сарья верхнедвинский район храм
Костел в Сарье: о романтической душе помещика, «разгуле» прусского архитектора и мастерстве белорусских каменщиков
Храм (первоначально католический костел, а ныне православная церковь) в деревне Сарья Верхнедвинского района Витебской области, который в многотомном издании «Збор помнікаў гісторыі і культуры Беларусі» назван «одним из наиболее выразительных примеров архитектуры неоготики на Беларуси», рано или поздно становится объектом паломничества для каждого, кто интересуется историей нашей страны.
Путешественник с восторгом рассматривает утонченные формы и изящные пропорции сооружения, поражается мастерству выделки элементов декора, выполненных из обыкновенного не оштукатуренного кирпича.
Мало о каких памятниках архитектуры Беларуси можно найти сегодня сведения, подробно рассказывающие об истории их создания. Костел в Сарье составляет счастливое исключение.
Владельцем имения Сарья к середине XIX века был Игнатий Лопатинский (1822 – 1882) – сын дриссенского маршалка Юзефа Лопатинского (1783 – 1835) и Дороты из рода Морикони (1783 – 1857).
Игнатий Лопатинский родился 18 сентября 1822 года в Сарье. Воспитывался дома под руководством бывшего приора полоцких монахов-пиаров ксендза Иоахима Дембинского. Во время учебы наибольший интерес мальчик проявил к наукам естественным и математическим, охотно учился музыке и играл на виолончели. После достижения совершеннолетия на год был отправлен в путешествие по Франции и Италии [i].
Семейство Лопатинских проводило время не только в Сарье, но и в другом своем имении – Койраны, которое находилось в 10 верстах от столичного Вильно (сейчас это микрорайон Вильнюса Кайренай). В Койранах Лопатинские имели собственный оркестр и любительский театр. В имении устраивали вечера, на которых в числе приглашенных бывали поэты Антоний-Эдвард Одынец и Томаш Зан [ii].
Благодаря самообразованию и путешествиям Игнатий Лопатинский стал человеком разносторонне образованным, интересующимся литературой, искусством, вопросами политического и хозяйственного устройства края. 18 мая 1846 года он женился на Марии из рода Шумских, осел в имении Сарья и занялся хозяйством.
Первый ребенок у Марии и Игнатия Лопатинских – сын Юзеф – родился в 1847 году в Койранах. Но через три года мальчик умер от дизентерии в Сарье. В 1848 году родилась дочь Софья.
Шли годы, наполненные благополучием и тихими семейными радостями. Беда пришла нежданно – с рождением 17 апреля 1851 года третьего ребенка, сына Станислава. Роженица тяжело заболела и вскоре умерла.
Как писала современница Игнатия Лопатинского, одну только свою Марию он «любил в жизни и остался верен ей после смерти» [iii]. В Сарье, недалеко от семейного кладбища, где похоронили 30-летнюю женщину, безутешный вдовец решил построить каменный костел.
Уже 10 мая 1851 года, всего через несколько недель после похорон жены, Лопатинский заключил письменный договор на составление проекта храма и руководство всеми строительными работами с «Густавом Вильгельмовым сыном Шахтом». Договор с архитектором, который был прусским подданным, составили на немецком языке [iv].
Густаву Шахту, молодому человеку, который приехал искать счастья в Великом княжестве Литовском и позднее построил здесь несколько костелов, тогда едва перевалило за 30. Как было записано в одном из сохранившихся архивных документов, своим родным городом он называл «Мариерверден Прусского Королевства» (видимо, это все же был Мариенвердер, ныне Квидзын в Поморском воеводстве в Польше) [v]. В Витебскую губернию вместе с женою Иоганною Шахт прибыл в октябре 1850 года, и в то время, когда Лопатинский заказал ему проект костела, жил в местечке Освея на расстоянии 17 верст от Сарьи, принадлежавшем магнатам Шадурским, родственникам Лопатинских.
