спас заборье костромской области
Спас-Заборье. Церковь Троицы Живоначальной.
Карта и ближайшие объекты
Статьи
Рядом с усадьбой Александровское и находилось село Спас-Заборье. История его уходит к началу 17 века. Это писцовые книги Владыческой волости Кадыевского осада за 1627-1629 годы. Тогда и много позднее именовался этот населенный пункт «Погост». Предание гласит, что на этом месте находилась небольшая деревянная церковь с несколькими бревенчатыми избами-домами священнослужителей. Позже село было переименовано в Спас-Заборье. В 1814 году в селе на средства прихожан возвели Спасскую церковь, «зданием каменную с такою же колокольнею». Храм имел колокольню и каменную ограду. Приходов три: а) во имя Живоначальной Троицы; б) Нерукотворного образа Спасителя; в) свят. Николая чудотворца. Церковной земли за приходом числилось 48 десятин 1200 кв.сажен. В приходе состояло 25 селений, в них насчитывалось 254 двора, проживало 1020 душ мужского пола и 1229 – женского.
Закрыли церковь в 1937 году, имущество ее было разграблено. Священников арестовали органы ГПУ и сослали в отдаленные северные районы страны. Близ стен Спасского храма, с левой стороны, находился родовой склеп Григоровых. Семья Григоровых пожертвовала деньги на строительство церкви и незадолго до смерти (в мае 1989 года) Александр Александрович в последний раз посетил село. Но уже задолго до этого приезда кладбище было разрушено. Могилы можно было угадать только по чуть возвышающимся холмикам среди уже ветшающих деревьев и разбредающихся кустарников. Деревянные кресты давно сгнили и пропали. Не пощадило время даже металл. Железные кресты и ограды упали, заросли травами, покрылись землей. Каменные плиты вросли в землю настолько, что практически невидимы. И как А.А.Григоров не пытался найти могилы своих предков, никаких следов он не обнаружил. 8 октября 1989 года Григоров умирает. В наши дни Спасский храм находится в запустении. Несколько лет тому назад ныне покойный фермер Сучков М.В. пытался заняться восстановлением церкви, но с его смертью дело остановилось. Но надо надеется на лучшее и верить, что может быть, скоро вновь польется над округой колокольный благовест, созывающий на службу православных людей.
Спасская с. Спас-Заборье зданием каменная, с такою же колокольнею, построена в 1814 г. на средства прихожан. Ограда каменная. Кладбище в 1/4 вер. от церкви. Престолов 3: а) во имя Живоначальной Троицы, б) Нерукотворного Образа Спасителя и в) святит. Николая Чудотворца. Расстояние от Костромы 100 в., от Кинешмы 32 в. Ближайшие церкви: Ильинская на Погосте в 9 в., Воскресенская с. Воскресенского, Николаевская с. Ширяева и Христорождественская пог. Гребней в 10 в.
ИСПОВЕДЬ СОВЕТСКОГО ЧЕЛОВЕКА
Жизнь и впечатления человека, родившегося при Сталине, прожившего детство и юность при Хрущеве, трудившегося при Брежневе, грустившего при Горбачее и Ельцине, доживающего свой век при Путине.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги ИСПОВЕДЬ СОВЕТСКОГО ЧЕЛОВЕКА предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
По приезду туда я пошел в третий класс начальной школы. Эта начальная школа, состоящая из нескольких одноэтажных зданий, находилась чуть ближе, в черте села, с другой стороны оврага, который и разделял начальную и семилетнюю школы. Вела третий и четвертый класс Грубова Зоя Николаевна. Ее муж был практически штатным фотографом Заборья.
