село шимохтино александровский район спасский храм
Село шимохтино александровский район спасский храм
Самая красивая деревня Владимирской области запись закреплена
Село Шимохтино Александровский район
Чем же оно знаменито?
За зимнюю кампанию 1943 года, Орловско-Курскую операцию и в боях за освобождение Севска П. С. Докучалов совершил 22 боевых вылета, уничтожил 38 автомашин, 5 полевых орудий, 2 танка, склады боеприпасов и горючего, бензовоз, истребил до 200 солдат и офицеров противника и был награждён орденом Красной Звезды.
В одном из боёв был подбит над оккупированной территорией и ранен. Потерял много крови, но сумел посадить подбитый «Ил-2» на опушке леса.
Лесной партизанский доктор оказал первую медицинскую помощь. Вскоре Павла Докучалова переправили самолётом в Елецкий госпиталь. Раненых и выздоравливающих в госпитале посещали шефы-студентки педагогического института. С одной из них, Сашей Белгородцевой, он познакомился, она стала его женой. В боях за освобождение Гомеля, Рогачёва и во время форсирования наземными войсками р. Сож младший лейтенант Докучалов совершил 23 боевых результативных вылета и был награждён орденом Красного Знамени. В Белорусской операции «Багратион» Павел Докучалов, как опытный лётчик и аэрофотограф, несколько раз летал на разведку оборонительных сооружений противника. В Белорусской операции командир звена лейтенант П. С. Докучалов совершил 20 успешных боевых вылетов, нанёс значительный урон противнику и был награждён вторым орденом Красного Знамени. Перед началом январских наступательных операций 1945 года и во время Висло-Одерской операции Павел Семёнович в сложных метеоусловиях вылетал на разведку оборонительных сооружений на Висле, Одере и вдоль реки Варта. При налёте на Берлин самолёт П. С. Докучалова был атакован немецким истребителем. В наградном листе, подписанном 15 мая 1945 года командиром 175-го гвардейского штурмового авиационного Слуцкого Краснознамённого ордена Суворова полка подполковником Волковым, записано, что командир звена старший лейтенант П. С. Докучалов «с января 1943 года произвел 118 успешных боевых вылетов на самолёте „Ил-2“, в результате которых им уничтожено 130 автомобилей, 15 танков, 29 полевых и 28 зенитных орудий, 55 подвод, зенитный пулемёт, 3 бензозаправщика, 2 железнодорожных вагона, взорвано 3 дзота, 8 домов, сброшено 155 500 тысяч листовок и истреблено до 950 гитлеровцев». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года гвардии старшему лейтенанту Павлу Семёновичу Докучалову присвоено звание Героя Советского Союза.
2. Царица Марфа Васильевна, урождённая Собакина (ум. 13 ноября 1571) — третья жена Ивана Грозного, бывшая его супругой лишь 15 дней, дочь коломенского дворянина.
Свадьба
Обручение состоялось 26 июня 1571 года, но наречённая невеста вскоре тяжело заболела и начала «сохнуть».
Брак, тем не менее, состоялся 28 октября 1571 года в Александровской слободе, поскольку 41-летний царь «положа на Бога упование, любо исцелеет».
На свадьбе свахами были жена и дочь Малюты Скуратова, а его дружками — сам Малюта и его зять Борис Годунов. Вероятно, именно Малюта «лоббировал» выбор данной невесты. Известно, что мероприятие было весёлым — из Великого Новгорода прибыли целая ватага скоморохов и подводы с ручными медведями — для царской свадебной потехи. Через неделю, 4 ноября, свадьбу сыграл царевич Иван Иванович, помолвленный в один день с отцом. Уже после смерти Марфы, добиваясь права заключить запрещённый церковью 4-й брак (с Анной Колтовской, занявшей на том же смотре «2-е место»), в третий раз овдовевший Иван клялся духовенству, что из-за болезни невесты и её скоропостижной смерти она не успела стать ему женой — темные силы дьявольские «воздвиже ближних многих людей враждовати на царицу нашу, ещё в девицах сущу… и тако ей отраву злую учиниша». Высшее духовенство особым приговором подтвердило, что брак не был консуммирован, так как венчанный муж девства невесты «не разрешил».