Проект храма в формах ретроспективной готики был сделан быстро. В первой половине XIX века мода на готику охватила всю Европу, особенно Францию, Германию и Англию, поэтому нет ничего удивительного в том, что «прусский подданный» также находился под ее обаянием. «Она (т.е. готика) более дает разгула художнику», – отметил великий Н.В. Гоголь [vi]. И уж Шахт в своем проекте с исключительной свободой смог предаться этому «разгулу».
В среде землевладельцев-католиков Беларуси готика испокон веков была олицетворением католической сакральности (достаточно вспомнить костел Св. Анны в Вильно). Поэтому, надо полагать, понимание между архитектором и заказчиком было достигнуто легко.
15 июня 1851 года Игнатий Лопатинский подписал еще один договор – на этот раз на польском языке с «крестьянином местечка Кублич помещика Селлявы Иваном Шереметом», каменщиком высокой квалификации. Себе в помощники Шеремет нанял трех крестьян имения Сарья – Александра Емельяна, Михаила Исакова и Ивана Ледака [vii]. По сути дела, руками и умением этих четырех крестьян, имена которых сохранила история, и был возведен «один из наиболее выразительных примеров архитектуры неоготики на Беларуси».
В соответствии с договором, за качественное и своевременное исполнение строительных работ каменщики должны были получить от Лопатинского 750 рублей серебром. В июле, «около Св. Ильи», крестьяне взялись за работу и к началу осени успели вывести фундамент костела, освятить который приехал из Росицы ксендз Чулдо.
Два следующих года возводили стены храма. По приказу Лопатинского на стройке каменщикам помогали крепостные крестьяне-поденщики, вначале 12, а потом 16 человек. К концу 1853 года стены костела были уже окончательно выведены и накрыты крышей, небольшой доработки требовал только главный фасад сооружения. Однако как раз в это время произошли события, надолго отсрочившие окончание строительства.
Губернскими властями было возбуждено «Дело о постройке помещиком Лопатинским в имении своем Сарья каменного костела без разрешения начальства». Дело в том, что после восстания 1831 года имперскими властями был взят курс на жесткую регламентацию жизни католического костела на территории Российской империи. Повсеместно закрывались монастыри, католических монахов изгоняли из городов и местечек, закрытые костелы передавали в православное ведомство. В такой ситуации открытие новых костелов было отягчено многочисленными сложностями и оказывалось едва ли возможным. Игнатий Лопатинский, охваченный тоской и печалью после смерти любимой жены, видимо, не имел желания терпеливо испрашивать по кабинетам разрешение на то, что считал своим личным долгом христианина. Поэтому костел в Сарье он начал строить исключительно по собственной воле, не имея на то разрешения ни светской власти, ни римско-католической консистории.
Для проведения «строжайшего дознания» из губернского Витебска в Сарью был отправлен чиновник особых поручений Алферов. Дело начинало принимать серьезный оборот – вольнодумного помещика легко могли отправить «пасти соболей», т.е. упрятать в Сибирь. Чтобы избавить себя от лишних неприятностей, Игнатий Лопатинский решил официально объявить возведенное на его средства сооружение не костелом, а всего только специфического вида памятником рядом с могилами жены и сына. Чиновнику Алферову он сообщил, что собирается разместить в здании бюсты умерших предков, фамильный архив, библиотеку, разные древности, а на галерее устроить лабораторию. «Памятник, противу могилы его покойной жены находящийся, никак признан за костел быть не может», – подтвердил во время «дознания» официальную версию владельца имения и архитектор Густав Шахт [viii].
Дело тянулось несколько месяцев, и Лопатинского, на счастье, оставили в покое. Однако если владельцу Сарьи и удалось построить здание костела без разрешения властей, то пользоваться им как культовым сооружением без процедуры освящения он никак не мог. На помощь сыну в этом деле пришла его матушка – Дорота Лопатинская, светская львица, известная модница и «опора виленских салонов». Пользуясь своими разветвленными связями, через посредничество виленского губернатора и министра внутренних дел к весне 1857 года она выхлопотала сыну разрешение «перенести в имении его пришедшую уже в разрушение старую каплицу на фамильную могилу, где покоится прах его жены и сына» [ix]. В марте того же года костел в Сарье был освящен в честь Пресвятой Девы Марии, и в нем началось богослужение.
