Что такое ересь жидовствующих
Жидовствующие
Жидовствующих ересь занесена была в Россию из Литвы и была смесью иудейства с христианством. Ее принес в Новгород, в XV веке, киевский еврей Схария, образованный по своему времени человек, знакомый с астрологией и кабалистикой. Учение жидовствующих состояло в рационалистическом отрицании догматов о Троице, Божестве Иисуса Христа и искуплении, в предпочтении Ветхого Завета Новому, в отрицании писаний отеческих, почитания св. мощей и икон, церковной обрядности и таинств, в отвержении монашества как образа жизни, будто бы противного природе. Первыми прозелитами Схария были священники – Дионисий и Алексей, софийский протопоп Гавриил и самые образованные люди из новгородских жителей.
Ересь нашла себе многих последователей и в Москве, при великокняжеском дворе в лице дьяка Феодора Курицына и невестки Иоанна III Елены; по некоторым данным предполагают, что к ереси принадлежал и Симоновский архимандрит Зосима, впоследствии митрополит. Против еретиков было несколько соборов.
В 1504 г. еретики были окончательно осуждены на соборе; главные из них были сожжены, другие разосланы по монастырям. Но ересь не была истреблена совершенно и продолжала существовать в народе из поколения в поколение и существует в настоящее время; последователи ее признают себя преемниками новгородских еретиков. Особенно сильно стала распространяться ересь жидовствующих со времени царствования имп. Екатерины II, когда дозволено было баптистам и меннонитам, а вместе с ними и «жидам», свободно селиться в России по Заволжью и губерниям Екатеринославской, Таврической и Саратовской. Евреи увидели для своей пропаганды удобную почву среди русского населения, особенно у молокан. Последние, охотно принимая воззрения жидовствующих, во множестве становились последователями секты.
В настоящее время жидовствующие разбились на разные толки и находятся преимущественно в Закавказье, в Ставропольской и Астраханской губ., а также в Екатеринославской, Полтавской, Киевской, Харьковской, Тамбовской губерниях и в Сибири. См. геры, караимиты и субботники.
Вам может быть интересно:
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»
Жидовствующие
Жидовствующие. Под именем «еретиков жидовствующих» разумеются сторонники того религиозно-церковного движения, которое сильно волновало нашу передовую, грамотную Русь в течение всей последней четверти XV столетия. Главными первоисточниками наших сведений об этом важном и интересном движении являются современные ему исторические памятники и документы, а именно: свидетельства Софийской Новгородской летописи, одновременные и тождественные послания великого князя Иоанна III и митрополита Геронтия к новгородскому владыке Геннадию, письма этого последнего к Ростовскому архиепископу Иоасафу и митрополиту Зосиме, и в особенности обширный, специальный историко-полемический труд Иос. Волоколамского, назв. им «Просветитель».
Первое упоминание об ереси жидовства встречается в Софийской летописи под 1470 г. Здесь именно говорится, что 8 ноября 1470 г. в Новгород прибыл из Киева (или, что то же, из Литвы, т. е. вообще из юго-западной Руси) брат Киевского князя Симеона – Михаил Александрович или Олелькович, присланный сюда польским королем Снгизмундом, по просьбе самих же новгородцев. В числе лиц княжеской свиты называется и некто «жидовин Схария», который, по выражению «Просветителя», «был научен всякому изобретению злодейства, чародейству и чернокнижию, звездозаконию и астрологии». Вскоре к нему присоединились и еще какие-то литовские выходцы – жиды Иосиф Шмойло-Скорявей и Моисей Ханум. Свою деятельность Схария и его союзники начали с того, что «прельстили в жидовство» двух влиятельных новгородских священников – Дионисия и Алексия, причем последнего тайно нарекли Авраамом, а его жену – Саррой. Новообращенные прозелиты жидовства оказались весьма рьяными его пропагандистами и вскоре же совратили самого протопопа Софийского собора – Гавриила. Вообще говоря, эта ересь распространялась преимущественно между образованными классами и в частности – среди духовенства, как передового в то время сословия по образованию. В конце 1479 г. великий кн. Иван Васильевич посетил Новгород, где ересиархи жидовства – попы Дионисий и Алексий произвели на вел. князя настолько благоприятное впечатление, что он взял их с собой на Москву и поставил Алексия протопопом Успенского собора, а Дионисия – священником Архангельского. Таким путем ересь жидовства из Новгорода была занесена и в Москву, где пропаганда ее пошла еще успешнее, так как свила себе прочное гнездо при великокняжеском дворе. Здесь наиболее влиятельными сторонниками жидовства были: всесильный дьяк Федор Курицын, дьячки Истома и Сверчок, купец Кленов, симоновский архимандрит Зосима и даже невестка вел. князя – Елена, жена его старшего сына Иоанна молодого. Некоторые смутные представления об этой ереси имел, по-видимому, и сам великий князь Иван Васильевич, как это видно из одной позднейшей его беседы с Иосифом Волоколамским.