Село шимохтино александровский район спасский храм
Спас-Шимохтино — село в Александровском районе Владимирской области России, входит в состав Андреевского сельского поселения.
Село расположено на берегу реки Большой Киржач в 8 км на восток от центра поселения села Андреевского и в 25 км на восток от города Александрова. «Село Спас-Шимохтино находится в Александровском уезде, в первом благочинническом округе; и отстоит от своего уездного г. Александрова в 27 верст. и в 93-х верст. от губернского; расположено по обоим берегам р. Богоны». [2]
В разные годы имело разные названия: Шимухлино, Шухмулино, Негодяево, Спас- Негодяево, Негодяевка.
Происхождение названия села пока не совсем ясно. Возможно, что оно может быть связано с элементом “охта», что означает “река”, относящемся к финско-угорской языковой группе. Вспомним многочисленные названия озер и рек, распространенные на Севере страны: Охта, Охтома, Солохта, Шомохта и др.
Численность населения в 2010 г. – 4 муж. и 8 жен., всего 12 чел. В селе в основном проживают дачники, приезжающие в него только летом.
Поля, при советской власти принадлежавшие местному совхозу, заросли бурьяном. О бывшем старинном имении, находившемся от села по другую сторону реки Богоны, напоминают большой заросший пруд, скрытый от посторонних глаз группой деревьев, да поросшие высокими зарослями травы холмы, образовавшиеся на месте разрушенных барских построек. О том, что они были именно на этих холмах, напоминают разросшиеся кусты сирени, некогда произраставшие в их палисадниках. Говорят, что если походить по территории бывшего имения в той его части, что непосредственно прилегает к лесу, и хорошо присмотреться, то можно увидеть заросшие молодыми деревьями ряды старых лип, некогда украшавшие прогулочные аллеи парка. [3]
Церковь Спаса Всемилостивого
Успенский женский монастырь
город Александров
История закрытия и разрушения церквей Александровского района в XX веке
Доклад мон. Сергии (Каламкаровой) на XI Межрегиональной ежегодной научной конференции «Художественное наследие Владимирского края. История и культура» в Александровском художественном музее 9 ноября 2018 г.
«…Отделение Церкви от государства понималось государством так, что сами храмы и всё, что в них навешано, наставлено и нарисовано, отходит к государству, а Церкви остаётся лишь та Церковь, что в ребрах, согласно Священному Писанию. И в 1918 году, когда политическая победа казалась уже одержанной, быстрее и легче, чем ожидалось, приступили к церковным конфискациям…»
Одним из главных методов борьбы советской власти с религией стала конфискация зданий храмов и их последующее уничтожение.
До революции в Александровском уезде Владимирской губернии было более 100 церквей, не считая храмов 5 монастырей, находившихся в его пределах. В связи с изменениями в административно-территориальном делении начиная с 1921 года 36 сел с имеющимися в них церквями вошли в пределы Московской области (5 волостей из 10-ти), село Лаврово — в Переславский район Ярославской области, 3 села находится сейчас на территории Киржачского района и еще 3 — в Кольчугинском районе Владимирской области. Но при этом из Переславского уезда присоединены были к Александровскому села Гольцово, Дьяково и Осипова пустынь.
Коротко проследим историю оставшихся в Александровском районе церквей 4-х монастырей, 59-ти сел и 4-х погостов. Первыми пострадали монастыри.
Закрытие монастырей
«После захвата власти большевики приступили к проведению в жизнь программы партии по отношению к религии. Основным документом этой программы был декрет ≪Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви≫. Церковь лишилась прав юридического лица. Государственной властью признавались лишь группы верующих, ходатайствовавшие перед местными властями о предоставлении им в бесплатную аренду помещения для совместных молитв»[1].
