телеканал спас встреча с богом
Покаяние
Добрый день, друзья! Сегодня у нас будет тема встречи – покаяние. Это проповедь Предтечи, это первая заповедь Иисуса Христа: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное!». Мы уже все просвещены, мы все знаем, что изменение ума покаяние означает. Потому что главное в человеке – это ум. И как ум думает, так потом и душа живет. То есть сначала ум, потом душа, потом тело. Тело никуда не денется, если ум обновленный. Вот обновление ума вашего – это покаяние. Тема, как была вечно новая и вечно актуальная, так и будет, потому что покаявшихся людей очень мало. Дефицитный товар – покаяние. Его почти нет.
Здравствуйте, батюшка. Меня зовут Александр. У Булата Шалвовича Окуджавы было стихотворение «Молитва». И вот там был такой куплет: «Пока земля еще вертится, Господи, Твоя власть, / Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть, / Дай передышку щедрому хоть до исхода дня, / Каину дай раскаяние и не забудь про меня». Поскольку частенько слышно было на проповедях, что Иуда раскаялся, но не покаялся… А вот раскаяние и покаяние – что сходного – слышно на ухо, а в чем разница? Иуда сделал почти все, что делаем мы, когда каемся. Он назвал свой грех. Он говорит: «Я согрешил и предал кровь неповинную». Он назвал свое деяние убийством, пролитием неповинной крови. Он вернул деньги, которые он взял. «А что еще надо?» —вы спросите. Есть люди, которые приобрели что-нибудь неправедно и потом в душе покаялись, но не вернули никуда ничего. Деньги так при них и остались. А покаяние, оно животворит, насколько это вообще известно из письменности церковной. Оно дает силу человеку жить дальше. Поэтому, если было бы покаяние, то была бы жизнь. Я думаю, что в каком-то случае можно и раскаяние назвать истинным покаянием, то есть человек раскаялся во всех грехах. Но вот по плодам уже мы замечаем, что не до конца прошел процесс. Я не думаю, что тут слово «раскаяние», оно вполне синонимично слову «покаяние». По-каялся, или рас-каялся – это уже игра слов. Есть до конца, а есть не до конца. И вот Иуда – не до конца. Был такой фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Это слово – покаяние – вдруг зазвучало на всю страну, и там фраза стала летучая: «Зачем нужна дорога, если она не ведет к Храму». Тогда слово «покаяние» приобрело какое-то магическое звучание. Но это имело такой узко политический контекст. Имелось в виду, что вот эпоха прожита неправильно, и необходимо выйти из нее, через покаяние. Это слово именно «по-каяние», не «рас-каяние», потому что раскаяние – это сниженная акцентировка. Когда Жеглов, например, говорит: «Чистосердечное раскаяние смягчает вину». Советская юриспруденция не заморачивалась доказательством вины. Если человек признавал себя виновным и раскаивался в этом, это было достаточным основанием для судебного преследования. Хотя, классическое право должно доказать твою вину. Может, ты оговорил себя, может, ты выгораживаешь кого-то?! И вот поэтому в советской юриспруденции, чистосердечное раскаяние оно, вынуждалось, вымучивалось из желательного подсудимого, и приобрело звук – «раскаяние». В советской действительности надо было раскаиваться перед лицом пролетариата, государства, многоликого невидимого народа. А в покаянии нужно перед Богом стоять. Покаяние – это Бог и ты. Здесь очень важно, перед кем ты стоишь. Просто жалеть о том, что согрешил, – это тоже хорошо, значит совесть есть у человека. Но этого мало. А вот покаянный псалом говорит: «Тебе единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих». То есть, он ощущал себя согрешившим перед Ним единым, перед единым Богом. Булат Окуджава молитву, по сути, написал: Господи се, дай этим то, дай этим то… Это революционно, потому что покаяние предполагает наличие Бога. Ты веришь в Него, и ты перед Богом каешься. «Тебе одному я только согрешил и лукавое пред Тобою сотворил».
