собор где венчался достоевский
Измайловский собор и гении Петербурга
В 2017 году заканчивается многолетняя реставрация одного из самых значимых соборов России – собора Святой Живоначальной Троицы Лейб-гвардии Измайловского полка. История собора тесно переплетена с историей России последних двух столетий: в ней есть и героические страницы истории военного духовенства, и славного Измайловского полка, русских императоров и черные страницы репрессий начала 20 века, но одна из этих «страниц», несомненно заинтересует как членов Союза Писателей, так и наших дорогих читателей. Это те прихожане собора, которых мы без тени лести сегодня именуем великими Писателями и Поэтами.
Величественный собор одного из самых доблестных полков, несомненно притягивал взоры всех петербуржцев и гостей столицы и мало кто из известнейших людей своего времени удержался от его посещения. Все же в Измайловском полку служили и отец Суворова, и дед Гоголя, и огромное количество представителей древнейших дворянских родов, но о некоторых из постоянных прихожан, оставивших в истории свой след, стоит рассказать особо…
Большинству известно, что 15 февраля 1867 года в Троицком соборе Измайловского полка состоялось венчание Федора Михайловича Достоевского с Анной Сниткиной. Но мало кто задумывался: почему великий писатель выбрал именно этот собор (ведь на тот момент жил он довольно далеко). Дело в том, что Федор Михайлович дважды снимал в Петербурге квартиры возле собора, им долгое время был его прихожанином. Первое посещение Достоевским Измайловской слободы нельзя назвать радостным: Федор Михайлович только вернулся в город после каторги и ссылки. 3 марта 1860 года он снял квартиру в доме действительного статского советника Никифора Полибина, профессора уголовного и гражданского права, который, в свое время, был преподавателем у Достоевского в Инженерном училище и даже принимал у будущего писателя экзамены по законоведению. Дом, увы, не сохранился, и мы знаем лишь о том, что стоял он в районе д. 1 по 3-ей Красноармейской ул. (ранее: 3-я рота Измайловского полка д. 5 кв. 10). Именно здесь он писал свои «Записки из мертвого дома» и «Бедные люди». Тогда Федор Михайлович впервые стал прихожанином Измайловского собора и храм произвел на него столь приятное впечатление, что именно здесь писатель назначил венчание с Анной Григорьевной Сниткиной. Она оставила любопытные, не лишенные юмора воспоминания о том дне. Позволю себе привести небольшой отрывок из «Воспоминаний» А.Г. Достоевской:
«…День прошел быстро, и к пяти часам я была уже причесана и одета в подвенечное платье, из белого муара с длинным шлейфом. Как прическа, так и платье были мне к лицу, и я была этим очень довольна.
Свадьба была назначена в семь часов, а к шести за мною должен был приехать племянник Федора Михайловича – Федор Михайлович младший, которого мой жених выбрал своим шафером.
К шести часам собрались мои родные, все было готово, но шафер не приезжал, не привозили и сына П. М. Ольхина, – мальчика, который должен был нести предо мною образ. Я уже начинала сильно беспокоиться; мне представилось, что Федор Михайлович заболел, и я жалела, что не послала днем узнать о его здоровье.
Наконец, уже в семь часов, Федор Михайлович младший поспешно вошел в комнату и заторопил меня:
– Анна Григорьевна, вы готовы, поедемте! Ради бога, поедемте скорее! Дядя уже в церкви и страшно беспокоится, приедете ли вы? Мы до вас ехали более часу, да назад придется ехать не менее. Подумайте, как измучается за эти два часа Федор Михайлович!
– Но ведь мальчика еще не привезли, – сказала я.
– Поедемте без мальчика, только бы поскорее успокоить Федора Михайловича.
Меня благословили, мы с мамой обнялись, и меня закутали в шубу. В последнюю минуту появился и хорошенький мальчик Костя, одетый в красивый русский костюм.