Прошло целых семнадцать лет с тех пор, как появилась ересь жидовства, а духовная власть еще ничего о ней не знала; это объясняется, по всей вероятности, той глубокой тайной, которой прикрывалась она от взора непосвященных, а также и прямым предписанием вождей ереси всячески скрывать ее и даже, в случае нужды, лицемерно временно отрекаться от нее. Однако в 1487 г. новгородский владыка Геннадий случайно, из пререканий пьяных учеников, узнав тайну существования ереси, донес о ней великому князю и митрополиту и, по распоряжение последних, учинил розыск. Вследствие упорного запирательства и лицемерного отречения, обыск дал очень немного: всего двух священников и двух дьячков, но среди них был поп Наум, который не только сам отрекся от жидовства, но и сообщил Геннадию важные сведения о сущности и учении секты, а также выдал ему книги и молитвы еретиков. Заподозренные в ереси бежали в Москву, под защиту своих сильных покровителей, но и здесь, после собора 1488 г., были подвергнуты торговой казни, т. е. биты на торгу кнутьем. Геннадию Новгородскому собор поручил продолжать розыск, что он и исполнил с большим усердием; но на Москве строгости к еретикам ослабли, так что на донесения Геннадия не обращали должного внимания. 28 мая 1489 г. скончался митрополит Геронтий, а 26 сентября выбран ему преемником бывший симоновский архимандрит Зосима, тайный последователь жидовства. Геннадий обратился с письмами по поводу ереси как к новоизбранному митрополиту, так и к продолжавшемуся еще избирательному собору русских епископов, прося у них формального, соборного осуждения ереси. Настойчивость Геннадия препобедила равнодушие обоих и хитрое интриганство других – и 17 октября 1490 г. состоялось первое, соборное осуждение ереси, при котором пострадали поп Дионисий и чернец Захария с их единомышленниками. Впрочем, благодаря тайному заступничеству Курицына и самого митрополита, собор не согласился с мнением новгородского владыки Геннадия, требовавшего смертной казни для еретиков, а решил частью водворить их на пожизненное заключение по разным монастырям, а частью сослать в новгородские пределы, на расправу к местному архиепископу. Геннадий, воспользовавшись этим, решил ослабить ересь публичным позором: за сорок верст до Новгорода он велел посадить всех еретиков верхами на кляч, лицом к хвосту, и нарядить их в особые конусообразные берестяные колпаки с мочальными гребнями и наклеить на них надписи – «се есть сатанино воинство». В таком виде повелено было водить их по улицам Новгорода на всеобщее посмеяние и в заключение всего сжечь на головах их шутовские колпаки, как бы взамен того полного сожжения, которого эти еретики вполне заслуживали по взгляду Геннадия. Все эти меры содействовали временному ослабление ереси, в особенности в новгородских пределах.
Но вот наступил и благополучно прошел 1492 год, к которому, как к последнему году седьмой тысячи лет от сотворения мира (1492 † 5508 7000 л.), в умах большинства русских было приурочено ожидание конца мира. Жидовствующие воспользовались этим суеверием, как доказательством несостоятельности христианства, и усилили свою пропаганду, которая, пользуясь поддержкой Курицына и Зосимы, особенно развилась в Москве. По их настоянию, великий князь и к самому Геннадию послал одного злого еретика, некоего Кассиана, назначив его настоятелем известного Юрьевского монастыря. Находясь в таких тяжелых обстоятельствах, Геннадий увидал что одними внешними мерами стеснения делу не поможешь, и решил перейти к другому, более действительному духовному оружию. Так как успех ереси жидовства зависел от полной необразованности не только простого народа, но и самого духовенства, от отсутствия даже полного списка Библии, от господства суеверий и пр. неустройств церковно религиозной жизни, то мы и видим, что Геннадий заботится об устранении всего этого: для борьбы с суеверным ожиданием близкого конца мира он на целых семьдесят лет продолжает пасхалию; для ознакомления с Библией он впервые собирает полный кодекс библейских книг (т. н. «Геннадиевская Библия» 1499 г.); для обличения жидовства он поручает перевести противоеврейские сочинения магистра Николая Демера и учителя Самойла евреина; наконец, для непосредственной научной полемики с ересью он вызывает к деятельности подчиненного ему архимандрита, знаменитого Иосифа Волоколамского, к которому с этого времени и переходить роль главного защитника православия и обличителя жидовства. Преподобный Иосиф, как человек весьма начитанный и умный, был достойным оппонентом ученых пропагандистов жидовства и написал против них 16 горячих, полемико-апологетических слов, которые впоследствии были соединены в одну книгу, под именем «Просветителя». Под влиянием обличительных посланий Иосифа был заподозрен в ереси и открыто уличен в пьянстве и разврате (содомизме) сам митрополит Зосима, который, избегая соборного осуждения, предпочел удалиться сам на покой 17 мая 1494 г. Но и после этого было одно время, когда еретики едва не захватили на Москве всей власти, – это именно произошло около 1498 г., когда при дворе стареющего князя взяла перевес партия Елены и ее сына Димитрия, поддерживаемая Курицыными, Ряполовскими, Патрикеевыми и др. приверженцами жидовства. Но вскоре эта партия попала в немилость и принуждена была уступить свое место партии великой княгини Софии и Василия, причем сторонники первой партии были частью казнены (Ряполовский), частью насильственно пострижены (Василий Патрикеев Вассиан Косой), а сама Елена и ее сын заточены. Эта придворная катастрофа была роковой и для самого жидовства: вместо прежней поддержки при дворе великого князя, оно стало испытывать преследования и гонения: соборы 1502, 1503 и 1504 гг. открыто высказались против жидовства, а последний из них, в заседании от 27 декабря 1504 г., приговорил даже главных виновников ереси к сожжению в деревянных клетках, что и было исполнено над дьяком Иваном Волком (братом умершего уже Федора Курицына), Димитрием Коноплевым, Ив. Максимовым, арх. Кассианом и др. Хотя самое жидовство после этого почти исчезло, но отголоски его еще долго звучали на Руси в спорах по разным пунктам (о казни еретиков и монастырских вотчинах) иосифлян и заволжских старцев, где протестующие нотки прежняя жидовства сказывались в оппозиции взглядам господствующей, иосифлянской партии. Ересь жидовствующих имела и прямой отпрыск в форме учения Феодосия Косого.