Здравствуйте, отец Андрей. Меня зовут Анастасия. В книге «Носители Духа. По стопам святителя Игнатия (Брянчанинова)» есть такая очень хорошая фраза: «Надо добиваться иметь всегдашнее покаянное настроение, от него рождается страх Божий и смирение. А от страха Божия и смирения возникает любовь к Богу. Последующая не может быть без предыдущей. Без покаяния и смирения все суетно и есть прелесть». А чем можно руководствоваться, чтобы прийти к такому состоянию, чтобы сразу не перепрыгивать выше своей головы и выше своих возможностей, но медленно, верно, прийти к этому. На что можно опираться или брать за основу? Я бы Вам не советовал попытаться в ближайшие годы опытным образом постичь то, что Вы прочли. Ваши годы не располагают к такого рода трудам. То, что Вы прочли – это «твердая» пища для очень зрелых людей. А Вы еще совсем юная девушка и Вам нужно куда-то сбежать из своего мира. Потому что Вы не сможете жить с этими мыслями в этом мире. Я должен со скорбью сказать, что людей, которые на опыте испытали то, что Вы прочли, чрезвычайно мало. А надо обязательно иметь кого-то живого, кто воплощает в себе, в своих делах, мыслях вот то, что Вы прочли. Кто живет этим, понимаете? Вот эти простейшие термины – смирение и покаяние – они совершенно не имеют позитивного определения. Это не физическая формула. Нет такого определения у смирения. Его вообще нельзя определить, но его можно увидеть, можно почувствовать. Если кто-то имеет настоящее смирение, и Вы это увидите, то Вы не перепутаете. А как оно у него появилось, откуда оно взялось – этого он Вам сам не скажет. Или покаяние … Вы можете вдруг увидеть кающегося человека. И вдруг почувствуете, что в нем есть что-то такое, чего, например, совершенно нет в Вас. И Вы не сможете это определить никак словами. А вот это оно и есть! Живые носители этих добродетелей – они стали очень редкими. Слова у нас есть и книжки, но для того, чтобы жить, нам мало книжек и слов. Нам нужны люди, у которых это все живет внутри. Точно так же и в покаянии. Поэтому непрестанное покаяние, страх Божий, потом рождается у него любовь Божия. Это все правильно. Только когда Вы увидите людей, которые уже это исполнили, только тогда Вы сможете схватиться за них, и вот так уже «за хвостик» схватиться, и они уже подтянут Вас, и Вы их. А иначе это будут просто слова и некое парение ума, мечтательство. Эти книжки чем хороши – они отрезвляют человека, бьют его по башке этой книжкой, и как бы приводят в чувства. Но Вам будет нужно возвращаться к этим книжкам еще не раз и не два, но лучшим учителем будет человек, в котором эти слова уже растворились, который впитал их в себя. Иначе, монашеские книги живущему в миру принесут много проблем. Тот же Игнатий об этом и говорит: нужно, чтобы человек читал то, что соответствует его образу жизни. Вот живешь в миру – читай мирское. Живешь в монашестве – монашеское читай, мирское уже не читай, иначе ты будешь мечтать, и эти мечты будут тянуть тебя туда, куда ты не можешь подняться реально. И ты будешь страдать. Смирение – оно же не показное. Нельзя пройти мимо культуриста, если ты ищешь культуриста – ты его тут же заметишь на фоне простых чахлых людей, потому что он такой большой, красивый, рельефный. А смирение – оно само по себе непонятное, оно вообще незаметное, его не видно. Вот он смиренный, поэтому мы его не замечаем и ходим мимо него. Мы замечаем гордых, ярких, талантливых, умных, искрометных, сильных, эффектных: сильно грешащих, сильно не грешащих. Нужно что-то сильное делать, чтобы тебя заметили. А смирение – оно вообще ничего не делает, оно просто себе живет, как воздух. Кто из нас замечает воздух? Никто. Будьте осторожны. А то начитаетесь чего-нибудь такого хорошего, ну и потом будете пытаться как-то в жизнь воплотить, а у Вас будет получаться что-то сикось-накось. И будете отчаиваться, унывать. А время будет идти, и Вы, может быть, поймете, что Вы вообще не тем занимаетесь.
