субсидиарка при банкротстве по новым правилам судебная практика
Субсидиарная ответственность: новые тенденции и проблемы
 |
| alphaspirit / Depositphotos.com |
В рамках Петербургского международного юридического форума 9 ¾ «Вакцинация правом», информационным партнером которого является компания «Гарант», состоялась дискуссионная сессия на тему: «Ответственность бизнеса: убытки, субсидиарная, уголовная». Часть выступлений была посвящена рассмотрению современных тенденций и проблем субсидиарной ответственности.
В частности, партнер практики по разрешению споров Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP Иван Веселов обозначил главные признаки субсидиарной ответственности:
Также эксперт остановился на субъектах субсидиарной ответственности. «Если коротко отвечать на вопрос, кто может быть привлечен к субсидиарной ответственности, то ответ – все, любой и каждый», – подчеркнул он. Для привлечения к субсидиарной ответственности достаточно соответствия двум критериям: наличие фактической или юридической возможности оказывать воздействие на принимаемые должником решения; наличие причинно-следственной связи между действиями или бездействием привлекаемого к ответственности лица и несостоятельностью должника. Должность, роль и прочие формальные признаки здесь значения не имеют. Это могут быть и сотрудники «первой линии» – бенефициар, руководитель, участники должника, и иные лица – юрист, бухгалтер и т. д.
Причем необязательно указанные лица должны быть контролирующими должника лицами – Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление) введена еще одна категория подлежащих субсидиарной ответственности лиц – соучастники. Речь идет о тех, кто не своим решением повлиял на должника, а по указанию контролирующего должника лица способствовал причинению ущерба компании, которое впоследствии привело к ее несостоятельности. Судебная практика относит к последним номинальных директоров, контрагентов, которые извлекли прибыль из причинившей ущерб должнику сделки, несовершеннолетних детей, которых иногда используют для вывода имущества и создания искусственной схемы для ухода от кредиторов.
Может ли кредитор, обладающий правом на присоединение к заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности, поданному вне рамок дела о банкротстве, не реализовавший это право, в последующем предъявлять требования к тому же контролирующему должника лицу по тем же основаниям? Ответ на этот вопрос можно найти в «Энциклопедии решений. Корпоративное право» в системе ГАРАНТ. Получите полный доступ на 3 дня бесплатно!
При этом эксперт напомнил, что для привлечения к субсидиарной ответственности суды должны исходить из того, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства (п. 19 Постановления). Здесь следует учитывать положения ст. 61.20 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», из которой следует, что если сделка не являлась причиной несостоятельности должника, то контролирующее должника лицо возместит только реальный ущерб, который причинен такой сделкой.
В свете рассматриваемой темы проблемным остается вопрос поиска ответственных лиц. В данном контексте интерес у юристов вызывает недавнее решение ВС РФ, выраженное в Определении СК по экономическим спорам ВС РФ от 29 апреля 2021 г. № 307-ЭС20-22954 по делу № А26-8852/2019, в котором отмечено, что конкурсный управляющий для целей реализации своих полномочий вправе запрашивать сведения о родственниках контролирующего должника лица как потенциальных бенефициаров выведенного из компании имущества. «Для проведения полноценного анализа финансово-хозяйственной деятельности должника, в том числе его сделок, причин банкротства управляющий должен, помимо прочего, располагать информацией о родственных связях контролирующих лиц. Эта информация требуется управляющему для осуществления возложенных на него обязанностей», – отметил Суд, ссылаясь на абз. 7 п. 1 ст. 20.3 Закона о банкротстве, позволяющий арбитражному управляющему запрашивать у государственных органов и органов местного самоуправления сведения, необходимые для проведения процедур банкротства.
По мнению Ивана Веселова, такой широкий подход нивелирует значение юридического лица как обособленного имущества, опосредующего участие в бизнесе. «Если действовать такими широкими мазками, то никакой разницы между индивидуальным предпринимательством и действием через юридическое лицо не остается», – считает спикер. Хотя прогосударственный подход «суровые времена требуют серьезных решений» он поддерживает как необходимый для наведения порядка в бизнесе.
