самый большой храм киевской руси
София Новгородская: что нужно знать о самом древнем православном соборе России
+ материалы для распечатки и инфографика
Приблизительное время чтения: 6 мин.
Строительство: 1045-1050
Освящение: 1052 год
Главный престол: в честь Успения Пресвятой Богородицы
Архитектурный стиль: византийский
Адрес: Великий Новгород, Кремль, 11
История
Каменное здание Софийского собора возвели в 1045-1050 году. Инициаторы постройки — князь Ярослав Мудрый и его старший сын Владимир. Они привлекли для строительства греков, к которым позже присоединились киевляне, уже построившие свой храм, и новгородцы. Посвящение храма Святой Софии — Божественной Премудрости (имя София в переводе с древнегреческого означает «мудрость») — стало продолжением древней традиции, начатой еще ветхозаветным царем Соломоном, построившим храм в честь Премудрости Всевышнего Творца.
В 1929 году храм закрыли и превратили в музей атеизма. В 1991 году Софию Новгородскую передали Русской Православной Церкви. Собор несколько раз реставрировался, но капитальных перестроек не было — он в основном сохранил архитектурные формы XI века.
Как устроен Собор Святой Софии
Мартирьевская паперть
В Софии есть уникальный участок, по которому можно проследить строительную историю храма — Мартирьевская паперть с древним некрополем, настенными росписями и граффити.
Средневековые новгородцы оставили множество надписей-граффити на стенах собора. Это имена, кресты, молитвы, просьбы о поминовении усопших, изображения людей и зверей, ребусы. Есть даже зачеркнутый языческий погребальный текст XII-XIII века, который все же можно прочесть. Рядом с ним слова: «Отсохни у тебя руки» — текст явно вызвал негодование.
Уровень пола здесь оставлен на отметке XII века. Здесь же есть изображение XI века святых равноапостольных Константина и Елены. Это единственная сохранившаяся храмовая роспись XI века в России. В паперти находится основная часть древних архиерейских и княжеских захоронений.
Голосники
В стены и своды собора вмонтированы глиняные горшки-голосники для лучшей акустики. Они облегчают верхние части конструкций и поглощают эхо. После войны, когда в соборе работал музей, здесь устраивали музыкальные концерты.
Иконостас
Большой (Успенский) иконостас Софийского собора начал формироваться в XI веке. Постепенно из низкой преграды он превратился в высокий иконостас с пятью ярусами. Из его четырёх первых икон сохранилось одна — апостолов Петра и Павла (XI век), которая находится в Новгородском музее. Центральные пять икон второго ряда Успенского иконостаса написаны в XV веке, к тому же столетию относится и самая древняя икона нижнего ряда — храмовый образ Святой Софии Премудрости Божией. На престоле восседает огневидный ангел в царском одеянии — олицетворение Божественной Премудрости. Венчает его Христос, рядом с Софией — Богородица и Иоанн Предтеча.
Купола
Изначально все 6 глав собора имели не луковичную, как сейчас, а шлемовидную форму.
Голубь на кресте
На кресте центрального купола собора сидит свинцовый голубь — символ Святого Духа. Городская легенда говорит о птице, которая окаменела на кресте от ужаса во время погрома Новгорода в 1570 году Иваном Грозным. Во время Великой Отечественной войны крест с голубем сбили во время обстрела. В итоге его как трофей увезли в Мадрид воевавшие на стороне Германии испанцы. В 2004 году в крест вернули в Новгород, а Испания получила его точную копию. Сейчас древний крест стоит внутри собора перед большим иконостасом, а центральный купол Софии венчает новый крест с фигуркой голубя.
Фреска
Изображения на фреске над главным входом в собор: Гостеприимство Авраама — ветхозаветная Троица, София Премудрость Божия на престоле и Спас Нерукотворный.
Магдебургские врата
В Софийский собор ведут три входа. Западный украшают Магдебургские врата — работа немецких литейщиков XII века. Они состоят из 48 бронзовых пластин с сюжетами из Ветхого и Нового Заветов. Открываются они только во время архиерейских богослужений. Врата появились в Новгороде в XV веке, но как именно — неизвестно. Вероятно, их заказчиком был епископ польского города Плоцка Александр, изображённый на вратах. Исследователи считают, что туда врата так и не доехали: их захватили литовцы. В нижней части левой створы врат есть «автопортреты» трёх мастеров-литейщиков: создателей врат Риквина и Вайсмута и местного мастера Авраама, собравшего и дополнившего врата в Новгороде.
Придел в честь Усекновения главы Пророка Иоанна Предтечи
Рака с мощами святителя Иоанна, архиепископа Новгородского у придела Усекновения главы Иоанна Предтечи. Фото Н. Басмановой
Интересные факты:
Пожалуйста, поделитесь этим тестом, чтобы просмотреть свои результаты.
Святыни
Чудотворная икона Богородицы «Знамение» XII века. Пресвятая Дева изображена с молитвенно воздетыми руками, на её груди медальон с Младенцем Христом. По преданию, молитвы к Её чудотворному образу в 1170 году помогли новгородцам победить войско суздальского князя Андрея Боголюбского, которое было намного больше. С тех пор икона «Знамение» считается покровительницей Великого Новгорода. Святыня установлена в киоте справа перед главным иконостасом. Икона двусторонняя: на её обороте сохранилось изображение двух святых, предположительно апостола Петра и мученицы Наталии. По другой версии это Иоаким и Анна, родители Богородицы.
Икона «Богоматерь Тихвинская» XVI века находится в малом иконостасе придела Рождества Богородицы. Это — один из ранних списков известной чудотворной иконы. Доска иконы сделана из комеля — корневой части дерева, на котором, по преданию, явились Богородица и Николай Чудотворец. В 1617 году икона сопровождала посольство, заключавшее в Столбове мир со шведами.
В Софийском соборе покоятся мощи новгородских святых, среди которых Анна Новгородская, князья Владимир Ярославович, Мстислав Храбрый и брат Александра Невского Фёдор, святители Никита и Иоанн Новгородские.
Софийская звонница
Софийская звонница стоит у восточной стены Новгородского кремля, напротив алтарной части Софийского собора. Древние колокола были значительно меньше теперешних (около 15-30 килограмм) и не нуждались в отдельном сооружении для подвески. В Софийском соборе они висели в проёме над южным входом в храм.
В 1342 году для Софии отлили новый колокол, который был намного больше остальных. Для его подвески понадобилось отдельное сооружение, которое построили возле кремлевской стены. Фундамент сохранившегося здания звонницы был заложен в 1455 году после того, как старое вместе с частью стены обрушилось в реку. Его неоднократно перестраивали под новые колокола, которые становились все больше. Собор был одним из немногих храмов города, где работал постоянный штат звонарей. Так возникли династии звонарей и своя традиция звона. Сейчас из 18-ти исторических колоколов Софийского набора 12 находятся в Новгороде.
Великий русский композитор Сергей Васильевич Рахманинов, выросший на Новгородской земле, увековечил в своей музыке русский колокольный звон. В Первой сюите для двух фортепиано (часть III, «Слёзы») он передал, хотя и значительно переработав, мелодию средних колоколов старого Софийского звона, и это не единственное его произведение, вдохновлённое колоколами.
Поиски звучания исторического Софийского звона продолжаются. С 1991 года Софийская звонница используется по своему первоначальному назначению, сейчас в её штате трудятся три звонаря. В 2013 году большие колокола звонницы были подняты с постаментов, на которых они простояли почти шестьдесят лет после Великой Отечественной войны. На площадке под звонницей с помощью специальных сооружений подвешены и продолжают звучать три больших колокола – Праздничный, Воскресный и Вседневный благовестник.
Интересный факт: самый большой колокол Софийской звонницы — Праздничный, в 1659 отлил простой псковский кузнец Ермолай Васильев, который никогда не занимался этим ранее. Так получилось, что при литье Ермолай допустил много ошибок: плохо расплавленный металл низкого качества, грубая формовка, разная толщина стенок колокола и так далее. Но колокол звучит до сих пор, а вот его предшественников, отлитых именитыми мастерами, больше нет: один из них разбился, а второй повисел не больше пяти лет и был перелит Ермолаем Васильевым.
Во время антиколокольной кампании конца 1920-х – 1930-х годов оказалось, что Воскресный колокол Софийской звонницы (1839) перелит из безухого колокола, подаренного Иваном Грозным Софийскому собору в 1572 году, то есть является преемником уникального древнего колокола. Это и сохранило ему жизнь.
В декоре Вседневного благовестника Софийской звонницы (1677) навсегда остались следы тонкой работы по металлу его создателей, московских колокольников Василия, Якова и Фёдора Леонтьевых. На орнаменте, изображающем небесные силы, хорошо видны отпечатки пальцев мастеров.
