судебная практика по ст 132 ук рф оправдательный приговор
Адвокат добился оправдания по делу о преступлениях против половой неприкосновенности несовершеннолетних
18 июня Верховный Суд Карачаево-Черкесской Республики оставил в силе оправдательный приговор в отношении Р., которого ранее обвиняли в совершении половых преступлений в отношении несовершеннолетних (апелляционное определение имеется у «АГ»).
В обеих инстанциях мужчину защищала адвокат Карачаево-Черкесской Республиканской коллегии адвокатов, член совета АП КЧР Маргарита Тукова.
Суд первой инстанции заметил противоречия в показаниях потерпевших
Р. свою вину не признавал. В суде он рассказал, что дружил с семьей потерпевших и знает девочек с их рождения. К. и А. регулярно приходили к нему в гости, в основном, чтобы взять велосипед или перекусить. Иногда с девочками были их подруги. Одна из таких подруг, совершеннолетняя В., по словам подсудимого, оказывала ему знаки внимания и однажды сообщила, что за деньги готова вступить с ним в половую связь. Мужчина от этого отказался. По его словам, В. это не понравилось: девушка сказала, что Р. еще пожалеет.
Прежде всего Черкессий городской суд заметил, что каких-либо травматических повреждений, которые являются следствием вменяемых Р. преступлений, у девочек не обнаружено. Кроме того, первая инстанция пришла к выводу, что показания потерпевших противоречивы. Так, в январе 2020 г. обе девочки сообщили суду, что оговорили Р. по просьбе их подруги В. Та, по словам К. и А., была обижена на мужчину, поскольку он отказался вступить с ней в интимные отношения. Девочки утверждали, что никто на них не давил и что они сами решили рассказать правду, чтобы не допустить осуждения невиновного человека. Их мать М. также заявила, что Р. не виновен.
Три свидетеля, один из которых был допрошен по ходатайству защиты, сообщили, что в разговоре с ними А. упомянула то же самое: никаких преступлений Р. в отношении нее и К. не совершал. В подтверждение своих слов свидетели предоставили суду аудиозаписи бесед с А. Допрошенная после этого А. сообщила, что такие разговоры с этими свидетелями действительно были и что на нее никто не давил.
Однако уже в феврале 2020 г. К. и А. дали иные показания. Потерпевшие утверждали, что ранее изменили свои показания, потому что в адрес А. поступили угрозы. При этом показания А. об угрозах, как установил суд, также противоречили друг другу. Так, девочка рассказала, что встретила женщину, которая стала расспрашивать об обстоятельствах, связанных с обвинением подсудимого. А., по ее словам, испугалась и сказала, что Р. не виноват. В ответ женщина, пригрозив «негативными правовыми последствиями» для А. и «членов ее семьи», якобы потребовала, чтобы девочка сообщила о невиновности Р. своей матери и суду.
В то же время А. и К. не смогли дать четкий ответ на вопрос суда о том, когда они рассказали матери о разговоре А. с неизвестной женщиной – до судебного заседания в январе 2020 г. или после. Допрос матери девочек ситуацию не прояснил. При этом, подчеркнула первая инстанция, потерпевшие и их мать в январе 2020 г. утверждали, что изменили показания только потому, что реши рассказать правду, и отрицали оказание давления на них.
В ходе февральского заседания А. сообщила, что свидетелям, которые затем предоставили записи разговоров в суд, она также соврала. По словам девочки, сценарий беседы придумала некая Саманта, которая пообещала предоставить А. «материальные ценности», если та скажет, что Р. ни в чем не виноват. Однако, заметила первая инстанция, ранее А. говорила, что Саманта просила сказать «все как есть», то есть правду.
Абсолютная противоречивость, несогласованность и непоследовательность показаний К. и А. не позволяет разграничить соответствующие действительности и надуманные показания, подчеркнула первая инстанция. На этом основании суд посчитал сомнительными и отказался учитывать при вынесении приговора все показания потерпевших. В ином случае будет нарушена презумпция невиновности, поскольку придется строить догадки относительно того, какие показания правдивы, а какие ложны, пояснила первая инстанция.
Суд также отверг показания В., которая заявила, что и в ее отношении Р. совершил противоправные действия. Эти сведения не имеют отношения к вменяемому Р. деянию, пояснила первая инстанция. Поскольку эти показания не нашли подтверждения в ходе рассмотрения дела, суд не стал направлять материал для проведения проверки сообщения о преступлении.