Самой первой, в 1920 году была закрыта Лукианова пустынь, помещения которой было решено отдать под дом инвалидов, выселив монахов[2]. К маю 1921 года нескольких насельников пустыни, не желавших покидать монастырь, арестовали и осудили.
В конце декабря 1922 года Губернской комиссией была принята программа по ликвидации всех монастырей в двухнедельный срок, к середине 1923 года во Владимирской губернии не осталось ни одного действующего монастыря. Во исполнение постановления ВЦИК 1923 г. Президиум Владимирского Губисполкома постановил: «монастыри, представляющие исключительную историческую ценность, считать национализированными государственными музеями… Исходя из этого решительно идти по линии ликвидации этих монастырей в смысле изъятия их из ведения общин верующих и немедленно передавать в ведение органов Главмузея по описям по возможности вместе с имеющимся при них инвентарем».
Все храмы Успенского монастыря г. Александрова, за исключением Успенского, были опечатаны в начале 1923 года. В мае того же года у прихожан отобрали и его. При этом указывалось, что «закрытие церкви при бывшем Успенском монастыре было вызвано тем обстоятельством, что в Успенском монастыре в г. Александрове организовано историческое отделение Главмузея и постройки… нужны для нужд музея».
Жалобы верующих были бесполезны. Хоть в Кремле Народный Комиссариат Юстиции признал неправильным закрытие Успенской церкви, учитывая, что и «Губмузей считает вполне возможным и целесообразным передать означенный закрытый храм в пользование верующих», Владимирский ГИК был непреклонен: «Группы верующих, претендующих на эти церкви, могут влиться в существующие в Александрове церкви».
Создание музея в стенах монастыря было лучшим вариантом для сохранения его зданий и ценностей. В иных случаях картина могло уцелеть немногое. Уже в 1924 году комиссия из Александрова наблюдала разорение церкви Махрищеского монастыря:
«18 августа 1924 г. мы нижеподписавшиеся представители Александр. уездной милиции тт. А.И.Андреев и Чернов А.Н. и заведующий музеем Александровской слободы С.С. Погодин составили настоящий акт в том, что сняв указанного числа печать со Стефаньевской церкви махрищского монастыря Александровского уезда Владимирской губернии Карабановской волости, обследовали внутреннее состояние указанной церкви, причем оказалось, что иконостас алтаря и иконы сломаны и унесены»[3].
Законодательное оформление закрытия церквей
Необходимо сказать, что при закрытии и уничтожении церквей власти пытались соблюсти вид законности, юридической и жизненной оправданности. Из Москвы на места посылались постановления, призванные упорядочить этот процесс. После призыва Сталина в 1928 году о необходимости вести широкую антирелигиозную кампанию так, чтобы она была поддержана массами, в январе 1929 года было издано циркулярное письмо ЦК ВКП (б) «О мерах по усилению антирелигиозной работы». В нем религиозные организации были названы «единственной легально действующей контрреволюционной организацией, имеющей влияние на массы». 1929-й год стал началом реализации целенаправленной политики массового закрытия церквей. Основанием этого процесса было постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях», которое с некоторыми уточнениями и дополнениями и в дальнейшем сохранялось как действующее вплоть до начала 90-х годов XX века.
Партийные и советские директивы с одной стороны требовали скорейшего устранения церкви из общественной жизни, а с другой демагогически призывали соблюдать права верующих.
С 1931 года существовали центральная московская и местные, областные комиссии по вопросам религиозных культов, которые выносили решения о закрытии церквей, а также принимали жалобы от верующих на нарушения законности со стороны местных властей. Каждое закрытие церкви сопровождалось написанием всевозможных актов, ходатайств и справок.
Непосильное налогообложение церквей нередко приводило к вынужденному их закрытию. Удобнее всего было церковь закрыть, если приход не был способен платить налоги и страховку.В январе 1930 года жители села Старая Слобода постановили «Церковь закрыть в виду тягости налога по страхованию за церковь», а «для домашнего обряда» нанимать служителя культа. Но известно, что впоследствии храм был опять открыт, а окончательно закрылся уже после ареста священника в 1937 году. А вот в селе Мошнино по такой же причине в 1930 году храм закрылся окончательно.