При этом с положением контролирующих должника лиц в сегодняшней процедуре банкротства эксперт категорически не согласен. Напомним, ВС РФ придерживается позиции, согласно которой контролирующие должника лица могут участвовать только в своем обособленном споре по привлечению к субсидиарной ответственности (например, Определение ВС РФ от 12 марта 2021 г. № 305-ЭС18-9378 по делу № А40-69692/2017). «Такое лицо связано по рукам и ногам и является, по сути, пассажиром поезда, несущегося в пропасть, ни за стоп-кран дернуть, ни сойти на ближайшей станции он не может», – отметил эксперт, призвав оперативно решить эту проблему. Он подчеркнул, что поскольку банкротство проходит в рамках состязательного процесса, каждая из сторон должна иметь все возможности состязаться.
В свою очередь, партнер юридической фирмы «Кульков, Колотилов и Партнеры» Николай Покрышкин остановился на проблеме задвоения субсидиарной ответственности и иных обязательств контролирующих должника лиц. Ключевой идеей его выступления стала идея о нарушении в практике, связанной с банкротством, принципа недопустимости двойной ответственности одного лица за одно и то же правонарушение. Задвоением эксперт считает двойную защиту одного и того же экономического интереса одного лица против другого лица, то есть взыскание с одного и того же лица разными способами правовой защиты денег в счет компенсации одного и того же экономического интереса (например, взыскание убытков или материальный ущерб в рамках уголовного дела и привлечение к субсидиарной ответственности, несмотря на то что экономический интерес в этих делах один и тот же).
В частности, риск задвоения обязательств контролирующего должника лица имеется в случае предъявления: субсидиарной ответственности, убытков, материального ущерба должнику по гражданскому иску в уголовном деле, материального ущерба кредиторам по гражданскому иску в уголовном деле; исков по поручительству и последствиям признания сделок с должником недействительными. При этом первая группа требований имеет зачетный характер, на что указал ВС РФ в своем Определении СК по экономическим спорам ВС РФ от 3 июля 2020 г. № 305-ЭС19-17007 (2) по делу № А40-203647/2015. Но на практике часто происходит не зачетное снижение суммы требований, а полный отказ в удовлетворении требований о субсидиарной ответственности, предъявляемое после взыскания убытков.
Задвоение проявляется и при предъявлении требований к лицу как к контролирующему должника (вред, деликтные требования), и требований из поручительства. Кассационные инстанции не раз высказывались, что факт привлечения к субсидиарной ответственности никак не мешает предъявлять иски, вытекающие из поручительства, и наоборот. «Через такое задвоение можно использовать неплохой механизм для доминирования в реестре требований кредиторов лица, контролирующего должника», – отмечает эксперт. И приемлемых решений этой проблемы на практике пока нет.
Задвоение встречается и в ситуации с группой компаний – материнская и дочерние компании, когда размер субсидиарной ответственности или убытков может превысить объем отчуждаемого актива организации. «Проблема задвоения требований встречается постоянно, практически в любом банкротном процессе и может быть использована, с одной стороны, кредиторами, которые могут получить двойное удовлетворение, с другой стороны, бенефициарами, контролирующими должника, и иными связанными лицами для того, чтобы попробовать предрешить потенциальные требования управляющего, кредитора и т. д. за счет умышленного проигрывания ранее небольших процессов или выигрывая их на малые суммы, блокируя дальнейшее взыскание», – подытожил Николай Покрышкин.
Подводя итог дискуссионной сессии, партнер юридической фирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Дмитрий Горбунов отметил, что обсуждение является не констатацией плохой ситуации в нашей стране, а скорее констатацией того, что «роль юристов возрастает, в том числе в рамках поддержки бизнеса, консультаций и в конечном итоге – спасения в определенных сложных, кризисных ситуациях».
Границы «субсидиарки»: Верховный суд уточнил их по-новому
«Волгоградский завод буровой техники» обанкротился в 2015 году (дело № А12-18544/2015). Один из кредиторов предприятия – металлургический завод «Красный октябрь» – попросил суд привлечь к субсидиарной ответственности бывшего руководителя должника Николая Зацаринного и взыскать с него 1,4 млрд руб. Заявитель пояснял, что признаки несостоятельности организации появились еще в 2013 году. Тогда-то глава волгоградского завода и должен был обратиться в суд с заявлением о банкротстве, а не продолжать работу, уверял кредитор. Первая инстанция отказала «Красному октябрю», указав на то, что заявитель не доказал наличие признаков несостоятельности у должника еще в 2013 году.
