никому не говори что гуляла до зари песня
Никому не говори что гуляла до зари песня
Литературовед Шульман попытался разобрать и объяснить слова рэпера Оксимирона про его жену Екатерину. Вышло достаточно фундаментально и очень сложно. Полный комментарий можно прочитать по ссылке, а ZAYCEV NEWS приведет лишь некоторые отрывки для ясности картины в целом.
«В сталкивании лбами разноуровневых элементов, чтобы те выдавали, от сшибки, нейтрино нового смысла — в этом творческий метод Оксимирона. «Красота и уродство» — это такой ЦЕРН по расшибанию явлений, спекшихся в мем, кажущимися элементарными, друг об друга», — заявляет Михаил.
*ЦЕРН — Европейская организация по ядерным исследованиям и крупнейшая в мире лаборатория физики высоких энергий.
«Екатерина Шульман» (как явление) в этом психическом реакторе, что очевидно, не имеет ничего общего с человеком, личностью и даже с медийным образом как таковым — «ЕШ» (Екатерина Шульман — прим. ред.) песни «Агент» это сложившаяся рецепция медийного образа Екатерины. Он окутан некоторой надеждой, проткан нитями некоторой желательности, ожидательности — ЕШ это Та, Которая не только Учит, как в «Гиперионе» Симмонса, но и Которая Наткет своим речевым ткачеством некоторую фату моргану, мару, арматуру рациональности, и в этой клетке уже можно передохнуть, в рваном ядовитом тумане той реальности, которая совсем потеряла берега, цвет, стыд», — заявляет муж Шульман.
Михаил Шульман в своем фундаментальном разборе панча Оксимирона из трека «Агент», который входит в его последний альбом «Красота и Уродство», указал на составляющие «милфы»:
«Пресловутая «милфа» это одно из качеств этого образа нужно лишь не забывать (что для старшего поколения не так легко дается), что молодежь, которым наговаривает Окси (сам не мальчик), она обращается к вещам с бесстрашной прямотой, без обиняков, требовательно, отодвигая всякую привычную нам сложность».
Литературовед заключает, что образ «милфы Екатерины Шульман» является комплексным, отражающимся медийно, образом, который Оксимирон забирает ячейкой в свой постмодернистский текст.
Михаил также ответил и на главный вопрос о том, как могла бы или даже как отреагировала его супруга на панч рэпера и упоминание своего имени в таком контексте.
«Понимаю, что в конце концов вы скажете мне: ок, но расстроена ли Екатерина вольностями чужих о ней снов? Правда ли, что, как пишет Курьер Камчатки и Якутии: «Рэпер Oxxxymiron возмутил россиян из-за сексуализации политолога Екатерины Шульман»? Правда в том, что Екатерина просто не видит здесь темы для обсуждения», — подвел он итог.
Накануне однокурсница Оксимирона из Оксфорда рассказала о главном рэпере России в период студенческих лет. Подробнее о Мироне Федоворе с неизвестных ранее сторон — на ZAYCEV NEWS.
Обложка: Екатерина Шульман / sebezh.myqip.ru
© ООО «ЗАЙЦЕВ.НЕТ», 2004-2021
Средство массовой коммуникации «ZAYCEV.NET».
Выходные данные
125315, г. Москва, ул. Лизы Чайкиной 6
+7 (985) 211-85-11 По общим вопросам:
admin@zaycev.net По вопросам взаимодействия с Правообладателями
e-mail: legal@zaycev.net подписаться на нас: 
Он проводил лишь до такси,
И ни о чем его ты не проси…
Вытри глаза, полные слез,
Все это не всерьез.
Никому не говори где гуляла до зари,
С бледных губ своих сотри черную помаду.
Хоть с три короба наври, ничего не говори,
Знать про этот твой секрет никому не надо.
Где гуляла до зари, никому не говори,
С бледных губ своих сотри черную помаду.
Хоть с три короба наври, ничего не говори,
Знать про этот твой секрет никому не надо.
Никому не говори где гуляла до зари,
С бледных губ своих сотри черную помаду.
Хоть с три короба наври, ничего не говори,
Знать про этот твой секрет никому не надо.
Где гуляла до зари, никому не говори.
