судебная практика по ст 160 ч 3 ук рф оправдательный приговор
Оправдательный приговор гражданину, оплатившему покупки чужой банковской картой, устоял в апелляции
13 августа судебная коллегия по уголовным делам Костромского областного суда оставила в силе оправдательный приговор гражданину, ранее обвиняемому в краже за совершение покупок с использованием чужой банковской карты (апелляционное определение имеется у «АГ»).
Обстоятельства дела
В декабре 2018 г. Александр Лебедев потерял свою банковскую карту и обнаружил пропажу только тогда, когда неизвестные лица стали расплачиваться ею за покупки. Деньги списывались несколько раз, и каждый раз сумма транзакций не превышала 1 тыс. руб. Далее владельцу карты удалось заблокировать ее и прекратить несанкционированное списание средств.
Впоследствии Алексей Пестов добровольно явился в полицию, где написал явку с повинной. Он признался в том, что получил от своего знакомого Смирнова банковскую карту на имя Лебедева. С помощью нее он купил в магазине продукты на сумму 745 руб. Во второй раз сумма покупок с использованием чужой банковской карты составила 288 руб., а в третий – 306 руб. По словам гражданина, после приобретения продовольствия он вернул карту Смирнову. Далее еще один человек попытался купить товары на 900 руб., но карта была заблокирована.
Алексей Пестов возместил причиненный потерпевшему вред в полном объеме. Суд избрал ему меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. Действия обвиняемого были квалифицированы следствием по п. «г» ч. 3 ст. 158 (кража, совершенная с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств, при отсутствии признаков преступления, предусмотренного ст. 159.3 данного Кодекса) УК РФ. Аналогичные обвинения в рамках отдельного уголовного дела были предъявлены и Смирнову.
Вступление в дело защитника по назначению
Защиту Алексея Пестова осуществлял адвокат АП Костромской области Алексей Егоров. В комментарии «АГ» он сообщил, что вступил в процесс на стадии предварительного следствия. «13 декабря 2018 г. в соответствии с графиком дежурств я был приглашен органами следствия для защиты подозреваемого в порядке ст. 51 УПК РФ. К моему прибытию в следственный отдел мой доверитель уже находился у следователя. Мне были предъявлены для ознакомления объяснение и явка с повинной доверителя, в которых он подробно изложил свои действия. В ходе беседы доверитель подтвердил изложенное им в документах», – отметил адвокат.
Защитник пояснил, что, со слов Алексея Пестова, последний совершил несколько покупок в магазинах с использованием чужой банковской карты бесконтактным способом без введения ПИН-кода. «Каждая покупка была менее 1 тыс. руб. Следователь в свою очередь пояснил, что возбуждено уголовное дело по п. “г” ч. 3 ст. 158 УК РФ в отношении неустановленных лиц», – сообщил адвокат.
По словам Алексея Егорова, он разъяснил доверителю, что есть вероятность изменения квалификации его действий с уголовно наказуемого деяния на административное правонарушение. «Формально его действия подпадали под иную квалификацию УК РФ, а именно ч. 1 ст. 159.3 УК РФ (мошенничество с использованием электронных средств платежа). Но в связи с тем, что общая сумма покупок была менее 2,5 тыс. руб., в его действиях усматривается состав административного правонарушения, предусмотренный ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ (мелкое хищение)», – пояснил адвокат.
«Далее доверитель дал показания, в которых детально изложил весь порядок своих действий, уделив особое внимание тому, что в магазине его никто не спрашивал о принадлежности банковской карты, а он никому не сообщал о том, что карта ему не принадлежит», – добавил Алексей Егоров.
Адвокат отметил, что следствие возбудило уголовное дело по тяжкому составу преступления, хотя в диспозиции п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ прямо указано на соблюдение важного условия для возбуждения такого уголовного дела (отсутствие признаков преступления, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ). «Было бы наивно думать, что следствие просто ошиблось или поторопилось. Было очевидно, что на стадии расследования ни о каком прекращении речи быть не может, да и следствие было уверено в правильности квалификации. Надзирающий прокурор подписал обвинительное заключение именно по тяжкому составу, что свидетельствует о согласованности позиции органов следствия и прокуратуры в этом вопросе», – рассказал защитник.
