Что такое любомудрие в православии
Любомудрие
. В строгом смысле любомудрый, имея собственное тело свое приютом и безопасным пристанищем для души, хотя бы случилось ему быть на рынке, или в торжественном собрании, или на горе, или в поле, или среди народного множества, всегда заключен в этом естественном своем монастыре, внутрь собирая свой ум и любомудрствуя о том, что ему прилично (свт. Василий Великий, 9, 342).
Все любомудрие разделяется на две части – на умозрительную и деятельную, из коих первая выше, но труднее к уразумению, а другая ниже, но полезнее. У нас обе они одна другой способствуют. Умозрение служит нам сопутником к горнему, а деятельность – восхождением к умозрению: ибо невозможно достигнуть мудрости, не живя мудро (свт. Григорий Богослов, 12, 167). Источник.
. Любомудрие умеет. и счастьем пользоваться умеренно, и в бедствиях соблюдать благоприличие (свт. Григорий Богослов, 17, 176). Источник.
. Деятельное любомудрие не заключает в себе достаточной пользы, если не управляет делами истинное благочестие (свт. Григорий Нисский, 20, 341).
Благочестивый образ жизни обязателен для всех, как мужей, так и жен; отличие же жизни любомудрой – целомудренность, а она сохраняется при несмешанном и отдельном образе жизни, чтобы природа не оскорблялась смешением и тесным сближением ни женщин с мужчинами, ни мужчин с женщинами, коль скоро они стремятся к соблюдению целомудрия (свт. Григорий Нисский, 25, 456). Источник.
. Любомудрие души настолько труднее и тяжелее изучения наук, насколько деятельность труднее разглагольствования и насколько дела труднее слов (свт. Иоанн Златоуст, 44, 96).
. Когда эта добродетель вкоренится в сердцах слушателей, то и все прочие добродетели могут уже безопасно назидаться (свт. Иоанн Златоуст, 46, 147).
. Не будем враждовать даже против тех, кто оскорбляет нас, хотя бы это были и облагодетельствованные нами (в этом-то и состоит самое высокое любомудрие). (свт. Иоанн Златоуст, 47, 363).
. Любомудрой душе свойственно не мстить за оскорбление себя, но сильно восставать против оскорбления Бога (свт. Иоанн Златоуст, 48, 45).
Немаловажный вид любомудрия в том, чтобы веселиться о Боге. Кто веселится о Боге, как должно, тот отвергает всякое житейское удовольствие (свт. Иоанн Златоуст, 48, 112).
. Ничто так не приятно Богу, как если кто считает себя в числе величайших грешников. Это есть начало всякого любомудрия: смиренный и сокрушенный никогда не будет ни тщеславиться, ни гневаться, ни завидовать ближнему, – словом, не будет питать в себе ни одной страсти (свт. Иоанн Златоуст, 50, 33).
. Ничто столько не отличает любомудрия, как то, чтобы не иметь ничего излишнего и довольствоваться как можно меньшим (свт. Иоанн Златоуст, 50, 357).
Цель любомудрия в том и состоит, чтобы с мудростью соединять простоту (свт. Иоанн Златоуст, 50, 639).
. Кто не может презреть вещей земных, тот может ли когда-нибудь любомудрствовать о Небесном? (свт. Иоанн Златоуст, 51, 358). Источник.
. Великое благо любомудрие; оно и здесь уже вознаграждает нас. Так, кто презирает богатство, тот уже здесь получает пользу, потому что избавляется от излишних и бесполезных забот. Кто попирает славу, уже здесь получает награду, потому что не служит никому рабом, но бывает свободен истинною свободою; кто желает небесных (благ), уже здесь получает воздаяния, потому что, вменяя в ничто все настоящее, легко побеждает всякую печаль (свт. Иоанн Златоуст, 51, 421).
Кто прежде всего научится быть любомудрым, тот через это приобретет богатство, превосходящее всякое богатство, и величайшую славу (свт. Иоанн Златоуст, 54, 186).
. При отсутствии любомудрия самое обильное риторство не принесет никакой пользы (свт. Иоанн Златоуст, 54, 186).
