руководство по практике в отношении оговорок к международным договорам

Статус оговорок в международном праве: ловушка для практиков

В вышедшем три года назад посте по случаю 50-летия Международных пактов о правах человека 1966 г. (далее – Пакты о правах человека, Пакты) я отмечал, что близкое к 100% участие в обоих Пактах самых разных по политическому режиму и по господствующей религии государств (в том числе и тех, в которых дела с правами человек далеки от идеала) достигнуто за счет определенной мягкости и гибкости в вопросах соблюдения норм пактов, изначально допускающей некий уровень неисполнения. Если бы Пакты предлагали жесткий подход к государствам-нарушителям, то многие страны просто отказались бы в них участвовать.

В этом году отмечается 50-летний юбилей Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. (далее – ВКПМД, Конвенция). Это событие равно как само значение Конвенции для современного международного права стали центральной темой состоявшихся в МГУ 25 октября 2019 г. ежегодных Тункинских чтений. Знакомство с сегодняшней практикой применения положений ВКПМД позволяет сделать вывод, что для многих стран еще одним фактором, повлиявшим на их решение участвовать в Пактах о правах человека, стала предусмотренная нормами Конвенции и широко применяемая на практике возможность делать неограниченное количество разнообразных оговорок к любому договору, в том числе и соглашениям о правах человека. Сделанные при подписании или ратификации соглашения оговорки направлены на исключение или изменение действия положений данного соглашения для государства, заявившего оговорку. Фактически речь идет о присоединении к международному соглашению на собственных условиях, когда сам договор рассматривается как некое меню, из которого можно что-то выбрать, а от чего-то можно отказаться. Именно осознание такой возможности позволило США в 1990-х годах принять решение о ратификации Пакта о гражданских и политических правах 1966 г. (далее также – Пакт) и ряда других универсальных договоров о правах человека, отойдя от принятой в конце 1940-х годов и крайне уязвимой для критики жесткой политики неучастия в таких договорах (об оговорках, сделанных США при присоединении к Пакту, будет сказано ниже).

В прошлом году такой возможностью присоединиться к Пакту о гражданских и политических правах 1966 г. на собственных условиях в виде многочисленных оговорок решил воспользоваться Катар, ставший третьей страной Персидского Залива, ратифицировавшей этот Пакт (после Кувейта в 1996 г. и Бахрейна в 2006 г.). Вполне возможно, это было сделано с целью улучшить свое резюме в преддверии Чемпионата мира по футболу, который пройдет в Катаре в 2022 г. В соответствии с этими оговорками целый ряд ключевых положений Пакта будет применяться Катаром только в том случае, если это не противоречит нормам шариата, конституции и национальному законодательству.

Надо отдать должное Катару, который решил не делать оговорку крайне общего и расплывчатого характера, которую до него заявляли ряд исламских стран, присоединяясь к универсальным конвенциям о правах человека (наподобие оговорки, сделанной Мальдивами к Конвенции об устранении любых форм дискриминации по отношению к женщинам 1979 г.:

«Правительство Мальдивской Республики будет соблюдать положения Конвенции за исключением тех из них, которые Правительство посчитает противоречащими принципам Шариата».

Оговорки и заявления, сделанные Катаром, представляют особый интерес по двум причинам. Во-первых, они вызвали возражения рекордного числа стран (21), а во-вторых, они стали первыми оговорками к Пакту о гражданских и политических правах 1966 г., сделанными после принятия Комиссией ООН по международному праву (далее – КМП ООН) в 2011 г. документа под названием «Руководящие принципы по оговоркам к международным договорам» (“Guide to practice on Reservations to Treaties”). В силу этого оговорки Катара, точнее их дальнейшая судьба, станет первым испытанием нового режима оговорок, который уже получил название «Вена плюс». Однако для того, чтобы объяснить все неискушенному читателю, лучше начать от печки, то есть с положений ВКПМД, применимых к оговоркам, и истории их разработки.

В самой Конвенции статусу оговорок посвящено всего лишь несколько положений, которые с разной степенью детализации приводятся во всех отечественных учебниках по международному праву.

В статье 2 дается определение понятия «оговорка» – это «одностороннее заявление в любой формулировке и под любым наименованием, сделанное государством при подписании, ратификации, принятии или утверждении договора, или присоединения к нему, посредством которого оно желает исключить или изменить юридическое действие определенных положений договора в их применении к данному государству».

В соответствии со статьей 19 не разрешаются оговорки, когда (а) любые оговорки запрещены самим договором, (б) когда договор разрешает лишь определенные оговорки, в число которых данная оговорка не входит и (в) оговорка несовместима с объектом и целями договора.

Статья 20 говорит о принятии оговорок и о возражениях против них. Стоит отметить, что это касается только разрешенных оговорок в смысле статьи 19. Главное состоит том, что разрешенные оговорки не требуют согласия других участников договора, если иное не установлено самим договором. Возражение на оговорку со стороны другого государства не препятствует вступлению в силу договора между государством, сделавшим оговорку, и возражающим против нее, если возражающее государство определенно не заявит об ином.

