не узнаю тебя в гриме что значит
vinalnik
vinalnikТРЕНЕР «ГАЗМЯСА»
Иван Васильевич меняет профессию — советский фильм. Производство киностудии «Мосфильм», 1973. Жанр — кинокомедия. Экранизация пьесы М. А. Булгакова «Иван Васильевич».
— Когда Вы говорите, Иван Васильевич, впечатление такое, что вы бредите.
— А меня же, Зинаида Михайловна, обокрали — собака с милицией обещала прийти.
— Врёшь, собака! Аз есмь царь!
— Я бросаю мужа — этого святого человека со всеми удобствами!
— Ему сообщают, что жена от него уходит, а он — «так-так-так-так-так-так-так-так»! Даже как-то невежливо!
— Эх, красота-то какая! Лепота!
— А что вы на меня так смотрите, отец родной? На мне узоров нету и цветы не растут.
— Ах, это вы репетируете…
— Реп-пе-пе-тир-руем…
— Натурально, как вы играете… И царь у вас такой… такой типичный! На нашего Буншу похож…
— Вот что крест животворящий делает!
— Всё, шо нажито непосильным трудом, всё погибло!
— Вы ещё ответите за ваши антиобщественные опыты, хулиган!
— А ещё очки одел! Да, да. Поможем, поможем! Интеллигент несчастный! Выучили вас на свою голову — облысели все!
— Граждане! Храните деньги в сберегательной кассе! Если, конечно, они у вас есть.
— Да нам, царям, за вредность молоко надо бесплатно давать!
— Живьём брать демонов!
— Живьём брать самозванцев!
— Аз есмь… житие мое…
— Какое житие твое, пёс смердящий?
— За чей счёт этот банкет? Кто оплачивать будет?
— Во всяком случае, не мы!
— А где царь?
— Закусывать надо!
— Замуровали, замуровали, демоны!
— И тебя вылечат… и тебя тоже вылечат… и меня вылечат.
— Как челобитную царю подаёшь?!
— Ты такую машину сделал?
— Да, я.
— У меня тоже один такой был — крылья сделал. Я его на бочку с порохом посадил — пущай полетает!
— Зачем же так круто?
— Понимаешь, у того лицо умнее!
— Вот лица попрошу не касаться!
— Оставь меня, старушка, я в печали…
— Отведай ты из моего кубка.
— Так что передать мой король?
— Передай твой король мой пламенный привет.
— Ты скажи, какая вина на мне, боярин?
— Тамбовский волк тебе боярин!
— Молви ещё раз, ты не демон?!
— Иван Васильевич, я вам сто раз уже говорил, кто я такой! Не демон я!
— Ой, не лги! Ой, не лги! Царю лжёшь! Не человечьим хотением, но Божьим соизволением царь есмь…
— Хорошо! Я прекрасно понимаю, что вы царь, Иван Васильевич…
— Увы мне, увы мне, Иван Василичу! Горе мне!
— Вы водку пьёте?
— Анисовую…
— Ты пошто боярыню обидел, смерд?
— Ай, боярыня — красотою лепа! Червлёна губами, бровьми союзна… Чего ж тебе ещё надо, собака? …Вот и женись, хороняка, князь отпускает её!
— Меня опять терзают смутные сомнения… У Шпака — магнитофон, у посла — медальон…
— Ты на что намекаешь? Я тебя спрашиваю — ты на что, царская морда, намекаешь?!
— Царь, очень приятно, здравствуйте, царь!
— Какого Бориса-царя?! Бориску — на царство?! Так он, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее?! Сам захотел царствовати и всем владети?! Повинен смерти!
— Квартиру Шпака вы брали?!
— Шпака?
— Да!
— Казань брал, Астрахань брал, Ревель брал, Шпака — не брал.
— Эй, человек! Человек. Официант! Почки один раз царице!
— Это я удачно зашёл.
— Позвольте! Вы не хулиганьте. Что это ещё за пьяные выходки?! Я на вас жалобу подам… коллективную!
— Я требую продолжения банкета!
— Паки, паки… Иже херувимы. Языками не владею, ваше благородие.
— Эврика! Царские шмотки! Одевайся! Царём будешь!