. Хотя дети, плывя в лодке, и пугаются, но кормчий сидит улыбаясь и спокойно, смотрит и забавляется их страхом: так и душа любомудрая при благоразумии, как бы на корме и у руля, пребывает непоколебимой, тогда как все остальные мятутся или же, при перемене обстоятельств, некстати смеются (свт. Иоанн Златоуст, 54, 329). Источник.
Ничто так не препятствует любомудрию, как жизнь в удовольствиях; напротив, скорбь способствует любомудрию (свт. Иоанн Златоуст, 54, 793). Источник.
Усумнится и поколеблется всякий монах взяться за духовное делание прежде отрезвления ума, – потому ли, что не познал еще красоты его, или потому, что, познавши, бессилен решиться на это по недостатку ревности. Но это колебание несомненно рассеется, коль скоро он вступит в делание хранения ума, которое есть и именуется мысленным любомудрием или деятельным любомудрием ума. Потому что тогда обретет он Путь, Который сказал: Аз есмь путь, и воскресение, и живот ( Ин. 14, 6 ) (прп. Исихий Иерусалимский, 90, 201–202). Источник.
Кто упражняется в словопрениях, тому невозможно преуспеть в любомудрии (прп. Исидор Пелусиот, 60, 138). Источник.
Не гоняющихся за выражениями, не витий, не искусных в словопрении, не величающихся силою слова должно называть мудрыми, но тех, которые отличаются деятельным любомудрием. Если же украшает их и любомудрие умственное, то наименовать их должно мудрейшими. А если – и любомудрие созерцательное, разумею благочестие, о котором одном утверждаем, что оно в собственном смысле есть мудрость, то надлежит назвать премудрыми. Первое любомудрие есть как бы основание и здание, второе – как бы украшение, а последнее – как бы верхний венец здания. Посему как без основания и здания не имеют места ни то, что украшает здание, ни то, чем венчает оное, так и без добродетели не будут иметь места ни умственное, ни созерцательное любомудрие (прп. Исидор Пелусиот, 60, 463). Источник.
Когда высота ума ведет не к высокомерию, а к скромности, тогда избегает она и кичливости, и раболепства, не позволяя, чтобы неблагообразное примешивалось к благоприличному (прп. Исидор Пелусиот, 62, 152). Источник.
Любомудрие есть исправление нравов, при истинном ведении Сущего (прп. Нил Синайский, 72, 3). Источник.
. Истинное любомудрие состоит в том, чтобы провождать житие в чистоте и всегда возноситься душою превыше телесных страстей (прп. Нил Синайский, 73, 26). Источник.
Истинный любомудрец есть тот, кто от существующих вещей познал Творца их и от Творца уразумел сущее и Божественное, не научением только познал, но и испытал. Или: совершенный любомудрец тот, кто преуспел в нравственном, естественном и богословском любомудрии, паче же в Боголюбии (прп. Григорий Синаит, 93, 320).
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»
Любомудрие
Все любомудрие разделяется на две части: на умозрительную и деятельную, – из которых первая выше, но труднее к уразумению, а другая ниже, но полезнее. У нас (христиан) обе они одна другой способствуют. Умозрение служит нам спутником к горнему, а деятельность – восхождением к умозрению: ибо невозможно достигнуть мудрости, не живя мудро (1).
Для меня всего кажется лучше, замкнув как бы чувства, отрешившись от плоти и мира, без крайней нужды не касаясь ни до чего человеческого, беседуя с самим собой и с Богом, жить превыше видимого, всегда носить в себе божественные образы, чистые, не смешанные с дольними и обманчивыми впечатлениями, быть и непрестанно делаться как бы неомраченным зеркалом Бога и божественного, приобретать ко свету свет, к менее ясному – лучезарнейший; пока не взойдем к источнику тамошних озарений и не достигнем блаженного конца, когда действительность сделает ненужными зеркала. Поэтому едва ли кто в состоянии преодолеть влекущее долу вещество, разве уже обучил себя долговременным любомудрием и постепенно отторгал от низкого и сопряженного с тьмой, что есть в душе благородного и световидного, или удостоился Божией милости, или, сверх того и другого, прилагал всевозможное старание вознести взор свой горе. А пока нет сил преодолеть вещественное, достаточно очистить слух и мысли; до тех пор небезопасно принимать на себя попечение о душах и вдаваться в богословствование (1).
