негоже лилиям прясть что означает
Что означает выражение «Негоже лилиям прясть»?
Многие из нас читали в свое время серию «Проклятые короли» Мориса Дрюона. Но не все, мне кажется, задумывались о том, что же означает выражение «Негоже лилиям прясть», ставшее названием одного из томов серии.
В Евангелии от Матфея: «И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут…»
В Евангелии от Луки: «Посмотрите на лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них».
Французские пэры, как утверждают, произнесли эту фразу, когда в начале XIV века во Франции решался вопрос о престолонаследии. И означала она: женщинам не место на престоле. Тогда умер последний из трех сыновей короля Филиппа IV Красивого. И ни один из них не оставив наследника мужского пола. На престол стала претендовать внучка Филиппа Красивого, дочь старшего его сына, короля Франции, Людовика X – Жанна.
Поговаривают, что во Франции сомневались в том, что Жанна действительно является дочерью Людовика X. И тогда на Ассамблее пэров был принят салический закон, запрещающий женщинам и их сыновьям наследовать корону Франции. В подобных случаях корона передавалась младшим братьям короля или его племянникам (сыновьям этих самых братьев).
Про лилии говорили: «лилии не прядут», указывая тем, что на французском престоле не может быть женщина, а выражение «etre assis sur des lys» обозначало занимать высокую должность, так как лилиями были украшены не только все стены судилищ, но даже и все сиденья стульев.
я посмотрел все эти города, которые нашел и они в основном находятся либо в Канаде, США, но большинство «Сент» содержат французские слова и английские. В переводе это означает «Святой», интересно, что не смотря на то, что языки разные, во всех этих языках есть это слово и оно одинаково переводится
В 1646 году в свои 14 лет Жан Батист Люлли был порекомендован и получил, казалось бы, отличное рабочее место поваренком при дворе младшей сестры короля. Непыльная работенка во Франции той эпохи. Однако карьера поваренка не задалась по причине отсутствия врожденных к профессии способностей. Неизвестно, чем кончилось бы дело, но тут у Жана Батиста обнаружился талант к музыке. Он пошел широкими шагами по карьерной лестнице, став сначала руководителем домашнего оркестра принцессы, а потом руководителем придворных музыкантов Его величества Людовика XIV (того самого, который «Король-Солнце»). Можно сказать, карьера несостоявшегося поваренка пошла в гору, он встречается с Мольером и пишет музыку к его произведениям, его начинают величать не иначе как «маэстро», Люлли становится первым музыкантом Франции.
Стоит еще добавить, что Жан Батист возглавил оперный театр в Париже и вошел в историю, как основоположник французской классической оперы. А ведь у человека всего лишь не было способностей к кулинарии.
Морис Дрюон. Негоже лилиям прясть (Проклятые короли-4)
Кадр из фильма «Проклятые короли»
Лилии, как впрочем и все остальные цветы, не прядут. «Негоже лилиям прясть» — не для всех понятен смысл этой фразы, брошенной во Франции в начале XIV века. Лилия — цветок из герба Франции, то есть ее королей династии Капетингов. Прядут, конечно, не цветы, а женщины. «Негоже лилиям прясть» — то есть престол Франции не может занимать женщина. Да, вот так вот шовинистически и не совсем толерантно. Во многих других странах женщины восходили на престол, в истории Франции никогда. Они могли регентствовать, как мать Людовика Святого. Они могли фактически править за своих сыновей, как Екатерина Медичи. Но на формально взойти престол — никогда. Ибо лилии не прядут.
Четвертый роман серии «Проклятые короли» как раз и рассказывает о тех коллизиях, при которых было брошено такое выражение. Как мы помним, третья часть кончилась смертью короля Людовика X, после которого остались дочь и беременная королева. Пока сохранялась интрига пола младенца, вопрос о престолонаследии остро не вставал. Но потом…
Впрочем, поначалу борьба пошла за регентство. О да, этот сюжет Морис Дрюон раскручивает по полной. Уж больно много желающих поуправлять Францией за ребенка — какого бы пола он ни был. И тут обретает плоть и кровь второй сын Филиппа Красивого — тоже Филипп. До сих пор автор прятал его за остальными персонажами, но с лета 1316 года он становится главным игроком на политической сцене.