КИЕВСКИЙ СОФИЙСКИЙ СОБОР
 |
| Киевский Софийский собор |
Киевский собор св. Софии, Премудрости Божией, выдающийся памятник древнерусской архитектуры, главный храм киевских митрополитов. Собор, выстроенный преимущественно из плинфы, большой (37 Х 55 м) пятинефный с 5 апсидами 13-главый крестово-купольный храм, со ступенчатым построением основных сводов. Окружен с 3 сторон двухъярусными галереями. В галереи с запада встроены 2 башни, лестницы которых ведут на просторные хоры.
Строительство собора
Нашествие Батыя и упадок собора
Захват собора униатами
Разрушения, причиненные собору в течение XVI в., были столь велики, что, по словам современника, некогда величавый собор стоял в это время уже без кровли. Вероятно, в эти же годы в Софии Киевской прекращаются богослужения. Иначе трудно понять, как собор смогли захватить униаты, хотя лишь на короткое время. Это произошло после заключения в 1596 г. Брестской унии. Власть польского короля в Киеве была не слишком сильна, и православные сумели здесь организовать решительное сопротивление унии, насаждаемой Сигизмундом III. Православные киевляне отразили попытки католиков захватить Киево-Печерскую Лавру и другие киевские храмы. Однако немногочисленные изменники Православия сумели утвердиться в заброшенном Софийском храме и удерживали его около трех десятилетий. Правда, распорядились они православной святыней весьма своеобразно. Сохранилось сообщение о том, что в 1605 г. униатский поп Филипп, управлявший Софийским собором, «каменье тесаное на столбах и сходах разным людям пораспродавал». В результате хозяйничанья католиков полностью рухнула западная галерея собора.
Возвращение собора православным и долгожданное восстановление
Ставший в 1633 г. православным митрополитом Киевским св. Петр (Могила) уже в самом начале своей деятельности добился у короля Владислава IV разрешения отобрать разоренный и поруганный Софийский собор у униатов и заняться, наконец, его восстановлением. Митрополит Петр привлек к восстановлению Софии Киевской итальянского архитектора Октавиано Манчини.
Тогда же были забелены его древние мозаики и фрески. К открытию фресок было приступлено по высочайшему повелению лишь в 1848 г. Работа эта велась без должной осторожности, и открываемые фрески немедленно и весьма грубо реставрировались. В 1885 году А. Праховым были открыты мозаики в куполе и на внутренней стороне триумфальной арки.
Революция. Собор в руках у раскольников
Закрытие и превращение в музей
Собор в постсоветское время
Настоятели, ключари
Библиография
Использованные материалы
[1] Св. Макарий был погребен в Софийском соборе. Здесь же его мощи почивали после обретения вплоть до закрытия собора в 1934 г. Позднее они были перенесены в Киевский Князь-Владимирский собор, где находятся и в настоящее время «в плену» у раскольников-филаретовцев
[6] Белик Жанна Григорьевна «Складывание научного подхода к реставрации древнерусской живописи и роль Пешехоновых в этом процессе», Диссертация. канд. искусствоведения : 17.00.04 Москва, 2006, 265 с. http://www.dslib.net/muzee-vedenie/vozrozhdenie-drevnerusski. tml
[7] Лебединцев П., прот., [некролог] (+ протоиерей Иоанн Михайлович Скворцов) // Киевские епархиальные ведомости, 1863, № 17( 2), с. 514; № 18 (2), с. 554.
[8] «Распоряжения епархиального начальства», Киевские епархиальные ведомости, 1863, № 16 (1), с. 146.
[10] Некролог. Киевские епархиальные ведомости,1890, № 2, с. 47 и Рождественский А.А., Воспоминания о В.О. Ключевском, сноска 2, http://az.lib.ru/k/kljuchewskij_w_o/text_1914_rozd_kluch.shtml
[12] ЛЮБЛЮ АКАДЕМИЮ И ВСЕГДА БУДУ ДЕЙСТВОВАТЬ ВО ИМЯ ЛЮБВИ К НЕЙ.» (ПИСЬМА ПРОФЕССОРА КИЕВСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ Д.И. БОГДАШЕВСКОГО к А.А. ДМИТРИЕВСКОМУ). Вестник ПСТГУ : История. История Русской Православной Церкви. 2013.Вып.5 (54). С.75-107 Сноска 72, http://pstgu.ru/download/1390568356.5Sukhova.pdf
[16] Василий Анисимов, Огонь, который нельзя загасить: ЧАСТИЧНЫЙ СПИСОК ПОГИБШЕГО ДУХОВЕНСТВА г. КИЕВА 1931 год., http://archivorthodoxy.com/page-429.html
[17] «Союзом боязни связуем…» (Письма протоиерея Василия Прилуцкого к Алексею Афанасьевичу Дмитриевскому (1908–1927 гг.)), Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. Вып. 1(9). 2015, с. 142.
Дизайн интерьера и архитектура
Дизайн интерьера, ремонт и отделка своими руками.
Храмы Древней Руси
В основе архитектуры православных храмов в эпоху Древней Руси лежала крестово — купольная система. История постройки прочных монументальных крестово — купольных храмов из камня берет свое начало с возведения Десятинной церкви в Киеве, строительство которой длилось семь лет ( с 989 по 996 годы).
Десятинная церковь в Киеве
Изначально технология постройки каменных храмов и типология их архитектуры заимствовалась древнерусскими зодчими из византийских традиционных канонов. К тому же, после важного исторического события — Крещения Руси, первые храмы были построены приглашенными из Византии мастерами.
С древнейших времен Киев называют матерью городов русских. Официальной датой рождения города считается 1037 год, хотя первые поселения появились на берегу Днепра на пять столетий раньше.
София Киевская выполняла роль главного храма всей Древней Руси, население которой только что приняло крещение. Поэтому грандиозные габариты и красота сооружения должны были потрясать воображение и восхищать каждого, кто видел Софийский собор.
Софийский собор в Киеве
Тринадцатиглавый, пятинефный крестовокупольный храм отличался массивностью и тяжеловесностью форм, придававших ему торжественность и значительность. Экстерьер собора уникален — простая кирпичная кладка без штукатурки подчеркивает строгость и величие сооружения.
Внутреннее оформление интерьера было богатым и искусно выполненным лучшими мастерами своего времени. Изнутри все стены и своды храма были покрыты красочными фресками и мозаиками на христианскую тематику.
Мария Оранта — мозаика Софийского собора.
Собор выполнял роль не только культового, но и главного общественного здания Древней Руси. Здесь принимали иноземных послов и давали право на княжение новгородским, суздальским и ростовским князьям.
По образцу и подобию Софии Киевской строился и второй образец древнерусской крестово — купольной архитектуры — Софийский собор в Новгороде ( 1045 — 1050 годы). Однако храм имел значительные отличия. Он был сложен из необработанных камней, сохранявших свою природную форму. Между собой камни были скреплены известковым раствором.
Впоследствии стены были побелены штукатуркой, что в сочетании с золотыми куполами придавало постройке еще большую живописность.
Софийский собор в Великом Новгороде
Новгородский Софийский собор дышит богатырской силой. Этот храм выполнял роль главной святыни Новгородской республики. Новгородцы очень гордились своей Софией, почитали собор и говорили: » Где София, там и Новгород».
В XII столетии Софийский собор стал символом независимого от Киева и остальных городов Новгородского княжества. В Новгороде было свое выборное правление — вече. На собрания вече людей созывал вечевой колокол Софийского собора. Впоследствии Новгород покорился московскому князю Ивану III, и вечевой колокол был снят и увезен в Москву.
В 1066 году была построена третий храм — семикупольный пятинефный Софийский собор в Полоцке. Строительство трех однотипных храмов на территории нынешней России, Украины и Беларуси являлось показателем политического и культурного единства трех главных частей древнерусского государства.
Полоцкая София
В XII столетии на Руси самым сильным было Владимиро — Суздальское княжество. Его правители — князья, стремясь закрепить свое могущество, строили величественные дворцы и храмы, которые должны были сохранить славу о них на века.
Богородице — Рождественский собор, построенный в XI веке ( Суздаль).
Основателем города Владимира в 1108 году был внук киевского князя Ярослава Мудрого Владимир Мономах. Дела отца продолжил его сын и преемник Юрий Долгорукий, которого прозвали так за стремление расширить территорию своего княжества и подчинить себе Киев.
