канонов относительно церковной дисциплины. Это так называемые канонико-практические постановления об отношении Церкви к членам разных еретических учений и сект, о приеме «падших», а также о епископах: им было запрещено перемещение с кафедры на кафедру; уточнялось, что епископ должен быть хиротонисан епископами своей провинции (если возможно) числом не менее трех; хиротония могла быть заблокирована (вето) властью митрополита (епископа главного города провинции метрополиса).
Три епископа (Рим, Александрия и Антиохия), традиционно пользовавшиеся некоей властью за пределами своей провинции, получили подтверждение этих своих прав. Рим получил права на Южную Италию, Александрия на Верхний Египет и Ливию. Четкие границы Антиохийского влияния не были определены. «Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, и в Ливии, и в Пентаполе, дабы александрийский епископ имел власть над всеми сими. Понеже и римскому епископу сие обычно. Подобно и в Антиохии, и в иных областях да сохранятся преимущества церквей. Вообще же да будет известно сие: аще кто, без соизволения митрополита, поставлен будет епископом: о таковом великий Собор определил, что он не должен быть епископом. Аще же общее всех избрание будет благословно и согласно с правилом церковным; но два или три, по собственному любопрению, будут оному прекословити: да превозмогает мнение большего числа избирающих» (Правило 6).
Отдельным каноном особый почет был предоставлен Иерусалиму матери всех церквей. Однако митрополичья кафедра осталась в Кесарии Палестинской: «Понеже утвердися обыкновение и древнее предание, чтобы чтити епископа, пребывающего в Елии: то да имеет последование чести, с сохранением достоинства, присвоенного митрополии» (Правило 7).
Субординатизм означает неравенство Лиц Троицы: Сын и Дух вторичны по отношению к Отцу.
Этот пример был использован в XX в. украинскими автокефалистами, которые рукоположили своего епископа силами одного священства, без участия епископов. Даже если принять сообщение Иеронима за подлинное, то все равно участие епископов в епископской хиротонии в Египте было необходимым, пресвитеры лишь сослужили им.
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»
Документы и акты, входящие в состав «Деяний первого Вселенского Собора 325 года»
Содержание
§ 1. Материалы, относящиеся к истории Первого Вселенского Собора, помещенные в «Деяниях Вселенских Соборов», изданных Казанской духовной академией
(ст. ст. I-XIX)
Материалы, включенные в 1-й раздел I тома сборника «Деяний Вселенских Соборов», изданного на русском языке Казанской духовной академией (Собор Никейский Вселенский Первый, с. 15–90, по 3-му изданию 1911 г.), могут быть разделены на следующие две группы:
1) Материалы, относящиеся непосредственно к деятельности Первого Вселенского Собора (статьи V-XVIII) и
2) Материалы, имеющие лишь косвенное отношение к истории этого Собора (статьи I-IV, XIX).
Вторую группу материалов, затрагивающую вопросы предсоборной (I-IV) и послесоборной (XIX) деятельности, мы оставим без рассмотрения и обратимся прямо к материалам первой группы.
§ 2. Материалы, относящиеся непосредственно к деятельности Первого Вселенского Собора
(статьи V-XVIII)
Из 14-ти подлежащих рассмотрению статей сборника «Деяний Вселенских Соборов» наибольшее значение, естественно, имеют те, которые передают текст соборных «деяний», то есть документов, возникших в результате соборной деятельности и исшедших от лица Собора (статьи IX, XI и XVI). За ними следуют статьи, передающие текст документов, составленных отдельными участниками Собора: Евсевием, епископом Кесарийским (ст. XVII), и императором Константином 1 (статьи XIII, XIV и XV). Остальные статьи, заимствованные из сочинений церковных историков и писателей и содержащие 2 сообщения о соборной деятельности (статьи VIII, X) и о произнесенных на Соборе речах (статьи V, VI, VII, XVIII), имеют меньшее значение, как обладающие малой степенью достоверности (статьи VIII, X), или затрагивающие по преимуществу внешнюю деятельность Собора (статьи V-VII. XVIII).
§ 3. «Деяния» Первого Вселенского Собора, то есть исшедшие от лица Собора документы и акты
(IX, XI, XVI)
1) Соборное изложение веры (ст. IX).