Здравствуйте, отец Андрей. Меня зовут Лера. Каждый раз в молитве «Отче наш» мы просим Бога о прощении наших грехов со словами: «Остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим». Достаточно ли человеку покаяния и исповеди, чтобы Господь простил его грехи? Или также нужно обязательно простить своих ближних, как говорится в молитве? И как это сделать? Ведь часто мы думаем, что уже не обижаемся на человека, но потом, если вдруг он опять как-то нас обидел, мы начинаем снова вспоминать его плохие поступки и, получается, мы его за них по-настоящему не простили. Как быть в таком случае? С Богом помириться легче, чем с человеком. Ты скажешь: «Прости меня». А Он тебе скажет: «Да простил уже, что ты тут сам долго ноешь?» Все прощено уже! Поэтому с Богом мириться вовсе даже не трудно. Поплакал, поохал, помолился… А вот с людьми, конечно, тяжело. Поэтому в этой Молитве Господней и говорится о том, что нужно искать мира с человеком, а это гораздо тяжелее. Кому-то мало, чтобы его раз попросили: его надо два раза попросить. «Попросите меня, чтобы я вас простил». Или три раза. «И побегайте теперь за мной, попросите. Сильнее просите! Еще просите. Что-то вы плохо просите – я вас не слышу. Давайте просите сильнее, а я еще подумаю, простить ли вас. Вы меня так обидели, что я вас прощать не хочу. Я подумаю. Завтра придите…» Это так с людьми. Прощение наших грехов поставлено в прямую зависимость с миром с ближними. Господь говорит: «Да Я прощу тебя, слушай, прощу. Только ты прости ближнего, а Я прощу тебя. Как только ты с ближним помирился – тут же и Бог тебя простил». Тут же! Почему такая бывает радость от прощения, когда люди мирятся, они взаимно прощаются, обнимаются, целуются – они ощущают прилив сил, теплоту и радость. Такое облегчение душевное. Очевидно, в это же мгновение и Бог прощает наши грехи. Они прямо облегчают душу, расправляют плечи. Слушай, а почему вдруг так хорошо? Потому что ты простил – тебе простилось. Но с людьми очень непросто. Есть люди, которые говорят: «Я тебя никогда не прощу!» Вы слышали такие слова? Есть люди, которые говорят: «Я тебя не прощу ни в этом веке, ни в будущем!» В Патерике Киево-Печерском есть жутковатая история про одного человека, который говорил такие слова. С ним происходили очень жуткие вещи, которые не дай Бог, чтобы произошли с кем-нибудь из нас. Были два мученика – Никифор и Саприкий, которые оба сидели в тюрьме за Христа и перетерпели и голод, и побои, и всякие издевательства. И уже в тюрьме, накануне смерти, они как-то умудрились поссориться. Один хотел помириться, говорит: «Прости меня». А он: «Не прощу я тебя!» Что им там было в тюрьме делить уже перед смертью?! Но тем не менее. Вот тот, который простил, сумел подняться на плаху и положить голову на эшафот. А тот, который не простил, не смог: у него сила ушла, храбрость ушла, мужество ушло, вера ушла. И он задрожал, как заяц, при виде палача и отрекся. И все – никакой веры нету, потому что он не смог простить. Поэтому с людьми не так все просто. Что значит простить? Я даже думаю, что, если простил, но помню, значит не простил. Потому что, если простил, то значит забыл. А если: я простил, но я помню? Ну значит, еще нет вот этого ясного простого взгляда на человека, а есть какие-то другие вещи. И это напрямую связано с нашей нераскаянностью. Люди живут нераскаянно. И все старые грехи тащатся за ними, потому что