Дальше начинается просто караул. Представляю, что мог бы из этого сюжета выжать Александр Дюма, наделенный буйной фантазией. Но и Дрюон оказывается не дешевле. Причем он как раз придерживается исторической канвы, в отличие от своего коллеги из XIX века. Что известно из истории? Через несколько месяцев после смерти Людовика X у его вдовы рождается сын. Казалось бы — вот он, выход из династического кризиса, король Иоанн I. Но мальчик умирает через несколько дней.
Вокруг этого события Дрюон и наворачивает основную интригу, задействовав припрятанных вымышленных героев — итальянца Гуччо и его жену Марию Крессэ. Ну, то, что это целиком и полностью фантазия автора — понятно. Важно другое. Фантазия ни в чем не противоречит историческим фактам, зато делает историю куда более интересной. Так-то, через увлекательный вымысел, и запоминаются реальные факты.
Король Иоанн I Посмертный. Надгробие в базилике Сен-Дени
И вот тут происходит то, что должно вывести из себя и из одежды всех обиженных природой страшилок из движения Femen — женщины навсегда оттираются от престола Франции. Из-под дочери короля Людовика стул вышибает ее дядя, новый король Филипп V. Однако мы должны признать, что это как раз тот человек, который мог бы взять страну в руки. Проживи он достаточно долго и не бывать Столетней войне в том виде, как она разразилась. В неизбежность же конфликта между Англией и Францией я продолжаю верить свято.
Здесь как раз место порассуждать о роли личности в истории. Роль эта в общем велика, но не абсолютна. Сильные личности могут до какого-то предела влиять на процессы в обществе, направлять течению куда надо или до поры до времени задерживать его. Но рано или поздно плотину прорвет, так как история имеет высокую степень инерции. Каким бы сильным ни был тот или иной человек, но остановить лавину он не может. Не согласны? Поспорьте.
А мы закругляемся в разговорах о четвертой части «Проклятых королей». Оставим Филиппа V, перешагнувшего на пути к престолу через несколько трупов. Оставим его в покое. Недолго радоваться парню. Заглянем в пятую часть серии.
Помазание короля Филиппа V
«Через неделю коннетабль снова отбыл в Артуа.
Как и следовало ожидать, Робер отказался повиноваться регенту и продолжал бесчинствовать вместе со своей вооруженной ордой. Но в октябре счастье изменило ему. Если Робер был великолепным воином, он был скверным стратегом: свои набеги совершал без системы и плана: сегодня бросал людей на север, завтра – на юг, словом, куда ему подсказывало вдохновение. Первый рейтар среди рейтаров, первый кондотьер среди кондотьеров, он был скорее создан для подчиненной роли, как военная сила, направляемая свыше, чем для роли командира, что и доказал пятнадцать лет спустя, когда сражался на стороне Англии против Франции. В графстве Артуа, которое он считал своей родной вотчиной, Робер распоясался, как на вражеской территории, и вел опасную, дикую, лихорадочную жизнь, что вполне отвечало его вкусам. Он наслаждался тем, что при его приближении все трепещет, но не замечал, что сеет вокруг себя ненависть. Слишком много повешенных на первом попавшемся суку, слишком много обезглавленных и зарытых живьем в землю под радостное ржанье его приспешников, слишком много испорченных девушек, на чьей нежной коже сохранились царапины от медных кольчуг, слишком много пожаров отмечало его победоносный путь. Матери, желая утихомирить расхныкавшееся дитя, грозили позвать его светлость Робера; но как только он появлялся поблизости, они хватали своих ребятишек и бежали прятаться в соседний лес.
Городские ворота забаррикадировали; ремесленники, наученные примером фландрских коммун, точили втихомолку ножи, а старшины поддерживали связь с эмиссарами Гоше. Робер любил бой в открытом поле и презирал осадную войну. Жители Сент-Омера или Кале запирали ворота перед его носом, а он пожимал плечами и грозился:
– Вот вернусь, и все вы у меня передохнете!