Но при таком взгляде на дело необходимо считаться еще с одним весьма серьезными затруднением, это именно с глубокой антипатией русских ко всему жидовскому, идущей еще от времен князя Владимира и не умирающей до сих пор. Как ни исключителен сам по себе факт доверия к проповеди жида Схарии, однако он неоспорим исторически, пусть даже Схария проповедовал бы и не чистое жидовство, а какой-то особый жидовский рационализм. Следовательно, затруднение допустить успех жидовской пропаганды остается в силе и при ином взгляде на ересь. Оно с большим успехом устраняется другим путем. Из анализа учения жидовствующих более или менее ясно, что они проповедовали не простое древнее иудейство, а позднейшее теософическое учение раввинов или так называемую каббалу. Каббала представляет собой смесь подлинного еврейства с философией Филона и различными фантастическими легендами в духе древневосточной мистики; она занималась вопросами о Боге, о мире духовном, о творении видимого мира, о небесных светилах и их влиянии на судьбу людей, о разных пророчествах и чудесах, так что производила впечатление какой-то высшей, таинственной науки, открытой лишь для посвященных. Таким, по-видимому, характером и отличалось учение самого Схарии, как это можно заключать о нем из отзыва Иосифа Волоколамского, что он «научен всякому злодейства изобретению, чародейству же и чернокнижию, звездозаконию же и астрологии». Наше же образованное общество той эпохи воспитывалось, помимо церковной литературы, на различных Зодеях, Остронумеях, Альманахах, Люцидариусах. Рафлях и т. п. произведениях, наполненных суеверными баснями или астрологическими бреднями. Ясно, что каббалистическая проповедь Схарии как нельзя больше попадала в тон господствующему, передовому течению русской учености, чем и объясняется тот факт, что прозелитами этой ереси были преимущественно лучшие и наиболее просвещенные по тому времени люди. Таким образом, мнимонаучный, каббалистический характер новой жидовской ереси препобедил вековую антипатию русских к жидовству и открыл ему путь к влиянию па передовые умы общества.
В дальнейшей истории успеху ереси жидовствующих сильно способствовали различные, более или менее случайный условия. Во-первых, громадную услугу оказало ей то обстоятельство, что первыми прозелитами Схарии оказались два влиятельных священника и что вообще очень деятельное участие в этой ереси принимало духовенство, во главе даже с митрополитом. Сам Схария, совратив двух попов – Дионисия и Алексия, передает в их руки все дело пропаганды и мудро исчезает, чтобы своим жидовством не тормозить успеха пропаганды русских, совращенных им, священников. При том громадном уважении, какое питала наша древняя Русь к своему духовенству, естественно, что проповедь жидовства, исходившая из уст священников, да еще влиятельных, не могла остаться без серьезного успеха. Другим, весьма благоприятным для ереси обстоятельным послужило напрасное ожидание кончины мира, имевшее место как раз во время первого осуждения ереси. Воспользовавшись простодушным суеверием русских, действительно ждавших конца мира по истечении седьмой тысячи лет, еретики с особенным злорадством указывали на факт обманчивости этих ожиданий, делая отсюда ложные выводы о несостоятельности православия и правильности своего критического к нему отношения. А важно было, конечно, заронить только зерно сомнения, чтобы оно со временем разрослось до полной критики всего церковно-догматического строя, в духе основных начал жидовства. Наконец, третьим весьма немаловажным условием успеха ереси жидовствующих явилось то, что она свила себе прочное гнездо на Москве при дворе самого великого князя, завербовав в число своих последователей «самого влиятельного человека при Иоанне ІІІ, дьяка Федора Курицына, и целую партию сторонников жены наследника престола Иоанна младшего – Елены и ее сына Димитрия. Вот почему, в частности, мы и видим, что, пока жив был дьяк Федор Курицын и в силе была партия Елены, до тех пор все сходило с рук еретикам и даже самые соборные наказания приводились в исполнение «с крайней ослабой», на которую и жалуется еще новгородский владыка Геннадий. Но стоило только этой придворной партии потерять свое влияние и попасть в немилость, как тотчас же началось и другое отношение к ереси: она резко и неоднократно осуждается, а последователей ее подвергают всевозможным преследованиям и даже смертной казни. В заключение всего, необходимо постоянно помнить, что ересь жидовствующих имела у нас две основных формы: откровенное, чистое жидовство и христианское вольномыслие, лишь тронутое жидовством. Как большое и сильное движение в русском обществе, ересь имела весьма важное и положительное значение: она дала сильный возбудительный толчок русскому просвещению, открыла глаза на господство невежества и суеверия, пробудила нужду в более серьезном образовании, привела к систематизации первого полного списка Библии, выдвинула некоторые весьма важные новые вопросы (о казни еретиков, о принятии кающихся и пр.) и вызвала на свет Божий появление нашего первого полемико-догматического трактата – «Просветителя».
ЖИДОВСТВУЮЩИЕ
Познания Схарии, среди которых прп. Иосиф особо отмечает «чародейство. чернокнижие, звездозаконие же и астрологы» [6], прельстили новгородцев священников Дениса и Алексея (последний служил в церкви на Михайловской ул.). Вскоре, по сообщению прп. Иосифа, из Литвы явились «инии жидове»: «Осиф Шмойло Скарявей Мосей Хануш» (неясно, к скольким лицам относятся перечисленные пять имен). Алексей и Денис часто бывали у иудеев и старались укрепиться в «жидовстве», хотели принять обрезание, но наставники уговорили их не делать этого в целях конспирации. Алексей тайно принял имя Авраам, его жена получила имя Сарра [7]. Алексей вовлек в ересь своего зятя Ивашку Максимова и его отца попа Максима и многих других людей из духовенства и мирян. Денис привлек протопопа Софийского собора Гавриила и Гридю Клоча. Затем в ересь были вовлечены: Григорий Тучин, отец которого имел в Новгороде большую власть, поп Григорий с сыном Самсонкой, покровский поп Василий, апостольский поп Яков, воскресенский поп Иван, борисоглебский диакон Гридя, Лавреш, Мишук Собака, зять Дениса Васюк Сухой, Юрка Семенов сын Долгого, крылошане Авдей и Степан, Овдоким Лелюша, диак. Макар, дьяк Самуха, поп Наум и многие иные [8].