В большинстве сёл верующие все же из последних сил собирали необходимые суммы для выплаты налогов, платили даже тогда, когда священники были арестованы и богослужения не совершались. Отсутствие служителя культа – одна из распространенных причин бездействия церкви, ставшая основной во времена массовых репрессий 1937-38 годов.
В предыдущие годы властям приходилось придумывать всевозможные предлоги для закрытия храма: ходатайства рабочих и колхозников, необходимость в помещениях, аварийное состояние здания. В последнем случае выносилось постановление о якобы необходимом ремонте храма и задавались для него заведомо неисполнимые сроки.
По селам и деревням ездили представители местной районной или сельской власти, с разной степенью красноречия убеждавшие крестьян отказаться от церкви в пользу более необходимых для них красного уголка или клуба, школы или больницы.
Судить о произволе местной власти в закрытии церквей можно по событиям, происходившим в селе Мячкове в 1935 году. После жалоб верующих в Облисполком и в Облпрокуратуру председателю сельсовета Низовцеву, не возвращающему ключи от церкви группе верующих (из более чем 660 человек), был объявлен выговор и «одновременно предложено не чинить препятствий к совершению рел. обрядов»[4].
Инициаторами закрытия были иногда отдельные лица, например в селе Соколове – председатель колхоза Макаров, который подал 23 мая 1934 года заявление в Райисполком «об опасности от церкви». Приводим его с авторской орфографией и пунктуацией:
«Настоящим обращаюсь с просьбой перед Райсиполкомом о разборе моего заявления. В селе Соколове есть церковь коя находится посередине села в 1932 году в нея ударило громом и по верхность кумпола разбило главу сшибло а на чем стояла глава только разбило осталось на кумполе в настоящее время сверху валяется кирпичи и угрожает опасность народу а более во время выгона скота если только упадет один кирпич и попадет в скотинину то наверняка убьет в церкви обряды богослужения в наст. время происходят церковному совету несколько раз было заявлено чтобы принял меры к ремонту но досих пор мер никаких не принимается Вопрос ставился о закрытие но вопрос остался еще открытым и еще вопрос ставить о закрытии действитель и будет но еще разрешен об отказе от церкви верующих нет и опасность большая есть и может быть убито народ или скот а потому я и подаю заявление о разрешение данного вопроса так как я являюс председателем колхоза и за что отвечаю. Я буду ждать немедленно от вас ответа податель Макаров
В 1932 году Александровский райисполком рассматривал вопрос о закрытии церквей в селах Волохово и Полиносово. Решение было принято следующее: «В виду недостаточности материала представленного Сельсоветами ходатайство о закрытии отклонить. Предложить с/советам провести широкую массово-разъяснительную работу среди колхозников и единоличников, ставя в основу важность закрытия церкви и использования помещения. Добиваясь на это решения общих собраний колхозников и единоличников…»[6]Церкви в этих селах были закрыты уже позже, в конце 1930-х годов.
Одним из поводов закрыть храм было решение временно использовать его для ссыпки зерна, иногда для этого перевозили зерно из имеющегося амбара, оставляя его пустым – лишь бы отобрать церковь.
Попытки найти возможность закрыть храм предпринимались также через воздействие на членов религиозной общины, особенно необходимой для регистрации 20-ки. Путем различных уговоров и угроз в отдельных случаях это удавалось. Для примера приведу заявление от старосты Никольской церкви села Гольцова Александровского района Дмитрия Ивановича Полякова:
Заявление в Александровский райадм отдел
5.05.-31 за неграмотного Полякова расписался по его просьбе А.Семенов[7]
Хронология закрытия храмов в Александровском районе
Массовое закрытие храмов началось с 1929 года, во время кампании по коллективизации и усилению антирелигиозной борьбы.
Ранее всех, в августе 1928 года, была закрыта Серафимовская церковь г. Александрова[8]. В марте – апреле 1929 года – самые большие, соборные церкви — Христорождественский собор г. Александрова[9] и Троицкая церковь с. Карабаново[10], Преображенская церковь пос. Стунино.
