В споре об универсалиях реалисты утверждали что общие понятия существуют в вещах
§ 21. Спор об универсалиях
§ 21. Спор об универсалиях
Одной из проблем средневековой философии являлось решение вопроса об универсалиях. В переводе с латинского данный термин (universalia) обозначает общие понятия, то есть наиболее широкие, обобщающие большой класс предметов. Например, универсалиями являются понятия «человек», «животное», «растение», «небесное тело» и многие другие. Вопрос заключался в том, существуют ли эти общие понятия реально, самостоятельно, как и вещи, или они – только названия и поэтому существуют только в качестве слов и не во внешнем мире, а в нашем уме.
Мы, скорее всего, считаем, что реально существуют конкретные предметы, а общие понятия – это только их обозначения и находятся в нашем сознании. Например, мы говорим, что нет дерева вообще, то есть такого предмета, в котором были бы собраны все возможные на земле деревья. Как нет и животного вообще, и человека вообще, а существуют только конкретные, индивидуальные, единичные животные и люди, а общие понятия — это названия для больших групп сходных между собой предметов. Так считаем мы.
Но можно посмотреть на поставленную проблему совершенно иначе, что и сделал, как мы видели, античный философ Платон, полагавший, что идея или общее понятие, или универсалия существует реально, но в невидимом и высшем мире, а видимые нами конкретные вещи – всего лишь ее порождения. Средневековые философы, разделявшие точку зрения Платона, стали называться реалистами, так как считали универсалии реально существующими объектами, а их позиция получила название реализма. Противоположная точка зрения стала называться номинализмом (в лат. nomen – имя), так как ее представители полагали, что универсалии – это только имена и существуют не самостоятельно, но только в человеческом сознании в качестве понятий или терминов, а реально же существуют, считали они, единичные, конкретные, чувственно воспринимаемые нами предметы. В результате, средневековый реализм не имеет ничего общего с современным значением данного слова и является идеалистическим философским воззрением, в то время как номинализм, несомненно, ближе к материализму. Поэтому понятно, что философией средневековья являлся реализм, номиналистические взгляды появились и стали распространенными в эпоху упадка Средних веков, в рассветных сумерках Возрождения.
Реализм и номинализм имели собственные разновидности. Так реализм был крайним и умеренным. Крайний реализм утверждал, что универсалии существуют до вещей (universalia ante rem), в высшем и недоступном нашему восприятию мире, а все вещи – это производные от них сущности; любой видимый нами предмет обусловлен невидимой и вечной идеей (универсалией), его порождающей. Следовательно, крайний реализм восходит к платоновскому учению. Умеренная форма реализма говорила, что универсалии существуют в самих вещах (universalia in re), в качестве их неизменных и определяющих оснований. Мир идей (универсалий) и мир вещей едины и образуют окружающую нас действительность. В любом предмете присутствует определенная идеальная сущность – универсалия, которая и делает его из бесформенной материи нормальной вещью.
Поэтому умеренный реализм восходит к теории Аристотеля. Номинализм также являлся крайним и умеренным. Умеренный номинализм полагал, что универсалии существуют после вещей (universalia post rem), в нашем сознании в виде обобщенных названий данных вещей – понятий. Хотя последние и не существуют объективно и являются только терминами и словами, они имеют немаловажное значение: с помощью понятий мы разбиваем действительность на различные сферы и области, упорядочиваем ее, поэтому нам легче в ней ориентироваться и ее познавать. Поскольку понятие в латинском языке – это «концепт» («conceptus»), умеренный номинализм называется также концептуализмом. Крайний номинализм считал общие понятия совершенно бессмысленными: если они не существуют реально, незачем о них вообще говорить.