Проанализировав имеющиеся доказательства, первая инстанция учла заключение сексологической экспертизы, согласно которому у Р. нет расстройства сексуального предпочтения. Суд также обратил внимания на представленные адвокатом сведения о том, что мужчина не состоял на учете в психоневрологическом диспансере и положительно характеризуется по месту жительства.
19 марта 2020 г. Р. был оправдан в связи с отсутствием события преступления (оправдательный приговор имеется у «АГ»).
Апелляция защитила оправдательные доказательства
Гособвинитель и мать потерпевших обратились в Судебную коллегию по уголовным делам ВС КЧР. По их мнению, первая инстанция допустила существенные нарушения и дело необходимо рассмотреть повторно. Адвокат оправданного говорила об отсутствии таких нарушений. По ее мнению, позиция суда соответствует представленным доказательствам.
Изучив материалы дела, апелляционная инстанция отметила, что районный суд пришел к обоснованному выводу о противоречивости показаний потерпевших. Первая инстанция также обоснованно отметила несоответствие показаний девочек иным доказательствам, подчеркнул ВС КЧР. Он, в частности, обратил внимание на то, что защитник Р. задавала в ходе одного из допросов К. в суде уточняющие вопросы. В частности, адвокат спросила, почему девочки не убежали и не позвали на помощь. Однако потерпевшая отвечать на вопросы отказалась. ВС КЧР решил, что противоречивость показаний не только потерпевших, но и их законного представителя, не является малозначительной и очевидно не может быть следствием различной интерпретации одних и тех же фактов.
Примечательно, что, по мнению гособвинителя, первая инстанция должна была направить протокол судебного заседания в правоохранительные органы для проверки «по вопросам аудиозаписи разговоров потерпевших». Отказ суда нарушил принцип состязательности уголовного процесс, посчитал представитель прокуратуры. Однако апелляционная инстанция с таким пониманием УПК не согласилась. ВС КЧР заметил, что аудиозапись разговоров А. со свидетелями была представлена стороной защиты. Оценка такого доказательства правоохранительным органом, как того хотел госообвинитель, означает «подмену компетенции суда как органа правосудия по оценке доказательств, представленных сторонами». Ходатайство прокурора в данном случае означает оценку доказательства стороны защиты ее процессуальным оппонентом – стороной обвинения, а не судом, как это предусмотрено ст. 8 и ч. 3 ст. 15 УПК РФ, подчеркнула апелляция.
Сославшись на ряд постановлений ЕСПЧ, в том числе на дело «Надросов против России», ВС КЧР напомнил, что именно суд при рассмотрении дела по существу осуществляет полную, независимую и исчерпывающую проверку и оценку обвинительных доказательств, независимо от того, какая оценка была дана им в ходе других разбирательств.
Гособвинитель также указывал на отсутствие в резолютивной части приговора сведений о том, что Р. признан невиновным. Однако, заметила апелляция, отмена оправдательного приговора по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту не допускается. Оправдательный приговор может быть изменен по указанным мотивам лишь в части, касающейся основания оправдания, по жалобе оправданного, его защитника, законного представителя и (или) представителя (п. 19 Постановления от 30 июня 2015 г. № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве»).
С учетом этого 18 июня 2020 г. ВС КЧР вынес апелляционное определение, которым подтвердил законность, обоснованность и справедливость оправдательного приговора в отношении Р.
Комментарий защитника
Адвокат рассказала, что сторона защиты столкнулась со сложностями: «Как известно, обвинить человека в том, чего он не совершал, очень легко. А нам приходятся доказывать невиновность, это всегда тяжело». По ее словам, уголовное дело расследовалось с очевидно обвинительным уклоном, а обвинение строилось на несоответствующих действительности показаниях несовершеннолетних потерпевших.
Сведения об обжаловании оправдательного приговора и апелляционного определения в кассации, по словам защитника, отсутствуют.
Адвокат добилась частичного оправдания подзащитного, осужденного за изнасилование несовершеннолетних
Московский областной суд апелляционным определением частично отменил обвинительный приговор в отношении мужчины, осужденного за совершение преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 131 и 132 УК РФ, и приговоренного к 17 годам колонии строгого режима, а также к взысканию в пользу одной из потерпевших компенсации морального вреда в 500 тыс. руб.
