расторжение лицензионного договора в одностороннем порядке судебная практика

Энциклопедия решений. Расторжение лицензионного договора

Расторжение лицензионного договора

По общему правилу договор может быть расторгнут по соглашению сторон (п. 1 ст. 450 ГК РФ).

По решению суда договор может быть расторгнут по требованию одной из сторон только при существенном нарушении договора другой стороной и в иных случаях, предусмотренных ГК РФ, другими законами или договором (п. 2 ст. 450 ГК РФ).

Так как в силу п. 2 ст. 1233 ГК РФ к лицензионным (сублицензионным) договорам применяются общие положения ГК РФ об обязательствах и о договоре (поскольку иное не установлено нормами ГК РФ о правах на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации и не вытекает из содержания или характера исключительного права), правила ст. 450 и 450.1 ГК РФ относятся и к лицензионному договору.

Лицензионный договор может быть расторгнут путем одностороннего отказа от его исполнения и по другим основаниям, предусмотренным договором (постановление Девятого ААС от 28.04.2012 N 09АП-7559/12). Однако необходимо иметь в виду, что договор может предусматривать право его стороны в одностороннем порядке отказаться от исполнения такого договора, в случаях, когда законодательство такого права не предусматривает, при наличии одного из следующих обстоятельств:

— исполнение договора связано с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности;

— исполнение договора связано с осуществлением предпринимательской деятельности не всеми его сторонами, но в этом случае право на односторонний отказ от договора может быть предоставлено лишь той его стороне, которая предпринимательскую деятельность не осуществляет (п. 2 ст. 310, п. 1 ст. 450.1 ГК РФ в редакции Закона N 42-ФЗ).

Отказ от договора, заявленный в нарушение этих требований, не повлечет за собой юридических последствий в виде прекращения договора (п. 12 постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 N 54).

Расторжение договора влечет за собой прекращение обязательств сторон по нему, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства (п. 2 ст. 453 ГК РФ в редакции Закона N 42-ФЗ). Согласно п. 4 ст. 453 ГК РФ стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон. Однако это правило необходимо применять с учетом принципа эквивалентности встречных предоставлений по договору (применяемого, если стороны не установили иного): то, что одна из сторон получила от другой стороны во исполнение договора должно быть эквивалентно тому, что она предоставила другой стороне (абзац второй п. 4 ст. 453 ГК РФ в редакции Закона N 42-ФЗ, п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 06.06.2014 N 35). Поэтому лицензиат вправе истребовать платежи по договору, внесенные авансом за период, когда вследствие расторжения договора он уже утратил право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации.

Переход исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации к новому правообладателю не является основанием для изменения или расторжения лицензионного договора, заключенного предшествующим правообладателем (п. 7 ст. 1235 ГК РФ, пп. 13.8 п. 13 Постановления N 5/29). В этом случае к новому правообладателю переходят права и обязанности бывшего правообладателя (лицензиара). Переход исключительного права к другому лицу может быть основанием для расторжения лицензионного договора только в случае, если это предусмотрено самим договором (п. 3.3.8 Рекомендаций по вопросам проверки договоров о распоряжении исключительным правом на результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, утвержденных приказом Роспатента от 29.12.2009 N 186).

До 01.10.2014 правила ГК РФ об интеллектуальной собственности предусматривали необходимость государственной регистрации лицензионных договоров, предоставляющих право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, которые в соответствии с ГК РФ подлежат государственной регистрации (п. 2 ст. 1232 ГК РФ, п. 2 ст. 1235 ГК РФ в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 35-ФЗ). Поэтому заключенное до этой даты соглашение о расторжении договора, подлежащего государственной регистрации, также должно было быть зарегистрировано, иначе оно считалось незаключенным (постановление Девятого ААС от 26.02.2010 N 09АП-1243/2010).

С 01.10.2014 государственная регистрация расторжения лицензионных договоров независимо от вида интеллектуальной собственности, являющейся предметом такого договора, не требуется.