К середине 1930 года в Александровском районе было закрыто из 57-ми 32 церкви (из них до коллективизации — 5)[11].
В 1932 году Александровский Райисполком представил в облисполком свое решение от 27 марта 1931 года и материал по делу ликвидации 29 церквей в районе[12]. Утверждено в то время оно не было, т.к. отсутствовали «планы и сметы на переоборудование здания и постановление организаций о принятии на себя расходов по каждой церкви в отдельности», а также решение о закрытии принималось общим списком, в нарушение существующих требований.
. В мае 1930 года от ВЦИК поступило срочное распоряжение в Александровский Окрисполком[13]:
«Ввиду того, что от верующих Вашего округа поступает множество заявлений о незаконном закрытии церквей и на отказ местных властей рассмотреть жалобы, при чем жалобы поступают и на Окрисполком, тов. Калинин предложил немедленно сообщить: сколько церквей в округе было незаконно (в нарушен. постановления ВЦИК от 8 апр. 1929 г.) закрыто, что Вами предпринято к исправлению допущенных беззаконий, почему органы власти отказывают в рассмотрении жалоб и возвращении церквей и имущества и сколько из всех закрытых церквей возвращено верующим».
Часть храмов после обжалования верующими была в эти годы вновь открыта. Но к концу 1930-х годов, после репрессий в отношении священнослужителей и прихожан – защитников своих церквей на территории Александровского района не осталось ни одного действующего храма.
Снятие колоколов
В 1931 году было разрешено снятие колоколов с молитвенных зданий: для обеспечения объявленной в стране, но ничем не обеспеченной индустриализации был найден богатый источник цветного металла – церковные колокола. Местные власти, коллективы колхозов, фабрик и заводов, соревнуясь друг с другом, принимали решения о запрещении колокольного звона и сдаче церковных колоколов в фонд индустриализации.
К 1936 году оставались колокола только в храмах 5-ти сел Александровского района: Бакино, Далматово, Новоселка-Кудрино, Горки и Павловское[14].
Примеры закрытия храмов
С 1922 года Преображенский храм фабричного села Струнино был центром обновленческого раскола. Прихожан в нем поубавилось, но богослужения продолжались до мая 1929 года.
Из отчета комиссии по закрытию церкви в апреле 1929 года [15]:
«Закрытие храма и ликвидация культового имущества начата была 9.04 и закончена 12-го, причем на все время работы были выставлены милицейские посты с той целью, что бы предотвратить могущие быть нежелательные явления.
Вначале наблюдалось около храма скопление любопытствующей публики, отмечались выкрики «безбожники» и т.п., что естественно, ибо любопытных всегда достаточно, постепенно же публика сбывала, и особых эксцессов и вообще нежелательных явлений не было за все время работы ликвидационной комиссии.
По окончании работы имущество по соответствующим актам было передано надлежащим органам и о ходе работы донесено в президиум УИКа.
Арестов как таковых из числа лиц верующих или вообще граждан присутствующих при ликвидации не было, было лишь в начале работы выражено не желание подчиниться требованиям комиссии со стороны священника и представителя церковного совета, каковые привлечены к ответственности, материал дознания закончен».
В мае 1929 года священник церкви с. Струнино Василий Федорович Марков и председатель церковного совета Андрей Никитович Тараканников были судимы по ст. 75 УК в народном суде за сопротивление представителям власти, выразившееся в отказе отдать ключи от храма[16]. Грамотный священник объяснял свои действия тем, что подчиниться он может только решению ВЦИКа. И все же струнинская церковь была закрыта решением губернского Владимирского исполкома, а обновленческому духовенству передали в пользование единственный не закрытый храм в городе Александрове.
Во многих случаях юридическое оформление происходило спустя несколько лет после фактического закрытия церкви. Для примера приводим типичное постановление о ликвидации церкви в селе Мошнино[17].
