теория и практика перевода лирики
Особенности поэтического перевода
Автор: Науменко Ольга Владимировна, преподаватель Черноморского государственного университета имени Петра Могилы, г. Николаев, Украина
Поэтический перевод – это особый вид художественного перевода. Его вопросам уже посвящено множество трудов, среди них работы корифеев перевода – С. Маршака, К. Чуковского, М. Лозинского, М. Цветаевой, И. Франко. Но, несмотря на это, проблема поэтического перевода по-прежнему остаётся актуальной как в теоретическом, так и в практическом аспекте. Это связано с развитием новых методов и подходов перевода, с «переосмыслением действительности через призму вечных поэтических ценностей» [2, с. 50].
В данной статье мы ставим перед собой следующую цель – выявить характерные признаки поэтического перевода на материале современной английской поэзии. Материал исследования придаёт работе ещё большую актуальность, потому что британские поэты и их стихотворения до сих пор мало знакомы русскому и украинскому читателю.
Особенности поэтического перевода, в частности, продиктованы особенностями поэтических текстов. Рассмотрим их на каждом языковом уровне: фонетическом, лексическом, синтаксическом.
Звуки поэтического языка упорядочены и организованы. Ни одно слово в поэзии не случайно. Каждая лексическая единица, имеющая вещественное значение, является для поэта поэтической темой, своеобразным приёмом художественного воздействия. Язык определённой эпохи представляет ряд исторических и социальных напластований, имеющих разную ценность и обладающих разной художественной действенностью. Архаизмы, диалектизмы, просторечия, неологизмы могут быть использованы автором как художественный приём. Синтаксические конструкции также используются в поэтических произведениях с художественной целью. Часто нарушается привычный порядок слов, и это считается закономерным.
Поэзия характеризуется определённым ритмом, выраженным в законах стихосложения – в метрических единицах и в их разнообразных соединениях. Интонации стиха, как считает известный грузинский теоретик перевода Г.Р. Гачечиладзе, «присущ оттенок музыкальности», хотя музыка стиха сильно отличается от обычной музыки. Музыка стиха рождается не в отвлечённом звучании слова, а в соединении звучания и смысла. Даже такой явно музыкальный элемент речи, как аллитерация, лишь тогда приобретает значение, когда способствует лучшему выражению мысли и усилению художественного впечатления. Выделить музыкальную сторону слова необходимо потому, что именно на неё опирается специфика поэзии, и все элементы поэзии не безразличны к музыке стиха [4].
Основной чертой поэтического перевода по сравнению с прозаическим является его относительно свободный характер. Строгая композиция и условность поэтической речи практически не дают возможности найти прямые соответствия. Речь идёт не только о языковых соответствиях, но и о метрических. Много трудностей в переводе также вызывает рифма. Но эта составляющая касается исключительно классических (либо же традиционных) стихотворений. У современной поэзии нет чётких правил. Она отличается полной свободой формы, акцент делается на смысле.
В силу своей специфичности перевод поэзии – это процесс, вызывающий ряд трудностей и проблем. Среди основных проблем следует выделить: 1) сохранение национального своеобразия; 2) сохранение духа и времени произведения; 3) выбор между точностью и красотой перевода.
Первая проблема объясняется следующим: стихотворение отражает определённую действительность, связанную с жизнью конкретного народа, язык которого и даёт основу для воплощения образов. Её решение возможно только при сохранении органичного единства формы и содержания, в его национальной обусловленности.
В одном ряду с упомянутой проблемой стоит проблема сохранения «духа» того времени, когда было написано произведение. Действительно, фактор времени накладывает определённый отпечаток на произведение, и он должен отразиться в переводе. Здесь переводчик должен помнить, что его перевод обязан отвечать запросам современного читателя, но это не значит, что он может «осовременивать» подлинник. С другой стороны, в его задачи входит создать в переводе атмосферу прошлого, которую читатель смог бы увидеть и прочувствовать, но чтобы при этом в нём не было чрезмерной архаизации. Таким образом, переводчик сталкивается с парадоксом, т.к., сохранив в переводе печать времени, ему нужно максимально приблизить его к читателю.
Ещё одной проблемой является извечный вопрос переводческого искусства: каким должен быть перевод – как можно более точным или как можно более естественно звучащим. Эта трудность вызвана тем, что перевод является отражением художественной действительности подлинника, и поэтому он обязан воссоздавать форму и содержание оригинала в их единстве.