«Мы с доверителем решили не идти против течения и изложить свою позицию уже в суде. По этой причине мы выработали позицию, при которой он полностью соглашается с обвинением, дает необходимые для последующей переквалификации показания и возмещает причиненный вред потерпевшему. Далее защита, не препятствуя расследованию, выходит в суд для рассмотрения по существу, где заявляет о неверной квалификации. В свою очередь, доверитель пояснит, что признает фактические обстоятельства дела в полном объеме, а вопрос квалификации его действий оставляет адвокату, при этом всецело полагаясь на справедливость суда», – пояснил Алексей Егоров
Адвокат отговорил доверителя от рассмотрения дела в особом порядке
«В день ознакомления с делом при составлении протокола в порядке ст. 217 УПК РФ доверитель вдруг изъявил желание рассмотреть дело в особом порядке. Скорее всего, он это сделал по причине того, что его друг, который также успел воспользоваться чужой картой, заявил о рассмотрении уголовного дела в особом порядке. Я разъяснил все последствия такого решения, что есть большая вероятность осуждения по вмененной статье. Кроме этого, я также указал на бесполезность рассмотрения уголовного дела в особом порядке. При наличии смягчающих обстоятельств (явка с повинной, раскаяние, возмещение вреда и отсутствие отягчающих обстоятельств) наказание будет в любом случае ниже двух третей наиболее строго наказания, и это при самом плохом исходе. В его же случае максимум – наказание с применением положений ст. 73 УК РФ», – сообщил Алексей Егоров.
По словам адвоката, уже после подписания протокола он убедил подзащитного в том, что в судебном заседании защита заявит о неверной юридической оценке его действий.
Рассмотрение дела в суде первой инстанции
Уголовное дело в отношении Алексея Пестова рассматривалось в Димитровском районном суде г. Костромы. В ходе судебного разбирательства подсудимый полностью признал свою вину в инкриминируемом ему деянии. Гособвинение, в свою очередь, поддержало предъявленное ему обвинение.
«В прениях сторон гособвинитель просил оставить квалификацию прежней, однако предложил снизить категорию преступления, назначить наказание в виде штрафа и освободить от наказания. Скорее всего, это было сделано для того, чтобы осужденный не обжаловал обвинительный приговор, так как каких-либо серьезных последствий для него бы не наступило. Таким образом, было бы сокрыто необоснованное возбуждение уголовного дела по тяжкой статье. Плюс доверитель лишился бы права на реабилитацию», – отметил Алексей Егоров.
По словам защитника, он строил свою речь в прениях на основе действующего уголовного закона с учетом разъяснений Постановления Пленума ВС РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате». «Так, я указал на явно завышенную и необоснованную квалификацию обвинением действий доверителя при наличии в Особенной части УК РФ ч. 1 ст. 159.3 УК РФ, которая наиболее подходит к рассматриваемой ситуации и относится к преступлениям небольшой тяжести. Вместе с тем, несмотря на наличие в действиях доверителя признаков состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159.3 УК РФ, сумма ущерба, причиненного потерпевшему, меньше необходимой для привлечения его к уголовной ответственности. В этой связи я обратил внимание суда на наличие в действиях доверителя признаков не уголовно наказуемого деяния, а административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ», – пояснил адвокат.
Суд первой инстанции оправдал обвиняемого за отсутствием состава преступления
Изучив обстоятельства уголовного дела, районный суд со ссылкой на п. 17 Постановления Пленума № 48 отметил, в каких случаях деяние следует квалифицировать по ст. 159.3 УК РФ. Согласно этим разъяснениям ответственность по вышеуказанной статье наступает за хищение имущества лицом с использованием поддельной или чужой кредитной, расчетной или иной платежной карты путем сообщения уполномоченному работнику кредитной, торговой или иной организации заведомо ложных сведений о принадлежности указанному лицу такой карты или путем умолчания о ее незаконном владении.
«Действия Алексея Пестова следует квалифицировать по ч. 1 ст. 159.3 УК РФ как мошенничество с использованием электронных средств платежа. Как следует из обвинения Пестову, причиненный им материальный ущерб потерпевшему составил 1339 руб. 81 коп., что согласно ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ относится к мелкому хищению чужого имущества. Согласно ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, имеющего все признаки преступления, предусмотренного настоящим Кодексом. Учитывая, что в действиях Пестова отсутствуют признаки уголовно наказуемого деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 159.3 УК РФ, а имеются признаки мелкого хищения, предусмотренного ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ, подсудимый Пестов подлежит оправданию за отсутствием в его действиях состава преступления», – отмечено в приговоре суда от 14 мая (имеется у «АГ»).