Мы вышли. На лестнице стояло много народу. Все жильцы наших домов пришли меня проводить. Одни целовали меня, другие жали руку, все громко желали счастия, а сверху кто-то сыпал на меня хмель, обещавший, по примете, мне “жить богато”. Я была очень тронута такими сердечными проводами. Мы сели в карету и быстро поехали. Только через несколько минут мы с сестрой заметили, что маленький Костя сидит без шубы и шапочки. Мы испугались, что мальчик простудится. Я прикрыла его своим широким салопом, и ом немного погодя крепко уснул.
Подъехали к Измайловскому собору. Шафер завернул сонного Костю с головою в свою теплую шинель и понес его по высокой лестнице в церковь. Я же, с помощью лакея, вышла из кареты и, закрыв фатою образ, вошла в собор. Завидев меня, Федор Михайлович быстро подошел, крепко схватил меня за руку и сказал:
– Наконец-то я тебя дождался! Теперь уж ты от меня не уйдешь!
Я хотела ответить, что и не предполагала уходить, но, взглянув на него, испугалась его бледности. Не дав ответить мне ни слова, Федор Михайлович быстро повел меня к аналою. Началось венчание.
Церковь была ярко освещена, пел прекрасный хор певчих, собралось много нарядных гостей, но обо всем этом я узнала уже потом, из рассказов; до половины обряда я была в каком-то тумане, машинально крестилась и чуть слышно отвечала на вопросы священника. Только после причащения голова моя прояснилась, и я начала горячо молиться. После венчания и благодарственного молебна начались поздравления. Потом муж мой повел меня расписываться в какой-то книге.
На этот раз “мальчика с образом” одели, и мы отправились на нашу новую квартиру. Костя по дороге не заснул, но, злодей, потом рассказывал, что “дядя и тетя дорогой все целовались”.
Когда мы приехали, все гости были уже в сборе. Мама и мой посаженый отец торжественно нас благословили. Начались поздравления с бокалами шампанского. Все, присутствовавшие на венчании и меня не знавшие, очень удивились, когда вместо бледной и серьезной девушки, которую только что видели в церкви, пред ними явилась румяная, жизнерадостная и сияющая счастьем “молодая”. Федор Михайлович тоже весь сиял. Он подводил ко мне своих друзей, знакомил и говорил:
– Посмотрите, какая она у меня прелестная! Она у меня – чудесный человек! У нее золотое сердечко! – и прочие похвалы, которые меня страшно конфузили. Затем представил меня дамам и очень был доволен, что я каждой сумела сказать что-нибудь любезное и им, видимо, понравилась.
В свою очередь я подводила мужа к своим друзьям и родным и была счастлива, замечая то чарующее впечатление, которое он на них производил.
Федор Михайлович любил широко угощать, а потому шампанского, конфет и фруктов было в изобилии.
Только в двенадцатом часу гости разъехались, и мы долго сидели вдвоем, вспоминая подробности этого чудного для нас дня…»
Венчали молодоженов священник Измайловского полка Коссович – Динаровский Василий Григорьевич с диаконом Лукой Дубецким.
Вот еще один отрывок из воспоминаний А. Достоевской, связанный с собором:
«…8 июля 1871 года, в ясный, жаркий день, вернулись мы в Петербург после четырехлетнего пребывания за границей.
С Варшавского вокзала мы Измайловским проспектом проезжали мимо собора св. Троицы, в котором происходило наше венчание. Мы с мужем помолились на церковь; на нас глядя, перекрестилась и наша малютка дочь.
– Что ж, Анечка, – сказал Федор Михайлович, – ведь мы счастливо прожили эти четыре года за границей, несмотря на то, что подчас было трудновато. Что-то даст нам петербургская жизнь? Все пред нами в тумане… Предвижу много тяжелого, много затруднений и беспокойств, прежде чем станем на ноги. На одну помощь Божию только и надеюсь. »
В 1872 году супруги Достоевские вновь сняли квартиру возле Измайловского собора, на этот раз уже буквально в 5 минутах ходьбы от него. Любопытствующие могут и сейчас посмотреть на этот сохранившийся дом, находящийся практически сразу за часовней собора, по 2й Красноармейской ул. Д. 11, супруги сняли пятикомнатную квартиру на втором этаже флигеля, расположенного во дворе.