Рассмотри и большие еще совершенства. Будут ли над ним злословить? – Он победит тем, что за злословие не воздаст злословием. Будут ли его гнать – Перенесет. Будут ли хулить? – Утешится (см. 1Кор. 4, 12–13 ). Будут ли клеветать? – Станет молиться. Ударят ли по правой щеке? – Обратит и другую, а если б у него была третья – подставил бы и ту, чтоб ударившего скорее научить великодушию, вразумить его делом, когда не мог словом. Будут ли ругаться над ним? – Это терпел и Христос. И он почтен будет участием в Христовых страданиях. Назовут ли самарянином, скажут ли, что он имеет в себе беса – Все примет с Богом. Сколь бы многочисленны ни были его страдания, все еще не достанет многого: уксуса, желчи, тернового венца, тростникового скипетра, багряницы, креста, гвоздей с распинаемых разбойников, ходящих мимо и хулящих. Богу надлежало и в том преимуществовать, чтобы в самом посрамлении претерпеть большее! Нет ничего столь непреодолимого и непобедимого, как любомудрие! Любой уступит скорее, нежели любомудрый. Это осел дикий в пустыне, как говорит Иов, ничем не связанный и свободный, посмеивается городскому многолюдству и не слышит криков погонщика ( Иов 39, 5–7 ). Это единорог – животное самовольное. Захочет ли служить тебе и переночует ли у яслей твоих ( Иов 39, 9 ), подведешь ли его под ярмо? – Когда лишен он будет всего на земле, у него готовы крылья, как у орла, он возвратится в дом настоятеля своего, воспарит к Богу. Скажу кратко: неодолимы только Бог и Ангел, а человек любомудрый, невещественный в веществе, неограниченный в теле, небесный на земле, бесстрастный в страданиях, всему уступающий победу, кроме самомнения и тех, которые думают овладеть им, побеждающий своим низложением.
Поскольку же слово мое, начав с представленного мной подобия, изобразило любомудрого мужа, то по этому изображению рассмотрим сами себя (1).
Любомудрствовать о Боге можно не всякому – да! не всякому. Это приобретается недешево и не пресмыкающимися по земле! Присовокуплю еще: можно любомудрствовать не всегда, не перед всяким и не всего касаясь, но должно знать: когда, перед кем и сколько. Любомудрствовать о Боге можно не всем, потому что способны к этому люди, испытавшие себя, которые провели жизнь в созерцании, а прежде всего, очистили или, по крайней мере, очищают и душу, и тело. Для нечистого же, может быть, небезопасно и прикоснуться к чистому, как для слабого зрения к солнечному лучу. Когда же можно? – Когда бываем свободны от внешней тины 123 и мятежа, когда владычественное в нас 124 не сливается с негодными и блуждающими образами, как красота букв вперемежку с буквами некрасивыми или как благовоние мира, смешанного с грязью. Ибо действительно нужно успокоиться, чтобы познать Бога (см. Пс. 45, 11 ), и, когда изберем время, судить о правоте богословия (см. Пс. 74, 3 ). Перед кем же можно? Перед теми, которые занимаются этим тщательно, а не наряду с прочим толкуют с удовольствием и об этом после конских ристалищ, зрелищ и песен, после удовлетворения чрева и того, что хуже чрева; ибо для последних составляет часть забавы и то, чтоб поспорить о таких предметах и отличиться тонкостью возражений. О чем же должно любомудрствовать и в какой мере? О том, что доступно для нас, и в такой мере, до какой простираются состояние и способность понимания в слушателе. Иначе, как превышающие меру звуки или яства вредят одни слуху, другие телу или, если угодно, как тяжести не по силам вредны поднимающим и сильные дожди – земле, так и слушатели утратят прежние силы, если их, скажу так, обременить и подавить грузом трудных учений.