Потерпевший обжаловал приговор
Потерпевший Александр Лебедев обжаловал вынесенный судом оправдательный приговор в вышестоящую инстанцию, потребовав его отмены в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.
В апелляционной жалобе (имеется у «АГ») он указал, что деяния Пестова следует квалифицировать именно по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, поскольку в отношении потерпевшего было совершено именно преступление, а не административное правонарушение. В обоснование своих доводов он сослался на то, что действия подсудимого следовало оценивать исходя из п. 2 Постановления Пленума № 48, согласно которому, если обман не направлен непосредственно на завладение чужим имуществом, а используется только для облегчения доступа к нему, действия виновного образуют состав кражи или грабежа (в зависимости от способа хищения).
В возражениях на жалобу (есть у «АГ») Алексей Егоров пояснил: суд верно заключил, что в связи с умолчанием Пестовым сведений о принадлежности банковской карты иному лицу во время оплаты он совершил обман, посредством которого мог приобрести продукты питания, а не тайно похитил денежные средства непосредственно с банковского счета.
«Хищение денежных средств путем кражи, т.е. тайного хищения, предполагает их получение как в ходе непосредственного обналичивания, так и посредством перевода на иной, принадлежащий виновному, банковский счет, без введения в заблуждение относительно совершаемых действий иных лиц. В данном случае этого не произошло. Верховный Суд РФ в своем Постановлении Пленума № 48 от 30 ноября 2017 г. подробно изложил, в каких случаях незаконные действия с чужой банковской картой следует считать кражей», – настаивал защитник.
Оправдательный приговор устоял в апелляции
13 августа 2019 г. судебная коллегия по уголовным делам Костромского областного суда оставила оправдательный приговор в силе. В апелляционном определении судебная коллегия отметила, что суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства дела на основе представленных доказательств.
«Вопреки доводам апелляционной жалобы, в ходе судебного следствия не было установлено, что Пестовым совершены действия, подпадающие под признаки квалифицированной кражи», – заключил апелляционный суд.
Вторая инстанция также пояснила, что из описания преступного деяния по приговору суда и обвинительного заключения следует, что обвиняемый совершил противоправные деяния, расплатившись похищенной банковской картой, умолчав о том, что использует ее незаконно. «При таких обстоятельствах деяния Пестова подлежали бы квалификации по ч. 1 ст. 159.3 УК РФ. Криминообразующим признаком неквалифицированных хищений является стоимость похищенного имущества свыше 2,5 тыс. руб. Хищение чужого имущества, стоимость которого не превышает 1 тыс. руб., а также хищение чужого имущества более 1 тыс. руб., но не более 2,5 тыс. руб., при отсутствии квалифицированных хищений, в том числе ст. 158 и ст. 159.3, в силу прямого указания отнесено к мелкому хищению, подпадающему под признаки административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 7.27 КоАП РФ», – отметила апелляция.
Защитник оправданного прокомментировал судебные акты
Алексей Егоров назвал справедливым оправдательный приговор Димитровского районного суда г. Костромы. «Он вынесен в соответствии с действующим уголовным и уголовно-процессуальным законодательством. По моему мнению, суд принял единственно верное решение. Считаю, что немаловажную роль при вынесении оправдательного приговора сыграла категоричная позиция стороны защиты в вопросах юридической оценки действий моего доверителя. Рад, что мнение суда полностью совпало с мнением стороны защиты», – отметил он.
Адвокат также высоко оценил апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Костромского областного суда, «которая, рассмотрев жалобу потерпевшего, не нашла основания для ее удовлетворения, тем самым подтвердив правильность выводов, сделанных судом первой инстанции».
Алексей Егоров выразил надежду на то, что данный приговор в будущем будет своего рода указателем направления в вопросах юридической оценки действий лиц, совершивших аналогичные деяния.
Статья 160. Присвоение или растрата
наказываются штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года, либо обязательными работами на срок до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок до шести месяцев, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок.
наказываются штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо принудительными работами на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до одного года или без такового, либо лишением свободы на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до одного года или без такового.
наказываются штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до полутора лет или без такового, либо лишением свободы на срок до шести лет со штрафом в размере до десяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного месяца либо без такового и с ограничением свободы на срок до полутора лет либо без такового.