— Ни за что!
— Одевайся, убью!
— Не вели казнить, великий государь! Вели слово молвить!
— Пиши: «Царский указ. Приказываю послать войско выбить крымского хана с Изюмского шляха». Точку поставь.
— Точка… Подпиши, Великий Государь!
— Я не имею права подписывать такие исторические документы.
— Я б на вашем месте за докторскую диссертацию сел!
— Торопиться не надо — сесть я всегда успею.
— Хотелось бы, так сказать, в общих чертах понять, что ему нужно.
— Да понять его, надёжа-царь, немудрено: они Кемскую волость требуют. Воевали, говорят, так подай ее сюда!
— О, йа-йа! Кемска волост! О, йа-йа!
— Видел чудеса техники, но такого!
— Да головы им отрубят и всего делов.
— И всего делов… А?
— Да пёс с ними!
— Вот смотрит… Вы на мне дыру протрёте!
— Тьфу на вас. Тьфу на вас ещё раз!
— Федя, ты чего там жмёшься около почек? Иди сюда.
— Как они кричат!
— А… Они не могут кричать, они уже давным-давно покойники!
— Видали, как покойники стреляют?
— Рявкни на них!
— Воооооон.
— В милицию замели, дело шьют!
— Скажите, как ваше имя-отчество?
— Марфа Васильевна я…
— Марго, вы единственный человек, который меня понимает.
— Эх, Марфуша, нам ли быть в печали?
— Какая это собака?! Распустились тут без меня! Что за р-репертуар у вас? Надо что-нибудь массовое, современное: тили-тили, трали-вали, это мы не… тили-тили, эта нам не трали-вали…
— Я занят, позвоните попозже!
— Отворяй, собака.
— А кому это он?
— Вам.
— Был у нас толмач-немчин. Ха, ему б переводить, а он лыка не вяжет. Мы его в кипятке и сварили.
— Нельзя так с переводчиками обращаться.
— Ошибаетесь, уважаемый, это дело общественное. Вы своими разводами резко снижаете наши показатели.
— А еще борются за почётное звание «Дома высокой культуры быта»!
— За стенку ответите по закону!
— Я — артист больших и малых академических театров. А фамилия моя — фамилия моя слишком известна, чтобы я её называл!
— Какой паразит осмелился сломать двери в царское помещение?
— Да ты что, сукин сын, самозванец, казённые земли разбазариваешь? Так ведь никаких волостей не напасёшься!
— Такие вопросы, дорогой посол, с кондачка не решаются. Нам надо посоветоваться с товарищами, зайдите на недельке
— Ну, царь, вздрогнули!
— Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая, три… куртки.
— Войско взбунтовалось! Говорят, царь — ненастоящий!
— Минуточку! Если ты ещё раз вмешаешься в опыты академика и станешь на пути технического прогресса, я тебя.
— Вы первый, кто увидел, вы, так сказать, первый свидетель!
— Никогда ещё свидетелем не приходилось быть…
— Скажите, у вас нет отдельного кабинета?
— О, да ты, ваше благородие, нарезался!
— Введите гражданина посла!
— Одумайтесь, одумайтесь, прежде чем, начать понимать — увидеть древнюю Москву — без санкции соответствующих органов!
— Милочка, ты себе не представляешь! Якин бросил свою кикимору, ну, и уговорил меня лететь с ним в Гагры!
— Милиция? Это говорит сегодняшний обокраденный Шпак… а я не по поводу кражи, у нас тут дело почище — инженер Тимофеев в свою квартиру живого царя призвал! …Я непьющий! Даю чесное благородное слово. …Жду
— Вельми понеже… весьма вами благодарен!
— Были демоны, — мы этого не отрицаем. Но они самоликвидировались. Так что прошу это бесполезную панику прекратить!
«Вокруг Булгакова»: «не узнаю вас в гриме»
Оригинальная фраза из пьесы выглядит так: «Замечательно! Поразительно! Невиданно!… Я не узнаю вас в гриме. Кто вы такой? Позвольте представиться: Карп Якин. Двадцать тысяч, а завтра в девять часов утра фабрика подписывает с вами контракт. Ставить буду я. Как ваша фамилия?».