они никого не простили, может быть. Считают, что они неправедно обижены, и так далее. Надо мириться с людьми, и будут прощаться тебе грехи. Это и есть покаяние. Потому что мы копаемся в себе, пытаемся что-то выкопать в себе. Может быть, не всем надо заниматься этим. А то, что прощать нужно всем, это всех касается. А это не очень такое приятное занятие. Простить, забыть, не вспоминать больше никогда. Я не так уж много таких людей встречал. По-моему, они очень большая редкость в нашем мире. В Евангелии пишется, что Отец не простит вам грехи ваши, если вы от сердца не простите каждый ближнему согрешения его. Притча есть про то, как какому-то дядьке великий господин простил ужасный долг. Это было отвратительным зрелищем, потому что он только что вышел от своего хозяина, который все ему простил. И тут же схватили за горло своего должника, который был должен ничтожность какую-то ему. И слуги пожаловались, тут же побежали к господину. Мы понимаем, что ангелы, они нажаловались Отцу Небесному. Говорят: «Ты только что простил его, а он вытряхивает душу из человека за копейки какие-то». И Он говорит: «Ты раб лукавый, Я ж тебя только что помиловал! Ты же должен был точно так же поступить со своим ближним! Почему ты так не сделал?» Беззлобных простых людей – да их нет почти что! Ну есть, если бы их совсем не было, то, видимо, уже бы земля не вертелась. Но их, наверное, очень мало.
Здравствуйте, отец Андрей. Меня зовут Екатерина. Прощать другого человека иногда бывает очень сложно, особенно, если ты сам думаешь, что он тебя сильно обидел. И когда ты уже думаешь, что, действительно этого человека простил, бывает, что судьба тебя с ним опять сталкивает. И ты стараешься или избегать встреч, или разговариваешь с ним по-хорошему, а он тебя опять провоцирует на какой-то скандал или на какие-то не очень хорошие действия. Как себя надо здесь правильно и грамотно вести, чтобы и его не обидеть и самой достойно быть в этой ситуации? Если человек вам реально насолил в жизни, то лучше всего было бы ничего с ним не иметь в жизни общих дел. Это даже и для них хорошо, потому что они сами чувствуют дискомфорт. Здесь только если уже так случилось, что никак иначе. Это уже зависит от степени благородства каждого из участников процесса. Если Вы в себе воспитываете благородство, Вы будете стараться не вспоминать и никак не давать понять, что Вы не забыли, и Вы будете стараться это всячески обходить. Если этот человек благороден, он будет поступать так же. Если кто-нибудь будет не благородный, то он обязательно будет говорить об этом. Ну скажет: «Ну да, наверное, ты теперь раскаиваешься, что ты теперь со мной вместе работаешь, потому что я же тебя когда-то обманул, да?» Если тебе приходится работать вместе, решать какие-то задачи жизненные с человеком, с которым тебя связывает очень серьезное неприятное воспоминание, то выйти из этой ситуации благородно и достойно – довольно трудно. Те, которые виноваты, они даже больше стараются как-то проявить такую энергию или агрессию, дескать: вот, уже столько лет прошло, а ты мне все забыть не можешь! Из них раньше это все вырывается. Я не желаю Вам таких ситуаций. А если они приходят, дай Бог выйти из них с меньшими потерями. Очень трудно забыть так, что не помнить ничего, это надо к этому стремиться. И больше всего помнят эти грехи те, кто их сделал, так что с ними лучше не общаться после этого.
