В чем главная задача учителя
В чем главная задача учителя?
В ЧЕМ ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА УЧИТЕЛЯ?
(Из беседы с народными учителями)
Школьное дело такое, что оно может быть не только не полезным, но одним из самых вредных и дурных дел, может быть и самым пустяшным делом, может быть и одним из самых полезных дел, которому могут посвятить свою жизнь люди.
Самым вредным дело это будет тогда, когда учитель будет поддерживать то направление, в котором ведутся школы.
Пустяшным оно будет, когда учитель, не поддерживая существующее направление и не противодействуя ему, ограничится одним внешним, механическим обучением арифметики, грамматики, орфографии.
Полезным и одним из самых хороших дел оно будет тогда, когда учитель по мере сил своих будет внушать детям истинно нравственные, основанные на религиозных христианских началах, убеждения и привычки.
Когда я занимался в своей школе, я поступал так:
Прежде всего я прочитывал ученикам из Евангелия Матфея XXII, стихи 35—40:
«И один из них, искушая его, спросил, говоря: Учитель, какая наибольшая заповедь в законе?
«Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим.
«Сия есть первая и наибольшая заповедь.
«Вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя.
«На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки».
Прочтя стихи эти, я просил их повторить прочтенное. Лучшие ученики повторяли сущность прочитанного.
— Стало-быть, закон Христов короткий и понятный. Как думаете, можно по нем жить, жить так, чтобы любить Бога и ближнего?
— Отчего ж, можно, — говорят некоторые.
— Что значит, — спрашиваю, — любить Бога?
«Кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо нелюбящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?»
Так и сказано (читаю гл. IV, 8): «кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь».
— Стало-быть, любить Бога значит стараться быть в любви со всеми.
— любить ближнего — та же, что и первая, только с той разницей, что она показывает, как надо любить ближнего. Сказано в послании Апостола Иоанна, что Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает.
Любить Бога может только тот, кто любит ближнего. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь.
— Понятно ли? — спрашиваю.
Большей частью понимают.
И как только помолишься, так сейчас трудное облегчится, и если хотел сделать дурное, удержишься.
Второе то, чтобы рукам воли не давать и не драться и также и языку не давать воли, не ругаться, особенно дурными словами. Помнить то, что и стыдно и глупо разумному человеку ругаться бессмысленными дурными словами. Мало того, что приучаться надо не ругаться, надо приучаться и за глаза не осуждать людей. А то мы их судим, а они нас судят, и добра от этого никакого, а только нелюбовь друг к дружке.
Третье, говорю, то, чтобы жалеть не только людей, если они от чего-либо мучаются, и сколько можно помогать им, особенно беспомощным детям, старым, убогим, но жалеть и скотину всякую и всякое животное, а не мучать или убивать их для своей забавы. Перестанешь жалеть скотину, зверей, перестанешь жалеть и людей, а перестанешь жалеть людей, огрубеет сердце и разучится любить, а это самое дорогое на свете.
Четвертое, говорю, то, чтобы не заглушать в себе память иразум табаком, водкой. А то часто ребята балуются, чтобы быть похожими на старших, да и привыкнут, а потом и сами не рады. И потому хорошо смолоду заречься от табака, вина, от всего пьяного. Зло в том, что то самое, что дороже всего в человеке: памятование о душе, заглушается этими зельями. Где бы вспомнил, подумал о душе, а накурился, напился и все забыл и делаешь то, чего с свежей головой ни за что бы не сделал.
станет одна из сестер женою и на всю жизнь. Говорил им о том, что от Бога вложен в душу имальчиков и девочек стыд перед этими делами и что стыд этот надо беречь и не позволять себе ничего такого, от чего стыдно.
Заключаю такие рассуждения обыкновенно тем, что говорю, что во всех делах одно нужно — то, чтобы жить любовно. Сказано, говорю, что Бог есть любовь и что Бог живет в душах наших, так, значит, и жить надо по Божьи, по любви. Для того же, чтобы жить по Божьи, надо отстранять от себя все то, что мешает такой жизни. А мешает этому 1) запамятование закона Христова — любви к Богу и ближнему; 2) злоба, драки, ругательства, осуждение; 3) то, что мы не жалеем людей и скотов; 4) что одурманиваемся и заглушаем в себе совесть, и 5) что нарушаем стыд между мальчиками и девочками.