директор Центра исторических исследований «Планета Беларусь»
[i] Łopuszański B. Łopaciński Ignacy Dominik Franciszek // Polski Słownik Biograficzny. T. XVIII/3. S. 397.
[ii] Puzynina G. W Wilnie i w dworach litewskich. Pamiętnik z lat 1815–1843. Wilno, 1928. S. 252, 313–315.
[iv] Национальный исторический архив Беларуси (далее – НИАБ), ф. 1416, оп. 3, д. 11058, л. 30 об.
[v] НИАБ, ф. 1430, оп. 1, д. 31067, л. 7 – 7 об.
[vi] Гоголь Н.В. Об архитектуре нынешнего времени // Собрание сочинений. М., 1889. Т. 5. С. 222.
[vii] НИАБ, ф. 1416, оп. 3, д. 11058, л. 32 – 32 об.
Храм у могилы в Сарье, построенный во имя любви
В Верхнедвинском районе Витебской области расположен агрогородок Сарья. В середине XIX столетия здесь был построен храм, который часто называют каменным кристаллом. Святилище из красного кирпича, возведённое в неоготическом стиле, застыло в стремительном взлёте ввысь. Этот костёл местный землевладелец возвёл в честь умершей супруги, увековечив таким образом память о любви, которая соединила их навсегда.
Имение Лопатинских
Первые упоминания о Сарье датированы 1508 годом. Изначально она принадлежала древнему роду Сапегов, который известен как одна из самых влиятельных семей Великого княжества Литовского.
В XVII веке эту деревню выкупил писарь великий литовский и воевода берестейский Николай Тадеуш Лопатинский. Он сделал Сарью родовым имением. В усадьбе хранились семейные реликвии и архивы, на стенах висели портреты рода Лопатинских, а в богатой библиотеке имелось несколько тысяч книг и рукописей.
В соседних деревнях, также принадлежавших роду Лопатинских, были возведены кирпичный завод, несколько пивоварен и прочие хозяйственные постройки.
Во имя любви
В сороковых годах XIX столетия наследник шляхетского рода Игнатий Лопатинский привёз в родовое имение молодую жену, Марию Шумскую. Вскоре в усадьбе появились их дети – Станислав и София. Однако идиллия продолжалась недолго – весной 1851 года Мария скончалась.
Игнатий решил возвести храм, который отражал бы его любовь к безвременно почившей супруге. С этой целью он пригласил в имение прусского архитектора Густава Шахта, который тогда проживал в Освее.
Готические шпили в небе Витебщины
Храм, призванный отобразить красоту Марии Лопатинской и глубину чувств горюющего шляхтича, должен был стать шедевром в духе «пламенеющей готики». Фундамент костёла, освящённый викарием Чулдо из соседней деревни Росицы, заложили уже летом 1851 года недалеко от могилы Марии.
Материал для строительства производили тут же, на кирпичном заводе Лопатинских. Несколько лет работы велись мастером-каменщиком из Кублича Иваном Шереметом и сарьевскими подмастерьями Александром Емельяновым, Иваном Ледаком и Михаилом Исаковым. Также в помощь им каждый день предоставлялись почти два десятка рабочих.
Возведение храма в честь Марии Лопатинской завершилось в 1857 году. Здание дошло до наших времён практически без изменений. Однонефная прямоугольная базилика заканчивается пятигранной апсидой – полукруглым выступом здания, в котором находится алтарь.
Фасад здания разделён на три части. В центральной находится вход – портал, обрамлённый вимпергом (высоким треугольным фронтоном). В архитектуре Западной Европы вимперги применяли для усиления вертикальной направленности композиции. Часто их дополняли декоративными украшениями в виде розочек и различных узоров. Центральная часть костёла очерчена двумя пятигранными контрфорсами с копьевидными башенками – пинаклями, которые мы часто можем видеть в исторических передачах и художественных фильмах. Такие же башенки расположены по периметру здания на боковых контрфорсах.
Боковые фасады украшены вертикальными плоскими узкими выступами – лизернами, а сверху дополнены аркадами и рядами декоративных ложных арок. Окна классической для готики стрельчатой формы декорированы обрамляющими дугами – архивольтами.