Например, существует конкретное дерево – мы его видим и осязаем, и вполне можем рассуждать о нем и познавать данный предмет, как и любой другой, который действительно существует. Но что такое дерево вообще? Слово или пустой звук, за которым не стоит никакой реальности, никчемное название, полностью лишенное смысла. Невозможно какую–либо вещь обозначить более общим названием, подвести ее под некое более широкое понятие, потому что она – ровно столько, сколько в ней есть – единичный конкретный предмет и ничего общего в себе не содержит. Поэтому универсалии, говорили крайние номиналисты – только сотрясения воздуха (flatus votic), и их существование никому не нужно, следовательно, от них возможно отказаться, а в рассмотрение принимать только конкретные, индивидуальные, реально существующие предметы.
Как говорилось выше, философией Средних веков, конечно, являлся реализм, но в эпоху ранней схоластики более распространенной являлась его крайняя форма, представляющая по смыслу платоновское воззрение. Однако в период расцвета схоластики или — зрелого средневековья прочно утвердился умеренный реализм — аристотелевская точка зрения, примиряющая мир материальный с идеальным, охватывающая собой возможные сферы сущего в грандиозной, претендующей на абсолютную завершенность философской системе.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
4. Спор об универсалиях
4. Спор об универсалиях Одной из проблем средневековой философии было решение вопроса об универсалиях. В переводе с латинского этот термин (universalia) обозначает общие понятия, то есть наиболее широкие, обобщающие большой класс предметов. Так, например, универсалиями
ЛЕКЦИЯ 8 Абеляр об универсалиях
ЛЕКЦИЯ 8 Абеляр об универсалиях Для Петра Абеляра (1079–1142), как и для многих его современников, характерен подход к вопросу об универсалиях с точки зрения языка. Он ставит вопрос так: к чему отсылают такие слова, как «человек», «животное» и «роза»? Проблема, которая задана
ЛЕКЦИЯ 9 Абеляр об универсалиях: эпистемология и божественные идеи[145]
ЛЕКЦИЯ 9 Абеляр об универсалиях: эпистемология и божественные идеи[145] Новизна решения Абеляром проблемы универсалий состоит в его попытке сформулировать позицию умеренного реализма в противоположность номинализму (Росцелин) и ультрареализму (Гильом из Шампо). Абеляр
ЛЕКЦИЯ 14 Фома Аквинский об универсалиях: влияние Аристотеля
ЛЕКЦИЯ 14 Фома Аквинский об универсалиях: влияние Аристотеля Можно предложить три различных подхода для рассмотрения того, как умеренный реализм Аристотеля воспринимался и критически пересматривался Фомой Аквинским. Первый — продемонстрировать в деталях, что Фома
ЛЕКЦИЯ 17 Фома об универсалиях: божественные идеи
ЛЕКЦИЯ 17 Фома об универсалиях: божественные идеи У Августина платоновские идеи становятся божественными идеями по двум причинам. Одна из причин, как мы видели в сочинении Августина «Восемьдесят три вопроса», — метафизического свойства: отождествление платоновского
ЛЕКЦИЯ 24 «Имя розы» и средневековый спор об универсалиях
ЛЕКЦИЯ 24 «Имя розы» и средневековый спор об универсалиях «Имя розы» Умберто Эко — роман философский и исторический одновременно. Эко удалось представить в лицах один из главных философских споров средних веков — спор об универсалиях. Как бы ни были точны исторические
§ 21. Спор об универсалиях
§ 21. Спор об универсалиях Одной из проблем средневековой философии являлось решение вопроса об универсалиях. В переводе с латинского данный термин (universalia) обозначает общие понятия, то есть наиболее широкие, обобщающие большой класс предметов. Например, универсалиями
Абеляр и спор об универсалиях
