созвездия спектакль театр практика
Чувственная физика: зачем смотреть спектакль «Созвездия»
Воскресенье. По московской улице компания из нескольких человек идет на премьеру в театр «Практика». Уже стоило бы поторопиться, но город по-весеннему дружелюбен, так что путь до дверей хочется растянуть. После мрачноватой серой зимы солнце — еще не привычная данность, а что-то вроде подарка, о котором терпеливо мечтал многие месяцы и вот наконец-то получил. Прохожие, гордо нацепив на нос темные очки, шествуют вокруг пруда, за собственным хвостом носится симпатичная лохматая собака, пока хозяин со скучающим видом водит пальцем по экрану телефона. Рестораны забиты, антисептики и защитные маски никто не раскупил, а слово COVID-19 миру и вовсе не известно. Все это происходит в какой-то из параллельных вселенных.
В другой из них режиссер Александр Алябьев, продюсер Григорий Добрыгин, актеры Елизавета Янковская и Александр Горчилин не готовятся к премьере своего спектакля «Созвездия» просто потому, что пьесу с таким названием никто не написал. В третьей… А впрочем, пора перейти к делу и объяснить, откуда в тексте, обещавшем рассказать о новой постановке, взялись какие-то параллельные вселенные и предположения о том, что в них происходит.
«Созвездия» — пьеса британского драматурга Ника Пейна. Героев в ней всего двое — Марианна и Роланд. Они знакомятся на барбекю у общих друзей и заводят слегка нелепый смол-ток. Выясняется, что Роланд — пасечник, а Марианна — вот уж совпадение — очень любит мед, правда покупает в супермаркете самый простой, тот, который с этикеткой в полоску. Все вроде бы идет по плану, но сцена знакомства (как и все следующие) почему-то повторяется второй, третий, четвертый раз, а некоторые обстоятельства личной жизни героев, как их ответы и реакции, меняются. И тут впору вспомнить о мультивселенной. Марианна как раз занимается теоретической физикой и квантовым космологическим моделированием, так что сможет все объяснить. «В квантовой мультивселенной каждый наш поступок, каждое решение, что мы принимаем или не принимаем, существует в огромном количестве параллельных вселенных — ты даже представить себе не можешь, сколько их», — говорит она Роланду, сидя с ним в собственной гостиной и подразумевая, что «в каждый конкретный момент может параллельно существовать несколько вариантов развития событий». В одной из вселенных он ответит, что все это «страшно сексуально». А в другой, когда выпито будет сильно меньше, просто тихо подтвердит, что спать готов один и на полу.
Написанные Ником Пейном диалоги меняют степень серьезности (но не теряют иронии), как обстоятельства и поступки, которые совершают герои. Во всем множестве миров им предстоит пройти через вероятные измены, страшные диагнозы, бальные танцы, свои и чужие свадьбы. Хватает ли им слов, всегда ли они находят те, что ищут? Конечно нет. Становится ли от этого сюжет (а если точнее, все собранные вместе сюжеты) нежнее и поэтичнее? Конечно да. Кто из нас хотя бы раз (впрочем, кого тут обманывать: хотя бы пару десятков, а то и сотен раз) не задавался вопросом о том, что было бы, скажи я тогда все иначе. Молчание, причиной которому была неуверенность, воспринятое собеседником как равнодушие или надменность. Страх показаться навязчивым, глупым. Попытка подобрать тему для разговора, за нелепость которой коришь себя потом, пытаясь заснуть. Или, наоборот, лишние слова, вылетающие будто сами, от нервов, и нервное же замечание про себя — что ты несешь?! Без него, к слову, не обойдется и героиня пьесы.
Репетиция в пустом зале. На небольшой сцене «Практики» Роланд (Александр Горчилин) иногда расслабленно, иногда, скорее, нервно теребит горлышко бутылки пива. Марианна (Елизавета Янковская) поправляет волосы. За их спиной то и дело переключаются неоновые линии-лампы, чей холодный белый свет — образ той самой мультивселенной, идея существования которой стала отправной точкой пьесы Пейна. Эта постановка «Созвездий» — пример того, как стройность текста соединяется со стройностью режиссерского замысла. Александр Алябьев явно знает, что для того, чтобы бы тебя услышали, совсем не нужно кричать. А еще не перегружает свой режиссерский дебют ни громоздкими декорациями, ни сложносочиненными костюмами, выбирая тихую, но вместе с тем оглушительную пронзительность и артистов, для которых она так естественна. Физика — это очень сложно и очень просто одновременно.
