на что похож греческий язык
10 вопросов о языке Греции и Кипра
1. Правда ли, что греческий и русский — родственные языки?
Краткий ответ: конечно да!
Да, греческий и русский примерно пять тысяч лет назад были одним языком. И не только русский и греческий, но и французский, таджикский, английский, албанский, латышский и так далее. По-русски мы называем этот язык праиндоевропейским.
Связи греческого и русского видны любому, даже самому юному лингвисту, начиная от слов, которые произошли от одного праиндоевропейского корня (δίνω — давать, ζω — жить, γνωρίζω— знать), и заканчивая пережитками праиндоевропейского чередования (γόνος — γένος; носить — нести, ну или английское tooth — teeth).
Правда, наши языки имеют общие черты не только потому, что были когда-то одним языком. Еще не стоит забывать о тотальном влиянии греческого на русский (напрямую или через другие языки) с древних времен (русалка, баня, кулич) до современности (бутик, кино, динозавр, киборг). А, ну и где-то между «русалкой» и «бутиком» была «катавасия». Да даже «аквадискотека» частично пришла из греческого (окончание «тека»).
Однако славянский праязык (куда входит и русский) очень давно отделился с греческим от общего предка. И мы сегодня с греческим примерно на одинаковом расстоянии друг от друга, как с французским или языками Ирана. С другой стороны, к русскому ближе не только славянские, но и латышский с литовским. Возможно, английский ближе к русскому, чем русский к греческому, но это пока доказать невозможно, а воды с тех пор утекло очень много.
2–4. Правда ли, что греческий язык — самый древний? Тут сразу целых три вопроса.
Краткий ответ: нет, нет, да.
1. Для начала задам встречный вопрос. А какой язык древнее, русский или украинский?
Кто-то скажет, что русский. И правда, нас в школе учили, что есть древнерусский, а древнеукраинского нет! Другие скажут, что древнее украинский: когда была Киевская Русь, никакой Москвы еще не было!
Фото: DAN ZEDEK/GLOBE STAFF
И те и те скажут безумную глупость. И русский, и украинский являются тем, во что к сегодняшнему дню превратился древнерусский язык. Древнерусский имел множество говоров, некоторые из которых стали диалектами, а некоторые из них, в свою очередь, стали языками. И русский, и украинский являются полноценными потомками этого языка. И то, что этот язык-отец называется древнерусским, и тот факт, что значительная часть говорящих на нем жила на территории современной Украины, ровным счетом не значит ни—че—го.
Представьте себе реку, которая разделилась на две реки поменьше. Какая из рек поменьше имеет дальний источник? Вопрос очень глупый, так как они обе имеют один и тот же источник.
Так же и с любым другим языком мира. Русский не моложе или древнее греческого, албанского или (давайте возьмем совсем «новые» языки) черногорского. Он не моложе или древнее американского диалекта английского или пафосского наречия греческого языка. Все просто потому, что река одна и источник один.
Поэтому первый ответ: нет! Греческий язык не может быть самым древним языком, так как такое понятие вообще не может существовать.
2. Хорошо, но может быть, греческий язык — самый древний язык, засвидетельствованный наукой? Вот тут уже другое дело, тут можно разбираться.
Самая древняя известная вариация греческого языка — микенский язык. Самые ранние его надписи датируются серединой второго тысячелетия до н. э. И это, забегая вперед, прям очень и очень давно.
Фото: Sharon Mollerus / Wikimedia
А вот шумерский и древнеегипетский языки — это начало третьего тысячелетия до н. э. То есть почти на 1,5 тысячи лет «старше» греческого. То есть опять нет.
3. Ну хорошо. Может быть, греческий язык — самый «древний» известный язык, который жив до сих пор? Да, в точку!
Шумерский язык — это, конечно, очень классно. Как и множество других древних языков. Но вот только с ним проблема: он вымер. Как и фактически вымер египетский (полуживой коптский за сохранившийся язык считать не будем).