От расторжения лицензионного договора следует отличать его прекращение в случаях, предусмотренных законом. Так, лицензионный договор, по которому лицензиату предоставлена возмездная неисключительная лицензия на использование произведения или объекта смежных прав, прекращается в случае, если правообладатель в установленном порядке сделал заявление о предоставлении любым лицам возможности безвозмездно использовать этот результат интеллектуальной деятельности в тех же пределах (п. 5 ст. 1233 ГК РФ). От расторжения такое прекращение лицензионного договора отличается тем, что оно не требует волеизъявления сторон; действие договора в этом случае прекращается вследствие совершения лицензиаром определенных действий, непосредственно не направленных на прекращение договорных отношений.

*(1) До 01.10.2014 (даты вступления в силу Закона N 35-ФЗ) согласно п. 4 ст. 1237 ГК РФ существенность нарушения лицензиатом обязанности по выплате вознаграждения по лицензионному договору не имела правового значения для реализации лицензиаром своего права на односторонний отказ от договора

Источник

Расторжение лицензионного договора в одностороннем порядке судебная практика

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Обзор документа

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 7 марта 2019 г. N С01-158/2019 по делу N А65-16562/2018 Суд оставил без изменения судебные акты об отказе в удовлетворении иска о расторжении лицензионного договора, взыскании убытков и суммы неосновательного обогащения, поскольку истец не вправе ссылаться на иное толкование условий договора, так как он длительное время исполнял его условия в согласии с лицензиаром

Резолютивная часть постановления объявлена 5 марта 2019 года.

Полный текст постановления изготовлен 7 марта 2019 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

при ведении протокола судебного заседания секретарем Кутявиной Н.А.,

рассмотрел в судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи при содействии Арбитражного суда Волгоградской области кассационную жалобу индивидуального предпринимателя Рублевского Романа Сергеевича (г. Волгоград, Волгоградская обл., ОГРНИП 317344300051784) на решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 18.09.2018 (судья Юшков А.Ю.) и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.12.2018 (судьи Балакирева Е.М., Николаева С.Ю., Романенко С.Ш.) по делу N А65-16562/2018

по иску индивидуального предпринимателя Рублевского Романа Сергеевича к обществу с ограниченной ответственностью «Юридическое агентство «Паритет» (ул. Чишмяле, д. 21, кв. 86, г. Казань, Республика Татарстан, 420140, ОГРН 1151690032273) о расторжении лицензионного договора, взыскании убытков и суммы неосновательного обогащения.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен индивидуальный предприниматель Архипов Александр Олегович (г. Казань, Республика Татарстан, ОГРНИП 314169031700171).

В судебном заседании приняли участие:

Суд по интеллектуальным правам установил:

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 18.09.2018, оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.12.2018, в удовлетворении исковых требований отказано.

Не согласившись с принятыми по делу решением и постановлением, предприниматель обратился в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, нарушение судами норм материального и процессуального права, просит решение и постановление отменить, исковые требования удовлетворить.

В обоснование кассационной жалобы предприниматель ссылается на то, что суды пришли к неправомерному выводу о прекращении лицензионного договора вследствие одностороннего отказа от него со стороны ответчика, поскольку, как указывает истец, ответчиком не соблюден досудебный порядок разрешения спора. По мнению истца, действия ответчика по одностороннему отказу от исполнения лицензионного договора не являются ни разумными, ни обоснованными.

Истец также считает неправомерным вывод судов об отсутствии оснований для расторжения спорного лицензионного договора, так как полагает, что обязательства ответчика по данному договору не были исполнены надлежащим образом. При этом указывает на то, что ответчик не исполнял пункты 2.2.14, 3.1.2 и любые другие пункты договора.

Кроме того, истец ссылается на неправильное толкование судами пункта 4.1.2 названного лицензионного договора, касающееся порядка определения размера ежемесячных платежей роялти.

Индивидуальный предприниматель Архипов Александр Олегович, извещенный надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, явку своих представителей в судебное заседание не обеспечил, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения жалобы в его отсутствие.

Суд по интеллектуальным правам, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзыве на нее, выслушав представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статей 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалуемых судебных актов, правильность применения норм материального и процессуального права при рассмотрении дела и принятии решения, постановления, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, пришел к выводу об отсутствии оснований для ее удовлетворения в силу следующего.

Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233), если Кодексом не предусмотрено иное.

