судебная практика оставления залогодержателем предмета залога за собой
ВС РФ: залоговый кредитор при оставлении предмета залога за собой обязан дополнительно возместить расходы, понесенные на содержание и реализацию заложенного имущества
Залоговый кредитор при оставлении предмета залога за собой обязан дополнительно возместить расходы, понесенные на содержание и реализацию заложенного имущества. Такие расходы не могут быть переложены на других кредиторов, в том числе и заявителя по делу.
Такая позиция изложена Верховным Судом РФ в определении от 25 апреля 2019 года № 306-ЭС18-21709 по делу № А49-1694/2016.
В ходе дела о банкротстве ЗАО «Агропромторг» часть имущества должника, являющаяся предметом залога, была реализована конкурсным управляющим, а часть оставлена залоговым кредитором за собой.
После завершения конкурсного производства арбитражный управляющий обратился в суд с требованиями о взыскании задолженности по выплате своего вознаграждения, а также не возмещенных за счет имущества должника расходов по делу о банкротстве, в том числе на оценку заложенного имущества.
Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций удовлетворили требования арбитражного управляющего в полном объеме.
Отменяя судебные акты нижестоящих судов и передавая обособленный спор на новое рассмотрение, Верховный Суд РФ указал следующее.
В соответствии с положениями пункта 6 статьи 138 Закона о банкротстве расходы, связанные с содержанием и продажей заложенного имущества, покрываются конкурсным управляющим за счет выручки от продажи предмета залога до ее распределения по правилам Закона о банкротстве.
Так как оставление предмета залога за собой залоговым кредитором является способом реализации имущества должника, несмотря на отсутствие в законе специальной нормы должны применяться общие правила. Это означает, что при оставлении заложенного имущества за собой залогодержатель обязан дополнительно перечислить в конкурсную массу денежные средства на возмещение расходов по содержанию и реализации заложенного имущества.
Оставшиеся непогашенными за счет имущества должника судебные расходы не могут быть переложены на других конкурсных кредиторов, а также заявителя по делу о банкротстве.
Обозначенная правовая позиция логически вытекает из содержания пункта 6 статьи 138 Закона о банкротстве и последовательно продолжает линию, занятую Верховным Судом РФ еще несколько лет назад.
Указание на то, что оставление предмета залога залоговым кредитором за собой является одной из форм реализации имущества было сделано Верховным Судом РФ впервые в 2016 году применительно к решению вопроса о возникновении права на проценты по вознаграждению управляющего в таком случае (см. определения Верховного Суда РФ от 10 марта 2016 г. № 309-ЭС16-1041, от 21 июня 2017 № 306-ЭС17-782 и др.).
В 2015-2017 годах была сформирована единообразная судебная практика (см., например, определение Верховного Суда РФ от 20 ноября 2017 года № 301-ЭС17-9716 по делу № А79-8466/2015), согласно которой выручка от аренды предмета залога на основании пункта 2 статьи 334 ГК РФ должна распределяться преимущественно в пользу залоговых кредиторов (для договоров залога, заключенных после 01.07.2014 года).
В пункте 17 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 4 (2017) было отмечено, что не согласуется с целями законодательного регулирования отношений несостоятельности (банкротства) такая ситуация, когда на незалоговых кредиторов, как правило, не получающих удовлетворения за счет продажи предмета залога, возлагаются в том числе эксплуатационные расходы и расходы, связанные с реализацией предмета залога.
Логично, что предоставление залоговому кредитору права на доходы от аренды предмета залога коррелировало его обязанности возмещать эксплуатационные и прочие расходы, связанные с таким имуществом, и отвечало искомому балансу прав и обязанностей залоговых и незалоговых кредиторов.
На протяжении 2017-2018 года в своих определениях высшая судебная инстанция указывала со ссылкой на пункт 6 статьи 138 Закона о банкротстве на правомерность удержания из выручки от реализации предмета залога до ее распределения различных расходов, связанных с обеспечением сохранности, содержанием и реализацией этого имущества (см., например, определения Верховного Суда РФ от 17.12.2018 г. № 301-ЭС15-19729(3) по делу № А11-2031/2014, от от 26.12.2017 № 304-ЭС17-18982 по делу № А67-3857/2015 и др.).