Главным был леспромхоз. Было среди работников много не русских, что редкость для тех мест. Одна улица была заселена немцами, которых было больше всего, наверно выселенных с Поволжья. Это была самая чистая улица. Со мной в классе учились украинцы, азербайджанцы, немцы, евреи. Может и еще кто то, сейчас уже не помню. Не помню еще и по другой причине, потому что мы тогда в национальностях не разбирались, главное в дружбе было, какой ты человек по общечеловеческим понятиям, и что ты умеешь делать. В нашем классе училась одна немка по фамилии Шумахер. Жили они в жалкой хибарке прямо на берегу реки. Ее мать работала банщицей. Баня стояла в двадцати метрах от них. Для того, чтобы помыть мужское и женское население Заборья, ее мать должна была наносить примерно четыре куба воды, если не больше, в каждый мужской и женский банный день. Да еще нужно было как то нагреть почти половину этой воды. Во время рыбной ловли я заходил несколько раз к ним. Уныния не видел. Несмотря не то, что война кончилась практически вчера, отношение ко всем немцам было самое доброжелательное.
Когда я вспоминаю школу Заборья, редко могу удержаться от слез. Это был, безусловно, интеллектуальный центр. Кроме того, что качество обучения было на высоте, там бурлила жизнь, ребята занимались во всевозможных кружках, и самое главное, был школьный хор, в котором участвовали как ученики, так и учителя. Руководили там два человека, преподаватель пения (не помню ее фамилию, имя и отчество), которая жила работой, и преподаватель математики, Махова Людмила Николаевна (мать моего дружка, Махова Вовки).
Четвертый класс начальной Заборской школы с учительницей Грубовой Зоей Николаевной. Рядом с ней ушастый ученик, с традиционно хмурым взглядом, это я. Крайняя в среднем ряду справа — «Тишка». Третий справа вверху, Шустер Валера. Слева от Зои Николаевны две сестры-близняшки Розовы, которые жили прямо напротив клуба в каком то бараке. Мы все время у них «тусовались». Между мной и Тишкой девочка-немка Шумахер. Зоя Николаевна была хорошим человеком. Запомнилась она мне именно в этом платье.
Иногда они замечательно пели вместе, преподаватель пела первым голосом, Людмила Николаевна вторым. Коллектив школьной самодеятельности, насколько мог, заполнял послевоенный художественный вакуум, как выступая в клубе, так и часто совершая поездки по округе. Так получилось, что эти два человека обнаружили у меня абсолютный музыкальный слух, беря одного из всей школы в свои поездки в качестве солиста. Приезд какого-нибудь важного человека в Заборье всегда сопровождался концертом, на котором мне приходилось выступать. Как правило, это была песня про подвиг знаменитого Варяга. Можно представить, как это выглядело в исполнении двенадцатилетнего пацаненка. Был я хоть и бойким, но при этом очень стеснительным, поэтому подготовка, да и само выступление всегда вызывало страшное волнение, не спались ночи. Иногда от волнения перехватывало голос. Принимали всегда хорошо, позора не помню. Тем не менее, уроки пения были одни из самых любимых. Было приятно, когда вызывали к доске петь, а в классе был «лес рук» желающих петь со мной, потому что пятерка была обеспечена. Желающих петь в хоре тоже было множество. Участие в хоре это не просто пение, это переход в какое то другое, возвышенное состояние. Кто там пел, тот знает. Любой ученик, проходивший два года на уроки пения, мог спеть не менее двадцати-тридцати песен, более всего народных, естественно, с разным качеством.
О школе, да и о Заборье, в четырех книгах хорошо написал Догадкин Володя, мой тогдашний дружок, который там родился и там провел свои лучшие годы и, как следствие, любил Заборье больше моего. Всего три года жизни там, да еще по молодости лет не дают мне возможности составить целостную картину.
Вот в двух словах, что он написал про своего, тогдашнего дружка.
Недалеко от Заборья была деревня Шугаиха, в которой работал, так называемый, химзавод, на котором из березы делали деготь. Картина деревни, как из кинофильма «Девчата». Туда с концертами учителя ездили регулярно. Сейчас эту деревню даже местные не найдут.
Отец несколько раз ездил в какие то дальние командировки. Запомнилась одна, в Грозный. Оттуда он несколько раз присылал посылки с какими-то фруктами. Запомнились яблоки громадного размера. Тогда в Костромской области яблоки не сажали. Первый и единственный сад был у Щукиных, о которых скажу ниже. Выращивал его Алексей Васильевич, но я не помню, чтобы пробовал хоть одно яблоко. Наверно потому, что сад в то время еще не начал плодоносить, а потом мы уехали.