Как следует из пункта 1 статьи 1465 ГК РФ, секретом производства (ноу-хау) признаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие) о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере и о способах осуществления профессиональной деятельности, имеющие действительную или потенциальную коммерческую ценность вследствие неизвестности их третьим лицам, если к таким сведениям у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и обладатель таких сведений принимает разумные меры для соблюдения их конфиденциальности, в том числе путем введения режима коммерческой тайны.

В силу статей 1466 и 1469 ГК РФ обладателю секрета производства принадлежит исключительное право использования его любым не противоречащим закону способом (исключительное право на секрет производства), в том числе он может распоряжаться указанным исключительным правом путем предоставления права использования секрета производства.

Согласно пункту 2 статьи 450 ГК РФ по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только при существенном нарушении договора другой стороной.

В соответствии с пунктом 5 статьи 453 ГК РФ если основанием для изменения или расторжения договора послужило существенное нарушение договора одной из сторон, другая сторона вправе требовать возмещения убытков, причиненных изменением или расторжением договора.

В соответствии с пунктом 1 статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо произвело или должно будет произвести для восстановления его нарушенного права, а также утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб) и неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 12 постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).

Как установлено судами и следует из материалов дела, от 08.06.2017 между истцом и третьим лицом заключен лицензионный договор о передаче секрета производства (ноу-хау).

В соответствии с условиями указанного договора третье лицо (лицензиар) обязалось предоставить истцу (лицензиату) за вознаграждение и на определенный договором срок секрет производства, при помощи которого лицензиат намерен извлекать прибыль из оказания услуг по защите от неправомерных действий банков, иных кредитных организаций и коллекторских служб, используя принадлежащие лицензиару исключительные права, являющиеся предметом договора.

По соглашению сторон 11.08.2017 произведена замена лицензиара на ответчика по настоящему делу.

В обоснование иска истец сослался на существенное нарушение ответчиком своих обязанностей, предусмотренных, в частности, пунктом 2.2.14 лицензионного договора, согласно которому в состав секрета производства входит консультационное сопровождение и помощь в решении конкретных задач на протяжении всего срока действия настоящего договора, и пунктом 3.1.2 лицензионного договора, в соответствии с которым лицензиар обязан в течение действия настоящего договора дистанционно оказывать помощь по использованию секрета производства по письменному запросу лицензиата.

Как отмечал истец, исполнение указанных обязанностей фактически было прекращено ответчиком еще в ноябре 2017 года.

Истец указывал, что 14.12.2017 он получил от ответчика в виде электронного документа уведомление о прекращении правоотношений по лицензионному договору, мотивированное нарушением условий договора. Тем самым истец утратил возможность осуществлять предпринимательскую деятельность на основании использования секрета производства, предоставленного ему ранее по лицензионному договору и, соответственно, извлекать прибыть в связи с осуществлением такой деятельности.

Указанные обстоятельства явились основанием для обращения истца в суд с иском по настоящему делу.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что до заявления истцом исковых требований по настоящему делу ответчик правомерно реализовал свое право на расторжение договора в одностороннем порядке, предусмотренное пунктом 8.3 лицензионного договора и пунктом 2 статьи 310 ГК РФ.

При этом суд установил, что основанием для одностороннего отказа от договора послужили выявленные ответчиком сделки истца с клиентами, которые были скрыты истцом и не были учтены в расчете ежемесячного роялти-платежа. Общий размер образовавшейся задолженности составил 18 500 руб. за октябрь 2017.

Суд первой инстанции указал, что по смыслу главы 29 ГК РФ возможность расторжения договора предусмотрена только в отношении фактически заключенного и действующего договора, окончание договорных отношений в связи с истечением действия договора, которым они установлены, влечет невозможность применения к ним правил о расторжении договора, в силу их фактического отсутствия. Соответственно, расторжение договора не восстановит права истца, поскольку не сможет повлиять на совершенные действия сторон договора, изменить правоотношения нужным истцу образом.

Кроме того, суд пришел к выводу о недоказанности истцом факта нарушения договора, так как истцом не было указано, в решении каких конкретных задач ему не были оказана консультация и помощь с учетом пункта 2.2.14 договора, не представлены доказательства направления письменных запросов в адрес ответчика об оказании помощи по использованию секрета производства (пункт 3.1.2 договора).

