на что разделил ульпиан право
УЛЬПИАН, ДОМИЦИЙ (лат. Domitius Ulpianus)
Родом из финикийского Тира, он переехал в Рим, где сначала составлял черновики рескриптов для Септимия Севера (судя по стилю, с 202 г.), а с 205 г. стал секретарем a libellis. В отличие от Папиниана, после смерти Септимия Ульпиан продолжил работу при Каракалле. Возможно, Гелиогабалом был назначен префектом анноны, Александр Север сделал его в 222 г. префектом претория. Ульпиан был убит в результате солдатского мятежа в 233 г.
Ульпиан трактует право со стоических позиций. Ульпиан написал около 300 книг, где систематически изложил римское право, подчеркивая его рациональный характер и опору на естественный закон. Право им делится на три вида: jus naturale («естественное право»), закон для всех живых существ, jus gentium («право народов») закон для всех людей и jus civile («гражданское право»), закон определенного государства. Он убежден в противоественности рабства, но признавал его как институт, оправданный обычаями и правом всех народов. Стоицизм Ульпиана заметен в знаменитой фразе «Положения права таковы: жить честно, не вредить другому, воздавать каждому своё», а юриспруденция для него – «знание божественных и человеческих дел, наука о справедливом и несправедливом». Основные сочинения Ульпиана – «О преторском эдикте» (комментарии к преторскому праву), «К Сабину» (комментарии к гражданскому праву), «Об обязанностях проконсула» и других должностных лиц.
Авторитет Ульпиана был очень высок: в 426 г. он был включен в число 5 юристов, мнения которых были обязательны для судей, по числу цитирований в «Дигестах» он на первом месте – там сохранилось около 2 500 фрагментов его сочинений.
Сочинения:
Institutionum et regularum juris romani syntagma… / Hrsg. Rudolf von Gneist. Leipzig, 1880;
Доминций Ульпиан. Фрагменты / Пер. и комм. Е. М. Штаерман // ВДИ. 1971. № 2. С. 184-209;
Домиций Ульпиан. Об обязанностях проконсула / Пер., вступит. ст. и примеч. А. Л. Смышляева // ВДИ. 1985. № 4. С. 221-233; 1986. № 1. С. 194-216.
Ульпиан
Содержание
Биография
Влияние
Значение Ульпиана, как юриста, было велико. В кодексе Юстиниана к его имени прилагаются эпитеты summi ingenii vir, vir prudentissimus (например 1, § 59 С VI, 51, II С. IX, 41 и т. д.); законом 426 г. он был включён в число тех пяти юристов (Гай, Ульпиан, Папиниан, Павел и Модестин), responsa которых были обязательны для судей. До нас дошли 29 титулов его книги «Liber singularis regularum» — учебника, написанного, по-видимому, по тому же плану, как и «Институции» Гая. В Дигестах много фрагментов Ульпиана по самым разнообразным юридическим вопросам. Совокупность их (2462) составляет около трети всего содержания Пандект; по количеству выписок из его сочинений Ульпиан занимает здесь первое место.
Правовая мысль
Литературная деятельность Ульпиана, как и прочих римских юристов, отличалась, главным образом, экзегетическим характером, была направлена на цели supplendi, corrigendi, adjuvandi juris civilis, так как в императорский период роль претора республиканских времён перешла к юристам (см. Рим). В III в. н. э. умственные интересы римского общества вращались главным образом около различных философских учений, перешедших в Рим из Греции. Философские и этические начала заметны и в воззрениях Ульпиана на право. Слово jus (право) он этимологически выводит из слова justitia (справедливость; est autem a justitia appellatum).
Самая справедливость (justitia) est constans et perpetua voluntas jus suum cuique tribuendi (постоянная и неизменная воля воздавать каждому своё), a право (jus) est ars boni et aequi. Определение права, в его обыкновенном переводе — «право есть искусство доброго и справедливого» — даёт прямое указание на то, что право должно быть согласовано со своим этическим масштабом, соответствовать нравственным принципам своего времени и не отставать от него. Проф. Пунчартом предложен иной перевод: ars, говорит он, «означает гармонию, порядок, bonum — интерес: право есть гармония интересов и средство улажения их столкновений».