2) Правила Никейского Собора ( κανόνες в узком смысле слова – ст. XI).
Под прочими же соборными документами мы понимаем «деяния», представляющие собой краткие письменные изложения соборной деятельности, составленные для отдельных Церквей и извещающие эти последние о тех или иных принятых на Соборе решениях и постановлениях. К таким документам относится послание Никейского Собора к Церкви Александрийской и прочим Церквам египетским (ст. XVI).
Сократ дополняет эти свидетельства сообщением о том, что бывшие на Соборе епископы написали «и другие постановления, которые обыкновенно называли они правилами ( κανόνες )» (Церковная история, I, 13). Здесь имеются в виду собственно «каноны», т. е. определения по дисциплинарным вопросам (20 правил Никейского Собора. Срав. блаж. Феодорит. Церковная история, I, 8). Надо полагать, что и под этими канонами стояли подписи участников Собора.
Перечень имен подписавшихся под «деяниями» епископов до нас не дошел. Существующие списки участников Никейского Собора происходят, по-видимому, от другого первоисточника – от регистрационного списка прибывших на Собор епископов (об этом см. § 96).
Наиболее древней из дошедших до нас, а вместе с тем и наиболее точной, редакцией Никейского Символа считается редакция, сохраненная в приложении 17 к посланию св. Афанасия «об определениях Никейского Собора», каковым служит известное послание Евсевия, епископа Кесарийского, к своей пастве. У Миня послание Евсевия отделено от послания св. Афанасия: первое помещено в SG, t. 20, col. 1536–1544, а второе – в SG, t. 25. У Монфокона же они приведены совместно.
Кроме упомянутой лучшей редакции Евсевиева послания, имеются и другие: у Сократа (I, 8), блаж. Феодорита (I, 12), Геласия (Истории Никейского собора, II, 34–35). Текст Символа в Феодоритовой редакции довольно значительно разнится от текста как Афанасиевой, так и Сократовой редакции. Еще больше отличий содержит текст Геласиевой редакции.
В «Деяниях Вселенских Соборов», изданных Казанской духовной академией, текст Символа веры приведен дважды: в ст. IX (Соборное изложение веры) – из послания св. Афанасия к императору Иовиану – и в ст. XVII (Послание Евсевия к пастве) – в основном по Геласиевой редакции.
«Правила Никейского Собора (ст. » XI)»
20 правил Первого Вселенского Собора с древнейших времен распространялись в многочисленных списках как на греческом, так и на других языках.
Наиболее древние сохранившиеся до нас рукописи, содержащие текст никейских канонов, восходят к IX в. по Р. X. Так, В. Н. Бенешевич в своем труде «Древнеславянская Кормчая. XIV титулов без толкований» 20 корректирует греческий текст 20 правил Первого Вселенского Собора путем привлечения древнейших списков «Синтагмы 1-й редакции (Трулльской) конца VII века», а именно двух Патмосских списков (Patm. 172 – первой половины IX в. и Patm. 173 – второй половины IX в.).
Как известно, Руфин насчитывал 22 правила Никейского Собора. Но это объясняется тем, что некоторые правила были им разбиты на два (6-е – на 6-е и 7-е; 8-е – на 9-е и 10-е; 16-е – на 17-е и 18-с; 19-е – на 21-е и 22-е), два правила (9-е и 10-е) объединены в одно (11-е), а одно (20-е) – совсем опущено.