Театрально-автобиографический источник
В 1930 году, после телефонного разговора с Иосифом Сталиным Булгакова взяли на работу в МХАТ в качестве режиссёра. А в марте 1931 года он попросил Константина Станиславского «включить его в актеры». Это было не случайно. С одной стороны, писателю самому хотелось себя попробовать в этом качестве, а с другой — такой намёк сделал и Станиславский, писавший ему осенью 1930 года: «мне пришлось поработать с Вами только на нескольких репетициях «Турбиных», и я тогда почувствовал в Вас режиссёра (а может быть и артиста?!). Мольер и многие другие совмещали эти профессии с литературой!».
В ноябре 1932-го Булгаков стал помощником режиссера Виктора Станицына, при постановке спектакля «Пиквикский клуб», по роману Чарльза Диккенса. Инсценировку романа делала давняя знакомая Булгакова, переводчица и драматург Наталья Венкстерн. Вторая жена писателя, Любовь Белозерская, вспоминала, что по Москве даже пошли слухи, что автором пьесы является на самом деле Булгаков: «это неправда: Москва любит посплетничать. Наташа приносила готовые куски, в которых она добросовестно старалась сохранить длинные диккенсовские периоды, а М.А. молниеносно переделывал их в короткие сценические диалоги. Было очень интересно наблюдать за этим колдовским превращением».
Кроме работы над пьесой и спектакля в качестве совавтора и сорежиссёра, Булгаков получил и небольшую роль председателя (президента) суда.
По расхожей театральной легенде, известной в нескольких изводах, дальше события развивались так.
На генеральной репетиции спектакля присутствовал Станиславский, долго перед этим бывший за границей и уже забывший особенности спектакля. По словам историка театра Виталия Виленкина события дальше развивались так:
«Началась сцена «В суде». «Президент суда» в тяжёлом седом парике, с багровым толстым носом и злющими глазками, расставив локти, приступил к допросу. «Президент» этот, как известно, почему-то яростно ненавидит всех животных и потому не выносит никаких метафор или сравнений из животного мира, а тут ими, как на грех, так и прыщет судейское красноречие. Знаменитая реплика: «Да бросьте вы зверей или я лишу вас слова!» прозвучала с такой неподдельной яростью, что захохотал весь зал, а громче всех Станиславский.
— Кто это?— быстро прошептал он Станицыну, не узнавая актера
— Да наш же, наш Булгаков, писатель, автор «Турбиных».
— Да Булгаков же, Константин Сергеевич, ей-богу!
— Но ведь он же талантливый… — и опять захохотал на что-то громко и заразительно, как умел хохотать на спектакле только Станиславский».
По другой версии фраза Станиславского выглядела иначе: «Кто у вас играет судью? Не узнаю его в гриме».
Булгаков наверняка знал эту историю (от самого же Станицына) и включил её в написанную несколько позже пьесу.
Следует отметить ещё несколько моментов.
В музее МХАТа есть фотография Булгакова в гриме судьи — в огромном парике, с носом не картошкой даже, а помидором, с заплывшими глазками… Узнать писателя на этом фото решительно невозможно.
Что же до манеры поведения, то Булгаков действительно был превосходным актёром, обожавшим дурачить знакомых и незнакомых людей. Известна история, как он довольно долго в незнакомой компании изображал из себя немца, практически не знавшего русский язык. Сценка с покупателем «Торгсина», который «вследствие потрясения, внезапно овладел до тех пор неизвестным ему языком», вполне вероятно тоже была первоначально опробована на практике…
Кстати, по поводу расставленных локтей — на одной из первых репетиций Булгаков, садясь на стул, задел его судейской мантией и перевернул. В результате, «сидеть» пришлось в воздухе, опираясь только на расставленные локти. Эта поза очень соответствовала образу «паука» и понравилась режиссёру, в результате чего осталась в спектакле.
Актером Булгаков действительно был превосходным, но он, скорее, импровизатор. Играть одну и ту же роль ему было скучно. Поэтому спектаклей с его участием было немного. Но эту свою роль Булгаков ценил.
