судебная практика ст 431 гк рф
Статья 431 ГК РФ. Толкование договора (действующая редакция)
При толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.
Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.
Комментарий к ст. 431 ГК РФ
1. Под толкованием договора, о котором идет речь в комментируемой статье, понимается уяснение действительного смысла содержащихся в нем условий.
Комментируемая статья исходит из приоритета согласованного волеизъявления обеих сторон, защищая интересы имущественного оборота. Поэтому при толковании договора судом он должен прежде всего принимать во внимание буквальное значение содержащихся в тексте слов и выражений. При выяснении буквального значения слов и выражений, содержащихся в тексте договора, они должны пониматься в их обычно используемом значении, если из текста договора не следует иное намерение сторон.
При этом, устанавливая содержание конкретного условия в случае его неясности, суд сопоставляет его с содержанием других условий и общим смыслом договора.
Возможны ситуации, когда буквальное значение содержащихся в тексте слов и выражений договора не позволяет установить содержание конкретного условия договора. В таких случаях суд должен выяснить действительную общую волю сторон (а не волю каждой из них), принимая во внимание не только текст договора, но и его цель, переговоры и переписку контрагентов, их последующее поведение, практику их взаимоотношений, обычаи.
В соответствии с п. 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.02.2014 N 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными» в случае спора о заключенности договора суд должен оценивать обстоятельства и доказательства в их совокупности и взаимосвязи в пользу сохранения, а не аннулирования обязательства.
При выяснении действительной общей воли сторон с учетом цели договора она должна определяться на момент заключения договора, а не на момент его толкования.
Заверения об обстоятельствах в действии
Начало июня – хороший повод вспомнить о недавней реформе Гражданского кодекса РФ, последний блок которой вступил в силу 1 июня 2015 года[1]. Одной из новелл той реформы стала ст. 431.2 ГК РФ «Заверения об обстоятельствах». Прошло 4 года и любопытно узнать, как применяются эти новеллы в настоящее время, и какой путь прошла судебная практика.
Нужно отметить, что судебной практики мало. За 4 года на ст. 431.2 ГК РФ есть ссылки в 288 судебных актах судов арбитражных округов[3]. Это 72 акта в год, при том, что в большинстве из них нет сколь-нибудь значимого толкования этой статьи.
Первый вопрос – применение ст. 431.2. ГК РФ во времени, то есть к отношениям, возникшим до 01 июня 2015 г.
Практика ожидаемо и справедливо считает недопустимым применение анализируемой статьи к «старым» отношениям[4] (до 01 июня 2015 г.).
Второй вопрос – что считать заверением об обстоятельствах?
Предварительный комментарий. Из текста ст. 431.2. ГК РФ явно следует, что не любое заверение, связанное с заключением, исполнением или прекращением договора можно отнести именно к заверению об обстоятельствах. В частности, из-за того, что оно должно быть явным и недвусмысленным[5].
Исходя из этого суды требуют предоставления безусловных доказательств предоставления заверения, которое оказалось недостоверным[6].
Является заверением об обстоятельствах
Последствие квалификации
Продавец в договоре заверил покупателя и гарантировал ему, что все операции продавца по покупке товара у своих поставщиков полностью отражены в первичной документации продавца, в бухгалтерской, налоговой, статистической и любой иной отчетности, и она будет предоставлена покупателю[7].
Покупатель смог взыскать убытки в размере неполученного вычета НДС.
Гарантийное письмо органа местного самоуправления о том, что жилой дом будет передан работнику в собственность после 5 лет непрерывной работы в местной школе[8].
Препятствие в удовлетворении иска о выселении из служебного жилого помещения без предоставления другого жилого помещения. Дело направлено на новое рассмотрение. Из Определения ВС РФ неясно, каким будет итоговое решение по этому делу.
Положительное аудиторское заключение финансового состояния банка (у банка в дальнейшем отозвали лицензию)[9].
Удовлетворение иска о признании договора (в данном случае поручительства) недействительным по ст. 178 ГК РФ.
Третий вопрос – что не считать заверением об обстоятельствах?
Не является заверением об обстоятельствах
Последствие квалификации
Неверная информация о месте регистрации страхователя[10].
Данное обстоятельство не стало основанием отказа страхователю в страховой защите.
Информация о физическом состоянии имущества, продаваемого на торгах в рамках процедуры банкротства[11].
Отказ во взыскании убытков.
Перечень выполненных работ по договору подряда, перечисленные в дополнительном соглашении к договору[12] (как заверение того, что работы выполнены качественно).