В связи с тем, что любые два языка несоизмеримы по своей природе, существует два способа перевода, которые прямо противоположены друг другу: независимый и подчинённый. Суть независимого перевода состоит в том, что переводчик, восприняв и осмыслив дух и смысл подлинника, передаёт его на язык перевода, не сохраняя при этом форму. Главная задача такого перевода – не просто передать смысл, но и воспроизвести лирику и красоту поэтического произведения. Переводчики, придерживающиеся подчинённого способа перевода, в первую очередь стремятся с наибольшей точностью передать форму произведения. Этот способ перевода предполагает не только сохранение размера, строфики и метрики стихотворения, но также порядок и тип рифм, особенности его мелодики и звуковой организации. По их убеждению, только так в переводе можно сохранить индивидуальный стиль автора.
Но ведь форма и содержание не существуют изолированно, они составляют поэтику произведения в своей совокупности. Следовательно, ни свободный, ни подчинённый перевод не смогут воссоздать подлинник.
Перейдём непосредственно к анализу материала исследования. Стихотворение Кэрол Энн Даффи «Hand» [1, с. 380] и стихотворение Элизабет Дженнингс «Bird Sunrise in Winter» [1, с. 156], например, имеют рифму. В первом случае она – смежная (аабб), во втором – перекрёстная (абаб).
Е. Третьякова в первом стихотворении сохраняет рифму, но меняет размер. Последнюю характеристику практически невозможно отобразить в переводе, так как разные языки имеют разные размеры. В переводе Е. Третьяковой отмечаем такие трансформации:
Ю. Фокина, переводя второе стихотворение, решила отойти от рифмы оригинала, её произведение имеет кольцевую рифму (абба). Она использует следующие трансформации:
— фрагментацию – делит сложные предложения на простые;
— полную перестановку – в переводе порой слабо улавливается оригинал и т.д. [1, с. 157].
Но переводчица при этом максимально точно передаёт главную идею оригинала и задумку автора, поэтому данный перевод, как и первый, можно считать адекватным.
Совсем другим законам подчиняются белые стихи. Многие незаслуженно считают, что их переводить легче. Но на самом деле это не так. В белых стихах вся смысловая и эмоциональная нагрузка переносится на лексику и на ритм, поэтому при переводе нужно очень ответственно подходить к этим двум характеристикам. В качестве примера рассмотрим стихотворение Дженни Джозеф «Warning» [1, с. 124]. М. Абрамов передаёт форму и содержание оригинала [3], Е. Тиновицкая рифмует своё произведение, вносит изменения на лексическом и синтаксическом уровнях [1, с. 125]. Оба перевода передают замысел автора, но делают они это при помощи разных методов. Перевод Е. Тиновицкой легче читать, только без знания оригинала читатель не будет иметь ни малейшего представления об индивидуальном стиле Дж. Джозеф.
Любой перевод предусматривает определённые потери, часто приходится выбирать, на что делать акцент: на форме или на содержании. Немаловажную роль играет и индивидуальный стиль переводчика (его возраст, национальность, профессия, личный опыт, время создания перевода и т.д.). При переводе поэзии нужно помнить о главной задаче переводчика – воздействовать на чувства читателя так же, как это сумел сделать автор. И главное в этом деле – не перейти эту тонкую грань. Замечательный поэт-переводчик В.А. Жуковский говорил, что переводчик стихов – соперник автора. Но по сути перевод – это «обратная сторона ковра», то есть изнанка, а не сам наглядный и сочный рисунок, поэтому переводы часто не отображают главную задумку автора, а от того и не воспринимаются читателями.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. В двух измерениях. Современная британская поэзия в русских переводах / Под ред. Бородицкой М., Кружкова Г. – Новое литературное обозрение, 2009. – 528 с.
© Бюро переводов «Альба» / Alba Translating Company
Теория и практика перевода лирики
Основы общей теории перевода»
Адекватный перевод
Адекватный перевод – это такой перевод, который воспроизводит смысловое содержание и стилистические особенности подлинника. Адекватный перевод допускает использование таких языковых средств, которые не совпадают с отдельными элементами подлинника, однако передают смысл в целом и соответствуют нормам. Перевод таково вида допускает в случае необходимости отход, чтобы подойти к оригиналу ближе.
Выполняя любой перевод необходимо учитывать контекст. Понятие «контекст» является основополагающим.
Адекватные замены
Следует также при переводе использовать адекватные замены:
1) Грамматическая транспортировка – перевод существительного в разряд прилагательного, а прилагательное в разряд существительного.
Пример: Er fährt in dieser Stadt mit neugirieger Freude. – Он едет в этот город с радостным любопытством.
2)Первоначальное значение слов не соответствует контексту в плане интенсивности значения, перевод выбирается с учётом различительных оттенков синонимов.
3)Распространённое определение в немецком языке передаётся в конструкции с придаточным определительным.
Иногда в переводе приходится вставлять слова, которые отсутствуют в подлиннике, однако совершенно необходимы для исчерпывающей передачи смысла, когда отсутствие разъясняющего слоя может привести к непонятливости слова и к искажению смысла оригинала.