Здравствуйте, отец Андрей. Меня зовут Сергей Домалевский. У Святых Отцов написано, что желательно иметь плач раскаяния перед Богом. А если такого плача нет, то можно ли его добиваться и стремиться к плачу о грехах ради истинного покаяния? Я думаю, да. Только плачем у Отцов называется не то, что мы называем плачем. Плач в аскетическом понимании — это не слезное состояние непременно. Печаль ума, печаль сердца, это то, что «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит». Тут некая печаль по Богу, даже без слез. Покаянный канон: «Увы мне многогрешному. Паче всех человек окаянен есмь… Покаяния несть во мне, даждь ми, Господи, слезы, да плачу дел моих горько… О горе мне грешному!» Вот эти все вздохи, эти все «ой-ой, что мне делать, как мне жить дальше?!» … Такое: «Душа моя, поднимайся, что ж ты спишь» – это все выражение плача. Сначала тучи, потом дождь. И состояние нагнетания туч – это уже плач. Еще дождь не пролился, но человек уже находится вот в этом состоянии печали по Богу, или покаянного сокрушения… Слезы – это же такой подарок. Они если приходят, то приходят, тут уже… Они придут и польются, и не остановишь. А эти все предварительные вещи, это сгущение туч – оно в какой-то степени зависит и от человека тоже: он собирается с мыслями, напрягает свою душу, чтобы душа сконцентрировалась и выплакалась перед Богом. Это тоже плач… «Буду стенать, как горлица, и плакать, как страус», – у кого-то из пророков написано. Так что слезы воспринимать нужно, как благодатный подарок. «Покайтесь и веруйте в Евангелие» – это заповедь. Значит, нужно ее исполнять. Нужно каяться и веровать в Евангелие. А слезы – это подарок уже от Бога. Как говорится: «Слезы мне подай, Господи, якоже иногда жене грешнице, яко да ими Тя умолю прежде конца мне очиститися от всякаго греха». Слезы не в нашей власти, а покаяние в нашей власти, опять-таки, не до конца, потому что есть благодать покаяния, покаянный дар такой. Это тоже от Бога. Но у нас все-таки есть ресурс такой, который можно употребить его и каяться в грехах своих. Так что делайте покаяние, делайте веру, возделывайте заповеди евангельские, а слезы придут к Вам. Придут как-нибудь, ну, как любовь, нечаянно нагрянут. Или придут к вам на литургии, на праздник какой-нибудь, или в течении болезни, или как-нибудь еще. Внезапно повод будет – и уже готовая заплакать душа, она начнет проливаться слезами.
Отец Андрей, доброго времени. Сергей Мокроусов, Проповедь Иоанна Крестителя началась со слов: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». Слова Иисуса Христа после Крещения были: «Покайтесь и веруйте в Евангелие». Слова апостола Петра после сошествия на них Святого Духа в день Пятидесятницы были: «Покайтесь, и да крестится из вас каждый во имя Господа Иисуса Христа». Получается, если у человека нет твердого решения в корне изменить свою жизнь, у него и нет покаяния, нет этого первого шага к Господу. Если мы пытаемся как-то устроить свою будущую жизнь в Церкви, в Господе, но без этого твердого решения, это получается дом на песке? Да, это очень похоже на дом на песке. Все такие рубежные моменты, допустим, вхождение в Церковь или принятие монашества. Мне несколько раз приходилось слышать воспоминания людей, которые принимали монашество. Вот, что они переживали до пострига, в ожидании пострига, сам постриг и прочее. Они это все описывали, как вторые роды, они как бы заживо уже в