Людмила Николаевна Махова
Людмила Николаевна воспитывает молодую учительницу
Когда перешел в пятый класс, в школе появились две новых учительницы, сестры и дочери директора соседней средней Александровской школы. Одна из них стала преподавать немецкий язык. Сильно я тогда им заинтересовался. Учился очень хорошо. Даже после окончания средней школы, я считал, что в конце пятого класса я этот предмет знал лучше. Видимо за это, учительница попросила меня сделать учебное пособие в виде алфавита, выполненного готическим шрифтом, аккуратно нарисованного на листе ватмана. В ближайший выходной я весь день рисовал тушью, выданной в школе, этот шрифт, мечтая доставить радость как учительнице (учебное пособие теперь есть) так и себе (похвалят). Рисовать закончил поздно и оставил лист сушиться на столе. Утром проснулся и сразу побежал смотреть на свое произведение. Каково же было мое горе, когда я увидел, что большинство букв смазано, а некоторые частично пропали. Сквозь слезы стал выяснять, чья это работа. В ходе стихийного семинара выяснили, что буквы съели тараканы. Действительно в доме тараканов было множество, но только не мелких рыжих пруссаков, а больших, черных. Говорили, что эти тараканы живут в хороших домах и приносят счастье. Шрифт починил, отнес в школу. Похвалили. А насчет счастья, оно там было и без тараканов.
Примерно 1055 год. За сиренью школа. Руфина, отец, мать, мамин брат Александр и я с дурацкой челкой и, как всегда, хмурым взглядом. Родители — красавцы. Счастье.
Так же был около школы стадион, пришкольный участок, где как то умудрялись выращивать даже арбузы. Школа стояла на краю села. Чтобы в нее попасть нужно было перейти глубокий овраг, через который был перекинут живописный мостик. С левой стороны был крутой обрыв, поросший соснами, спускающийся прямо к реке. На краю обрыва стояла маленькая избушка («на горушке»), где жил Володя Соловьев, парень старше нас года на четыре. Жил он с матерью, обладавшей, как потом выяснилось, способностями хорошей колдуньи. Мы часто были у них, потому что они отвечали за леспромхозовских лошадей, а это значит, мы могли на них кататься, что и делали с переменным успехом.
В этой школе, не помню, в рамках какого предмета, нас обучали элементарным навыкам оказания помощи при ранениях. Учили делать повязки, на пальцах рук, ног, всех элементах рук и ног, грудной клетки, шеи и прочего. Почти все помню.
Школа была действительно культурным центром этого небольшого региона. Постоянно в клубе устраивались концерты с участием, как школьников, так и местной молодежи повзрослей.
Этим летом из ностальгических соображений договорились с бывшими друзьями, тремя Вовками, о которых скажу дальше, встретиться в Заборье. Слез было много. Село быстро умирает. На месте нашего дома какая-то гипсокартоновая микролавка. Все заросло крапивой, оставшиеся люди просто доживают свой век, в глазах тоска. Работы нет, больница разрушена, школа закрыта и потихоньку растаскивается на «запчасти». Во время воспоминательного похода к школе обнаружили, что даже нижние бревна школы, простоявшей более ста лет, были без малейшего намека на гниль. Удивительно, насколько грамотно она была сложена.
Кстати, Догадкин Володя стал полковником КГБ. Что уж он там делал, не знаю, но выйдя на пенсию, и испытывая еще более нежные чувства к Заборью, (он родился там и жил до окончания школы) написал несколько книжек, воспевающих это место. За это ему большое спасибо. То, что он разведчик мне удалось убедиться в 1993 году, когда мы с сыном Олегом приехали в Кострому на празднование трехсотлетия дома Романовых. Мы с ним расстались в 56 году и никогда больше не виделись, но он меня узнал через сорок лет, встретив в Ипатьевском монастыре. Может быть по Олегу, наверно тогда он был похож на меня, двенадцатилетнего.
Православные храмы и монастыри
Костромская область
Настоятель: иерей Андрей (Андрей Георгиевич Маслов)
Реквизиты
Письмо настоятеля с просьбой о помощи
Дорогая Оксана Михайловна!