Во времена княжения Юрия были заложены наиболее значительные города Владимиро — Суздальской земли: Юрьев — Польский, Звенигород, Москва, Дмитров, Переяславль — Залесский. На сегодняшний день все они являются городами — памятниками, составляющими славу и гордость мастеров древнерусского зодчества.
Наибольшего расцвета Владимиро — Суздальское княжество достигло в эпоху правления Андрея Боголюбского — сына Юрия Долгорукого. За неполные 20 лет своего княжения Андрей стал инициатором постройки множества прекрасных архитектурных сооружений, которыми мы продолжаем восхищаться и в наши дни.
Согласно данным из летописных источников, в период с 1158 по 1164 годы были построены Золотые ворота во Владимире, а также златоглавый Успенский собор, который стал символом богатства и силы могущественного князя Андрея.
Успенский собор во Владимире
Церковь Покрова на Нерли
Технология строительства
Главным строительным материалом Владимиро — Суздальской земли был белый камень. Из него вырубали блоки размером 50 на 50 см. Стены храмов выкладывались из двух рядов таких блоков, а пространство между ними заполнялось щебнем и заливалось связующим раствором.
Подобный способ возведения стен позволял сделать не только придать кладке дополнительную прочность, но и использовать меньшее количество белого камня, который считался дефицитным материалом из — за сложности добычи. На сегодняшний день белого камня осталось совсем мало.
Резьба по камню
Белый камень хорошо поддается обработке. Зодчие Древней Руси использовали это качество материала для украшения фасадов своих построек. Резьба по камню в XII — XIII столетиях была очень популярным приемом декорирования стен храмов.
В качестве яркого образца резного каменного декора выступает Дмитриевский собор во Владимире, построенный в 1194 — 1197 годы. Его стены покрыты сплошным резным каменным рельефом. Сложнейшие узоры являются символом богатства и разнообразия мира, населенного диковинными зверями и сказочными птицами, сидящими на ветвях невиданных растений.
Дмитриевский собор во Владимире
Декор храмов
Неотъемлемой частью украшения русских храмов являлись иконы — живописные изображения святых. Самой почитаемой была икона Богоматери с младенцем на руках. Одним из совершеннейших произведений мирового искусства по праву считается икона Владимирской Богоматери, написанная в XI — XII веках.
Икона Владимирской Божьей Матери
Огромную художественную ценность представляют также иконы, фрески и мозаики, выполненные известными мастерами во многих других церквях. Среди них фрески Дионисия, иконы Андрея Рублева, керамические изразцы Степана Полубеса. Наиболее значительные произведения этих великих мастеров на сегодняшний день хранятся в Третьяковской галерее и других музеях.
Фрески Дионисия в Ферапонтовом монастыре
Изразцы на стенах храма — творение Степана Полубеса.
Русская церковная архитектура
Храмы Киевской Руси
Первые русские храмы строились византийскими архитекторами или по византийским образцам. Уже при князе Владимире в Киеве появляются первые крестово-купольные храмы, в том числе знаменитая церковь Богородицы, получившая название Десятинной (989–996) по той причине, что на ее поддержание Владимир выделил десятую часть своей казны.
Однако расцвет церковного зодчества наступает при Ярославе Мудром, когда в крупных городах Киевской Руси возникают величественные крестово-купольные храмы: Софийский собор в Киеве (1037–1044), Софийские соборы в Новгороде (1045–1052) и Полоцке (сер. XI в.), Спасо-Преображенский собор в Чернигове (ок. 1036).
Киевский Софийский собор является шедевром византийского и древнерусского зодчества. Построенный константинопольскими зодчими при участии киевских мастеров, он не имеет прямых аналогов в византийской архитектуре. Собор представляет собой крестово-купольный храм с тринадцатью главами; внутреннее пространство храма разделено на 5 нефов с 5 апсидами. С северной, западной и южной сторон храм окружен двухъярусными галереями. Длина собора без галерей – 29,5 м, ширина – 29,3 м; длина и ширина с галереями соответственно: 41,7 м и 54 м. Высота до вершины главного купола составляет 28,6 м, сторона подкупольного квадрата 7,6 м. Внутри стены храма украшены мозаикой, набранной из кубиков разноцветной смальты, и расписаны фресками, выполненными водяными красками. Общий объем мозаик – 260 кв. м, фресок – около 3000 кв. м.
Новгородский Софийский собор представляет собой пятинефный крестово-купольный храм с тремя главными апсидами. Как и в Софии Киевской, с северной, западной и южной сторон храм окружен двухъярусными галереями. Центральная часть собора перекрыта крестообразно расположенными цилиндрическими сводами; над ними возвышается 5 глав. Еще одна глава венчает лестничную башню, расположенную в юго-западной части собора. Размер основного объема собора без галерей: длина 27 м, ширина 24,8 м; вместе с галереями: длина 34,5, ширина 39,3 м. Размер сторон подкупольного квадрата 6,19–6,28 м. Толщина стен собора 1,2 м. Высота от уровня древнего пола до голубя на кресте средней главы – 38 м.
Интенсивное храмоздательство продолжается при преемниках Ярослава Мудрого в Киеве, а также в Новгороде, Владимире-Волынском, Владимире-на-Клязьме и других городах Руси. В течение второй половины XI и в XII веке возникают новые монументальные храмы – Успенский собор Киево-Печерской лавры (1073–1078), собор Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве (1108–1113), новгородский Николо-Дворищенский собор (1113) и Георгиевский собор Юрьева монастыря (1119), Спасо-Преображенский собор Мирожского монастыря в Пскове (1156), Успенский собор во Владимире-Волынском (1160), Успенский (1153–1160) и Дмитриевский (1195–1196) соборы во Владимире-на-Клязьме. Шедеврами русского зодчества являются и более скромные по размерам храмы: Спасо-Преображенский собор в Переяславле-Залесском (1152), Спасский собор Евфросиниевского монастыря в Полоцке (сер. XII в.), храм Покрова-на-Нерли (1165).
В конце XII и первой трети XIII века церковная архитектура активно развивается на Смоленской земле, откуда зодчих приглашают и в другие города Руси (Рязань, Новгород, Псков, Киев). Смоленский архитектурный стиль этого периода отличает стремление к башнеобразности за счет последовательно проведенного принципа нарастания высоты от периферии к центру. Храм, вытянутый в высоту, как считается, выражал общий архитектурный идеал эпохи. В вертикализации русского храма некоторые исследователи усматривают влияние западноевропейской готики. Известно, что в описываемый период в западной Руси, в частности в Галицкой земле, работали польские и венгерские мастера. А в Холме в 1230-е годы некий «хытрец Авдий» украсил храм скульптурными мотивами и инкрустациями по камню, в окна же вставил «стеклы римския» (витражи). Как мы уже говорили, процесс постепенной «вертикализации» храма начался еще в Византии; на Руси он продолжился, в том числе, возможно, не без влияния западноевропейской архитектуры.
Как и в Византии, храмы на Руси строились алтарем на восток. Под востоком при этом понимали место на горизонте, откуда восходило солнце в день закладки храма.
Наиболее распространенным строительным материалом был кирпич; широко применялся также камень различной породы. Для фундаментов применялись каменные валуны. Кладка стен была, как правило, смешанной – из кирпича и камня. Камень также использовался для облицовки стен. Основным связующим материалом были различные растворы из извести, цемянки (мелко толченной керамики) и песка.
Проектируя церковные здания, русские зодчие пользовались системой пропорциональностей, унаследованной от Византии. За основную меру чаще всего брался диаметр головного купола или (в более поздний период) сторона подкупольного квадрата. Размеры остальных элементов здания были связаны между собой системой кратных или иррациональных соотношений. Эти соотношения складывались на основе унаследованной опять же от Византии (а через Византию – от Древней Греции и Древнего Египта) системы мер, ориентированной на членения человеческого тела. Для измерения использовались различные виды саженей. В Новгороде в XII веке, например, различали сажени мерную (175,6 см), малую, или тмутараканскую (142,2 см), большую (216 см) и целый ряд других. Каждая сажень состояла из четырех локтей: соответственно локоть мерной сажени (44 см) отличался по длине от локтей тмутараканской (35,5 см) и большой саженей (54 см).
Система эта, с точки зрения современного человека, привыкшего к метрам и сантиметрам, была сложной и запутанной, однако древнерусские зодчие виртуозно пользовались ею для создания непревзойденных шедевров церковной архитектуры.
При проектировании архитектурного объекта могли использоваться две разные сажени: этот метод получил в науке наименование метода парной меры. Применение парной меры при создании архитектурного сооружения позволяло придать его структуре свойство взаимопроникновения подобий. Парная мера определяет иерархию главного и соподчиненного: главное измеряется при помощи большей меры, второстепенное – при помощи меньшей. В итоге «пространство храма определяется как единая цепь среднепропорциональных отношений: ширина храма сопоставлена с полной его глубиной и высотой подкупольного пространства; ширина подкупольного кольца – с шириной храма и высотой купола».