зрелом возрасте переживали рождение. Там ломало и корежило, они, действительно, как бы проползали какими-то тесными вратами в какую-то другую жизнь. Что-то подобное происходит и с кающимся человеком. Там, где не было вот этого глубокого взрывания почвы, там, где не было положено фундамента, там можно какую-то хибару соорудить, наверное. Но она будет именно этим домом на песке, к сожалению. Предтеча возвещает, Христос подхватывает, Петр утверждает уже все это. Покаяние – это начало, и середина, и конец. Есть такая Книга Иисуса сына Сирахова, считается неканоническая книга, но она богодухновенная и вполне годная для вразумления и назидания человека. И там говорится, что начало доброго пути – это страх Божий. И там объясняется, почему. А середина доброго пути – это страх Божий, и объясняется, почему. Ну а завершение доброго пути – это страх Божий, и объясняется, почему так. Так же можно сказать и о покаянии, что мы входим в Церковь покаянием, и остаемся в Церкви покаянием, и входим из Церкви земной в Церковь Торжествующую покаянием. Сисой Великий, то ли кто-то из других Отцов Египта, его там по воздуху несли уже ангелы до райских дверей, когда там бес говорит: «А, победил ты нас». Он говорит: «Еще нет». Уже когда скрылся он где-то в райских обителях, тогда уже можно было сказать: «Теперь да». Они не считают себя победившими, не считают себя покаявшимися. Нельзя сказать, что я однажды покаялся. Надо значит… Я каюсь, я продолжаю каяться. К Амвросию Оптинскому пришла монашечка на исповедь. И говорит: «Ну каюсь, каюсь делом, словом, помышлением, каюсь, каюсь». А он говорит: «Что это такое? Разве это покаяние?» И он вдруг начал молится, она говорит, что у кельи, куда-то крыша улетела, крышу, как будто сняло. И Амвросий весь вырос до звезд, и он, как в огне стоял с воздетыми руками! Что-то такое начало происходить, кошмар какой-то духовный. И он начал молитву творить и стал, как ангел. И она в ужасе упала на пол, не знает, что ей дальше делать. И потом проходит какое-то время – опять Амвросий стоит около нее и говорит: «Ты понимаешь, что такое покаяние? Ну что ты тут “каюсь-каюсь… делом, словом, помышлением”. Что это такое?! Чепуха какая-то! Да покаяние – это же огонь, это же сила, это же свет!» Он про Достоевского говорил, что этот кающийся. И в устах старца это означало — великая похвала! Конечно, это все касается и новоначального, и укрепившегося, и пошедшего, и дошедшего до конца. Оно не теряет своей актуальности, просто оно меняет свою интенсивность. С разной степенью глубины это все проходит. Свое покаяние должно быть у архиерея, свое покаяние должно быть у монаха. Девчонка нецелованная, так у нее свое покаяние. А какой-нибудь старик уже многолетний – у него свое покаяние. У них всех разное покаяние, но оно должно у всех присутствовать. Если человек не кается, то он уже и не наш. Любого человека разбуди ночью и спроси: «Ты святой или грешный?» Он скажет: «Господи помилуй, конечно, грешный». – «А ты каешься?» – «Каюсь, конечно, каюсь». Покаяние отличает вообще сознание христианина. Но оно имеет свои видоизменения. Оно бесконечно в своих разнообразных формах.
Здравствуйте, отец Андрей. Я Анна Кудрявцева. По-моему, отец Антоний Великий сказал, что, чем ближе мы приближаемся к Богу, тем мы грешнее себя видим. Как это понять и осознать? Момент, когда согрешил и каешься, как ты осознал, понял, что тебе тот грех прощен?