Адвокат Московской коллегии арбитражных адвокатов, почетный адвокат Московской области Вера Подколзина, защищавшая Р.К. со стадии судебного разбирательства, рассказала «АГ» о том, как ей удалось добиться частичной отмены приговора, и прокомментировала выводы суда.
Обстоятельства дела: доводы обвинения
Мать Е.З. обратилась в полицию с заявлением о привлечении Р.К. к уголовной ответственности. Мужчине было предъявлено обвинение по п. «а» ч. 3 ст. 131 и 132 УК РФ и избрана мера пресечения в виде содержания под стражей.
Результаты судебно-медицинского исследования показали, что выявленные у потерпевших телесные повреждения (кровоподтеки в области лица, плеч, бедер и коленных суставов) как в совокупности, так и по отдельности не влекут кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности и были расценены как не причиняющие вред здоровью. Также согласно заключениям комплексной психолого-психиатрической экспертизы на момент правонарушения потерпевшие могли понимать характер и значение совершаемых с ними действий сексуального характера и оказывать сопротивление. Признаков патологической склонности к фантазированию и псевдологии у них не выявлено. У обвиняемого экспертиза на момент освидетельствования не выявила каких-либо телесных повреждений.
Приговор: 17 лет в колонии строгого режима
Допрошенные в судебном заседании потерпевшие подтвердили свои показания, противоречия в них объяснили длительным промежутком времени. При этом И.П. сообщила, что по просьбе матери писала заявление о том, что якобы оговорила отчима.
Защита в свою очередь настаивала, что обвинение построено исключительно на показаниях потерпевших, а показания свидетелей являются пересказом обстоятельств, ставших им известными от потерпевших. Также защита обратила внимание суда, что экспертиза не подтвердила показания потерпевших о том, что выявленные у них кровоподтеки причинил именно подсудимый, а согласно экспертным заключениям исследованные биоматериалы не позволяют достоверно установить их причастность кому-либо. Кроме того, отсутствие телесных повреждений у подсудимого доказывает, что показания потерпевших в отношении него ложные, поскольку если бы девушки оказывали сопротивление, то у него при совершении изнасилования должны были образоваться телесные повреждения.
Также Вера Подколзина обратила внимание, что показания потерпевших противоречивые и не подтверждаются объективными доказательствами, а переписка потерпевших друг с другом в соцсетях также не является надлежащим доказательством обвинения. В связи с этим, как указывала адвокат, уголовное дело должно быть возвращено прокурору для дополнительного расследования либо подсудимого надлежит оправдать.
Однако суд посчитал, что все доказательства, исследованные в заседании, подтверждают виновность подсудимого; показания потерпевших в деталях, по времени и действиям согласуются и подтверждаются протоколом осмотра места происшествия и протоколом задержания, из которого следует, что подсудимый не отрицал, что хотел совершить половой акт с Е.З. и ударил ее кулаком по лицу, а также совершил иные насильственные действия сексуального характера с И.П.; заключениями судебно-медицинских, биологических и молекулярно-генетических экспертиз и иными исследованными в заседании доказательствами.
Помимо этого, со стороны потерпевшей Е.З. был заявлен гражданский иск о компенсации морального вреда на сумму 500 тыс. руб. В качестве обоснований размера взыскания истец указала, что ответчик споил ее, а затем избил, в результате чего она испытала чувство страха и обиды, а также у нее возникли проблемы со здоровьем.
Приговором Шатурского городского суда Московской области от 1 декабря 2020 г. Р.К. был признан виновным с назначением наказания в виде 17 лет колонии строгого режима. При этом суд учел смягчающие обстоятельства – наличие у подсудимого малолетнего ребенка. Исковые требования о взыскании компенсации морального вреда суд удовлетворил в полном объеме.
Доводы апелляционной жалобы
Обжалуя приговор, защита указала, что изложенные в нем выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а также что допущены нарушения УПК РФ.