Однако вопрос о распределении таких расходов при оставлении предмета залога за залоговым кредитором оставался открытым. На практике это приводило к тому, что зачастую данные расходы либо финансировались арбитражным управляющим за счет средств конкурсной массы либо погашались (возмещались) как текущие платежи за счет 5% от стоимости предмета залога, то есть фактически и в том и в другом случае за счет денежных средств, которые могли бы быть направлены на расчеты с конкурсными кредиторами или кредиторами по текущим платежам.
Рассматриваемое определение Верховного Суда РФ устраняет данный пробел в законодательстве и вызванный им дисбаланс в отношениях залоговых и прочих кредиторов должника.
Также при таком подходе разумно ограничивается лимит финансовой ответственности заявителей по делам о банкротстве, требования которых зачастую не обеспечиваются каким-либо образом за счет имущества должника.
Оставление предмета залога за собой вне торговых процедур в банкротстве
Возник вопрос, ответ на который на первый взгляд кажется, как мне представляется, вполне очевидным. Однако, как выяснилось, мнения по данному вопросу разделяются примерно 50 на 50. По крайней мере такое разделение наблюдается среди тех, с кем мне удалось этот вопрос так или иначе обсудить.
Собственно вопрос касается банкротства. Давайте представим что имеется залоговое имущество подлежащее реализации в ходе банкротства. Все торговые процедуры, предусмотренные законом о банкротстве, были завершены. Т.е. прошли первые торги, прошли вторые торги и прошли публичные торги. Предмет залога не был реализован. При этом, в ходе торговых процедур от Залогодержателя не было заявлений об оставлении предмета залога за собой.
Может ли залоговый кредитор оставить предмет залога за собой уже по факту прошедших торговых процедур?
Согласно п. 4.2 ст. 138 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»:
«Конкурсный кредитор по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника, вправе оставить предмет залога за собой в ходе торгов по продаже имущества должника посредством публичного предложения на любом этапе снижения цены такого имущества при отсутствии заявок на участие в торгах по цене, установленной для этого этапа снижения цены имущества».
Мое личное мнение заключается в том, что я считаю, что такое оставление предмета залога за собой залоговым кредитором безусловно возможно.
Однако, я встретил мнение, согласно которому указание в п. 4.2 ст. 138 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», которое я подчеркнул, на то, что такое оставление за собой возможно именно в ходе торгов, устанавливает невозможность залогового кредитора оставмть предмет залога за собой без объявления новых публичных торгов.
Хотелось бы услышать мнение коллег на данном ресурсе.
Статья 350.1 ГК РФ. Реализация заложенного имущества при обращении на него взыскания во внесудебном порядке (действующая редакция)
1. В случае, если взыскание на заложенное имущество обращается во внесудебном порядке, его реализация осуществляется посредством продажи с торгов, проводимых в соответствии с правилами, предусмотренными настоящим Кодексом или соглашением между залогодателем и залогодержателем.
2. Если залогодателем является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, соглашением между залогодателем и залогодержателем может быть также предусмотрено, что реализация заложенного имущества осуществляется путем:
оставления залогодержателем предмета залога за собой, в том числе посредством поступления предмета залога в собственность залогодержателя, по цене и на иных условиях, которые определены указанным соглашением, но не ниже рыночной стоимости;
продажи предмета залога залогодержателем другому лицу по цене не ниже рыночной стоимости с удержанием из вырученных денег суммы обеспеченного залогом обязательства.
В случае, если стоимость оставляемого за залогодержателем или отчуждаемого третьему лицу имущества превышает размер неисполненного обязательства, обеспеченного залогом, разница подлежит выплате залогодателю.
3. Если при обращении взыскания на заложенное имущество во внесудебном порядке доказано нарушение прав залогодателя или наличие существенного риска такого нарушения, суд может прекратить по требованию залогодателя обращение взыскания на предмет залога во внесудебном порядке и вынести решение об обращении взыскания на предмет залога путем продажи заложенного имущества с публичных торгов (статья 350).
4. В целях реализации заложенного имущества залогодержатель вправе совершать необходимые для этого сделки, а также требовать передачи ему заложенного имущества залогодателем.
Если заложенная движимая вещь, оставленная у залогодателя, передана им во владение или в пользование третьему лицу, залогодержатель вправе потребовать от этого лица передачи ему предмета залога.
В случае отказа передать залогодержателю заложенное имущество для целей его реализации предмет залога может быть изъят и передан залогодержателю по исполнительной надписи нотариуса в соответствии с законодательством о нотариате.