Данное обстоятельство не станет препятствием для отказа полностью или в части в иске о взыскании задолженности по подряду.
Итоги: за 4 года судебная практика в вопросах применения норм о заверении об обстоятельствах достигла скромных успехов. Есть базовые разъяснения Пленума ВС РФ и незначительный набор ситуаций, в которых определенное заявление, действие стороны договора квалифицировалось (или не квалифицировалось) как заверение об обстоятельствах.
Остаётся надеяться, что дальше будет интереснее.
[1] Федеральный закон от 08.03.2015 N 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации».
[2] Одноименный раздел Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора».
[3] По данным СПС «КонсультантПлюс» на 04 июня 2019г.
[4] Постановление АС Московского округа от 28.03.2018 N Ф05-13271/2017 по делу N А40-237784/2016. Обоснование в том, что нормы ГК РФ не имеют обратной силы и такое применение ухудшает положение должника.
[5] П. 34 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора».
[6] Постановление АС Московского округа от 22.01.2019 N Ф05-23857/2018 по делу N А40-13169/2018.
[7] Постановление АС Северо-Кавказского округа от 05.06.2017 N Ф08-2428/2017 по делу N А53-22858/2016.
[8] Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 29.01.2019 N 55-КГПР18-7.
[9] Постановление АС Поволжского округа от 22.03.2018 N Ф06-30020/2018 по делу N А65-3034/2017.
[10] Апелляционное определение Суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 17.01.2019 по делу N 33-67/2019.
[11] Постановление АС Московского округа от 01.04.2019 N Ф05-3299/2019 по делу N А40-250796/2017.
[12] Постановление АС Северо-Кавказского округа от 19.11.2018 N Ф08-8795/2018 по делу N А63-11388/2016.
ВС РФ о толковании договоров: соответствует ли вывод об отсутствии договора по причинам неясности его условий смыслу ст. 431 ГК РФ?
О толковании.
Этим постом хочу открыть цикл заметок, посвященных проблемам толкования. Почему? Потому, что институт толкования договоров все еще остается «темной лошадкой» теории и практики: вопросов больше, чем ответов.
В частности, в ГК РФ толкованию посвящена только ст. 431 ГК РФ, которая никаких изменений в процессе реформирования ГК РФ не претерпела. Однако это не означает, что ее положения настолько безупречны, что не нуждаются в разъяснениях.
Другое дело, что разъяснения суда тоже оставляют простор для воображения и вряд способствуют разработке единообразного практического инструментария.
Оценка ст. 431 ГК РФ в контексте принципа сохранения договора.
Логическое деление ст. 431 ГК РФ позволяет выделить следующие смысловые фрагменты, определяющие последовательность применения правил.
(А) При толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений.
(Б) Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.
(А) Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.
Из содержания ст. 431 ГК РФ следует, что буквальному тексту договора (форма выражения, волеизъявление) отдается приоритет по сравнению с действительной общей волей сторон (воля как она есть) с учетом цели договора.
Не вдаваясь в данном случае в дискуссию об обоснованности приоритета формы волеизъявления, сложно отрицать тот факт, что ст. 431 ГК РФ направлена на то, чтобы в любом случае постараться сохранить договор (принцип толкования договора в пользу его действительности).
По крайней мере, ничто в ст. 431 ГК РФ не дает повод для того, чтобы считать автоматически договор незаключенным (несуществующим как вид) в случае неясности намерения сторон.
Придерживается ли этой идеи ВС РФ в своих разъяснениях?
Как представляется, смысл ст. 431 ГК РФ не позволяет отказать в признании наличия соглашения о возмещении потерь только по мотивам неясности и двусмысленности условий такого соглашения.
Последний абзац п. 33 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора» (Пленум № 49) содержит указание на то, что
«По смыслу статьи 431 ГК РФ в случае неясности того, является ли договор абонентским, положения статьи 429.4 ГК РФ не подлежат применению».
Не понятно, где именно в статье ст. 431 ГК РФ содержится такой упрощенный смысл, что в случае неясности договора (=его условий?), считается, что такого договора нет.
Несмотря на генерализацию конструкции, абонентский договор выделен в самостоятельную договорный тип. Следовательно, осуществленный сторонами выбор в пользу именно абонентской конструкции, даже если условия выражены не ясно, не может быть проигнорирован без достаточных оснований. Нераскрытого смысла ст. 431 ГК РФ для этого вряд ли достаточно.