«…К осени 1872 года мы несколько оправились от тяжелых впечатлений этого несчастного для нас лета и, вернувшись из Старой Руссы, поселились во 2-й роте Измайловского полка, в доме генерала Мевес. Квартира наша помещалась во втором этаже особняка, в глубине двора. Она состояла из пяти комнат, небольших, но удобно расположенных, и гостиной в три окна. Кабинет Федора Михайловича был средней величины и находился вдали от детских комнат, так что дети своим шумом и беготней не могли мешать Федору Михайловичу во время его занятий.
Хотя муж и работал все лето над романом, но до того был не удовлетворён своим произведением, что отбросил прежде намеченный план и всю третью часть переделал заново.» (Из воспоминаний А.Г. Достоевской)
Второе крайне интересное венчание вошедшее в историю Измайловского собора, отметил своим посещением сам Александр Сергеевич Пушкин, присутствовавший здесь в роли «посаженного отца» на венчании своей старшей сестры Ольги. Но здесь надо особо отметить один факт. Измайловский собор имеет одну редкую историческую особенность. Как известно, до его возведения, на этом месте существовало (поочередно) несколько церквей полка, но все они, невзирая на разные архитектурные формы окормляли именно Измайловский полк и были освящены в честь Святой Живоначальной Троицы, поэтому, когда мы говорим о каких-то событиях, связанных с ними, необходимо помнить, что, с одной стороны, это одна и та же, окормлявшая полк церковь, с другой стороны – разные строения. Венчание Ольги Пушкиной проходило еще в деревянной церкви (хотя по форме уже напоминавшей собор).
Дело в том, что родители Ольги были категорически против ее брака с Павлищевым и она упросила младшего брата быть посаженным отцом… У семьи Пушкиных были неплохие связи в Измайловском полку: отец Пушкина был причислен к нему на случай войны, дядя служил в роте егерей, сам Поэт дружил с офицерами Измайловского полка, поэтому Александру Сергеевичу удалось уговорить священников провести тайное венчание в неурочное время (по некоторым данным ради них собор открыли в час ночи). Любопытный факт: посаженной матерью на венчании была никто иная как Анна Керн (та самая, которой Поэт посвятил бессмертное: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…»), оставившая интересные воспоминания о том венчании и поездке на квартиру к Дельвигу. (Она буквально за несколько дней до этого сбежала из Москвы от мужа и это была их первая встреча с Поэтом за долгое время). Именно она благословляла молодых иконой Иверской Божией Матери. Венчал их священник Измайловского собора Симеон Александров, а одним из свидетелей был поручик Изм. полка Гаврила Вульф.
Невозможно оставить без внимания и еще одну яркую (и, в лучшем смысле этого слова – творческую) личность, оставившую свой след в истории Измайловского собора. Нельзя забывать, что каменный храм освящал никто иной, как знаменитый митрополит Московский и Коломенский Филарет (Дроздов). (Он же: действительный член Академии Российской, почетный член Академии Наук (ординарный академик), крупнейший православный богослов 19 века, переводчик и поэт… Настоятельно рекомендую вам прочитать его стихотворную переписку с Пушкиным…)
С церковью Измайловского полка судьба связала и еще одно известнейшее семейство. Именно в Измайловской слободе поселились в 1782 году, переехавшие из Твери после смерти мужа – вдова отставного офицера Андрея Крылова – Мария Алексеевна с сыном Иваном. Будущий великий баснописец был уже неплохо образован (отец его был заядлым книжником и оставил сыну в наследство целый сундук книг), знавший к тому времени не только русскую грамматику, но и французский язык. Эти знания позволили ему устроится на службу в Казенную палату и иметь дополнительный заработок, помогая солдатам (и даже офицерам) Изм. полка составлять письма и прошения. (При этом он еще успевал заниматься самообразованием: выучил итальянский и немецкий языки, постиг теорию музыки, научился играть на скрипке и начал писать свои первые стихи). Мария Алексеевна пела на проходивших в Ихзмайловской церкви отпеваниях (жили они в ту пору крайне бедно). Здесь же Иван Крылов познакомился с еще одним легендарным прихожанином Измайловского собора, впоследствии ставшим ему другом и оказывавшим немалую протекцию – поэтом Гавриилом Державиным. (Как и Достоевский, Державин жил совсем рядом с собором, вот только особняк его ну никак не сравнить со скромной квартиркой великого романиста). Крылов дружил со многими офицерами Изм. полка, а у одного даже был у одного из них секундантом на дуэли, что подразумевало в те времена дружеские отношения.