А китайский язык с греческим — другое дело. Идете вы по кипрской улочке и слышите греческую речь. Или литературный греческий, или кипрский диалект, да хоть деревенское наречие. И вы слышите настоящее чудо, так как это один из двух языков не планете, чье развитие мы можем проследить на далекие тысячи лет!
5. Немного практичных вопросов. Почему греки не могут нормально писать гласные буквы?
Потому что «жы» и «шы» ты пишешь через «и».
Зачем грекам столько гласных букв «и»? Потому что по-русски мы пишем «жи» и «ши» через «и», а в английском foot и feet не читаем как «фоот» и «феет». Потому что люди обленились редактировать свою письменность.
Как уже я сказал, язык — это живая река. Язык постоянно движется и изменяется. Со временем в нем образуются новые звуки, старые вымирают. И по-хорошему, это изменение нужно указывать на письме. Но вместо этого мы учим какие-то застывшие нормы.
Раньше писали, как говорили. Если мы возьмем древних жителей Греции и Кипра, то эти ребята писали, как слышали. То исть па их текстам можна панимать праизношение куда лучши, чем па нашм. А затем случилось непоправимое. В какой-то момент (в римское время) греки подумали, что нужно бы сохранить письменность такую, которая была у предков («в великое время» V века до н. э.). Когда деревья были зеленее, люди — честнее, а море — голубее.
Однако с годами язык-то менялся, а письменность, получается, — больше нет. Так, со временем небольшая трещина превратилась в огромную пропасть. Да, когда-то все греческие «и» (υ, οι, υι, η, ι, ει) означали разные звуки. «Ж» и «ш» были мягкими, поэтому писались через «и». А foot и feet действительно произносились как «фоот» и «феет».
6. Почему киприоты говорят «че» вместо «ке»?
Потому что созвездие центавра, а не кентавра.
Вот вы когда-нибудь задумывались, почему созвездие Центавра, но само существо чаще называют кентавр? Почему Цезарь и центр по-гречески будут «кесар» и «кендро». Потому что изначально там и был звук «к». На минуту поговорим о латинском языке.
В латинском эти слова выглядили так: centaurus, Caesar, centrum, или «кэнтаурус», «Каэсар» (и вскорее «Кэсар»), «кэнтрум». Однако при живой речи оказалось, что произносить звук «к» перед переднеязычными (а у нас это «э» и «и») как-то не очень удобно. И вскоре язык стал подниматься к нёбу. Сначала «к» стала читаться как «кь», затем как «ч», а потом и вовсе перешла в «ц», и в таком конечном виде эти слова с «ц» мы заимствовали в русский язык.
Такое странное движение согласных называется палатализацией (я уже когда-то про это говорил). Дак вот, эта палатализация есть в огромном количестве европейских языков. Другими словами, европейцам в определенное время (и у каждого языка это разное время) вдруг надоедает произносить «к» перед гласными переднего ряда, и они начинают поднимать язык.
Посмотрим на русский язык. Берем слово «око». Ставим во множественное число и получаем «очи»*. Это как? Это наша, славянская, палатализация. Вы много знаете исконных русских слов на «ке/кэ» или «ки/кы»? Правильно, очень мало. Потому что они стали «че» и «чи».
* На самом деле «очи» — это двойственное число, а не множественное. Но так глубоко мы копать не будем, тем более что разницы тут нет.
И вот точно-точно такой же процесс проходит в греческом языке, но с сильным запозданием. Уже сегодня в Афинах есть два разных звука «к». Твердый — перед всеми гласными, кроме «и» и «э», и мягкий — перед «э» и «и». А кипрский в этом плане ускорился, и мягкая «к» во многих словах уже перешла в «ч».
Поэтому наше слово και сначала было «кай», затем «каэ», попозже стало «кэ» (можно начать палатализацию), а потом «кьэ» (на этой стадии греческий) и затем «чэ» (на этой стадии кипрский). Что будет дальше? Может быть, будет «цэ», а может и нет. Наши потомки узнают.