В какой-то из вселенных премьера спектакля наверняка прошла так, как и планировалась. В нашей же обзавелась виртуальной — 22 марта его сыграют в пустом зале, чтобы мы смогли увидеть трансляцию онлайн. А о чем еще смотреть и думать в это смутное время, как не о любви.
Где смотреть: «Яндекс.Эфир», 21:00
Лиза Янковская и Александр Горчилин — о спектакле для трех зрителей и возвращении на сцену после локдауна
В конце марта на сцене театра «Практика» должна была состояться премьера спектакля «Созвездия», главные и единственные роли в котором исполнили Лиза Янковская и Александр Горчилин. Для своего режиссерского дебюта Александр Алябьев, который до этого был известен аудитории «Практики» в качестве актера, выбрал пьесу британского драматурга Ника Пэйна, объединившую в себе историю любви и теорию о том, что реальность — множественна. «Созвездия» уже ставили в Лондоне и на Бродвее, где главную мужскую роль исполнил Джейк Джилленхол, но в России текст столкнулся с трудностями перевода и долгое время оставался незамеченным.
Отрепетированный и готовый к выпуску спектакль тоже оказался в непростой ситуации; covid-ограничения не позволили сыграть премьеру на зрителей, поэтому в зале присутствовали только операторы, снимавшие «Созвездия» для онлайн-трансляции. В афишу «Практики» спектакль смог вернуться в конце ноября, а следующие показы запланированы на 28 декабря. Перед тем, как Лиза Янковская и Александр Горчилин снова смогли выйти на сцену и рассказать историю непростых взаимоотношений героев «Созвездий», они встретились на совместной съемке Harper’s Bazaar и H&M, чтобы сыграть перед камерой еще одну историю любви.
Все, что могло случиться
Первый карантинный спектакль, что я посмотрела.
Теперь тянет смотреть что-то современное, что-то, что происходит прямо сейчас, а не какой-нибудь спектакль из архива, который просто выложили в свободный доступ. Я даже готова смотреть что-то онлайн. Но, вот выложил свою премьерную работу, сыгранную без зрителя, театр «Практика», и висела она в яндексе сутки, и я посмотрела. Правда совсем сейчас не слежу за театрами, так что каким-то чудом вообще узнала об этом. Я бы сейчас смотрела много всего, но сознание настолько затуманено от такого количества информации, что тянет меня только спать и гулять.
«Жизнь имеет гораздо больше смысла, если у нее есть конец».
Она рассказывает о физике, том, чем ее голова занята целый день. Это важно для нее, поэтому отношения, где он просто поддакивает и ничего не понимает, не продлятся долго. Она рассказывает о теории относительности, направленной на солнце и звёзды, и квантовой механике, направленной на молекулы, кварки, атомы, что поэтому мы можем дважды поставить один и тот же вопрос и получить два разных ответа. Он перебивает ее тем, что хочет секса.
Поэтому, они три раза проигрывают чуть разные реакции на одно и то же событие. С этой идеей смотреть на эти повторения интереснее. (С каким посылом этот прием используется в других постановках, вопрос).
Как ты можешь знать, что я хочу сказать, если большую часть времени, я сама не знаю, что я хочу сказать.
Он просит объяснить почему. Чтобы это имело смысл. А она постоянно говорит, что дело не в нем. Не в космосе. Не в том, что ей скучно с ним. Несколько раз за пьесу проигрывается похожая сцена, где он не понимает, в чем виноват, почему она просит его уйти, почему не складывается первая встреча, а она говорит, что дело не в нем, он не виноват, и все в этом духе. А у него похожая история уже в десятый раз и он жаждет самокопания. На самом деле, знакомая ситуация. Понимаю, что в ее положении я бывала как-то частенько. Да и в его тоже.
Я бы мог ругать себя за то, что я не пытался понять, вникнуть.
Горчилин во время работы у Серебренникова очень интересный стал, года полтора назад послушала все его интервью, и здесь он играет как-то очень органично себе, но в то же время образ более душевный, чем в Гоголь-центре. А Елизавету Янковскую как артистку вижу в первый раз. Хоть тут даже к ее брату в театр в январе зашла.
По мере ее умирания он интересуется ее статьями и космосом, чего как раз не хватало на первых этапах отношений. Все идет к тому, что она хочет эвтаназию, потому что симптомов все больше, она не может печатать, она забывает слова, помнит, как они звучат, но не помнит, как их писать. Она ехала в поезде и к ней стали приставать какие-то мужики, и она не смогла ничего им ответить, потому что просто забыла слова. И они смеялись над ней. Она заплакала.