Использование компенсаций
В некоторых случаях при переводе нельзя обойтись без так называемой компенсации.
Компенсация означает замену выразительного средства, которым пришлось пожертвовать, другим средством в другом месте. К приёму компенсации приходится прибегать тогда, когда другими приёмами не удаётся получить стилистического перевода по отношению к оригиналу или когда перевод менее выразителен чем оригинал.
Пример: “Je seits Tose der wasserfahl? Er stürzte aus der Himmelshöhe. ”-
-По ту сторону реки шумел* водопад. Он с грохотом** извергался*** с высоты.
Основные принципы выбора синонимов
Синонимами называют слова разные по написанию, но одинаковые по значению. При выборе синонимов необходимо руководствоваться следующими принципами:
2) учёт различительного оттенка синонима
Пример: tapfer = храбрый = бравурный = bravour
3) учёт интенсивности значения перевода
4) адекватная замена ( расширение понятия синонима при переводе)
Нельзя ограничиваться кругом значения слов даваемых словарём. Иногда для перевода используется слово вовсе не использованное словарём в роле синонима. Однако оно может точнее передать смысл, чем синоним.
Пример:” Er hat sich schon wesentlich gebessert, mischt sich sehr Ernst ein blasser Mensch mit Zwicker und Gamaschen ins Gesprech. ” – Положение всё таки улучшилось, очень серьёзно в разговор вмешивается бледный господин.
(die Gamaschen – гамаши)
5) учёт различного объёма различных слов.
Слова в одном сочетание являются синонимами, в других не являются. Объём слова проверяется его сочетаемостью.
6) учёт отношения автора к одному и тому же понятию. Одно и тоже слово переводится в зависимости от идеологии автора, от его мировоззрения.
Способы перевода
2) Адекватная замена.
3) В случае отсутствия в языке перевода образного эквивалента или аналога, либо когда такой аналог присутствует, но от него нужно отказаться по стилистическим нормам, используется дословный перевод.
4) Описательный перевод используется в тех случаях, когда на другом языке отсутствует какой бы то не был аналог. В таком случае переводчик вынужден прибегнуть к описательному переводу, с передачей общего смысла образного выражения обычным текстом.
При этом как правило теряется смысл. Таким образом необходимо использовать приём компенсации при восстановлении утраченного.
Пример: das Salzcafe – помещение для людей без крова, после бомбёжки die Halbstagfrauen – это мущины, которые не призваны до демобилизации. (Иногда презрительная кличка)
« Проведение и результаты исследования переводов
Алгаритм работы над переводами
Работая нал переводами, я установила для себя определённую последовательность:
«Природа у Гёте – не декорация, не нечто внешнее для человека, а его естественная среда. Он сам – часть природы, и его связь с ней нерасторжима. Единство человека и природы – первый и главный закон жизни, он больше, чем что-либо другое, определяет существо, дух поэзии Гёте» (А. Аникс).
Wie herrlich leuchtet
Wie glänzt die Sonne!
Wie Lacht die Flur!
Und tausend Stimmen
Und Freund und Wonne
Не молкнет в рощах
Смотреть! И слушать!
Как всё в природе чудно оживает
Под блеском солнечных лучей,
И с теплотою в душу проникает,
Цветение буйное полей.
И пенье птиц в лесу,
Не поместить в груди
Петь! И восхищаться!
С любовью в сердце
Im dunkeln Laub die Gold – Orangen glühn,
Ein sanfter Wind vom blauen Himmel weht,
Die Myrte still und hoch der Lorbeer steht,
Möch`t ich mit dir, o mein Geliebter, ziehn
2. Kennst du den Berg und seinen Wohlkenstag?
Das Maultier sucht im Nebel seinen Weg,
In Höhlenwohnt der Drachen alte Brut,
Es stürzt der Fels und über ihn die Flut;
Geht unser Weg! O Vater, laß uns ziehn!
1. Ты знаешь край лимонных рощ в цвету
Где пурпур королька прильнул к листу,
Где негою Юга дышит небосклон
Где дремлет мирт, где лавр заворожён?
Возлюбленный, нам скрыться б навсегда.
2. Ты с гор на облака у ног взглянул
Взбирается сквозь них с усильем мул
Драконы в глубине пещер шипят
Гремит обвал, и плещет водопад,
Давай уйдём, отец мой, навсегда!
( Перевод Б Пастернака )
Ты был в краю, где лимоны цветут,
И в листве как солнце апельсин пылает,
Где нежный ветер под небом голубым,
И мирты, и лавры ласкает.
Чтоб там вдвоём с тобой, остаться навсегда.
Ты был в горах, касался облаков,
Где заблудившись мул, в тумане путь свой ищет,
Где в глубине пещер живёт драконий род,
Где с высоты утёса, вода на камни плещет.
