Братья гримм дружба кошки и мышки чему учит
Сказка Дружба Кошки и Мышки. Братья Гримм
Сказка Дружба Кошки и Мышки — поучительная история, которая показывает, что к выбору друзей нужно подходить серьезно. Непременно прочитайте сказку онлайн и обсудите ее с ребенком.
Скачать сказку Дружба Кошки и Мышки: (word) — (pdf)
Сказка Дружба Кошки и Мышки читать
Краткое содержание сказки
Убедила Кошка Мышку, что они – лучшие друзья, что им сподручнее общее хозяйство вести и вместе жить. На черный день купили они горшочек жиру и спрятали его в кирхе под алтарем. Мышка дом и хозяйство ведет, а Кошка то развлекается и на солнышке греется, то на крестины ходит. Кисонька несколько раз наведывалась к горшочку, пока не съела весь жирок. А когда трудные времена наступили и в доме съестные запасы закончились, Мышка вспомнила о припрятанном горшочке. Только горшочек пустым оказался. Поняла Мышка, на какие крестины ходила Кошка. Стала упрекать подругу в нечестном поступке. Кошке надоело слушать Мышкины укоры, набросилась она на подругу и проглотила. Читать сказку онлайн полностью можно на нашем сайте.
Анализ сказки Дружба Кошки и Мышки
В сказке поднимается много проблем, актуальных для любого общества — выбор друзей, неблагодарность и лицемерие, наконец, человеческая глупость. К любому жизненному выбору (в сказочной истории – к выбору друзей) подходить нужно рассудительно и взвешенно — вот чему учит сказка Дружба Кошки и Мышки. Следует быть благоразумным, не слишком доверять окружающим, ведь жизнь полна обмана. Неверный жизненный ход оборачивается бедой. К такой главной мысли подводят читателей братья Гримм.
Мораль сказки Дружба Кошки и Мышки
Очень важно научиться разбираться в людях, в разного рода «кисках» видеть нечестных и корыстных людей, которые способны лестью и обманом войти в доверие, чтобы использовать человека для своих низких целей. Мораль сказки Дружба Кошки и Мышки предостерегает читателей от горе-друзей и необдуманных поступков.
Пословицы, поговорки и выражения сказки
Читать сказки онлайн – увлекательное и полезное занятие!
Чему сказочные герои братьев Гримм могут нас научить сегодня
Иллюстрация Анны Андерсон, wikipedia.org
24 февраля исполняется 230 лет со дня рождения великого немецкого сказочника Вильгельма Гримма. Вместе со своим братом Якобом он создал сборники сказок, которые никого не оставляли равнодушным – ни своих современников, ни наших. Дети видят в них чудеса, волшебные спасения героев и добрых существ, а взрослые способны уловить их более глубокий смысл. Редакция m24.ru вспомнила произведения знаменитых сказочников на предмет того, насколько они актуальны в нашей жизни.
Король-лягушонок
Иллюстрация Ф. Грот-Иоганна, wikipedia.org
Принцесса сидела у колодца и плакала: ее любимая игрушка – золотой мяч – упала вниз, и теперь ее не достать. Но вдруг она услышала голос, который сказал ей, что сможет помочь в ее беде. Голос принадлежал мокрому холодному лягушонку. Взамен за услугу он попросил королевскую дочь, чтобы она полюбила его, подружилась с ним, кормила из своей тарелки и разрешила спать в своей кровати. Девушка согласилась, но потом отказалась от обещания.
Однако упрямое земноводное твердо решило добиться расположения девушки. Все, кто читал сказку, помнят, как лягушонок прискакал прямо к воротам замка и потребовал впустить его, а потом и сам король приказал, чтобы принцесса исполнила обещание. Обед из одной тарелки она еще смогла стерпеть, а вот когда лягушка потребовала отнести ее в спальню…Там, за закрытыми дверями, она швырнула противного «друга» об стену, обозвав мерзким. В этот момент пострадавший обернулся принцем, и жили они долго и счастливо.
