тангутский монастырь который не тронул чингисхан
Чуть беднее Билла Гейтса Огромный гарем, слитки золота и секреты долголетия. В какой роскоши купался Чингисхан
«Лента.ру» продолжает цикл статей о роскошной жизни диктаторов и правителей. В прошлый раз мы рассказывали о царице Египта Нефертити, которую обожали все мужчины, даже Адольф Гитлер. На этот раз речь пойдет о Чингисхане. Одни называли его «покорителем Вселенной». Другие считали Чингисхана тираном, безжалостным и беспощадным захватчиком. Информация о легендарном завоевателе довольно противоречивая — летописи писались в основном после его кончины, поэтому сама фигура правителя обросла легендами. Доподлинно известно, что он обладал несметными богатствами. Среди сокровищ правителя были золотые шлем и кольчуга, седла и доспехи, а также трон и юрта. Однако они были спрятаны более восьми веков назад, найти их не могут до сих пор. Считается, что в наши дни великий полководец был бы миллиардером, заткнувшим за пояс самого Билла Гейтса.
На золотом троне
«Все сидели тесным полукругом на коврах. Один Чингисхан сидел выше других на золотом троне. Спинка трона была искусно сделана китайскими мастерами в виде сплетающихся «счастливых драконов», играющих с «жемчужиной», похожей на морскую медузу с длинными лапками, а ручки трона изображали двух разъяренных тигров. Это кресло, чеканенное из золота, каган (великий хан — прим. «Ленты.ру») захватил во дворце китайского императора и в походах возил с собой», — описывает один из пиров монгольского диктатора Василий Ян в своей книге «Чингиз-хан».
По словам автора, молодая жена лидера Кулан-Хатун вся сверкала драгоценными ожерельями и золотыми браслетами, нанизанными на ее руки от кисти до плеча, а слуги-китайцы разносили присутствующим золотые блюда с едой и золотые чаши с кумысом и красным вином.
Говорили, что на том пиру Чингисхан поразил гостей роскошью этой посуды из драгоценного металла, а также обилием и разнообразием угощений и напитков. «Из-за шелковой занавески шатра слышались пронзительные песни китайских певиц, звуки флейт и тростниковых свирелей», — пишет Ян.
Сам Чингисхан сидел на троне, подобрав под себя ноги и, громко чавкая, брал куски жареного мяса с блюда, которое перед ним держал, стоя на коленях, китайский слуга.
Человек, больше всего на свете любивший воевать
Захватывая все новые территории, хан обычно не церемонился с врагами, а оставшихся женщин отдавал своим воинам или же устраивал своего рода конкурсы красоты среди пленниц, выбирая себе самую красивую. Она отправлялась в его многочисленный гарем. Сколько жен и тем более детей было у правителя — не сообщается.
Мода при Чингисхане
При этом правитель не умел ни читать, ни писать. Однако его воля и прекрасные навыки воина, оратора и организатора с лихвой компенсировали это. Помимо этого, несмотря на свою жестокость, Чингисхан был религиозно терпимым правителем. Он изучал ислам, буддизм, даосизм и христианство. Говорили, что он мечтал сделать Монгольскую империю государством, в котором бы не было религиозных распрей.
Для своих родных и близких соратников он был щедрым и довольно приветливым человеком. В его распоряжении были все возможные богатства и блага того времени, однако сам хан чурался всяческих излишеств и чрезмерной роскоши, подобающей ему по статусу, довольствовался малым, к чему и призывал своих сподвижников.
Однажды он решил проучить воинов, которые начали облачаться в роскошные одежды, совсем не подходящие для походов. Он попросил их одеться в ткани из тончайшего китайского шелка и пошел с ними к народу через кусты терновника и других колючих растений. Когда они вышли к собранию, вся шелковая одежда оказалась разодрана в клочья. Выступая перед всеми, полководец указал на непригодность такой одежды. То же самое он сказал и о различных яствах, призывая монголов вернуться к молочной и растительной пище.
Впрочем, нельзя сказать, что Чингисхан одевался совсем просто — он любил щеголять в соболиной шубе и белых замшевых сапогах.
Секрет долголетия
Находясь в преклонном возрасте, Чингисхан, заботившийся о своем здоровье и долголетии, начал активно искать опытных лекарей, которые помогли бы ему стать бессмертным. Тогда соратники посоветовали правителю обратиться к одному старцу, живущему в горах.