Ведёт дорога нас, отец мой, навсегда!
А. С. Пушкина называют «солнцем» русской поэзии. Он широко известен своими произведениями о природе, о Родине и о любви. Последние занимают значимое место в его творчестве.
Стихотворение А. С. Пушкина « К***» на немецком языке.
Ein Augenblick ist mein gewesen:
Du standst vor mir einemmal,
Ein rasch entfliegend Wunderwesen.
Der reinen Schönheit Ideal.
Im schmerzlich hoffnungslosen Sehnen,
Im ew`gen Lärm der Venschenschar,
Hört ich die süße Stimme tönen,
Träumt ich das milde Augenpaar.
Allein im Kampf mit dem Geschicke
Und in der Jahre düsterm Gang
Vergaß ich deine Engelsblicke
Und deine süßen Stimme Klang.
Und lange Kerkertage kannt ich,
Es ward die Brust mir stumm und leer,
Für keinen Gottheit mehr entbrannt ich,
Nicht weint ich, lebt ich, liebt ich mehr.
9 Es darf die Seele nun genesen:
Und du erscheinst zum zweitenmal,
Ein rasch entfliegend Wunderwesen,
Der reinen Schönheit Ideal.
Und wieder schlägt das Herz voll Weihe.
Sein Todesschlummer ist vorbei,
Für eine Gottheit glüht `s aufs neue,
Es lebt, es weint, es liebt aufs neu.
(Перевод Каролины Яениш)
Ich vergaß jenen Augenblick nicht :
Wie der Strahl des Lichtes in Dunklheit,
Wie die Quelle der reinen Schönheit.
Mit der tiefen Trauer in der Seele,
In täglichen Sachen des Daseins,
Es tönte mir die zarte Stimme,
Und träumte deine nette Gestalt,
Es gingen die quälenden Jahre
Ich lebte von meinem Schicksal.
So vergaß ich deine zarte Stimme.
Und reinen Schönheit Ideal.
In der Seele war die Traurigkeit,
Und die Tage schienen lange,
Ohne Eingebung und ohne Gottheit,
Ohne Worte, ohne Leben, ohne Liebe.
Und plötzlich hat die Seele aufgelebt,
Als wieder du vor mir erschienen bist.
Wie der Strahl des Lichtes in der Dunkelheit,
Wie die Quelle der reinsten Schönheit.
Und das Herz wird in den Rausch geschlagen,
Die Freude überfüllt die Brust
Und Gottheit, und die Eingebung,
Und die Liebe, und dieTränen, und die Lust.
2) Прочитав стихотворение, нужно сделать первоначальный перевод т. е. перевести незнакомые слова. Следовательно получается обычный дословный перевод.
3) На основе простейшего перевода начинается работа с синонимами.
Перевод лирических произведений сложен тем, что передавая смысл и содержание, необходимо сохранить рифму.
Анализ переводов в ходе сравнения
Сравнивая свои переводы с переводами других авторов, следует отметить:
1. Смысл стихотворений не потерян, так как переводы имеют сходство, хотя использованы разные способы и приёмы перевода ;
2. Очень редко в одном и том же фрагменте перевода можно встретить одинаково выбранные синонимы. В основном это разные слова и даже предложения;
3. В переводах авторов, с которыми я сравнивала свои переводы, встречаются часто различного рода замены. В моих собственных переводах я делала больший акцент на синонимы;
4. При переводе стихотворения с русского на немецкий наоборот, синонимы было подобрать сложнее, приходилось чаще использовать средства.
Исходя из выше изложенного можно сделать следующий вывод: сделанное мною сопоставление и сравнение показало, что мои переводы выполненные на основе теоретического материала, в большей или меньшей степени соответствуют оригиналу. В процессе работы изучено много лексического материала, и проведена большая работа по отбору синонимов, замен и других средств.
Работу над темой «Теория и практика перевода лирики», я намерена продолжить, так как в изученном теоретическом материале я определила для себя пункты, с которыми мне необходимо ознакомится подробнее. К тому
Данная работа включает в себя введение, 2 главы, заключение и список литературы.
Моя теория и практика перевода стихотворений
Моя теория и практика перевода стихотворений
Данный пост был первоначально опубликован в моём 25-02-2008 23:51
Проблема перевода стихотворений возникла не вчера и не сегодня. Я здесь не делаю никакого открытия. Многие переводчики, особенно начинающие, сталкиваются с ней. Трудность перевода заключается в том, кто и как переводит. Есть талантливые переводчики, тонко чувствующие оригинал. Однако передать смысл стиха даже им бывает трудно, в силу отсутствия аналогий в языке оригинала и языке, на который он переводится. Одного знания языка недостаточно для того, чтобы в полной мере уловить и учесть все смысловые оттенки и автора.