Эта сказка не теряет актуальности и сегодня. Секрет счастливого брака кроется во взаимопомощи, честном выполнении обещаний, в том, что о накипевшем нужно говорить супругу или супруге. К тому же нельзя полагаться на одно только первое впечатление, внешность обманчива, и, как полагается, под видом лягушонка, может быть, скрывается прекрасный принц. Или нет.
Дружба кошки и мышки
Нельзя доверять кошке, если ты – мышка, напоминают братья Гримм в сказке о дружбе этих двух животных. Они завели общее хозяйство, поселились вместе и сделали запас на зиму – горшочек с жиром, припрятанный в церкви под алтарем.
Обманом заставляя мышь оставаться дома, кошка понемногу съедала лакомство сама. Она придумывала крестины, на которые ее якобы приглашают, и младенцев со странными именами – Початочек, Середочка, Последышек. Когда мышь начала подозревать неладное, кошка сказала: «Ты все торчишь дома в своем темно-сером халате и причудничаешь, вот что значит днем не выходить из дому». Знакомо? Если услышали такое – подумайте, а не обманывают ли вас?
Сегодня такие упреки и обвинения в недостаточно широком кругозоре можно услышать не только от непорядочных друзей, с которыми, например, довелось организовать общий бизнес (в сказке это хозяйство), но и от неверных мужей: в этом случае первое, что они припомнят некоторым ничего не подозревающим женам – это домашний халат. А еще мы наглядно видим, что Гриммы тоже знали, что лучшая защита – это нападение.
Добавим, дело в сказке закончилось тем, что кошка просто проглотила мышь. Без объяснения причин.
Иллюстрация Уолтера Крейна, wikipedia.org
Волк и семеро козлят
«Берегитесь волка, милые детки!» – говорила мать-коза своим семерым козлятам. Она наставляла: двери чужим не открывать, особенно голодному волку.
Хищник притворялся их матерью: копировал голос, пачкал лапу в муке, чтобы она была похожа на белую козлиную, заманивал гостинцами. Отдельная история вышла с мукой: мельник стал догадываться, что волк задумал что-то злое, но испугался угроз быть съеденным, и уступил животному. Так что, скорее всего, даже если бы он точно знал, что готовится убийство козлят, все равно не предпринял бы ничего, чтобы спасти их.
Братья Гримм предупреждают, что человек может проявлять полное безучастие к чужой беде – лишь бы это не коснулось его самого. А ведь мельник мог предупредить охотников, но не сделал даже этого – увы, но такие люди существуют и сейчас, как и во времена жизни знаменитых сказочников.
В настоящей жизни оплошность козлят обернулась бы куда хуже, чем в сказке. Нитки, иголки и булыжники не сыграли бы никакой роли, а волк бы торжествовал – потому что козлята не послушали доброго родительского совета.
Гензель и Гретель
Иллюстрация Ф. Грот-Иоганна, wikipedia.org
Чтобы не попасть в печь злой ведьме, нельзя поддаваться соблазнам пряничного домика. Но об этом не знали Гензель и Гретель, заблудившиеся в темном лесу. К слову, завел их туда собственный отец, которого уговорила сделать это новая жена. В самой чаще детей ждал сюрприз: большой, вкусный, сладкий дом с пряничной крышей и сахарными окнами. Откуда взяться ведьме и вообще всему плохому в таком замечательном месте?
Однако ему и его сестре удалось спастись из злых когтей. Убив ведьму, они унесли с собой все драгоценности и принесли их отцу – тому самому, который отправил их в опасный и страшный лес. Может быть, братья Гримм хотели сказать, что родителей надо принимать такими, какие они есть – в любых обстоятельствах? И помогать им, в том числе и материально, тоже.
Белоснежка
Братья Гримм считают: чтобы стать объектом зависти, необязательно что-то специально для этого делать. Вот, например, Белоснежка – жила и радовалась жизни, занималась своими девичьими делами, росла и хорошела. Беззаботная жизнь закончилась, когда ее тщеславная мачеха захотела стать первой красавицей в мире. Тогда она решила, что падчерица должна умереть.
К сожалению, в нашей жизни нельзя заставить кого-то (даже очень злого) танцевать в такой обуви – это может повлечь за собой неприятные последствия. Но есть и еще кое-что, чему хотели научить братья: никогда не берите еду из рук чужих подозрительных людей.