Абеляр и спор об универсалиях Кроме метафизиков, еще один тип философов раннего средневековья представляли диалектики, которые провели не созидательную, а аналитическую работу. Метафизики основывали свои теории на том принципе, что понятиям соответствует реальность,
6.4. Идеи и вещи (спор об универсалиях)
6.4. Идеи и вещи (спор об универсалиях) Универсалии (от лат. universalis) – общие понятия, то есть наиболее широкие, обобщающие большой класс предметов слова. Так, например, универсалиями являются понятия «человек», «животное», «растение», «небесное тело» и многие другие. В
ОБ УНИВЕРСАЛИЯХ
ОБ УНИВЕРСАЛИЯХ Во-первых, следует рассмотреть термины вторичной интенции (termini secundae intentionis); во-вторых, термины первичной интенции (intentionis primae). Следует сказать, что термины вторичной интенции — это «универсалия», «род», «вид» и т. д. Поэтому необходимо сказать о том, что
МНЕНИЕ СКОТА ОБ УНИВЕРСАЛИЯХ И ЕГО ОПРОВЕРЖЕНИЕ
МНЕНИЕ СКОТА ОБ УНИВЕРСАЛИЯХ И ЕГО ОПРОВЕРЖЕНИЕ Хотя для многих очевидно, что универсалия не есть какая-нибудь субстанция, существующая вне души в отдельных [вещах] и реально отделенная от них, однако некоторые считают, что универсалия каким-то образом существует вне
Абеляр и спор об универсалиях
Абеляр и спор об универсалиях Кроме метафизиков, еще один тип философов раннего средневековья представляли диалектики, которые провели не созидательную, а аналитическую работу. Метафизики основывали свои теории на том принципе, что понятиям соответствует реальность,
Спор об универсалиях. Идеи и вещи
Спор об универсалиях. Идеи и вещи Универсалии (от лат. universalis) – общие понятия, то есть наиболее широкие, обобщающие большой класс предметов слова. Так, например, универсалиями являются понятия «человек», «животное», «растение», «небесное тело» и многие другие. В
8. Об универсалиях
8. Об универсалиях Одна из особенностей средневековой философии проявилась в знаменитом споре между реалистами (от лат. realis — вещественный, действительный) и номиналистами (от лат. nomen — имя, наименование). Спор шел о природе универсалий (от лат. universalis — общий), т. е. о
Идеи и вещи. Спор об универсалиях
Идеи и вещи. Спор об универсалиях Универсалии (от лат. universalis) – общие понятия, то есть наиболее широкие, обобщающие большой класс предметов слова. Так, например, универсалиями являются понятия «человек», «животное», «растение», «небесное тело» и многие другие. В
Спор об универсалиях
Общие понятия – реальность или только именования?
На протяжении нескольких веков схоласты спорили о понятиях – универсалиях: существуют ли они реально или это только некие общие именования. О том, почему так важен был это спор, за что были обвинены в ереси номиналисты, как «примирил» спорщиков Фома Аквинский и почему учение Уильяма Оккама с его знаменитым «Не надо увеличивать сущности без необходимости», известным как «бритва Оккама», стало концом схоластики, рассказывает Виктор Петрович Лега.
На протяжении всех четырех веков господства схоластики в центре внимания философов и богословов был важный спор, получивший название «спора об универсалиях». Спор этот нам кажется несколько странным: Европа только-только вышла из «темных, мрачных веков», ее волновали в это время в основном проблемы церковные, богословские, – и вдруг актуальной становится чисто философская проблема – проблема универсалий, то есть проблема общих понятий.
Вопрос Порфирия
Боэций, живший в V веке, написал комментарий к Порфирию и к тому же перевел этот труд Порфирия на латинский язык. Через Боэция эта работа приходит в Западную Европу, с ней знакомятся, и она вдруг получает огромнейшее распространение. Почему? А дело здесь, конечно же, не в самом Аристотеле, не в его споре с Платоном, а в проблеме богопознания: возможно ли познание Бога или нет, и если возможно, то как?