С давних пор принята такая форма перевода стихов, как подстрочный перевод. Когда акцент делается на максимальной идентичности, порой описательности, не выходя за грани соответствия. Переводчик, не владеющий стихотворной формой, стеснён в своих действиях. Для него главное найти эквивалент исходному тексту и донести его до читателя. Такой перевод ценен тем, что он даёт возможность читателю почувствовать и понять стиль автора. Однако точные переводы зачастую теряют такую общепринятую стихотворную форму, как наличие рифмы, размера, стиля, речевой интонации.
Имеет место, так называемый, вольный вариант перевода стихов. Но он не даёт возможности читателю почувствовать и насладиться стилем автора. Происходит лишь интерпретация оригинала, замещающего подлинник. Такой перевод зачастую далеко дрейфует от авторского текста и предлагает свою собственную версию. Ему не откажешь в праве на существование, но он может ввести в заблуждение человека, не владеющего языком автора. Вольный – не значит произвольный. Главное, не допускать «отсебятины» и не перевирать автора в угоду рифме.
Существует ещё целое ответвление переводов, но лично мне по душе точный или адекватный художественный перевод, учитывающий идентичность текста, стиль автора, рифму, размер, обороты речи, легкость восприятия и запоминания. Необходима не только интуиция и талант переводчика, но также видение и отражение всего спектра переводимого материала. Достичь этого может лишь талантливый поэт, владеющий языком автора или же поэт, опирающийся на готовый подстрочник, но умеющий прочувствовать стиль автора и как бы сопережить с ним. Но и они ограничены в рамках стихотворного жанра. Для художественного поэтического перевода одного знания языка мало. Надо ещё уметь на нём мыслить и вкладывать в него свою душу. Не всякому по силам увидеть и передать в переводе всю смысловую полифонию стихов. Посади рядом сто переводчиков, и мы получим сто различных вариантов перевода.
В журнале «Поэзия» №2, 2007 – официальном органе Московского городского Союза писателей России, в котором я периодически публикуюсь, есть рубрика «Новые переводы». Там мне понравились стихи английских поэтов Уильяма Блейка и Уильяма Вордсворта. При чтении стихов этих авторов я увидел для себя новое художественное их восприятие и воплотил его в своём письме главному редактору журнала Льву Котюкову, который любезно откликнулся и опубликовал моё письмо и мои переводы в журнале «Поэзия» №1, 2008.
К сожалению, у меня нет сканера, и я привожу здесь лишь перепечатанные мной на компьютере оригиналы и мои переводы стихов Уильяма Блейка и Уильяма Вордсворта.
Буду признателен, если заинтересованный читатель (будь то специалист-языковед, критик, поэт-переводчик, и др.), прочитает и прокомментирует мои переводы.
Валентин САВИН
(мои переводы)
Уильям Блейк
(1757-1827)
Древо яда
Разозлил меня мой друг,
С ним ругаться недосуг.
Разозлил меня мой враг,
Я простить не смог никак.
Я обиду затаил.
Днём и ночью слёзы лил.
Согревал её улыбкой,
И уловкой злой и гибкой.
День за днём росла она,
Словно яблоня красна.
Любовался враг красой,
Видел он, как зрел плод мой,
И забрался в сад ко мне
Светлой ночью при луне.
Заглянул я утром в сад,
Видеть труп врага был рад.
(William Blake)
A poison tree
I was angry with my friend:
I told my wrath, my wrath did end.
I was angry with my foe:
I told it not, my wrath did grow.
And I water’d it in fears,
Night and morning with my tears;
And I sunned it with smiles,
And with soft deceitful wiles.
And it grew both day and night,
Till it bore an apple bright;
And my foe behold it shine,
And he knew that it was mine,
And into my garden stole
When the night had veil’d the pole:
In the morning glad I see
My foe outstretch’d beneath the tree.
УИЛЬЯМ БЛЕЙК
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Мой малютка спать ложится.
Сладкий сон ему приснится.
С неба льётся лунный свет.
Ничего-то краше нет.
Спи, малютка засыпай.
Глазки крепче закрывай.
Ночь стучится к нам в окно.
Ангел спать велит давно.
Заглянула ночь в окошко.
Спит с улыбкой моя крошка.
Крепко спи, малютка мой.
Улыбаюсь я с тобой.
Спи, малютка, сладко спи.
Улыбайся, не сопи.
Когда плачешь, слёзки льёшь,
Заодно с тобой всплакнёшь.
Личико твоё сияет.
Небо лик твой осеняет.
Бог твой образ сотворил,
Слёзы радости пролил.
За тебя, меня, за нас
И за всех, кого он спас.
Стало всем теперь светлей
И на сердце веселей.
И светло на свете нам.
Всем на свете малышам.