Да, это правило относится не только к «ч». Но и, например, к «щ». «Эхо», но «эщи» (вспоминаем «пахать», но «пашет», затем это «ш» перешло в русском и в другие формы по принципу аналогии).
7. Почему женские имена (Афродита, Елена, Катерина и прочие) оканчиваются на «и»?
Потому что они должны были быть на «а», но что-то пошло не так.
Источник: René-Antoine Houasse / Dispute between Minerva and Neptune over the Naming of the City of Athens
Вы, наверно, обращали внимание, что в русском языке подавляющее большинство женских имен оканчивается на «а» («я»). Это не просто так. На долгий звук «а» оканчивалась значительная часть слов женского рода в нашем языке-предке.
«Картина», «машина», «Марина» — мы до сих пор оканчиваем многие наши слова женского рода на «а»/«я», будь то заимствованные или родные. Так же делают итальянцы, украинцы, так делали римляне и древние греки. Да-да, когда-то греки действительно говорили Αφροδίτα.
Однако затем, еще в древности, у некоторых греков (включая афинян) долгий звук «а» стал меняться. При произношении «а» афиняне внезапно начали поднимать язык. Сначала у них получалось что-то вроде a в английском cat. Что-то между «а» и «э». А затем, в последующие столетия, язык двигался все выше и выше, пока не достиг «э», а потом и «и». Писать это стали буквой η.
После походов Александра Македонского афинский греческий начал настолько доминировать, что больше других повлиял на формирующийся позднедревнегреческий. Так, вскоре все греки (и киприоты) стали говорить и писать -η вместо -α.
8. Почему греки говорят αγάπη μου (то есть «любовь меня», а не «моя любовь»)?
Потому что в греческом языке нет слова «мой».
Да. В греческом языке нет слова «мой», как и в русском языке нет слова «меня» в указанном выше значении. Понять то, что я сказал, поможет английский.
Как по-английски сказать «мой друг»? My friend или a friend of mine. То есть «мой друг» и «друг меня». «Сашин друг», «друг Саши». «Папин друг», «друг папы». «Твой друг», «друг тебя».
В русском языке у нас вымерло местоимение «меня» («тебя», «нас». ) для данного значения, и теперь мы говорим только «мой», «твой», «наш»… А в греческом, наоборот, «мой» вымерло, а «меня» осталось.* А вот английский, красавчик, сохранил оба варианта.
* Если бы не вымерло, мы бы говорили εμή αγάπη
9. Почему Кипр и Пафос женского рода?
Потому что Киев — мать городов русских.
В языке древних греков и римлян было правило: города, страны, острова были женского рода (или реже среднего). Возможно, эта особенность осталась от наших общих предков, тут я, если честно, сказать не могу. У славян Киев и Новгород имели нормальный мужской род.
При этом у греков острова, города и страны могли склоняться по второму «мужскому» склонению, но грамматически все равно были женского рода.
Κύπρος — кажется, что мужского рода, а вот нет! Ставим артикль η (или древние киприоты поставили бы артикль α — теперь мы знаем почему).
Сюда же Πάφος, Ρόδος, Αίγυπτος. Если слово первого склонения, то так женский род и оставляем: Αθήνα, Λευκωσία. Средний род второго склонения также остается средним — Δάλι.
Поэтому и Киев внезапно стал матерью при переводе понятий с греческого на древнерусский. То есть μητρόπολις (мать-город). Просто потому, что у греков и римлян город πόλις и urbs был женского рода. А вот у славян «град» всегда был мужским.
10. Греческий подарил русскому языку столько терминов и имен. А сам греческий откуда это брал?
Что-то от нашего общего языка-предка, что-то — от догреческих народов Греции.
Н. К. Рерих / Гибель Атлантиды
Нам может казаться, что если греческий язык подарил всему миру столько терминов, имен, даже часть грамматики, то греческий — великий язык и из-за этого его нужно учить. Конечно, это полный бред. Просто греческому повезло: его носители оказались в самом нужном месте в самое нужно время. Там, где по географическим и прочим причинам развивались древние цивилизации. Если бы носители прагреческого свернули со своего пути в Грецию, то мы бы сейчас знали греческий на том же уровне, как знаем германские или славянские языки.