Я, священник о. Андрей Маслов, 17 августа 2015 года был назначен настоятелем храма в честь Спаса Нерукотворного в с. Заборье Островского района Костромской области.
Храм уникален по своей красоте и архитектуре. Построен в 1815 году в честь Победы над Наполеоном по Указу Императора Александра Первого.
В известные годы храм был закрыт и переведен в склад зерна, продуктов и газовых баллонов.
Жители села и все, кому дорог этот храм, мечтают о его восстановлении.
Своими силами нам удалось привести в порядок летний храм, чтобы начать служить молебны и панихиды. Люди воспряли духом. Жизнь села и близлежащих деревень стала меняться к лучшему.
У нас есть огромное желание трудиться, но нет материальных возможностей. Поэтому мы обращаемся за помощью в Ваш Фонд.
На зиму крышу необходимо накрыть! Требуются: доска, красный кирпич, оцинкованное железо, цемент, известь и т.д. Нужно людям заплатить за работу.
Есть возможность приобрести добротный деревенский дом, где зимой продолжать служить, пока идет ремонт храма. Затем дом перейдет под жилье священнику. Чтобы купить и привести в порядок дом нужно 150 000 руб.
Итого, нам нужно около 1 450 000 рублей, для того, чтобы остановить разрушение храма и создать условия для проведения внутренних работ и полноценных Богослужений.Люди просят, надеются и ждут.
Дорогая Оксана Михайловна! Пожалуйста, помогите нам в этом добром деле. А мы обещаем молиться за Вас и людей, сотворивших святую милостыню. Их имена будут внесены в историю возрождения этого прекрасного величественного храма в замечательном местечке Костромской глубинки, селе Заборье.
С уважением и надеждой иерей Андрей Маслов и многочисленные прихожане
русская провинция
Храм Спаса Нерукотворного в Спас-Заборье – приходской храм дворян Григоровых
«…Родина наша для меня священна».
А.А. Григоров
В Островском районе Костромской области в селе Спас-Заборье находится каменная церковь Спаса Нерукотворного, построенная в 1814–1817 гг. на средства местных жителей. Это характерный для своего времени сельский приходской храм известного в Костромской губернии старинного дворянского рода Григоровых.
Костромской краевед, историк и генеалог А.А. Григоров (1904–1989) писал: «(…) наш род, хоть и не знатный, и не богатый, но очень древний» (Григоров А.А. «…Родина наша для меня священна». Письма 1958–1989 годов. – Кострома, 2011. – С. 380).
В Костромском крае Григоровы жили с 1812 года. Костромская земля дворянам Григоровым обязана многим.
Из него вышли как известные в крае благотворители – действительный статский советник Александр Николаевич Григоров (1799–1870), основавший первое в России частное женское училище в Костроме (1857 г.), впоследствии ставшее известной Григоровской женской гимназией (а после страшного пожара 1847 года, испепелившего чуть не всю Кострому, А.Н. Григоров жертвовал деньги на восстановление театра, Богоявленского монастыря), так и защитники Родины – контр-адмирал Николай Митрофанович Григоров (1873–1944), участник Цусимского сражения, награждённый орденом Св. Владимира с мечами и бантом за храбрость; учёные – историк и генеалог, активно занимавшийся историей русского флота Александр Александрович Григоров (1904–1989), Почётный гражданин города Костромы.
Отец А.А. Григорова, Александр Митрофанович Григоров (1867–1915) в первые же дни войны был призван из запаса и, хотя по возрасту мог служить только в тыловых частях, попросился на фронт, и героически погиб в мае 1915 г. близ г. Залещики, прикрывая со своим батальоном отход наших войск. Его родной брат Дмитрий Митрофанович Григоров (1870–1937) в войну с Японией был начальником передового санитарного отряда и санитарного поезда. Естественно, что и другие Григоровы были военными.
На фамильном и общем кладбищах у Свято-Троицкого храма похоронено немало Григоровых, в том числе: А.Н. Григоров с супругой Марией Александровной, урожд. Полозовой (1799–1834); его сын – надворный советник, посредник при проведении реформы 1861 г. и Почётный мировой судья Кинешемского уезда Митрофан Александрович Григоров (1834–1894) и его супруга Анна Николаевна Григорова, урожд. Соймонова (1840–1917).