Взгляды новгородских жидовствующих подробно изложены в «Просветителе». Жидовствующие отрицали догмат о Св. Троице и считали, что «Христос еще не родился есть. а Егоже гл[агол]ют христиане Христа Бога, той прость человек есть, а не Бог» [9]. Поэтому они призывали: «Подобает убо ныне Моисеев [закон] дрьжати и хранити, и жрьтвы жрети, и обрезатись» [10]. Жидовствующие отрицали христианские таинства, молитвы, действенность милостыни, почитание креста, икон, мощей святых. Сведения о поведении новгородских еретиков содержатся в посланиях свт. Геннадия, в соборном определении о жидовствующих 1490 года, в 15-м Слове «Просветителя» и в «Послании о соблюдении соборного приговора» 1504 года прп. Иосифа. Новгородские жидовствующие, по сообщению свт. Геннадия, «молились по-жидовски», «испревращали псалмы», недостойно служили литургию, совершали надругательства над крестами и иконами [11]. На собраниях жидовствующих совершалось богохульство: осквернялись иконы, вино и просфоры для таинства Евхаристии (в вино вливали «скверную воду» и проч.). Особенно многочисленными, согласно соборному определению 1490 года, были факты иконоборчества: еретики иконы и кресты «овы ж огнем сжигающе, иныя же секирами разсекающе, овы ж зубы кусающе иныя ж в скверная места пометающе, иныя же о землю разбивающи, иныя ж на птицы навязающе, яко да летают по скверном местом и сих сквернят» [12]. Священнослужители-жидовствующие не соблюдали постов, глумились над церковными службами: «Ядуще же, и пиюще до пьянства, и блудом сквернящись, в святую церковь вхожаху и Божественную службу совершаху».
Сохранились свидетельства, что жидовствующие выступали против монашества. Их критика этого института основывалась на иудейских представлениях о том, что отсутствие потомства у человека свидетельствует о его греховности и неугодности Богу. Такая позиция жидовствующих отразилась в пометах Ивана Чёрного в переписанном им по заказу вел. кн. Иоанна III «Еллинском и римском летописце», а также в глоссах, сделанных, вероятно, тем же книжником или другим еретиком тайнописью (буквами пермской азбуки) в списке ветхозаветных пророчеств. Прп. Иосиф в 11-м Слове «Просветителя» пишет, что еретики в своем отрицании монашества опирались на ветхозаветные тексты: «Блажен имеай семя в Сионе и сродники в Иерусалиме» (Ис 31, 9 по слав. Библии), «Проклят всяк, иже не въставити семени во Израили» (Точное соответствие второй фразе к Ветхом Завете не обнаружено. По-видимому, фраза является искаженной цитатой из 25-й главы Второзакония, которой рассказывается о нечестивом поступке израильтянина, не захотевшего жениться на вдове брата, и приводятся слова вдовы: «Не хощет брат мужа моего возставити имя брата своего во Израили» (Втор 25, 7). Возможно, текст в полемических целях был изменен жидовствующими в сторону обобщения и усиления осуждения.) Еретики могли апеллировать и к Новому Завету, говоря, что если бы монашество было угодно Богу, то Христос был бы монахом. Искажая слова ап. Павла, жидовствующие утверждали, что апостол имел в виду монахов, когда писал в 1-м Послании к Тимофею об отступниках, имеющих явиться в последние времена (1 Тим 4) [13].
В ходе следствия против жидовствующих, проводившегося свт. Геннадием в 1487-1490 годах, выяснилось, что учение еретиков «не одно июдейство». Новгородский архиепископ нашел в ереси жидовствующих следы «маркианства» и мессалианства, которые, по мнению святителя, заключались в том, что, будучи обличены, еретики сразу отказывались от своего учения и ложно объявляли себя верными членами христианской Церкви, а также в том, что они недостойно совершали Евхаристию [14].
Есть основание считать, что учение жидовствующих обнаруживает связь со Соборе в 1490 году. Стригольнические взгляды, по-видимому, имел член московского кружка жидовствующих писец Иван Чёрный. Тайнописные глоссы, сделанные им в нескольких рукописях буквами пермской азбуки, свидетельствуют об осуждении книжником «мздоимательности» духовенства. Можно предположить, что, несмотря на разгром движения стригольников на новгородско-псковских землях в первой трети XV века, их идеи о «безблагодатности» поставляемой, как они утверждали, «по мзде» церковной иерархии продолжали жить, и этим объясняется успех проповеди в Новгороде Схарии, несмотря на его кратковременное там пребывание.
Свт. Геннадий указывал, что перед теми, кто «в православии крепок», жидовствующие таились и представляли себя людьми благочестивыми, а простых и неустойчивых в вере склоняли в свою ересь. Наталкиваясь на сопротивление, жидовствующие легко отказывались от ереси и проклинали «тако творящих». Распространению ереси способствовала указанная свт. Геннадием практика поставления еретиками священников, которые легко прощали грехи своим духовным детям и этим склоняли их к ереси. По-видимому, под попами, которых «еретики ставили», свт. Геннадий имел в виду соборных иереев, рекомендовавших архиерею ставленников в священный сан [15].
В столице ересь жидовствующих получила дальнейшее распространение. По сведениям «Просветителя», к ереси были привлечены архим. Симонова монастыря Зосима, великокняжеские дьяки братья Федор и Иван Волк Курицыны, крестовые дьяки Истома и Сверчок, купец Семен Кленов. Свт. Геннадий указывал, что в собраниях жидовствующих в Москве принимал участие венгр Мартынко, приехавший вместе с Ф. Курицыным из Венгрии. Если в предисловии Ивана Чёрного к «Еллинскому и римскому летописцу» имеются в виду еретики, то можно заключить, что к 1485 году кружок жидовствующих в Москве насчитывал 24 участника [21]. Новгородский архиепископ сообщал о том, что в 1488-1490 годах, во время следствия против жидовствующих в Новгороде, в Москву бежали еретики «Григорей поп с сыном с Самсонком, да Ереса поп, да Гридя, диак борисоглебский». По свидетельствам свт. Геннадия и прп. Иосифа, в Москве собрания жидовствующих проходили в домах еретиков, в частности у Ф. Курицына, у протопопа Алексея, в митрополичьих покоях, когда их занимал Зосима, а также, вероятно, в Симоновом монастыре, когда Зосима был его настоятелем (1485-1490). По словам автора «Просветителя», на своих собраниях еретики «жертвы жидовьския жряху и пасху жидовскую и праздники жидовскыя творяху» [22].