Директор должен ответить за долг
Однако апелляция с первой кассацией решили иначе. Две инстанции удовлетворили требования кредитора, переоценив представленные доказательства, а именно – суды указали на убыток по бухгалтерскому балансу предприятия за девять месяцев, который составлял 354,9 млн руб. и письмо Зацаринного представителю владельца волгоградского завода осенью 2013 года. В нем на тот момент гендиректор объяснял, что у предприятия возникла обязанность подать заявление о банкротстве, если не принять меры по стабилизации экономической ситуации. Кроме этого, суды сослались на то, что, уже находясь в долгах, предприятие дополнительно пообещало выплатить Сбербанку 1,35 млрд руб. в рамках мирового соглашения.
Зацаринный не согласился с такими выводами и обжаловал их в ВС. Бывший топ-менеджер завода уверял, что в спорный период он выполнял меры, направленные на преодоление финансовых затруднений предприятия (укладывался в экономически обоснованный план). Дополнительно экс-руководитель банкрота просил не учитывать при определении размера субсидиарной ответственности те долги, которые накопились у завода из-за его статуса естественной монополии.
ВС исключает формальный подход к оценке действий топ-менеджера
ЗАЯВИТЕЛЬ:КРЕДИТОР, ЗАВОД «КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ»
ОТВЕТЧИК:ЭКС-ГЛАВА ДОЛЖНИКА, НИКОЛАЯ ЗАЦАРИННЫЙ
СУТЬ СПОРА:ПО КАКИМ ДОЛГАМ БЫВШЕГО РУКОВОДИТЕЛЯ БАНКРОТА НЕЛЬЗЯ ПРИВЛЕЧЬ К СУБСИДИАРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Решение:Отменить все акты нижестоящих судов, отправить дело на новое рассмотрение в первую инстанцию
Экономколлегия разъяснила, что суды должны учитывать в подобных спорах. Во-первых, если руководитель должника докажет, что, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал устранить их в разумный срок, приложил максимальные усилия для этого, выполняя экономически обоснованный план, – топ-менеджера можно освободить от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным. ВС объясняет, что обязанность обратиться в суд с заявлением о банкротстве возникает у руководителя организации, когда он осознал критичность сложившейся ситуации. А именно – увидел, что дальнейшая работа компании невозможна без негативных последствий для должника и его кредиторов. Кроме того, судам необходимо учитывать режим и специфику деятельности должника, а также то, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами.
Экономколлегия заметила, что в этом деле нижестоящие суды ограничились лишь оценкой бухгалтерской отчетности завода за 2013 год и письма гендиректора представителям владельцев должника. Хотя кратковременные и устранимые затруднения не могут рассматриваться как безусловное доказательство возникновения обязанности идти в суд с заявлением о банкротстве, подчеркнул ВС. Судьи ВС обратили внимание и на то, что в материалах дела имеется план Зацаринного по выходу завода из кризисной ситуации благодаря заключению контракта с «Сургутнефтегазом» на 6 млрд руб. Однако апелляция и Окружной суд не оценили этот документ должным образом, как и то обстоятельство, что должник рассчитывался с кредиторами и в 2014 году.
ВС указал и на то, что мировое соглашение завода со Сбербанком лишь изменяло сроки и порядок расчетов между сторонами по уже имеющейся к тому моменту задолженности. Апелляция с Окружным судом не установили и то, обладало ли предприятие в спорный период статусом естественной монополии, пояснили судьи ВС. Таким образом, нижестоящие суды не исследовали множество обстоятельств, которые имеют важное значение для правильного разрешения этого спора, резюмировала экономколлегия. «Тройка» судей под председательством Дениса Капкаева постановила отменить все акты судов по этому спору и направила дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Эксперты «Право.ru»: «ВС защищает добросовестных бенефициаров должников»
Александр Вязовик, партнер ЮФ «Vegas Lex», представлявшей интересы Зацаринного, говорит, что заявитель в первую очередь хотел доказать ВС следующее обстоятельство: при определении даты, с которой у руководителя должника возникает обязанность обратиться с заявлением о банкротстве организации, нельзя руководствоваться исключительно формальным подходом. А апелляция и Окружной суд достаточно формально установили этот момент, замечает Кирилл Коршунов, юрист практики разрешения споров и банкротства ЮФ «Линия Права». По его мнению, подобная позиция нижестоящих инстанций не учитывает рисковый характер предпринимательской деятельности и цикличность экономического состояния компании.