Не только звук
Любой человек прекрасно понимает, что познание возможно через понятие. Если я познаю некий предмет, то только потому, что у меня есть в уме некое понятие об этом предмете и это понятие отражает сущность предмета. Если я утверждаю, что могу познать Бога, значит, в Боге есть соответствующее понятие, которое, разумеется, обладает самым общим бытием, потому что Бог – это Истина, Бог – это Бытие. Бог – это самое общее, что только может быть. Поэтому, наверное, в Боге и содержатся эти наиболее общие понятия, если мы говорим о возможности познания Бога. Такая позиция получила название реализма: общие понятия существуют реально, потому что наиболее реальным бытием обладает именно Бог. И эта позиция была одобрена Католической церковью, ее придерживались такие авторитетнейшие богословы, как, например, блаж. Августин, Ансельм Кентерберийский, Гильом из Шампо и многие другие.
В схоластике такая позиция получила название номинализм. Главным ее представителем был Петр Абеляр. Но его номинализм умеренный, он утверждает, что все-таки понятия существуют – хотя и в уме человека, как имена (имя по-латыни «nomen», отсюда и «номинализм»). Умеренный номинализм отличают от крайнего номинализма Росцелина, одного из учителей Абеляра. Росцелин утверждал, что существуют только единичные предметы, понятие – это тоже предмет. Например, слово, написанное на бумаге, вот эта самая совокупность чернильных пятнышек, – это и есть понятие. Колебание воздуха, которое называется моими звуками, – это и есть понятие. Заглохли колебания воздуха, стерлось письмо на бумаге – исчезло и понятие.
Концепция Росцелина была всеми признана как глупая. И Церковь ее осудила, потому что, если нет понятия общего, тогда можно даже говорить, что нет Единой Троицы – Ее ничего не объединяет. Поэтому Росцелин был обвинен в ереси тритеизма – троебожия и осужден, а философы просто отреклись от его учения как от глупости, потому что очевидно и любому человеку сразу видно, что понятия, в нашем уме по крайней мере, есть. Но и позиция Петра Абеляра также вызвала большие сомнения у католической церкви. Особенно если учесть, что спор об универсалиях касался еще одной проблемы: не только богопознания, но и спасения человека, жизни в Церкви.
Грех и спасение – для всех или для одного?
Скажем, такая проблема: Адам и Ева согрешили, природа человека вследствие первородного греха была изменена – мы все сейчас живем с этой измененной природой, – но каким образом наша-то природа изменилась, если согрешили наши прародители? Вероятно, какая-то идея – или универсалия – первородного греха где-то в общем мире существует, так что мы все причастны этой идее. То же самое можно сказать об Искуплении Господом нашим Иисусом Христом наших грехов. Христос воскрес, и можно было бы сказать, что это только Его личное воскресение, чудесное событие Его личной жизни. Нет, мы говорим, что каждый из нас тоже может, веруя в Его Воскресение, приобщиться к вечной жизни, воскреснуть в последний день. Каким образом? – Наверное, существует где-то в вечном, умопостигаемом мире общее понятие спасения, к которому мы тоже можем быть причастны. Так что еще и поэтому Церковь принимает концепцию реализма как ту позицию, которая отвечает на насущные богословские церковные вопросы. Она объясняет, почему мы все причастны первородному греху, каким образом, веруя во Христа, мы можем воскреснуть в последний день, будучи искупленными от нашего первородного же греха Спасителем.
Если существуют только единичные предметы, то единичны и события, и первородный грех – это грех только Адама и Евы?
Абеляр с его концепцией номинализма, естественно, на эти вопросы отвечает совершенно иначе. Действительно, если существуют только единичные предметы, то существуют и единичные события, и первородный грех есть не что иное, как событие, связанное с жизнью только Адама и Евы. Это они согрешили, а не я – я к этому греху не имею никакого отношения. Христос воскрес – потому что Он Бог. Он воскрес, потому что у Него имеется такая способность. У меня такой способности нет. Это событие, которое произошло задолго до меня, поэтому ко мне оно также не имеет никакого отношения – ведь это единичное событие. А у меня есть только понятие, слово: «первородный грех», «спасение», «искупление». Церковь, конечно, расценила учение Абеляра как чистое пелагианство. Природа, оказывается, по Абеляру, не изменилась, мы все такие же! Христос – это просто Учитель, Он никак не влияет на мою личную жизнь!»