Кроме этого, как указал суд первой инстанции, вменяемые истцом, не носят существенный характер, поскольку у истца имеются претензии только к одному из четырнадцати элементов секрета производства, что говорит о малозначительности нарушения.

Судом первой инстанции также было принято во внимание, что факт передачи комплекса секрета производства (ноу-хау) ответчиком истцу подтверждается подписанным между сторонами актом выполненных работ без замечаний, и истцом не отрицается. В момент заключения и на протяжении действия договора истец возражений в отношении перечня передаваемых сведений не заявлял. При подписании договора, стороны определили перечень (состав) сведений, составляющих секрет производства (ноу-хау) передаваемых лицензиату. Истец в период действия договора отплачивал роялти-платежи, что подтверждается доказательствами, представленными истцом. Также истцом подписаны без замечаний акты, в которых указан весь состав сведений, составляющих секрет производства (ноу-хау) передаваемых лицензиату.

Отклоняя заявленные требования о взыскании убытков, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что истцом не доказаны противоправность действий ответчика, причинно-следственная связь между убытками истца и действиями ответчика в условиях полного исполнения ответчиком своих обязательств по договору и возможности осуществления истцом предпринимательской деятельности в соответствии с положениями лицензионного договора.

Суд апелляционной инстанции, в соответствии с частью 1 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации повторно рассматривавший дело, данные выводы суда первой инстанции признал законными и обоснованными.

Суд по интеллектуальным правам полагает, что судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении спора правильно определен характер спорного правоотношения, круг обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора и подлежащих исследованию, проверке и установлению по делу, правильно определены законы и иные нормативные акты, которые следовало применить по настоящему делу, дана оценка всем имеющимся в деле доказательствам с соблюдением требований арбитражного процессуального законодательства.

В соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Доказательство признается арбитражным судом достоверным, если в результате его проверки и исследования выясняется, что содержащиеся в нем сведения соответствуют действительности. Каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами.

Суды первой и апелляционной инстанций, полно и всесторонне исследовав имеющиеся в материалах дела доказательства, пришли в соответствии с вышеприведенными нормами права к обоснованному выводу об отсутствии оснований для расторжения лицензионного договора по требованию истца ввиду более раннего одностороннего отказа ответчика от лицензионного договора, повлекшего его прекращение на момент заявления исковых требований истцом, и недоказанности существенного нарушения этого договора ответчиком.

Решение суда первой инстанции отвечает требованиям законности, обоснованности и мотивированности, предусмотренным частью 4 статьи 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, основано на правильном применении норм процессуального права, содержит обоснование сделанных судом выводов применительно к конкретным обстоятельствам дела.

Довод истца о неправомерности отказа ответчика от лицензионного договора, мотивированный несоблюдением ответчиком досудебного порядка разрешения спора, не может быть принят судом кассационной инстанции во внимание, ввиду следующего.

Как следует из пункта 2 статьи 310 ГК РФ, одностороннее изменение условий обязательства, связанного с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, или односторонний отказ от исполнения этого обязательства допускается в случаях, предусмотренных этим Кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором.

В соответствии с пунктом 1 статьи 450.1 ГК РФ предоставленное данным Кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором право на односторонний отказ от договора (исполнения договора) (статья 310) может быть осуществлено управомоченной стороной путем уведомления другой стороны об отказе от договора (исполнения договора). Договор прекращается с момента получения данного уведомления, если иное не предусмотрено Кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором.

В случае одностороннего отказа от договора (исполнения договора) полностью или частично, если такой отказ допускается, договор считается расторгнутым или измененным (пункт 2 статьи 450.1 ГК РФ).

Судами первой и апелляционной инстанции признан законным и обоснованным односторонний отказ ответчика от исполнения договора, основанный на положениях 8.3 лицензионного договора, во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 310 ГК РФ.

Односторонний отказ от договора, как это предусмотрено приведенными выше положениями Кодекса, а также пунктом 8.3 лицензионного договора, осуществляется путем направления другой стороне уведомления.

При этом данный порядок является внесудебным, в связи с чем основания для направления претензии в порядке досудебного урегулирования спора, вопреки позиции истца, отсутствуют.