Некоторые древние писатели (папы Юлий и Лев, блаж. Августин, св. Амвросий Медиоланский и другие) свидетельствуют о таких постановлениях Никейского Собора, которые отсутствуют среди известных нам 20 правил. К. Смирнов обстоятельно рассматривает все такие свидетельства и приходит к заключению, что они представляют собой или выводы из действий самого Никейского Собора, или выводы из его 20 правил, или, наконец, простое недоразумение. Так, например, ссылки папы Юлия, а затем папы Льва на правило, предоставляющее право большим Соборам рассматривать, в случае надобности, деяния и постановления меньших Соборов, суть лишь выводы из действий Никейского Собора, который, отвергнув определения арианского собора (в Вифинии, 323 г.), подтвердил определения православного Александрийского Собора 321 г. Блаж. Августин, указывая, что Никейский Собор запретил поставлять к Церкви епископа, пока жив еще прежний епископ, по всей вероятности, имеет в виду последние слова 8-го правила· «. чтобы в одном городе двух епископов не было». Св. Амвросий определенно и ясно говорит о никейском постановлении, в силу которого Двоеженцы исключаются из клира. К. Смирнов полагает, что в данном случае имело место недоразумение. В древности нередко правила различных Соборов соединялись в общие сборники, которые озаглавливались как постановления которого-нибудь одного из этих Соборов. Так, например, правила Сардикийского (Сердикского) Собора почти во всех западных коллекциях соединялись с правилами Никейского Собора и известны были под именем никейских. Нечто подобное могло иметь место и в данном случае: быть может, экземпляр канонических постановлений, которым пользовался св. Амвросий, содержал в себе и другие (в действительности не никейские) правила, действовавшие в местной, Медиоланской, или вообще западной Церкви.
«Соборное послание отцов Никейского Собора к Церкви Александрийской (ст. XVI)»
§ 4. Документы, составленные отдельными участниками Собора
(статьи XIII, XIV, XV, XVII)
Наибольший интерес среди документов этой категории представляет «Окружное послание Евсевия, епископа Кесарии Палестинской» (ст. XVII). Мы уже отмечали, что наилучшей редакцией этою послания является Афанасиева (в приложении к посланию св. Афанасия «Об определениях Никейского Собора»). Послание было написано Евсевием вскоре после окончания Никейского Собора, но до возвращения в свою епархию.
После того, как трудами Зееберга, проф. А. А. Спасского, проф. А. И. Бриллиантова и проф.-свящ. Д. Лебедева была доказана подлинность открытого в 1905 г. Э. Шварцем послания 56 епископов Антиохийского Собора к «Александру, епископу Нового Рима», стало очевидным, что Евсевий Кесарийский присутствовал на Никейском Соборе как лицо, вынужденное, несмотря на свое влиятельное положение, быть постоянно готовым встретиться с возможными обвинителями его в неправославии. Антиохийский Собор 324 г. отлучил его от церковного общения вместе с Феодотом Лаодикийским и Наркиссом Нероннадским, предоставив окончательное решение по этому делу «великому и священному Собору в Анкире», т. е. Вселенскому Собору, который, как известно, состоялся вместо Анкиры в Никее.
Несмотря на тенденциозность приводимых Евсевием разъяснений, его послание к своей пастве имеет существенное значение, а именно – как исторический документ, помогающий яснее представить себе обстановку на Соборе. Из этого послания мы узнаем о ходе соборной деятельности, связанной с составлением вселенского Символа веры; в нем находится самый текст Никейского Символа. Наконец, оно дает нам возможность понять, насколько сложной и напряженной была на Соборе догматическая борьба между православными, с одной стороны, и оригенистами во главе с Евсевием, с другой.
«Послания императора Константина (статьи XIII, XIV, XV)»
В послании к Церкви Александрийской (ст. XIII) император Константин сообщает о том, что на Никейском Соборе всё, представлявшее повод к недоумениям и разногласию, «тщательно было исследовано и точно определено» и что «более 300 епископов единогласно исповедали единую веру». Здесь же находится замечательное изречение Константина: «Признанное единогласно тремястами святых епископов есть не иное что, как мысль Самого Сына Божня, особенно когда в умах столь великих и многих мужей присутствовал Дух Святый, Который открыл им Божественную волю».
Послания императора Константина сохранились у Евсевия (Жизнь Константина, III, 17–20), Сократа (I, 9), блаж. Феодорнта (I, 10) и Геласия (II, 36).
§ 5. Сообщения о соборной деятельности Геласия Кизического
(статьи VIII и X)
Геласий в своей « Τω ̑ ν κ ατά ἐ ν Νίκαι » α σ υνόδου πραχθέντων σύνταγμα » (II, 12–23) приводит подробный рассказ о состязании православных епископов (Евстафия Антиохийского, Осия Кордубского, Леонтия Кесарие-Каппадокийского, Макария Иерусалимского, Евсевия Памфила Кесарийского 44 и др.) с языческими философами, якобы имевшем место на заседаниях Никейского Собора.