5. Если в соответствии с условиями соглашения залогодателя с залогодержателем реализация заложенного имущества, не относящегося к недвижимым вещам, осуществляется путем продажи залогодержателем этого имущества другому лицу, залогодержатель обязан направить залогодателю заключенный с таким лицом договор купли-продажи.
Комментарий к ст. 350.1 ГК РФ
1. В п. 1 комментируемой статьи установлены правила реализации заложенного имущества при обращении на него взыскания во внесудебном порядке.
Согласно п. 1 комментируемой статьи реализация осуществляется посредством продажи с торгов. Причем порядок реализации может осуществляться либо в соответствии с правилами, предусмотренными ГК РФ либо соглашением между залогодателем и залогодержателем. При этом в ст. 358.8 ГК РФ (см. комментарий к ней) предусмотрены специальные правила, определяющие особенности реализации заложенного права (требования).
В таких случаях стороны залогового правоотношения вправе избежать проведения торгов вообще. Залогодержатель и залогодатель могут предусмотреть в соглашении один из способов реализации заложенного имущества, указанный в п. 2 ст. 350.1 ГК РФ: во-первых, оставление залогодержателем предмета залога за собой, в том числе посредством поступления предмета залога в собственность залогодержателя по цене и на иных условиях, определяемых их соглашением, но не ниже рыночной стоимости; во-вторых, продажу предмета залога залогодержателем другому лицу без проведения торгов с удержанием из вырученных денег суммы обеспеченного залогом обязательства.
При этом если стоимость оставляемого за залогодержателем или отчуждаемого третьему лицу имущества превышает размер неисполненного обязательства, обеспеченного залогом, разница подлежит выплате залогодателю.
3. Возможны ситуации, когда при обращении взыскания на заложенное имущество во внесудебном порядке доказано нарушение прав залогодателя или наличие существенного риска такого нарушения.
В целях защиты залогодателя от недобросовестных действий залогодержателя на этапе реализации заложенного имущества в п. 3 комментируемой статьи установлено, что в таких случаях суд может прекратить по требованию залогодателя обращение взыскания на предмет залога во внесудебном порядке и вынести решение об обращении взыскания на предмет залога путем продажи заложенного имущества с публичных торгов (см. комментарий к ст. 350).
Согласно п. 20 Постановления Пленума ВАС РФ от 17.02.2011 N 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге» «залогодатель, полагающий, что взыскание было обращено залогодержателем во внесудебном порядке с нарушением положений ГК РФ (в частности, предусмотренных в пунктах 2 и 3 статьи 348 Кодекса), Закона об ипотеке, Закона о залоге, вправе предъявить к залогодержателю иск о пресечении действий по реализации заложенного имущества (абзац третий статьи 12 ГК РФ).
В целях предотвращения причинения залогодателю ущерба суд, рассматривающий такой иск, может принять обеспечительную меру в виде запрета залогодержателю совершать действия по реализации предмета залога».
4. В п. 4 комментируемой статьи говорится о правах залогодержателя при реализации заложенного имущества. В частности, он может не только заключать сделки, непосредственно направленные на реализацию заложенного имущества, (например, договор купли-продажи), но и совершать сопутствующие реализации сделки (заключать договоры с организатором торгов и оценщиком), а также подписывать все необходимые для реализации заложенного имущества документы, в т.ч. акты приема-передачи, передаточные распоряжения.
При этом, если заложенная движимая вещь, оставленная у залогодателя, передана им во владение или в пользование третьему лицу (например, по договору аренды), залогодержатель вправе потребовать от этого лица передачи ему предмета залога.
В абзаце третьем п. 4 комментируемой статьи сказано, что при отказе передать залогодержателю заложенное имущество для его реализации предмет залога может быть изъят и передан залогодержателю по исполнительной надписи нотариуса в соответствии с законодательством о нотариате.
Речь, в частности, идет о главе XVI.1 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, которая называется «Особенности совершения исполнительной надписи об обращении взыскания на заложенное имущество».
5. Согласно п. 5 комментируемой статьи залогодатель и залогодержатель могут заключить соглашение о том, что заложенное имущество (речь идет о реализации заложенного имущества, не относящегося к недвижимым вещам), будет продавать залогодержатель.
В таких случаях залогодержатель обязан направить залогодателю заключенный с таким лицом договор купли-продажи.
Оставил предмет залога за собой – купил его?