Тем более, что в этом же Пленуме № 49 в п.п. 43-46 содержатся такие разъяснения о порядке применения положений ст. 431 ГК РФ, которые тоже не позволяют просто так сделать вывод об отсутствии соглашения, если договор не (совсем?) понятен.
В частности, в абз. 3 п. 43 Пленума № 49 указано, что «Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду».
В абз. 1 п. 44 Пленума № 49 раскрыт принцип толкования договора в пользу его заключенности/ действительности: «При наличии спора о действительности или заключенности договора суд, пока не доказано иное, исходит из заключенности и действительности договора и учитывает установленную в пункте 5 статьи 10 ГК РФ презумпцию разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений».
Соответственно, вывод в пользу отсутствия конкретного соглашения не может быть просто обусловлен непонятностью договора. Такой вывод представляет собой крайнюю меру, когда испробованы всевозможные приемы толкования с учетом всем обстоятельств дела.
Как следствие, поскольку вывод о невозможности квалификации договора в виде абонентского – это де факто вывод об отсутствии такого договора (его незаключенности), такая позиция суда в свете позитивного подхода к толкованию договора должна быть необходимым и достаточным образом аргументирована и представлять своего рода «акт безысходности» суда.
В п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.06.2020 N 6 «О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств» (Пленум № 6) без каких –либо дополнительных пояснений указано, что «Воля сторон на выбор факультативного или альтернативного обязательства устанавливается путем толкования условий соответствующего соглашения (статья 431 ГК РФ). При наличии сомнений толкование осуществляется в пользу выбора сторонами факультативного обязательства (пункт 2 статьи 320.1 ГК РФ)».
П. 2 ст. 320.1 ГК РФ, к которому отсылает Пленум № 6, ситуацию не проясняет, поскольку содержание пункта 2 указанной статьи сводится к следующему: «К обязательству, предусматривающему совершение должником одного из двух или нескольких действий, применяются правила об исполнении альтернативного обязательства (статья 320), если оно не может быть признано факультативным обязательством».
Иначе говоря, выбор в пользу именно факультативного обязательства больше следует из логики ВС РФ относительно общей расширенной и (дискуссионной) концепции отступного, представленной в Пленуме № 6 (см. пост об отступном), но не из правил толкования.
По сути, предложенное видение ВС РФ толкования создает риск игнорирования принцип толкования в пользу заключенности соглашения (того, которое стороны имели ввиду), поскольку слишком просто позволяет суду подменить неясное с точки зрения буквального смысла слов и выражений соглашение сторон об отступном как альтернативном обязательстве в пользу отступного как факультативного обязательства.
Однако правовые последствия квалификации отступного в качестве альтернативного и факультативного обязательства явно различаются.
Проблема, на мой взгляд, заключается в том, что такую логику суда по аналогии можно распространять и на все случаи непонятности того, какое обязательство установили стороны своим соглашением (факультативное или альтернативное).
1) разъяснения ВС РФ в части применения ст. 431 ГК РФ выглядят чрезмерно упрощенным за счет общих ссылок на некий смысл ст. 431 ГК РФ, который вряд ли в ст. 431 ГК РФ заложен, с обязательным подкреплением этого смысла выводом об отсутствии спорного договора того вида, который выбрали стороны.
Это создает конфликт в квалификации, противоречит принципу толкования в пользу наличия энного договора и уважения свободы договора сторон (ст. 421 ГК РФ).
Более того, такой подход, если воспринимать его буквально как руководство к действию, повышает риск необоснованной замены волей суда воли сторон соглашения.
2) Разъяснения ВС РФ «не эволюционируют», что вызывает особые сожаления, если учесть, что определенные правила о толковании договора в Пленуме № 49, принятом еще в 2018 году, сформулированы. Поэтому можно было бы ожидать от ВС РФ большей последовательности в реализации таких правил применительно к отдельным договорным конструкциям в разъяснениях, принятых после 2018 года.
3) Возможным способом минимизации рисков необоснованной (упрощенной) замены судом воли сторон своим представлением о соглашении и его отсутствии может быть уход от буквального понимания разъяснений ВС РФ и попытка выяснить действительное намерение ВС РФ по тем же правилам, которые сформулированы в тексте ст. 431 ГК РФ.
Это означает, что просто неясность и двусмысленность условий не может быть поводом для вывода об отсутствии именно того договора, который заключили стороны. Для такого вывода суд все равно должен привести необходимые и достаточные пояснения, демонстрирующие, что даже действительную волю сторон выявить невозможно, опираясь на всевозможные сопутствующие обстоятельства.