При помощи парных мер достигалось соотношение, равное «золотому сечению». Примером может послужить новгородская церковь Спаса-на-Нередице (1198) – здание кубического типа, почти квадратное в плане, с четырьмя столбами, на которых покоится купол. При постройке храма для измерения использовались две сажени – мерная и тмутараканская: первая относится к удвоенной первой в пропорции золотого сечения (0,618); соответственно вторая относится к первой в пропорции «двойного золотого сечения» (0,809). В планировке храма «господствует прием целого и крупного счета саженями, удвоения и деления пополам, посредством которого строятся цепи золотого сечения». Расстояние от подкупольного квадрата до восточной стены – 10 локтей тмутараканских, до западной – 10 локтей мерных, ядро храма вписано в круг 10 локтей мерных. Диаметр барабана и ширина подкупольного квадрата находятся в соотношении золотого сечения, диаметр и высота барабана – в соотношении двойного золотого сечения. Строгая соотнесенность размеров основных архитектурных элементов придает церкви гармоничный и законченный вид.
Особенностью внешнего оформления некоторых древнерусских храмов было обилие барельефов на стенных фасадах. В отличие от росписи внутренних стен храма, имевшей сугубо религиозное содержание, барельефы на фасадах в основном представляли собой растительный орнамент; нередко встречались изображения птиц и животных. Вершиной древнерусской архитектурной пластики являются соборы Владимирско-Суздальской Руси, в частности фасады храма Покрова-на-Нерли, Георгиевского храма в Юрьеве-Польском и Дмитриевского собора во Владимире. Барельефы храма Покрова-на-Нерли изображают царя Давида, восседающего на троне с псалтирью (гуслями) в левой руке: его игру слушают звери и птицы. В оформлении храма используются также женские маски. Среди изображений фасада Георгиевского храма в Юрьеве-Польском (1230–1234) доминировали христианские сюжеты (праздники и изображения святых), однако имелась и композиция на античный сюжет: «Вознесение Александра Македонского».
Стены владимирского Дмитриевского собора украшены изображениями людей, животных, эмблем, масок, растений. В малых аркадах нижнего пояса помещаются фигуры пророков, ветхозаветных праотцев и мучеников. На западной стене во всех трех аркадах представлена композиция, изображающая славословие Богу, возносимое всей тварью. В центре композиции – пророк со свитком в руке; вокруг него – Ангелы, пророки, крылатые кони, львы и другие животные, птицы и растения. Аналогичные композиции представлены на южной и северной стенах. В общей сложности на каждой из стен – около 300 фигур. Вся эта богатая символика подчеркивает значение храма как образа космоса – литургического организма, в котором каждый член, включая растения и животных, призван восхвалять Бога:
Ряды зверей, фантастических животных, птиц и растений. повторяются множество раз, с очевидною орнаментальною целью. Связующая их мысль – слава великого, непостижимого в своих «дивах», неизвестного в своих тайнах Божьего мира: здесь украшение соответствует и общему религиозному настроению. Здесь с небес устремляются птицы, в быстром полете, вместе с Ангелами, несущиеся к Премудрости Божией, восседающей в славе на царственном троне; к подножию этого трона идут с трепетом львы и страшные грифы, а под ними пышно распускаются растения. Словом, декоративная сторона подчинена общей. религиозной мысли. Представленный здесь мир – не простой, реальный, всем известный мир, но мир Премудрости Божией, открывающийся божеским просвещением.
Храмоздательство после монгольского нашествия. Церковное зодчество Московской Руси
Бурное развитие церковной архитектуры на Руси было прервано нашествием войск хана Батыя в 1238 году и подчинением русских земель Золотой Орде. В последующие десятилетия многие храмы были сожжены или разрушены, прежние центры храмоздательства пришли в упадок. В немногочисленных храмах, построенных в этот период, преобладало тяготение к скромным размерам и скупому декору, что было связано прежде всего со стесненными материальными условиями, в которых находились заказчики, архитекторы и строители.
Впрочем, уже в конце XIII века наблюдается оживление храмоздательства в тех областях, где происходит политическая и гражданская консолидация. Усиление новых княжеств делало необходимым строительство новых кафедральных соборов, одним из которых стал Спасо-Преображенский собор в Твери (1285–1290).
Во второй четверти XIV века бурное строительство началось в Москве, где были построены Успенский собор (1326–1327), храм Спаса-на-Бору (1330), Архангельский собор (1333) и колокольня Иоанна Лествичника (1329). В 1367 году, когда был выстроен первый Московский Кремль, все эти постройки оказались внутри Кремля. Ни одна из них не сохранилась до настоящего времени; на их месте впоследствии были построены новые одноименные храмы.
Среди наиболее значительных храмов периода последней четверти XIV и первой половины XV века – Успенские соборы в Коломне (1380) и Звенигороде (ок. 1400), Рождественский собор Саввино-Сторожевского монастыря (1405), Спасский собор Андроникова монастыря в Москве (ок. 1420) и Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры (1422–1423).
Последняя четверть XV и начало XVI века ознаменовались строительством пяти выдающихся памятников русской архитектуры на территории Московского Кремля – нового Успенского (1475–1479), Благовещенского (1489) и Архангельского соборов (1505–1508), церкви Ризоположения (1484–1486) и храма-колокольни Святого Иоанна Лествичника (1505–1508), известной под названием «колокольни Ивана Великого». В совокупности они составили единый храмовый комплекс, призванный подчеркнуть роль Москвы как нового церковного центра Руси.
Главными архитекторами трех кремлевских соборов были итальянцы: Аристотель Фиораванти из Болоньи строил Успенский собор, венецианец Алевиз Новый – Архангельский собор, а Бону Фрязину поручили строительство колокольни Ивана Великого. За образец московского Успенского собора был взят Успенский собор во Владимире, однако Фиораванти не стал слепо копировать образец: он опирался на традиции русско-византийского зодчества, но использовал приемы западноевропейского строительного искусства. В итоге на соборной площади Кремля был выстроен собор правильной формы, пропорции которого строго геометричны. Своды собора покоятся на шести столпах – двух квадратных (они отделяют алтарь от остального пространства храма) и четырех круглых, колоннообразных.
Ко времени строительства кремлевских соборов на Руси прочно укоренилась традиция отделять алтарь от остальной части храма высокой стеной икон, получившей название иконостаса. Византийская храмовая архитектура первого тысячелетия не знала такого явления: алтарь отделялся от храма прозрачной преградой; священные изображения небольшого размера (в медальонах) располагались на архитраве. В конце первого – начале второго тысячелетия (точное время установить сложно) в пространство между колоннами алтарной преграды стали помещать иконы Христа и Пресвятой Богородицы, которые либо подвешивались к архитраву, либо ставились вертикально на межколонные перегородки. Таким образом, уже в Византии алтарная преграда была постепенно переосмыслена и превратилась в иконостас, причем количество икон с веками увеличивалось. Однако в греческой традиции иконостас никогда не вырос до таких размеров, какие характерны для послемонгольской Руси: до сего дня на греческом Востоке иконостасы делаются главным образом одноярусными, с невысокими царскими вратами, а иногда и вовсе без царских врат.
На Руси же иконостас приобрел значение основного элемента внутреннего убранства храма. В послемонгольскую эпоху получили широкое распространение многоярусные иконостасы, причем количество ярусов увеличивалось в течение веков: к XV веку появляются трехъярусные иконостасы, в XVI веке – четырехъярусные, в XVII – пяти-, шести- и семиярусные.
Другим видимым отличием русского храма от византийского стала форма купола, которая на Руси постепенно приобрела луковичный характер. Как мы отмечали выше, уже в Византии наметилась тенденция постепенного увеличения высоты подкупольного барабана с одновременным уменьшением диаметра купола. На Руси эта традиция продолжилась, но при этом сама форма купола также приняла иные, более «вертикализованные» очертания. Генезис луковичной формы куполов, так же как и время появления этой формы в русском церковном зодчестве, является предметом дискуссии между учеными. Некоторые датируют ее появление XIII веком, другие – значительно более поздним временем, например рубежом XVI и XVII веков. Некоторые также полагают, что луковичная форма была навеяна формой шлема русского воина. Как бы там ни было, луковичная форма купола прочно утвердилась в русской церковной архитектуре, хотя никогда полностью не вытеснила традиционную для поздневизантийского церковного зодчества форму полусферы.