Абеляр был обвинен в ереси пелагианства и осужден на двух соборах. Восторжествовало мнение, что спор об универсалиях может быть решен только в традициях реализма, потому что номинализм приводит к пелагианству.
Но на этом спор об универсалиях не завершился.
От крайности к умеренности
В ХII веке, когда жил Петр Абеляр, восторжествовала концепция реализма, но возник и другой ее вариант – умеренного реализма, а позиция, поддержанная Ансельмом Кентерберийским и Гильомом из Шампо, получила название «крайнего реализма». Крайнего, потому что учит, что универсалии существуют только в Божественном уме. Но если это так, то возникает вопрос: а почему предметы отличаются друг от друга? Этим вопросом Абеляр атаковал Гильома из Шампо, тоже своего учителя: отказавшись от примитивного номинализма Росцелина, он пришел к Гильому из Шампо – приверженцу крайнего реализма. Действительно, почему я отличаюсь от другого человека, если у нас с ним одна и та же сущность в Боге? Гильом из Шампо отвечал: «Отличия – случайные свойства». «Ничего себе случайные свойства! Я ведь уникальная личность! А тут – случайное совпадение!» – негодовал Абеляр. И ушел от него, а потом выдвинул свою номиналистическую концепцию.
Знаменитая в ХII веке Шартрская школа предложила умеренный вариант учения, избегающий как крайностей номинализма, так и крайнего реализма, – оно ближе к Аристотелю и получило название «умеренного реализма». Бог прост, в Боге нет общих понятий, Он непознаваем, но, с другой стороны, нельзя говорить, что никаких сущностей в предметах нет, что они, эти сущности, есть только в моем уме. Нет, в предмете, конечно, сущности есть, как и говорил Аристотель. Поэтому концепция умеренного реализма утверждает: общее понятие существует реально, но не в Боге, а в самих вещах.
Фома Аквинский: универсалии существуют до творения – в уме Бога, потом – в самих вещах, потом – в уме человека
Как видим, возникают три точки зрения, и между теми, кто их отстаивал, шел постоянный спор. Примыкавший к Шартрской школе Иоанн Солсберийский даже язвительно сравнивал этот спор со спором трех человек, которые спорят, кто ведет свинью на базар. Один утверждает, что ведет крестьянин, другой – что его рука, третий – что веревка. В XIII веке Фома Аквинский наводит порядок, говоря, что правы все. Безусловно, Бог, перед тем как сотворить мир, имел в Своем уме всё знание о будущем мире – эти общие понятия в Его уме существовали. Сотворив мир, Бог дал каждому предмету его сущность, и теперь общие понятия существуют не только в Божественном уме, но и в самих вещах. А потом Бог сотворил человека, дав ему разум, дав ему способность эти предметы познавать, нарекать имена этим предметам. Поэтому с появлением человека универсалии начинают существовать в человеческом уме. Так что универсалии существуют трояким образом: до вещей – в уме Бога, потом – в самих вещах, потом – в уме человека. Итак, по Фоме Аквинскому, правы все. Кстати, неотомизм, наиболее распространенная философская школа в Католической церкви, до сих пор придерживается именно этой точки зрения, которая, казалось бы, должна была удовлетворить всех.
Но не тут-то было. Некоторые оппоненты Фомы Аквинского, например, Иоанн Дунс Скот, возражали, говоря: «Почему Фома утверждает, что Бог знает только общие понятия? Это ограничивает Божественное всемогущество. Выходит, Бог не знает меня лично? Он знает только человека вообще? Нет. В Боге есть знания о каждом предмете, о том, что представляет собой этот каждый предмет. В Боге существуют не сущности, а “чтойности”, “этовости”». Иоанн Дунс Скот возрождал номинализм, но в своеобразной форме.