С Богом нам не ведом страх.
Спи с улыбкой на устах.
WILLIAM BLAKE
A CRADLE SONG
Sweet dreams from a shade
O’ver my lovely infants head
Sweet dreams of pleasant streams
By happy silent mooney beams.
Sweet sleep with soft down,
Weave thy brows and infant crown.
Sweet sleep Angel mild.
Hover o’ver my happy child.
Sweet smiles in the night,
Hover over my delight.
Sweet smiles Mothers smiles
All the livelong night beguiles.
Sweet moans, dovelike sighs,
Chase not slumber from my eyes,
Sweet moans, sweet smiles
All the dovelike moans beguiles.
Sleep sleep happy child.
All creation slept and smil’d.
Sleep sleep happy sleep,
While o’ver thy mother weep.
Sweet baby in the face,
Holy image I can trace.
Sweet baby once like thee,
Thy maker lay and wept for me.
Wept for me for the for all,
When he was an infant small,
Thou his image ever see,
Heavenly face that smiles on thee.
Smiles on thee on me on all
Who became an infant small,
Infant smiles are his own smiles,
Heaven & earth to peace beguiles.
УИЛЬЯМ БЛЕЙК
ОСТУПИВШИЙСЯ
МАЛЬЧОНКА
«Отец, ну как тебя любить,
Тебя и братьев, коих много?
Ну, разве что, пичужкой быть,
Что любит крошки у порога?»
Тут пастор, что с ним рядом был,
Схватил мальца за одежонку
И грубо потащил мальчонку.
Толпу тот пастор восхитил.
И пастве с алтаря изрёк:
«Вот дьявол, что средь нас глумится!
И как осмелиться он мог
В законе Божьем усомниться?»
Рыдал неслышно тот малец,
Когда на нём одёжку рвали.
Стонала мать, стонал отец,
Когда оковы надевали.
Его сожгли в священном месте,
Где всех отступников сжигают.
Отец и мать рыдали вместе.
Порядки в Альбионе знают.
WILLIAM BLAKE
A LITTLE BOY LOST
Not loves another as itself
Nor venerates another so,
Nor is it possible to Thought
A greater than itself to know:
And Father, how can I love you,
Or any of my brothers more?
I love you like the little bird
That picks up crumbs around the door.
The priest sat by and heard the child,
In trembling zeal he siez’d his hair:
He led him by his little coat:
And all admir’d the Priestly care.
And standing on the alter high,
Lo, what a fiend is here! Said he:
One who sets reason up for judge
Of our most holy Mistery.
The weeping child could not be heard,
The weeping parents wept in vain:
They strp’d him to his little shirt,
And bound him in an iron chain.
And burn’’d him in a holy place,
Where many had been burn’’d before:
The weeping parents wept in vain,
Are such things done on Albion’s shore?
Уильям Блейк
Не навязывай любви
Не навязывай любви.
И о ней не говори.
Ведь любовь совсем как ветер,
Веет тих и незаметен.
Признался я любви своей.
Открыл своё я сердце ей.
Дрожал, боялся как огня,
Что бросит вдруг она меня.
Когда надумала уйти,
Встал незнакомец на пути.
Он появился словно ветер,
И был он тих и незаметен.
William Blake
Never pain to tell thy Love
Never pain to tell thy Love
Love that never told can be
For the gentle wind does move
Silently invisibly.
I told my love I told my love
I told her all my heart
Trembling cold in ghasty fears
Ah she doth depart
Soon as she was gone from me
A traveler came by
Silently invisibly
O was no deny.
Уильям Блейк
Рождённый в муках
Не хотел, чтоб мне ручонки
Папа пеленал в пелёнки.
А когда совсем устал,
Маме грудь сосать не стал.
WILLIAM BLAKE
INFANT SORROW
My mother ground! My farther wept.
Into the dangerous world I leapt:
Helpless, naked, piping loud:
Like a fiend hid in a cloud.
Struggling in my fathers hands:
Striving against my swaddling bands:
Bound and weary I thought best
To sulk upon my mothers breast.
Уильям Блейк
Боялся я, что ветер мой
Боялся я, что ветер мой
Погубит завязь на цветах.
Но солнце источало зной
И ветер мой совсем зачах.
Пропала завязь на кустах,
Стоял весь в пустоцветах сад.
И я ругал себя в сердцах,
И пустоцветам был не рад.
William Blake
I feared the fury of my wind
I feared the fury of my wind
Would blight all blossoms fair & true
And my sun is shined & shined
And my wind it never blue
But a blossom fair or true
Was not found on any tree
For all the blossoms grew & grew
Fruitless false tho fair to see.
УИЛЬЯМ ВОРДСВОРТ
(1770-1850)
Г-ЖЕ____В ДЕНЬ ЕЁ СЕМИДЕСЯТИЛЕТИЯ
В свои года Вы хороши собой!