Но это я отвлекся. Греческий язык действительно дал миру много-много чего. Но еще больше греческий сам забрал… у народов, которые жили в Греции до прихода греков. И это огромные пласты в греческом языке.
Вот, возьмем «море». Наша славянское «море» — это слово, доставшееся нам от предков. Отсюда же английское диалектное mere (которое уже почти уничтожено новым словом sea), немецкое Meer, древнеримское mare и так далее. А греки, будучи морским народом (!), это слово забыли. А точнее, его заменило θάλασσα — термин, доставшийся грекам от этих неизвестных народов.
Более того, многие географические названия Греции и Кипра, имена значительной (если не большей) части греческих богов, даже сами слова Эллада, Кипр и Афины — это не исконно греческие слова, а заимствованные у других народов, которые жили здесь раньше, а затем смешались с греками.
Так что это нормально, что греки нам дали множество своих терминов. Процесс обмена слов между языками постоянен. Это не делает греческий особенным и великим, так как каждый язык мира особый, великий и могучий.
Древнегреческий и новогреческий, или на каком языке говорят современные греки. От кафаревусы к димотике
Обзор о трансформации греческого языка в независимой Греции. По мнению иностранцев и греческой публикации.
История формирования современного греческого языка началась в период борьбы Греции за независимость от Османской империи.
Здесь почтовая марка, выпущенная в 1971 году почтой Греции к 150-летию со времени начала войны греков за независимость от турок.
История формирования современного греческого языка началась в период борьбы Греции за независимость от Османской империи.
Здесь почтовая марка, выпущенная в 1971 году почтой Греции к 150-летию со времени начала войны греков за независимость от турок.
Языком современной Греции является т.н. стандартный греческий язык, принятый на основе разговорного греческого XIX-XX вв., известного как димотика (стандартный греческий язык также иногда называют новогреческий, хотя название «новогреческий» это просто обобщающее имя для всех современных греческих диалектов, используемых на современном этапе развития греческого языка). При этом начало новогреческого языка обычно отчитывают от падения Византийской империи в 1453 году, когда почти все территории, населенные греками, почти на четыреста лет вошли в состав Османской империи.
После освобождения в XIX веке Греции от османского ига, и появления, впервые за тысячелетия собственно греческого государства, греки горели желанием вернуться к своим эллинским истокам (здесь мы не будем снова вспоминать Восточную Римскую империю (Византию), которая во все периоды своего существования, за исключением начального, была государством греков, и где с VII века до конца существования империи официальным языком был греческий (при том, что в начальный период существования империи, в IV-VI веках официальным языком Византии была латынь).
Среди соблазнов нового независимого греческого государства XIX века был и соблазн вернуться к древнегреческому языку, т.к. тот греческий, на котором говорили греки XIX века, был далек от классической Греции.
Как был далек от классической Греции и сам облик освободившихся от Османской империи этих наследников эллинов, переживших не только многовековое турецкое рабство и отуречившихся, но до того подвергшихся еще более длительной христианизации в Византийской империи, ведь христианство строилось на противопоставлении «языческому» римскому стилю жизни. Про предшествующий византийскому времени в истории Греции период оккупации Греции Римом сложно говорить, что он испортил «классических» греков, т.к. у Древнего Рима и Древней Греции была, по сути, общая культура.
Интересно, что когда греки периода освобождения от Османской империи в XIX веке говорили о возвращении к «Золотому веку» Древней Греции, они не выступали против христианства, хотя оно, как раз, было ответственно за уничтожение последних очагов традиций Древней Греции.
В своих известных очерках по истории Римско-католической церкви Ене Гергей (годы жизни: 1944-2009) отмечал:
«Еще раньше Феодосий и его соправитель император Грациан в 381 году, а затем в 383 году запретили подданным возвращаться в любую языческую веру.