наказываются лишением свободы на срок до десяти лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового.
Комментарий к ст. 160 УК РФ
Предметом присвоения или растраты является не любое имущество, а лишь имущество, вверенное виновному. Понятие вверенного имущества включает следующие признаки:
1) чужое имущество передано виновному на основании гражданско-правового договора (на хранение, в аренду, в пользование, для перевозки и т.п.);
2) имущество оказалось в ведении виновного в силу трудовых, служебных отношений (к примеру, все имущество организации находится в ведении руководителя этой организации) или в силу специального полномочия (например, при назначении арбитражного управляющего).
Чужое имущество, переданное на основании гражданско-правового договора какой-либо организации, оказывается наряду с собственным имуществом этой организации в ведении компетентных работников этой организации.
Для того чтобы признать имущество вверенным, необходимо наличие у субъекта правомочий в отношении этого имущества. Не является вверенным имущество, переданное под охрану (например, охраннику), под присмотр (например, случайному знакомому на вокзале), а также рядовому работнику для выполнения его функций. В случае хищения такого имущества применяется норма о краже (п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»).
Правомочия по вверенному имуществу обычно оформляются документально, хотя это и не является существенным признаком вверенного имущества. Форма сделки имеет сугубо гражданско-правовое значение и на квалификацию содеянного не влияет. Правомочия работников организации в отношении имущества, находящегося в их ведении, определяются обычно локальными актами этой организации, трудовым договором и дополнительными соглашениями.
Присвоение состоит в безвозмездном, совершенном с корыстной целью, противоправном обращении лицом вверенного ему имущества в свою пользу против воли собственника (п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»).
Растратой являются противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника путем потребления этого имущества, его расходования или передачи другим лицам (п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»).
Российское уголовное право. Т. 2. Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. 2005. С. 191.
Состав присвоения или растраты материальный. Присвоение считается оконченным преступлением с того момента, когда законное владение вверенным лицу имуществом стало противоправным и это лицо начало совершать действия, направленные на обращение указанного имущества в свою пользу (например, с момента, когда лицо путем подлога скрывает наличие у него вверенного имущества, или с момента неисполнения обязанности лица поместить на банковский счет собственника вверенные этому лицу денежные средства). Растрату следует считать оконченным преступлением с момента противоправного издержания вверенного имущества (его потребления, израсходования или отчуждения). Нужно учитывать при этом, что в отличие от кражи, грабежа или разбоя при присвоении и растрате реальная возможность произвольно пользоваться или распоряжаться чужим имуществом может быть в наличии до совершения хищения. При таких обстоятельствах хищение следует считать оконченным с момента совершения деяния (действия или бездействия), лишающего собственника возможности обычным способом вернуть себе имущество: сокрытия или перемещения имущества, его отчуждения, подделки, сокрытия или уничтожения документов и т.п.
Хищение в форме присвоения необходимо отличать от временного заимствования вещи лицом, которому она была вверена. Если лицо имело намерение возвратить само присвоенное имущество, тождественное имущество или другой эквивалент присвоенного имущества, состав присвоения отсутствует. При наличии определенных признаков такие действия следует квалифицировать как самоуправство (ст. 330 УК РФ) или как злоупотребление полномочиями (ст. ст. 201 или 285 УК РФ).
При установлении размера, в котором лицом совершены присвоение или растрата, надлежит иметь в виду, что хищение имущества с одновременной заменой его менее ценным квалифицируется как хищение в размере стоимости изъятого имущества.
В соответствии с ч. 3 ст. 35 УК РФ под организованной группой следует понимать устойчивую группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Организованная группа отличается наличием в ее составе организатора (руководителя), стабильностью состава участников группы, распределением ролей между ними при подготовке к преступлению и непосредственном его совершении. Исходя из этого, в организованную группу могут входить лица, не обладающие полномочиями по распоряжению, управлению или пользованию вверенным имуществом, а также по его доставке либо хранению, которые заранее объединились для совершения одного или нескольких преступлений. При наличии к тому оснований они несут ответственность согласно ч. 4 ст. 34 УК РФ как организаторы, подстрекатели либо пособники присвоения. Организаторы и руководители несут ответственность за все совершенные организованной группой преступления, если они охватывались их умыслом. Другие члены организованной группы привлекаются к ответственности за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали (ст. 35 УК РФ) (п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»).