В частности, по мнению Веры Подколзиной, были грубо нарушены нормы УПК о порядке изготовления протоколов судебных заседаний и ознакомления с ними обвиняемого и его защитника. Так, защита была ознакомлена с протоколами всех заседаний за два дня до прений – когда они были изготовлены полностью. При этом, указывалось в апелляционной жалобе, протокол признается недопустимым доказательством, если он не соответствует требованиям ст. 259 УПК, – в частности, если он не подписан председательствующим и секретарем заседания в течение трех дней.
Защита обратила внимание апелляции, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований ст. 220 УПК, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства, что исключает возможность вынесения приговора или иного решения на основе такого документа. Кроме того, по мнению адвоката, данное дело находится в том состоянии, когда по нему невозможно вынести какой-либо однозначный приговор ввиду полного отсутствия доказательств. Во-первых, прямыми доказательствами виновности осужденного в совершении изнасилования и насильственных действий сексуального характера являются исключительно показания потерпевших. Во-вторых, ни один из допрошенных по делу свидетелей не являлся очевидцем преступления. В-третьих, биологических следов совершения осужденным полового акта с потерпевшими экспертизой не выявлено.
«Следует с огорчением отметить, что в последнее время в российской правоприменительной практике по половым преступлениям стандарт доказывания недопустимо упал. Обычными стали случаи, когда мужчину осуждают на длительные сроки лишения свободы только по показаниям потерпевшей. Хотя еще в 1955 г. Верховный Суд СССР категорически говорил о том, что недопустимо осуждать человека только по показаниям потерпевшего. Потерпевший может лгать по многим мотивам», – подчеркивалось в апелляционной жалобе.
Защита также обратила внимание, что не опровергнуты показания осужденного, данные им в судебном заседании, о том, что потерпевшие сговорились получить на него компромат с целью дальнейшего шантажа и вымогательства. «Эти показания К. – тоже только его слова, и приведены здесь лишь для того, чтобы показать, каким шатким материалом приходится оперировать суду для вынесения приговора – один сказал это, другой сказал то, объективных доказательств того и другого нет», – пояснила Вера Подколзина.
Также она добавила, что ни потерпевшая И.П., ни ее мать, ни свидетель Г. не могут быть для суда достоверным источником информации, поскольку их показания непоследовательны и противоречивы, а И.П. в ходе допроса неоднократно солгала суду, и это было выяснено в заседании. В ходе следствия позиция потерпевшей колебалась от абсолютной убежденности и убеждении окружающих в виновности Р.К. до составления ряда документов о его абсолютной невиновности, а суд первой инстанции не смог обосновать, почему положил в основу обвинительного приговора одни показания и отверг другие.
Также, по мнению защитника, назначенное Р.К. наказание «уже не преследует цели исправления осужденного, а представляет собой, по сути, растянутую во времени смертную казнь». Сумму взыскания в 500 тыс. руб. защита также сочла чрезмерной, отметив, что обоснований требуемой суммы в нарушение п. 21 и 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 октября 2020 г. № 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу» исковое заявление не содержит.
Апелляция подтвердила правомерность осуждения по обвинению в изнасиловании…
Рассмотрев жалобу, судебная коллегия по уголовным делам Московского областного суда удовлетворила ее частично.
Проверив материалы дела и выслушав доводы сторон, апелляция признала осуждение Р.К. по п. «а» ч. 3 ст. 131 УК обоснованным, указав, что выводы первой инстанции о виновности осужденного в изнасиловании Е.З. соответствуют фактическим обстоятельствам, основаны как на согласующихся между собой и взаимно дополняющих друг друга доводах, а также собственных показаниях осужденного, а также потерпевшей и свидетелях, протоколах осмотра места происшествия, изъятых вещдоках и других материалах, тщательно исследованных судом.
Не поддержала апелляция и довод защиты о преднамеренном оговоре осужденного в совершении особо тяжкого деяния, указав, что все показания были тщательно проверены судом первой инстанции и «в совокупности с другими доказательствами обвинения позволили полностью изобличить Р. К. в совершении насильственного полового акта с несовершеннолетней».
Касательно доводов о нарушении права обвиняемого на защиту Мособлсуд со ссылкой на позицию Конституционного Суда РФ (Определение от 18 июля 2019 г. № 1847-О) напомнил, что протокол судебного заседания может изготавливаться как в виде единого документа, так и по частям – по усмотрению суда. По данному делу суд избрал порядок оформления протокола в полном объеме, что не противоречит ч. 6 ст. 259 УПК с учетом несменяемости защитника.