Черты лица милы и так прекрасны.
У Вас природный ум и мысли ясны.
Вы блещете изысканной красой.
Но плоть и кровь не девы молодой.
Гляжу на не увядшие ланиты,
ВискИ и локон светло-золотой,
Гляжу в глаза и впавшие орбиты
И вас с подснежником – дитём зимы
Я сравниваю. Мысли мчат при этом
От грустной меланхолии к рассвету.
С луной, проникшей сквозь завесу тьмы,
Что шлёт земле свет бледный свой,
И вечер клонится к поре ночной.
SUCH age how beautiful! O Lady bright,
Whose mortal lineaments seem all refined
By favouring Nature and a saintly Mind
To something purer and more exquisite
Than flesh and blood; whene’er thou meet’st my sight,
When I behold thy blanched unwithered cheek,
Thy temples fringed with locks of gleaming white,
And head that droops because the soul is meek,
Thee with the welcome Snowdrop I compare;
That child of winter, prompting thoughts that climb
From desolation toward the genial prime;
Or with the Moon conquering earth’s misty air,
And filling more and more with crystal light
As pensive Evening deepens into night.
1827.
………………………………………………………………………….
Валентин САВИН
(по мотивам Уильяма Вордсворта)
НА ДЕВЯНОСТОМ ГОДУ ЖИЗНИ
Вам столько лет. Вы будто бы во сне.
Хотя сейчас вы в белом саване.
Природа Вас красою одарила.
Но плоть живою сохранить забыла.
От Вас не в силах оторвать я взгляд.
К лицу вам погребальный Ваш наряд.
Гляжу я на увядшие ланиты,
На локоны, что красит седина,
На веки, обращённые к зениту
И полнит грудь печаль и тишина.
Здесь Вы лежите молча, не дыша,
Вы и смиренная ваша душа.
Смотрю на вас в мерцании свечи,
Печальный вечер клонится к ночи.
УИЛЬЯМ ВОРДСВОРТ
СОЧИНЕНО НА
ВЕСТМИНСТЕРСКОМ МОСТУ
На всей земле его прекрасней нет.
Прохожий, даже если не эстет,
Душой почувствует, как красит град
Сего моста чарующий наряд.
Он по утрам, с рассветом, оживает.
С него отчётливо видны вдали,
На солнце ярко бликами играя,
Театры, храмы, замки, корабли.
Лучи же солнца как нигде нежны,
С утра, когда ещё природа спит.
Ничто не нарушает тишины.
Волна по водной глади чуть скользит.
Бог мой! Похоже, город видит сны…
И мост всей массой над рекой висит.
WILLIAM WORDSWORTH
COMPOSED UPON WESMINSTER BRIDGE
September 3, 1802
Earth has not anything to show more fair:
Dull would he be of soul who could pass by
A sight so touching in its majesty:
This City now doth, like a garment, wear
The beauty of the morning; silent, bare,
Ships, towers, domes, theatres, and temples lie
Open unto the fields, and to the sky;
All bright and glittering in the smokeless air.
Never did sun more beautifully steep
In his first splendour, valley, rock, or hill;
Ne’er saw I, never felt, a calm so deep!
The river glideth at his own sweet will:
Dear God! the very houses seem asleep;
And all that mighty heart is lying still!
УИЛЬЯМ ВОРДСВОРТ
ОДНА СРЕДИ НЕХОЖЕНЫХ ДОРОГ
Жила она вдали за речкой Дав.
Одна среди нехоженых дорог.
Не по душе был многим её нрав.
Любить её не всякий пришлый мог.
Во мхе узришь фиалку не всегда.
Ведь взгляду не видна порой она.
Но в небе ярче всех горит звезда,
Когда на нём она всего одна.
WILLIAM WORDSWORTH
SHE DWELT AMONG THE
UNTRODDEN WAYS
She dwelt among the untrodden ways
Beside the springs of Dove’’
A maid whom there were none to praise
And very few to love:
A violet by a mossy stone
Half hidden from the eye!
Fair as a star, whom only one
Is shining in the sky.
She lived unknown, and few could know
When Lucy ceased to be;
But she is in her grave, and, oh,
The difference to me!
Уильям Вордсворт
НАРЦИССЫ
Однажды, я один в лесу бродил,
Как облако над лесом и холмами.
Цветы нарциссы всюду находил.
Они кивали ветру головами.
Я долго, долго мог им вслед идти.
Они плясали резво на ветру,
И улыбались Млечному пути.
Домой я возвращался лишь к утру.
От тех нарциссов никуда не деться.
Они повсюду, сколь хватает взгляда.
На них никак нельзя не заглядеться.
В глазах у вас слепит от их наряда.