О духовном смысле луковичной формы русских куполов писал известный искусствовед рубежа XIX и XX веков князь Евгений Трубецкой. Он видел в луковичной форме купола образ пламени:
В древнерусском храме не одни церковные главы, – самые своды и сводики над наружными стенами, а также стремящиеся кверху наружные орнаменты зачастую принимают форму луковицы. Иногда эти формы образуют как бы суживающуюся кверху пирамиду луковиц. В этом всеобщем стремлении ко кресту все ищет пламени, все подражает его форме, все заостряется в постепенном восхождении. Но только достигнув точки действительного соприкосновения двух миров у подножия креста, это огненное искание вспыхивает ярким пламенем и приобщается к золоту небес.
Как и в Византии, на Руси было принято на купол храма водружать крест. Однако, в отличие от Византии, где крест был четырехконечным, на Руси повсеместное распространение получили восьмиконечные кресты, с двумя дополнительными перекладинами. Восьмиконечный крест на Руси стал восприниматься как православный, в отличие от «католического» четырехконечного.
В нижней части накупольных крестов иногда располагается полумесяц. Такие кресты, по имеющимся сведениям, украшали купола некоторых русских храмов XII века, в частности церкви Покрова-на-Нерли, Дмитриевского собора во Владимире, Успенской церкви в Ладоге. Полумесяц в данном случае отнюдь не является мусульманским символом и не указывает, как иногда полагают, на превосходство христианства над исламом. Полумесяц был одним из государственных символов Византии (он символизировал царскую власть), и только после завоевания Константинополя турками он стал символом Османской империи. Изображение полумесяца встречалось на древнерусских иконах, облачениях, в книжных миниатюрах. Кроме того, крест с полумесяцем напоминает якорь (символ спасения, созвучный символике храма как корабля), процветший крест, потир (чашу) или попираемого змия.
Еще одним существенным отличием русского храма от византийского были боковые приделы, которые устраивались справа и слева от главного алтаря. В византийских трехнефных храмах, как мы помним, алтарь располагался в середине центрального нефа, а боковые нефы занимали жертвенник и ризница. В русских храмах жертвенник постепенно переместился в центральный алтарь, тогда как боковые нефы стали использоваться для устройства дополнительных приделов со своими престолами и жертвенниками. Весьма распространены были храмы с тремя приделами – одним центральным и двумя боковыми. Однако приделов могло быть и больше. В московском храме Покрова-на-Рву, известном под именем «храма Василия Блаженного», девять приделов. Рекордное количество приделов – 29 – имеется в Воскресенском соборе Ново-Иерусалимского монастыря.
В XVI веке получает широкое распространение шатровая архитектура. Шатровый храм представляет собой строение, в котором главную смысловую нагрузку несет высокая башня, сужающаяся кверху. Каменный шатровый храм складывается в XVI веке как самостоятельный и вполне оригинальный архитектурный тип, не имеющий прямых аналогов ни в византийской, ни в какой-либо иной традиции церковной архитектуры (появился он, однако, при непосредственном участии итальянских мастеров).
Первым известным шатровым храмом является церковь Вознесения Христова в Коломенском (1532–1533). В этом храме шатер установлен на высоком восьмиграннике, продолжающем четверик, и не увенчан куполом. Восьмигранник, очевидно, трактуется как барабан купола, а шатер исполняет роль купола. В большинстве других известных шатровых храмов небольшой купол располагается на вершине шатра. В многокупольных шатровых храмах (в частности, в храме Василия Блаженного) купол, расположенный на вершине шатра, был значительно меньших размеров, чем прочие купола.
В плане храм Вознесения в Коломенском представляет собой равноконечный крест, однако высота храма благодаря вытянутому вверх шатру превышает длину его четверика. Своими архитектурными формами этот храм удивлял и восхищал современников – как русских, так и иностранцев. В середине XIX века в письме к князю В.Ф. Одоевскому французский композитор Гектор Берлиоз так описывал впечатление, произведенное на него этим храмом:
Ничто меня так не поразило, как памятник древнерусского зодчества в селе Коломенском. Многое я видел, многим я любовался, многое поражало меня, но время, древнее время в России, которое оставило свой памятник в этом селе, было для меня чудом из чудес. Я видел Страсбургский собор, который строился веками, я стоял вблизи Миланского собора, но, кроме налепленных украшений, я ничего не нашел. А тут передо мной предстала красота целого. Во мне все дрогнуло. Это была таинственная тишина. Гармония красоты законченных форм. Я видел какой-то новый вид архитектуры. Я видел стремление ввысь, и я долго стоял ошеломленный.
Секрет столь сильного воздействия храма на зрителя объясняется не только оригинальностью его архитектурной формы, но и гармоничностью его пропорций, выстроенных с максимальной тщательностью и точностью. Система пропорций храма в Коломенском, детально проанализированная И. Шевелевым, выстраивается при помощи той же парной меры, которая за четыре с лишним столетия до этого использовалась при постройке храма Спаса-на-Нередице: сажени мерной и тмутараканской. Движение от размера к размеру строится на соотношении этих двух мер и на золотом сечении. При помощи виртуозного использования системы пропорциональных соотношений достигается эффект устремленности храма ввысь.
Другим выдающимся памятником шатрового зодчества стал упомянутый храм Василия Блаженного на Красной площади в Москве (1555–1561). Построенный по приказу Ивана Грозного в память о взятии Казани, этот храм в конструктивном отношении представляет собой ансамбль, включающий шатровую церковь в окружении восьми других церквей, расположенных симметрично и соединенных между собой системой переходов. Каждая из восьми церквей украшена окнами, кокошниками, нишами и карнизами, увенчивается барабаном и куполом, ни один из которых не повторяет другие. По сути, мы имеем дело с уникальным типом храма-города, внутреннее пространство которого расчленено на многочисленные отделения: каждое из них имеет законченный вид, в то же время оставаясь частью общей замысловатой архитектоники ансамбля.
Внешнее оформление храма Василия Блаженного свидетельствует о наметившейся в XVI и получившей развитие в XVII веке тенденции к обогащению декора храма кокошниками, карнизами, наличниками, изразцами и другими элементами «узорочья». В этой тенденции иногда видят признаки обмирщения церковного зодчества, стремление приблизить его облик к облику царских или боярских палат. В действительности же «богатый декор вначале получает широкое распространение именно в храмах, а не в светских постройках и явно объясняется желанием украсить дом Божий «паче всех иных» согласно изменившимся вкусам времени».
В данном отношении уникальным представляется грандиозный Воскресенский собор Ново-Иерусалимского монастыря, строительство которого началось при патриархе Никоне, а завершилось уже после его смерти (1658–1664, 1678–1685). Собор представляет собой крестово-купольный четырехстолпный храм, с трех сторон обведенный двухъярусными галереями. Его планировка соответствует прототипу – храму Гроба Господня в Иерусалиме, однако внешнее и внутреннее убранство храма, украшенного изразцами из многоцветной керамики и белокаменной резьбой, имеет мало общего с иерусалимским прототипом. С востока к храму пристроена крипта – подземный храм. С запада к собору примыкает ротонда с часовней Гроба Господня; ротонда увенчивается шатром высотой 18 метров. Шатер Воскресенского собора заметно отличается от традиционных шатров XVI-XVII столетий своими пропорциями (он значительно шире внизу, чем традиционные шатры) и наличием в нем трех рядов выступающих наружу окон.
Важным элементом древнерусского церковного зодчества были колокольни и звонницы. Колокольня представляет собой сооружение башенного типа, нередко увенчанное куполом: она могла пристраиваться к храму или стоять отдельно от него. Башня колокольни разделяется на несколько ярусов: верхние ярусы меньше по площади, чем нижние. Колокола располагаются чаще всего на верхнем ярусе, что способствует распространению звука на далекое расстояние; иногда колокола располагаются на разных ярусах. Звук колоколов льется из широких окон аркообразной формы.
Наиболее ярким примером русской колокольни является упоминавшаяся выше колокольня Ивана Великого, расположенная на территории Московского Кремля. Первоначально она представляла собой трехъярусный столп высотой около 60 м. Два нижних яруса колокольни имели в плане восьмигранник, верхний ярус состоял из одной невысокой галереи и был увенчан небольшим куполом. На всех трех ярусах располагаются колокола разных размеров. В 1600 году колокольня была надстроена, так что высота столпа увеличилась до 81 м. На колокольне Ивана Великого размещено 18 колоколов, самый большой из них («Успенский») весит 4000 пудов.