Глубоко верующий Державин, разумеется так же часто бывал с в соборе со всем семейством, а его жена после смерти поэта внесла в собор огромное по тем временам пожертвование (3 тыс. рублей, с которых клир получал проценты) и икону, которая располагалась в храме с правой стороны от алтаря. Имя Державина было внесено в списки для «вечного поминовения». (Надо отметить что Державин близко дружил со многими офицерами Измайловского полка еще со времен «похода на Пугачева», в котором поэт участвовал в качестве секретаря командира Изм. полка генерала Бибикова, а измайловец Львов и вовсе был его ближайшим другом).
Как известно, собор расположен по адресу Измайловский пр. дом 7А. А рядом находится дом под номером 7 (без литер), носивший когда-то название «Доходный дом Шпейфера». Именно в этом доме жил мальчишка, впоследствии написавший самую известную книгу о беспризорниках «Республику Шкид» – Григорий Белых (в соавторстве с Л. Пантелеевым, но основную часть работы над романом проделал именно он), и лишь немногие знают, что он написал еще один роман-воспоминание как раз об этом доме – «Дом веселых нищих», (где часто упоминается Измайловский собор).
А в доме № 1 по Измайловской роте, жил в то же самое время еще совсем молодой Сергей Прокофьев – один из самых знаменитых композиторов 20 века, человек весьма религиозный, и, разумеется, неоднократно бывавший в соборе. (Кто-то из вас наверняка знаком с его балетом «Блудный сын»)… Интересные переплетенья судьбы: именно в этой квартире он сочинял оперу «Игрок» по мотивам романа Достоевского, а позже был награжден медалью А. Рубинштейна (которого, как известно, отпевали именно в Измайловском соборе, в присутствии августейших особ и знаменитейших композиторов Петербурга). Прокофьев был заядлым шахматистом и высоко ценил жившего в доме 15 по 9 Измайловской роте Михаила Чигорина (сильнейшего русского шахматиста на рубеже 19-20 веков, побеждавшего самого Эмануиля Ласкера), так же часто бывавшего в нашем соборе….
В Измайловской слободе родился и 10 лет жил А.П. Бородин – композитор и химик (один из участников «Могучей кучки»).
Разумеется, постоянными прихожанами Измайловской церкви были солдаты и офицеры, ставшие впоследствии известными всему миру не только воинской доблестью.
Николая Ивановича Новикова, одного из ярчайших фигур русского просвещения, сейчас уже мало кто помнит как унтер-офицера Измайловского полка.
Николая Александровича Львова (друга Державина), архитектора (создателя Землебитного замка в Гатчине, церкви «Кулич и Пасха», усадьбы Державина, церкви Ильи Пророка на Пороховых и т.д и т.п., музыканта, поэта и переводчика, ныне редко вспоминают как бомбардира Измайловского полка.
А «русский Гомер» – Иван Иванович Козлов, друг Пушкина, Жуковского и Вяземского, знаменитейший в свое время поэт и переводчик, ослепший, но не оставивший своего служения музам, чем вызывал восхищение всего Петербурга? Часто ли мы помним его как прапорщика Измайловского полка?
Или известного в свое время композитора Николая Петровича Яхонтова? Организатора первой кругосветной экспедиции и основателя Российско-американской компании (правда, куда более известного нам в качестве главного героя рок-оперы «Юнона и Авось») – офицера Измайловского полка Николая Рязанова? Козьму Петрова-Водкина, бывшего вольноопределяющимся Измайловского полка в Первую мировую (написавшего несколько картин их жизни полка и расписывавшего усыпальницу в подвалах собора)?