Кинематографическая составляющая
Как мы помним, в фильме Якин (в исполнении Михаила Пуговкина совершенной не похожий на молодого и наглого булгаковского персонажа) не просто спрашивает у Юрия Яковлева кто он, но и перечисляет актёров, которые могли бы сыграть эту роль: «Я не узнаю Вас в гриме… Юрий Никулин? Сергей Бондарчук? Иннокентий Смоктуновский! Кеша!».
Смоктуновский действительно сыграл грозного царя Ивана Васильевича, но было это гораздо позже — в 1991 году в фильме Юрия Сорокина «Откровение Ивана первопечатника». Возможно у него была перед этим театральная роль.
Не пробовал Гайдай в этом качестве и Бондарчука, хотя в 1986 году он снялся в главной роли в собственном фильме «Борис Годунов».
В плане актёрского состава Леонид Гайдай собирался снять своеобразное продолжение своих фильмов о приключениях Шурика и, главное, «Бриллиантовой руки», где великолепно показал себя актёрский дуэт Андрея Миронова и Юрия Никулина. Первый, соответственно, должен был сыграть Жоржа Милославского, а второй — Иванов Васильевичей.
Никулин, однако, отказался, узнав, что фильм по пьесе Булгакова — он считал, что его зарубит цензура. Отчасти он был прав, фильм пробивался с трудом, фамилия автора пьесы в титрах появилась уже во времена «после исторического материализма». Тем не менее, он пошёл в прокат и стал легендой. Никулин потом горько сожалел о своём отказе…
Миронов же был традиционно очень занят и не мог оторваться на съёмки (да и не сложилась бы у него игра с Яковлевым). На роль пробовался Вячеслав Невинный, Георгий Бурков, Георгий Юматов, но прошёл Леонид Куравлёв.
Насколько известно, ни Бондарчука, ни Смоктуновского Гайдай не приглашал. В архивах «Мосфильма» сохранились фотопробы на главную роль Евгения Лебедева, Владимира Этуша (ему, в конце концов, дали роль Шпака), Георгия Вицина, Евгения Евстигнеева…
Последний режиссёру подошёл, но случилось непредвиденное. Гайдай сказал Евстигнееву реплику из сценария: «когда вы говорите, у меня такое ощущение, что вы бредите». Евстигнеев ни сценария, ни пьесы не читал, воспринял фразу на свой счёт, обиделся и хлопнул дверью…
Выбор, в конечном итоге, остановился на совершенно неочевидной кандидатуре Яковлева, который, конечно, играл, и превосходно играл, в комедиях, но сам-то по себе актёр отнюдь не комический.
И всё же немного жаль, что первоначальный замысел Гайдая не получился.
Перепевы
В титрах фильма написано, что он снят по мотивам пьесы, и это правильно. Но мотивы пьесы — понятие весьма широкое. В этом смысле по мотивам пьесы Булгакова снят индийский фильм 2003 года «Приключения во времени» режиссёра Имтиаза Панджаби.
Это эксцентрическая комедия с традиционными индийскими батальными сценами и танцевально-песенными номерами. Плюс любовные истории, которые в советском фильме только намечены.
С пьесой совпадает только общие очертания сюжета — герои картины (один из них — удачливый и обаятельный вор) попадают в прошлое, ко двору падишаха Захир-ад-дин Мухаммада Бабура. В описаниях почему-то указано, что речь идёт о X веке, хотя Бабур правил в XVI. Причём для Индии эта фигура масштаба не меньшего, чем Иван Грозный. Так что века путают, скорее всего, российские кинокритики.
К счастью, в современной России никто не попытался снять ремейк «Ивана Васильевича». Хотя ходили слухи о комедии «Василиса Ивановна» (так и не снятой) и о некоем фильме с Данилой Козловским в главной роли (слухи подтверждения не получили). Ну и слава Богу. Ремейки у российских режиссёров как-то не удаются. Даже «Ирония судьбы — II» с участием актёров оригинальной картины выглядит крайне уныло.
Не узнаю вас в гриме
Как из простой девушки сделать настоящую Аиду? Или так. Как из обычного человека сделать кота? Ответить на эти вопросы корреспонденту «Знаменки» помогла гример Национального академического Большого театра оперы и балета Валентина Штепа.