В отличие от колокольни звонница не была сооружением башенного типа. В плане она могла представлять собой вытянутый в длину прямоугольник, либо высокую стену, увенчанную несколькими аркообразными проемами, в которых размещались колокола, либо продолговатую надстройку над западной стеной храма. Классическим примером является звонница Ростовского кремля (между 1682 и 1687), представляющая собой стену с верхней галереей, покрытой двускатной крышей, на которую насажены четыре купола на высоких и узких барабанах. Самый большой колокол («Сысой», весом 2000 пудов) располагался под самым большим куполом; остальные колокола – под тремя куполами меньшего размера. Звонницы нередко предпочитали колокольням по практическим соображениям: на продольной галерее можно было уместить больше колоколов, чем на узкой колокольне башенного типа. Колокола звонницы управлялись непосредственно с земли.
На протяжении всей истории храмоздательства на Руси, начиная с домонгольского периода, параллельно со строительством каменных храмов активно развивалось деревянное зодчество. В количественном отношении деревянные храмы, очевидно, значительно превосходили более дорогостоящие каменные. Деревянные храмы были распространены в сельской местности, хотя строились и в городах: так, например, церковное зодчество Костромы вплоть до XVII века было преимущественно деревянным. В основе деревянного храма лежал обычный сруб, представлявший собой скрепленные между собой в четырехугольник бревна; каждый ряд бревен называли «венцом». Нижний венец, как правило, ставился на каменное основание. Четырехугольный сруб увенчивался небольшим куполом. Иногда несколько срубов соединялись один с другим, образуя крестово-купольную конструкцию.
Деревянный храм не столь долговечен, как каменный, потому древние деревянные храмы до нас не дошли. Наиболее ранние из сохранившихся деревянных храмов относятся к XVI веку. Уникальным собранием памятников деревянного зодчества является остров Кижи, омываемый водами Онежского озера. Жемчужина архитектурного ансамбля Кижей, Преображенская церковь (1714), представляет собой крестово-купольный храм, увенчанный 22 куполами, расположенными в четыре яруса и тесно «налепленными» один на другой. Купола стоят на высоких кокошниках. Покрытие куполов и кокошников – лемехом, характерное для деревянного зодчества северной Руси. Центральная часть храма окружена просторными галереями; к храму пристроена шатровая колокольня.
Русская церковная архитектура послепетровского периода
В начале XVIII века император Петр I прорубил «окно в Европу», и через это окно на Русь широким потоком хлынули иноземные вкусы и стандарты. Петровская реформа затронула все стороны церковной жизни, в том числе храмоздательство. На смену традиционным крестово-купольным храмам пришли архитектурные сооружения, не имеющие никакой генетической связи с предшествующим развитием храмового зодчества в Византии и на Руси. Наиболее значительные храмы этого периода воспроизводят западные образцы эпохи барокко. Внутреннее убранство храмов тоже ориентируется на чуждые православной традиции барочные модели. Строительством храмов с этого времени руководят либо итальянцы, либо русские архитекторы, учившиеся на Западе. И если в XVI веке итальянские архитекторы, приглашавшиеся для строительства кремлевских соборов в Москве, ориентировались на традиционно русские образцы, то теперь, наоборот, – русские архитекторы стали воспроизводить западные образцы.
Западные стандарты начали проникать в русское церковное зодчество еще до начала петровских реформ. В конце XVII века в храмовой архитектуре получает распространение стиль, называемый «нарышкинским барокко» (по имени боярина Л.К. Нарышкина, дяди Петра I). Для этого стиля характерно усложнение архитектурной конструкции, симметричность композиции, использование полукруглых форм в планировке приделов, обилие декора, отказ от целого ряда традиционно русских архитектурных элементов в угоду западным барочным стандартам. В этом стиле выстроен московский храм Покрова Пресвятой Богородицы в Филях (1690–1694). Основание храма представляет собой четверик, к которому примыкают полукруглые выступы. Сверху на четверик поставлен широкий восьмигранник, на него еще один (колокольня), а сверху еще один, служащий основанием для граненого купола (по форме напоминающего купола австрийских и баварских церквей). Богато декорированный белокаменными наличниками и ажурными орнаментами, храм напоминает праздничный торт, изготовленный искусным кондитером.
По тому же плану построена Знаменская церковь в Дубровицах (1690–1704) – наиболее затейливый образец «нарышкинского барокко». Верхний восьмерик храма вместо купола увенчан изображением царской короны. Портал храма украшен статуями святых, исполненными итальянскими мастерами в манере, характерной для эпохи Ренессанса.
В начале XVIII века храмы еще продолжали мерить аршинами и саженями, однако Петр I изменил значение традиционных русских мер, скоординировав их с английскими футами. Большая сажень была уменьшена приблизительно на 1 процент и приравнена к 7 английским футам (213,36 см); соответственно изменились другие единицы измерения. Уменьшенная большая сажень стала называться просто саженью, а все многообразие прочих древнерусских саженей было упразднено. Вместе с ними исчезла возможность использования в архитектуре парных мер, а следовательно, ушел в прошлое и традиционный для Руси способ построения правильных пропорций.
Петр I не видел связи между вероисповеданием и формой церковного здания. В 1699 году после взятия Азова он велел переделать три мечети в православные храмы. При возведении северной столицы империи было построено множество православных храмов, однако все главные храмы Санкт-Петербурга возводились по образцам западных католических соборов. При проектировании и строительстве Петропавловского собора (1712–1733) архитектор Д. Трезини использовал форму вытянутой в длину прямоугольной базилики. С западной стороны к базилике пристроена тяжеловесная трехъярусная колокольня, увенчивающаяся узким и высоким шпилем, наверху которого водружена позолоченная скульптура Ангела с крестом. Общая высота колокольни вместе со шпилем и скульптурой составила 122,5 м (таким образом, она в полтора раза выше колокольни Ивана Великого).
В царствование Елизаветы Петровны засилье западных стандартов в храмоздательстве несколько уменьшилось. Елизавета считала, что «римский манир» не подобает православному храму, и покровительствовала строительству храмов в «греческом стиле», под которым она понимала прежде всего пятиглавие и крестообразный план. В таком стиле итальянским архитектором Б.Ф. Растрелли был построен Воскресенский собор Смольного монастыря (1748–1764). Ни по своим пропорциям, ни по внешнему облику, ни по внутреннему убранству собор не связан напрямую с традиционной русской архитектурой. Храм является типичным памятником стиля барокко с характерным для него пышным декором. Похожий архитектурный замысел лег в основу пятиглавого храма во имя священномученика Климента Римского в Москве (1742–1774).
При Екатерине II на смену барокко пришел классицизм – общеевропейский архитектурный стиль XVIII века. Для этого стиля характерна строгость и логичность форм, тяготеющих к квадрату, кругу или кресту, использование античных элементов декора, в частности колонн с капителями. Образцом раннего классицизма является Троицкий собор Александро-Невской лавры (1776–1790), построенный по проекту И.Е. Старова. По планировке этот собор близок к собору Святого Петра в Риме. Внутреннее пространство храма, крестообразное в плане, разделено на три нефа; своды покоятся на массивных пилонах. Храм увенчивается широкой купольной ротондой. Фасад храма украшен монументальным портиком с шестью дорическими колоннами. С запада над притвором возвышаются две колокольни, также украшенные колоннами.
В стиле классицизма по проекту архитектора О.И. Бове выстроен московский храм Преображения Господня на Большой Ордынке (1834–1836). В плане храм представляет собой два круга, расположенных по сторонам квадрата с закругленными углами. Главный придел храма расположен в центре круглой конструкции, увенчанной куполом, который стоит на невысоком барабане с прямоугольными окнами; купол поддерживается 12 мраморными колоннами. Круглое пространство центрального придела перетекает в квадратное пространство, в котором расположены два боковых придела. В западной части храм соединен с круглой колокольней.
Другим памятником позднего классицизма является санкт-петербургский Исаакиевский собор (1818–1858), построенный по проекту французского архитектора О. Монферрана. Высота этого грандиозного здания составляет 101,5 м, длина и ширина – около 100 метров. Наружный диаметр купола – 25,8 м. С четырех сторон к зданию пристроены порталы с колоннадами (форма портала, как и во многих зданиях, построенных в стиле классицизма, напоминает афинский Парфенон). Барабан купола тоже украшен колоннами. Общее количество колонн – 112, все они изготовлены из цельного гранита. На углах и вершинах фронтонов расположены статуи 12 апостолов.
Общей особенностью храмов послепетровской эпохи, выстроенных в стиле барокко или классицизма, зачастую является отсутствие соотнесенности между формой здания и его литургическим назначением. Нередко в громоздком храме оказывался непропорционально маленький алтарь, что создавало неудобства при совершении богослужения. В некоторых храмах внушительных размеров алтарь был настолько удален от основной части храма, что для верующих становилось затруднительно видеть и слышать богослужение. Отказ от арочных конструкций и других традиционных для византийского и русского зодчества архитектурных элементов, способствующих усилению звука, отрицательно сказался на храмовой акустике.