«Что прения между отцами Собора и философами были, – говорит в своей «Истории первых трех Вселенских Соборов» (с. 27, примеч. а) епископ Иоанн, – на это есть указания и у достоверных историков. Но что они именно таковы, как у Геласия – подлежит сомнению».
Прежде всего, невероятным представляется самое участие языческих философов в догматических спорах христианских епископов. Последние прибыли на Собор не для такого рода диалектических упражнений и не для участия в публичных диспутах. Ошибочное указание Руфина (cap. 3), будто спорившие были языческими философами, было некритически повторено Созоменом (I, 18), а затем и Геласием (II, 13).
Далее, в уста Евсевия Памфила влагаются слова, решительно не соответствующие его действительным убеждениями поведению на Соборе. «Ты предпочитаешь, несчастный, – говорит Евсевнй философу, – апостольским догматам хульные слова Ария, который называет Сына Божия тварью и орудием. » «Зачем же опять повергаешься в глубину нечестия Ариева?» Конечно, Евсевий не был арианином, но он, кажется, был далек и от того, чтобы считать учение Ария нечестивым, а характерные арианские выражения – хульными словами. Правда, он признал неуместность этих выражений, подписав не только Символ веры, но и приложенное к нему анафематствование. Но мотивировка этого поступка звучит совсем по-иному, чем она могла бы звучать в устах Евсевия, изображаемого Геласием. В своем послании к пастве Евсевий писал: «Достойным принятия почли мы и обнародованное епископами анафематствование, возбраняющее употреблять слова, которых нет в Писании и от которых почти произошло все замешательство и разногласие Церквей. Так как ни в одной богодухновенной книге нет слов: «Сын Божий произошел из не сущего», или: «Было время, когда Его не было» и других, им подобных, то и неблагоприлпчно употреблять и высказывать их пред народом. С этим прекрасным мнением мы согласились и потому еще, что и прежде мы не имели обыкновения употреблять подобные слова».
§ 6. Речи, произнесенные на Соборе
(статьи V, VI, VII, XVIII)
а) Приветственная речь императору Константину от Собора (ст. V)
Трудно согласиться с таким решением вопроса. Умолчание о себе Евсевия Смирнов относит, по-видимому, за счет личной скромности Евсевия: очевидно, последнему не удобно было назвать свое имя после того, как он сказал, что «епископ, занимавший первое место с правой стороны, произнес приветственную речь императору». Пусть так. Но не должен ли был историк поступить в таком случае иначе? А именно: или а) назвать себя (не упоминая при этом о своем сидении на первом месте) и привести текст своей речи – что, конечно, было бы гораздо ценнее, чем простое сообщение о высоком месте произносившего речь; или б) не называя своего имени (по скромности), опять-таки привести текст самой приветственной речи?
Нам представляется правильным свидетельство блаж. Феодорита и, напротив, ошибочным (или, вернее, неточным 58 ) свидетельство Созомена. Последнее, вероятно, является результатом допущенной Созоменом ошибки – той самой ошибки, в которую впал и К. Смирнов, т. е. отождествления речей, упоминаемых Евсевием в двух разных местах «Жизни Константина» (I, 1 и III, 11), ошибки, легко объяснимой у Созомена (незнакомого с письмами св. Евстафия), но менее понятной у Смирнова, почему-то просто игнорирующего свидетельство блаж. Феодорита.
Отсутствие же текста речи (или хотя бы краткого изложения ее сущности) у блаж. Феодорита проще всего объясняется тем, что он не имел под руками тех материалов, которые оказались доступными Григорию Кесарийскому.