Как и должно, наверно, быть в спектакле про мультивселенную, не должно быть однозначного финала. Она просто нашла место, где могут сделать эвтаназию, и все больше убеждается, что хочет это сделать. И они просто танцуют.
Спектакль «Созвездия»
Британский драматург Ник Пэйн доказал, что физика может быть романтичной и сексуальной. О…
Спектакль «Созвездия»
Возраст
Подробнее о спектакле «Созвездия»
Британский драматург Ник Пэйн доказал, что физика может быть романтичной и сексуальной. О фундаментальных законах Вселенной, о тончайших материях человеческих чувств, о тысячах перемещений Роланда и Миранды в поисках любви среди миллионов миров — в спектакле «Созвездия».
Спектакль «Созвездия» — история любви, которая разворачивается одновременно в совокупности всех вселенных. В ней сцены повторяют друг друга снова и снова, но финал каждый раз зависит от решений, принимаемых героями. Хватит пары повторений, чтобы непростая теория сложилась в голове, как пазл. Однако пазл всё-таки многомерный, со множеством множеств вариаций.
режиссёр — Александр Алябьев.
Возрастное ограничение — 16+.
Вариации «Созвездий» в нашей Вселенной
«Созвездия» — возможно, самая неоднозначная пьеса последнего десятилетия, удивительная история, которая идеально вписывается в концепцию современного театра. Умная, смелая, философская, она наделила физику чувственностью, а теорию о мультивселенной обличила в слова нежности. Представленная на театральной сцене, она стала «лучшей историей о любви из тех, что видел Бродвей», если верить The New York Times, и получила множество британских и американских театральных премий. В России за семь лет, прошедших с момента премьеры в лондонском театре «Ройал-Корт», «Созвездия» ставили несколько раз, и теперь собственную версию предлагает театр «Практика».
Премьера онлайн-спектакля «Созвездия» прошла в театре «Практика»
Татьяна Еременко
У Вселенной, в которой мы живем, есть правила. Знаете, что в ней невозможно? Лизнуть свой локоть. С таким предложением обращается Марианна в исполнении Елизаветы Янковской к Роланду, которого играет Александр Горчилин. Раз за разом она настойчиво повторяет эту фразу. И тот отвечает — но всегда иначе. Так начинается спектакль-полифония, спектакль-фрактал, спектакль-мультивселенная.
О нем сложно писать. Он будто затерялся в голове, завис на кончиках пальцев и жемчужными нитями тянется к клавиатуре, рассыпаясь значками-буковками по монитору, на котором еще мерещится след от изображения. Рассказать о нем так же трудно, как Марианне, которая изучает космос, сложно объяснить теории устройства Вселенной Роланду — парню, который разводит пчел. Но главное понятно без слов: это энергия артистов в звенящем молчанием и пустотой зале, пробивающаяся в экран.
— Хочется, чтобы работа была максимально доступна зрителю, — говорит режиссер постановки Александр Алябьев. — Мы живем во времена, когда все умные мысли давно сказаны, поэтому нет задачи удивлять кого-то новаторскими решениями. Гораздо важнее, чтобы люди узнавали себя в том, что мы делаем.
Игры разума и чувств — вот что такое этот спектакль. Постановка — многоплановая и многомерная история об одиночестве и поиске партнера в многолюдном мире, об установлении доверия и степени близости, привязанности и равнодушии, измене и утрате, предначертанности и о том, что мы ничего не понимаем в жизни. Но каждое наше решение задает ей курс.
Это дебют Александра Алябьева, выпускника актерской группы режиссерского факультета ГИТИСа Олега Кудряшова. Пьесу написал британский драматург и сценарист Ник Пэйн. Средний возраст автора текста, режиссера и артистов — около 30 лет. Они говорят о том, что знают и проживают, что знакомо каждому из поколения тридцатилетних, плюс-минус несколько лет.
Их театральный язык живой и свободный. Он увлекает, путает и завораживает, заставляя одновременно и разгадывать головоломку нелинейно развертывающегося сюжета, и наслаждаться игрой актеров, и изумляться нехитрым, но почти волшебным трансформациям сценографии.
Особенно фантастично смотрятся эти превращения в записи. Иногда, благодаря свету и костюмам, видны только лица да руки главных героев или звучат лишь их голоса. Удивительно наблюдать за тем, как актеры за секунды сменяют отчаяние на надежду, сомнения — на напор. И показывают это не как перепады настроения, а как единственно возможную реакцию на огромную предысторию.
Встреча на сцене самобытных творцов, изучающих наше время, породила, как в замедленном взрыве, Вселенную «Созвездий» — мультивселенную, где все возможно и никогда не заканчивается, ведь времени нет.