Великая Си Ся, растоптанная Чингисханом
То, что рукописи не горят, не раз подтверждалось историей. Уцелевшие древние тексты помогали вернуть из забытья давно исчезнувшие цивилизации, уничтоженные природой или жестокими завоевателями.
С конца I тысячелетия до нашей эры Великий шелковый путь был основной и, по сути, единственной трансконтинентальной магистралью. По этой трассе, связывавшей юго-восточную Азию и западную Европу, со скоростью верблюжьего каравана перемещались товары, информация и научные знания. Путь был труден, далек и долог, дорога занимала несколько лет.
Одним из самых сложных участков являлась пустыня Гоби. Китайский автор VII века Сюаньцзан писал о ней: «Пески расстилаются на необозримое пространство; по прихоти ветра они то нагромождаются в одном месте, то вновь разметываются. Путники не находят там никаких следов человека, и многие из них сбиваются с пути… Поэтому странники отмечают дорогу, собирая в кучи кости животных. Там нет нигде ни воды, ни растительности и часто дуют жгучие ветры. Когда поднимаются эти ветры, люди и животные падают в изнеможении и заболевают. Временами слышатся то пение и свист, то болезненные стоны, но если прислушаться к этим звукам, то сознание помутится и потеряешь способность передвигаться. Вот почему там часто гибнут путники. Эти миражи — наваждение демона».
Существовали два маршрута для преодоления пустыни. Но оба чрезвычайно опасны. Китайский историк Сыма Цянь свидетельствовал: «Путешественники, которые выезжают из Китая, часто погибают в соляных болотах. Те, кто едет по северному пути, подвергаются нападению гуннов. На южном пути нет воды и пищи… и царит большая нужда». В конце I тысячелетия гуннов, откочевавших далеко на запад, сменили не менее воинственные тангуты.
Этот народ откочевал в район Гоби откуда-то из северо-восточного Тибета примерно в VII веке. Их переезд совпал с периодом похолодания в северном полушарии. Из-за этого пустыню пересекли несколько рек, не пересыхавших даже жарким летом. Среди песков раскинулись большие оазисы, отделенные друг от друга несколькими караванными переходами. Некоторые из этих оазисов были столь обширны, что могли дать пропитание нескольким тысячам человек. Они-то и стали основными прибежищами тангутов.
Вожди племени быстро поняли все выгоды того, что через их новые владения проходит караванный путь. Тангуты быстро создали транспортную инфраструктуру. Их проводники и вооруженные отряды сопровождали купеческие караваны между оазисами, охраняя их от набегов конкурирующих племен. В тангутских поселениях путники могли отдохнуть после долгих пустынных переходов, и набраться сил для дальнейшего пути. За эти удобства и сохранность своих товаров купцы охотно платили вождям племён. Караваны двигались через пустыню неиссякающим потоком, и вожди тангутов быстро разбогатели.
Китайские власти с неодобрением взирали на то, что какие-то пришельцы взимают подорожные с их соплеменников. Императоры Поднебесной считали пустыню Гоби (как, впрочем, и всю остальную Землю) своей собственностью, и отказывались понимать, почему за проход через пески купцы должны платить кому-то кроме них. Это непонимание привело к вооруженным стычкам между китайской армией и тангутами. В конце концов, тангуты признали себя данниками китайской империи, но эта зависимость была чисто формальной.
В IX веке благосостояние тангутов росло, их поселения превращались в настоящие города. В то же время в Китае постоянно вспыхивали восстания и гражданские войны, его раздирали внутренние противоречия. У императоров просто не доходили руки до пустынных северных территорий. В начале XI века тангутский князь Юань-Хао занимал пост губернатора Диннаньского военного округа Поднебесной, на территории которого жили его соплеменники. Посмотрев на то, что творится в Китае, князь подумал, что огромное государство одряхлело и вряд ли протянет долго. Юань-Хао решил основать собственную империю, тангутскую. Это произошло в 1038 году.