Негоже лилиям прясть что означает
Как вы понимаете выражение «Негоже лилиям прясть». Согласны ли вы с ним? выражение лилия
если женщина по праву рождения королева, то её надо учить так чтобы она достойно заняла свое место, а не пряла
«Королевам противопоказан физический труд». Но я с этим не согласна, потому что мелкая моторика (то же прядение) улучшает мозговое кровообращение, а, значит и улучшает КАЧЕСТВО ума, которое для королев не является «лишним»))))
Спасибо за информацию.
๑۩۩๑ Прекрасные королевы Франции ๑۩۩๑ | ๑۩۩๑ Великая Франция ๑۩۩๑ |.
Многие французские королевы были фактическими управителями государства, регентшами (например, Изабелла Баварская, Анна Австрийская, Бланка Кастильская.
Да. Я не знала, что был СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЗАКОН.
А как же! Право престолонаследия во всех странах оформляется законом!
Речь идет о принципе не возводить женщину на королевский трон.
Ааа, тоже логично, как я не дотумкала..но это читать нужно. Не верили тогда в женскую чуйку)
Да не в чуйке дело, просто в те времена мужчины считали для себя позорным подчиняться женщине.
Ооо,да, тогда настоящие мужики были. Впрочем, настоящие и сейчас не изменились
Морис Дрюон «Негоже лилиям прясть»
Негоже лилиям прясть
Язык написания: французский
Перевод на русский: — Н. Жаркова (Негоже лилиям прясть) ; 1979 г. — 18 изд. — Н. Жаркова, Л. Ефимова (Негоже лилиям прясть) ; 2009 г. — 1 изд. — Н. Жаркова, Л. Ефимов (Негоже лилиям прясть) ; 2010 г. — 2 изд.
После смерти Людовика X регентство над Францией оспаривают его брат Филипп и дядя короля — Карл Валуа. На фоне этих событий также описываются выборы нового Папы римского.
Доступность в электронном виде:
Негоже лилиям прясть. Лилиям под стать плести. Разумеется, исключительного кружева интриг.
Именно под знаменем интриг проходит сюжет четвёртого романа цикла «Проклятые короли».
И снова книга буквально пронизана характером главного героя. И снова под него, под регента Филиппа, а потом и под короля Филиппа V, подстраивается описание происходящих событий. На страницах данной части нет места всеобщей катастрофе. Страна уже пережила и потерю сильного государя, Филиппа Красивого, и неудачное правление то ли блаженного, то ли маниакального Людовика Сварливого. Отходит на второй план и королева Клеменция, увязшая в добродетели, подходящей разве что принцессе.
Во времена описываемых событий наконец-то был выбран Папа Римский. И как замечательно описывает Дрюон встречу будущего государя Франции и будущего главы католической церкви. Читатели сразу становится понятно, что Филипп и Дюэз – одного поля ягоды. Хитрые, проворные, не боящиеся запачкать рук, но умеющие выходить сухими из воды, они оба лишены того внутреннего могущества, которые были присущи их предшественникам. Однако оба умеют находить выход практически из любой ситуации.
Пожалуй, скользким решением, которое принял Филипп, было разве что признание существования салического права. У регента, конечно, не было особого выбора: до генетической экспертизы оставалось около 700 лет, однако наличие наследника у самого Филиппа тоже было сомнительным фактом, ведь до приличного уровня медицины оставалось приблизительно столько же.
Несмотря на интересно выписанный сюжет, чувствуется, что автор недолюбливает Филиппа V, и при всех своих реверансах этому королю, Дрюон сводит описание его действий к исторически допустимому минимуму. В интригах престолонаследия не остаётся место описанию того, как Филипп сумел взять в руки начавшую разваливаться Францию.
Сложно оценивать части цикла по отдельности. Прочитав на данный момент четыре, и только приступая к Волчице, я этого сделать не могу — сюжетно, персонально и т.д. они очень прочно связаны и в отрыве друг от друга будут неполноценны.