8 ноября 392 года Феодосий вместе со своими соправителями-цезарями вынес постановление, согласно которому лица, отправляющие языческие культы, невзирая на их положение в обществе, «за нарушение закона о вере лишаются дома и земельного владения, где они поклоняются языческим суевериям». Конфискованные здания и земельные владения изымались в императорскую казну. Превращение христианства в обязательную государственную религию повлекло за собой преследование нехристианских культов со стороны государства. В силу того, что христианство заняло господствующее положение, языческие религии попали в положение преследуемых, в котором прежде находилось христианство».
Отвлекаясь от вышесказанного, отметим, что лояльность греков XIX века к христианству была связана с тем, что в предшествующий период турецкого владычества Константинопольский патриархат был единственным греческим учреждением в Османской империи, а его патриарх представителем всех греков перед султаном. Фактически, Константинопольский патриархат восполнял роль для греков роль отсутствующей «матери-родины», был хранителем греческого языка и греческой идентификации (православной, христианской в мусульманской Османской империи).
Кафаревуса
Но вернемся к греческому языку. Сначала в получившей независимость Греции XIX века был принят в качестве официального греческий язык в виде т.н. кафаревусы (от греч. слова καθαρεύουσα — «чистая», этот термин для обозначения «нового языка» был придуман греками в 1776 году). Официально, кафаревуса — это древнегреческий язык с принятием части лексики простонародного греческого языка тогдашней улицы (XIX века). Язык улицы тогда стал именоваться димотика (димотика — от греч. δημοτική — «народная»).
Те, кто ратовал за кафаревусу в получившей независимость Греции XIX века — слой чиновников, издателей газет, греческая интеллигенция, хотели бы сразу перейти на древнегреческий, но это было невозможно по практическим причинам.
В следующих двух разделах в кавычках курсивом приведены мнения с Интернет-форумов лиц, изучающих греческий язык .
Со своим развитием в XIX-XX вв. кафаревуса все больше и больше пыталась очиститься от современного греческого разговорного языка димотики, что вызывало раздражение широких слоев греческого общества. Иностранцам, знающим новогреческий, кафаревуса не нравится, т.к. «там не совсем лексика димотики». Хотя теперь звучат мнения, что «кафаревусу вполне можно понимать без специального изучения, если знаешь новогреческий. Ведь в современном греческом языке очень много лексики и даже парадигм оттуда. В изучении кафаревусу проще танцевать от димотики, чем от древнегреческого».
В то же время другие считают, что «выучить кафаревусу не так сложно, если уже учишь классический древнегреческий» (т.е. тот язык, на котором говорили древние афиняне — он был принят в Древней Греции за классический греческий, после того как могущество Афин в культурном плане оттеснило все другие греческие диалекты того времени на второй план).
Тем не менее, ряд изучающих греческий язык говорят, что «кафаревуса — это дикая произвольная смесь грамматики и лексики разных времен, т.к. у разных авторов-разработчиков кафаревусы разные древние черты использовались по-разному, довольно бессистемно».
Кафаревуса в качестве официального языка продержалась в Греции до середины 1970-х годов. Затем она была заменена димотики, согласно закону № 309/30.04.1976 «Об управлении общим образованием и его организации», принятому в 1976 году гражданским правительством Греции, сменившим военную хунту. При этом уже с 1930 года димотика преподавалась в четырех первых классах школы, в то время как кафаревуса изучалась в старших классах.
Ныне на кафаревусе издается только одна греческая общенациональная газета — консервативная газета Estia, основанная в 1894 году. Также кафаревусу активно использует Элладская Православная церковь и Константинопольский Патриархат.
Древнегреческий и новогреческий
В настоящее время термин «димотика» для обозначения языка, принятого в современной Греции, если и употребляют, то только с целью его противопоставления кафаревусе.
Обычно же говорят «эллиника» (ελληνικά), подразумевая при этом новогреческий язык, но по сути обогащенную димотику, принятую в современной Греческой Республике в качестве официального языка и изучаемого в качестве такового в школах.
Интересно, что многие современные поклонники древнегреческого языка не слишком любят новогреческий, а точнее современный греческий, называя его «языком торговцев арбузов».