Недавно на лекции РШЧП по римскому праву услышала такой тезис – оставление предмета залога за собой – это не залог, это купля-продажа предмета. Никакого присвоения предмета залога (lex commissoria) римскому праву не было известно, поскольку это противоречит существу залога.
Получается, что существующее в российском праве и во многих зарубежных правопорядках присвоение предмета залога является серьезной догматической ошибкой.
Но не стоит торопиться с очередным выводом о порочности современного гражданского права, его неосознанном пересмотре в угоду интересам экономики.
Давайте посмотрим, почему залог понимается, как право на стоимость вещи.
Представим денежное обязательство, обеспеченное залогом. Оно не исполняется. Но каков интерес кредитора в обязательстве? Естественно получить надлежащее исполнение. В данном случае получить деньги. Что дает кредитору по общему правилу залог? Право продать предмет залога и забрать вырученные деньги в счет своего обязательства.
То правило, которое приводит к надлежащему исполнению обязательства, и должно быть заложено в механику действия обеспечительных конструкций. В залоге это – правило о продаже предмета залога и удовлетворении кредитора за счет выручки от продажи.
Все обеспечительные конструкции должны быть направлены на максимальную идентичность основного исполнения и суррогата. В случае реализации предмета залога обеспечивается полная идентичность – кредитор хотел деньги – он их получил.
Получается, что тезис «залог – право на стоимость» лукав. Право на стоимость вещи надо понимать не буквально, а через интерес кредитора. Кредитору не нужна вещь. Она для него лишь как денежный мешок, как стоимость. Она – инструмент получения исполнения по основному обязательству. Теория залога как права на стоимость подчеркивает лишь обеспечительный интерес кредитора в залоге.
То, что вещь по общему правилу реализуется – это не свидетельство того, что залог – это право на стоимость. Это срабатывание логики обеспечительной конструкции – обеспечение кредитора надлежащим исполнением.
А что происходит, когда предмет залога присваивается? Будет ли здесь купля-продажа?
И ключ здесь именно в обеспечительной каузе. Сам предмет залога кредитору не нужен. Хозяйственная цель сделки – не получение предмета залога, а исполнение основного обязательства.
Что происходит, когда в договоре предусмотрено право на присвоение предмета залога? Кредитор соглашается получить не основное исполнение, а предмет залога, как некий суррогат. То есть кредитор соглашается на то, что в юридическом смысле для него хуже. Он получает не то, что изначально хотел. А предмет залога. Обеспечительный эффект не достигает своей конечной цели – обеспечения кредитора надлежащим исполнением.
А на что похоже соглашение о том, что кредитор согласен принять вместо основного обязательства некий суррогат? Это отступное! В случае присвоения залога меняется способ прекращения обязательства. Это будет не исполнение, как в случае реализации предмета залога, а отступное, но с правом его потребовать в случае нарушения основного обязательства. Как любой суррогат, он не должен действовать по умолчанию. Об этом нужно специально договориться. И обязательство будет прекращено по модели отступного в момент передачи предмета залога. Признаков договора купли-продажи предмета залога здесь нет. Кауза передачи здесь обеспечительная, у кредитора нет хозяйственной цели в данной вещи.
Однако возникает вопрос – будет ли ответственность за качество отступного. Доктрина отступного говорит, что да, будет. И к этой ответственности применимы по аналогии нормы о качестве в договоре купли-продажи.
Получается, к купле-продаже мы все же пришли. Но совершенно иным путем. Ценой применения норм о купле-продаже не стало отрицание права на оставление предмета залога за собой как проявление права залога.
Ведь залог – это все-таки не право на стоимость вещи в буквальном смысле. Эффект залога – это скорее резервирование вещи, а также приоритет. А что кредитор с этой вещью будет делать – выбор кредитора. Закон ему дает опцию по умолчанию – продать предмет залога и получить деньги. Кредитор может согласиться на получение самого предмета залога. Но это не делает присвоение предмета залога куплей-продажей этого предмета. Соглашение о присвоении – это де-факто соглашение об отступном.
Так что в нашем праве не все так плохо, как может показаться ))
Обеспечительные сделки и защита кредиторов
Споры в сфере банкротства. Практикум
Корпоративное право: основные проблемы
Комментарии (43)
«А на что похоже соглашение о том, что кредитор согласен принять вместо основного обязательства некий суррогат? Это отступное!»
А почему не факультативное обязательство?)