Как говорится, без толкования судебных толкований на практике не обойтись.
Спор о толковании ― это не способ исправления ошибок при заключении договора (на примере дела, рассмотренного ВС РФ, в котором буквально было истолковано несуществующее условие)
Применение ст. 431 ГК РФ сопряжено со множеством практических нюансов. В частности, в спорах о толковании условий договора крайне важна аргументация. Поскольку спор о толковании не должен превращаться в способ исправить собственные ошибки, допущенные при заключении договора по неосмотрительности или незнанию, или иные упущения либо потерю интереса к договору на согласованных условиях.
В частности, суд может отклониться от буквального текста условия договора только в случае, если оно действительно неясно (допустимы два и более равнозначных значения либо невозможно в целом выявить содержание). Причем неясность условия должна быть как сама по себе, так и сохраняться в результате сопоставления с другими условиями и смыслом договора (абз. 1 ст. 431 ГК РФ).
Крайне важно при этом видеть «границы» условия, учитывая, что оно может содержаться в нескольких предложениях, пунктах, статьях договора. Понимание, в чем именно заключается потенциально спорное условие, позволяет предотвратить возникновение ложного спора о толковании.
Неясность того самого условия, которое является предметом потенциального спора, должна быть надлежащим образом раскрыта и прокомментирована в мотивировочной части решения суда с учетом позиций, представленных сторонами.
Значимость необходимых и достаточных пояснений состоит в том, что в противном случае возникает риск произвольного перехода в процессе спора к
(а) поиску действительной общей воли сторон, отличной от текста договора, применительно к условию, которого нет, и/или
(б) поиску действительной общей воли сторон, которой, скорее всего, на самом деле и не было.
Обусловлено это тем, что граница между ясностью и неясностью условий договора условна. Однако констатация неясности не может быть сугубо следствием субъективного восприятия условия по принципу: «я думаю, что это условие ограничено данной частью фразы, и мне она неясна». Суду, как представляется, предстоит в случае спора ретроспективно смотреть на спорное условие с позиции того, как именно стороны понимали или могли понимать его в процессе заключения договора, какой смысл вкладывали.
Подход, основный на презумпции того, что буквальный текст содержит волеизъявление, совпадающее с волей, вряд ли идеален. Однако при прочих равных он позволяет
Поэтому, как представляется, т.н. иные соответствующие обстоятельства, о которых говорится в абз. 2 ст. 431 ГК РФ (предшествующие договору переговоры сторон, переписка, практика, установившаяся во взаимных отношениях сторон, последующее поведение, обычаи и т.п.), значимы не только для целей самого восполнительного толкования, то есть интерпретации неясного текста. Они не менее важны для оценки того, действительно ли текст является неясным (абз. 1 ст. 431 ГК РФ).
В таком выводе нет противоречия.
Для целей абз. 1 ст. 431 ГК РФ иные обстоятельства должны оцениваться для ответа на вопрос «в чем состоит спорное условие, и действительно ли его содержание неясно?».
Для целей абз. 2 ст. 431 ГК РФ иные обстоятельства должны оцениваться для ответа на вопрос «какова действительная общая воля сторон в случае ее противоречия/ расхождения с буквальным текстом?».
На мой взгляд, хорошей иллюстрацией сказанного является дело, приведенное в п. 6 «Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2019)», утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.11.2019.
На примере этого дела видно, как в результате игнорирования контекста положений договора и обусловленных этим «содержательных границ» спорного условия можно легко заменить волю сторон своим представлением о договоре и прийти к выводу о совершенно ином содержательном наполнении обязательства, чем то, которое следует из буквального текста и обусловлено намерениями сторон.
Первая инстанция и апелляция: суды пришли к выводу о том, что
Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ признала выводы судебных инстанций ошибочными, в том числе, по следующим основаниям:
Из приведенного дела видно, как суды первой и апелляционной инстанций заменили буквальный текст условия (о передаче ателье как предмета купли-продажи) своим представлением о том, о чем стороны договорились («передача ателье означает передачу права собственности на помещение»), а после этого «додуманное» условие истолковали буквально, опираясь на положения абз. 1 ст. 431 ГК РФ. В итоге была допущена логическая подмена, которая лишила смысла ссылку на необходимость буквального восприятия текста и привела к необоснованному вмешательству судов нижестоящих инстанций в существо отношений сторон.