Их тысячи кружатся в ритме танца,
Как те приливы и отливы волн,
Превосходя своим их блеском глянца.
Колеблясь как на волнах утлый чёлн.
Они так радуют глаза поэта,
Что я, без устали на них глядел.
Меня заворожила прелесть эта.
Я вместе с ними расцвести хотел.
Когда лежу я на софе сейчас,
Бездумен или полон разных дум,
Нарциссы те мне радуют мой глаз
И одиночество нейдёт на ум.
А сердце радостно моё стучит
И в такт с нарциссами меня кружит.
WILLIAM WORDSWOTH
DAFFODILS
I wandered lonely as a cloud
That floats on high o’er vales and hills,
When all at once I saw a crowd,
A host, of golden daffodils;
Beside the lake, beneath the trees,
Fluttering and dancing in the breeze.
Continuous as the stars that shine
And twinkle on the Milky Way,
They stretched in never-ending line
Along the margin of a bay:
Ten thousands I saw at a glance,
Tossing their heads in sprightly dance.
The waves beside them danced; But they
Out-did the sparkling waves in glee:
A poet could not be gay,
In such a jocund company:
I gazed-and-gazed-but little thought
What wealth the show to me had brought
For oft, when on my coach I lie
In vacant or in pensive mood,
They flash upon that inward eye
Which is the bliss of solitude;
And then my heart with pleasure fills,
And dances with the daffodils.
Уильям Вордсворт
(1770-1850)
Да! Ты красива, только знай
Красива ты, кто б говорил!
Но зря лукавишь ты,
Что я порой в тебе любил
Лишь плод моей мечты.
Мечты должны нас вдохновлять,
Поверь мне, дорогая,
Коль разум не готов понять,
Как убедить, не знаю.
WILLIAM WORDSWORTH
(1770-1850)
YES! THOU ART FAIR, YET BE
NOT MOVED
Yes! Thou art fair, yet be not moved
To scorn the declaration,
That sometimes I in thee have loved
My fancy’s own creation.
Imagination needs must stir;
Dear Maid, this truth believe,
Minds that have nothing to confer
Find little to perceive.
Be pleased that nature made thee fit
To feed my heart’s devotion,
By laws to which all Forms submit
In sky, air, earth, and ocean.
В нижеследующем стихотворении не сразу понятно, о чём идёт речь.
В нём всего два катрена. Прочитав первый, читателю не ясно, что имел в виду автор в своей завуалированной речи. Кого или что не затмит чреда минувших лет? В первых строках второго тоже приходится гадать и, только дочитав до конца, становится более или менее ясно, что автор имел в виду живого человека. Этим человеком является его героиня, которой уже нет. Он думал, что она будет вечно молодой, живой и здоровой и с ней ничего не произойдёт.
Где-то на пересечении двух катренов проясняется, что автор (или в его лице литгерой) понимает, что его любимой больше нет. Что же в итоге мы видим?
В первом катрене литгерой сообщает, что его дух скован дремотой, и он не вполне осознаёт, что же случилось. Но, успокоившись, понимает, что Её (неизвестной нам таинственной героини) больше нет.
Из первых двух строчек второго катрена следует, что Она лишилась, сил, забот. Не слышит и не зрит. Тем самым, давая понять, что она умерла. Это явствует из последних двух строчек, где её захватил круговорот камней, деревьев, плит. Явный намёк на гробовые камни и плиты, поникшие деревья.
Строфы рифмуются abab. При этом первая и третья строки – четырёхстопный ямб, вторая и четвёртая – трёхстопный ямб.
В подтверждение сказанного привожу ссылку:
«A slumber did my spirit seal»
Валентин САВИН
(мои переводы)
Уильям Вордсворт
ДРЕМОТА ДУХ СКОВАЛА МОЙ
Дремота дух сковала мой.
Тревоги больше нет.
Казалось, не затмит её собой
Чреда минувших лет.
Она лишилась сил, забот,
Не слышит и не зрит.
Её увлёк круговорот
Камней, деревьев, плит.
(отредактировано 27.06.2014)
(ниже мой ранний перевод)
Дремота дух мой усыпила
Дремота дух мой усыпила.
Покинул страх меня.
Душа, казалось, позабыла
Её земное я.
Она лишилась сил, забот,
Не слышит и не зрит.
Но сквозь земной круговорот
Как камень вверх летит.
(переведено 25.09.2007)
WILLIAM WORDSWORTH
A SLUMBER DID MY SPIRIT SEAL
A slumber did my spirit seal;
I had no human fears:
She seemed a thing that could not feel
The touch of earthly years.
No motion has she now, no force;
She neither hears, nor sees;
Rolled round in earth’s diurnal course,
With rock, and stones, and trees.
Заранее благодарю за внимание.
25.02.2008