Рецепты перевоплощения
Когда с утра спешишь на работу, не то что накраситься не успеваешь – радуешься тому, что люди на улице не пугаются. Но сегодня все иначе. Я захожу в самую настоящую гримерку и сажусь в кресло для артистов. Передо мной – большое зеркало. А на нем – крыса. Нарисованная. «Я родилась в год Крысы, и это мне подарок от внучки Полины. Ей скоро девять лет», – улыбается Валентина.
На столе на самом видном месте дожидается своего часа коробка театрального грима, сделанного по «старинным советским рецептам». Он пастообразный. Есть еще сухой, похожий на тени. В металлической коробочке лежат кисточки разных форм и размеров. «Это старый пенал, в котором еще мой папа хранил мелкие инструменты, – показывает Валентина Петровна на реликвию. – Все, что дома не нужно (баночки-скляночки), приносится на работу и приспосабливается для хранения мелочей: ваты, шпилек и т. д.».
По бокам разложены локоны в бигуди, парики на деревянных «головах».
– Это будут ресницы. Я сама их делаю, – кивает гример в сторону прядки длиной в 25 сантиметров. – На этой плитке греются металлические щипцы. Сейчас вы вряд ли где-нибудь такие найдете. Ими лишь в театрах пользуются. Они очень долго держат завивку. Раньше люди их применяли для причесок, но мы – только для париков.
Довольно разговоров – время перевоплощаться.
Кто сказал «мяу»
Мой первый образ – кошечка из балета Чайковского «Спящая красавица». Обычно гример сначала накладывает тон на лицо, а потом надевает парик, но в этот раз мы немного меняем последовательность: с кошачьей прической лучше видно, что из меня лепить. Сначала невидимками туго закалываем волосы и надеваем светлые кудри с ушками.
– Да, бывает и больно. А балерины каждый день такое испытывают. Если не прическа, так парик.
Начинаем рисовать лицо. Валентина берет «клеющий карандаш» телесного цвета и начинает активно намазывать губку. На лоб, что ли, клеить собирается?
– Это такой жирный тональный крем, который используют только в театрах, – проясняет ситуацию мастер. – Любая кожа, даже самая красивая и молодая, на сцене при свете приобретает сероватый оттенок. Грим, в отличие от обычного макияжа, должен быть ярким, чтобы хорошо смотреться из зала. Чем больше аудитория, тем ярче и утрированнее грим.
Я с каждой секундой становлюсь все краше и краше. Брови, румянец, зеленые глаза, усы – мордочка постепенно прорисовывается. Валентина берет в руки флакончик лака для ногтей и намазывает накладные ресницы. «Не пугайтесь, это специальный клей. Просто баночка очень удобная».
Пока Валентина работает, я пристаю к ней с расспросами. Выясняется, что в театр ее привела любовь:
– Мы с мужем из Твери. В этом городе вместе учились в музыкальном училище. Супруг уже оканчивал хоровое отделение, а я только год проучилась на хоровом дирижировании, когда ему предложили работу в Минске. «Валюша, такие дела, если хочешь, давай поедем в Минск», – сказал он мне. И мы поехали. Это был 1970 год. Мне 22. Я сначала думала, что снова поступлю на дирижера, но потом попала сюда в гримерный цех и стала учиться профессии у старых мастеров. Рада, что попала в Минск. Мне нравится моя работа. Красивое место, прекрасная музыка. Выпускаются новые спектакли – я в этом участвую, езжу на гастроли, посмотрела много стран: Китай, Южная Корея, Сирия, Египет, Франция, Германия, Кипр, Голландия… У меня муж и сейчас поет здесь в хоре. Он часто ко мне заходит, например во время антракта. Как видите, до сих пор не надоели друг другу.
А между тем грим почти готов. Завершающий штрих – розовый нос. «Можно уже сказать «мяу», – разрешает Валентина.
Темная сторона
Настал черед превращаться в дочь эфиопского царя Аиду. Убираем остатки былой «котячести» и надеваем на меня черный парик.
– И как мне брюнеткой?
– С гримом будет очень неплохо, – обещает мастер. – Мы по молодости с коллегами примеряли парики, чтобы узнать, какой цвет волос больше всего подходит.