Фаррух Саримсоков, юрист практики сопровождения банковских банкротств КА «Юков и партнеры», объясняет, что экономколлегия ориентирует нижестоящие суды использовать подход, закрепленный в Постановлении Пленума ВС № 53 от 21 декабря 2017 года о субсидиарной ответственности контролирующих лиц (см. «Пленум ВС ужесточил ответственность предпринимателей по долгам своего бизнеса»).
Руководителя предприятия можно освободить от субсидиарной ответственности на тот период, когда топ-менеджер выполнял экономически обоснованный план по выводу компании из долгов. При этом глава должника должен доказать, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности у фирмы не свидетельствовало об объективном банкротстве и он приложил необходимые усилия для исправления экономической ситуации в компании. Выполнение плана должно являться разумным, с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.
По словам эксперта, решение ВС защищает интересы добросовестных и разумных бенефициаров или менеджмента. Помимо этого, выводы экономколлегии дают в разумных пределах возможность руководителям предприятий спасти бизнес путем подключения дополнительного финансирования, говорит Саримсоков: «Такой вариант при благоприятном исходе будет всем на пользу». В противном случае менеджмент может быть дестимулирован и не будет предпринимать попыток исправить экономическую ситуацию на предприятии, добавляет юрист.
Очевидно, что Верховный суд пытается найти баланс и исключить «перекосы» в практике применения института субсидиарной ответственности. Если в деле № А33-1677/2013 ВС фактически выступил в интересах кредиторов и указал на недопустимость формального подхода к определению статуса контролирующего должника лица, то в этом споре экономколлегия защищает интересы контролирующих должника лиц, уточняя, когда их можно освободить от субсидиарной ответственности на период выполнения экономически обоснованного плана.
Исчезнувший должник и «субсидиарка» без банкротства: решения ВС июня
Понизить требования нельзя
В рамках дела о банкротстве Сергея Махова общество «Алмаз Капитал» попросило включить его требования на сумму в 2,6 млрд руб. в третью очередь реестра. Право требования перешло к обществу от «Сбербанка» в результате цепочки переуступок – это были требования по кредитам, которые банк выдавал «Гидрометаллургическому заводу», «Южной энергетической компании» и ряду других обществ. Махов выступал поручителем по этим соглашениям. В мае 2019-го АСГМ включил требования ООО «Алмаз Капитал» в третью очередь реестра, без изменения решение оставила апелляция. А вот суд округа вернул дело в первую инстанцию. Он указал оценить, являются ли ООО «Алмаз Капитал», заемщики и поручитель одной группой лиц и контролируются ли одним и тем же бенефициаром.
При новом рассмотрении АСГМ выяснил, что общество «Алмаз Капитал» находится под контролем Альберта Авдоляна. Он же покупал у Махова акции «Гидрометаллургического завода» и «Южной энергетической компании». Суд обратил внимание на то, что самого кредитора, а также «Гидрометаллургический завод», «Южную энергетическую компанию» в одно время представлял один и тот же представитель. В том числе исходя из этого, суд сделал вывод, что основные заемщики и новый кредитор подконтрольны одному лицу. В результате АСГМ вынес требования «Алмаз Капитала» за реестр. А вот апелляция и кассация оказались другого мнения. Они включили требование «Алмаз Капитала» в третью очередь реестра без понижения очередности.