Такие или подобные поучения, я думаю, не только необходимы для учеников, но и обязательны для учителей, которые строго перед Богом, перед своей совестью смотрят на свое дело. Мф. гл. XVIII, ст. 6: «А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его в глубине морской».
Да, великий грех людей, взявшихся за дело образования, просвещения, если они хоть сколько-нибудь, по мере сил своих, не постараются исправить то ужасное зло обмана, совершаемое над детьми, когда дети, не могущие даже представить себе повода, для которого могли бы старшие люди обманывать их, с радостью и верою принимают от старших в свои восприимчивые, правдивые сердца то, что им выдается за истину, когда это не только не истина, а коварная ложь, которая извратит всю их последующую жизнь. Ужасен грех этот. И потому было бы большим грехом и преступлением, если бы вы, сельские учителя, не постарались, насколько это в ваших силах, заложить в восприимчивые, алчущие правды сердца порученных вам детей основы вечных, религиозных истин и настоящей христианской нравственности, которая так легко воспринимается детскими душами.
Поводом для написания этой статьи послужила беседа учителей с Толстым, происходившая 14 сентября 1909 г. в Крекшине. В дневнике А. Б. Гольденвейзера в этот день записано: «Вечером ждали народных учителей и учительниц земских школ Звенигородского уезда, которые хотели поговорить со Л. Н-чем и были приглашены для этого. По случаю их прихода Л. Н. написал небольшую как бы статью о своих взглядах на обучение детей, чтобы прочесть им. Над этой статьей он работал последние дни» («Вблизи Толстого», т. I, стр. 326).
В Дневнике Толстого есть две записи, относящиеся к этой статье. Первая — от того же 14 сентября 1909 г.: «Много писал для учителей»; вторая — от 20 октября 1909 г.: «поправил еще разговор с учителями. Нехорошо» (см. т. 57). Последняя запись относится к корректурам статьи.
Впервые статья появилась еще при жизни Толстого — в журнале «Свободное воспитание» 1909—1910 г., № 3, столб. 1—6 (с датой — «Сентябрь. 1909 г).
В Рукописном отделении ГТМ сохранились: автограф статьи, машинная копия с поправками Толстого и авторская корректура в гранках.
°, из которых одни — куски писчей линованной и клетчатой бумаги, другие — листы почтовой бумаги. Текст с обеих сторон, за исключением л. 1, где на обороте стенограмма (карандашом) рукой A. Л. Толстой, и л. 6, оборот которого не заполнен. Заглавия и даты нет.
№ 2. Машинописная копия с автографа, с немногими поправками рукой Толстого. 8 листов обыкновенной писчей бумаги 4°. Дата: «Сентябрь 1909 г.» — рукой И. И. Горбунова-Посадова. На обложке его же рукой (карандашом): «Переписать поскорее с 3-мя копиями».
№ 3. Корректура. 4 гранки с большим количеством поправок и вставок рукой Толстого (есть несколько поправок рукой корректора книгоиздательства «Посредник» А. И. Борисовой). К первой гранке прикреплен листок почтовой бумаги с автографом.
В настоящем издании статья печатается по журналу «Свободное воспитание» с исправлениями ошибок и опечаток по автографу.
«В ЧЕМ ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА УЧИТЕЛЯ». 1909
По первому положению – любви к Богу и ближнему – Толстой советует всегда помнить о Боге и законе его, почаще молиться, не только по утрам и вечерам, но и тогда, когда возникают трудности и надо удержаться от дурного поступка.
Второй совет – в том, чтобы не драться, не ругаться дурными словами и за глаза не осуждать людей. Третий совет связан с помощью тем, кто слабее тебя, необходимостью жалеть и не мучить людей и животных. Четвертый совет – не заглушать память и разум табаком, вином, водкой, так как совесть – голос души – заглушается этими зельями. Пятый совет касается стыда, который естественен в отношениях с девочками, надо не позволять делать себе то, что стыдно. Заключать такую беседу Толстой советует обращением жить по-Божьи, по любви.