Судебная практика по статье 160 УК РФ
По приговору Кировского районного суда г. Ярославля от 27 октября 2009 года Шепель В.Г. осужден по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 160, ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159, ч. 1 ст. 199, ч. 2 ст. 199.1 УК РФ, к лишению свободы сроком на 7 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Как следует из представленных материалов деяние, в котором обвиняется Уласевич А.С. на территории Республики Беларусь, по российскому уголовному законодательству является также уголовно наказуемым и соответствует ч. 4 ст. 160 Уголовного кодекса Российской Федерации, как присвоение или растрата, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное группой лиц по предварительному сговору, лицом с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере, санкция которой предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок свыше одного года.
Как следует из представленных материалов, деяние, в котором обвиняется Ким Ю.А. и в связи с преследованием за которое принято решение о его выдаче, подпадает под признаки преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 167 УК Республики Узбекистан и, соответственно, ч. 4 ст. 160 УК РФ. Как по Уголовному кодексу Республики Узбекистан, так и по Уголовному кодексу Российской Федерации указанные преступные действия наказываются лишением свободы на срок свыше одного года. Некоторые несовпадения отдельных признаков данного преступления, имеющиеся в редакции указанных норм уголовных законов двух этих государств, не препятствуют принятию положительного решения о выдаче Кима Ю.А.
Отменяя обвинительный приговор, ВС не упомянул доводы защитника, а сослался лишь на доводы прокурора
Верховный Суд опубликовал кассационное определение от 23 марта по делу № 18-УДП20-103-К4, которым отменил обвинительный приговор и прекратил уголовное преследование директора муниципального учреждения, которая была осуждена за издание приказа о собственном премировании, несмотря на то что она, узнав, что не имела на это права, вернула деньги еще до возбуждения уголовного дела.
Премия привела к уголовному делу
В период с 15 декабря 2017 г. по 21 августа 2018 г. Светлана Шевель, будучи директором библиотеки, включила себя в список лиц, подлежащих премированию, и издала два приказа о поощрении работников, на основании которых ей были выплачены денежные средства на общую сумму 10 тыс. руб.
В ходе проверки учреждения было установлено, что она не имела на это права. Тогда женщина вернула премию. Несмотря на это, в ее отношении было возбуждено уголовное дело и ей было предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 160 «Присвоение или растрата» УК.
В судебном заседании вызванные в качестве свидетелей бухгалтеры библиотеки указывали, что Светлана Шевель имеет право на премирование. Свидетель М. отметил, что размер зарплаты работников библиотеки в соответствии с Указом Президента от 7 мая 2012 г. № 597 «О мероприятиях по реализации государственной социальной политики» доводится до уровня средней зарплаты по Краснодарскому краю, для чего всем работникам начисляются премии в одинаковом размере согласно установленному фонду оплаты труда. Администрацией сельского поселения 2 октября 2017 г. была утверждена ведомственная целевая программа, в которой имеется ссылка на распоряжение об установлении ежемесячной стимулирующей выплаты отдельным категориям работников бюджетных учреждений, к которым относилась и Светлана Шевель. О том, что она не вправе была включать себя в приказ о премировании, они узнали только в ходе проверки.
Представитель потерпевшего (главы сельского поселения) пояснила, что ей также не было известно об отсутствии у Светланы Шевель полномочий включать себя в приказ о премировании. Она указала, что, если бы директор не подписала приказ, его подписала бы она сама. Кроме того, представитель потерпевшего указала в судебном заседании, что денежные средства были выделены на премию всем работникам, в том числе и Шевель, то есть ущерб бюджету причинен не был.
2 октября 2019 г. Светлана Шевель была осуждена по ч. 3 ст. 160 УК к 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 8 месяцев. Признавая женщину виновной, суд исходил из того, что у нее не имелось полномочий по изданию приказов о своем премировании, сославшись на показания свидетеля о том, что премировать мог только глава сельского поселения. Апелляция и кассация оставили приговор в силе.
Защитник осужденной, адвокат АП Краснодарского края Владимир Монин, подал кассационную жалобу в Верховный Суд. Заместитель генерального прокурора Виктор Гринь также обратился в ВС с кассационным представлением.