Кровля храма опирается на крестообразные перекрытия нефа – вытянутого основного помещения. Каркасный крестовый свод укреплён каменными арками – нервюрами, а над входом в костёл на двух мощных колоннах располагаются балконы, снабжённые арочным ограждением из фигурных столбиков. Во время службы на этих балконах размещается церковный хор.
Сложная судьба костёла
Середина XIX столетия для Беларуси стала временем испытаний. В 1830-1831 годах прошло восстание польской знати, подавленное войсками под командованием Александра Суворова. После этого был проведён ряд политических и административных мероприятий, направленных на то, чтобы укрепить самодержавную власть на территории Северо-Западного края. Некоторые изменения затронули и сферу религии, поэтому понадобились определённые усилия для того, чтобы освятить костёл Святой Марии. Для этого мать Игнатия Дорота Лопатинская задействовала связи в высших кругах Вильно и выдала храм за часовню, построенную возле семейной усыпальницы.
После восстания 1863-1864 г.г. костёл перешёл во владение Русской православной церкви, а через пять лет он был освящён и переименован в церковь Успения Пресвятой Богородицы. Игнатий Лопатинский до самой своей смерти 11 мая 1882 года присматривал за храмом и всячески ухаживал за садом, разбитым вокруг него.
Бурное ХХ столетие также затронуло этот памятник любви. В богоборческих тридцатых годах храм закрыли, а позже использовали под хозяйственные нужды. Только в 1990-м году здание с разрушенной колокольней и утраченными фрагментами внешнего декора было возвращено верующим. В 2009 году уроженец деревни Сарья, председатель райисполкома Игорь Маркович по своей личной инициативе принялся за реставрационные работы. К восстановлению храма присоединились жители и целые коллективы района, а также Полоцкая епархия. Всем миром было восстановлено не только здание, но также прилегающая территория, на которой разместили фонтан и бронзовый памятник святым благоверным Петру и Февронии.
Ныне в церкви Успения Пресвятой Богородицы находится икона с частицами мощей святых Петра и Февронии. Прежде забытое святилище стало местом, где семья может получить благословение на долгий и счастливый союз. Так всё, созданное с любовью и благодарностью, даже через века возвращается к потомкам, неся с собою свет и надежду.
Вопрос и ответ
К деревне можно добраться из Минска от МКАД на Острошицкий городок, через 22 километра свернуть на Плещеницы, потом через Лепель проехать до Полоцка. От Полоцка ехать до Новополоцка и свернуть на Верхнедвинск. От Верхнедвинска Сарья находится в шестидесяти километрах.
Шляхтич принимал участие в восстании Кастуся Калиновского. Ещё три года после событий 1863-1864 г.г. Игнатий Лопатинский находился под домашним арестом в Вильно. От ссылки в Сибирь его спасло только заступничество матери Дороты Лопатинской и её высокопоставленных друзей. Всё имение землевладельца, скомпрометировавшего себя участием в мятеже, было передано государству.
По мнению самого Игнатия Лопатинского, именно подобное здание, к тому же построенное из местного высококачественного красного кирпича, лучше всего соответствовало чувству, которое он испытывал к умершей жене.
Тайны поместья Сарья
Построенный из красного кирпича, Сарьянский храм в Верхнедвинском районе, прозванный в народе «каменным кристаллом», «каменными кружевами», не имеет аналогов в мире.
В ЭТИХ святых местах впервые в Беларуси по личной инициативе председателя Верхнедвинского райисполкома Игоря Марковича воссоздали уникальную традицию восхваления семьи, любви и верности. А святые Петр и Феврония, которым во дворе храма в этом году установили памятник, благословляют на это. В деревне Сарья сохранился один из немногих памятников седой старины — неоготический костел из красного кирпича, стремительные башни, фиады и шпили которого круто возносятся в небеса. Построенный в 1851—1857 годах, своим появлением он был обязан романтичной натуре Игнатия Лопатинского и несчастливой истории его любви.