«б) Речи императора Константина (статьи VI, VII, XVIII)»
Из двух речей, произнесенных в начале соборной деятельности, одна (ст. VII) была произнесена, по-видимому, на одном из частных совещаний (быть может, вслед за сожжением священнических жалоб) и представляет собой простую беседу, в которой Константин скромно просит епископов принять его в число участников Собора. Речь эта находится полностью у Геласия (II, 7) и частично у блаж. Феодорита (I, 7). Другая же краткая речь (ст. VI), приведенная в подлиннике у Евсевия («Жизнь Константина», III, 12) и в пересказе у Созомена (I, 19), была, надо полагать, ответной на приветствие Собора, высказанное св. Евстафием (на первом торжественном заседании). Содержание ее – выражение радости по поводу столь многочисленного собрания епископов и увещание: разрешить все волнующие Церковь вопросы в духе мира и единомыслия.
От увещательной речи, произнесенной императором Константином при прощании с отъезжавшими епископами, сохранился лишь небольшой отрывок (ст. XVIII) у Евсевия («Жизнь Константина», III, 21). Здесь император советует епископам в дальнейшем, ради общего мира и блага Церкви, высоко ценить взаимное согласие и разрешать все недоразумения в духе христианского снисхождения друг к другу.
§ 7. «Акты», не вошедшие в состав «Деяний Вселенских Соборов», изданных Казанской духовной академией
§ 8. Существовали ли «деяния» Первого Вселенского Собора
(в смысле πεπραγμένα или πρά ξ εις )?
Этот вопрос, по-видимому, следует считать решенным в отрицательном смысле. Обстоятельное и всестороннее рассмотрение всех относящихся к нему данных имеется в статье проф. А. П. Лебедева «Происхождение актов Вселенских Соборов» 70 и в сочинении К. Смирнова «Обозрение источников. » (с. 24–33).
Ограничимся поэтому лишь кратким изложением основных выводов, сделанных А. П. Лебедевым:
2) Очень вероятно, что некоторые участники Собора (такие, как св. Афанасий, св. Евстафий, Евсевий Кесарийский) записывали по собственной инициативе, для памяти, некоторые моменты соборных прений. Однако такие записи или не были изданы ими, или вскоре затерялись.
3) Никейский Собор ограничился изданием лишь главнейших документов, относящихся к истории Собора, как-то: Символа веры, 20 правил и определений о Пасхе и египетских мелетианах. Не было, например, опубликовано определение о браке или безбрачии духовенства, хотя этот вопрос на Соборе обсуждался и по нему было достигнуто общее согласие (Сократ, I, 11).
§ 9. Списки участников Никейского Собора
Как известно, мы не имеем списка участников Первого Вселенского Собора, который в точности воспроизводил бы подлинный перечень их имен, составленный на самом Соборе. Существует около 15 списков епископов-участников Никейского Собора, однако ни один из них не может считаться точным воспроизведением оригинального перечня, находившегося в подлинных актах Собора.
«а) Происхождение и сравнительное достоинство наличных списков»
Таким образом, коптский список, а также один или несколько разрозненных греческих списков, использованных автором прототипа «списков 318-ти имен», ближе всего восходят к оригиналу, не особенно древнему (не ранее V в. 84 ), служащему архетипом всех существующих ныне как систематических, так и несистематических списков.
«б) Соотношение архетипа наличных списков с подлинным никейским списком»
Вопрос же об отношении наличных списков к действительным соборным спискам решается различно.
Иначе смотрит на дело проф. В. В. Болотов. В своей рецензии на сочинение Н. Глубоковского «Блаженный Феодорит, епископ Киррский. Его жизнь и литературная деятельность» он мимоходом высказывает следующие два положения:
1) наличные списки ведут свое начало из синодика Афанасия Александрийского;
Первое из этих положений устраняет, вероятно, ошибочный, взгляд К. Смирнова на характер списка, хранившегося в синодике св. Афанасия. В самом деле, приводимый Сократом перечень вовсе не подтверждает мысли о том, что и все прочие имена списка синодика св. Афанасия были расположены в соответствии с личными заслугами епископов и достоинством их кафедр. В списке Сократа после имен представителей Запада (Осия Кордубского, римских пресвитеров Витона и Викентия (и трех предстоятелей Восточных Церквей), кафедры которых впоследствии стали во главе патриархатов) – Александра Александрийского, Евстафия Антиохийского и Макария Иерусалимского идет имя египетского епископа Гарпократиона (A ρποκρατίων Κυνών ); на этом перечень прерывается с указанием, что его продолжение можно найти в синодике св. Афанасия.