Храм был закрыт в 1937 году, кладбище Григоровых уничтожено.
Александр Александрович Григоров после возвращения из лагерей и ссылок в Кострому многие годы навещал это дорогое для него место, храм, в котором был крещён.
Спас-Заборье находится в «Щелыковской округе» – менее чем в 25 км от бывшего имения А.Н. Островского Щелыково. Семьи Островских и Григоровых были хорошо знакомы. С Митрофаном Александровичем Григоровым А.Н. Островский был знаком по совместной деятельности в Кинешемском земстве и был дружен с ним, М.А. Григоров навещал драматурга в Щелыкове. Сын Митрофана Александровича и отец нашего современника А.А. Григорова, Александр Митрофанович Григоров, был сослуживцем сына А.Н. Островского Сергея Александровича. Александр Александрович Григоров вёл переписку по истории Щелыкова и его владельцев с внучкой драматурга, Марией Михайловной Шателен (1895–1977), и приезжал в Щелыково на встречи с ней. «Островские и Григоровы» – это отдельная страница в биографии драматурга и его потомков.
Восстановление ещё одного храма вблизи Государственного мемориального и природного музея-заповедника А.Н. Островского «Щелыково» увеличило бы историческую значимость и туристическую привлекательность этих мест и сослужило бы явную пользу музею-заповеднику, который включён в межрегиональный туристический проект «Русские усадьбы».
Шесть лет назад настоятелем храма был назначен о. Андрей Маслов, в планах которого – полная реставрация храма и, кроме того, приведение в порядок Григоровского некрополя и самого кладбища.
Фамильное кладбище Григоровых могло бы стать и местом приложения сил Костромского отделения РВИО, уставная деятельность которого позволяет изготовить и установить кенотаф Александру Митрофановичу Григорову, похороненному немцами над Днестром. Это было бы актом восстановления справедливости и увековечивания памяти об одном из героев Первой мировой войны. А.А. Григоров в своих воспоминаниях пишет: «В августе 1916 года сессия Кинешемского уездного земского собрания, гласным которого мой отец состоял с 1899 года, а в 1905–1906 годах был председателем земской управы, единогласно приняла решение об увековечивании его памяти. В этом решении предполагалось, в частности, присвоить имя А.М. Григорова ближайшей к Александровскому земской школе в деревне Данильцево, поместить портреты отца в зале земского собрания и в Данильцевской школе, а также назначить в следующем 1917 году четыре именных стипендии. Но из-за последующих вскоре в стране событий всё это оказалось неосуществлённым». (Григоров А.А. Из воспоминаний // Григоров А.А. Из истории костромского дворянства. – Кострома, 1993. – С. 374). Вероятно, такой же памятник можно было бы поставить и адмиралу Н.М. Григорову, похороненному во Франции. Это всё наши, «родные» герои.
Да и Костромскому отделению РГО неплохо бы обратить внимание на это памятное место – в благодарность за сведения, собранные историком военно-морского флота А.А. Григоровым о костромичах-путешественниках, открывателях и исследователях новых земель.
Думается, следует и Костромскому ВООПИиК’у проявить практический интерес и к восстановлению храма, и к приведению в порядок кладбища.
Реставрация храма в Спас-Заборье и приведение в порядок захоронений около него – наш долг перед живущими здесь и когда-то жившими на этой земле нашими соотечественниками.
В 2024 году в марте исполняется 120 лет со дня рождения, а в октябре – 35 лет со дня смерти Александра Александровича Григорова.
За два с половиной года можно многое сделать, если захотеть.
А.В. Соловьёва
Август 2021 г.
5 мыслей о “Храм Спаса Нерукотворного в Спас-Заборье – приходской храм дворян Григоровых”
Считаю, что долг костромичей и жителей области перед памятью этих замечательных людей — всячески содействовать восстановлению храма и приведению в порядок захоронений возле него. Те, от кого это зависит в первую очередь, не имеют права быть равнодушными в таком деле. Спасибо людям, которые пытаются хотя бы напомнить всем нам : сообща можно преодолеть многое, даже, казалось бы, невозможное.