Статья 21 устанавливает правовые последствия оговорок и возражений против них.

Для сделавшего оговорку государства оговорка изменяет действие положений, в отношении которого она сделана. Так, если Россией была сделана оговорка об исключении для нее действия статьи договора об обязательной юрисдикции Международного Суда ООН (далее – МС ООН), то ни одно другое государство-участник данного договора не может привлечь Россию в качестве ответчика в МС ООН по спорам, вытекающим из этого договора. Возражения на эту оговорку, сделанные другим государством, не отменяют ратификацию данного договора, сделанную Россией, а лишь делают положение об обязательной юрисдикции МС ООН неприменимым в отношениях между Россией и возразившим государством. Иными словами, ни Россия, ни возразившее государство не смогут инициировать разбирательство против друг друга в МС ООН в рамках данного договора. Единственное условие в отношении возражений – это срок. Возражения должны быть заявлены в течение 12 месяцев со дня появления оговорки. Молчание приравнивается к принятию оговорки.

Как показывает современная практика, государства свободны в своем решении разрешать или нет в договоре оговорки, а если разрешать, то какие и в каких случаях. В качестве примера разнообразного подхода государств к оговоркам можно привести Договор о создании ЕАЭС 2014 года, в котором оговорки категорически запрещаются, т.е. государствам, желающим участвовать в Договоре предложен выбор – либо все, либо ничего (согласиться со всем, что предусмотрено Договором, либо отказаться от участия в нем). Немного другая ситуация в ВТО, где Соглашение о создании ВТО не разрешает оговорки, в то время как «охваченные соглашения» либо также их запрещают, либо разрешают только с согласия всех государств-участников конкретного соглашения. С учётом того, что сейчас в ВТО более 160 стран, это превращается в невыполнимую задачу. Другой подход к оговоркам предложен в Европейской Конвенции по правам человека 1950 г., статья 57 которой устанавливает, что любое государство может сделать оговорку, но только 1) к любому конкретному положению Конвенции и 2) в отношении того, что тот или иной закон, действующий в это время на его территории, не соответствует этому положению. Кроме того, оговорки общего характера запрещаются.

Сейчас указанные выше положения Конвенции в отношении оговорок воспринимаются как данность. Однако так было не всегда (и для многих это может стать сюрпризом). До 1951 г. в международном праве преобладал классический подход к оговоркам, согласно которому сделанные оговорки должны быть приняты всеми остальными участниками договора, и только после этого могут действовать для государства-заявителя. Если хоть одно государство возражало против сделанной оговорки, то считалось, что данный договор для сделавшего оговорку государства в силу не вступил. Иными словами, возражения против оговорки фактически аннулировали сам акт о ратификации договора и государство-заявитель признавался не участвующим в этом договоре.

Ситуация кардинально изменилась в 1951 г. после Консультативного заключения МС ООН по поводу оговорок к Конвенции о предотвращении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. (Reservations Case). С запросом о таком заключении обратилась Генеральная Ассамблея ООН в попытке разрешить спор между Генеральным секретарем ООН, выступавшим в качестве депозитария данной Конвенции, и СССР, пытавшимся вручить ему документы о ратификации вместе со сделанными оговорками, одна их которых исключала обязательную юрисдикцию МС ООН по спорам в отношении данной Конвенции и на которую уже поступили возражения от ряда других государств. Отказываясь принять от СССР документы о ратификации, Генеральный Секретарь ООН лишь продолжал последовательную и строгую линию в отношении оговорок, принятую в Лиге Наций, согласно которой требовалось единогласное принятие оговорки всеми остальными участниками договора. В противном случае договор в силу для сделавшего оговорку государства не вступал, несмотря на его ратификацию. СССР оспаривал правомерность такой практики, настаивая на суверенном праве каждого государства делать оговорки.

В своем Заключении, принятым незначительным большинством из 7 судей против 5, МС ООН отошел от классического подхода, заявив, что он не может быть применен к многостороннему договору, особенно к договору о правах человека. По мнению Суда, в этом случае надо найти баланс между, с одной стороны, желанием, чтобы Конвенция охватывала как можно большее количество государств, пусть и со сделанными ими оговорками, и с другой, целостностью и единством самого договора. Если Конвенция ничего не говорит об оговорках, это не значит, что они запрещены. По мнению МС ООН, главное, чтобы сделанные оговорки были совместимы с объектом и целями Конвенции. В случае с Конвенцией о предотвращении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. Суд заявил, что государства при ее разработке исходили из максимально широкого в ней участия и не хотели, чтобы возражения к незначительной оговорке (minor reservation) делали эту Конвенцию полностью неприменимой для государства-заявителя оговорки.

Несмотря на первоначальную резко негативную реакцию на позицию МС ООН со стороны Комиссии по международному праву, при разработке Комиссией проекта ВКПМД в итоге был избран подход, предложенный МС ООН, и воплотившийся в указанные выше статьи Конвенции.