Что касается второго положения, высказанного В. В. Болотовым, то оно, будучи по существу справедливым (в том, что «ни один из наличных списков имен не ведет своего начала от копии с подлинного соборного томоса, потому что во всех епископы аранжированы по епархиям»), заключало в себе, однако, по-видимому, и ошибочную мысль о позднейшем происхождении первоисточника существующих списков («аранжированы уже по епархиям, и Египет стоит впереди всех; следовательно, в основе всех списков лежит александрийская редакция»). Быть может, здесь невольно сказалось влияние идей Ревилью. Ошибку эту, как увидим дальше, исправил свящ. Д. Лебедев.
В 1916 г. свяш. Д. Лебедев выдвинул новую точку зрения по рассматриваемому нами вопросу. По его мнению, архетип всех наличных списков весьма близок к подлинному списку епископов – участников Никейского Собора, составленному на самом Соборе. Однако этот подлинный список представлял собой не подписи епископов под актами Соборов, а список явившихся на Собор епископов (Praesenzliste). Именно этим и объясняется расположение имен по провинциям, позволявшее иметь ясное представление о наличном составе Собора.
Из вышеизложенного видно, что все существующие списки участников Никейского Собора – как систематические, так и несистематические – восходят к архетипу, очень близкому к подлинному перечню епископов, составленному на самом Никейском Соборе и хранившемуся в синодике св. Афанасия.
«в) Неполнота наличных списков»
Гельцер утверждает, что в настоящее время нет возможности восстановить имена всех епископов – участников Никейского Собора. Его «Index restitutus» содержит лишь 220 имен.
§ 10. Число участников Первого Вселенского Собора
1-е правило Второго Вселенского Собора (бывшего всего лишь 56 лет спустя после Собора Никейского) начинается словами: «Вера трехсот осмьнадцати отцов, собиравшихся в Никее Вифинской, да не отменяется. »
Стоит, однако, внимательно вчитаться в текст вышеозначенных мест из творений св. Афанасия, чтобы убедиться в том, что св. Афанасий нигде не противоречит себе и что обе приводимые им цифры 300 и 318 имеют каждая свой вполне определенный смысл.
Есть, правда, и такие места, где св. Афанасий говорит о «300 епископах». Однако в этих случаях контекст показывает, что речь идет только об искренних сторонниках Никейского Собора:
В тексте послания к Иовиану (у Миня и в творениях св. Афанасия в русск. перев.) число участников Собора действительно отсутствует, но, кажется, по вполне объяснимой причине:
Не тавтологию, а сочетание двух различных мыслей склонны мы видеть здесь. Св. Афанасий обращает внимание императора Иовнана на то, что:
а) никейская вера исповедана (искренне или только наружно) всеми участниками Вселенского Собора, т.е. является верой вселенской;
б) она есть вера истинно православная, ибо ее единодушно исповедали отцы Церкви на Вселенском Соборе.
При таком сочетании мыслей указание одной цифры было бы неполным, а двух – неудобным, ибо могло вызывать недоумение, вследствие чего св. Афанасий и не называет здесь никакого числа.
Что касается варианта послания св. Афанасия, приведенного в наличном тексте творений блаж. Феодорита, то здесь действительно, по-видимому, имеем вставку: «Итак, чтобы твое благочестие знало. веру, исповеданную в Никее (318-ю) епископами, мы вознамерились изложить ее. Она такова: Веруем. ». Мы видим, что вставка сделана человеком, считавшим себя вправе устранить мнимую тавтологию: и уж, конечно, это был не блаж. Феодорит, а кто-то не проводивший различия между епископом и отцом Собора.
Можно предположить, что показания св. Евстафия и Евсевия возникли на основе их знакомства со списком участников Собора в той стадии, когда еще не все епископы успели прибыть в Никею.
1. Официальным протоколированием речей и прений на заседаниях Первого Вселенского Собора, по-видимому, никто не занимался, и таким образом «деяния» Никейского Собора в смысле πεπραγμένα или πράξε ι ς не существовали.