Премирование документами не запрещено
В кассационной жалобе (имеется у «АГ») Владимир Монин указал, что его доверитель издала два приказа о равном премировании всех работников учреждения, в том числе и лично себя. Адвокат отметил, что вывод судов о незаконности получения премии основан только на том, что, согласно положению об оплате труда работников, премирование директора учреждения осуществляется на основании распоряжения главы сельского поселения.
Владимир Монин указал, что субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 160 УК, характеризуется прямым, конкретизированным умыслом, направленным на достижение конкретной противоправной цели. Согласно п. 24 и 25 Постановления Пленума ВС от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» при рассмотрении дел о преступлениях, предусмотренных ст. 160 УК, судам следует иметь в виду, что присвоение состоит в безвозмездном, совершенном с корыстной целью, противоправном обращении лицом вверенного ему имущества в свою пользу против воли собственника. Разрешая вопрос о наличии в деянии состава хищения в форме присвоения или растраты, суд должен установить обстоятельства, подтверждающие, что умыслом лица охватывался противоправный, безвозмездный характер действий, совершаемых с целью обратить вверенное ему имущество в свою пользу или пользу других лиц. Направленность умысла в каждом подобном случае должна определяться судом исходя из конкретных обстоятельств дела, например таких, как наличие у лица реальной возможности возвратить имущество его собственнику, совершение им попыток путем подлога или другим способом скрыть свои действия.
Защитник отметил, что собранные по делу доказательства свидетельствуют о том, что действия Светланы Шевель, связанные с получением премии, не имеют признаков хищения: не имеют противоправный характер, не преследуют корыстную цель, не совершены против воли собственника, то есть не содержат субъективную сторону преступления, предусмотренного ст. 160 УК.
Адвокат обратил внимание, что, согласно обвинительному заключению, стороной обвинения не ставится под сомнение обоснованность и законность выплаты премий всем работникам данного учреждения в вышеуказанные периоды. Суть обвинения сводится к тому, что Светлана Шевель не имела права назначать премии только в отношении себя.
При этом, указал Владимир Монин, суд проигнорировал доводы стороны защиты о том, что документы, регламентирующие деятельность Шевель как директора, не содержат прямого запрета на распоряжение вверенными денежными средствами для назначения премиальных выплат руководителю учреждения.
Кроме того, подчеркнул защитник, Светлана Шевель добровольно вернула в бюджет поселения 10 тыс. руб., а потерпевшая сторона не имеет к ней никаких претензий, ходатайствует перед судом о прекращении уголовного преследования ввиду примирения с потерпевшим.
Владимир Монин попросил ВС направить дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Прокуратура посчитала, что суд мог прекратить уголовное дело
В кассационном представлении (имеется у «АГ») Виктор Гринь также указал, что суд не учел показания свидетеля о том, что Светлана Шевель имела право на получение премий. Сам по себе факт нарушения ею порядка премирования, принимая во внимание, что она обоснованно предполагала свое право на данный вид вознаграждения, не свидетельствует о совершении преступления, посчитал прокурор.
Суд, указывается в представлении, подойдя тенденциозно к показаниям главы сельского поселения, оставив без внимания то обстоятельство, что Светлана Шевель имела право на полученные денежные выплаты, пришел к ошибочному выводу о наличии состава преступления. Сам по себе факт нарушения порядка премирования, притом что она обоснованно предполагала свое право на данный вид вознаграждения, не свидетельствует о совершении ею инкриминированного преступления. Прокуратура отметила, что избранная судом позиция противоречит п. 24 и 26 Постановления № 48.
Сторона обвинения сослалась на небольшой материальный ущерб в сумме 10 тыс. руб., которая была внесена Шевель в кассу учреждения еще до возбуждения уголовного дела, и отметила, что действия осужденной не представляли общественной опасности в силу малозначительности деяния. Следовательно, суд мог прекратить уголовное преследование на основании ч. 2 ст. 14 УК.
ВС прекратил уголовное дело и признал за осужденной право на реабилитацию
Верховный Суд посчитал, что кассационное представление подлежит удовлетворению. Он отметил, что, согласно разъяснениям, содержащимся в п. 26 Постановления Пленума ВС № 48, при решении вопроса о виновности лиц в совершении мошенничества, присвоения или растраты суды должны иметь в виду, что обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, то есть стремления изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц, круг которых не ограничен. От хищения следует отличать случаи, когда лицо, изымая и (или) обращая в свою пользу или пользу других лиц чужое имущество, действовало в целях осуществления своего действительного или предполагаемого права на это имущество.