Писатель раскрывает свое понимание духовного роста как очищения себя от всего, что мешает духовной жизни. Беседа напоминает проповедь учителя жизни для тех, в чьих руках образование детей в сельских школах, и пожелание «заложить в восприимчивые, алчущие правды сердца» детей «основы вечных религиозных истин и настоящей христианской нравственности, которая так легко воспринимается детскими душами». Основные идеи статьи в более углубленной форме будут представлены Толстым в статье «О воспитании».
Мысли, высказанные Толстым, позволяют понять связь глубоких религиозных исканий писателя с повседневными этическими вопросами жизни детей и юношества.
Напечатана в журнале «Свободное воспитание» (1909, № 3).
Задача учителя
Вы будете перенаправлены на Автор24
Понятие профессиональной задачи учителя
Задача – это обоснованный набор последовательных действий, направленных на достижение поставленной цели.
Задача учителя ил педагогическая задача, включает в себя:
Поиск решения поставленной задачи представление собой определение неизвестных элементов, через те, которые известны.
Решение задачи – это достижение конкретного, искомого результата.
Решение профессиональных педагогических задач требует от человека обладания навыками общей логики по решению любых задач, вне зависимости от сферы профессиональной деятельности. Логика решения задач учителем состоит в следующем:
Особенности педагогических задач учителя
Особенность педагогических задач, стоящих перед каждым учителем заключается в их объекте и субъекте.
Готовые работы на аналогичную тему
К объективным критериям педагогических задач относят:
К субъективным критериям педагогических задач относят: количество ресурсов, которые учитель затрачивает на решение задач (временные, психологические, информационные, методические, физические и т.д.).
Еще одной отличительной особенностью педагогической задачи является наличие следующих характеристик:
Немаловажной особенностью педагогической задачи учителя является наличие «продукта».
«Продукт» педагогической задачи – это определенные действия, суждения, отношения, информация, операция, оценка и форма поведения.
«Продукт» задачи может быть представлен в письменном, устном или графическом виде.
Таким образом, задачи, стоящие перед учителем имеют свои характерные особенности, которые в первую очередь связаны с профессиональной педагогической деятельностью.
Основные задачи учителя
К основным задачам учителя относятся:
Видеть учащегося в реализуемом образовательном процессе:
Организация эффективного образовательного процесса, направленного на достижение учащимися высоких образовательных результатов:
Установление эффективного взаимодействия между всеми участниками образовательного процесса:
Создание оптимальной образовательной среды в школе и ее использование ее возможностей:
Осуществление постоянного профессионального самообразования и самосовершенствования:
Работа с информацией – умение ориентироваться в профессиональной методической и учебной литературе, грамотно подбирать учебники, по которым в дальнейшем будут выстраиваться образовательный процесс.
Управление образовательным процессом и профессиональной деятельностью:
«Важнейшая задача учителя — делать все, чтобы на уроке было не страшно и не унизительно»
Сын родителей-математиков, Дмитрий Эммануилович Шноль всегда интересовался историей, литературой и писал стихи, однако преподавать решил все-таки математику. Больше 30 лет он работает учителем, 20 из них — в школах для одаренных детей. Сегодня Дмитрий Эммануилович возглавляет кафедру математики школы «Летово», но ведет не только математику, но и историю.
HBR Россия: Когда и почему вы приняли решение стать учителем?
Шноль: После школы я год проучился в Институте стали и сплавов и понял, что это не мое. Тогда я бросил учебу и пошел в армию. Это был 1984 год, разгар войны в Афганистане, во многих институтах отменили бронь, и мои одноклассники пошли в армию после первого курса. В МИСиСе бронь была, но у меня были толстовские представления о жизни: нельзя иметь привилегий.
Армейский опыт сильно меня изменил. Я увидел, как с воспитанных советской школой юношей буквально за пять дней слетала шелуха этого воспитания и жизнь строилась по унижающим полублатным правилам. И я решил, что взрослых уже не переделаешь, а детей — можно попытаться.