2. Никейский Собор ограничился изданием лишь главнейших документов, относящихся к деятельности Собора, а именно: Символа веры, 20 правил и соборного послания к Церкви Александрийской, в котором кратко сообщается о решениях по вопросу о праздновании Пасхи и касательно Мелетия и мелетиан.
3. Из этих трех документов актами Собора, т.е. соборными определениями, доводимыми до сведения Церквей в качестве обязательных церковных законов, являются два: Символ веры и 20 правил Никейского Собора. Третий документ, т. е. соборное послание к Церкви Александрийской, является кратким письменным изложением соборной деятельности и содержит в себе извещение о принятых на Соборе решениях и постановлениях.
4. Все три перечисленных документа были скреплены подписями участников Собора и утверждены императорской печатью, что придавало им силу государственных законов. Подлинные экземпляры этих документов, хранившиеся в государственном архиве, или хотя бы их полные копии (с включением перечня имен подписавшихся епископов) до нас не дошли. Однако благодаря сохранившимся отрывкам мы располагаем вполне достоверным текстом: Символа веры с приложенным к нему анафематствованием Ария и 20 правил Никейского Собора, а также приблизительным текстом соборного послания к Александрийской Церкви.
5. Из 19 статей, включенных в 1-й раздел 1-го тома сборника «Деяний Вселенских Соборов», изданного на русском языке Казанской духовной академией (Собор Никейский Вселенский Первый, с. 15–90 – по 3-му изд. 1911 г.; с. 16–84 – по 2-му изд. 1887 г.), материалами, относящимися непосредственно к деятельности Первого Вселенского Собора, являются 14 статей (V-XVIII). Остальные 5 статей (I-IV и XIX) имеют лишь косвенное отношение к истории этого Собора.
6. Из упомянутых 14 статей наиболее важны те, которые содержат текст главных соборных документов (IX, XI, XVI). Статьи VIII и X, содержащие сообщения о соборной деятельности Геласия Кизического, научной ценности не имеют.
7. Существующие списки участников Никейского Собора – как систематические, так и несистематические – восходят к архетипу приблизительно V в., очень близкому к подлинному регистрационному перечню епископов, составленному на самом Никейском Соборе и хранившемуся в синодике св. Афанасия.
8. Удалось восстановить 225–226 имен участников Никейского Собора. Остальные имена утрачены в результате обветшания рукописей, содержавших списки отцов Собора. Доводы, выдвигавшиеся против числа 318 (т.е. традиционно принимаемого числа епископов – участников Первого Вселенского Собора), не могут быть признаны достаточно убедительными.
Император Константин на Соборе располагал, по-видимому, правом голоса, хоти и совещательного (Проф. В. В. Болотов. Лекции по Истории древней Церкви, т. III, с. 48).
За исключением справки издателей «Деяний» (ст. XII), где перечисляются наиболее выдающиеся участники Собора на основании различных исторических свидетельств.
Лекции. т. I, с. 134–135; т. IV, с. 25–26.
Срав. К. Смирнов. Обозрение источников истории Первого Вселенского Собора. Ярославль, 1888, с. 17.
Т. е. оригиналы актов.
В качестве «письмоводителя», или секретаря, св. Александра, епископа Александрийского (Созомен. Церковная история, II, 17).
Об определениях Никейского Собора, 27. Творения св. Афанасия, ч. I, 1902, с. 437.
Послание к африканским епископам, 10. Творения св. Афанасия, ч. 3, 1903, с 289; срав. Об определениях Никейского Собора, 3. Творения св. Афанасия, ч. 1, с. 402
Жизнь Константина, III, 14. Говоря о подписях епископов под определением о Пасхе, Евсевий, по-видимому, имеет в виду не отдельный акт по этому вопросу, а соборное послание к Церкви Александрийской (ст. XVI), содержащее краткое замечание относительно празднования Пасхи. Такой же смысл имеет, вероятно, и выражение св. Афанасия: «О Пасхе написали: постановлено нижеследующее» (О соборах, 5. Творения св. Афанасия, ч. 3, с. 96). Срав. ст. XV: «Постановлено – святейший праздник Пасхи совершать в один и тот же день».