Приведем далее еще несколько закавыченных мнений с форумов лиц, изучающих греческий язык в качестве неродного.
Считается, что «новогреческий не так красив как древнегреческий», в то время как «древнегреческий — красивый язык, сложнее и богаче латинского». «Если ты знаешь древнегреческий, язык классики, язык Гомера и Платона, у тебя будет возможность 1) читать оригинальные греческие тексты, 2) с легкостью разобраться в новогреческом, но одновременно «знание древнегреческого не слишком помогает в изучении новогреческого».
«Если говорить о том, чтобы выучить древнегреческий ради овладения новогреческим, то эта задача тяжелейшая, в древнегреческом большое количество нерегулярностей и т.д., язык мертвый, точное произношение нам уже неизвестно. Лучше уж сразу учить димотику».
Одновременно пишут, хотя «разница между древнегреческим и новогреческим примерно такая же, как между латынью и итальянским», «греческий язык довольно консервативный, плюс имеет консервативную орфографию и очень давнюю письменную традицию. Но со времен классического древнегреческого прошло 2500 лет. За это время любой язык меняется очень сильно на всех уровнях». «Что касается утверждений, что сейчас не восстановить фонетические различия острого, тупого, облеченного ударения древнегреческого в новогреческом, то все отлично восстанавливается, по крайней мере, лучше, чем в древней латыни».
От кафаревусе к димотике. Как происходил переход. Греческий взгляд
А теперь греческий взгляд на развитие греческого языка. Публикация из архивного номера международного журнала «Курьер ЮНЕСКО» (№ 8,1983 г.). Автор Вергилий Соломонидис (Virgile Solomonidis, годы жизни1917-1999), франко-греческий писатель, родившийся в Румынии и живший позднее в Греции и Франции (Также писал под псевдонимами Andre Massepain и Andre Kedros). Отметим, что на момент написания цитируемой ниже публикации, в 1983 году, в качестве официального языка в Греческой Республики уже была принята димотика, от кафаревусы отказались еще в 1976 году, вскоре после падения военного правительства.
Вергилий Соломонидис пишет:
«С течением времени греческий язык изменился меньше, чем многие другие древние языки. Современный греческий гораздо ближе к языку Платона, чем итальянский к латинскому языку Цицерона. Греческий старшеклассник сегодня может читать «Анабасис» Ксенофонта или «Диалоги» Платона, практически не прибегая к помощи словаря (о произведениях Гомера этого, пожалуй, уже не скажешь). Но для этого ему необходимо хорошо владеть «правильным» греческим языком.
Это происходит потому, что современный греческий язык страдает от раздвоенности на кафаревусу («правильный» греческий) и димотику (разговорный, народный). Аналогичная лингвистическая дихотомия наблюдается в различной степени и в других районах, особенно в арабских странах. В Греции это привело к «войне слов», которая, принимая по временам идеологическую окраску, носила весьма ожесточенный характер и не завершилась окончательно еще и сегодня.
Нищий, обездоленный (даже до самого недавнего времени) своей историей, лишенный возможности получить достаточный уровень образования из-за слабости системы образования, народ Греции раньше всегда разговаривал на так называемом народном языке — гибком, выразительном и живом, который в то же время, будучи оторванным от основного русла и главных течений мысли, обогативших западную культуру, остался, подобно говорящим на нем людям, несколько замкнутым и обедненным.
«Правильный» язык, с другой стороны, оберегавшийся церковью и близкий к классическому древнегреческому, сохранил богатый словарный запас и изысканность языка благородных традиций; при этом он, к сожалению, страдает косностью и архаичностью и практически непонятен простым людям.
В начале XVII в. Кирил Лукарис, патриарх греческой православной церкви, хотел перевести Евангелие на димотику, однако это начинание привело к трагедии. Обвиненный собратьями по религии в «протестантстве», он был приговорен султаном Мурадом IV к смерти и задушен оттоманскими палачами. (По другой версии, гибель этого константинопольского патриарха также была связана с его поддержкой русофильских настроений. Прим. Portalostranah.ru).