Операция разделения
Оккам: Бога нужно познавать только верой; мир нужно познавать только разумом
Уильям Оккам, который жил в начале XIV века, предложил еще один вариант, согласно которому вообще-то между философией и богословием ничего общего нет. Оккам сказал, что есть два метода познания, соответствующие двум объектам. Бога нужно познавать только верой. Мир нужно познавать только разумом. 400 лет существования схоластики, 400 лет попыток философии помочь богословию ни к чему не привели. Так и не появилось никаких общих теорий, удовлетворявших всех. Кто-то согласен с Ансельмом, кто-то – с Фомой, кто-то – с Иоанном Дунсом Скотом, кто-то даже с Абеляром. Нет общего. А почему? А потому, что философия не может быть служанкой богословия! Вот самая главная ошибка. Невозможно примирить философию и богословие. Они разные, утверждает Уильям Оккам. И поэтому философия должна быть самостоятельной, и богословие должно быть самостоятельным. Философии, познающей этот мир, естественно оперировать только сущностями предметов, и ей не нужны еще какие-то общие понятия, существующие кроме этого мира еще и в другом мире. «Не надо увеличивать сущности без необходимости», – сказал Уильям Оккам. Эта его крылатая фраза получила название «бритва Оккама». Без необходимости! И действительно, зачем мне нужны общие понятия, когда мне достаточно знания материального мира?
Философия получает независимость от богословия. «Не нужно сущностей без необходимости» – философия не должна проникать не в свою область. И богословие получает независимость от философии, философия не нужна богослову: у него свой метод – вера; свой объект – Бог. И потому после Уильяма Оккама может появиться Мартин Лютер с его «только верой», может появиться атеистическая наука, для которой не нужна религия. После Оккама начинается эпоха Возрождения.
ДИОГЕН
философский журнал
Спор об универсалиях.
Среди схоластических споров философскую ценность имеет спор, вошедший в историю под названием «спор об универсалиях» (другое название – «спор между реалистами и номиналистами»). За этим спором стояла важная философская проблема, поднятая еще в греческой философии: как существует общее (по-латыни – universalia)? как существует то, что мы называем «общим» для той или иной совокупности вещей? Отвечая на этот вопрос, схоласты разделились на реалистов и номиналистов.
Реалисты (от позднелат. realis – вещественный) учили, что общее существует реально, в мире вещей. При этом умеренные реалисты полагали, что общее существует «в вещах», крайние – «до вещей». Например, если назвать общую всем людям сущность «человечностью», то согласно умеренным реалистам, человечность существует в каждом отдельном человеке, согласно крайним – до людей сама по себе. Нетрудно догадаться, что первые следовали Аристотелю (учившему о том, что сущности вещей существуют в них самих), вторые – Платону (учившему о том, что идеи существуют до вещей за пределами космоса).
Выражение «до вещей» следует понять правильно. Крайние реалисты не утверждали, что общее не может существовать в вещах. Но даже в вещах оно существует самостоятельно, само по себе, подобно тому как существует сама вещь. Умеренные реалисты считали по-другому: общее не имеет самостоятельного существования и существует иным нежели вещь способом. Иными словами, если для крайнего реалиста общее тоже может быть названо вещью, то для умеренного – ни в коем случае.
Номиналисты (от лат. n o mina – имена) учили, что общее существует лишь «после вещей». При этом крайние номиналисты полагали, что общее – это не более чем имя вещей (слово), умеренные – не только имя, но и понятие. Например, согласно первым, у людей нет ничего общего кроме слова «человек» (которое мы произносим говоря об отдельных людях), согласно вторым – у людей нет ничего общего кроме слова и понятия «человек» (которое мы мыслим представляя отдельных людей). Умеренных номиналистов называют также концептуалистами (от лат. con с e ptu m – представляемое, мыслимое).