Право делится Ульпианом, по природе норм, его составляющих, на три рода: jus naturale («естественное право») обнимает все живые существа, jus gentium («право народов») касается лишь людей, jus civile («гражданское право») относится лишь к известному политическому целому. Идея всеобъемлющего, вседовлеющего закона природы, нормы которого лежат вне человека, вне его воли и усмотрения, составляет ту основу, из которого истекло понятие римских юристов о jus naturale. Praecepta juris gentium — обнимают собой нормы, свойственные только людям в их взаимных друг к другу отношениях (hoc solis hominibus inter se commune sit). Комбинацией praecepta jus naturalis и juris gentium обуславливается теоретический взгляд Ульпиана на институт рабства. Поклонник стоической философии, посягнувшей даже на государственное начало во имя космополитизма, называвшей каждого человека гражданином всего orbis terrarum, Ульпиан не мог быть убежденным сторонником рабства. Jure naturali, — говорит он, — omnes liberi nascerentur (по естественному закону все рождаются свободными); в золотом веке, предшествовавшем социальной жизни, рабство не существовало. Но рабство признавалось в Риме и во всех других современных Ульпиану государствах; это был факт, с которым надо было считаться.
Если рабство — институт общенародный, хотя и contra naturam rerum («против природы вещей») существующий, то оправдание для римского права, его допускавшего, налицо: чем omnes genies utuntur, тем и Рим. Jus civile или jus proprium — это положительное право римского народа, возникающее aut ex scripto, aut sine scripto («или по-писанному, или без писаний»). В основание деления права на частное и публичное Ульпиан кладет понятие интереса (utilia); что клонится к пользе государства, представляет известный интерес ad statum rei Romanae (для состояния римского государства), то относится к области публичного, все, что клонится ad singulorum utilitatem (для пользы отдельных людей) — к сфере частного права. Высокой нравственной чистотой и гуманностью дышат многие фрагменты Ульпиана; начала чисто этические часто подсказывают ему разрешение юридических вопросов. Человеческая природа, одинаковая у всех людей, независимо от их социального положения, внушает Ульпиану мысль о той естественной связи, которая должна быть между всеми людьми (inter nos cognationem quandam natura constituit). Ярче всего принципы Ульпиана отразились в его знаменитой формуле: juris praecepta sunt haec — honeste vivere, alterum non laedere, suum cuique tribuere («положения права таковы: жить честно, не вредить другому, воздавать каждому своё»). В этих словах сжато и сильно выражена вся нравственная система стоицизма. Даже стоическая проповедь самоубийства нашла место в трудах Ульпиниана: он признает действительными завещания самоубийц (ut quidam philosophi in ea causa sunt ut testamenta eorum valent).
Юриспруденция, по определению Ульпиана, есть divinarum atque humanarum rerum notitia, justi atque injusti scientia (знание божественных и человеческих дел, наука о справедливом и несправедливом). В первой части этого определения проявляется миросозерцание последователя стоической системы: всеобъемлющий закон природы проникает и в область права. Ульпиан дал Риму одного знаменитого юриста, своего ученика Модестина, окончившего собой блестящую плеяду «созидателей права».
Издания
В 1549 г. Иоганн Тилиус впервые издал «Titulos ex corpore Ulpiani», сделавшийся предметом исследования Куяция в 1576 г. Впоследствии память об этом издании совершенно изгладилась, пока Савиньи не открыл вновь труды Ульпиана в ватиканской библиотеке, в списке Χ в. («Tiluli ex corpore Ulpiani Legi Romanae Wisigothorum adjecti»; изд. в 1855 г.). В «Collectio librorum Juris Anteiustiniani» первый выпуск содержит в себе фрагменты Ульпиниана, изданные П. Крюгером (Б., 1878).
Римское право и римские юристы
Наряду с прецедентным правом, существует система континентального права, основы которого были заложены таким явлением как римское право. Римские юристы на много веков вперед, вплоть до современности, определили каким должно быть право многих стран. При этом, римское право не было изначально таким, каким мы его видим в лучшие годы своего развития.