В этом смысле значимость пояснений сторон относительно договора сложно переоценить, поскольку именно пояснения сторон позволяют сконцентрироваться на обстоятельствах конкретного дела и том самом спорном условии, которое предстоит оценить на предмет ясности/неясности буквального текста.
Статья 431. Толкование договора
При толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.
Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.
Комментарий к ст. 431 ГК РФ
1. Практика свидетельствует о том, что слова, в которые облекается договор, не всегда отражают те устремления, которыми руководствовались субъекты при заключении договора. Между тем законодатель не относится безразлично к тем случаям, когда формальное волеизъявление сторон не соответствует их воле. Кроме того, иной раз случается, что субъекты, заключающие договор, по-разному понимают смысл терминологии, используемой при формулировании условий договора. Бывает и так, что различные условия одного договора противоречат друг другу. Во всех этих и в подобных им случаях возникает необходимость толкования условий договора. В процессе толкования договора устанавливаются его смысл и содержание.
2. Общие правила толкования договорных условий установлены в абз. 1 комментируемой статьи. Прежде всего, при толковании условий договора суд должен принимать во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. При этом буквальное значение условия договора устанавливается путем сопоставления с иными условиями и смыслом договора в целом.
3. В том же случае, если буквальное толкование не позволяет определить содержание договора, суд должен выяснить действительную общую волю сторон с учетом той цели, которую они преследовали при заключении договора. Это достигается путем выяснения всех соответствующих обстоятельств, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон.
Судебная практика по статье 431 ГК РФ
В кассационной жалобе, поданной в Верховный Суд Российской Федерации, заявитель просит постановления судов апелляционной и кассационной инстанций отменить, ссылаясь на существенное нарушение положений статей 309, 310, 330, 431 Гражданского кодекса Российской Федерации. В силу части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения Судебной коллегией Верховного Суда Российской Федерации судебных актов в порядке кассационного производства являются существенные нарушения норм материального права и (или) норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
В соответствии со статьей 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.
Оценив представленные доказательства в их совокупности и взаимной связи по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, установив указанные обстоятельства, свидетельствующие о нарушении принципалом условий агентского договора от 12.07.2017 N 108-АС, признав доказанным факт оказания услуг, связанных с организацией перевозок железнодорожным транспортом, и стоимость расходов за порожний пробег вагонов, руководствуясь положениями статей 330, 420, 421, 431 779, 1001, 1006, 1011 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды пришли к выводу о наличии оснований для удовлетворения иска.
При толковании условий договора судом апелляционной инстанции в нарушение положений статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации не учтено последующее поведение сторон, в частности то, что во исполнение договора, как это установлено судом, сторонами совершены согласованные действия, в результате которых Щербакова К.И. исключена из членов товарищества, Бузмакова Е.В. в члены товарищества принята, ей выдана членская книжка и в ее пользование передан названный выше земельный участок с находящимся на нем имуществом, в отношении земельного участка проводятся действия по его приватизации.
Принимая обжалуемые судебные акты, суды первой и апелляционной инстанций, руководствуясь положениями статей 8, 307, 309, 310, 382, 384, 385, 388, 431, 614 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходили из доказанности наличия задолженности ответчика перед истцом в размере 557 407 руб. 11 коп., проверив представленный истцом расчет неустойки, суды признали его неверным в связи с отсутствием оснований для начисления неустойки на задолженность по акту от 31.05.2017 N 11, поскольку в материалы дела не представлено доказательств предъявления этого акта обществу ранее 27.12.2017, пересчитав подлежащую взысканию с ответчика неустойку, определили ее в размере 106 128 руб. 93 коп.
При толковании условий договора в силу абзаца первого статьи 431 ГК РФ судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений (буквальное толкование). Такое значение определяется с учетом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно и добросовестно (пункт 5 статьи 10, пункт 3 статьи 307 ГК РФ), если иное значение не следует из деловой практики сторон и иных обстоятельств дела.
В силу статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.
Отменяя решение суда первой инстанции, апелляционный суд, руководствуясь положениями статей 309, 310, 431, 486, 506, 532, 525 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федеральным законом от 05.04.2013 N 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», установив, что, исполняя договор, поставщик обязан реализовывать нефтепродукты по цене, существующей в момент заправки на АЗС, если она не превышает стоимость, согласованную в спецификации, факт поставки товара, отсутствия доказательств его оплаты, пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения исковых требований.
Значение условия договора устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом (абзац первый статьи 431 ГК РФ). Условия договора толкуются и рассматриваются судом в их системной связи и с учетом того, что они являются согласованными частями одного договора (системное толкование).