Когда я демобилизовался, мне был почти 21 год и я не мог позволить себе еще пять лет сидеть за партой и зависеть от родителей. Поэтому я сразу устроился воспитателем в школу-интернат и поступил в Московский заочный педагогический институт.
Почему вы решили преподавать именно математику?
У меня гуманитарные интересы, я даже думал поступать на истфак. Но в 1986 году было еще не понятно, куда движется страна. Я не был уверен, что все не вернется в советское идеологическое русло. Математика мне давалась легко, и я решил стать учителем математики, чтобы точно иметь возможность работать, не кривя душой.
Мои родители — математики, и этот предмет легко мне давался. Я учился в хорошей школе с гуманитарным уклоном и видел, как мои одноклассники страдают от математики. То, в чем я усматривал систему и красоту, для них было набором не очень понятных правил, которые нужно зазубрить. Меня это огорчало.
Математика — демократическая дисциплина. Ученик может указать учителю на ошибку, и тот ее признает. В математике есть объективная истина, которая всем доступна и перед которой все равны, — и нет возможности для разных, в том числе идеологических, интерпретаций. Теорема Пифагора и в коммунистическом Китае, и в католической Польше, и в мусульманских Эмиратах — это теорема Пифагора. Математика не разъединяет, а объединяет людей — в отличие от той же истории. У меня всегда было чувство, что это зона безопасности: тебе объясняют правила, ты их понимаешь, живешь по ним и можешь объяснить другим. Мне кажется, это очень важно.
Вы видите в математике красоту — в чем она заключается?
Ломоносов в своей «Риторике» говорил о «сопряжении далековатых идей». Соединяя то, что здравому смыслу кажется несоединимым, испытываешь восторг. Красивые вещи в математике устроены так же. Две с половиной тысячи лет человечество билось над квадратурой круга и, только связав ее с далекой областью — с теорией чисел, смогло доказать, что задача не имеет решения. Две разные теории вдруг сошлись, чтобы друг другу помочь. Это вызывает восхищение.
Когда неожиданно оказывается, что сложную теорию или запутанную конструкцию можно объяснить очень просто, это тоже красиво. Переход от сложности к простоте захватывает. Не даром люди веками доказывают одни и те же теоремы, придумывая новые связи и все более элементарные ходы.
Замечаете ли вы как поэт связь между математикой и поэзией? Может быть, она именно в красоте?
Некоторая общность, безусловно, есть. Чтобы стихотворение получилось, нужно на время отключить верхний, рациональный слой сознания. Надо дать простор интуиции: то, что представляется завиральным, может оказаться той самой далековатой идеей, которая требуется в этом месте. Когда человек пишет стихотворение, получается совершенно неожиданный текст, который в каком-то смысле больше автора.
С математическими идеями тоже так бывает. Кажется: это точно не должно подойти, но все-таки попробую про это подумать. И все сходится. Так что общее здесь — доверие к приходящим со стороны вещам, которые на первый взгляд видятся абсолютно неуместными.
Считаете ли вы, что математику должны изучать все, даже те, кто хочет стать, скажем, историком?
Конечно. Более того, я думаю, что изобразительным искусством и музыкой хорошо бы заниматься как минимум до девятого класса. Разные дисциплины развивают разные части мозга. Жизнь сейчас очень длинная, и не известно, что нам понадобится, а что нет. И математическая красота не заменима ничем. Многие представляют себе, что такое прекрасное стихотворение и замечательная мелодия, — хорошо бы почувствовать и красоту математики. Другое дело, что можно изучать математику 10 лет и ни разу ни про какую красоту не поговорить и не вспомнить.
Почему вы преподаете именно в школе, а не в вузе?
Одно время я преподавал в вузе, но вернулся в школу. По моему опыту, школьники живее на все реагируют, предлагают больше идей, уроки с ними менее запрограммированные, более импровизационные, чем занятия со студентами. В школе невозможно построить занятие так, как ты хочешь, — все равно все пойдет по-другому. Мне это нравится.
Какую задачу, кроме преподавания математики, вы ставите перед собой?