Ответив на эти вопросы, Вы увидите, что это абсолютное разное. Как теплое и мягкое 😉
Не согласна с Вами.
Да, покупатель является стороной договора купли-продажи предмета залога. Договора с кем? Можно помыслить, что с должником. Именно его вещь продается. А воля залогодержателя при продаже вещи как бы заменяет волю должника. Но покупатель платит не должнику, а кредитору-залогодержателю. Происходит переадресовка исполнения в силу закона. Покупатель платит кредитору-залогодержателю как третьему лицу. И при этом сам выступает третьим лицом, исполняя обязательство должника. Покупатель не связан договором с кредитором-залогодержателем, он исполняет обязательство должника вследствие законной переадресовки.
Однако суброгации здесь не будет. Каузой исполнения в пользу кредитора-залогодержателя, как Вы верно отметили, является договор купли-продажи предмета залога с должником.
Спасибо за интересный комментарий.
(1) Думаю, несколько самонадеянно объяснять передачу денежных средств, вырученных за счет продажи вещи, конструкцией, предсмотренной в статье 313 ГК РФ. Здесь нет никакого возложения должника, во-первых, и непосредственного исполнения в адрес взыскателя, во-вторых. Денежные средства, выручаемые с публичных торгов, зачисляются на счет судебного пристава-исполнителя, что разрывает непосредственную связь между покупателем и взыскателем (пункт 3.1. Соглашения ФССП России N 0001/13, Росимущества N 01-12/65 от 30.04.2015). Пристав в ‘этих отношениях играет роль «суррогата» должника (замещает отсутствующую волю последнего). И, следовательно, дальнейшее перечисление вырученных денежных средств на счет взыскателя, с материальной точки зрения, должно рассматриваться как действие должника (хотя de facto они осуществляются его «публичным заместителем»).
Спасибо за замечания!
(1) Обращение взыскание на предмет залога может быть и внесудебным (пункт 1 статьи 350.1 ГК РФ). Законодательство об исполнительном производстве в таком случае не будет применимо. Существо института лучше видно на чистом примере, без примесей норм об исполнительном производстве, имеющих известную специфику.
Но даже пример с приставом здесь иллюстративен. Из предложенной Вами идеи пристава как суррогата воли должника можно вывести 2 следствия:
А) если деньги от покупателя пришли на счет пристава, а пристав – суррогат должника, то обязательство исполнил сам должник. А это еще лучше встраивается в предложенные мной рассуждения. Реализация залога – это исполнение обязательства, и даже не третьим лицом, а самим должником.
Б) Либо можно видеть счет пристава лишь как посреднический счет, существующий для достоверности и публичности исполнительного производства. Да, покупатель перечисляет средства на счет службы. Но потом ведь они идут кредитору. Окольный путь денег через счет службы не влияет на частно-правовую квалификацию платежа. Должник тоже платит кредитору через счет службы, если они находятся в исполнительном производстве. Но это не препятствует квалификации платежа как исполнения обязательства должником. В случае реализации предмета залога это будет исполнение обязательства должника покупателем предмета залога как третьим лицом.
(3) Существование института оставления залога за собой в ситуации невозможности продать имущество с торгов, на мой взгляд, подтверждает природу исполнения, как отступного. Я выше об этом писала в ответе Ксении. Можно это рассматривать, как отступное в силу закона, без соглашения. И это будет еще лучше вписываться в природу отступного как реальной сделки, в которой какие-либо соглашения до передачи вещи юридически индифферентны (если мы признаем эту конструкцию). Более того, не совсем понимаю оснований выстраивания отдельной категории «суррогата исполнения» безотносительно к конкретным способам прекращения обязательства. Что дает этот дополнительный термин вне системы способов прекращения обязательства? Да, мы здесь приходим к проблеме узости сфер применения некоторых способов прекращения. Например, пресловутая природа отступного как реальной сделки. Но я думаю, это сигнал к разработке и изучению действующих способов прекращения и, возможно, к некоторому их пересмотру, но не к введению дополнительного термина, который не дает никакого прояснения ситуации.
С одной стороны, по общему правилу если залогодержателю не удается продать предмет залога на торгах, то ему разрешается присвоить вещь. Разница между стоимостью вещи и суммой долга причитается залогодателю.
« Разница между стоимостью вещи и суммой долга причитается залогодателю. »
золотые слова юрий венедиктович (с)
Оставил предмет залога за собой – купил его?