ВС согласился, что суд не учел показания свидетелей, указывавших, что Шевель имела право на премирование. По мнению Суда, у осужденной при наличии у нее права на получение денежной премии отсутствовал корыстный мотив, стремление незаконно и безвозмездно обратить в свою пользу денежные средства. При выплате ей премии нарушен порядок премирования. Сам по себе факт нарушения Светланой Шевель порядка премирования, принимая во внимание, что она обоснованно предполагала свое право на данный вид вознаграждения, необоснованно расценен судом как похищение ею денежных средств.
Верховный Суд отменил приговор, прекратил уголовное дело за отсутствием в действиях Светланы Шевель состава преступления и признал за ней право на реабилитацию. Стоит отметить, что в своем решении Суд никак не отразил доводы стороны защиты.
Вплоть до Верховного Суда в удовлетворении жалоб стороны защиты было отказано
Комментируя «АГ» кассационное определение, Владимир Монин высказал мнение, что ВС согласился с доводами кассационной жалобы, но дал возможность Генеральной прокуратуре «сохранить лицо». «После истребования дела из районного суда и рассмотрения жалобы неожиданно заместитель генпрокурора обнаружил нарушение закона при рассмотрении дела и подал кассационное представление. При рассмотрении дела судами первой, апелляционной и кассационной инстанций нарушения закона органы прокуратуры не обнаружили, представления не подавали», – заметил он.
Защитник, исходя из содержания определения ВС, посчитал, что Суд, отменяя приговор и последующие судебные акты, подразумевал доводы его жалобы, а не представления прокурора.
Эксперты «АГ» оценили подход Суда
Адвокат КА «Трепашкин и Партнеры» Виктор Бородин заметил, что и свидетели, и представитель потерпевшего указывали, что не знали о том, что Ш. нельзя включать в приказ о премировании. Уголовное дело, указал он, появилось только потому, что Ш. сама подписала приказ, хотя это должен был сделать начальник.
Виктор Бородин отметил, что защитник обращался с кассационной жалобой, однако ему было отказано. При этом 15 декабря 2020 г. кассационное представление подал на тот момент находящийся в должности заместителя генерального прокурора Виктор Гринь, и ВС отменил приговор. «Суды нередко отказывают адвокатам в удовлетворении жалоб. При этом, отменяя обвинительный приговор по представлению прокурора, они ссылаются на те же постановления Пленума ВС, которые указывал в жалобе защитник», – указал он.
Адвокат АП Новосибирской области Вячеслав Денисов посчитал, что немалую роль для появления сомнений у суда кассационной инстанции в правомерности постановленного приговора сыграло указание периода совершения преступления и похищенной суммы: «История хищения у государства собственной премии для “повышения личного материального благополучия” в размере 10 тыс. руб. в течение восьми месяцев была подана следователем и судами на таком нуарном фоне, что не выдержал даже заместитель Генерального прокурора страны».
«Несмотря на благоприятные для осужденной последствия, к определению Суда я отношусь только со сдержанным оптимизмом, поскольку ВС, к сожалению, не пытается завоевать реноме судебной инстанции, применяющей системный подход при рассмотрении подобных уголовных дел, и настоящее определение носит характер скорее прецедента, чем системного толкования. Именно по этой причине я выражаю глубокие сомнения в искоренении порочной судебной практики по данной категории дел в ближайшем будущем», – резюмировал Вячеслав Денисов.
Адвокат АП Самарской области Андрей Карномазов назвал определение ВС хорошим и, к сожалению, слишком очевидным. «Хорошее, потому что правильное. Очевидное, потому что здесь нет никакой юридической сложности и тонкости, все слишком элементарно и просто, лежит на ладони и ясно не то что заместителю генпрокурора, а студенту юрфака, закончившему второй курс», – посчитал он.
Адвокат отметил, что женщина взяла то, что ей полагалось по праву и что она все равно бы получила, то есть взяла свое, не причинив «потерпевшему» никакого ущерба, а ее обвинили в хищении чужого имущества. «Не смотря на то что это дело – откровенная глупость, оно является яркой иллюстрацией нашей судебной системы. Такое ощущение, что судьи, не приходя в сознание, автоматически выносят обвинительные приговоры», – указал он. Андрей Карномазов посчитал, что обвинительный приговор был заведомо неправосуден. При этом заведомость эта не целенаправленная, а связана с устройством системы.