Исследователи отмечали различия между новгородским и московским кружками жидовствующих [23]. Наиболее отчетливы эти различия в социальной принадлежности еретиков. Если подавляющее большинство жидовствующих в Новгороде принадлежало к духовенству, то еретики-москвичи были преимущественно мирянами (об участии Зосимы в кружке см. ниже). В московский кружок входила невестка вел. князя Елена Стефановна, мать Димитрия Иоанновича, провозглашенного в 1498 году соправителем Иоанна III, в нем состояли дьяки: Федор и Иван Волк Курицыны, Истома и Сверчок, представитель детей боярских Митя Кленов, купцы Кленов и Зубов, венгр-мирянин Мартынко. Есть веские основания считать, что московский кружок жидовствующих включал людей с разными религиозными воззрениями, объединенных в первую очередь близостью ко двору великого князя и своего рода религиозным «свободомыслием».
Преимущественно светский характер московского кружка жидовствующих и близость его к правителю обусловили более сложную идеологию и иной тип поведения еретиков в Москве по сравнению с Новгородом. По свидетельству прп. Иосифа, в столице, как и в Новгороде, жидовствующие проводили собрания, на которых совершались обряды по типу иудейских, но эти собрания в Москве, по-видимому, носили строго закрытый характер, от московского периода существования ереси неизвестны факты прямого кощунства в отношении христианских священных предметов. В столице еретики делали главный упор не на пропаганду антихристианских (иудаистских) воззрений, а на критику Священного Писания и на распространение астрологических идей, в чем они, возможно, находили поддержку у великого князя, высоко оценивавшего астрологическое знание. Прп. Иосиф так описывает действия еретиков при митр. Зосиме и широко распространившиеся последствия их прозелитической активности:
Отдельно должно быть рассмотрено участие в ереси Зосимы. Он стал членом московского кружка жидовствующих, будучи настоятелем близкого к вел. князю Симонова монастыря; по-видимому, именно придворный характер кружка стал причиной вхождения в него архим. Зосимы. О привязанности к мирским благам как к главной предпосылке присоединения в Москве к ереси мн. людей (вероятно, в т. ч. Зосимы) писал прп. Иосиф: «Снаходи бо прескверный сатана и обрете многых имущих землю сердечную възорану и умягчену сластьми житейскыми, тщеславием, и сребролюбием, и сластолюбием, и неправдою, и посея в них скверныа своя плевелы». Преподобный прямо обвиняет Зосиму в невоздержанности, сластолюбии и даже содомском грехе [29]. Дискредитирующие Зосиму известия содержатся и в Софийской II летописи, следующим образом объясняющей причины оставления им митрополичьего престола в 1494 году: «Митрополит Зосима оставил митрополию не своею волею, но непомерно питья дръжашеся и о Церкви Божией не радяше» [30]. По свидетельству прп. Иосифа, еретик протопоп Алексей незадолго до своей кончины предложил великому князю Зосиму в качестве кандидата на остававшийся более года вакантным митрополичий престол. Взойдя 26 сентября 1490 года на кафедру, Зосима укреплял влияние жидовствующих в Москве, преследовал тех, кто пытались остановить распространение лжеучений, клеветал на противников ереси вел. князю, поддерживавшему митрополита. Прп. Иосиф адресует митр. Зосиме тяжкие обвинения в ереси: в хулах на Господа Иисуса Христа и на Богоматерь, в осквернении христианских святынь, в порицании Священного Писания, приводит слова митрополита, которые должны свидетельствовать о его неверии в Царствие Небесное и загробную жизнь.
Нет оснований сомневаться в участии Зосимы в кружке жидовствующих и в том, что при вступлении его на митрополичью кафедру обличители ереси подверглись преследованиям. Новый митрополит обратился к Новгородскому архиеп. Геннадию с требованием прислать исповедание веры, что было оскорбительным для последнего; кроме того, Новгородский архиерей был вынужден оправдываться против обвинений в поддержании незаконных связей с Литвой, а также в том, что в его епархии служат литовские ставленники [31]. Прп. Иосиф свидетельствует о том, что на противников ереси митр. Зосима «несмирную брань. въздвизаеть, и овех убо от Божественнаго причащениа отлучаеть, елици же священици или диакони сих от священьства отлучаеть» [24]. При этом невозможно считать, что митр. Зосима разделял вероучение жидовствующих, по крайней мере в том виде, как оно изложено прп. Иосифом, по-видимому приписавшим Зосиме взгляды новгородских еретиков. Сочинения митр. Зосимы (написанное на основании соборного приговора против еретиков «Поучение всему православному христианству», «Изложение на пасхалию», составленный, по-видимому, митрополитом индекс отреченных книг [32]) не дают оснований говорить о приверженности иерарха ереси жидовствующих. Известен список Толкового Апокалипсиса с дополнительными статьями [33], над которым Зосима работал, находясь на покое в Троице-Сергиевом монастыре; рукопись содержит антииудейское «Слово на жиды о иже Господь может зватися Сыном, и аггелом, и человеком». Одновременно данный сборник помогает раскрыть подоплеку некоторых обвинений, выдвинутых прп. Иосифом против митрополита. В числе переписанных Зосимой в сборнике статей находятся тексты, опровергавшие мнение о пользе для усопших заупокойных поминаний [34]. Такая точка зрения, по-видимому полемически заостренная обоими противниками, отразилась в словах прп. Иосифа, которые он приписывал митр. Зосиме: «А что то Царство Небесное? А что то Второе пришествие? А что то въскресение мертвым? Ничего того несть,- умерл кто, ин то умер, по та места и был» [35]. Представление митр. Зосимы о ненужности заупокойных молитв, несомненно, было обусловлено позицией вел. кн. Иоанна III, стремившегося к ограничению церковного, в первую очередь монастырского, землевладения, рост которого в то время в большой степени осуществлялся за счет заупокойных вкладов.