Недавно на лекции РШЧП по римскому праву услышала такой тезис – оставление предмета залога за собой – это не залог, это купля-продажа предмета. Никакого присвоения предмета залога (lex commissoria) римскому праву не было известно, поскольку это противоречит существу залога.
Получается, что существующее в российском праве и во многих зарубежных правопорядках присвоение предмета залога является серьезной догматической ошибкой.
Но не стоит торопиться с очередным выводом о порочности современного гражданского права, его неосознанном пересмотре в угоду интересам экономики.
Давайте посмотрим, почему залог понимается, как право на стоимость вещи.
Представим денежное обязательство, обеспеченное залогом. Оно не исполняется. Но каков интерес кредитора в обязательстве? Естественно получить надлежащее исполнение. В данном случае получить деньги. Что дает кредитору по общему правилу залог? Право продать предмет залога и забрать вырученные деньги в счет своего обязательства.
То правило, которое приводит к надлежащему исполнению обязательства, и должно быть заложено в механику действия обеспечительных конструкций. В залоге это – правило о продаже предмета залога и удовлетворении кредитора за счет выручки от продажи.
Все обеспечительные конструкции должны быть направлены на максимальную идентичность основного исполнения и суррогата. В случае реализации предмета залога обеспечивается полная идентичность – кредитор хотел деньги – он их получил.
Получается, что тезис «залог – право на стоимость» лукав. Право на стоимость вещи надо понимать не буквально, а через интерес кредитора. Кредитору не нужна вещь. Она для него лишь как денежный мешок, как стоимость. Она – инструмент получения исполнения по основному обязательству. Теория залога как права на стоимость подчеркивает лишь обеспечительный интерес кредитора в залоге.
То, что вещь по общему правилу реализуется – это не свидетельство того, что залог – это право на стоимость. Это срабатывание логики обеспечительной конструкции – обеспечение кредитора надлежащим исполнением.
А что происходит, когда предмет залога присваивается? Будет ли здесь купля-продажа?
И ключ здесь именно в обеспечительной каузе. Сам предмет залога кредитору не нужен. Хозяйственная цель сделки – не получение предмета залога, а исполнение основного обязательства.
Что происходит, когда в договоре предусмотрено право на присвоение предмета залога? Кредитор соглашается получить не основное исполнение, а предмет залога, как некий суррогат. То есть кредитор соглашается на то, что в юридическом смысле для него хуже. Он получает не то, что изначально хотел. А предмет залога. Обеспечительный эффект не достигает своей конечной цели – обеспечения кредитора надлежащим исполнением.
А на что похоже соглашение о том, что кредитор согласен принять вместо основного обязательства некий суррогат? Это отступное! В случае присвоения залога меняется способ прекращения обязательства. Это будет не исполнение, как в случае реализации предмета залога, а отступное, но с правом его потребовать в случае нарушения основного обязательства. Как любой суррогат, он не должен действовать по умолчанию. Об этом нужно специально договориться. И обязательство будет прекращено по модели отступного в момент передачи предмета залога. Признаков договора купли-продажи предмета залога здесь нет. Кауза передачи здесь обеспечительная, у кредитора нет хозяйственной цели в данной вещи.
Однако возникает вопрос – будет ли ответственность за качество отступного. Доктрина отступного говорит, что да, будет. И к этой ответственности применимы по аналогии нормы о качестве в договоре купли-продажи.
Получается, к купле-продаже мы все же пришли. Но совершенно иным путем. Ценой применения норм о купле-продаже не стало отрицание права на оставление предмета залога за собой как проявление права залога.
Ведь залог – это все-таки не право на стоимость вещи в буквальном смысле. Эффект залога – это скорее резервирование вещи, а также приоритет. А что кредитор с этой вещью будет делать – выбор кредитора. Закон ему дает опцию по умолчанию – продать предмет залога и получить деньги. Кредитор может согласиться на получение самого предмета залога. Но это не делает присвоение предмета залога куплей-продажей этого предмета. Соглашение о присвоении – это де-факто соглашение об отступном.
Так что в нашем праве не все так плохо, как может показаться ))
Обеспечительные сделки и защита кредиторов
Споры в сфере банкротства. Практикум
Корпоративное право: основные проблемы
Комментарии (43)
«А на что похоже соглашение о том, что кредитор согласен принять вместо основного обязательства некий суррогат? Это отступное!»