Тем не менее, не надо забывать, что как решение МС ООН по делу об оговорках, так и воспринявшая его логику Венская Конвенция 1969 г появились задолго до начала распространения международных судов, поэтому за неимением лучшего решение вопроса, соответствует та или иная заявленная оговорка объекту и целям договора, было отдано на откуп другим государствам –участникам договора. Решение о такой горизонтальной оценке сделанных оговорок далеко не идеальное, так как практика показывает, что государства не всегда возражают на оговорки, даже если они с ней не согласны. Особенно непонятен смысл возражений на оговорку в договорах о правах человека, которые отнюдь не представляют собой набор обязательств сторон по отношению друг к другу, а выражает обязательство государства-участника предоставить некий набор прав индивидам, находящимся на его территории. Полностью за кадром остался вопрос о том, (1) как быть, если лишь часть (но не все) государств-участников договора полагают, что оговорка не соответствует объекту и целям договора, а также (2) что будет с оговоркой в случае признания, что она им не соответствует.

Сегодня оговорки воспринимаются как необходимое «зло» – необходимы, чтобы привлечь как можно большее число участников, но «зло» в силу их тенденции превращать любой многосторонний договор в «решето». В том случае, если оговорка не соответствует объекту и целям договора, то в доктрине рассматриваются три возможных варианта правовых последствий:

Говоря о том, кто именно вправе рассматривать вопрос о соответствии оговорок объекту и целям договора, то, как показывает современная практика международных судов (МС ООH, ЕСПЧ, МАСПЧ), все они заявили о своей компетенции рассматривать этот вопрос. Но раз уж пост посвящен Пактам о правах человека 1966 г. и оговоркам к ним, то остановимся на позиции Комитета по правам человека (далее – Комитет), созданного в рамках Пакта о гражданских и политических правах 1966 г.

Столкнувшись к 1994 г. с крайне неприятной для себя реальностью в виде 150 оговорок разной значимости (включая оговорки, которые ограничивали или исключали материальные и процессуальные права, гарантированные Пактом), сделанных 46 из 127 государств-участников Пакта, Комитет оказался вынужден сформулировать свое отношение к этим оговоркам, что и было сделано в 1994 г. в виде Общего комментария (General Comment № 24).

Комитет начал свои рассуждения с того, что Пакт не запрещает оговорки и не указывает, какого вида оговорки допускаются. Оговорки могут исполнять полезную функцию, позволяющую государствам приспособить конкретные элементы в своем внутригосударственном праве к неотъемлемым правам каждого человека, которые закреплены в Пакте. При этом Комитет отметил, что положения ВКПМД относительно роли возражений государств в связи с оговорками являются неприемлемыми для решения проблемы оговорок к договорам о правах человека. Ввиду особого характера договора о правах человека совместимость оговорки с объектом и целями Пакта должна устанавливаться объективно, и Комитет вполне способен выполнить эту задачу.

Говоря о правовых последствиях признания оговорки неприемлемой, то Комитет заявил, что такие последствия обычно не заключаются в том, что «Пакт вовсе не будет действовать для стороны, сделавшей оговорку. Скорее, такая оговорка будет отделимой в том смысле, что Пакт будет действовать для стороны, сделавшей оговорку, без действия самой оговорки». Затем последовало утверждение Комитета, что положения Пакта, которые представляют собой обычное международное право (и тем более, если они имеют характер императивных норм), не могут быть предметом оговорок. За этим следовал длинный перечень тех прав и свобод из Пакта, в отношении которых, по мнению Комитета, оговорки не допускались. И уже спустя год в 1995 г. Комитет признал, что «некоторое элементы оговорок» государств в отношении смертной казни являются несовместимыми с объектом и целями Пакта, и, соответственно, недействительными. Речь в первую очередь шла об оговорке США, которые хотели сохранить свою практику вынесения смертных приговоров несовершеннолетним, хотя Пакт в статье 6 запрещает смертную казнь в отношении лиц, не достигших 18 лет. Формально с тех пор США нарушают это положение Пакта, оставаясь единственной в мире страной, выносящей смертные приговоры детям.

Сложный и комплексный вопрос о статусе оговорок стал предметом рассмотрения КМП ООН с 1993 г. Специальный докладчик Ален Пелле (Alain Pellet) подготовил 17 (!) обширных докладов на эту тему. В итоге в 2011 г. были приняты уже упомянутые выше «Руководящие принципы по оговоркам к международным договорам» (далее – Принципы), объемом 630 страниц. Несмотря на то, что Принципы не являются обязательным документом и никогда не станут конвенцией, многие комментаторы рассматривают их как некий новый режим для оговорок под названием «Вена плюс».

Для целей данного поста достаточно будет сказать, что Принципы содержат рекомендацию контрольным органам и судам в отношении недопустимых оговорок. Так, если оговорка будет признана недействительной (invalid) на основании противоречия объекту и целям договора, то заявившее ее государство должно уточнить, готово ли они считать себя стороной договора без учета этой оговорки. Иными словами, государству-заявителю оговорки, которая оказалась неприемлемой, рекомендуется предложить сделать выбор: остаться в договоре, сняв оговорку, либо уйти, если сделанная оговорка является принципиальным условием участия в данном договоре.