Никому не говори где гуляла до зари,
С бледных губ своих сотри черную помаду.
Хоть с три короба наври, ничего не говори,
Знать про этот твой секрет никому не надо.
Никому не говори где гуляла до зари,
С бледных губ своих сотри черную помаду.
Хоть с три короба наври, ничего не говори,
Знать про этот твой секрет никому не надо.
Никому не говори где гуляла до зари,
С бледных губ своих сотри черную помаду.
Хоть с три короба наври, ничего не говори,
Знать про этот твой секрет никому не надо.
Где гуляла до зари, никому не говори.
He spent only to the taxi,
And nothing you don’t ask.
Dry your eyes, full of tears,
All this seriously.
Don’t tell anyone where walking before dawn,
With a pale lip erase their black lipstick.
Though with three boxes lie, don’t say anything
To know that your secret no one needs.
Where walking before dawn, don’t tell anyone,
With a pale lip erase their black lipstick.
Though with three boxes lie, don’t say anything
To know that your secret no one needs.
Don’t tell anyone where walking before dawn,
With a pale lip erase their black lipstick.
Though with three boxes lie, don’t say anything
To know that your secret no one needs.
Where walking before dawn, don’t tell anyone.
Don’t tell anyone where walking before dawn,
With a pale lip erase their black lipstick.
Though with three boxes lie, don’t say anything
To know that your secret no one needs.
Don’t tell anyone where walking before dawn,
With a pale lip erase their black lipstick.
Though with three boxes lie, don’t say anything
To know that your secret no one needs.
Don’t tell anyone where walking before dawn,
With a pale lip erase their black lipstick.
Though with three boxes lie, don’t say anything
To know that your secret no one needs.
Where walking before dawn, don’t tell anyone.
Он проводил лишь до такси,
И ни о чем его ты не проси…
Вытри глаза, полные слез,
Все это не всерьез.
Никому не говори где гуляла до зари,
С бледных губ своих сотри черную помаду.
Хоть с три короба наври, ничего не говори,
Знать про этот твой секрет никому не надо.
Где гуляла до зари, никому не говори,
С бледных губ своих сотри черную помаду.
Хоть с три короба наври, ничего не говори,
Знать про этот твой секрет никому не надо.
Никому не говори где гуляла до зари,
С бледных губ своих сотри черную помаду.
Хоть с три короба наври, ничего не говори,
Знать про этот твой секрет никому не надо.
Где гуляла до зари, никому не говори.
Никому не говори где гуляла до зари,
С бледных губ своих сотри черную помаду.
Хоть с три короба наври, ничего не говори,
Знать про этот твой секрет никому не надо.
Никому не говори где гуляла до зари,
С бледных губ своих сотри черную помаду.
Хоть с три короба наври, ничего не говори,
Знать про этот твой секрет никому не надо.
Никому не говори где гуляла до зари,
С бледных губ своих сотри черную помаду.
Хоть с три короба наври, ничего не говори,
Знать про этот твой секрет никому не надо.
Где гуляла до зари, никому не говори.
He spent only to the taxi,
And nothing you don’t ask.
Dry your eyes, full of tears,
All this seriously.
Don’t tell anyone where walking before dawn,
With a pale lip erase their black lipstick.
Though with three boxes lie, don’t say anything
To know that your secret no one needs.
Where walking before dawn, don’t tell anyone,
With a pale lip erase their black lipstick.
Though with three boxes lie, don’t say anything
To know that your secret no one needs.
Don’t tell anyone where walking before dawn,
With a pale lip erase their black lipstick.
Though with three boxes lie, don’t say anything
To know that your secret no one needs.
Where walking before dawn, don’t tell anyone.
Don’t tell anyone where walking before dawn,
With a pale lip erase their black lipstick.
Though with three boxes lie, don’t say anything
To know that your secret no one needs.
Don’t tell anyone where walking before dawn,
With a pale lip erase their black lipstick.
Though with three boxes lie, don’t say anything
To know that your secret no one needs.
Don’t tell anyone where walking before dawn,
With a pale lip erase their black lipstick.
Though with three boxes lie, don’t say anything
To know that your secret no one needs.
Where walking before dawn, don’t tell anyone.