Чтобы новое государственное образование не казалось чересчур юным, его правитель взял название существовавшей в тех краях шесть веков назад страны гуннов. Она называлась Ся, а Юань-Хао свою империю решил назвать Си Ся. Эти два коротких слова можно перевести с тангутского языка как «Великое государство высокой белизны». Естественно, императору страны с таким красивым названием претило находиться в зависимости от какого-то там Китая, и Юань-Хао объявил, что теперь китайцы должны платить ему дань. Чтобы убедить в этом саму Поднебесную, тангуты несколько лет предпринимали опустошительные набеги на её северо-западные провинции. Для прекращения этих грабежей китайцы сочли за лучшее ежегодно выплачивать Си Ся солидные отступные.
Тангутская империя расцветала. Её территория простиралась с запада на восток на тысячу километров. Она была разделена на 12 округов, которые управлялись по китайскому образцу. Столицей империи являлся большой город Чжунсин. Земли Си Ся были изрыты множеством каналов, орошавших не очень плодородную почву. На их берегах теснились глинобитные хижины крестьян. Только за особые заслуги или за большие деньги правители округов выдавали разрешение покрывать крыши этих домишек черепицей.
Официальной религией Си Ся был провозглашен буддизм. Монахи десятков монастырей занимались написанием манускриптов, в которых фиксировалась история и повседневная жизнь империи. Писали на тангутском языке, чьи иероглифы отдаленно напоминали китайские. Слава о могущественной Си Ся гремела далеко за пределами империи.
Так продолжалось почти 200 лет. Пока в конце XII века среди кочевых монголов, живших в степях к северу от Си Ся, не появился воин Темуджин. Он объединил разрозненные племена, взял себе имя Чингисхан и начал жадно поглядывать на сопредельные государства. Впервые тангуты и монголы схлестнулись в 1205 году, когда один из военачальников Чингисхана Елюй Ахай совершил внезапный набег на северный округ Си Ся. Вылазка оказалась удачной. Монголы разорили несколько небольших городов и, захватив богатую добычу, убрались восвояси.
Через два года в Си Ся вторгся уже сам Чингисхан. Он решил одним ударом уничтожить империю. И направил свои войска прямо к её столице. Однако тангуты смогли дать агрессорам достойный отпор и заперли их в горах Хэланьшань. Всю зиму 1207−1208 годов монголы не могли вырваться на оперативный простор и занимались грабежом окрестных поселений. Весной они вернулись в свои степи, уведя множество пленных. Тангутская империя смогла отстоять свою независимость.
В 1209 году Чингисхан вновь напал на Си Ся. Состоялись два больших сражения. В первом из них победили монголы, а во втором верх одержали тангуты. Тем не менее, они почему-то не стали развивать свой успех и пропустили врага к своей столице. Осенью монголы осадили Чжунсин. Император обратился за помощью к правителю соседнего чжурчженского государства Цзинь, но тот высокомерно отказался помочь тангутам. Пришлось надеяться только на собственные силы.
Припасов в столице имелось много, и город был готов к длительной осаде, но нетерпеливые монголы не любили ждать долго. Прослонявшись под городскими стенами несколько месяцев, они согнали крестьян с окрестных земель и заставили их строить плотину на реке, проходившей через город. Полноводная из-за осенних дождей река быстро затопила столицу. Людям пришлось спасаться от воды на крышах домов. Еще несколько дней, и город бы сдался. Однако наспех возведенная плотина не выдержала массы воды, прорвалась, и бурный поток хлынул прямо на монгольский лагерь. Захватчики в страхе бежали, Чжунсин был спасен.
Следующей весной начались переговоры. Мирный договор был заключен на весьма почетных для Си Ся условиях. Тангуты признавали зависимость от монголов, но, согласно тексту документа, император становился «правой рукой» Чингисхана. Принцесса Чахэ вошла в юрту правителя монголов на правах его младшей жены. Тангутская армия должна была участвовать в походах Чингисхана. Их первой совместной операцией стал поход против невежливого государства Цзинь, которое в 1214 году исчезло под совместным натиском монголов и тангутов.