Пока неясно, как международные суды и Комитет по правам человека будут применять эти Принципы. Будет ли готов Комитет пожертвовать идеей универсальности Пакта и настоять, чтобы Катар сделал выбор: отозвать сделанные им оговорки или выйти из Пакта? Или повторится ситуация с США, когда оговорка о смертной казни признана неприемлемой, а для США оговорка по-прежнему в силе. Да и выйти из Пакта не так уж просто, как показывает курьезная ситуация с Северной Кореей. Присоединившись к Пакту в 1981 г., она решила выйти из него в 1994 г. после резкой критики со стороны Комитета по правам человека за ситуацию с правами человека в стране. В ситуации, когда сам Пакт вообще не содержит норм о выходе из него, Северная Корея получила от ООН два разных мнения о возможности своего выхода. Комитет по правам человека заявил, что выход из Пакта вообще невозможен, а Генеральный Секретарь ООН сообщил Северной Корее, что выход возможен только согласия всех стран-участниц Пакта (Нидерланды сразу прислали свои возражения в отношении выхода Северной Кореи). Таким образом, Северная Корея по-прежнему остается стороной Пакта, а вопрос о том, насколько запрет выхода повлиял на ситуацию с правами человека в этой стране, остается риторическим. Скорее можно говорить о том, что запрет на выход из договора провоцирует его неисполнение. В любом случае развитие ситуации с оговорками Катара мы увидим в самое ближайшее время.

Право договоров в части оговорок – одна из наиболее сложных сфер международного права МП для понимания, преподавания и применения. Нерешённые доктринальные вопросы о которых говорилось выше, представляют собой настоящий кошмар для практиков, когда оговорки от контр оговорки способны превратить любой международный договор в совокупность из нескольких двусторонних договоров в редакции оговорок и возражений на них. Кроме того, непонятен статус оговорок, которые очевидно противоречат объекту и целям оговорок, но которые не снимаются сделавшим их государством, даже после того, как его попросят то сделать. Все это порождает неприятное для любого континентального юриста чувство правовой неопределенности, Но с этим трудно что-то сделать, принимая во внимание очевидные особенности современного международного права.

Источник

Об оговорках к международным договорам, заключаемым в рамках Содружества Независимых Государств

В. Вежновец, советник Исполнительного комитета СНГ, кандидат юридических наук
С. Мукашев, советник Исполнительного комитета СНГ, кандидат юридических наук

Судовы ВЕСНIК, официальное издание Верховного суда Республики Беларусь №1 (77), 2011

В условиях продолжающейся мировой глобализации заметно возрастает значение международного права в расширении и углублении межгосударственного сотрудничества в различных сферах международных отношений. В контексте позитивного влияния международного права на расширение как международных отношений, так и внутригосударственного права государств серьезную роль приобретает институт оговорок в праве международных договоров.

Различные аспекты проблемы оговорок к международным договорам постоянно являются предметом исследования как отечественных, так и зарубежных ученых, юристов-международников.

Мировая практика показывает, что при заключении многосторонних договоров интересы субъектов международного права не всегда совпадают, и в этой связи право заявлять оговорки является важным средством их обеспечения.

Институт оговорок сравнительно новый элемент в системе международного права. Оговорка (лат. reservatio; англ. reservation, clause, proviso) приобрела широкое распространение в договорной практике государств только в начале XX в., хотя первые односторонние заявления государств относятся к концу XVIII — началу XIX века.

Несмотря на свою недолгую историю существования, институт оговорок претерпел значительные изменения, объясняющиеся сменой подходов в правовом регулировании — переходом от традиционного принципа единогласия по вопросу оговорок в рамках Лиги Наций к либеральному режиму, закрепленному Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 года (далее — Венская конвенция).

Основу правового режима оговорок к международным договорам составляет Венская конвенция. Она явилась первым универсальным международным соглашением, регулирующим институт оговорок к международным договорам и закрепила так называемую гибкую систему оговорок.

Специально оговоркам посвящены статья 2, пункт 1(d), и статьи 19—23. В совокупности положения этих статей образуют международно-правовой режим оговорок, который можно назвать «венским режимом».

Оговорка определяется в статье 2, пункт 1(d), Конвенции как «одностороннее заявление в любой формулировке и под любым наименованием, сделанное государством при подписании, ратификации, принятии или утверждении договора или присоединении к нему, посредством которого оно желает исключить или изменить юридическое действие определенных положений договора в их применении к данному договору»[1].

Указанное определение является бесспорным достижением правовой мысли, способствующим формированию единого понятия оговорки, получившим широкое признание в современной доктрине международного права.

Раздел 2 Венской конвенции «Оговорки» содержит следующие положения:

1) условия формулирования оговорок (ст. 19);

2) принятие оговорок (ст. 20);

3) юридические последствия оговорок и возражений против них (ст. 21);

4) снятие оговорок и возражений против них (ст. 22);

5) процедурные моменты, касающиеся оговорок (ст. 23).