В начале XIX в. греки с помощью ряда иностранных держав наконец освободили значительную часть своей территории от турецких захватчиков. Поэт Дионисиос Соломос способствовал подъему национальных чувств такими патриотическими произведениями, как замечательный «Гимн свободе», который, подобно стихотворениям, обращенным к борцам за независимость и ко всему греческому народу, был написан на разговорном народном языке. Некоторые из руководителей борцов за освобождение, люди скромного происхождения, например Макрияннис, оставили прекрасные мемуары, написанные на димотике.
Сразу же после достижения независимости в новом греческом государстве резко акцентировались социальные различия. Консерватизм церкви, оказывавшей в течение долгих лет турецкого господства позитивное воздействие (в деле сохранения национальную идентичность), нашел отзвук в консерватизме привилегированных классов, крупных землевладельцев и буржуазии, которые перехватили бразды правления.
Этот консерватизм, влияние которого ощущалось в системе образования, правосудия и практически во всех административных сферах, не оставил в стороне и языковую проблему, в результате чего кафаревуса («правильный» язык) был принят в качестве официального всем государственным аппаратом.
Таким образом, вопрос о двух языках приобрел уже иное значение. Принятие кафаревусы в качестве официального языка свело простой народ к положению граждан «второго сорта». Резко ограничив их доступ к среднему и высшему образованию, оно поставило простых людей в зависимость от «грамотных» посредников в административных и правовых сферах и способствовало их политическому закабалению. Пример Дионисиоса Соломоса был забыт, и литература того периода, равно как и пресса, использовала «правильный» язык.
Языковой вопрос стал вскоре одной из основных политических проблем. Левые партии выдвигали введение димотики в школах и в государственном аппарате в качестве одного из требований социальной реформы и пользовались этим языком в своих публикациях. Борьба достигла такого накала, что в 20-х годах любой убежденный сторонник димотики автоматически рассматривался как политический экстремист.
Но постепенно даже самые убежденные консерваторы начали понимать, что во все более быстро меняющемся мире использование кафаревусы усугубляет их изоляцию. Так генерал Метаксас (Ιωάννης Μεταξάς), установивший в 1936 т. в Греции режим нацистского типа, стал использовать димотику.
Показательно и то, что в 1976 г . декрет о введении разговорного народного языка димотики в школах был принят довольно консервативным правительством.
Тем не менее остается еще целый ряд проблем. Использование димотики в школах показало, что этот язык довольно неточен и может быть приспособлен для преподавания технических и научных дисциплин лишь путем весьма произвольных заимствований из кафаревусы. И вскоре «посыпались камни в огород» как защитников димотики, обвиненных в сектантстве, так и упрямых сторонников кафаревусы, осуждаемых за элитаризм.
Для развития языка недостаточно лишь издать декрет. Язык — это живое явление, которое изменяется в строгом соответствии с его внутренней динамикой и которое обогащается, заимствуя все необходимое из любых источников.
К счастью, димотика — живой народный язык и имеет возможность обогащаться из источников аттического диалекта, который, несмотря на косность и педантичность его современной формы, преодолев пропасть веков, дал западному миру немало терминов и концепций, необходимых его наукам и новым отраслям техники.
В не столь отдаленном будущем процесс эволюции избавит Грецию от «войны языков». Греки будут говорить, читать и писать на едином языке — новогреческом», — указывал автор этой архивной публикации (1983 года) в «Курьере ЮНЕСКО».
В свою очередь журнал на своей врезке тогда же меланхолично замечал, что «после падения Константинополя в 1453 году, Греция на протяжении четырех веков оттоманского ига переживала мрачный период. Однако национальный дух греческого народа сломить не удалось, о чем свидетельствовал целый ряд бунтов и восстаний, вылившихся в Войну за независимость (1821-1828), которая привела к освобождению страны. Сохранившийся при поддержке церкви греческий язык был на протяжении всего этого периода османского ига бастионом национального греческого сознания».