Происхождение актов Вселенских Соборов. 2-е прилож. к сочинению «Духовенство древней Вселенской Церкви». М., 1905, с. 482, 3-е подстр. примеч.
См. Rufin. Hist, eccl., I, 5.
Церковная история, II, 21.
В редакциях Сократа, блаж. Феодорита и Геласия имеются некоторые разности.
«Посему приложил я в конце Евсевиево послание, чтобы из него увидеть тебе неблагодарность к своим учителям этих христоборцев. » Творения св. Афанасия, ч. 1, с. 403, § 3.
«Вселенские Соборы IV-V веков». Изд. 3. СПб., 1904, с. 43, 2-е подстр. примеч., 48, подстр. примеч.
См. К. Смирнов. Цит. соч., с. 35, подстр. примеч.
Т. I, СПб., 1906, с. 83–93.
Migne, SG, t. 28, col. 1445–1446.
К.Смирнов. Цит. соч., с. 28.
См. Mansi. Sacr. cone, coll., t. II, col. 1063.
Документ XVI имеет, между прочим, значение свидетельства о том, что только два епископа (Феона, Мармарикский и Секунд Птолемаидский) решились поддерживать учение Ария до конца и разделили участь ересиарха.
Дюшен в 1880 г. показал, что Никейский Собор в вопросе о Пасхе имел дело не с четыренадесятниками, а с сирийскими протопасхитами (В. Болотов. Лекции. т. II, с. 437 и далее). Последние совершали Пасху, хотя и в воскресенье, но сообразно с практикой определения пасхи иудеями и потому допускали празднование Пасхи и ранее равноденствия. (См. доклад В. В. Болотова о пасхалии, читанный им в Комиссии по вопросу о реформе календаря в 1899 г.)
См. Жизнь Константина, III, 14, 23.
Прот. А. В. Горский. Жизнь св. Афанасия. М., 1851, с. 43.
Проф. А. П. Лебедев. Вселенские Соборы IV-V веков, с. 37–38.
Прот. А. Иванцов-Платонов. Религиозные движения на Востоке в IV-V веках. М., 1881.
Проф. М. Д. Муретов. Возражения на книгу Н. Розанова «Евсевий Памфил, епископ Кесарии Палестинской».
«ЖМП», 1965, № 11, с. 63–64.
Из свидетельства Филосторгия видно, что влиятельнейшие православные епископы – Александр Александрийский, Осий Кордубский и некоторые другие – еще до Собора сознали необходимость термина ὁμοούσιος и решили отстаивать этот термин на Соборе. См. К. Смирнов. Цит. соч., с. 208.
Собрание символов и вероизложений Православной Церкви. СПб., 1869, с. 42.
К. Смирнов. Цит. соч., с. 88, примеч. 2-е.
См. В. Болотов, Лекции. т. IV, с. 40.
См. проф. А. Спасский. История догматических движений в эпоху Вселенских Соборов, т. I. Тринитарный вопрос. Сергиев Посад, 1914, с. 137, примеч. 2-е.
Произведенным, вероятно, от имени неоплатоника Порфирия, писавшего в конце III в. сочинения против христиан
См. К. Смирнов. Цит. соч., с. 66; срав. В. Болотов. Лекции. т. II, с. 436.
Православие Евсевия не подвергается у Геласия сомнению.
См., например, у св. Афанасия, который, согласно Созомену (I, 17), «в помянутых рассуждениях начал принимать особенное участие»: «Божия Премудрость, Которой создано всё, получившее бытие, говорит сие Сама о Себе». Творения св. Афанасия, ч. 2, 1902. Слово 2-е против ариан, 44; срав. 47, 51, 53, 56 и др.
Указав, что Единородный Сын Божий называется многими и различными именами, Ориген говорит: «Так, Он называется Премудростью, как это мы встречаем в словах Соломона: «Господь созда Мя. » ( Притч. 8, 22–25 )». См. Творения Оригена в русск. пер. Вып. 1. О началах, I, 2, 1. Изд. Казан, дух. акад., 1899.
Срав., например, известный рассказ о чуде св. Спиридона, епископа Тримифунтского, совершенном пм во время споров святых отцов с арианами на Соборе в Никее.