… однако сочла неправомерным осуждение за совершение иных насильственных действий в отношении падчерицы
В то же время апелляционная инстанция не подтвердила правомерность осуждения Р.К. за совершение иных действий сексуального характера в отношении падчерицы. Как усматривается из материалов дела, отмечается в апелляционном определении, ряд доказательств не получил надлежащей оценки суда, а его вывод о наличии в действиях осужденного состава преступления по п. «а» ч. 3 ст. 132 УК противоречит фактическим обстоятельствам дела.
Так, в основу обвинительного приговора были положены показания потерпевшей и ее матери, результаты экспертизы, а также выводы психологов о том, что склонности к фантазиям у потерпевшей не наблюдалось. Между тем суд первой инстанции не устранил явные противоречия в доказательствах вины осужденного. В частности, указала апелляция, не могли быть положены в основу приговора как прямые доказательства вины Р.К. в указанном деянии, так и выводы психолого-психиатрической экспертизы об отсутствии у потерпевшей возрастных фантазий, поскольку согласно ч. 2 ст. 17 УПК и разъяснений Пленума ВС (Постановление от 21 декабря 2010 г. № 28) никакие доказательства не имеют заранее установленной силы, а заключение эксперта не имеет преимуществ перед другими доказательствами и подлежит оценке в совокупности с ними.
При таких обстоятельствах, резюмируется в апелляционном определении, с учетом ст. 49 Конституции и ч. 4 ст. 302 УПК подсудимый по эпизоду совершения иных действий сексуального характера подлежит освобождению от ответственности за отсутствием состава преступления по п. «а» ч. 3 ст. 132 УК, с правом на реабилитацию в этой части. Наказание, соответственно, было сокращено до 8 лет колонии строгого режима.
Также апелляция согласилась с доводами защиты о чрезмерности требований о взыскании с осужденного компенсации морального вреда в пользу Е.З. Мособлсуд указал, что первая инстанция не учла размер дохода осужденного, наличие на его иждивении малолетнего ребенка и других близких родственников. Апелляция указала, что, как следует из материалов дела, все полученные потерпевшей повреждения никаких проблем со здоровьем и трудоспособностью не вызвали и были оценены экспертом как не причинившие вреда здоровью. Кроме того, по факту предполагаемого вовлечения несовершеннолетних в систематическое распитие алкоголя следственными органами были выделены соответствующие документы, однако сведения о возбуждении в отношении Р.К. уголовного дела по ч. 1 ст. 151 УК отсутствуют. В связи с этим апелляция сочла решение первой инстанции о взыскании с осужденного компенсации морального вреда подлежащим пересмотру.
Комментарий защитника
Комментария апелляционное определение, Вера Подколзина отметила, что выводы суда касательно отмены приговора в части п. «а» ч. 3 ст. 132 УК представляются законными и обоснованными. «Суд в данном случае применил редко применяемую у нас презумпцию невиновности и признал, что однозначные доказательства вины моего подзащитного отсутствуют», – пояснила она.
Что же касается осуждения по п. «а» ч. 3 ст. 131 УК, то, по мнению защитника, выводы суда представляются не вполне обоснованными. «Если внимательно изучить приговор, можно увидеть, что распечатку телефонных переговоров потерпевших в случае со ст. 132 УК суд счел ничего не доказывающей и имеющей чисто познавательное значение, но по эпизоду ст. 131 та же самая распечатка положена в основу обвинения. То есть одно и то же доказательство в одном случае судом не принято во внимание, а в другом является определяющим. Это неправильно», – считает Вера Подколзина.
Адвокат добавила, что обжаловать апелляционное определение в кассацию ее подзащитный не будет в силу ряда причин, хотя, по мнению защитника, как по первому, так и по второму эпизоду обвинения судить Р.К. не за что. «Как указывают вышестоящие суды, показания потерпевшего могут быть положены в основу обвинительного приговора только в том случае, когда они подтверждаются совокупностью иных по делу собранных доказательств. Иных доказательств, кроме показаний потерпевших, в данном случае нет, при всем моем уважении к девушкам», – отметила Вера Подколзина.