И я не то говорю, будто бы не всегда должно памятовать о Боге (да не нападают на нас за это люди на все готовые и скорые!). Памятовать о Боге необходимее, нежели дышать; и, если можно так выразиться, кроме этого не должно и делать ничего иного. И я – один из одобряющих слово, которое повелевает размышлять день и ночь ( Пс. 1, 2 ), вечером и утром и в полдень поведывать ( Пс. 54, 18 ), и прославлять Господа во всякое время ( Пс. 33, 2 ). А если нужно присовокупить и сказанное Моисеем, то ложась, и вставая, и идя дорогою ( Втор. 6, 7 ), и справляющий другие дела должен памятовать о Боге и этой памятью возводить себя к чистоте. Таким образом, запрещаю не памятовать о Боге, но богословствовать непрестанно, даже запрещаю не богословствование, как будто бы оно было делом не благочестивым, но безвременность и не преподавание учения, но несоблюдение меры. Мед, несмотря на то, что он мед, если принять в излишестве и до пресыщения, производит рвоту. Время всякой вещи ( Еккл. 3, 1 ), как рассуждаю с Соломоном. Даже прекрасное не прекрасно, если произведено вне порядка, как, например, совершенно неприличны цветы зимой, мужской наряд на женщине и женский – на мужчине, геометрия во время плача и слезы на пиру. Неужели же ни во что не будем ставить время единственно там, где всего более надобно уважать благовременность. Не так будем рассуждать, не побежим дальше цели, как горячие и неудержимые кони, сбросив с себя всадника – разум и отринув добрую узду – благоговение, но станем любомудрствовать, не выступая из назначенных христианину пределов, не будем переселяться в Египет, не дадим увлекать себя к ассириянам, не запоем песнь Господню на земле чужой (см. Пс. 136, 4 ), т.е. вслух всякому – и стороннему, и нашему, и врагу, и другу, и благонамеренному, и злонамеренному (1).
На Олимпийских и других игрищах часто сильные борцы уступали за деньги победу над собой слабейшим.
ЛЮБОМУДРИЕ
Истинное любомудрие состоит в том, чтобы провождать житие в чистоте и всегда возноситься душою превыше телесных страстей.
Преподобный Нил Синайский
В строгом смысле любомудрый, имея собственное тело свое приютом и безопасным пристанищем для души, хотя бы случилось ему быть на рынке, или в торжественном собрании, или на горе, или в поле, или среди народного множества, всегда заключен в этом естественном своем монастыре, внутрь собирая свой ум и любомудрствуя о том, что ему прилично.
Невозможно достигнуть мудрости, не живя мудро
Любомудрие делается от страданий мужественнее и твердеет в бедствиях, как раскаленное железо в холодной воде.
Желаю, чтобы ты и в самом страдании любомудрствовал, теперь-то особенно очистил свою мысль, показал, что ты выше уз и почитаешь болезнь наставлением в полезном, а это значит, что презираешь тело и все телесное, все, что скоротечно, непостоянно и скорогиблюще, всецело предаешься горнему, вместо настоящего живешь будущим, обращая здешнюю жизнь, как говорит Платон, в помышление о смерти, и по мере сил отрешая душу от тела, или, говоря по Платонову, от гроба. Если так любомудрствуешь и такое имеешь расположение духа. то и сам себе окажешь весьма великую пользу, и у нас отнимешь причину скорбеть о тебе, и многих научишь любомудрствовать в страданиях, а сверх того немалую получишь выгоду (если об этом заботишься сколько-нибудь), заставив всех удивляться тебе.
Любомудрие умеет. и счастьем пользоваться умеренно, и в бедствиях соблюдать благоприличие.
Любомудрствовать о Боге можно не всякому, и не всегда, и не пред всяким, и не всего касаясь. Любомудрствуют те, которые провели жизнь в созерцании и очистили душу и тело, ибо только чистый прикасается к Чистому.
Все любомудрие разделяется на две части — на умозрительную и деятельную, из коих первая выше, но труднее к уразумению, а другая ниже, но полезнее. У нас обе они одна другой способствуют. Умозрение служит нам сопутником к горнему, а деятельность — восхождением к умозрению: ибо невозможно достигнуть мудрости, не живя мудро.
Отличие жизни любомудрой — целомудренность
Деятельное любомудрие не заключает в себе достаточной пользы, если не управляет делами истинное благочестие.
Благочестивый образ жизни обязателен для всех, как мужей, так и жен; отличие же жизни любомудрой — целомудренность, а она сохраняется при несмешанном и отдельном образе жизни, чтобы природа не оскорблялась смешением и тесным сближением ни женщин с мужчинами, ни мужчин с женщинами, коль скоро они стремятся к соблюдению целомудрия.
Великое благо любомудрие
Цель любомудрия в том и состоит, чтобы с мудростью соединять простоту.