Жаль, что на этом романе заканчивается рассказ о правлении Филиппа Длинного, в пятой книге на троне сидит уже следующий «проклятый король». А ведь событий и трагедий было достаточно на недолгий отрезок его нахождения у власти (прочитано позже в других источниках) — и сильнейший голод, эпидемии, восстание «пастушков». Наконец, его болезнь. Очень жаль, что Морис Дрюон не стал писать об этом периоде. Хотя как автор он отмечает наличие у Филиппа необходимых монарху сильных качеств, в число его любимцев персонаж не входит, судя по всему.
Классическая историческая литература, очень мощная часть серии, насыщенная событиями и историческими фактами. Интересный сюжет ну и познавательность также на высоте.
Негоже лилиям прясть, стр. 1
Негоже лилиям прясть
КЛЕМЕНЦИЯ Венгерская, внучка Карла II Анжу-Сицилийского и Марии Венгерской, вторая супруга, а ныне вдова Людовика X Сварливого, короля Франции и Наварры, 23 года.
ЖАННА Наваррская, дочь Людовика от первой жены Маргариты Бургундской, 5 лет.
ИОАНН I, прозванный Посмертным, – сын Людовика X и Клеменции Венгерской, король Франции.
ФИЛИПП, второй сын Филиппа IV Красивого и брат покойного Людовика X, граф Пуатье, пэр Франции, пфальцграф Бургундский, сир Салэнский, регент, а впоследствии король Франции – Филипп V Длинный, 23 года.
ЖАННА Бургундская, дочь графа Оттона IV Бургундского и графини Маго Артуа, наследница графства Бургундского, 23 года.
ЖАННА, называемая также Бургундской, 8 лет.
КАРЛ, сын Филиппа III и Изабеллы Арагонской, брат Филиппа IV Красивого, удельный граф Валуа, граф Мэнский, Анжуйский, Алансонский, Шартрский, Першский, пэр Франции; носил в прошлом титул императора Константинопольского, граф Романьский, 46 лет.
ФИЛИПП Валуа, сын вышеназванного Карла Валуа и Маргариты Анжу-Сицилийской, будущий король Филипп VI, 23 года.
ЛЮДОВИК Французский, сын Филиппа III и Марии Брабантской, единокровный брат Филиппа IV Красивого и Карла Валуа, граф Эвре и Этампа, 40 лет.
ФИЛИПП д’Эвре – его сын.
РОБЕР, граф Клермонский, шестой сын Людовика Святого, 60 лет.
ЛЮДОВИК Бурбон, сын Робера.
Графиня МАГО Артуа, пэр Франции, вдова пфальцграфа Оттона IV, мать Жанны и Бланки Бургундских, теща Филиппа Пуатье и Карла де ла Марша, около 45 лет.
РОБЕР III Артуа, племянник Маго, граф Бомон-ле-Роже, сеньор Конша, 29 лет.
АГНЕССА Французская, младшая дочь Людовика Святого, вдовствующая герцогиня Бургундская, вдова герцога Робера II, мать Маргариты Бургундской, 57 лет.
ЭД IV, ее сын, герцог Бургундский, брат Маргариты и дядя Жанны Наваррской, около 35 лет.
Дофин ИОАНН II де ла Тур дю Пэн, зять королевы Клеменции.
ГОШЕ де Шатийон, коннетабль Франции.
РАУЛЬ де Прель, легист, бывший советник Филиппа Красивого.
ЮГ де Бувилль, бывший первый камергер Филиппа Красивого.
Сенешаль де ЖУАНВИЛЛЬ, сподвижник Людовика Святого, летописец.
МИЛЬ де Нуайэ, легист, бывший маршал войска Филиппа IV и зять коннетабля.
АНСО де Жуанвилль, сын сенешаля, советник регента.
АДАМ Эрон, первый камергер регента.
ЖАН де Корбей и ЖАН де Бомон, прозванный Выгребай Назад.
ПЬЕР де Галар, командир арбалетчиков.
РОБЕР де Гамаш и ГИЙОМ де Сериз, камергеры.
ЖОФФРУА де Флери, казначей.
ЖАК Дюэз, кардинал курии, впоследствии папа Иоанн XXII, 72 года.