К СОЖАЛЕНИЮ, сегодня не написана история рода Лопатинских — владельцев Сарьи и создателей этого уникального храма, — практически забыта и сама история деревни. Попробуем приподнять завесу тайны.
Деревня Сарья была наследной землей князей Сапегов — в 1506 году ее приобрел надворный литовский предводитель Иван Сапега. В начале XVIII века Александр Сапега отдал Сарью вместе с Идолтой в залог смоленскому подстолию Николаю Александровичу. А в 1713-м эта деревушка вместе с Росицей за 5500 толератов битых попадает в залог к Якубу и Елене Бенетам. Позже Николай Лопатинский — подчаший и староста Мстиславский — «заплатил Бенетам гарнизонов» и стал ее владельцем, полностью выкупив у Александра Сапеги. Так поместье Сарья перешло к Лопатинским. В конце XIX века в Сарье построили усадьбу с большим парком и оранжереями, а при старой дороге на Освею возвели костел имени Святой Марии. В барском доме имелись большой архив, библиотека из нескольких тысяч томов, фамильные портреты кисти Регульского, интересные рукописи и разные фамильные ценности рода Лопатинских.
В 1822 году в этой семье появился на свет маленький Игнатий, который стал мужем Марыси Шумской — одну только ее любил он в жизни и остался ей верным до самой смерти.
В 1840—1860 годы идеи польского романтизма в тогдашнем обществе были распространены необычайно, плюс национально-освободительное движение оживилось. Не случайно официальной архитектуре противопоставлялась экзотичность и живописность облика построек древнего стиля готики. Используя богатство изысканных, вертикально стремительных кирпичных тяг, ниш, шпилей, высоких стрельчатых проемов, Густав Шахт придал архитектуре Сарьянского костела воздушную легкость и изысканную графичность.
Кирпич для костела сделали на небольшом заводике, который принадлежал Игнатию Лопатинскому и находился в одной из его деревень. Кстати, история сохранила имена мастеров: главным мурщиком Сарьянского костела стал крепостной крестьянин городка Кублич Лепельского уезда Иван Шеремет. А помогали ему трое крестьян поместья Сарья — Александр Емельянов, Михаил Исаков и Иван Ледак. На стройке трудились денно и нощно поденщики, которых присылал Игнатий Лопатинский, сначала 12, а потом 16 человек. За выполнение всех работ заказчик брал на себя письменное обязательство заплатить Ивану Шеремету и трем мурщикам 750 рублей серебром.
Основные работы по возведению костела завершились в 1854-м. Построили его из красного кирпича, и очень хорошо он сохранился до нашего времени. Сегодня костел — самый выразительный пример архитектуры неоготики в Беларуси. Он удивительно похож на совершенный узор готики XV века — костел Святой Анны в Вильно. Много раз бывая в этом городе, романтик Игнатий Лопатинский давно влюбился в эти изящные, воздушно легкие формы «пламенной готики». По мнению хозяина, такая архитектура лучше всего подходила здешнему климату и была более дешевой, потому что не требовала штукатурки, которую почти ежегодно требовалось воссоздавать. Человек с тонким вкусом, Игнатий Лопатинский находил в строениях готической архитектуры сочувствие своему горю — натуральный цвет хорошо пережженного кирпича вызывал у него меланхолическое настроение, навевал воспоминания про любимую Марысю.
Однако перед самым окончанием стройки костела Лопатинского настигли большие неприятности. Дело в том, что в XIX веке на территории Российской империи существовала жесткая регламентация католической жизни — открытие новых костелов было, по сути, невозможно. Охваченный отчаянием и тоскою после смерти любимой жены, Игнатий Лопатинский не желал ждать разрешения властей на то, что считал своим долгом христианина. И вот Витебское губернское управление против хозяина Сарьи возбудило дело. В поместье Сарья направили комиссию для проведения специального «дознания». Игнатий Лопатинский начал убеждать ее членов в том, что возведенная на его средства постройка — никакой не костел, а просто специфичного вида памятник рядом с могилой его жены, в котором будут размещены бюсты умерших предков, фамильный архив, библиотека и разные древности. Комиссия сквозь пальцы посмотрела на «вредные замыслы» помещика и в официальном рапорте ограничилась только замечанием об ограниченности его умственных способностей.