Когда ребенок приходит в школу, он попадает в зависимое положение. Его беспрерывно оценивают, причем зачастую по не понятным ему критериям. Формально оценивают не его, а его работу, но до определенного возраста это сложно разделять. Жить в такой ситуации очень трудно, и только детство способно это выдержать. Если заставить взрослого человека существовать в подобном режиме, он или устроит бунт, или впадет в апатию.
Учитель должен понимать, что он находится во властной позиции и дети — в его руках. Наверное, все помнят преподавателей, которые манипулировали оценками и унижали учеников. Я, например, в начальной школе до дрожи боялся завуча, одного ее взгляда и ледяного голоса. Думаю, что опыт этого нутряного страха и ощущения того, что с тобой могут сделать что угодно, был одним из источников того ужаса в армии, который я видел. Так что важнейшая задача учителя — делать все, чтобы на уроке было не страшно и не унизительно, только это позволяет ребенку нормально развиваться.
Что вас больше всего привлекает в преподавательской работе?
Самое завлекательное — видеть, как другой мыслит, как он делает свои открытия и как он получает от этого радость.
Вы работаете учителем уже 30 лет. Не ощущаете ли вы выгорания?
Есть люди разного типа психики. Моя мама, окончив МГУ, поступила в лабораторию физико-химического института и проработала там 45 лет более или менее с одними и теми же людьми. Ей было хорошо и комфортно. Я на третий-пятый год на одном месте понимаю, что многое повторяется, и начинаю чувствовать себя функционирующей машиной. Нужно самому ставить себе какие-то новые задачи.
В советское время было понятие «летун» — так называли человека, который часто меняет место работы. Это считалось отрицательной характеристикой. Я, видимо, немного летун: мне трудно долго делать одно и то же. Я знаю прекрасных учителей, которые ведут уроки по конспектам 20-летней давности. Я так не могу.
Для меня одна из возможностей переключения — вести разные предметы. Например, два года у меня был спецкурс по чтению и анализу стихов. А сейчас, в 55 лет, я с коллегами стал вести уроки истории ХХ века в 11 классе. Для меня это оказалось очень интересным, и, думаю, на этом я в скором времени и сосредоточусь.
Какие минусы вы видите в своей профессии?
Если человек много времени проводит с детьми и все время находится в авторитетной позиции, это приводит к профдеформации. От него все время ждут правильных ответов. Он может забыть, что на самом деле мало что знает, мало в чем разбирается и не достаточно компетентен, чтобы всем отвечать.
Как во всякой помогающей профессии, в учительской велик риск выгорания, особенно в России, где у учителей огромная нагрузка. Есть замечательная практика в Израиле: после шести лет преподавания учитель целый год не может работать в классе. Он должен заниматься чем-то другим, отдыхать, учиться; главное — вынырнуть из детского мира во взрослый. Шесть лет из его зарплаты вычитают некий процент — седьмой год он живет на эти деньги (плюс что-то добавляет государство). По-моему, это замечательная схема.
Как бы вы обозначили основную проблему российской системы образования?
Расскажу о самом вопиющем. Российские учителя дико перегружены: в среднем у них 28—30 часов нагрузки — с подготовкой и проверкой работ это примерно 60 часов в неделю. Значит, у них 12—13-часовой рабочий день. Учителя эмоционально и физически вымотаны. Речь о том, чтобы подойти к своему делу творчески, идет в редчайших случаях.
Кроме того, учительский корпус очень пожилой: средний возраст — за 50, в некоторых регионах он подходит к 60. Получается, что работают люди за 80 и почти нет молодежи. Это ужасно: учителям трудно понимать современных детей, у многих из них уже расшатана психика и они постоянно срываются на крик.
И, наконец, к сожалению, учительский корпус в России почти исключительно женский. Женщины — хорошие педагоги, но во всем необходим баланс. На мой взгляд, минимум 40% учителей должны быть мужчинами. Во многих странах, например в Северной Европе, так и есть.
Все разговоры про программы, учебники, ЕГЭ, ОГЭ, дистант и проч. вторичны, а первичны разговоры о том, что учителя переутомлены и их труд плохо оплачивается. Любые реформы и изменения наталкиваются на сильную усталость учительского корпуса.