Дружба кошки и мышки — Братьев Гримм
Дружба кошки и мышки слушать
Дружба кошки и мышки читать
Кошка познакомилась с мышкой и столько пела ей про свою великую любовь и дружбу, что мышка наконец согласилась поселиться с нею в одном доме и завести общее хозяйство. «Да, вот к зиме нужно бы нам наготовить припасов, а не то голодать придется, — сказала кошка. — Ты, мышка, не можешь ведь всюду ходить. Того гляди, кончишь тем, что в мышеловку угодишь».
Добрый совет был принят и про запас куплен горшочек жиру. Но не знали они, куда его поставить, пока наконец после долгих рассуждений кошка не сказала: «Я не знаю места для хранения лучше кирхи: оттуда никто не отважится украсть что бы то ни было; мы поставим горшочек под алтарем и примемся за него не прежде, чем нам действительно понадобится».
Итак, горшочек поставили на хранение в верном месте; но немного времени прошло, как захотелось кошке отведать жирку, и говорит она мышке: «Вот что я собиралась тебе сказать, мышка: звана я к сестре двоюродной на крестины; она родила сынка, белого с темными пятнами — так я кумой буду. Ты пусти меня сегодня в гости, а уж домашним хозяйством одна позаймись». — «Да, да, — отвечала мышь, — ступай себе с Богом; а если что вкусное скушать доведется, вспомни обо мне: я и сама бы не прочь выпить капельку сладкого красного крестинного винца».
Все это были выдумки: у кошки не было никакой двоюродной сестры, и никто не звал ее на крестины. Пошла она прямехонько в кирху, пробралась к горшочку с жиром, стала лизать и слизала сверху жирную пленочку. Потом прогулялась по городским крышам, осмотрелась кругом, а затем растянулась на солнышке, облизываясь каждый раз, когда вспоминала о горшочке с жиром.
Только ввечеру вернулась она домой. «Ну, вот ты и вернулась, — сказала мышь, — верно, весело денек провела». — «Да, недурно», — отвечала кошка. «А как звали новорожденного?» — «Початочек», — коротко отвечала кошка. «Початочек?! — воскликнула мышь. — Вот так удивительно странное имя! Или оно принято в вашем семействе?» — «Да о чем тут рассуждать? — сказала кошка. — Оно не хуже, чем Крошкокрад, как зовут твоих крестников».
Немного спустя опять одолело кошку желание полакомиться. Она сказала мышке: «Ты должна оказать мне услугу и еще раз одна позаботиться о хозяйстве: я вторично приглашена на крестины и не могу отказать, так как у новорожденного отметина есть: белое кольцо вокруг шеи».
Добрая мышь согласилась, а кошка позади городской стены проскользнула в кирху и съела с полгоршочка жиру. «Вот уж именно ничто так не вкусно, как то, что сама в свое удовольствие покушаешь», — сказала она, очень довольная своим поступком.
Когда она вернулась домой, мышь опять ее спрашивает: «Ну, а как этого детеныша нарекли?» — «Середочкой», — отвечала кошка. «Середочкой?! Да что ты рассказываешь?! Такого имени я отродясь не слыхивала и бьюсь об заклад, что его и в святцах-то нет!»
А у кошки скоро опять слюнки потекли, полакомиться захотелось. «Бог любит троицу! — сказала она мышке. — Опять мне кумой быть приходится. Детеныш весь черный как смоль и только одни лапки у него беленькие, а на всем туловище ни одного белого волоска не найдется. Это случается в два года раз: ты бы отпустила меня туда». — «Початочек, Середочка… — отвечала мышь. — Это такие имена странные, что меня раздумье берет». — «Ты все торчишь дома в своем темно-сером байковом халате и со своей длинной косицей, — сказала кошка, — и причудничаешь: вот что значит днем не выходить из дому».
Мышка во время отсутствия кошки убрала все комнатки и весь дом привела в порядок, а кошка-лакомка дочиста вылизала весь горшочек жиру. «Только тогда на душе и спокойно, когда все съешь», — сказала она себе и лишь позднею ночью вернулась домой, сытая-пресытая.