От лица непримиримых научных атеистов поддерживаю этот архитектурно-нравственный призыв!
Дорогая Антонина Васильевна!
Всей душой поддерживаю Ваше выступлении о восстановлении храма в Спас-Заборье. Несколько лет назад мы посетили это место. Для нас в первую очередь это было место памяти, связанное с родом Григоровых. Многие из них состояли в Кинешемском земстве и не формально, а практически пытались решать проблемы воспитания и образования в уезде.
О деятельности Григоровых в селе Спас-Заборье можно рассказать следующее: здесь находилось Троицкое начальное народное училище. В 1896 году в земстве отмечалось, что «помещение тесное и весьма неудобное», находится в доме псаломщика. Для строительства нового здания училища местный землевладелец Виктор Иванович Григоров предоставил безвозмездно материал: кирпич и лес. Через год училище было построено. В 1897 году «за содействие земству в мероприятиях, направленных к распространению в народе грамотности, за безвозмездно предоставленную для училища землю и строительные материалы земское собрание выразило глубокую благодарность Валентине Ивановне, Ивану Ивановичу, Алексею Ивановичу, Виктору Ивановичу Григоровым и Константину Матвеевичу Полежаеву».
В 1899-1900 годах попечителем училища в Спас-Заборье был Виктор Иванович Григоров. В документах земства за 1900 год опубликован его доклад о рукоделии и его пользе. В школе рукоделием занималась с учащимися преподавательница А.Ф. Рыбакова. По инициативе В.И. Григорова земство выделяло на эти цели 150 рублей. Девочки (10 человек) вышивали полотенца, плели кружева, вязали чулки, шили. Всего от продажи было выручено 87 рублей 88 копеек. Попечитель училища, размышляя о сбыте вещей, предлагал сделать постоянную выставку или витрину, «чтобы все знали о курсах рукоделия». В заключение доклада В.И. Григоров отмечал: «мне остается только пожелать, чтобы отзывчивое земское собрание (…) поддержало бы новое начинание. Кто знает, может быть недалеко то время, когда стройный ряд земских учреждений в Кинешемском уезде, служащих на пользу местному населению, украсится новым зданием с вывеской «Курсы женских рукоделий Кинешемского уездного земства», где найдут хотя временный приют и возможность заработать честно кусок хлеба многие молодые девушки, избавив свою семью от лишнего рта, а себя от непосильной домашней работы и растлевающего влияния «бесед» с их неизбежной водкой, куда гонит всех их невыносимая скука длинных, зимних вечеров в далеких от всего, Богом забытых, деревушках нашего захолустья».
В 1902 году В.И. Григоров сделал отчет о курсах рукоделия в Спас-Заборье, которые продолжали работу в 1900-1901 годах. В 1901 году земское собрание, следуя хорошему опыту, приняло решение «ассигновать 175 рублей для открытия класса рукоделия при одной из школ земства».
Поддерживаю Вашу инициативу и обращение о восстановлении храма в селе Спас-Заборье. Готовы оказать с местными краеведами всяческую посильную помощь.
С уважением, директор Заволжского музея (Ивановская область), кандидат исторических наук С.В. Касаткина
Статский советник Виктор Иванович Григоров (1869—1932) — родной дядя Александра Александровича Григорова. А.А. Григоров с детства и до самой смерти был очень дружен с одной из дочерей Виктора Ивановича — Ольгой Викторовной Григоровой. Книга писем А.А. Григорова «…Родина наша для меня священна» открывается большой подборкой его писем к кузине.
У нас в Костромской области немало православных храмов, которые нуждаются в восстановлении и реставрации. Для многих людей, проживавших вокруг, церкви были своеобразным центром данного места со своей особой многовековой историей. История храма в Спас-Заборье — это тоже история места, которое связано с уважаемым дворянским родом Григоровых. Радует, что храм живой, что там проводятся службы. Надеюсь, что мы найдем способы его восстановления и обновления.
Добавить комментарий Отменить ответ
Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.