В частности, пояснила она, биологические следы осужденного отсутствуют, показаний иных беспристрастных свидетелей нет – все свидетели говорили со слов потерпевших, непосредственных очевидцев случившегося тоже нет. «Некоторые свидетели лгали в ходе судебного заседания, но они подростки и не могут выдержать перекрестный допрос: начинают они весьма бойко, затем начинают путаться в показаниях, а в конце более-менее рассказывают правду», – заметила адвокат. Также она добавила, что поведение падчерицы Р.К. было противоречивым: после случившегося она ничего не рассказала матери – сообщение о преступлении написала мать второй девочки; затем она отказалась от показаний и на суде вновь заняла позицию, что преступление все-таки было. В связи с этим, подчеркнула адвокат, к показаниям И.П. надо было относиться критически.
«В моей практике много случаев, касающихся совершения преступлений против половой неприкосновенности. Моя позиция по таким делам такова: ни адвокат, ни судья, ни прокурор не знают, что в действительности произошло, а поскольку обвинить можно кого угодно, мы в связи с этим оперируем именно совокупностью собранных по делу доказательств», – в заключение подчеркнула Вера Подколзина.
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26 ноября 2014 г. N 83-АПУ14-15
(извлечение)
По приговору Брянского областного суда от 12 сентября 2014 г. Ш. оправдан по обвинению в совершении двух преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, за отсутствием в его деяниях состава преступления. За Ш. признано право на реабилитацию.
Ш. обвинялся в том, что он дважды с 4 по 7 августа 2013 г. в целях удовлетворения своей половой потребности без применения насилия, используя беспомощное состояние заведомо для него не достигшего двенадцатилетнего возраста и половой зрелости П. (2006 года рождения), совершил в отношении него действия сексуального характера.
В апелляционном представлении государственный обвинитель просил приговор отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение, поскольку суд, оправдывая Ш., ошибочно исходил из позиции его ответственности за инкриминированные ему деяния, отвечающие требованиям к субъекту преступления, предусмотренного ст. 135 УК РФ. Указывал, что в случае, если развратные действия были совершены хотя и без применения насилия или угрозы его применения, но в отношении лица, не достигшего двенадцатилетнего возраста, такие деяния в соответствии с примечанием к ст. 131 УК РФ признаются насильственными действиями сексуального характера и подлежат квалификации по п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 26 ноября 2014 г. оправдательный приговор отменила и передала уголовное дело на новое судебное разбирательство, указав следующее.
Суд первой инстанции признал установленным, что Ш. в отношении П. совершил деяния, которые по признакам объективной стороны являются развратными действиями.
Вместе с тем суд указал, что положениями ст. 135 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за совершение развратных действий без применения насилия лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении лица, не достигшего шестнадцатилетнего возраста, с квалифицирующими признаками, перечисленными в чч. 2-5 данной статьи.
Со ссылкой на примечание к ст. 131 УК РФ суд пришел к выводу о том, что совершенные Ш. деяния в отношении не достигшего двенадцатилетнего возраста П. могут рассматриваться как преступление, предусмотренное п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, только в том случае, если эти деяния подпадают под признаки преступления, предусмотренного ст. 135 УК РФ. Однако, поскольку Ш. не достиг восемнадцатилетнего возраста, он не является субъектом преступления, предусмотренного ст. 135 УК РФ, в связи с чем его деяния не могут быть квалифицированы по п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ.
Исходя из этой позиции суд оправдал Ш. за отсутствием в его деяниях состава преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ.
В то же время в ст. 135 УК РФ не предусмотрена уголовная ответственность за совершение развратных действий в отношении лица, не достигшего двенадцатилетнего возраста, что, однако, не подразумевает отсутствие в уголовном законе такой ответственности.
Согласно примечанию к ст. 131 УК РФ потерпевший, не достигший двенадцатилетнего возраста, признается находившимся в беспомощном состоянии, поскольку он в силу возраста не мог понимать характер и значение совершаемых с ним действий.
Поскольку в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции допущены нарушения уголовного закона, оправдательный приговор отменен, а уголовное дело передано на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии судебного разбирательства.
Откройте актуальную версию документа прямо сейчас или получите полный доступ к системе ГАРАНТ на 3 дня бесплатно!
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26 ноября 2014 г. N 83-АПУ14-15 (извлечение)
Текст определения опубликован в Бюллетене Верховного Суда Российской Федерации, июль 2015 г., N 7