А почему не факультативное обязательство?)
Ответив на эти вопросы, Вы увидите, что это абсолютное разное. Как теплое и мягкое 😉
Не согласна с Вами.
Да, покупатель является стороной договора купли-продажи предмета залога. Договора с кем? Можно помыслить, что с должником. Именно его вещь продается. А воля залогодержателя при продаже вещи как бы заменяет волю должника. Но покупатель платит не должнику, а кредитору-залогодержателю. Происходит переадресовка исполнения в силу закона. Покупатель платит кредитору-залогодержателю как третьему лицу. И при этом сам выступает третьим лицом, исполняя обязательство должника. Покупатель не связан договором с кредитором-залогодержателем, он исполняет обязательство должника вследствие законной переадресовки.
Однако суброгации здесь не будет. Каузой исполнения в пользу кредитора-залогодержателя, как Вы верно отметили, является договор купли-продажи предмета залога с должником.
Спасибо за интересный комментарий.
(1) Думаю, несколько самонадеянно объяснять передачу денежных средств, вырученных за счет продажи вещи, конструкцией, предсмотренной в статье 313 ГК РФ. Здесь нет никакого возложения должника, во-первых, и непосредственного исполнения в адрес взыскателя, во-вторых. Денежные средства, выручаемые с публичных торгов, зачисляются на счет судебного пристава-исполнителя, что разрывает непосредственную связь между покупателем и взыскателем (пункт 3.1. Соглашения ФССП России N 0001/13, Росимущества N 01-12/65 от 30.04.2015). Пристав в ‘этих отношениях играет роль «суррогата» должника (замещает отсутствующую волю последнего). И, следовательно, дальнейшее перечисление вырученных денежных средств на счет взыскателя, с материальной точки зрения, должно рассматриваться как действие должника (хотя de facto они осуществляются его «публичным заместителем»).
Спасибо за замечания!
(1) Обращение взыскание на предмет залога может быть и внесудебным (пункт 1 статьи 350.1 ГК РФ). Законодательство об исполнительном производстве в таком случае не будет применимо. Существо института лучше видно на чистом примере, без примесей норм об исполнительном производстве, имеющих известную специфику.
Но даже пример с приставом здесь иллюстративен. Из предложенной Вами идеи пристава как суррогата воли должника можно вывести 2 следствия:
А) если деньги от покупателя пришли на счет пристава, а пристав – суррогат должника, то обязательство исполнил сам должник. А это еще лучше встраивается в предложенные мной рассуждения. Реализация залога – это исполнение обязательства, и даже не третьим лицом, а самим должником.
Б) Либо можно видеть счет пристава лишь как посреднический счет, существующий для достоверности и публичности исполнительного производства. Да, покупатель перечисляет средства на счет службы. Но потом ведь они идут кредитору. Окольный путь денег через счет службы не влияет на частно-правовую квалификацию платежа. Должник тоже платит кредитору через счет службы, если они находятся в исполнительном производстве. Но это не препятствует квалификации платежа как исполнения обязательства должником. В случае реализации предмета залога это будет исполнение обязательства должника покупателем предмета залога как третьим лицом.
(3) Существование института оставления залога за собой в ситуации невозможности продать имущество с торгов, на мой взгляд, подтверждает природу исполнения, как отступного. Я выше об этом писала в ответе Ксении. Можно это рассматривать, как отступное в силу закона, без соглашения. И это будет еще лучше вписываться в природу отступного как реальной сделки, в которой какие-либо соглашения до передачи вещи юридически индифферентны (если мы признаем эту конструкцию). Более того, не совсем понимаю оснований выстраивания отдельной категории «суррогата исполнения» безотносительно к конкретным способам прекращения обязательства. Что дает этот дополнительный термин вне системы способов прекращения обязательства? Да, мы здесь приходим к проблеме узости сфер применения некоторых способов прекращения. Например, пресловутая природа отступного как реальной сделки. Но я думаю, это сигнал к разработке и изучению действующих способов прекращения и, возможно, к некоторому их пересмотру, но не к введению дополнительного термина, который не дает никакого прояснения ситуации.
С одной стороны, по общему правилу если залогодержателю не удается продать предмет залога на торгах, то ему разрешается присвоить вещь. Разница между стоимостью вещи и суммой долга причитается залогодателю.
« Разница между стоимостью вещи и суммой долга причитается залогодателю. »
золотые слова юрий венедиктович (с)