«Тройка» судей во главе с Ириной Букиной обратила внимание, что Махов не возражал против заявленных к нему требований «Алмаз Капитала». Это «явно указывает на наличие между Авдоляном и Маховым неформальных недобросовестных договоренностей». ВС предположил, что по этой договоренности Авдолян пытался помочь Махову освободиться от долгов перед независимыми кредиторами, установив в реестре мажоритарное требование, которое помешает получить деньги другим кредиторам. «Такое поведение сторон не подлежит судебной защите», – решила коллегия.
ВС сделал сделал еще один важный вывод – субординация (то есть понижение) требований в банкротстве граждан невозможна. В определении указано, что «положения Обзора о понижении очередности удовлетворения требований не применяются в деле о банкротстве физических лиц». ВС решил, что требование нельзя включать ни в реестр, ни «за реестр» – и отказался учитывать требования «Алмаз Капитала» (дело № А40-192270/2018).
Еще одно дело о возможности субординации в банкротстве граждан ВС рассмотрел 19 июля. «Тройка» под председательством Ивана Разумова отменила акты трех инстанций, которые понизили требования кредитора, связанного с должником (см. ВС оценит возможность субординации в банкротстве физлиц). Подробнее о позиции экономколлегии станет ясно из мотивировочной части, которая еще не опубликована. Выводы СКЭС попадут уже в июльский обзор банкротных позиций ВС (дело № А40-301015/2019).
Должник, которого нет
В 2018-м «Андротранс» задолжал по налогам на добавленную стоимость, доходы физлиц и страховые взносы 320 700 руб. ИФНС по Амурской области решила взыскать эту сумму. В конце 2018-го – начале 2019-го на основании постановлений инспекции приставы возбудили 11 исполнительных производств, но не смогли установить местонахождение должника и его имущества, поэтому окончили исполнительное производство. Найти должника попыталась и сама инспекция. По месту регистрации не было вывесок, а сам офис был закрыт. За три года организация не отчуждала активы, а имущество за ней не зарегистрировано. Как обнаружили чиновники, последние движение по счету «Андротранса» было в конце 2018-го. В налоговой посчитали, что раз общество не ведет предпринимательскую деятельность, то его можно обанкротить в упрощенном порядке на основании ст. 230 Закона о банкротстве («Применение положений о банкротстве отсутствующего должника»).
В ноябре 2019-го ИНФС подала заявление в Арбитражный суд Амурской области о признании «Андротранса» банкротом по упрощенной процедуре как отсутствующего должника (дело № А04-8832/2019). Первая инстанция решила, что раз инспекция обратилась с заявлением о признании должника банкротом по упрощенной процедуре, то надо подтвердить отсутствие. Для этого нужно привести доказательства, указанные в п. 1 ст. 227 Закона о банкротстве («Особенности подачи заявления о признании отсутствующего должника банкротом»), – что установить местонахождение самого должника или руководителя юрлица невозможно либо указать на другие основания. Суд решил, что таких доказательств налоговая не привела и отказала в удовлетворении заявления ИНФС. Такого же мнения оказалась апелляция и кассация, тогда налоговая пожаловалась в ВС.
«Тройка» под председательством Ирины Букиной указала, что в соответствии со ст. 227 ФЗ «О несостоятельности» обанкротить как отсутствующего должника можно, если он прекратил деятельность, отсутствует или установить его место нахождения невозможно. Но это не все основания для банкротства по упрощенной процедуре. Еще есть ст. 230 Закона о банкротстве, которая позволяет ввести такую процедуру по другим предлогам. Экономколлегия подчеркнула, что для применения этой нормы достаточно одного из приведенных в ней оснований:
То есть ВС признал основания ст. 230 Закона о банкротстве «самодостаточными». А еще указал: если у должника нет признаков отсутствующего, то судам нужно сначала предложить заявителю рассмотрение дела в общем порядке. А в случае его отказа – прекратить производство по делу. В итоге коллегия отменила решения трех инстанций, а дело вернула в АС Амурской области.