Из вышеизложенного можно сделать вывод, что участие Зосимы в московском кружке жидовствующих объясняется не религиозными мотивами, но желанием выдвинуться при поддержке придворной партии, близкой к правителю. Став главой Русской Церкви, Зосима всемерно поддерживал Иоанна III и стремился проводить в жизнь его позицию. В 1492 году несколькими русскими иерархами, в т. ч. митрополитом, была составлена пасхалия, продолжившая старые рядовые пасхалии. К своему тексту митр. Зосима написал предисловие «Изложение на пасхалию», в котором уподобил вел. кн. Иоанна III равноап. имп. Константину I Великому, а столицу Руси назвал Новым Иерусалимом [36]. Исследователи высказывали предположение, что митр. Зосима оказал содействие Иоанну III в борьбе с братом вел. князя удельным угличским кн. Андреем, арестованным в сентябре 1491 года и скончавшимся в тюрьме в ноябре 1493 года [37]. Живя в Троице-Сергиевом монастыре, Зосима продолжал считать себя митрополитом, он «причащался Божественных Таин, став на орлеце, и во всем святительском чину» [38], что противоречило канонам и существовавшей практике. Есть свидетельство о том, что Зосиму считали митрополитом в 1496/97 году в псковском Святогорском монастыре [39].
Борьба с ересью
После переезда Алексея и Дениса осенью 1479 года в Москву кружок жидовствующих в Новгороде сохранился. Долгое время церковным и светским властям ничего не было известно о жидовствующих. Ересь была обнаружена архиеп. Геннадием в 1487 году случайно. Будучи пьяными, жидовствующие стали спорить между собой, и обнаружились факты совершенных ими богохульств (хула на Христа и Богородицу, осквернение икон). Подробные сведения архиеп. Геннадию сообщил раскаявшийся еретик свящ. Наум, рассказавший владыке об учении и о поведении жидовствующих. От Наума Геннадий получил «тетрати, по чему они молились по-жидовскы» и астрологическое соч. «Шестокрыл».
Укрепление придворной партии, основу которой составляли жидовствующие, стало причиной активизации деятельности прп. Иосифа против еретиков. По-видимому, в 1490-х годах в Иосифо-Волоцком монастыре началась работа по подготовке трактата, предназначенного для обличения учения жидовствующих. Известно, что 26 января 1489 года сотрудник свт. Геннадия Герасим Поповка послал прп. Иосифу сочинение «Жития и деяния Сильвестра, папу Римского» [48], использовавшееся в полемике. Для прп. Иосифа Павел Васильев в Новгороде переписал Пятикнижие Моисеево, в прибавлении к которому помещены полемические трактаты «Вера и противление крестившихся иудеи в Африкии и в Карфагене и О въпрошении, и ответех, и о укреплении Иакова Жидовина» [49]. Позднее все эти и многие другие тексты из числа тех, что содержались в волоколамских четьих сборниках, были использованы в работе над «Просветителем». В предисловии к «Просветителю» прп. Иосиф, по-видимому имея в виду в т. ч. и свои усилия, так описывает борьбу с жидовствующими при митр. Зосиме тех, кто не претерпели прямых гонений от митрополита и вел. князя: «Овии же спострадують тем [кто пострадал от властей, сочувствовавших жидовствующим], аще не изгнаниемь, но писанием утешителным и телесных потреб скудость утешающе темь, еще же и противу еретических глагол съпротивно и обличително отвещание, от Божественых Писаний събирающе, посылаху, еретиком съпротивляющеся». Преподобный уподобляет свой труд усилиям преподобных Антония и Никона Черногорца, писавших свои сочинения в период нашествий соответственно персов и турок [50]. Наиболее ранним свидетельством вступления прп. Иосифа в полемику с ересью считается Послание преподобного еп. Нифонту Суздальскому [51], датируемое 1490-1494 годами. К этому же периоду исследователи относят послания прп. Иосифа архим. Евфимию, Вассиану II (Санину). Наиболее поздним посланием прп. Иосифа, связанным с полемикой, является Послание архим. московского Андроникова монастыря Митрофану (по косвенным признакам датируется не позднее лета 1504). По-видимому, параллельно с посланиями прп. Иосиф работал над «Просветителем», который обнаруживает текстологические совпадения с эпистолярным наследием полемиста. Факт зависимости Послания архим. Митрофану (1504) от 12, 13 и 14-го Слов «Просветителя» позволяет утверждать, что к 1504 г., когда был созван Собор против жидовствующих, трактат существовал в составе 14 Слов. 15-е и 16-е Слова «Просветителя» были написаны в 1505 году [52].
Разгром влиятельного московского кружка жидовствующих стал следствием разрешения кризиса престолонаследия в семье вел. князя. 11 апреля 1502 года «князь велики Иван положил опалу на внука своего великаго князя Дмитреа и на его матерь Елену, и от того дни не велел их поминати в октеньях и в литиях, ни нарицати великим князем, посади их за приставы» [53]. 14 апреля соправителем вел. князя стал княжич Василий. Приблизительно в это же время Иоанн III призвал к себе прп. Иосифа Волоцкого для беседы о церковных делах, в ходе которой правитель покаялся в том, что «ведал новогородцких еретиков», и просил у волоцкого игумена прощения. В ответ прп. Иосиф просил начать розыск еретиков, и вел. князь послал его на какое-то «дело» [54]. Есть основания полагать, что этим делом являлся «обыск» еретиков. В 1502 году архимандритом Симонова монастыря, являвшегося в предыдущие годы оплотом сторонников митр. Зосимы, стал брат прп. Иосифа Вассиан. Как следует из Иосифо-Волоколамского патерика, какое-то время в Симоновом монастыре находился и сам прп. Иосиф [55]. Предположительно в Симоновом монастыре преподобный получил негативные сведения о Зосиме, ставшем главным объектом обвинений в ереси в посланиях прп. Иосифа еп. Нифонту, брату Вассиану, архим. Евфимию. Во время второго свидания с прп. Иосифом Иоанн III признался в том, что «ведал ереси их», «которую дръжал Алексей протопоп ересь и которую ересь дръжал Феодор Курицин», а также что «Иван-деи Максимов и сноху у мене мою в жидовство свел» [56]. Вел. князь дал обещание начать преследование еретиков, но до второй половины 1504 года никаких карательных мер не последовало. По свидетельству прп. Иосифа, при третьем свидании вел. князь допытывался: «Како писано, нет ли греха еретиков казнити?» С целью повлиять на правителя Иосиф написал послание его духовному отцу архим. Андроникова монастыря Митрофану. По-видимому, на решение вел. князя покончить с еретиками оказали влияние тяжелая болезнь, начавшаяся 28 июля 1503 года [57], и неудачный для него исход Собора 1503 года, на котором правитель безуспешно пытался добиться передачи государству земель монастырей и архиерейских домов с назначением им содержания из казны [58].