Внутреннее убранство храмов описываемой эпохи, будь то пышный барочный декор или колоннады в античном духе, также мало соответствовало строю и содержанию православного богослужения. Впечатление чужеродности архитектурных форм храма совершаемому в нем священнодействию лишь усиливалось по причине замены традиционной православной иконописи на живописные изображения, выполненные в чувственной манере, свойственной художникам эпохи Ренессанса.
Наряду с храмами в стиле барокко и классицизма на всем протяжении XVIII и XIX веков в Российской империи продолжали строиться крестово-купольные храмы. В «авангарде» находился, главным образом, Санкт-Петербург, где основным критерием архитектурного стиля становились вкусы императоров и императриц. Дворянские и помещичьи усадьбы перенимали столичные вкусы. Что же касается провинциальных городов, сел и деревень, то здесь, наряду с новыми архитектурными формами, сохраняются и развиваются традиционные формы церковного зодчества, восходящие к эпохе Московской Руси.
Следует отметить, что на протяжении всей истории русского церковного зодчества различные архитектурные стили могли уживаться между собой не только в рамках одной эпохи, но и в рамках одного храмового комплекса. Примером может послужить архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой лавры. Он создавался с XV по XIX век и представляет собой уникальную «коллекцию» храмов и зданий, воспроизводящих все основные стилистические направления, сменявшие одно другое в течение этого периода. Белокаменный Троицкий собор (1422–1423) построен в традициях московского зодчества XV века. Свято-Духовский храм (1476) воспроизводит традицию псковского храмоздательства своей эпохи. Главный собор лавры, Успенский (1559–1585), построен по образцу Успенского собора Кремля. Церковь Преподобных Зосимы и Савватия Соловецких (1635–1638) представляет собой памятник шатровой архитектуры. Богато декорированная трапезная с церковью Преподобного Сергия Радонежского (1686–1692) близка к архитектуре дворцов и боярских палат конца XVII века. В архитектуре Надвратной церкви во имя святого Иоанна Предтечи (1693–1699) присутствуют ярко выраженные барочные элементы («строгановский» стиль), а Надкладезная часовня (кон. XVII в.) представляет собой типичный памятник «нарышкинского барокко». Небольшая по размерам восьмигранная Михеевская церковь (1734) покрыта так называемой «голландской» кровлей и увенчана небольшой главкой. Смоленская церковь (1746–1748) и 88-метровая колокольня (1741–1770, арх. Д.В. Ухтомский и И.Ф. Мичурин) – типичные строения «елизаветинского барокко». Обелиск (1792), стоящий на центральной площади лавры, относится к эпохе классицизма. Ансамбль дополняют постройки в русском стиле XVII века, возведенные по проекту архитектора А.А. Латкова в конце XIX века.
Во второй четверти XIX века параллельно с ростом национального самосознания и усилением антизападных настроений в российском обществе возрождается интерес к традиционным формам храмового зодчества. Этот перелом отразился в истории проектирования и строительства московского храма Христа Спасителя (1839–1883). Первоначальный проект храма, задуманного как мемориал победы в войне 1812 года, был сделан А.А. Витбергом в 1817 году: согласно этому проекту, храм должен был представлять собой массивную конструкцию в стиле классицизма с купольной ротондой гигантской ширины. По четырем сторонам храма должны были располагаться портики с колоннами (наподобие Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге). Соборный двор должны были украшать протяженная эллипсообразная в плане колоннада (наподобие колоннады санкт-петербургского Казанского собора) и обелиски.
При Николае I от этого амбициозного проекта решено было отказаться в пользу другого проекта, подготовленного архитектором К.А. Тоном. Новый проект соответствовал новым веяниям. Собор мыслился как синтез византийского и русского архитектурных стилей, однако основу его архитектурного решения составляет классицизм. Ориентация на древнерусские образцы выразилась в том, что храм был пятикупольным и четырехстолпным; основной объем церкви был опоясан крытой галереей; в оформлении храма использовались закомары килевидной формы; купола имели луковичную форму. Алтарная сень была спроектирована в форме восьмигранного в плане шатрового храма, что придавало проекту оригинальность и новизну, в то же время стилистически связывая его с традициями древнерусского зодчества. Расположение храма на высоком холме на берегу Москвы-реки, в непосредственной близости от Кремля, но на достаточном удалении от него, чтобы храм не сливался с ансамблем кремлевских соборов, делало его одним из наиболее заметных архитектурных сооружений Москвы.
Своим величием храм Христа Спасителя вызывал восхищение у многих современников. В то же время у храма и его архитектора было немало критиков. Внешние формы древнерусского стиля Тон, по мнению критиков, усвоил без достаточного проникновения в их внутреннюю суть. В частности, при проектировании храма Христа Спасителя Тон, насколько известно, не пользовался древнерусской системой мер, которая, как мы видели, была ключом к построению здания правильных пропорций. Математические расчеты, которые лежали в основе древнерусского храмоздательства, мало интересовали Тона: из древнерусского архитектурного стиля он воспринимал, главным образом, лишь некоторые внешние элементы. В итоге получился храм, который по своему внешнему виду напоминает древнерусские, однако лишен гармоничности и пропорциональной соразмерности последних. Один из критиков, князь Евгений Трубецкой, видел в архитектуре храма Христа Спасителя выражение общего духовного упадка, выразившегося в утрате того образа, по которому строились древнерусские храмы:
: Чтобы измерить ту бездну духовного падения, которая отделяет от этого образа современную Россию, достаточно совершить прогулку по Москве за пределами Кремлевских стен и ознакомиться с архитектурою тех «сорока сороков», которыми когда-то Москва славилась. Мы увидим классические памятники безмыслия, а потому и бессмыслия. Иногда завершением колокольни служит золоченая колонна в стиле Empire, которая могла бы служить довольно красивой подставкой для часов в гостиной. Всем москвичам знакома церковь, которая вместо луковицы завершена короной, потому что в ней венчалась императрица Елисавета. И, наконец, одним из самых крупных памятников дорогостоящего бессмыслия является храм Спасителя: это как бы огромный самовар, вокруг которого благодушно собралась патриархальная Москва. В этих памятниках современности ярко выразилась сущность того настроения, которое имело своим последствием гибель великого религиозного искусства; тут мы имеем не простую утрату вкуса, а нечто неизмеримо большее – глубокое духовное падение.
Приведенная резкая оценка русского церковного зодчества послепетровской эпохи в целом субъективна, а по отношению к храму Христа Спасителя – в значительной степени несправедлива. Несмотря на указанные выше недостатки, в архитектуре этого храма очевидно тяготение к традиционным формам. По сравнению с упомянутыми Трубецким образцами елизаветинского ампира храм Христа Спасителя представляется важным шагом на пути к освобождению от «западного пленения» в церковной архитектуре.
Во второй половине XIX – начале XX века в храмовой архитектуре наметились направления, получившие названия «русского» и «неорусского». Наиболее ярким памятником «русского» стиля стал санкт-петербургский храм Воскресения Христова – Спаса-на-крови (1883–1907). Большинство деталей внешнего и внутреннего убранства скопированы с храмов XVII века. Внешнее убранство храма сознательно ориентировано на ярославские храмы и в некоторой степени на московский храм Покрова-на-Рву (Василия Блаженного): этим обусловлена декоративная насыщенность, обилие изразцового и мозаичного декора, таких архитектурных деталей, как кокошники, щипцы, полуколонки, раскрепованные карнизы. В основе композиции храма лежит четверик, на котором покоится шатер высотой 81 м. С запада к четверику пристроена колокольня, увенчанная куполом. Девять глав собора покрыты позолотой и эмалью. Внутри храм сплошь покрыт мозаикой, общая площадь которой превышает 7000 кв. м.
В этом же стиле был построен целый ряд храмов в России и за ее пределами, в частности Свято-Николаевский собор в Вене (1893–1899), храм Рождества Христова во Флоренции (1899–1903) и Свято-Николаевский собор в Ницце (1903–1912).
Наиболее величественным из перечисленных храмов является венский Свято-Николаевский собор – самый большой храм Московского Патриархата за пределами его канонической территории. Построенный по проекту петербургского зодчего Г.И. Котова, собор представляет собой пятикупольный шатровый храм с колокольней, увенчанной шестым куполом. Высота храма вместе с надкупольным крестом – около 60 м. Шатер опирается на четыре колонны из красного гранита с резными капителями, напоминающими элементы архитектуры византийских храмов. Собор разделен на верхнюю и нижнюю церкви. Внутреннее пространство верхнего храма имеет форму креста, вписанного в квадрат стен. Здание опоясывает галерея, напоминающая аналогичные галереи в древнерусских храмах.