«Субсидиарка» без банкротства
Компания «Ниша» решила обанкротить контрагента, фирму «Логостайл», из-за долга по поставке в размере почти 30 млн руб. Из-за того, что у «Логостайла» не было средств на процедуру, в 2018 году дело № А56-103335/2017 о несостоятельности прекратили. Тогда «Ниша» уже вне рамок банкротного дела обратилась в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц: Александра Латака, Сергея Ипатова, Дмитрия Кочина и Дмитрия Лазаренко. Латак был гендиректором, когда заключался договор поставки с «Логостайлом». Ипатов сменил его на этой должности. А Лазаренко и Кочин фактически руководили обществом (дело № А56-69618/2019). Истец уверял, что они довели фирму до финансового краха: проводили подозрительные сделки, не вели бухгалтерскую отчетность и не предоставляли ее в налоговую.
Первая инстанция буквально толковала п. 1 ст. 61.19 Закона о банкротстве («Рассмотрение заявления о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве») и решила, что привлекать к «субсидиарке» вне рамок дела о несостоятельности можно, только если заявителю стали известны новые обстоятельства, которые он не знал до прекращения банкротного дела. «Ниша» же ссылается на факты, установленные в рамках дела о несостоятельности «Логостайла». То есть у кредитора нет права предъявлять иск о привлечении к ответственности контролирующих лиц вне рамок дела о несостоятельности, решил суд и отказал «Нише». Без изменения решение оставили апелляция и кассация, тогда общество пожаловалось в Верховный суд.
Тройка судей ВС под председательством Ивана Разумова указала, что суды неверно истолковали п. 1 ст. 61.19 Закона о банкротстве («Рассмотрение заявления о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве»). Статья не исключает право на иск о привлечении к «субсидиарке», если основания для нее были известны до прекращения банкротного дела, решила коллегия. СКЭС отменила решения трех инстанций, а дело вернула в АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области.
Продолжить процедуру ради «субсидиарки»
В марте 2019 года компании «СтройТехИндустрия-26» доначислили почти 85 млн руб. налогов, а также пени и штрафы на 31 млн руб. В августе 2019-го АС Ставропольского края признал организацию банкротом и ввел в отношении нее конкурсное производство. После этого налоговая подала заявление о включении в реестр 116 млн руб. задолженности, но суд его так и не рассмотрел. Сначала производство по заявлению приостановили, поскольку «СтройТехИндустрия-26» в судебном порядке пыталась оспорить решение о доначислении (дело № А63-16542/2019), а потом арбитражный суд завершил конкурсное производство. АС Ставропольского края решил, что конкурсный управляющий сделал все для пополнения конкурсной массы, но имущества у должника так и не нашел.
Налоговая посчитала, что производство по банкротному делу завершили преждевременно. Она попыталась обжаловать решение первой инстанции, сославшись на нерассмотренное требование. Но апелляция и кассация поддержали АС Ставропольского края. Они отметили, что даже если конкурсное производство продолжится, уполномоченный орган все равно ничего не сможет получить, потому что у должника нет имущества.
Тогда налоговики пожаловались в ВС, в кассационной жалобе они указали, что завершение конкурсного производства лишило их возможности реализовать право на защиту, в том числе с помощью привлечения контролирующих лиц к «субсидиарке». С этим согласился и ВС. Он подчеркнул, что рассмотрение по существу всех предъявленных требований – одно из условий для завершения процедуры конкурсного производства. Экономколлегия обратила внимание, что по мнению уполномоченного органа, контролирующие должника могли совершить налоговое преступление. А преждевременное завершение процедуры лишает их этой возможности, так как обратиться с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности можно после включения в реестр (дело № А63-4172/2019).
✔️Сначала должника признали банкротом, а потом привлекли к ответственности за мошенничество. Один из обманутых граждан решил включиться в реестр кредиторов. ВС указал, что даже если он не был указан в приговоре как потерпевший, то его требования можно включить в реестр (дело № А56-79176/2017).
✔️ВС указал, что оказание предпочтения отдельному кредитору само по себе еще не свидетельствует о причинении вреда конкурсной массе или другим кредиторам (дело № А40-90454/2018).
✔️ Внесение денег на депозит нотариуса прерывает срок исковой давности (дело № А65-38210/2019).
❌ ВС решил, что раз залоговые права подтверждены решением суда, применять правила об определении срока действия залога при его несогласованности в договоре не нужно (дело № А40-288068/2018).
❌ВС не дал включить в реестр требование, возникшее из-за сделки восьмилетней давности (дело № А32-2305/2020).