Чингисхан устремился на запад. В своем новом походе он рассчитывал на тангутские войска, но император Цзунь-сян в 1218 году внезапно отказал ему, причем в грубой форме: «Не имеешь силы — так незачем и ханом быть!». Придя в себя от такого хамства, хан вновь вторгся в Си Ся и вновь осадил её столицу. Император из города сбежал, доверив оборону своему сыну. Тот оказался неплохим военачальником, и осада опять грозила затянуться надолго. Не желая задерживаться у стен Чжунсина и рискуя пропустить подходящее для долгих переходов время года, Чингисхан плюнул на Си Ся и, пригрозив расправиться с ней позднее, двинулся в Среднюю Азию, Закавказье и Поволжье. Во взятии тамошних городов степнякам-монголам очень помогли тангутские пленники, имевшие опыт строительства и разрушения крепостных стен.
Си Ся отнеслась к угрозе Чингисхана серьезно. Спешно укреплялись стены городов и крепостей, перевооружалась армия. Тангуты пытались заключить союз с враждебными монголам кочевыми племенами, но это закончилось неудачей. В 1224 году монголы захватили тангутский город Иньчжоу. А через год в родные края из западного похода вернулся сам Чингисхан. Отдохнув с годик, он приступил к наказанию вероломной империи.
Набравшаяся военного опыта непобедимая монгольская орда легко накрыла собой Си Ся. Один за другим сдавались города Хара-Хото, Сучжоу, Лянчжоу… Монголы не щадили сдавшихся, жестоко вырезая тангутов. Из Сучжоу удалось спастись всего лишь сотне семей. Пощадил Чингисхан лишь город Ганьчжоу, которым управлял отец командовавшего личным туменом Чингисхана Чагана. Этого Чагана Чингисхан любил как собственного сына, и по его просьбе пощадил население города, казнив лишь 36 руководителей обороны. Ужас поражения Си Ся усиливал и неурожай, ставший результатом разразившейся в тот несчастливый год засухи. Крестьяне, даже оставшиеся в стороне от монгольской армии, умирали от голода. К тому же в разгар нашествия скоропостижно скончался император.
Его наследнику лишь к концу осени удалось собрать силы для генерального сражения. Оно состоялось 23 ноября у Линчжоу, но тангуты потерпели в нём сокрушительное поражение. К декабрю вся территория империи была захвачена монголами. Единственным очагом сопротивления осталась столица. Её осада затянулась почти на год. Летом 1227 года Чингисхан предъявил императору, уже оставшемуся без империи, ультиматум, дав месяц на размышления, а сам отправился отдыхать в прохладные отроги гор Люпаньшань. Под стены Чжунсина он уже не вернулся. В августе великий хан тяжело заболел и вскоре умер. Существует легенда, что он приказал ежедневно за обедом напоминать себе о наказании тангутов словами «разорил дотла», но вряд ли так было на самом деле. Скорее всего, столица Си Ся пала уже после смерти Чингисхана.
Империя перестала существовать. Жалкие остатки тангутов, уцелевшие после геноцида, почти полностью растворились среди китайцев и монголов. Сегодня тангутами называют себя всего семь тысяч человек, живущих в Монголии. Большинство их городов исчезло под песками пустынь. Лишь те из них, что находились на перекрестках караванных путей, возродились, но уже под другими названиями и с другим населением, в основном китайским. Память о могущественной империи Си Ся сохранилась лишь в отрывочных упоминаниях китайских летописей да в туманных преданиях кочевых народов.
В XVIII-XIX веках французские и английские ученые, посещавшие Китай, нашли несколько рукописей на неизвестном языке, не поддающиеся расшифровке. Предположение, что это тангутский язык, оставалось неподтвержденным до начала XX века. В 1908 году русский путешественник и археолог Пётр Козлов исследовал пустыню Гоби. От проводников он услышал легенду о таящемся в песках мертвом городе. Жившие в его окрестностях кочевники не подпускали чужих к руинам, так как надеялись найти в развалинах несметные сокровища, которые правитель города закопал, спасаясь от Чингисхана. Заинтересовавшись этой историей, Козлов вспомнил о своем знакомстве с монгольским князем Балдын‑цзасаком, и попросил его о протекции. Кочевники не смогли устоять перед авторитетом правителя, и согласились отвести русских на развалины города, который они называли Хара-Хото, то есть «Черным городом».