ПРЕЗИДИУМА ОБЛИСПОЛКОМА ИВАНОВСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОЙ ОБЛАСТИ
от 27-го Мая 1935 года
О ликвидации церкви в с. Мошнино Мошнинского с/совета Александровского района
Принимая во внимание, что церковь в с. Мошнино Мошнинского сельсовета, Александровского р-на не функционирует с 1930 года, что после этого, по сообщению РИКа, заявлений от верующих о передаче им вновь в пользование эту церковь не поступало, что Президиум РИКа и Мошнинский с/с вынесли постановление о ликвидации церкви в с. Мошнин с переоборудованием ее под межколхозный клуб, что средства на это переоборудование в распоряжении сельсовета имеются, — договор с религиозной общиной на пользование церковью в с. Мошнино считать расторгнутым и церковь эту как молитвенное задние ликвидировать и передать ее в распоряжение райисполкома для использования под межколхозный клуб
Предложить Александровскому райисполкому настоящее постановление провести…
Пред. Облисполкома А. Аггеев
Секретарь А. Хлыбов
В селе Покров Александровского района 29 декабря 1929 года церковный совет получил извещение о выплате Госстраху за церковь суммы 1378 р. 45 коп. Собрать такие деньги прихожане не смогли, и 14 февраля 1930 года после службы председатель Покровского сельсовета отобрал у них ключи и устроил в храме склад, поставил на жертвеннике кинопроектор, пробил крышу колокольни и вывесил на ней флаг.[18]
После этого власти начали устраивать собрания колхозников, на которых принимались решения о закрытии церкви, передаче ее под школу, снятии колоколов на приобретение трактора и разборке ограды. Верующие стали добиваться открытия церкви, через полгода им это удалось, но под давлением властей пришлось зарегистрировать церковную общину обновленческого направления. С сентября 1930 года в Покровской церкви служили раскольнические священники-обновленцы.
В 1934 году (по другим сведениям, в 1938 г.) храм был закрыт из-за отсутствия священнослужителя. Ключи оставались у старосты, и церковная утварь, иконы и книги сохранялись в целости. Верующие производили самый необходимый ремонт и исправно платили налоги за свой храм до 1949 года, когда власти это запретили.
Во время войны с 1942 года верующие жители села стали ходатайствовать перед гражданскими и церковными властями об открытии Покровской церкви. В 1945 году создали церковную двадцатку. Более 8 лет они писали многочисленные письма в разные инстанции Александрова, Иванова, Владимира и Москвы, ежемесячно обивали пороги Райисполкома, Облисполкома, Уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви во Владимире. Встречая отказ, не отступали, обещая: «не оставим этого дела до самой своей смерти»[19].
В 1949 году Александровский райисполком принял решение занять церковь села Покрова под склад зерна и обратился к Уполномоченному Совета по делам РПЦ с вопросом, как поступить с церковным имуществом. Было принято решение передать его церковному совету Троицкого собора города Александрова. В 1961 году Покровский храм был занят под льносклад колхоза им. Калинина. Позднее он был разрушен, а вслед за ним разорили и кладбище.
Попытки противостоять закрытию церквей
Одна из исследователей пишет, что массового и жесткого сопротивления верующих закрытию храмов не было. «Как правило, сопротивление было робким, в рамках полной лояльности власти, в форме прошений и жалоб. Немало было случаев, когда изъятие церкви и передача здания под другие нужды происходило с согласия верующих – явного или молчаливого. Такая модель поведения верующих свидетельствовала о том, что для них церковь уже не была непререкаемым нравственным авторитетом. За нее уже не хотелось отдавать свою жизнь и относительное благополучие»[20].
В 1929 году при подаче жалобы во ВЦИК о закрытии церкви в Карабаново прихожане писали: «При закрытии храма около его было много народа (верующих), которые ничего не сопротивлялись, а надеясь на Высшую власть, что как единственный храм в радиусе 5 верст не должен быть закрыт[21]».