Про поэта «Серебряного века», Великого Князя Константина Романова и его знаменитый «Измайловский досуг», собиравший на своих собраниях самых выдающихся писателей и композиторов столицы, мы поговорим подробнее в одном из следующих номеров журнала. (А ведь и он был командиром Первой («Императорской») роты и постоянным прихожанином собора, посвятившим полку немало стихов…
И это далеко не полный список известнейших людей, так или иначе присутствовавших в истории собора…
Ради справедливости надо заметить, что каких-то особых «совпадений» в таком количестве знаменитых прихожан собора нет. Во-первых, полк был одним из престижнейших и поступить в него считали за честь отпрыски знатнейших родов. Во-вторых, измайловская слобода, говоря современным языком, считалось местом «престижным» (здесь было немалое количество особняков петербургской знати) и, что немаловажно, до 20 века была местом безопасным (вы можете себе представить, что бы кому-то пришло в голову промышлять разбоем и грабежом в месте, где обитали три тысячи двухметровых богатырей «элитного воинского подразделения»?), и при этом довольно недорогим, из-за относительной удаленности от центра города…
К тому же, Петербург, как известно «город маленький» и тесные дружеские отношения небольшой на то время группы писателей-композиторов-дворян, так же немало способствовали истории Измайловской слободы и Измайловского собора.
Сегодня реставрация собора практически завершена, восстановлены уничтоженные ранее «Колона Воинской Славы»,, уникальное паникадило работы ювелирной фирмы «Никольс и Плинке», даже когда-то находившиеся в соборе знамена Измайловского полка, и я настоятельно рекомендую вам посетить это удивительное место: собор, в котором молились Герои и Гении…
Леонтьев Дмитрий Борисович, член Союза Писателей России
Написана картина «Венчание Достоевского с Анной Сниткиной в Свято-Троицком соборе Лейб-гвардии Измайловского полка»
15 февраля 1867 года в Троицком соборе Измайловского полка состоялось венчание Федора Михайловича Достоевского с Анной Сниткиной. Но мало кто задумывался, почему великий писатель выбрал именно этот собор (ведь на тот момент жил он довольно далеко)? Дело в том, что Федор Михайлович дважды снимал в Петербурге квартиры возле собора и долгое время был его прихожанином.
Интереснейшее и крайне подробное исследование провели сотрудники музея Достоевского. Первое посещение Достоевским Измайловской слободы нельзя назвать радостным: Федор Михайлович только вернулся в город после каторги и ссылки. 3 марта 1860 года он снял квартиру в доме действительного статского советника Никифора Полибина, профессора уголовного и гражданского права, который в свое время был преподавателем у Достоевского в Инженерном училище и даже принимал у будущего писателя экзамены по законоведению. Дом, увы, не сохранился, и мы знаем лишь о том, что стоял он в районе д. 1 по 3-й Красноармейской ул. (ранее: 3-я рота Измайловского полка д. 5, кв. 10).
Именно здесь он писал свои «Записки из Мертвого дома» и «Бедные люди». Тогда Федор Михайлович впервые стал прихожанином Измайловского собора, и храм произвел на него столь приятное впечатление, что именно здесь писатель назначил венчание с Анной Григорьевной Сниткиной. Она оставила любопытные, не лишенные юмора, воспоминания о том дне.
«. День прошел быстро, и к пяти часам я была уже причесана и одета в подвенечное платье, из белого муара с длинным шлейфом. Как прическа, так и платье были мне к лицу, и я была этим очень довольна.
Свадьба была назначена в семь часов, а к шести за мною должен был приехать племянник Федора Михайловича — Федор Михайлович-младший, которого мой жених выбрал своим шафером.
К шести часам собрались мои родные, все было готово, но шафер не приезжал, не привозили и сына П. М. Ольхина, мальчика, который должен был нести предо мною образ. Я уже начинала сильно беспокоиться; мне представилось, что Федор Михайлович заболел, и я жалела, что не послала днем узнать о его здоровье.
Наконец, уже в семь часов, Федор Михайлович младший поспешно вошел в комнату и заторопил меня.