«Наше волнение увеличивалось и увеличивалось, — записал в своём дневнике Козлов. — В особенности когда после 3−5 верст юго‑юго‑восточного движения нам стали попадаться черепки фарфоровой и глиняной посудной формы с закругленными краями, гранитные валы для молотьбы, наконец, монеты и пр… Наше желание попасть в Хара‑Хото дошло до крайней степени. Над песками показались крепостные шпицы субурганов… а вот и уголок самой крепости. Еще томительные полчаса, и мы, миновав бугры‑холмы из песка и тамариска, вышли на каменную равнину с запада, где мертвый город, весь на виду, вблизи еще больше манит к своим скрытым сокровищам…»
В Петербурге сообщение Козлова о находке вызвало живейший научный интерес. Сразу возникло предположение, что Пётр Кузьмич нашел следы империи Си Ся. В Хара-Хото начались раскопки, быстро доказавшие, что развалины действительно являются останками крупного города, столицы одного из округов исчезнувшей восемь веков назад империи.
Археологические находки исчислялись тысячами, но главное сокровище ждало Козлова за чертой мертвого города. Чуть в стороне от его стен ученые обнаружили засыпанный песком субурган — буддийскую ступу, буквально доверху набитую книгами и рукописями. Видимо, при приближении монголов манускрипты свозили сюда из всех окрестных монастырей. Разбирая книжные завалы слой за слоем и дойдя до пола субургана, Козлов обнаружил там усаженные в круг буддийские скульптуры и скелет пожилой женщины.
Книгохранилище оказалось крупнейшим в мире собранием средневековых рукописей, сохранившихся в одном месте. Большинство из текстов было написано на тангутском языке. Его расшифровкой долго занимались российские ученые. Огромную помощь в этом им оказал найденный среди книг тангутско-китайский словарь, с помощью которого филолог-востоковед Николай Невский в конце 1920-х годов смог открыть все тайны мертвого уже несколько веков языка.
Не все книги, найденные Козловым 110 лет назад, прочитаны учеными — собрание слишком велико. Однако изучение истории и наследия империи Си Ся идёт полным ходом. Благодаря манускриптам, спасенным в одиноком субургане, не сбылось легендарное заклинание Чингисхана: «Разорил дотла». Империю Си Ся он уничтожил, но память о ней сохранилась.
На монгольской границе. Империя Си Ся
В предыдущей статье мы остановились на событиях, связанных с гибелью кочевой империи киданей Ляо, разгромленной тунгусским племенным союзом чжурчжэней, создавшим империю Цзинь.
Но второй некитайской империей, которая существовала в период вторжения монголов, была империя племени тангутов – Си Ся.
Кто такие Тангуты?
Предки тангутов, цянские племена, обитали в западном Китае, на границе с Тибетом. Их раннее государство Туюйхунь (285–663 гг.) было разгромлено родственными тибетцами, и они переместились на север на территорию Ордоса. Самоназвание этого этноса минья, в европейской традиции, перенятой от монголов, их называют тангуты.
Тангуты жили родовым обществом, часть их проживала на китайской территории, а их вожди были китайскими служащими. С Х в. из-за слабости китайских государств тангуты приобретают самостоятельность. С возникновением Сун вначале тангуты подчиняются империи, но изменения в родовом обществе, переход к территориальной общине вёл к созданию самостоятельной и независимой потестарной структуры тангутов.
Цзи-Цян сформировал систему управления по руководству армией и тангутскими племенами. Но противостоять в одиночку империи Сун тангуты не могли, поэтому они приняли покровительство со стороны империи Ляо. Так из мятежного пограничного старшины империи Сун он стал правителем нового государства, в 990 г. он получил грамоту с титулом вана (главы) государства Ся от Ляо.
Цзи-Цян вынужден был постоянно лавировать: он то принимал должности от Сун, то осаждал их города и совершал набеги, уклоняясь от сражений с экспедиционными войсками Сун. После взятия г. Личжоу (совр. Гуанси-Чжуанский автономный район, КНР) тангуты перекрыли китайцам западную торговлю. Китайцы не давали тангутам торговать солью, ключевым продуктом их экспорта. Вторым были кони.
После длительных столкновений Сун решила передать пять западных округов, населённых тангутами и китайцами, Цзи-Цяну – так сформировалось государственное ядро Си Ся.