Маскируем бледность моей кожи, несвойственную жителям африканских стран. Надвигаем прядки волос поближе к щекам, чтобы не получился из меня «черный Бим белое ухо».
Валентина берет сухую темно-коричневую краску и от души пудрит мне щеки, скулы, лоб, нос и подбородок. Пока в голове моей звучат строки «а нечистым трубочистам стыд и срам», я неотвратимо превращалась в эфиопа.
– Интересно, в каком-нибудь африканском балете артисты себе выбеливают лицо, когда, например, «Лебединое озеро» ставят?
– Нет, танцуют как есть. Только тон обязательно кладут.
Подводим ярко глаза, не жалея ни черного, ни зеленого. Для румян смешиваем несколько цветов.
– Я сейчас вам немножко бровки подниму, – произносит гример, закрашивая то, что у меня было, и рисуя по-новой. – Чтобы глазки были ярче, наносим под бровь сначала белую, а потом багряную краску – цвет бакан.
А что, классная из меня Аида получается!
Не забываем наложить на губы немножечко бакана – и вуаля! Любуюсь на себя в зеркало и понимаю, что мне так никогда не загореть.
Настал час разоблачаться. Радостно снимаю колючий парик. Боюсь представить, как с такой конструкцией на голове можно провести несколько часов, да еще и петь красиво. Валентина вручает мне влажные салфетки, вату и молочко для снятия макияжа:
– А раньше грим удалялся вазелином и одеколоном.
Смываю, смываю, а краска на лице все не кончается. В итоге от последних следов «загара» удается избавиться только перед сном.
Такая вот стойкая красота.
Елена ТАЛАЛАЕВА, «ЗН», фото Виталия ГИЛЯ
Владивосток! Я не узнаю тебя в гриме!
Проклятье! Я уже с полчаса еду между этих железных ограждений, ни влево, ни вправо не свернуть, хотя вижу, что и с той, и с другой стороны есть какие-то строения. Как же бедолаги, живущие в этих домах, добираются к ним. Домики находятся на противоположных сторонах дороги и, их разделяет метров пятьдесят по прямой, но, на машине придётся пилить километров двадцать, чтобы съездить к корешу в гости. Понастроили автобанов, мостов развязок, только забыли сделать съезды с дороги. Чёрт бы вас всех побрал, конструкторы хреновы! Я заблудился в темноте в этих жестоких асфальтовых джунглях, они меня поглотили с потрохами. Так и хочется крикнуть: « Город! Я не узнаю тебя в гриме!»
Я давно не был во Владивостоке. В то время ещё не было этих циклопических мостов и этих сумасшедших хайвеев, всё было по простому, по домашнему. Всё ясно и понятно как отче наш.
Ладно… Не будем слишком уж обсирать своих, если так сделали, значит так надо. Значит так удобнее и лучше, а если ты бакланище конченный, то и нечего сюда соваться. Всё верно! А если приехал, то не дёргайся, рули спокойно и наслаждайся видами города. Это я про себя. Правда, в темноте никаких видов не разглядеть! Хотя нет… Разглядел сквозь дымку знаменитого владивостокского тумана голубенькие буквы – «Отель Негус». Предпочёл бы «Бахус», но и так сойдёт. И гораздо лучше отеля «Калифорния», в который можно только заселиться, выбраться никак. Такое нам не подходит.
Дальше неинтересно. Мы бросили тачку у отеля и, наши женщины окунулись в дикий необузданный шопинг, а нам, потомкам викингов, пришлось таскаться с ними по дурацким бутикам и прочим магазинам, битком набитым шмотками. Характерно то, что в городе крайне много торговых центров, в которых, кроме нас четверых, на всех этажах никого не было.
Владивосток город контрастов, люди, вместо того чтобы затариваться первоклассными, потёртыми до дыр вещами, предпочитают сидеть в пробках. Как раз был час пик. Час пик во Владике с 8-00 до 20-00. Вся эта кошмарная армада автомобилей выезжает на улицы города и останавливается там. Простите! Приврал маленько! Понемногу, она всё-таки движется, но, вполне реально, бросив машину в потоке, можно успеть покушать в ближайшем кафе. Очередь на проезд сильно не продвинется. Так что, пешком в центре гораздо удобнее. Наверно, эти чёртовы владивостокцы снабдили своего четырёхколёсного друга всем необходимым для проживания в нём; еда, холодильники, унитаз, кровати и прочая лажа. Я свою тачку к такому не готовил.