— Анна Григорьевна, вы готовы, поедемте! Ради Бога, поедемте скорее! Дядя уже в церкви и страшно беспокоится, приедете ли вы? Мы до вас ехали более часу, да назад придется ехать не менее. Подумайте, как измучается за эти два часа Федор Михайлович!
— Но ведь мальчика еще не привезли, — сказала я.
— Поедемте без мальчика, только бы поскорее успокоить Федора Михайловича.
Меня благословили, мы с мамой обнялись, и меня закутали в шубу. В последнюю минуту появился и хорошенький мальчик Костя, одетый в красивый русский костюм. Мы вышли. На лестнице стояло много народу. Все жильцы наших домов пришли меня проводить. Одни целовали меня, другие жали руку, все громко желали счастия, а сверху кто-то сыпал на меня хмель, обещавший, по примете, мне «жить богато». Я была очень тронута такими сердечными проводами. Мы сели в карету и быстро поехали. Только через несколько минут мы с сестрой заметили, что маленький Костя сидит без шубы и шапочки. Мы испугались, что мальчик простудится. Я прикрыла его своим широким салопом, и ом немного погодя крепко уснул.
Подъехали к Измайловскому собору. Шафер завернул сонного Костю с головою в свою теплую шинель и понес его по высокой лестнице в церковь. Я же, с помощью лакея, вышла из кареты и, закрыв фатою образ, вошла в собор. Завидев меня, Федор Михайлович быстро подошел, крепко схватил меня за руку и сказал:
— Наконец-то я тебя дождался! Теперь уж ты от меня не уйдешь!
Я хотела ответить, что и не предполагала уходить, но, взглянув на него, испугалась его бледности. Не дав ответить мне ни слова, Федор Михайлович быстро повел меня к аналою. Началось венчание.
Церковь была ярко освещена, пел прекрасный хор певчих, собралось много нарядных гостей, но обо всем этом я узнала уже потом, из рассказов; до половины обряда я была в каком-то тумане, машинально крестилась и чуть слышно отвечала на вопросы священника. Только после причащения голова моя прояснилась, и я начала горячо молиться. После венчания и благодарственного молебна начались поздравления. Потом муж мой повел меня расписываться в какой-то книге. На этот раз «мальчика с образом» одели, и мы отправились на нашу новую квартиру. Костя по дороге не заснул, но, злодей, потом рассказывал, что «дядя и тетя дорогой все целовались».
Когда мы приехали, все гости были уже в сборе. Мама и мой посаженый отец торжественно нас благословили. Начались поздравления с бокалами шампанского. Все, присутствовавшие на венчании и меня не знавшие, очень удивились, когда вместо бледной и серьезной девушки, которую только что видели в церкви, пред ними явилась румяная, жизнерадостная и сияющая счастьем «молодая». Федор Михайлович тоже весь сиял. Он подводил ко мне своих друзей, знакомил и говорил:
— Посмотрите, какая она у меня прелестная! Она у меня чудесный человек! У нее — золотое сердечко! — и прочие похвалы, которые меня страшно конфузили. Затем представил меня дамам и очень был доволен, что я каждой сумела сказать что-нибудь любезное и им, видимо, понравилась.
В свою очередь я подводила мужа к своим друзьям и родным и была счастлива, замечая то чарующее впечатление, которое он на них производил.
Федор Михайлович любил широко угощать, а потому шампанского, конфет и фруктов было в изобилии.
Только в двенадцатом часу гости разъехались, и мы долго сидели вдвоем, вспоминая подробности этого чудного для нас дня».
Венчали молодоженов священник Измайловского полка Коссович-Динаровский Василий Григорьевич с диаконом Лукой Дубецким. Вот еще один отрывок из воспоминаний А. Г. Достоевской, связанный с собором:
«. 8 июля 1871 года, в ясный, жаркий день, вернулись мы в Петербург после четырехлетнего пребывания за границей.
С Варшавского вокзала мы Измайловским проспектом проезжали мимо собора св. Троицы, в котором происходило наше венчание. Мы с мужем помолились на церковь; на нас глядя, перекрестилась и наша малютка дочь.