Любомудрие души настолько труднее и тяжелее изучения наук, насколько деятельность труднее разглагольствования и насколько дела труднее слов.
Когда эта добродетель вкоренится в сердцах слушателей, то и все прочие добродетели могут уже безопасно назидаться.
Не будем враждовать даже против тех, кто оскорбляет нас, хотя бы это были и облагодетельствованные нами (в этом-то и состоит самое высокое любомудрие).
Любомудрой душе свойственно не мстить за оскорбление себя, но сильно восставать против оскорбления Бога.
Немаловажный вид любомудрия в том, чтобы веселиться о Боге. Кто веселится о Боге, как должно, тот отвергает всякое житейское удовольствие.
Ничто так не приятно Богу, как если кто считает себя в числе величайших грешников. Это есть начало всякого любомудрия: смиренный и сокрушенный никогда не будет ни тщеславиться, ни гневаться, ни завидовать ближнему, — словом, не будет питать в себе ни одной страсти.
Ничто столько не отличает любомудрия, как то, чтобы не иметь ничего излишнего и довольствоваться как можно меньшим.
Кто не может презреть вещей земных, тот может ли когда-нибудь любомудрствовать о Небесном?
Великое благо любомудрие, оно и здесь уже вознаграждает нас. Так, кто презирает богатство, тот уже здесь получает пользу, потому что избавляется от излишних и бесполезных забот. Кто попирает славу, уже здесь получает награду, потому что не служит никому рабом, но бывает свободен истинною свободою; кто желает небесных благ, уже здесь получает воздаяния, потому что, вменяя в ничто все настоящее, легко побеждает всякую печаль.
Кто, прежде всего, научится быть любомудрым, тот через это приобретет богатство, превосходящее всякое богатство, и величайшую славу.
При отсутствии любомудрия самое обильное риторство не принесет никакой пользы.
Хотя дети, плывя в лодке, и пугаются, но кормчий сидит улыбаясь и спокойно, смотрит и забавляется их страхом: так и душа любомудрая при благоразумии, как бы на корме и у руля, пребывает непоколебимой, тогда как все остальные мятутся или же, при перемене обстоятельств, некстати смеются.
Ничто так не препятствует любомудрию, как жизнь в удовольствиях, напротив, скорбь способствует любомудрию.
Хорошо — не обижать, но гораздо лучше и достойнее любомудрой души — не мстить за обиды.
Ближний обидел и огорчил тебя, и сделал тебе множество зла?
В этом случае ты сам не мсти ему, чтобы не оскорбить тебе своего Господа: предоставь Богу, и Он устроит дело гораздо лучше, нежели как тебе хочется. Тебе Он повелел только молиться за оскорбившего, а как поступить с ним, — это повелел предоставить Ему. Сам ты никогда не отомстишь за себя так, как Он готов отомстить за тебя, если только Ему предоставишь это, — если не будешь молиться о наказании оскорбившего, но предашь суд в Его волю. В самом деле, хотя бы мы и простили обидевшим, хотя бы примирились с ними, хотя бы молились за них, но, если они и сами не переменятся и не сделаются лучшими, Бог не простит им, не простит, впрочем, для их же пользы. Тебя Он похвалит и одобрит за любомудрие, а (врага) накажет, чтобы он не сделался худшим от твоего любомудрия.
Бедный, свободный от роскоши, невоздержания и беспечности, употребляя все время на рукоделия и праведные труды. от этого в душе великое любомудрие.
Если Бог оставляет некоторых людей в бедности и нищете, то оставляет для того, чтобы исправить душу их и сделать ее более любомудрою.
Бедность есть мать любомудрия, и это каждый день открывается на опыте. Сколько бедных гораздо благоразумнее и мудрее богатых, и даже здоровее телом, так как бедность правильно устрояет их тело и душу.
Преподобный Исихий Иерусалимский
Деятельное любомудрием ума
Усумнится и поколеблется всякий монах взяться за духовное делание прежде отрезвления ума, — потому ли, что не познал еще красоты его, или потому, что, познавши, бессилен решиться на это по недостатку ревности. Но это колебание, несомненно, рассеется, коль скоро он вступит в делание хранения ума, которое есть и именуется мысленным любомудрием или деятельным любомудрием ума. Потому что тогда обретет он Путь, Который сказал: Аз есмь путь, и воскресение, и живот (Ин. 14:6).