Об эдакого хмыря, жалко даже бутылку портить; «а вмажу ка я ему просто с ноги». Да… некультурно! Зато надёжно! И уже собрался проверить его на прочность, как увидел выдвигающихся ему на подмогу ещё парочку плюгавых недоносков. Странные времена! Раньше менты были широколицые и толстожопые. Что-то изменилось в нашем государстве, то ли им мало платят, что они никак не могут отъесть нормальную будку, то ли они с утра до вечера вертят эти дурацкие педали в фитнес клубе. Скорее всего первое, хватает только на то чтобы бухнуть, на закуску совсем не остаётся.
Но, эти два других дрища, были не из простаков, пристроились возле меня, с дубинками наготове. Не люблю я, ребята, этой хернёй по хребту получать. Пришлось дыбать в ихний поганый уазик, а там мне пояснили всю сущность проблемы. Оказывается, я гнилая отрыжка советской системы, отстал от веяния времени. В городе нашенском, с тех пор как построили эти забубённые мосты, оказывается запрещено вот так, по простецки халкать пиво с горла. Ну, ни хъя себе. Лучше бы их и не строили!
Вашу мать! Да вы ещё не родились, когда я тут зажигал по конски! Ваша мама в памперсах ходила, когда я здесь в нетрезвом виде отчебучивал! А он мне лепит горбатого, ухо лечит какими-то левыми аргументами. Типа, дети увидят, что они подумают? Твою мать, они подумают, что вот он, хоть один настоящий мужик в этом городе появился! Что они ещё могут подумать? Только откуда в такое время здесь возьмутся дети, а если и возьмутся то наверняка и не такое видывали. Сами, небось, водяру с горла нахлобучивают.
Это что же получается, уже все проблемы решены? Выловили всех казнокрадов, которые умудрились обокрасть бюджет этих опупенных владивостокских мостов? Выловили всех городских депутатов взяточников? Выловили депутатов, которые занимаются незаконным бизнесом? И кто имеет недвижимость за границей? А может быть нашли убийцу моего друга Славика, который вообще пропал, ни слуху, ни духу. Только в его изумительной квартире возле вокзала, проживают какие-то посторонние люди, а Славентия нет. И всё нормально!? Оухеть! У нас воцарился настолько порядок, что можно уже заняться такой мелочью как я.
Верните мне моего друга, подонки.
Смотрю, а он между делом слюну сглатывает, глядя на бутылочку в моих руках. Вот сейчас пишу и думаю: «А не слупить ли мне с этой пивной конторы немного денег за такой, шикарный промоушн бренда?» Пиво, в самом деле неплохое. Ни копейки не получил за этот текст. Честно!
Эге брат, да ты такой же как и я, только замаскированный, оборотень в погонах. Тоже пьёшь пиво, даже иногда с водкой. Куришь сигареты, а может быть даже и папиросы, напичканные этой гадостью, которая в Голландии разрешена. Мы были вдвоём в этом ментовском Кадиллаке, и я, видя его горящие глаза, предложил глотнуть восхитительной влаги. Но парень оказался стоек, не поддался на провокацию. А с другой стороны, хрен его знает, если уж на улице он шуганулся камер, то в машине по любому хуже. Эта тачка наверняка нашпигована камерами и подслушивающими устройствами. Не исключено, что ему в задницу, пока он, бухущий, спал в своей ментовской общаге, вшили три видеорегистратора и восемь диктофонов. Понятно, нахера ему палиться из-за двух глотков пива с моей слюной. Я его понимаю!
После запроса к диспетчеру, на предмет более тяжких преступлений с моей стороны, господин Находка был отпущен восвояси.
Не убивал…
Не насиловал…
Не пидзил из бюджета…
Не прелюбодействовал…
В президента не целился…
Можете прибавить еще триллион всяких НЕ, чтобы я не тратил время и бумагу!