 |
| Осуждение жидовствующих на Соборе 1504 г. Миниатюра из Лицевого летописного свода. Шумиловский том. 2 я пол. XVI в. (РНБ. ОР. F.IV.232. Л. 644) |
В декабре 1504 года в Москве состоялся церковный Собор под председательством митр. Симона, вел. князей Иоанна III и Василия, на котором жидовствующие были отлучены от Церкви. Соборный приговор 1504 года не сохранился. Судя по сохранившимся текстам анафематствований еретиков [59] и упоминанию в летописях [60], на Соборе в 1504 году были осуждены: архим. новгородского Юрьева монастыря Кассиан, Иван Максимов, Некрас Рукавов, Иван Волк Курицын, Митя Коноплёв, Иван Самочёрный, Гридя Квашня, Митя Пустосёлов и др. 27 декабря Ивана Волка Курицына, Коноплёва и Максимова сожгли в клетке, Рукавову урезали язык и отправили в Новгород, где также сожгли. Той же зимой были сожжены юрьевский архим. Кассиан, его брат Иван Самочёрный, Квашня, Пустосёлов и другие еретики. Часть еретиков была разослана в заточение и по монастырям. В самом полном списке анафематствования жидовствующих, где собраны имена всех осужденных Соборами 1490 и 1504 годов, названо 43 имени, открывает этот список имя митр. Зосимы [61].
С протестом против казней покаявшихся еретиков выступил Вассиан (Патрикеев). Несмотря на то что бесспорно принадлежащие ему сочинения на эту тему были написаны в 1510-х годах (Слово на «Списание Иосифа», Слово о еретиках), полемика, вероятно, началась в первом десятилетии XVI века. Вассиан писал о необходимости дифференцированного отношения к еретикам: упорствующих в заблуждениях надо сурово наказывать, раскаявшиеся же еретики достойны милосердия. Опровержение доводов прп. Иосифа в пользу необходимости казнить еретиков содержится в «Ответе кирилловских старцев» [62], авторы которого обвиняют волоцкого игумена в жестокости, характерной для Ветхого Завета и отмененной новозаветной благодатью. Прп. Иосиф изложил свои возражения на «Ответ. » в «Послании о соблюдении соборного приговора» (ок. 1504/05), где доказывал, что жидовствующие не еретики, а «отступники», отвергшие Христа, и что «ни один же от них не покаяся истинно и чисто», а лишь вынужденно, перед угрозой казни [63]. В дальнейшем эта тема получила развитие в полемике иосифлян и нестяжателей. Последние могли обвинять противников в приверженности «Ветхому Закону»: в 1584-1585 годах Рязанский еп. Леонид (Протасьев) жаловался, что архиеп. Евфимий Ростовский «нас, Осифовых постриженников, называет не осифляны, но жидовляны» [64]. В середине XVI века старцу Артемию (бывш. архимандриту Троице-Сергиева монастыря), разделявшему взгляды нестяжателей, вменялось в вину, что он укорял книгу прп. Иосифа Волоцкого и «жидовствующих не проклинал» [65]. Однако также близкий к нестяжателям прп. Максим Грек в 1520-30-х годах написал несколько антииудейских сочинений [66].
Исследователи (А. И. Клибанов, Н. А. Казакова, Я. С. Лурье и др.) привели убедительные аргументы в пользу принадлежности к книжности жидовствующих тайнописных глосс, сделанных еретиком И. Чёрным на полях переписанных им сборников, содержащих библейские книги, а также в списке «Еллинского и римского летописца» 2-го вида (1485); к «Летописцу» Иван Чёрный написал Послесловие [72]. С жидовствующими связывают встречающееся в одних рукописях с «Лаодикийским посланием» «Написание о грамоте» [73].
Неясен вопрос о зависимых от ереси переводах. А. А. Алексеев считает, что известные библейские переводы с еврейского были выполнены в Юго-Западной Руси для нужд иудейских общин и не имеют отношения к жидовствующим [74]. Израильский исследователь М. Таубе полагает, что иудеи в Юго-Западной Руси переводили небогослужебные тексты и пользовались ими читатели-неиудеи [75]. Таубе очертил круг еврейских памятников, переведенных во второй половине XV века на слав. язык [76]. В XIX-XX веках с жидовствующими принято было связывать появление в составе Палеи Толковой талмудических мидрашей (о потопе, Ное, Соломоне и Китоврасе и т. п.), поскольку до 1980-х годов были известны списки Толковой Палеи не ранее 1477 г. После открытия Барсовской Палеи нач. XV в. стало ясно, что с этой ересью тексты никак не связаны. Отражение влияния жидовствующих усматривалось также в разбивке большинства русских списков Пятикнижия XV-XVI веков догеннадиевского состава на синагогальные субботние чтения «параши» и в наличии глосс, отражающих правку по масоретскому тексту, однако определенные выводы по этому поводу отсутствуют [77].