Кто упражняется в словопрениях, тому невозможно преуспеть в любомудрии
Не гоняющихся за выражениями, не витий, не искусных в словопрении, не величающихся силою слова должно называть мудрыми, но тех, которые отличаются деятельным любомудрием. Если же украшает их и любомудрие умственное, то наименовать их должно мудрейшими. А если — и любомудрие созерцательное, разумею благочестие, о котором одном утверждаем, что оно в собственном смысле есть мудрость, то надлежит назвать премудрыми. Первое любомудрие есть как бы основание и здание, второе — как бы украшение, а последнее — как бы верхний венец здания. Посему как без основания и здания не имеют места ни то, что украшает здание, ни то, чем венчает оное, так и без добродетели не будут иметь места ни умственное, ни созерцательное любомудрие.
Когда высота ума ведет не к высокомерию, а к скромности, тогда избегает она и кичливости, и раболепства, не позволяя, чтобы неблагообразное примешивалось к благоприличному.
Любомудрие есть исправление нравов, при истинном вЕдении Сущего
Многие из эллинов и немалое число иудеев предначинали любомудрствовать, но одни ученики Христовы возревновали об истинном любомудрии, потому что они одни имели учителем самую Премудрость, показующую на деле, какой образ жизни приличен такому предначинанию. Ибо первые, как бы представляясь действующими на позорище, украшали себя чужою личиною, нося на себе одно имя и будучи лишены истинного любомудрия. Ветхим плащом, бородою и жезлом выказывали они свое любомудрие, но заботились о теле, служили похотям, как госпожам, были рабами чрева, допускали грубые удовольствия как дело естественное, покорствовали гневу, любили славу, с жадностью, подобно псам, кидались на роскошные трапезы, не зная того, что любомудрому, прежде всего, должно быть свободным и паче всего избегать того, чтобы быть рабом страстей или наемником и слугою невольников. Ибо, кто жил как должно, тому нимало не повредило, что был он рабом у людей, а у кого госпожами страсти, тот, служа удовольствиям, подвергается стыду и возбуждает великий смех.
Иные из них вовсе не радят о деятельной жизни, занимаются же, как думают, любомудрием умозрительным, вдаются в исследования трудные, толкуют о том, чего и доказать нельзя, хвалятся, что знают величину неба, меру солнца и действенность звезд. А иные покушались иногда и богословствовать, хотя в этом и истина неисследима, и догадка опасна; жили же бесчестнее во грязи валяющихся свиней. Если же некоторые вели и деятельную жизнь, то стали хуже первых, подъяв труды для славы и похвалы, ибо не из чего иного, как из желания показать себя и из славолюбия, предначинали многое сии жалкие, дешевую и ничтожную награду прияв за таковое злострадание: потому что всегда молчать, питаться травою, прикрывать тело худыми рубищами и жить, заключившись в бочке, не ожидая за сие никакого воздаяния по смерти, хуже всякого безумия. Это значило настоящею жизнью ограничивать награды за добродетель, налагать на себя подвиги, за которые нет и времени получить венцы, вести непрестанную борьбу без всяких за нее воздаяний, быть в состязаниях, ничего не доставляющих, кроме пролития пота.
Из иудеев же чтителями этого образа жизни оказываются потомки Ионадавовы, которые, принимая всякого желающего так жить, подчиняют тому же уставу, сами живя всегда в кущах, воздерживаясь от вина и от всякой роскоши, довольствуясь бедною трапезою, соразмерною с телесною потребностью. Поэтому они как весьма заботятся о нравственном образовании, так и проводят много времени в умозрениях, почему и называются ессеями, так что самое имя дает видеть в них людей мудрых.
Одним словом, по их мнению, цель любомудрия вполне достигается, когда дела нимало не противоречат обету. Но что пользы от подвигов и многотрудного борения для них, отринувших Законоположника Христа? И у них гибнет также мзда за труды, потому что отреклись от Раздаятеля наград истинной жизни, и потому далеки от любомудрия. Ибо любомудрие есть исправление нравов, при истинном вЕдении Сущего. И далеки от него те и другие, и иудеи, и эллины, отвергнувшие Премудрость, снисшедшую с Небес, и покусившиеся любомудрствовать без Христа, Который один и делом и словом указал истинное любомудрие.