Довод истца о неправомерности вывода судов об отсутствии оснований для расторжения спорного лицензионного договора не может быть принят во внимание, поскольку судами установлена недоказанность нарушения ответчиком условий лицензионного договора, а также отсутствие существенного характера тех нарушений, которые вменяются ответчику истцом.

Довод истца об обратном выражает его несогласие с выводами судов первой и апелляционной инстанций относительно установленных обстоятельств спора, и направлен на переоценку доказательств и фактических обстоятельств дела, установленных судами первой и апелляционной инстанций, и заявлен без учета определенных законом пределов рассмотрения дела судом кассационной инстанции.

В соответствии с положениями статьи 286, части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрении, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции.

Несогласие истца с указанными выводами судов не свидетельствует об их ошибочности и не является основанием для отмены обжалуемых судебных актов.

По указанному основанию подлежит отклонению также довод истца о неправильном толковании судами пункта 4.1.2 названного лицензионного договора, касающегося порядка определения размера ежемесячных платежей роялти.

В соответствии со статьей 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Если правила, содержащиеся в части первой этой статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон.

Судами было установлено, что в соответствии с пунктом 4.1 договора сумма лицензионного вознаграждения складывается из паушального взноса и ежемесячных роялти-платежей.

В пункте 4.1.2 договора стороны согласовали порядок оплаты ежемесячных роялти-платежей, в соответствии с которым размер ежемесячных роялти-платежей составляет: 25% от оборота денежных средств, вырученных лицензиатом при осуществлении предпринимательской деятельности на основании лицензии, предоставляемой по данному договору. Ответчиком в материалы дела представлены сведения об оплате роялти по периодам с августа по ноябрь 2017 года, общий итог оплаты составляет 100 750 руб.

В результате толкования данных условий, приняв во внимание последующее после заключения лицензионного договора поведение сторон, суды пришли к выводу, что у сторон договора не возникало каких-либо сомнений в толковании вопроса по расчету и оплате роялти. На протяжении действия договора истцом всегда оплачивалось роялти как 25 процентов от цены договора с клиентом, а не от полученных по нему денежных средств. Указанный способ расчета роялти был согласован в договоре сторонами, и позволяет производит расчет без контроля расчетного счета истца.

Как указали суды, истец не вправе ссылаться на иное толкование условий договора, так как в свою очередь он длительное время исполнял его условия в согласии с лицензиаром.

Полномочиями дать иное толкование условий договора суд кассационной инстанции, в силу указанных норм процессуального права, не наделен.

Нарушений требований процессуального законодательства при сборе и оценке судами доказательств по делу суд кассационной инстанции не усматривает.

Кроме того, в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12 сформулирована правовая позиция, согласно которой из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Такая правовая позиция также подлежит учету судом кассационной инстанции при пересмотре в порядке кассационного производства вступивших в законную силу решений суда первой инстанции и постановлений суда апелляционной инстанции.

Поскольку фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судами первой и апелляционной инстанций на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учетом всех доводов участвующих в деле лиц, а окончательные выводы судов соответствуют представленным доказательствам, и основаны на правильном применении норм материального права и соблюдении норм процессуального права, у суда кассационной инстанции отсутствуют основания для отмены либо изменения принятых по делу решения, постановления, в связи с чем кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

Суд кассационной инстанции не находит и безусловных оснований для отмены обжалуемых судебных актов, перечисленных в части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Расходы по уплате государственной пошлины, понесенные в связи с подачей кассационной жалобы, относятся на заявителя кассационной жалобы на основании статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд постановил:

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Обзор документа

Лицензиат хотел расторгнуть лицензионный договор, взыскать убытки и неосновательное обогащение с лицензиара. Суд по интеллектуальным правам согласился с отказом в этих требованиях.

Во-первых, на момент подачи иска договор был уже прекращен, поскольку ответчик правомерно расторгнул его в одностороннем порядке из-за нарушений со стороны истца. Во-вторых, не доказано, что сам ответчик существенно нарушал договор.

Истец полагал, что суды неправильно истолковали пункт о расчете платежей. Однако предыдущие инстанции сочли, что, судя по поведению сторон после заключения договора, у них не возникало сомнений в толковании этого вопроса. Истец не вправе ссылаться на иное толкование договора, т. к. он длительно исполнял его условия в согласии с лицензиаром.

Источник