Под «неорусским» стилем понимают тот стиль церковной архитектуры, который возник в последней четверти XIX века и просуществовал вплоть до революции 1917 года. Этот стиль характеризовался отказом от прямого цитирования отдельных элементов убранства храма, стремлением к более обобщенному воспроизведению стилистических особенностей русского храмоздательства с одновременным использованием отдельных элементов стиля модерн. Яркий пример такой комбинации стилей – московский храм Воскресения Христова в Сокольниках (1910–1913). В плане храм является четырехстолпным и крестово-купольным, однако его алтарная апсида обращена не на восток, а на юг, что нарушает многовековую традицию. Рукава креста завершаются широкими закомарами. Храм увенчан шатром с вытянутым по вертикали куполом; еще четыре подобных купола, стоящих на тонких барабанах, примыкают к шатру; другие четыре купола расположены по внешним углам кровли храма. Интерьер храма представляет собой трехнефное пространство. В южной части центрального нефа расположен непропорционально маленький алтарь, стоящий к тому же на значительном возвышении; в боковых нефах расположены два других придела. В целом храм демонстрирует значительный отход от традиционных для древнерусского храма пропорций при нарочитой стилизации вторичных элементов внешнего и внутреннего убранства под «русский стиль».
Современное храмоздательство в Русской Церкви
После революции 1917 года традиция храмоздательства в России прервалась. 1920-е и в особенности 1930-е годы ознаменовались массовым закрытием и разрушением храмов. Храмы систематически уничтожались вплоть до 1970-х годов. Сохранялись только отдельные храмы, которые государство объявляло памятниками архитектуры: под эту категорию попадали храмы, построенные до XV века включительно, а также некоторые более поздние постройки. Принципы «селекции» не всегда и не повсюду были одинаковыми: в некоторых местах сносили выдающиеся памятники архитектуры XVI века (например, московский храм Святителя Николая в Мясниках, собор Павло-Обнорского монастыря Вологодской епархии); в других сохраняли не представляющие особой художественной ценности храмы XIX века. Снос храмов был иногда подчинен утилитарным целям (проведение автомагистрали, строительство зданий иного назначения и т.д.), но чаще за формальной мотивацией скрывалась идеологическая составляющая. Храмы уничтожались неравномерно: например, в некоторых районах Москвы (Замоскворечье) многие храмы были сохранены, тогда как другие районы были почти полностью «очищены» от церковных зданий. Из тех храмов, которые не были уничтожены, многие были изуродованы или переоборудованы под светские постройки с полной утратой внутреннего убранства.
Восстановление церковной жизни на рубеже 1980—1990—х годов стало причиной массового возрождения церковного храмоздательства на всей территории бывшего Советского Союза. Это возрождение происходит в трех направлениях.
Во-первых, восстанавливается первоначальный облик тех храмов, которые в советский период не были уничтожены, но были перестроены или переоборудованы. Число таких храмов к настоящему моменту исчисляется тысячами.
Во-вторых, на месте снесенных храмов строятся их точные копии либо храмы, напоминающие утраченный оригинал. Точной копией утраченного храма стал Казанский собор на Красной площади (1990–1993). Напротив, храм Христа Спасителя, восстановленный в 2000 году, не полностью воспроизводит разрушенный храм, хотя по внешнему облику весьма близок к оригиналу. Прежний храм стоял на высоком холме, который был срыт после уничтожения храма. Вместо того чтобы заново насыпать холм, было решено создать нижний храм, опоясанный широкой галереей с многочисленными помещениями, в том числе Залом церковных соборов на 1400 мест. Мраморные барельефы, украшавшие собор в XIX веке, не были восстановлены; вместо этого были созданы новые, бронзовые. На крыше собора в 2007 году была сооружена смотровая площадка, изменившая внешний облик собора по сравнению с первоначальным образцом.
В-третьих, наконец, создаются новые произведения церковного зодчества, ориентированные на традиционные образцы, будь то русские или византийские, а также в некоторых случаях на образцы эпохи барокко и классицизма. Для многих новопостроенных храмов характерно сочетание различных стилей как в архитектуре, так и в убранстве. Например, собор во имя святого праведного Феодора Ушакова в Саранске (2006) построен в стиле классицизма и напоминает храмы Санкт-Петербурга, однако башни собора украшены куполами древнерусской луковичной формы.
Сочетание различных архитектурных стилей не всегда выглядит убедительным с эстетической точки зрения. Примером может послужить архитектурное решение храмового комплекса во имя Живоначальной Троицы на Борисовских прудах в Москве (2004). В официальных описаниях этого храма говорится, что он построен в «византийском стиле», однако данное понятие здесь, очевидно, использовано расширительно. Лишь некоторые элементы композиции и внешнего декора напоминают Византию. В основе плана лежат четыре апсиды, соединенные крестообразно. На средокрестии покоится барабан купола, по форме отдаленно напоминающего купола византийских храмов. Однако высота храма намного превышает его длину и ширину; диаметр купола значительно больше, чем требовал бы храм такого размера. В итоге получается некое подобие византийского храма, но как бы сплющенного с четырех сторон и вытянутого в высоту. Если же провести аналогию с человеческим телом (а такая аналогия неизбежно возникает, когда речь идет о «византийском стиле»), то храм напоминает человека, у которого размер тела лишь в два или три раза превышает размер головы.
Помимо указанной диспропорции, храмовый комплекс отличает еще и ярко выраженная стилистическая эклектика. Четыре угла храма украшают гигантские позолоченные статуи двуглавых орлов с распростертыми крыльями, напоминающие химер на средневековых готических соборах. К храму ведет широкая вымощенная дорога, на которой стоят фонари, будто перенесенные со старых петербургских бульваров и никоим образом не сочетающиеся с заявленным византийским стилем. Наконец, массивный купол храма и крыши апсид выкрашены в кричащий голубой цвет с золотыми «прожилками». Все это в совокупности скорее свидетельствует о претензии на новаторство, чем о стремлении к следованию «византийскому стилю», как бы широко ни использовалось это понятие.
Возможно, именно такая эстетика соответствует вкусам нового времени, однако в современном храмоздательстве она не является доминирующей. Преобладает все же тенденция к более аутентичному воспроизведению стилистических особенностей древнерусского или византийского стиля, а иногда и прямое копирование древних образцов или отдельных их элементов. Сама по себе эта тенденция, безусловно, заслуживает положительной оценки. Однако результаты творческого процесса были бы, вероятно, намного более впечатляющими, если бы, возрождая архитектурные формы древних храмов, современные церковные зодчие уделяли больше внимания изучению русского церковного искусства, в частности законов пропорционирования, которым в таком совершенстве владели зодчие в Византии и на Руси.
Построение же правильной канонической пропорции невозможно без использования древней системы мер, основанной на членениях человеческого тела, и без использования иррациональных отношений, основанных на соотношении диагонали двойного квадрата с его стороной. Метрическая система, введенная деятелями французской революции в конце XVIII века и узаконенная большевистской властью после революции 1917 года, прекрасно приспособлена к построению светских зданий, но на ее основе трудно создать пространство сакрального характера. Попытка построить храм в византийском или русском стиле без использования тех мер и пропорциональных соотношений, которые лежали в основе этих стилей, невозможна, как невозможно и правильное понимание этого стиля в исторической перспективе: «Трактовать историю архитектуры вне метрологии. нельзя. Это означало бы лишить архитектуру языка, которым искусство издревле сплавлено в один конгломерат со строительным процессом, выхолостить интегральную суть архитектуры, лишить ее камертона гармонической настройки. Это отчасти и сделала канонизация метра в противовес древним мерам».
Рубеж XX и XXI веков ознаменовался возрождением деревянного зодчества, столь характерного для Руси на протяжении всей ее христианской истории. Деревянные храмы возводятся не только в деревнях и селах, но и в городах. В Москве широкое распространение получила практика строительства небольших типовых деревянных храмов в «спальных» районах крупных городов, вблизи станций метро. Строительство таких храмов, не требующее больших затрат, поставлено на поток и осуществляется многочисленными фирмами, которые, помимо культовых сооружений, возводят также жилые дома, бани, хозяйственные постройки. Серийное производство храмов, безусловно, представляет собой феномен, который не был известен ни в Византии, ни на Руси, однако оно является велением времени, восполняя острую нужду в церковных зданиях после семи десятилетий их массового уничтожения.