Но поелику все христиане, будучи обязаны по сему образцу начертывать жизнь свою, или не восхотели, или не имели сил к подражанию, немногие же возмогли стать выше мирских мятежей, избежать бурной городской жизни и, таким образом, поставив себя вне волнений, возлюбить иноческую жизнь, то одни последние соделали жизнь свою отпечатком апостольской добродетели, стяжанию предпочтя нестяжательность, чтобы ничем не развлекаться, пред пищею изысканною отдавая преимущество наскоро уготованной, чтобы, телесной потребности удовлетворяя снедию, какая случилась, предотвратить тем восстание страстей; возгнушавшись же одеждами пышными и сверх потребности сделанными, как примышлением человеческой роскоши, по нужде тела употребляли они ризу простую и нехитрую, презрев наслаждения, признав нелюбомудренным делом оставить попечение о Небесном, а занимать ум тем, что лежит на земле и само собою достается зверям, не знали они мира, став вне человеческих страстей: не было между ними ни преимуществующего, ни уступающего преимущество, ни судящего, ни судящегося.
Ибо у каждого неподкупным судиею была своя совесть, и не случалось, чтобы один богател, а другой обнищевал, один истаивал голодом, а другой расседался от пресыщения, потому что скудость недостаточных восполнялась щедростию избыточествующих. Были у них равенство и одинаковость прав, а неравность изгонялась добровольным соединением преимуществующих с низшими. Лучше же сказать, не было тогда равенства, потому что и тогда производило неравности усердие старающихся более смириться, как ныне производит их неистовое стремление усиливающихся более прославиться.
Изгнана была у них зависть, не имела места ненависть, бежало от них тщеславие, уничтожена была гордость, истреблено все, что могло стать причиною возмущения, – для сильнейших страстей были они какими-то мертвецами и бесчувственными, даже и во сне не мечтавшими о них, потому что вначале ежедневными подвигами и терпением прекрасно отклонили от себя и памятование о страстях. Одним словом, утвердившись в таком состоянии, стали они как бы светильниками, сияющими во тьме, неблуждающими звездами, озаряющими мрачную ночь жизни, окружающею их неволненностию указуя всем, как удобно укрыться в пристань, безвредно избежав нападения страстей.
Истинное любомудрие состоит в том, чтобы провождать житие в чистоте и всегда возноситься душою превыше телесных страстей.
Совершенный любомудрец тот, кто преуспел в Боголюбии
Истинный любомудрец есть тот, кто от существующих вещей познал Творца их и от Творца уразумел сущее и Божественное, не научением только познал, но и испытал. Или: совершенный любомудрец тот, кто преуспел в нравственном, естественном и богословском любомудрии, паче же в Боголюбии.
Преподобный Максим Исповедник
Деятельное и добродетельное любомудрие
Деятельное любомудрие деятеля делает высшим страстей, а созерцательное знателя ставит выше всего видимого, возводя ум его к сродным ему предметам. Придумание произвольных притрудностей, и наведение непроизвольных, хотя заморяют похотение, пресекая действенное его движение, не уничтожают, однако же, силы или способности к рождению, лежащей в естестве нашем, как закон. Ибо добродетельное любомудрие обыкновенно порождает бесстрастие воли, а не естества: по каковому бесстрастью воли посещает ум благодать Божественного услаждения.
Инок Никодим
Истинное любомудрие состоит в том, чтобы с добродетельной рассудительностью соединить чистоту целомудренной жизни, исполняя в ней только волю Божию, изложенную Им Самим в заповедях любви и, возрастая духовно, каждым днем приближаться к Своему Творцу и Зиждителю Богу.
Я есмь Путь и Истина и Жизнь, никто не приходит к Отцу, как только через Меня (Ин. 14:6).
Всякий иной путь во святая святых Царствия Небесного приведет к блужданию во тьме (лжи) и, как следствие, бесовской прелести. Поэтому Господь наставлял всех Своих учеников быть мудрыми как змии и простыми как голуби, потому как в нищете духа (смирении) отвергается собственная, всегда горделивая, а значит богопротивная самость (себялюбие) и, таким образом в житии по святой Воле Божией обретается спасение. Ибо такова Воля Отца нашего Небесного,
Который хочет, чтобы все люди были спасены и пришли к познанию истины (1Тим. 2:4).