ФРАНЧЕСКО Каэтани, племянник папы Бонифация VIII.
АРНО д’Ош, кардинал-камерлинг.
ЖАК и ПЬЕР Колонна.
БЕРАНЖЕ Фредоли старший и младший.
АРНО де Пелагрю, СТЕФАНЕСКИ, МАНДГУ и прочие.
ВАРЕНН, СУАСТР, КОМОН, ФИЕНН, ПИКИНЬИ, КЬЕРЕ, ОПОНЛЬЕ, БОВАЛЬ и прочие.
СПИНЕЛЛО Толомеи, банкир из Сиенны, обосновавшийся в Париже.
ГУЧЧО Бальони, его племянник, 20 лет.
БОККАЧЧО, коммивояжер, отец писателя Боккаччо.
Мадам ЭЛИАБЕЛЬ, вдова сира де Крессэ.
ЖАН и ПЬЕР – ее сыновья, 22 и 24 года.
МАРИ – ее дочь, 18 лет.
РОБЕР де Куртенэ – архиепископ Реймский.
ГИЙОМ де Мелло – советник герцога Бургундского.
Мессир ВАРЭ – судья Лиона.
Мадам ДЕ БУВИЛЛЬ – супруга бывшего первого камергера короля Филиппа Красивого.
БЕАТРИСА д’Ирсон – племянница канцлера графства Артуа, придворная дама графини Маго.
Все эти имена – подлинные.
В течение 327 лет, другими словами, со времени избрания Гуго Капета вплоть до смерти Филиппа Красивого, на французском троне сменилось всего лишь одиннадцать королей, и каждый оставлял после себя сына, будущего наследника престола.
Словно сама судьба благословила эту династию, вызывавшую всеобщее удивление, на длительное царствование, и казалось, ему не будет конца! Из одиннадцати королей мы можем назвать лишь двоих, чье владычество длилось менее пятнадцати лет.
Эта редкостная в истории непрерывность в отправлении власти и передаче ее прямому наследнику способствовала зарождению национального единства, более того, предопределила это единство.
Феодальные связи, связь как таковая вассала с сюзереном, связь более слабого с более сильным, постепенно сменялись иной связью, иным договором, объединившим всех членов этого обширного сообщества, которое столетиями управлялось одним и тем же законом, равно было подвержено одним и тем же превратностям.
Если идея нации еще только завоевывала умы, то самый принцип ее, ее воплощение уже существовали в лице короля, который был высшим источником власти и высшим ее прибежищем. Тот, кто говорил «король», подразумевал Францию.
И всю свою долгую жизнь Филипп Красивый усердно старался укрепить это нарождавшееся единство с помощью сильной централизации всего административного аппарата, систематически пресекая всяческие происки, шли ли они из чужих краев или от его подданных.
Но вскоре после кончины Железного Короля за ним сошел в могилу его сын Людовик Сварливый. Народ не мог не увидеть – и увидел – перст судьбы в этих двух смертях, последовавших одна за другой и подкосивших обоих государей во цвете лет.
Людовик X Сварливый процарствовал всего восемнадцать месяцев шесть дней и десять часов. Впрочем, и в этот недолгий срок незадачливый монарх успел почти окончательно загубить дело рук своего отца. Во время царствования Людовика была убита его первая жена Маргарита и казнен первый министр отца; голод опустошил Францию, две провинции взбунтовались, целая армия увязла во фландрской грязи. Высшая знать вновь повела наступление на прерогативы королевской власти; реакция стала всемогущей, а казна оскудела.
Людовик Х вступил на престол в тот период, когда католический мир не имел папы; он скончался, когда папа еще не был избран и христианский мир находился на пороге раскола.
И вот Франция осталась без короля.
Ибо от брака с Маргаритой Бургундской Людовик Х имел единственную пятилетнюю дочь – Жанну Наваррскую, которая, по мнению многих, была незаконного происхождения. Королеву Клеменцию Людовик оставил в тягости, и можно было лишь уповать на появление законного наследника, ибо только через пять месяцев она должна была разрешиться от бремени. В довершение всего открыто утверждали, что Сварливый был отравлен.