С севера их соседями стали татары, с северо-запада и запада – уйгуры и тибетцы. Земли уйгуров Ганьчжоу, Сучьжоу, Гуачжоу и Шачжоу тангуты захватили в 1035 г., также они покорили часть тибетцев, которые активно им сопротивлялись как на западе, так и на востоке. С юга-востока они граничили с империей Сун, с востока – с Ляо, а после 1125 г. – с империей чжурчжэней Цзинь.
Тангутское государство
Большая часть тангутов была скотоводами, кибиточниками, а часть – земледельцами:
Основой общества была большая семья – кибитка, семьи объединялись в роды и племена. Эта структура лежала в основе государства Ся.
Тангуты считали торговлю светлым началом мира, наряду с земледелием и скотоводством, и активно её развивали.
Мирные отношения с Сун дали возможность развиваться Ся в течение 40 лет.
С 1032 г. новый правитель бурхан Юаньхао или Юань-хао проводит ряд реформ. Сравнительный анализ показывает, что эти реформы соответствуют периоду территориальной общины, когда в рамках догосударственных форм управления создаются институты власти и самоидентификации.
Для страны был выбран не китайский, а собственный девиз: Сянь-дао – «Ясный путь». Введена единая причёска для мужчин, туфа, когда большая часть волос сбривалась, оставалась только чёлка и косицы на висках, при этом император подстригся первым, а потом дал три дня на всеобщую стрижку, после чего всех неподстриженных убивали, это касалось и длинноволосых тангутов, и китайцев, и уйгуров.
Столица была переименована, получив название «Новый прилив счастья». Была создана тангутская письменность, так как тангутский язык был тональным, созданы «национальные» и китайская школы, включая школы тангутской музыки.
Самая большая библиотека тангутских рукописей хранится сегодня в нашей стране, в Санкт-Петербурге.
Для чиновников вводилась единая одежда, а военная реформа разделила страну на 12 военно-полицейских округов. Институты управления были оформлены по китайскому образцу. Впоследствии император Лян-цзо введёт полностью китайский государственный этикет, будет получать историческую и философскую литературу из Сун.
Период с середины XII в. стал расцветом для государства тангутов. Кодифицируется законодательство, развивается конфуцианство. Послы иностранных государств сообщают об успехах Си Ся, несмотря на восстание киданей, живущих в Ся:
В отличие от Бирмы и Тибета, других двух государств тибето-бирманских народностей, разные властные группировки Си Ся видели не только «собственный» путь, но и использовали китайский путь развития государства.
Сложные климатические условия – большая часть территории приходилось на пустыни – делали её экономику, да и в целом страну крайне уязвимой.
В 1038 г. бурхан Юаньхао объявляет себя императором, так на Дальнем востоке появилось три «сына Неба». Он, вместо традиционных подарков ко двору Сун, отправил хвастливое письмо, где сообщил, что ему подчинены туфань (тибетцы), тата (татары), чжанъе и цзяохэ (уйгуры).
Войны тангутов
Такого оскорбления император Жэнь-Цзун (1010–1061 гг.) вытерпеть не мог, китайцы назвали это «мятеж Юаньхао», обе стороны стали готовиться к войне, а Юаньхао давно вёл разведку в тылах Сун.
В марте 1041 г. тангуты двинулись на территорию Сун, долину реки Вэй, правый приток Хуанхэ. Их преследовала армия Сун, здесь первая колонна «генерала» Сан И обнаружила посеребренные ящики, вскоре подошла колонна генерала Жэнь Фу. Войска столпились, и когда ящики открыли, из них вылетели домашние голуби с привязанными свистульками. Тут же по столпившимся войскам ударила конница тангутов, битва продолжалась с утра до полудня, и когда казалась, что удача на стороне китайцев, в бой вступил засадный полк и обратил воинство Сун в бегство.
В это время и вторая армия Сун потерпела поражение при осаде укреплений тангутов, потери Сун составили около 300 тыс. человек (?).
Но Сун выставила новые войска, переговоры о мире ни к чему не привели, а Юаньхао договорился с империей Ляо о том, что как только лёд покроет Хуанхэ, выступить против Сун совместно. Войскам удалось удержать земли к западу от Хуанхэ.
В то же время постоянные засухи, которые были в Ся, обескровили тангутов, и в 1042 г. начались переговоры, но всё упиралось в признание тангутского императора.