Анализируя вышеизложенные положения Венской конвенции, следует признать, что вопрос об оговорках к договорам относится к наиболее сложным из всех вопросов международного публичного права. Заключение международных договоров требует от его участников согласования двух важных задач — необходимость сохранения основных элементов договора и максимально возможное облегчение присоединения к многосторонним договорам, представляющим взаимный интерес.

Задача института оговорок состоит также в том, чтобы облегчить наиболее широкое участие государств в многосторонних договорах [2]. Не менее значимыми являются проблемы, так как называемых политических мотивов, затрудняющих выработку согласованных подходов в договорной практике, а также научный спор, связанный с вопросом «действительности» оговорок, охватывающий два самостоятельных элемента: законность и противопоставимость оговорок.

Согласно Венской конвенции (статьи 19 и 20), для того чтобы оговорка одного государства стала обязательной для другого государства — участника договора, должны быть соблюдены два условия:

оговорка должна быть допустимой (законной) — так называемое требование допустимости как необходимое, но недостаточное условие;

оговорка должна быть принята этим вторым государством — требование противопоставимости.

Статья 19 устанавливает презумпцию допустимости (законности) любой оговорки, за исключением случаев, когда:

а) данная оговорка запрещена договором;

б) договор предусматривает, что можно делать только определенные оговорки, в число которых данная оговорка не входит;

в) оговорка несовместима с объектом и целью договора.

Если с определением того, подпадает ли оговорка под первые две категории, не возникает больших теоретических и практических сложностей, то в отношении критерия совместимости оговорки с объектом и целью договора возникает много спорных моментов, главный из которых — кто и как должен определить эту совместимость. Согласно положениям Венской конвенции это должно индивидуально делать государство, основываясь на субъективном подходе, что не может не привести к различной трактовке одних и тех же правовых установлений. Одно государство может считать, что сделанная им оговорка соответствует объекту и цели договора и поэтому правомерна, в то время как остальные государства могут быть с этим не согласны, и считать такую оговорку недопустимой.

Очевидно, что существенным недостатком Венской конвенции является отсутствие объективной процедуры установления допустимости оговорки по статье 19, а именно: определения критерия совместимости с объектом и целью договора. Одним из путей решения этой проблемы на наш взгляд является включение в многосторонние договоры соответствующих механизмов такого определения. Как возможный вариант можно предложить обязательное обращение участников соглашения к судебным или специально создаваемым контрольным органам либо как это сделано в Договоре о создании Экономического союза СНГ 1993 г., где подчеркнуто, что членство в Экономическом союзе «влечет принятие полного объема обязательств и приобретение всех прав, предусмотренных настоящим Договором» (ст. 29) Соответственно, «оговорки к настоящему Договору не допускаются» (ст. 32) [3].

Недопустимость оговорок может устанавливаться как к основному договору, так и дополнительному протоколу к нему.

Если оговорка не относится ни к одной из трех запрещенных категорий, то есть является допустимой, то для государств — участников договора возникает вопрос о ее принятии либо о заявлении возражений против нее. В случаях, не подпадающих под действие пунктов 1—3 статьи 20, и если договор не предусматривает иное, принятие оговорки другим договаривающимся государством делает государство, сформулировавшее оговорку, участником этого договора по отношению к принявшему оговорку государству. Для того чтобы оговорка стала обязательна для государства, ее сформулировавшего, не требуется, чтобы она была принята всеми государствами — участниками договора.

В соответствии со статьей 20 Венской конвенции согласие с оговоркой может быть определенно выражено, что случается очень редко, либо молчаливо. Оговорка считается принятой, если государство не выскажет возражений против нее до конца двенадцатимесячного периода после того, как оно было уведомлено о такой оговорке, или до той даты, когда оно выразило свое согласие на обязательность договора, в зависимости от того, какая из этих дат является более поздней.

Особый порядок регулирования заявления и принятия оговорок устанавливается в отношении специфических категорий оговорок (ст. 20, п. 1). Оговорка, которая определенно допускается договором, не требует какого-либо последующего принятия другими договаривающимися государствами, если только договор не предусматривает такого принятия.

Исключения из общего правила принятия оговорок устанавливаются также для некоторых категорий договоров «Если из ограниченного числа участвовавших в переговорах государств и из объекта и целей договора явствует, что применение договора в целом между всеми его участниками является существенным условием для согласия каждого участника на обязательность для него договора, то оговорка требует принятия ее всеми участниками» (ст. 20, п. 2).

В том случае, когда договор является учредительным актом международной организации и если в нем не предусматривается иное, оговорка требует принятия ее компетентным органом этой организаций (ст. 20, п. 3).

Много споров вызывает толкование статьи 19 и статьи 20 Венской конвенции в отношении того должны ли они рассматриваться в комплексе или нет. Как следствие, возникает вопрос: возможно ли принятие государством в соответствии со статьей 20 недопустимой по статье 19 оговорки, а также можно ли рассматривать молчаливое согласие с оговоркой по статье 20 как признание совместимости оговорки с объектом и целью договора (ст. 19(с))?