Последние 20 лет вы работаете в школах для, условно говоря, одаренных детей. Считаете ли вы что такие дети должны учиться отдельно?
Бывает разная одаренность. Есть так называемая академическая одаренность — человеку приятно и интересно учиться, ему легко дается большинство предметов. Таким детям, мне кажется, стоит оставаться в обычных школах. Они отличники, их любят учителя. Они могут страдать только от того, что уровень класса слишком низкий и им не за кем тянуться. Статистически это, как правило, девочки: они раньше взрослеют, и у них быстрее формируются коммуникативные и иные способности.
Другой тип одаренности выражается в интересе только к одному предмету. Такие дети могут на равных говорить со взрослыми специалистами про вещи, связанные с предметом, который их увлекает. Они чувствуют себя неуютно в обычной школе, плохо учатся по неинтересным им предметам, все считают их странными. Подобная одаренность часто связана с поздней социализацией, инфантильностью. Такого типа дети могут до 14—15 лет слушаться маму, одеваться, как им говорят, два-три раза в день звонить родителям и рассказывать, как у них дела. Они хорошая мишень для насмешек и буллинга. Конечно, обычное школьное пространство не рассчитано на подобных детей и средний учитель просто не понимает, что с ними делать. Поэтому им важно попасть в окружение таких же чудиков, как они сами, — тогда над ними никто не будет издеваться.
К 18 годам психологический возраст детей из второй группы соответствуют возрасту 13—14-летних подростков. У них еще не было ни дружбы, ни любви, ни опыта разрывов, а им уже надо выходить во взрослую жизнь и самостоятельно учиться в университете. Мне кажется, таким детям особые школы с понимающими учителями и грамотными психологами могут помочь.
Но вообще выбор школы — очень индивидуальная вещь. Не бывает школы, которая была бы хороша для всех, и при возможности выбора нужно внимательно прислушиваться к ребенку, а не удовлетворять свои родительские амбиции.
Беседовала Анна Натитник, старший редактор журнала «Harvard Business Review Россия»
Статья на тему «Роль и задача учителя»
«Управление общеобразовательной организацией:
новые тенденции и современные технологии»
Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику
Роль и задачи учителя.
В. А. Сухомлинский подчеркивал, что в школе не должно быть ни
одного педагога, которого бы труд учителя тяготил: «. учителю
обладать огромным талантом человеколюбия и безграничной
любовью к своему труду и, прежде всего, к детям. ».
В настоящее время, с развитием науки и техники, переходом общества к новой ступени развития, требования современного общества к учителю растут.
Современный школьный учитель должен обладать высокими профессиональными знаниями, умениями и навыками, позволяющими решать педагогические ситуации в соответствии с теми задачами, которые ставит общество перед учителем.
Главная задача учителя – способствовать развитию ребёнка. Он должен встать в позицию помощника, человека, способствующего достижению поставленных целей.
Педагог не просто должен быть теоретически подкован, но и умело применять знания на практике, чего и требует система образования. Проявление гуманности к ученику- показатель нравственный воспитанности учителя.
Обладая вышеназванными качествами, педагог сможет умело управлять классом, поддерживать деловую учебную атмосферу, вызывающий желание учеников активно работать без нарушений дисциплины. Умело управляя учениками можно увеличить чистое время самого учебного процесса.
В процессе обучения русскому языку в начальных классах казахской школы ставлю перед собой следующие задачи:
постановка целей и планирование урока;
организация взаимодействия, распределение уровневых заданий, карточек;
мотивация, развитие мотивов учения;
контроль учебный деятельности и её результатов;
Организация сотрудничества, т.е. обучение на уроках сотрудничеству, например, создание микрогрупп для работы над заданием.
Прцесс обучения и воспитания требует от школьного учителя усердия, кропотливого труда и конечно же огромной любви к детям, о чём и подчёркивал
В. А. Сухомлинский, высказывание, которую я выбрала как цитату в начале статьи и чем руководствуюсь в жизни как школьный учитель и как человек.