Мышка сейчас же спросила, какое имя дали третьему детенышу. «Оно тебе, верно, тоже не понравится, — отвечала кошка, — малютку назвали Последышек». — «Последышек! — воскликнула мышь. — Это самое подозрительное имя. Я его что-то до сих пор не встречала. Последышек! Что бы это значило?» Она покачала головой, свернулась калачиком и легла спать.
С той поры никто уже кошку больше не звал на крестины, а когда подошла зима и около дома нельзя было найти ничего съестного, мышка вспомнила о своем запасе и сказала: «Пойдем, кисонька, проберемся к припасенному нами горшочку с жиром, то-то вкусно покушаем». — «О, да, — отвечала кошка, — вкусно будет! Так же вкусно, как если бы ты свой тонкий язычок в окошко высунула».
Они отправились, а когда дошли до цели, то нашли горшочек, хотя и на своем месте, но совсем пустым. «Ах, — сказала мышь, — теперь я вижу, что случилось: теперь мне ясно, какой ты мне истинный друг! Ты все пожрала, когда на крестины ходила: сперва почала, потом до середочки добралась, затем…» — «Замолчишь ли ты?! — вскричала кошка. — Еще одно слово — и я тебя съем!»
У бедной мышки уже на языке вертелось: «Последышек!» — и едва сорвалось у нее это слово, как одним прыжком подскочила к ней кошка, схватила ее и… проглотила.
Библиотека для детей
Сказка братьев Гримм
Кошка познакомилась с мышкой и столько пела ей про свою великую любовь и дружбу, что мышка наконец согласилась поселиться с нею в одном доме и завести общее хозяйство. «Да, вот к зиме нужно бы нам наготовить припасов, а не то голодать придется, — сказала кошка. — Ты, мышка, не можешь ведь всюду ходить. Того гляди, кончишь тем, что в мышеловку угодишь».
Добрый совет был принят и про запас куплен горшочек жиру. Но не знали они, куда его поставить, пока наконец после долгих рассуждений кошка не сказала: «Я не знаю места для хранения лучше кирхи: оттуда никто не отважится украсть что бы то ни было; мы поставим горшочек под алтарем и примемся за него не прежде, чем нам действительно понадобится».
Итак, горшочек поставили на хранение в верном месте; но немного времени прошло, как захотелось кошке отведать жирку, и говорит она мышке: «Вот что я собиралась тебе сказать, мышка: звана я к сестре двоюродной на крестины; она родила сынка, белого с темными пятнами — так я кумой буду. Ты пусти меня сегодня в гости, а уж домашним хозяйством одна позаймись». — «Да, да, — отвечала мышь, — ступай себе с Богом; а если что вкусное скушать доведется, вспомни обо мне: я и сама бы не прочь выпить капельку сладкого красного крестинного винца».
Все это были выдумки: у кошки не было никакой двоюродной сестры, и никто не звал ее на крестины. Пошла она прямехонько в кирху, пробралась к горшочку с жиром, стала лизать и слизала сверху жирную плёночку. Потом прогулялась по городским крышам, осмотрелась кругом, а затем растянулась на солнышке, облизываясь каждый раз, когда вспоминала о горшочке с жиром.
Только ввечеру вернулась она домой. «Ну, вот ты и вернулась, — сказала мышь, — верно, весело денек провела». — «Да, недурно», — отвечала кошка. «А как звали новорожденного?» — «Початочек», — коротко отвечала кошка. «Початочек?! — воскликнула мышь. — Вот так удивительно странное имя! Или оно принято в вашем семействе?» — «Да о чем тут рассуждать? — сказала кошка. — Оно не хуже, чем Крошкокрад, как зовут твоих крестников».
Немного спустя опять одолело кошку желание полакомиться. Она сказала мышке: «Ты должна оказать мне услугу и еще раз одна позаботиться о хозяйстве: я вторично приглашена на крестины и не могу отказать, так как у новорожденного отметина есть: белое кольцо вокруг шеи».