Можно предложить следующий вариант толкования положений Венской конвенции.

1. По смыслу статьи 19 три категории запрещенных оговорок должны рассматриваться вместе. Если определенно нельзя заявлять и принимать оговорки, определенные пунктами (а) и (b) статьи 19, то аналогично не должна допускаться возможность заявления и принятия оговорки, несовместимой с объектом и целью договора (ст. 19(с)).

2. Если допускать возможность установления совместимости оговорки в соответствии со статьей 20, регулирующей вопросы принятия оговорки, то непонятно тогда, какую дополнительную к статье 20 функцию в регулировании оговорок выполняет это требование совместимости. Государство всегда может возражать против любой оговорки, не объясняя причины своего возражения.

3. Статья 21 говорит о юридических последствиях оговорки, действующей в отношении другого участника в соответствии со статьями 19. 20 и 23, т. е. предполагается отдельное применение статьи 19 и установление того факта, что оговорка допустима. Если допустимость оговорки не установлена, то невозможно говорить о последствиях в соответствии со статьей 21.

Не исключаются и иные модели трактовки. Исходя из правоприменительности, можно допустить распространение принципа молчаливого согласия с оговоркой и на установления совместимости такой оговорки с объектом и целью договора. Сложности могут возникнуть в том случае, если одно или несколько государств заявят возражения против оговорки как несовместимой с объектом и целью договора, а другие государства не выразят свое отношение, то есть не возразят.

Статья 21 Венской конвенции касается последствий принятия оговорки и возражения против нее. Оговорка, принятая государством, изменяет для этих двух государств действие положений договора, к которым она относится, и пределах сферы ее действия. Для других участников положения договора в их взаимоотношениях не изменяются.

Статья 22 регламентирует вопросы снятия оговорок и возражений против них, что может быть сделано в любое время и не требует согласия иных государств.

Особо следует подчеркнуть процедурные моменты, установленные статьей 23 Венской конвенции, обязательные для государств. Оговорка, определенно выраженное согласие с ней и возражение против оговорки должны быть всегда сделаны в письменной форме и доведены до сведения договаривающихся государств и других государств, имеющих право стать участниками договора. Если оговорка сделана при подписании договора, подлежащего ратификации, принятии или утверждению, она должна быть официально подтверждена сделавшим оговорку государством при выражении им своего согласия на обязательность для него этого договора.

Таким образом, анализ положений Венской конвенции в отношении оговорок позволяет сделать следующие выводы:

• вопрос об оговорках был и остается одним из самых противоречивых и сложных, в современном международном праве.

• положения Венской конвенции свидетельствуют о все большем утверждении права государств формулировать оговорки.

• Венская конвенция закрепила гибкий режим оговорок, который может применяться к различным видам договоров.

Гибкость режима Венской конвенции определяется введением такого критерия допустимости оговорок, как их совместимость с объектом и целью договора. Такой подход делает ненужным радикальное изменение режима оговорок в зависимости от объекта договора, поскольку объект уже учитывается, во вторых — свободой как заявлять оговорки, так и возражать против них, и определять последствия такого возражения и в третьих — диспозитивностью норм конвенции, что позволяет в каждом конкретном договоре самим сторонам определить допустимость оговорок, порядок их принятия и последствия.

Тем не менее, ряд положений Венской конвенции в силу их двусмысленности, создают много трудностей при применении режима оговорок, кроме того, вне поля правового регулирования остаются те или иные аспекты юридического режима оговорок. Пока еще неясны правовые последствия принятия оговорки, содержание критерия совместимости оговорки с объектом и целью договора; характер недопустимой оговорки и ее последствия, отличие оговорок от заявлений о толковании и юридические последствия последних; возможности применения норм, касающихся оговорок, к международным договорам о правах человека и т. д.

Безусловно, что ряд положений Венской конвенции, касающихся понятия оговорки нуждается в дальнейшей проработке с целью исключения двусмысленности. В тоже время следует признать, что в современной доктрине данное понятие однозначно закрепилось в судебной практике, несмотря на редкость прецедентов, и, судя по всему на него опираются государства и международные организации в своей практике в отношении договоров[4].

Тем не менее, проблема оговорок особенно остро стоит в региональных интеграционных объединениях государств, ставящих перед собой задачу создания единого правового пространства, в том числе и в Содружестве Независимых Государств (далее — СНГ).

В целом практика формулирования оговорок к международным договорам, заключаемым в рамках СНГ показывает, что в ряде случаев они не отвечают критериям ясности и полноты. В этой связи, представляется сложным дать объективную оценку содержания оговорки государствами — участниками автора оговорки и создает для трудности при определении отношения к оговорке, дальнейшем применении оговорки и положений договора, к которым она сформулирована.