Душа знает человеческая. Ты чувствуешь, когда ты чадо гнева, или ты чадо милости. Как апостол Павел пишет: «Скорбь и теснота всякой душе человеческой, делающей злое, вначале иудею, а потом эллину». «И радость, и благословение, и мир всякому человеку, делающему благое, сначала иудею, а потом и эллину». Человек ощущает скорбь и тесноту, тесно ему внутри себя, душа в тесноте – это же понятно. И радость, мир и благословение – это же тоже понятные вещи. Душа все знает, и человек прекрасно знает, прощен он или не прощен. Вот почитайте дневники святого Иоанна Кронштадского, как он в течение дня несколько раз переживал это падение и восстание. «Вдруг, я внезапно чувствую, что дьявол украл у меня веру, значит, что я потерял благодать во мраке». И потом, усердной молитвой он отгоняет врага, и потом говорит: «Я чувствую, опять Бог со мной. Я в Боге и Бог во мне. Я с Богом». Интенсивность его жизни была такова, что он в течение одного дня мог пережить столько, что обычному человеку в течение двадцати пяти лет удастся пережить столько же. Он говорит: «Бога очень легко потерять. Секунда – и ты уже без Бога. Уже какая-то мысль залезла, там что-то такое тебе там дьявол зажег тебя, какой-то пожар в душе – и ты уже Бога потерял. Но Бога так же легко найти. И ты опять начинаешь молиться, возвращаться, и Бог приходит к тебе, и ты чувствуешь» … Это все чувствуется людьми, это не какая-то там ментальная установка… мне простили, и я… все хорошо, как бы… Это живое ощущение, это переживание. Это как раз то, что нельзя отнять ни у кого, и то, в чем нет разницы между богословом, который закончил несколько университетов духовных, и какой-нибудь простой старухой богомольной. В этом смысле они совершенно одинаковы, и он, и она чувствуют, простил или не простил Господь. Это очень хорошо, когда человека простил Господь, и когда человек это чувствует. Как в псалмах написано по-славянски: «Возлюбих, яко слышит Господь глас моления моего». По-русски говоря: уж больно мне нравится, когда Господь слышит голос молитвы моей. Сладко мне, я полюбил это состояние, когда Бог слышит мои молитвы. Это значит, что человек молится и чувствует, что его слова прямо в уши заходят Богу. Иногда ты молишься, как будто ты кидаешь песок на ветер, стоишь кричишь в пустоту, непонятно, кто тебя слышит вообще. А иногда ты молишься и чувствуешь, будто Ему в ухо сказал, и Он раз, и взял твои молитвы. Он говорит: ох, мне очень нравится, когда Бог слушает глас моления моего. Понимаете? В этом смысле, не нужно заканчивать семинарию или академию, чтобы понимать, слышит Бог или не слышит Бог. Бывает, прям чувствуешь, как будто у тебя с языка прямо снимаются слова, как будто Он берет у тебя их. Ты только их, а Он раз – и забирает их, как будто ты Ему все это принес на блюдечке, а Он с языка у тебя это все снял. И ты чувствуешь – забрал твои молитвы Господь. Но и бывает такое, что ты, как пенек стоишь, как магнитофон: «блблбла»… А кто это слышит, кому это надо – это непонятно вообще, понимаете? Большинство молитв, к сожалению, такие и есть, когда человек мелет, как магнитофон. Такая чепуха кому нужна? Богу точно не нужна. А есть такое прям – раз! Есть, пошло! Я прекрасно знаю, когда пошло, а когда не пошло, я чувствую, вжух – и полетело… душа в рай. И вы можете чувствовать, в этом нет каких-то сверхспособностей. Это совершенно естественное явление – живая вера у живого человека. Живая молитва Живому Богу. У аввы Дорофея говорится, что если человек, самый богатый парень в деревне, если он в город переедет, он кем будет? Да будет обычным дядькой. Там таких, как он, полно. А если он переедет в столицу? Там вообще он потеряется, потому что там его деревенское богатство в столице вообще никого не удивляет. А если он попадет во дворец? А во дворце ему будет стыдно, потому что он уже не будет богатым, он будет просто деревенщиной какой-то нищей. А если он к самому царю попадет прямо пред ясные очи? Тогда он вообще забудет, где он находится, потому что… понимаете, сразу все меняется. У себя в деревне ты можешь быть очень богатым и красивым, а где-нибудь в другом месте ты уже не такой богатый, не такой красивый. А где-нибудь совсем высоко тебя если занесет, то там окажется, что ты вообще нищий и совсем не красивый. Поэтому чем ближе к источнику света, тем заметнее всякие эти пятнышки разные. Мы сегодня говорили о покаянии. И в контексте прощения грехов ближним, и прочего, молитвы. Я надеюсь, что кому-то это было полезно, чтобы и мы были кающимися людьми, и чтобы Бог прилагал через покаяние спасаемых к Церкви, как об этом и написано. Я вам благодарен за ваше участие в передаче. Спаси вас Бог. До свидания.