Добрая мышь согласилась, а кошка позади городской стены проскользнула в кирху и съела с полгоршочка жиру. «Вот уж именно ничто так не вкусно, как то, что сама в свое удовольствие покушаешь», — сказала она, очень довольная своим поступком.
Когда она вернулась домой, мышь опять ее спрашивает: «Ну, а как этого детеныша нарекли?» — «Середочкой», — отвечала кошка. «Середочкой?! Да что ты рассказываешь?! Такого имени я отродясь не слыхивала и бьюсь об заклад, что его и в святцах-то нет!»
А у кошки скоро опять слюнки потекли, полакомиться захотелось. «Бог любит троицу! — сказала она мышке. — Опять мне кумой быть приходится. Детеныш весь черный как смоль и только одни лапки у него беленькие, а на всем туловище ни одного белого волоска не найдется. Это случается в два года раз: ты бы отпустила меня туда». — «Початочек, Середочка… — отвечала мышь. — Это такие имена странные, что меня раздумье берет». — «Ты все торчишь дома в своем темно-сером байковом халате и со своей длинной косицей, — сказала кошка, — и причудничаешь: вот что значит днем не выходить из дому».
Мышка во время отсутствия кошки убрала все комнатки и весь дом привела в порядок, а кошка-лакомка дочиста вылизала весь горшочек жиру. «Только тогда на душе и спокойно, когда все съешь», — сказала она себе и лишь позднею ночью вернулась домой, сытая-пресытая.
Мышка сейчас же спросила, какое имя дали третьему детенышу. «Оно тебе, верно, тоже не понравится, — отвечала кошка, — малютку назвали Последышек». — «Последышек! — воскликнула мышь. — Это самое подозрительное имя. Я его что-то до сих пор не встречала. Последышек! Что бы это значило?» Она покачала головой, свернулась калачиком и легла спать.
С той поры никто уже кошку больше не звал на крестины, а когда подошла зима и около дома нельзя было найти ничего съестного, мышка вспомнила о своем запасе и сказала: «Пойдем, кисонька, проберемся к припасенному нами горшочку с жиром, то-то вкусно покушаем». — «О, да, — отвечала кошка, — вкусно будет! Так же вкусно, как если бы ты свой тонкий язычок в окошко высунула».
Они отправились, а когда дошли до цели, то нашли горшочек, хотя и на своем месте, но совсем пустым. «Ах, — сказала мышь, — теперь я вижу, что случилось: теперь мне ясно, какой ты мне истинный друг! Ты все пожрала, когда на крестины ходила: сперва почала, потом до середочки добралась, затем…» — «Замолчишь ли ты?! — вскричала кошка. — Еще одно слово — и я тебя съем!»
У бедной мышки уже на языке вертелось: «Последышек!» — и едва сорвалось у нее это слово, как одним прыжком подскочила к ней кошка, схватила ее и… проглотила.
Вот так-то! Чего только на свете не бывает.
Сказка Дружба кошки и мышки
Кошка познакомилась с мышкой и столько пела ей про свою великую любовь и дружбу, что мышка наконец согласилась поселиться с нею в одном доме и завести общее хозяйство. «Да, вот к зиме нужно бы нам наготовить припасов, а не то голодать придется, — сказала кошка. — Ты, мышка, не можешь ведь всюду ходить. Того гляди, кончишь тем, что в мышеловку угодишь».
Добрый совет был принят и про запас куплен горшочек жиру. Но не знали они, куда его поставить, пока наконец после долгих рассуждений кошка не сказала: «Я не знаю места для хранения лучше кирхи: оттуда никто не отважится украсть что бы то ни было; мы поставим горшочек под алтарем и примемся за него не прежде, чем нам действительно понадобится».
Итак, горшочек поставили на хранение в верном месте; но немного времени прошло, как захотелось кошке отведать жирку, и говорит она мышке: «Вот что я собиралась тебе сказать, мышка: звана я к сестре двоюродной на крестины; она родила сынка, белого с темными пятнами — так я кумой буду. Ты пусти меня сегодня в гости, а уж домашним хозяйством одна позаймись». — «Да, да, — отвечала мышь, — ступай себе с Богом; а если что вкусное скушать доведется, вспомни обо мне: я и сама бы не прочь выпить капельку сладкого красного крестинного винца».