Но нелегко было и Сун, кидане потребовали от них уступить 10 китайских округов, взамен Ляо получили увеличение дани. А тангуты вторглись в провинцию Вэйчжоу, на этом активные боевые действия заканчиваются. Сун собрал ещё одну армию из 200 тыс. воинов, она была не дееспособна, а тангутам, несмотря на меньшие возможности, удавалось концентрировать значительные силы на важнейших направлениях.
Но война подорвала как экономику Си Ся, так и Сун.
Император династии Сун признал за тангутским каганом титул «государь», выплачивая ему дань шёлком, серебром и чаем.
Как только закончилась война с Сун, тотчас началась война с Железной империей. Причиной постоянных столкновений между ними были родственные тангутам племена, жившие в Ляо. Форсировав Хуанхэ, войска Ляо двинулись тремя колоннами против Си Ся. Центральную колонну возглавлял император Ляо. Ослабленная Ся пыталась решить вопрос миром, но сторонники жёсткой линии агитировали императора Ляо уничтожить тангутов. Кидани разбили лагерь у монастыря Шансэ. В то время как тангуты уничтожали всё вокруг, кидане голодали, не было корма и их коням. Вскоре началось сражение, кидани разбили и окружили конницу тангутов, которая неимоверными усилиями выбралась из окружения. В бой вступили все силы, и в это время поднялся сильный пыльный ветер прямо в лицо киданям, и они дрогнули. Огромное войско побежало, тангуты ударили по лагерю императора Ляо, гвардия которого дрогнула. Взять его в плен было не трудно, но Юаньхао хотел мира, который он и подписал с Ляо. Но племенным киданям отрезали носы и отправили домой.
Новая война 1049–1053 гг. закончилась ничем, хотя Си Ся выплатила Ляо огромную дань скотом.
Продолжались постоянные столкновения Ся с Сун, которые стремились не допустить усиления ни Ляо, ни Ся.
В 60-х гг. из-за церемониальных разногласий на коронации императора Сун, Ся начали боевые действия против Сун. Войско возглавил сам император Лян-цзо, которого ранили во время осады. Он был одет в войлочную шапку, доспех, сверху которого был одет ещё и серебряный доспех. Он умер от раны в 21 год.
Набеги и пограничные стычки не прекращались все 70-е годы.
В 1081 г. началась новая война Сун против Си Ся, союзниками первой выступили тибетцы, в количестве 100 тысяч племенного ополчения (?). Во вторжение на территорию Си Ся было задействовано 300 тыс. воинов, тангуты применили тактику выжженной земли, что привело к гибели огромной армии.
В начале XII в. чжурчжэни уничтожили империю киданей Ляо и нанесли серьёзное поражение Сун, последняя даже перестала граничить с Ся. А вот у Си Ся сложились дружественные отношения с новыми завоевателями и основателями новой империи, так как их земли, по сравнению с богатыми землями за Хуанхэ, представляли мало интереса для чжурчжэней. Тем не менее это был опасный сосед, полководцы которого долгое время помышляли о присоединении Си Ся. С 30-х годов Ся проводит активные действия на границах с Цзинь и присоединяет восточно-тибетские племена. В конце XII в. между Цзинь и Ся установились дружественные отношения, но в начале XIII в., в самый канун монгольского нашествия, государства разошлись.
Армия
В период правления Чжэнь-гуаня (1101–1113 гг.) был создан свод военных законов «Яшмовое зерцало управления лет Чжэнь-гуаня». До нас он дошёл в усечённом виде и хранится в нашей стране, в Санкт-Петербурге. Войско состояло из регулярных частей и вспомогательных войск. Максимальная численность войска, по мнению китайских источников, 500 тыс. воинов. Военнообязанными считались все мужчины, достигшие 15 летнего возраста, но на войну выступали не все, а каждый второй.
У воина должен был быть лук и броня. Для службы, по одним источникам, был установлен ценз: в зависимости от количества скота, тангуты шли служить то ли с конём и со снаряжением, то ли только со снаряжением, без коня, или в «инженерные» части. По другим источникам, конями и верблюдами воинов снабжало государство.
Вначале луки тангутов уступали по качеству китайским, тетива была кожаная, стрелы делались из ивы, но постепенно они освоили производство высококачественных луков, очень ценившихся в Сун. Так, императорскому дворцу был подарен «лук чудодейственной руки», а монголы увозили мастеров в Каракорум. Последние свозили оружейников и из других китайских государств.