Чиновному человеку и впрямь тяжело было понять страсть хозяина к строительству. К тому же пивоварни, ледники, разнообразные хозяйственные строения, даже сооружения для дворовых птиц — все это в поместьях Игнатия Лопатинского приобретало форму готической архитектуры.
Если притупить бдительность губернских властей Лопатинскому удалось, то пользоваться культовой постройкой без освящения он никак не мог. На помощь сыну пришла мать Игнатия Дорота Лопатинская, которая жила в Вильно и имела обширные связи в высшем свете. Выдавая новый костел за фамильную часовню, сделанную вместо старой запущенной, что издавна стояла у дворца Лопатинских в Сарье, она наконец добилась освящения божницы. Разве могли в далеком Петербурге знать все обстоятельства следственного дела Лопатинских? Вот так и получилось, что в 1857 году митрополит всех римско-католических костелов в Российской империи выдал специальное разрешение на освящение храма в Сарье. Костел сразу освятили именем Святой Марии, в нем начались регулярные богослужения.
Во время национально-освободительного восстания в Польше, Литве и Беларуси 1863—1864 годов против российской власти Игнатий Лопатинский стал его активным участником. В Вильно он работал в «Отделе руководства провинциями Литвы» и стал автором большинства прокламаций и воззваний с призывом к борьбе жителей бывшего Великого Княжества Литовского. После подавления восстания долго жил под наблюдением полиции в семейном поместье под Вильно. И лишь в 1867 году Игнатий смог вернуться в Сарью, где уже произошли значительные перемены.
В качестве наказания за участие в восстании Сарьянский костел Лопатинского в виду… «привлекательности вида» был конфискован и в 1865 году закрыт. Строение храма передали в православное ведомство. Лопатинский невероятными усилиями пытался вернуть костел — этот самый дорогой сердцу памятник в честь любимой жены. Он даже предлагал властям жертвовать гроши на построение новой православной церкви — но все впустую. И в 1869 году прежний костел был переосвящен как православная церковь имени Успения Богородицы.
Последнюю часть своей жизни Игнатий Лопатинский провел в Сарье. До конца жизни он оставался верным своей любимой Марысе. Никогда более он не женился. Умер Игнатий Лопатинский 11 мая 1882 года в Сарье, похоронен рядом со своей женой, первым рано умершим сыном Юзефом и матерью на фамильных погостах напротив чудесного готического храма — бывшего костела Святой Марии.
История костела продолжилась. В 1935-м храм закрыли, а после Второй мировой войны в нем находился склад. В конце 80-х храм восстановили, хотя некоторые фрагменты внешнего вида строения в его верхней части были утеряны. В 1989 году костел вернули католикам, а в 1990-м передали православному приходу Успения Пресвятой Богородицы.
Время и бесконечные «страдания» оставили свой след на облике храма: разрушена колокольня, утеряны фрагменты внешнего вида строения в его верхней части. Потускнела и кладка из характерного красного кирпича, не было православного иконостаса в его стилизованной готической традиции. Реставрационные работы требовали значительных финансовых затрат и усилий специалистов разного профиля.
Возрождение святыни началось в 2008 году по инициативе и при помощи председателя райисполкома, уроженца Сарьи Игоря Марковича. Провели мелиорацию, снесли ветхие строения, разбили цветники, проложили дорожки, благоустроили внутренний дворик, сделали фонтан. К благому делу подключились многие коллективы, трудовые организации, местные жители, сам приход и его настоятель отец Василий. В общем, всем миром обустроили это удивительное и возвышенное место. В богоугодном деле никто не остался в стороне. Помощь в приобретении иконостаса оказала Полоцкая епархия. В дар храму преподнесли икону благочестивых Петра и Февронии с частицами мощей святых.
В этом году около Сарьянского храма появился первый в Беларуси бронзовый памятник святым Петру и Февронии — место стало центром благословения семьи.
Сарьянскому кристаллу уже более 150 лет. Храм занесен в государственный список историко-культурных ценностей Республики Беларусь как памятник сакрального зодчества республиканской значимости.