И все же в большинстве случаев верующие не мирились с решением о закрытии их храма. Действовать нужно было незамедлительно: для подачи обжалования был установлен срок в 2 недели. Они писали жалобы в ВЦИК, лично тов. Калинину, в Облисполком, ездили за много километров с ходатайствами, и часто не безрезультатно. Почти половина церквей, закрытых в 1930 году, были возвращены. На несколько лет – до тех пор, пока из-за арестов священников в 1937-38 годах службы не прекратились.
Иногда жалобы писали священники, но чаще – сами верующие.
В 1933 году планировалось закрытие Успенской церкви села Локоткова. Члены церковного совета жаловались на незаконное закрытие церкви, на фининспекторов, называя их «угнетателями населения над верующими», писали: «просим Александровский Районный Исполнительный комитет обратить внимание на указанных хозяев какая им цель их служит не выдавать платежных извещений, а производить угрозу о закрытии, что является грубым нарушением свободного вероисповедания в стране социализма». Жаловались и на председателя с/совета, который за неуплату неправильно требуемой с общины недоимки по налогам со строений в сумме 4011 р. «отобрал у исполнительного органа ключи от церкви»[22]. В результате храм снова открыли.
Ходатайства об открытии церквей
Во время войны 1941-45 гг. у верующих появилась надежда добиться открытия своих церквей, они стали писать прошения об этом. Но лишь единичные ходатайства об открытии храмов были успешны. В октябре 1944 года возобновились богослужения в Дмитриевской церкви села Бакшеева (на то время входившего в состав Струнинского района). Закрыли ее снова в хрущевские гонения в начале 1960-х. Летом 1946 года возвратили Церкви Троицкий собор города Александрова.
В остальных случаях власти находили повод отказать в открытии церкви, а то и действовали угрозами. Когда в архивных делах начала 40-х годов мы видим прошения членов 20-ки о выходе из нее, нужно понимать, что подписи под ними обычно были поставлены не добровольно. В одной из жалоб верующих описывалось, как всех членов общины вызывали в НКВД, с угрозами вынуждая отказаться от храма.
6 лет безрезультатно добивались верующие открытия церкви в селе Волохово, встретив особенно сильное сопротивление среди местных, районных властей. В своем прошении в Облисполком они писали: «председатель райисполкома Скотников тоже твердит, что пока он жив — не допустит открытия храма»[23].
Использование зданий после закрытия церкви
Закрытие храма, «ликвидация» его, как это называлось в документах, предполагало обязательное использование здания под иные цели. Чаще всего – под красный уголок (клуб), школу, магазин. В Тихвинском храме села Рюминского была размещена электростанция, в Никольской церкви селе Андреевского – гараж МТС.
Нередко здания церквей вопреки постановлению использовать под культурно-просветительские цели занимали под склад, причем довольно быстро приводили их в безобразное состояние.
Чаще же всего закрытые церкви не использовали ни в каких в общественно- полезных целях, а просто оставляли стоять без всякого употребления, подвергаясь постепенному разрушению. Наивные сельские жители, в большинстве своем добровольно подписывавшие прошения о закрытии церквей с целью их иного полезного использования, в результате обычно оставались и без храма, и без культурного или образовательного учреждения.
Список бездействующих церквей Александровского района, 1947 год
Разрушение церковных зданий
Массовое уничтожение храмов началось в начале 1940-е годов.
Ранее, в 1926 году, сгорела церковь в погосте Борково. В 1935 г. была разрушена церковь Осиповой пустыни.
В 1941 году были взорваны церкви в селах Бакино, Бачевка, Мячково, Ивановское Соболево и Романовское, кирпич от которых предполагалось использовать на постройку аэродрома.
Список уничтоженных и неиспользуемых церквей, 1945 год
К 1945 году, кроме вышеуказанных, полностью были разрушены каменные церкви сел Вертягино, Гольцово, Дубровы, Дьяково. Но еще существовала в хорошем состоянии деревянная церковь в с. Татариново.