— Что ж, Анечка, — сказал Федор Михайлович, — ведь мы счастливо прожили эти четыре года за границей, несмотря на то, что подчас было трудновато. Что-то даст нам петербургская жизнь? Все пред нами в тумане. Предвижу много тяжелого, много затруднений и беспокойств, прежде чем станем на ноги. На одну помощь Божию только и надеюсь!»
В 1872 году супруги Достоевские вновь сняли квартиру возле Измайловского собора, на этот раз уже буквально в 5 минутах ходьбы от него. Любопытствующие могут и сейчас посмотреть на этот сохранившийся дом, находящийся практически сразу за часовней собора по 2-й Красноармейской ул. д. 11. Супруги сняли пятикомнатную квартиру на втором этаже флигеля, расположенного во дворе (в этом же доме позже жил настоятель Измайловского собора прот. Михаил Чельцов, расстрелянный большевиками во время «красного террора» и причисленный Церковью к лику мучеников и исповедников российских).
Вот что пишет об этом в своих воспоминаниях Сниткина:
«. К осени 1872 года мы несколько оправились от тяжелых впечатлений этого несчастного для нас лета и, вернувшись из Старой Руссы, поселились во 2-й роте Измайловского полка, в доме генерала Мевес. Квартира наша помещалась во втором этаже особняка, в глубине двора. Она состояла из пяти комнат, небольших, но удобно расположенных, и гостиной в три окна. Кабинет Федора Михайловича был средней величины и находился вдали от детских комнат, так что дети своим шумом и беготней не могли мешать Федору Михайловичу вовремя его занятий.
Хоть муж и работал все лето над романом, но до того был не удовлетворён своим произведением, что отбросил прежде намеченный план и всю третью часть переделал заново».
Интересное предположение высказал доктор филолгических наук Борис Николаевич Тихомиров, исследуя обстоятельства проживания здесь четы Достоевских: «. У нас нет оснований сомневаться в мотивировке причин переезда, указанной А. Г. Достоевской (поближе к редакции «Гражданина»), но стоит отметить одно любопытное совпадение: в марте 1873 г. в доме Фон-Мевеса по 2-й Роте Измайловского полка открывался Ночлежный дом на 126 человек, основанный Обществом ночлежных приютов. Можно предположить, что перспектива подобного соседства также могла ускорить перемену места жительства Достоевских».
Ночлежку для бедных открыла известная благотворительница Юлия Денисовна Засецкая (дочь легендарного Дениса Давыдова), с которой впоследствии писатель поддерживал теплые дружеские отношения и которая оказала немалую помощь вдове писателя после его смерти (именно в спорах с Юлией Денисовной, перешедшей из православия в лютеранство, Достоевский и произнес свое знаменитое: «Нельзя быть русским, не исповедуя православие. »).
До юбилея Федора Михайловича осталось немногим больше двух лет. 11 ноября 2021 года мы будем отмечать двухсотлетие со дня рождения великого классика. А в прошлом году мы вспоминали 150-летие венчания Достоевского в Измайловском соборе. И за всё это время не было написано ни одной картины, ни одного рисунка этого немаловажного для нашей истории события.
По благословению настоятеля собора протоиерея Геннадия Бартова мы обратились за помощью к известной художнице Вере Федоровне Загорской. Загорская работает, главным образом, в технике акварели, а также не чужд ей карандаш. Пишет портреты, пейзажи, натюрморты. Ее произведения отличаются ясным пластическим решением, проработанностью формы, деталей и сложностью решения в пространстве. В них нет давления техники над изображением, не нарушена пластика мазка, а очарование настолько велико, что произведения бесконечно приковывают внимание.
В. Ф. Загорская — участник персональных, российских и зарубежных выставок. Ее работы находятся в частных собраниях Дании, Германии, Швеции.
После нескольких месяцев напряженной работы Вера Федоровна передала в Измайловский собор первую в истории картину «Венчание Достоевского с Анной Сниткиной в Свято-Троицком соборе Лейб-гвардии Измайловского полка».