Из четырех перечисленных учений самым убедительным выглядит умеренный реализм. Ведь если согласиться с номиналистами, то непонятно следующее: на каком основании мы называем вещи одного и того же вида одним именем? Почему каждого из людей мы именуем человеком, каждую из лошадей – лошадью? Ибо если у вещей одного вида нет ничего общего, то с чего вдруг мы обозначаем их одним и тем же словом? В номинализме именование вещей – дело нашего произвола, и тогда что мешает нам называть осла конем, слона мышью и т.д.? Однако доводы номиналистов тоже не лишены убедительности.
Реалисты заявляют, что одна и та же общая всем людям сущность существует в каждом отдельном человеке. Но как может одно и то же существовать одновременно в разных местах? Например одна и та же сущность – в Сократе и Платоне? Ибо если она в Сократе, то ее нет в Платоне, а если она в Платоне, то ее нет в Сократе. Кроме того, поскольку люди и собаки суть животные, в тех и других должна существовать общая им сущность «животность». Но ведь люди разумны, а собаки нет, и значит животность должна подразумевать и разумность и неразумность одновременно – противоречие!
Хотя спор об универсалиях прямого отношения к христианству не имеет, некоторые номиналисты делали из своего учения еретические выводы. Например Росцелин (ок. 1050–1120), который заявил о том, что у Троицы единой сущности быть не может. «Единая» значит «общая», а общее – это лишь «звучание слова». Следовательно, существует не единая сущность в трех Лицах, а три разных сущности, три разные вещи. По сути это означает многобожие, поэтому неудивительно, что Росцелин был осужден.
Пожалуй, ближе всего к решению проблемы подошел Пьер Абеляр (1079–1142), прославившийся своей несчастной любовью к Элоизе.
Абеляр был концептуалистом, но не чистым, а «с примесью». Ибо пытаясь ответить на вопрос, на каком основании мы называем вещи одного вида одним именем (а также применяем к ним одно понятие), он был вынужден признать, что общее существует не только «после вещей».
Согласно Абеляру, мы потому называем человека человеком, что люди похожи друг на друга, что между ними есть сходство. У этого сходства есть причина, но этой причиной не может быть то, что существует в людях. Ибо причина сходства одна на всех людей, а одно и то же не может существовать одновременно в разных местах. Следовательно, причиной сходства может быть лишь «статус», т.е. «само бытие человеком». Статус не является вещью и в самих людях не существует. Но лишь благодаря общему статусу люди похожи друг на друга и именуются общим именем. В подтверждение того, что причина не обязана быть вещью, Абеляр приводит пример человека, который был убит, потому что не хотел идти на форум. Здесь причина смерти – нежелание идти, однако ясно, что нежелание не есть вещь.
Решение Абеляра заслуживает высокой оценки. «Бытие человеком» не существует в людях, и поэтому Абеляр избегает главного недостатка реализма – одновременного существования общего в разных местах. И в то же время такое бытие есть реальность, есть нечто, что существует в мире вещей. Правда, Абеляр не решает проблему до конца, поскольку не дает ответа на вопрос, как статус вещи понимать (что собственно означает «быть человеком»?) и в каком отношении находится статус к вещи.
Фома подвел итог в споре об универсалиях. Общее, учил он, не имеет самостоятельного существования, не существует само по себе. Оно существует либо в вещах, либо в разуме. В вещах – в виде общей сущности, в разуме – в виде общего понятия. И так как разум есть у Бога и человека, общее существует трояким образом: до вещей в разуме Бога, в вещах, после вещей в разуме человека. Общее «до вещей» – это их прообраз, или божественная идея, «после» – их подобие, или человеческая идея. Следовательно, Фома как бы объединяет разные решения в одно, но можно заметить, что это объединение неполное. «До вещей» он понимает иначе чем крайние реалисты, и поэтому его позиция – умеренно реалистическая (поскольку существование общего в разуме Бога подразумевалось всеми схоластами и потому не является признаком крайнего реализма).