О круге чтения жидовствующих исследователи судят на основании Послания архиеп. Геннадия архиеп. Иоасафу (Оболенскому). Свт. Геннадий спрашивал:
На основании названных сочинений судить о взглядах еретиков не представляется возможным. Упомянутые тексты более всего подходили для целей полемики с ересью. Несомненно, они имелись в библиотеке Новгородского архиерейского дома, откуда рассылались по монастырям. В 1489 году в Иосифов Волоколамский монастырь из Новгорода была послана «Книга Сильвестр» [79], книги «Афонасий Александрийский» направлены в Волоколамский и Кириллов Белозерский монастыри, затем были разосланы списки «Дионисия Ареопагита» [80]. Досифей, игум. Соловецкого монастыря предположительно в 1479-1484 годах, организовал переписку в Новгороде и отправил на Соловки Кормчую, Книгу пророчеств, «Беседу на богомилов» Космы Пресвитера, сочинения Псевдо-Сильвестра и Псевдо-Дионисия.
В литературе утвердилось мнение, что под «Сильвестром, папой Римским» имелось в виду «Деяние Сильвестра», представляющее изложение полемики с эллинами и иудеями [81]. Однако ознакомление со сборником РГБ. Вол. № 505 (список, посланный Герасимом Поповкой прп. Иосифу) убеждает, что перед нами не Житие папы Сильвестра, а сочинение Псевдо-Кесария «Святого Сильвестра и преподобнаго Антония истолкование о Святей Троице и о всей твари» [82]. На Руси трактат Псевдо-Кесария был ошибочно атрибутирован Римскому папе Сильвестру и прп. Антонию Великому [83].
В Послании патриарха Фотия болг. кн. Борису содержится изложение основ христианского учения, при этом важную часть трактата представляет поучение к князьям, на которых возлагается ответственность за правильную организацию христианской жизни своих подданных [87].
Книги «Пророчества. Бытия. Царства. Притчи» являются частями Ветхого Завета. Очевидно, речь идет о четьем типе Библии, распространение которого относится к XV в. [88]. Как явствует из посланий архиеп. Геннадия и сочинений прп. Иосифа Волоцкого, в учении еретиков ведущая роль принадлежала текстам Ветхого Завета. По этой причине ревнителям Православия важно было защитить истины веры на материале ветхозаветных текстов, на которые ссылались еретики. Особое значение приобретала аргументация, основанная на примерах ветхозаветных пророчеств о Христе. На Руси в ветхозаветный канон включались Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова, иногда сборник афоризмов языческих мудрецов «Мудрость Менандра».
Под упоминаемой свт. Геннадием «Логикой» исследователи обычно понимают трактат иудейского философа и законоучителя XII века Моисея Маймонида [89]. А. Ю. Григоренко представил ряд аргументов в пользу мнения о том, что под «Логикой» следует понимать «Диалектику» Иоанна Дамаскина, хорошо известную на Руси в XV веке [90]. К аргументам Григоренко следует добавить еще один: представляется невероятным, чтобы в перечне книг, рекомендованных свт. Геннадием для опровержения еретических мнений, фигурировала «Логика» Маймонида. Однако исключать возможность наличия у жидовствующих списков «Логики» Маймонида нельзя.
Полемика с жидовствующими оказала значительное влияние на русскую литературу и книжность. Она побудила прп. Иосифа составить первый на Руси апологетико-полемический трактат «Просветитель». В 5, 6, 7-м Словах «Просветителя» было впервые систематически изложено православное учение об иконах. Под влиянием этих положений сложилась программа росписей храмов Ферапонтова Белозерского монастыря, выполненных Дионисием и его учениками (1502), в росписях впервые в русском искусстве масштабно отражена тема торжества Православия. В 7-м Слове «Просветителя» и в «Послании великому князю» Иосиф Волоцкий сформулировал идеи ответственности великокняжеской власти перед Богом, права подданных сопротивляться правителям, отступившим от своего долга, божественной природы царской власти. Вопросы об отношении к казням еретиков и к монастырскому землевладению стали предметом оживленной полемики, которая велась между иосифлянами и нестяжателями в первой трети XVI века. В ходе борьбы с ересью жидовствующих активизировалась переводческая деятельность. В Новгороде по инициативе архиеп. Геннадия с латинского были переведены антииудейские трактаты «Против коварства иудеев» (Contra perfideam Judeorum) Николая де Лиры (1501), «Обличения на иудейские блужения» (Epistola contra Judaeorum errores) Самуила Евреина (1504). (Бесспорным фактом является появление в русской книжности во второй половине XV века большого числа антииудейских полемических статей («Пророчество Соломона», трактат в защиту иконопочитания «Свиток многосложный», «Книга Иаков жидовин», созданное Пахомием Логофетом «Слово похвальное на пречестную память преподобного отца нашего Варлаама, в немже имать нечто на иудеи» и мн. др.), но увязать их с ересью жидовствующих не представляется возможным.) Архиеп. Геннадий предпринимал попытки создать школу для подготовки священнослужителей при архиерейском доме в Новгороде. Вершиной работы геннадиевского кружка книжников стало создание в 1499 году первого на Руси полного четьего кодекса Библии.
Литература
Использованные материалы
[1] Послание архиеп. Геннадия митр. Зосиме, окт. 1490 г.- Источники. 1955. С. 375
[2] Иосиф Волоцкий. 1882. С. 4
[3] Послание инока Саввы на жидов и на еретики / Предисл.: С. А. Белокуров // ЧОИДР. 1902. Кн. 3. Отд. 2. С. 1-94
[4] см.: Казакова, Лурье. 1955. С. 109-110. Примеч. 6; Лурье. 1960. С. 131-135, 224-225, 239
[5] Taube. The Kievan Jew Zacharia. 1995
[6] Источники. 1955. С. 468
[7] Иосиф Волоцкий. 1882. С. 4; Источники. 1955. С. 469, 479
[8] Иосиф Волоцкий. 1882. С. 4-5; Источники. 1955. С. 469, 479