Мечи, которые изготовляли тангуты, с рукояткой дракона-птицы, пользовались популярностью в Китае, а вот их доспехи не отличались стойкостью, играло свою роль и отсутствие железа, как у Ся, так и у Ляо.
Наказания были жёстко дифференцированы, например, за гибель командующего наказывались находящиеся рядом с ним офицеры, а у воинов наказывались и родственники, они становились рабами государства.
Боевые действия не предпринимались без проведения определённых обрядов. Тангуты использовали четыре вида гадания перед боем. Войско выступало в поход только в нечётный день.
Рядом с «регулярной» армией были отряды храбрецов или добровольцев. Хотя китайское законодательство опосредовано повлияло на военные законы Ся, но, тем не менее, оно носило национальный характер, а более мягкие наказания, перечисленные в нём, свидетельствует о том, что это были законы переходного периода: от родовой к соседской общине, у тангутов такая система называлась «гвон».
Тибетские племена всегда славились разведением коней, сами тангуты поставляли коней в Китай. Для армии коней разводили на конных заводах государства и закупали у частных заводчиков. Поэтому и их конница, основная ударная сила армии, имела качественных коней. Недаром китайцы писали о больших расстояниях, которые преодолевала конница тангутов «подобно удару молнии или полету тучи».
Ударные части конницы, родом из Пинся, назывались «железными ястребами».
Пехота использовалась при осадах и в горах, особенно славились пехотинцы-горцы, «бубацзы».
Сражение начинали всадники, привязанные к лошадям, так, если они даже были убиты, то продвигались в общем строю. После в бой вступала пехота, снова прикрываемая с флангов конницей. Полководцы находились на возвышенностях в тылу, обозревали всё поле боя и руководили сражением, в тылу находились и командиры конницы и пехоты.
А вот в осаде и обороне городов тангуты не были мастерами, что способствовало их разгрому со стороны монголов.
С этим обрядом связано и их упорство в боях, когда после каждого бегства войско собиралось снова и начинало новый бой. Так, после нескольких поражений от уйгуров, своим упорством они обеспечили победу в войне.
С пленными тангуты поступали жестоко, съедая сердца самых храбрых воинов. Взяв в 1105 г. Сюаньвэй, они казнили китайского полководца, съев его сердце и печень.
Перед войной 1040 г. двенадцать старейшин родов пили вино, смешанное с кровью, из чаш, сделанных из черепов.
В XII в. было создано 12 военных округов, отдельно стояла дворцовая стража, состоящая из 70 тыс. воинов.
Справедливо будет отметить, что указанные часто в источниках цифры не точны и вызывают закономерные вопросы. Так, изначально дворцовая стража была в количестве 5 тыс. лучших стрелков – непонятно, как она увеличилась до 70 тыс.?
В целом тангутская военная система, хотя и подверглась влиянию Китая, носила черты национальной специфики.
Из-за внешнеполитической ситуации, сложившейся в конце XII – начале XIII вв., Ся не вела активных боевых действий, угроз со стороны Цзинь не было, а со стороны степи они были незначительными, уйгуры и тибетцы были покорены, а границ с Сун не было. Поэтому и её вооруженные силы значительно ослабли, в то время как на севере формировался мощный военный союз монголов.
Источники и литература:
Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. под названием Mongol-un niruca tobciyan.М.,1941.
Книга Марко Поло// Джованни дель плано Карпини История Монголов. Гильом де Рубрук Путешествие в восточные страны, Книга Марко Поло. Вступ. Статья, комментарии М.Б. Горнунга. Издательство «Мысль». М.1997.
Кычанов Е. И. Очерки истории Тангутского государства. М., 1968.
Кычанов Е. И. История тангутского государства (Исторические исследования) СПб., 2008.
Кычанов Е. И. Тангутский фонд Института восточных рукописей Российской Академии наук и его изучение // Российские экспедиции в Центральную Азию в конце XIX — начале XX века. СПб., 2008.
Самосюк К.Ф. Буддийская живопись из Хара-Хото XII–XIV веков. Между Китаем и Тибетом. Коллекция П. К. Козлова. СПб., 2006.