Но дает ли Фома удовлетворительное решение проблемы? Можем ли мы сказать, что он избегает главного недостатка реализма – одновременного существования общего в разных местах? Увы, не можем, потому что несмотря на словесные ухищрения он все же продолжает говорить «в вещах», а сказать такое – значит наглухо закрыть путь к решению. Ибо предлог «в» чересчур пространственно нагружен. Ибо быть в одной вещи – значит не быть в другой, и тут уже никакие ухищрения не помогут.
Вспомним Абеляра, который нашел общее в «статусе», в «самом бытии человеком». Как бы мы ни поняли это бытие, про него уже нельзя сказать, что оно в людях, поскольку бытие не входит в состав вещи. Между вещью и ее бытием совсем иное категориальное отношение, чем между вещью и ее составом. Вещь относится к составу как целое к части: целое состоит из частей, часть содержится в целом. Но про вещь и ее бытие сказать такое нельзя: выражение «бытие содержится в вещи» попросту бессмысленно.
И тем не менее Абеляр был от решения в двух шагах. Надо было лишь ответить на два вопроса: 1) что такое «само бытие человеком»? 2) в каком отношении оно находится к людям?
На первый вопрос можно ответить по-разному – в зависимости от того, какой из способов бытия мы сочтем для человека самым существенным. Скажем, если признать за таковой говорение (что очень похоже на истину), то бытие человеком будет означать бытие-говорящим. Я вовсе не настаиваю на этом определении, а лишь показываю, как «бытие человеком» можно было бы уточнить.
Ответ на второй вопрос куда более однозначен: бытие человеком относится к человеку как бытие к сущему: сущее пребывает в бытии. Любопытно, что здесь тоже появляется предлог «в», но уже не в пространственном, а в ином значении – в том, в каком мы говорим «тело находится в движении». Причем говорим правильно, потому что движение – бытие (способ бытия).
И тогда все становится на свои места. Если вслед за Абеляром понять общее как «статус», как «само бытие человеком», недостаток реализма преодолевается сам собой: такое бытие реально (что нереального в говорении?), но при этом оно вовсе не существует в разных местах одновременно. По той простой причине, что бытие существованию не подлежит. По той простой причине, что про бытие вообще нельзя сказать, ни что оно существует, ни что оно не существует. Такое можно сказать лишь про сущее, а бытие не есть сущее.
Что общего между движущимися телами? Движение, способ бытия. И однако же это общее вовсе не существует в разных местах одновременно. В разных местах существуют движущиеся тела, а не общее им движение. Движение есть способ бытия, а к бытию существование неприложимо. «Бытие» есть синоним к «существованию», а выражение «существование существует» бессмысленно. Как может существовать то, что само есть существование? Как может существование существовать или не существовать?
И точно так же: что общего между людьми? Говорение, способ бытия. Но и это общее не существует в разных местах одновременно. В разных местах существуют люди, а не общее им говорение. Говорение есть способ бытия, а к бытию существование неприложимо. Вместо говорения можно взять любой другой способ человеческого бытия, но суть дела от этого не изменится.
Более того, вместо говорения можно взять способность говорения (или любую другую общечеловеческую способность), но суть дела опять же не изменится. Способности людям присущи, но сами существованию не подлежат. Как и про способы бытия, про них тоже нельзя сказать, ни что они существуют, ни что они не существуют, и однако же вряд ли кто усомнится в том, что у людей есть общие им способности (частично врожденные, частично приобретенные). Так понимаемое общее снова реально (что нереального в способности говорить?), но при этом оно вовсе не содержится в разных местах одновременно.
Из книги Вячеслава Вольнова «Приглашение в философию. Христианство.» СПб., 2003.