В ряде случаев формулировки оговорок не отвечают как одностороннему характеру оговорки, так и ее юридической природе, как, например заявления, нацеленного на исключение или изменение их применения к государству — автору оговорки. Такие рода «оговорки» по сути, являются поправками к заключаемому договору, внесение которых в одностороннем порядке международным правом не допускаются.

Так, при подписании Соглашения о сотрудничестве в области распространения знаний и образования взрослых от 17 января 1997 года Азербайджанская Республика сформулировала оговорку: «за исключением статьи 9».[5].

В соответствии с указанной нормой в целях реализации Соглашения Стороны создают Межгосударственный Комитет по распространению знаний и образованию взрослых, который осуществляет свою деятельность в соответствии с Положением о нем, являющимся неотъемлемой частью Соглашения.

Цели Соглашения определены в преамбуле, где предусматривается необходимость создания межгосударственной системы непрерывного образования взрослого населения и механизма реализации сотрудничества Сторон в осуществлении совместных программ и проектов в сфере распространения знаний и образования взрослых.

Исходя из целей, объектом Соглашения, как явствует из его содержания, являются действия Сторон (обязательства), реализуемые как на национальном, так и на межгосударственном уровнях,. Они направлены на создание благоприятных условий для распространения на своей территории информации в области науки, техники и образования, а также сотрудничества в этой области, содействие в разработке и осуществлении национальных программ в определенной Соглашением сфере сотрудничества, осуществление систематических консультаций по определению приоритетных направлений в этой сфере, проведение совместных научно-практических конференций, симпозиумов и т. д.

Практическое выполнение обязательств Сторон, сформулированных в Соглашении, и, прежде всего на межгосударственном уровне, предполагает создание организационного механизма, призванного обеспечить развитие интеграционных процессов и международных контактов в сфере сотрудничества. Такой механизм предусмотрен статьей 9 Соглашения, касающейся создания Межгосударственного Комитета, основные направления деятельности, функции и правомочия которого определены соответствующим Положением, являющимся неотъемлемой частью Соглашения. Очевидно, что без создания такого организационного механизма реализация Соглашения, и, прежде всего в части, касающейся межгосударственных мероприятий, практически становится невозможной.

На несовместимость оговорок Азербайджанской Республики и Республики Армения с объектом и целями договора было обращено внимание в Консультативном заключении Экономического Суда СНГ № 01-1/1-98 от 22 июня 1998 года «Об определении совместимых оговорок к определенным соглашениям с объектом и целью этих соглашений»[6].

Анализ договорной практики в СНГ свидетельствует о том, что зачастую оговорки формулируются к положениям договора, которые по природе своей не предполагают возможности формулирования оговорок к ним. Речь идет о положениях, относящихся к вступлению договора в силу.

Республика Армения подписала упомянутое Соглашение с оговоркой об изменении редакции статьи 14, предусматривающей вступление Соглашения в силу с даты его подписания. Данная оговорка по сути своей является ни чем иным как поправкой к заключаемому соглашению, что входит в противоречие с действующим международным правом.

Нередко оговорка предусматривает ее применение не только в отношениях между государством-автором и другими участниками договора, но и предполагает ее применение вообще между всеми участниками и таким образом претендует на создание новой нормы как составной части договора.

Широко распространены оговорки, содержащие общие ссылки к национальному законодательству. В тоже время в отсутствие информации о содержании национального законодательства государства — автора оговорки другие участники не имеют возможности определить, в каком объеме автор оговорки принимает на себя обязательства по заключаемому договору.

Такого рода «оговорки» Комиссия по международному праву ООН относит к информационным заявлениям, но не к оговоркам [7].

Международное право допускает формулирование оговорок только в отношении заключаемых международных договоров. Между тем, в рамках СНГ продолжает иметь место формулирование оговорок не только в отношении заключаемых договоров, но и принимаемых Советом глав государств, Советом глав правительств, Совета министров иностранных дел и Экономическим советом СНГ решений, заявлений и обращений, что входит в противоречие с Венской конвенцией.

Во многом перечисленные проблемы обусловлены практическими трудностями, с которыми сталкивается государство, когда намеревается сформулировать оговорку или возражение. Сказывается отсутствие (или недоступность) информации о современной мировой практике в области оговорок к международным договорам. Отчасти такое положение объясняется недостаточно четким формулированием Правил процедуры Совета глав государств, Совета глав правительств, Совета министров иностранных дел и Экономического совета СНГ, касающихся формы и порядка принятия документов.

Решением Совета глав государств СНГ от 9 октября 2009 года были утверждены новые Правила процедуры Совета глав государств, Совета глав правительств, Совета министров иностранных дел и Экономического совета СНГ. Согласно Правилу 7, озаглавленному «Документы и порядок их принятия» заключение международных договоров в рамках СНГ, их вступление в силу, применение, толкование, внесение изменений, выход из договоров, прекращение и приостановление действия, а также порядок формулирования оговорок осуществляется в соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 года [8].