Все это были выдумки: у кошки не было никакой двоюродной сестры, и никто не звал ее на крестины. Пошла она прямехонько в кирху, пробралась к горшочку с жиром, стала лизать и слизала сверху жирную пленочку. Потом прогулялась по городским крышам, осмотрелась кругом, а затем растянулась на солнышке, облизываясь каждый раз, когда вспоминала о горшочке с жиром.
Только ввечеру вернулась она домой. «Ну, вот ты и вернулась, — сказала мышь, — верно, весело денек провела». — «Да, недурно», — отвечала кошка. «А как звали новорожденного?» — «Початочек», — коротко отвечала кошка. «Початочек?! — воскликнула мышь. — Вот так удивительно странное имя! Или оно принято в вашем семействе?» — «Да о чем тут рассуждать? — сказала кошка. — Оно не хуже, чем Крошкокрад, как зовут твоих крестников».
Немного спустя опять одолело кошку желание полакомиться. Она сказала мышке: «Ты должна оказать мне услугу и еще раз одна позаботиться о хозяйстве: я вторично приглашена на крестины и не могу отказать, так как у новорожденного отметина есть: белое кольцо вокруг шеи».
Добрая мышь согласилась, а кошка позади городской стены проскользнула в кирху и съела с полгоршочка жиру. «Вот уж именно ничто так не вкусно, как то, что сама в свое удовольствие покушаешь», — сказала она, очень довольная своим поступком.
Когда она вернулась домой, мышь опять ее спрашивает: «Ну, а как этого детеныша нарекли?» — «Середочкой», — отвечала кошка. «Середочкой?! Да что ты рассказываешь?! Такого имени я отродясь не слыхивала и бьюсь об заклад, что его и в святцах-то нет!»
А у кошки скоро опять слюнки потекли, полакомиться захотелось. «Бог любит троицу! — сказала она мышке. — Опять мне кумой быть приходится. Детеныш весь черный как смоль и только одни лапки у него беленькие, а на всем туловище ни одного белого волоска не найдется. Это случается в два года раз: ты бы отпустила меня туда». — «Початочек, Середочка… — отвечала мышь. — Это такие имена странные, что меня раздумье берет». — «Ты все торчишь дома в своем темно-сером байковом халате и со своей длинной косицей, — сказала кошка, — и причудничаешь: вот что значит днем не выходить из дому».
Мышка во время отсутствия кошки убрала все комнатки и весь дом привела в порядок, а кошка-лакомка дочиста вылизала весь горшочек жиру. «Только тогда на душе и спокойно, когда все съешь», — сказала она себе и лишь позднею ночью вернулась домой, сытая-пресытая.
Мышка сейчас же спросила, какое имя дали третьему детенышу. «Оно тебе, верно, тоже не понравится, — отвечала кошка, — малютку назвали Последышек». — «Последышек! — воскликнула мышь. — Это самое подозрительное имя. Я его что-то до сих пор не встречала. Последышек! Что бы это значило?» Она покачала головой, свернулась калачиком и легла спать.
С той поры никто уже кошку больше не звал на крестины, а когда подошла зима и около дома нельзя было найти ничего съестного, мышка вспомнила о своем запасе и сказала: «Пойдем, кисонька, проберемся к припасенному нами горшочку с жиром, то-то вкусно покушаем». — «О, да, — отвечала кошка, — вкусно будет! Так же вкусно, как если бы ты свой тонкий язычок в окошко высунула».
Они отправились, а когда дошли до цели, то нашли горшочек, хотя и на своем месте, но совсем пустым. «Ах, — сказала мышь, — теперь я вижу, что случилось: теперь мне ясно, какой ты мне истинный друг! Ты все пожрала, когда на крестины ходила: сперва почала, потом до середочки добралась, затем…» — «Замолчишь ли ты?! — вскричала кошка. — Еще одно слово — и я тебя съем!»
У бедной мышки уже на языке вертелось: «Последышек!» — и едва сорвалось у нее это слово, как одним прыжком подскочила к ней кошка, схватила ее и… проглотила.
Вот так-то! Чего только на свете не бывает.