Согласно постановлению СНК ССР от 1 декабря 1944 г. слом церковных зданий допускался в исключительных случаях, «когда они находятся в полуразрушенном состоянии грозящем обвалом, при наличии на это технического акта, разборка таких зданий производится по решению или распоряжению Облисполкома»[24]. Это постановление несколько ограничило процесс уничтожения церковных зданий. Большинство оставшихся из них было сломано уже в 1970-е годы, придя от бесхозяйственности в плачевное состояние.
Особый вопрос – разрушение храмов, стоявших на учете в комиссии по охране памятников. Примером может послужить история уничтожения уникальной церкви села Спасского-Шимохтина Александровского района. В 1950-е годы, после жалоб уроженцев села на разорение храма-памятника архитектуры, созванными комиссиями было принято решение снять его с охраны и разрушить. Это было легче, чем восстанавливать[25].
Из 63 приходских церквей Александровского района в ХХ веке 40 были полностью разрушены. Уцелели 23 храма, из них 3 – в городе Александрове.
Лучше сохранились церкви 4-х монастырей. Из 16-ти находящихся в них храмов был уничтожен один — Троицкий в Махрищском монастыре.
Большинство сохранившихся к нашему времени храмов настолько пострадали, что даже после передачи Церкви с начала 1990-х годов за неимением средств многие до сих пор не полностью восстановлены.
[1] О. Б. Приказчикова. Деятельность Постоянной центральной комиссии по вопросам культов (1929–1938 гг.) Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви.2009. Вып. II:2 (31). С. 41–76
[2] ГАВО ф. Р-357, оп.1, д.483 л. 41-41 об. ГАВО ф. Р-970 оп. 1 д. 827 л.87об.
[3] ГАВО, ф. Р-322, оп.1, д.175 л.20
[4] ГАИО ф. Р-2953 оп.3 д. 441 лл.9-25
[5] ГАВО Р-2027 оп.1. д. 198 Вопросы рел.культа. Л. 39- 39об.
[6] ГАИО Р-2027 оп. 1 д. 140 л. 23
[7] ГАВО Р-2027 оп.1 д.42 л. 106
[8] ГАВО ф. Р-307 оп.1, д. 157 л. 1-6
[9] ГАВО, ф.Р-322, оп.1, д.175 л. 115-119, 159-161,179
[10] ГАВО, ф.Р-322, оп.1, д.175 л. 1-11, 144-153, 186-189
[11]ГАИО ф. Р-2953 оп.3 д. 25 л. 255
[12] ГАИО ф. Р-2953 оп.3 д. 365 л. 5
[13] ГАИО ф. Р-2953 оп.3 д. 25 л. 257
[14] ГАИО ф. Р-2953 оп.1 д. 26. Учетные карточки на каждую церковь Александровского района Ивановской области. – 16 апреля 36, на 67 лл.
[15] ГАВО ф. Р-307 оп.1, д. 157 л. 138-142
[16] ГАВО ф.Р-307 оп.1 д. 157 лл. 138 – 142.
[17] ГАИО Р-2027 оп. 1 д. 140. Вопросы религиозного культа 1932 г., на 180 лл.л.1
[18] ГАВО ф. Р-2027 оп.1 д. 57 л. 23
[19] ГАВО ф. Р-3789 оп. 1 д. 459.
[20] Ж. В. Яковлева. Борьба с церковью на местах в 1930-е годы. — Изв. Сарат. ун-та. Нов. сер. Сер. История. Международные отношения. 2016. Т. 16, вып. 1.
[21] ГАВО, ф.Р-322, оп.1, д.175
[22] ГАИО ф. Р-2027, оп. 1, д. 179 лл. 44-50
[23] ГАВО Ф. Р-3789 оп. 1 Д. 819 л.2-3
[24] ГАРФ ф. Р-6199 оп. 1 д. 629, л. 2.
[25] Архив Успенского монастыря г. Александрова. Дело Спасского храма с. Шимохтина.
Эта запись защищена паролем. Введите пароль, чтобы посмотреть комментарии.
Русская Православная Церковь
Владимирская митрополия
Александровская епархия
По благословению Епископа Александровского и Юрьев-Польского Иннокентия