Между тем, по некоторым решениям, принятым Экономическим советом СНГ (далее — ЭС СНГ) на протяжении 2009—2010 годов рядом государств — участников Содружества вновь вносились оговорки. Так, при подписании Решений Экономического совета СНГ о сметах расходов на создание и развитие объединенной системы противовоздушной обороны государств — участников СНГ на 2010 года, от 11 декабря 2009 года были сделаны оговорки Республикой Беларусь, Кыргызской Республикой и Республикой Таджикистан.

С оговоркой Украины были подписаны также Решения Экономического совета СНГ от 11 декабря 2009 года о внесении дополнений в Перечень условий, производственных и технологических операций, при выполнении которых товар считается происходящим из той страны, в которой они имели место, и от 5 марта 2010 года о перечислении кредиторской задолженности Исполнительного комитета СНГ пенсионным фондам и фондам занятости государств — участников СНГ.

В целях устранения имеющихся недостатков, а также гармонизации практики формулирования оговорок в к международным договорам в рамках СНГ и приведения ее в соответствии с положениями Венской конвенции Решением Совета министров иностранных дел СНГ от 10 апреля 2009 года были утверждены Рекомендации по формулированию оговорок к международным договорам, заключаемым в рамках СНГ.

Представляется целесообразным остановиться на некоторых основных положениях, касающихся содержания и формулировок оговорок, а также процедуры и условий формулирования оговорок.

1. При формулировании заявления, которое представляет собой оговорку, некорректно обозначать их терминами «особое мнение», «замечания», «предложения» и т. п., так как они могут использоваться только на стадии разработки проекта договора. В соответствии с положениями Венской конвенции наименования оговорки можно использовать терминами «оговорка» или «заявление».

2. Формулировка оговорки должна отвечать критериям ясности и полноты и позволять определить сферу применения оговорки для оценки, в частности, ее совместимости с объектом и целями договора. В обязательном порядке в оговорке следует указывать, к каким положениям договора она относится и каким образом государство имеет намерение изменить действие данных положений в их применении к государству — автору оговорки.

3. Оговорка не может быть направлена на изменение положений договора, так как заявление, посредством которого государство желает исключить или иным образом изменить положение договора или добавить новые положения является предложением об изменении содержания договора и не является оговоркой.

Государство может формулировать оговорку к договору, за исключением тех случаев, когда:

а) данная оговорка запрещается договором;

б) договор предусматривает, что можно делать только определенные оговорки, в число которых данная оговорка не входит;

в случаях, не подпадающих под действие а) и б), оговорка несовместима с объектом и целями договора.

Оговорка несовместима с объектом и целями договора, если она затрагивает существенный важный элемент договора, необходимый для его общей структуры, таким образом, что подрывает смысл существования договора.

4. Оговорка может формулироваться в случаях, если выражается согласие на обязательность договора: при подписании, ратификации, принятии, утверждении договора или присоединения к нему. Оговорка, сформулированная при подписании договора, в отношении которого требуется выполнение внутригосударственных процедур, должна быть подтверждена государством при выражении окончательного согласия на его обязательность, в противном случае она не считается сделанной.

5. Если оговорка формулируется при подписании договора, то рядом с подписью уполномоченного представителя государства производится запись «с оговоркой». При этом текст оговорки должен быть воспроизведен в отдельном документе, который одновременно с подписанием передается депозитарию и прилагается к заверенной копии договора, рассылаемой депозитарием государствам, подписавшим договор.

6. Оговорка, формулируемая при ратификации, утверждении, принятии договора или присоединения к нему, препровождается в письменном виде одновременно с соответствующим уведомлением депозитарию, который информирует об оговорке государства, подписавшие договор. При подтверждении оговорки, сформулированной при подписании договора, в уведомлении о выполнении внутригосударственных процедур, направляемом депозитарию, указывается, что государство подтверждает оговорку, сделанную им при подписании договора, либо воспроизводится полный текст оговорки.

7. Оговорка может быть снята в любое время путем направления соответствующего уведомления депозитарию.

8. Если договор не предусматривает иное, государство может формулировать возражение против оговорки до конца двенадцатимесячного периода после того, как оно было уведомлено о такой оговорке, или до той даты, когда оно выразило свое согласие на обязательность для него договора, в зависимости от того, какая из этих дат является более поздней. Если в течение указанного времени государство не выскажет возражений против оговорки, оговорка считается принятой этим государством, если договор не предусматривает иное.

Неукоснительное выполнение Рекомендаций является важным условием обеспечения участия государств – участников СНГ в создании единого правового пространства Содружества.

The article contains the proposals regarding harmonization of reservations to treaties within the limits the Commonwealth of Independent States. The author makes proposals on the basis of analysis of the legal activities of the CIS

1. Венская конвенция о праве международных договоров от 23 мая 1969 г./ Международное право в документах: Учеб. Пособие / Сост.: Н.Т. Блатова, Г.М.Мелков — 5-е изд., переработ и доп. – М.: 2004. С. 64—65

2. Лукашук И.И. Оговорки к многосторонним договорам / Международное публичное и частное право, № 3 (18), 2004, С.3 —11

Источник