Первые римские юристы и римское право в начале своего развития
Изначально, право толковалось понтификами (специальной коллегией жрецов), которые ежегодно провозглашали свою позицию.
Светский характер юриспруденция приобретает в 300 г. до н. э. благодаря Гнею Флавию. По легенде, будучи писцом Аппия Клавдия Цека он украл и обнародовал кодифицированный сборник формул, которые применялись в процессе. Позже документ и его содержание стало известно, как цивильное право Флавия.
Обучение праву в древнем Риме берет свое начало в 253 г. до н. э. верховным понтификом Тиберием Корунканием, который первым стал обучать юриспруденции учеников.
Во втором веке до н. э. сборник Флавия был дополнен новыми исковыми формулами Секстом Элием Петом. Им же опубликован труд, содержащий смешение Законов 12 таблиц, комментариев и формул. Толкование и комментирование законов стало для римских юристов большой частью их деятельности. Во втором веке до н. э. особенно сильно развивали право, в том числе и гражданское Маний Манилий, Публий Муций Сцевола и Юний Брут. А первым комментатором преторских эдиктов стал Сервий Сульпиций Руф (консул 51 до н. э.). Теорией разделения права на частное и публичное занимался Квинт Элий Туберон.
Римские юристы – толкователи права
Римская юриспруденция, как деятельность юристов состояла из: 1) respondere — ответы на юридические вопросы частных лиц, 2) cavere — сообщение нужных формул и помощь при заключении сделок, 3) age re —- сообщение формул для ведения дела в суде. Юристы писали специальные обращения судьям по делу, которое иногда оформлялось в виде протокола.
При этом, юристы могли интерпретировать те или иные действующие нормы в ключе соответствия их духу справедливости. В случае такого несоответствия или коллизий, своими комментариями они буквально могли изменять действие нормы, давая ей иногда полностью противоположное значение. Комментируя право, римские юристы пытались понять, что имел в виду законодатель или какой бы смысл вложил в норму при изменившихся условиях. Новая норма из комментария становилась действующей нормой цивильного права (ius civile), которое состояло из обычного права, преторского права, законодательства народных собраний. Именно комментарии римских юристов были тем цементом, что скреплял все источники римского права, обеспечивал его развитие и изменение.
Самыми авторитетными юристы становятся в период поздней республики и ранней империи. Императоры, понимая, как важно пользоваться одним из самых эффективных инструментов – правом, пытаются заручится поддержкой юридической братии. Так, Август дарует прослойке правоведов право комментирования от имени императора (ius respondendi). Уже к 3 века н. э. на ответы юристов ссылаются как на закон, они же становятся обязательными к применению судьями.
Упадок римского права и римских юристов приходится на время, когда принцепсы становятся законодателями (вторая половина 3 века н. э.). С этого времени юристы теряют свое право ius respondendi. Однако, комментарии юристов классического периода рассвета римской юриспруденции пользуются уважением и далее.
Как всегда, некоторые коллеги становятся более успешнее, чем остальные. Так, Валентиниан III придал силу закона пяти известным юристам — Гай (II в.), Папиниан (II—III вв.), Павел (II—III вв.), Ульпиан (II—III вв.) и Модестин (II—III вв.). При коллизиях в их мнении, спор решался большинством, а если такое было невозможно, то предпочитался комментарий Папиниана. Законную силу придали и комментарием тех юристов, которых цитировали указанные правоведы — Сабина, Сцеволу, Юлиана и Марцелла.
Труды римских юристов далее становятся важной частью кодификации Юстиниана (Corpus iuris civilis). Указанный документ состоял из: 1) Институций, т. е. освещения основ римского права для начального обучения (для этой части были использованы «Институции» Гая, а также — работы Ульпиана, Флорентина и Марциана); 2) Дигесты (или Пандекты), кодификация частей трудов 38 римских юристов (с I в. до н. э. по IV в. н. э.), причем извлечения из работ пяти знаменитых юристов составляют более 70% всего текста Дигест; 3) Кодекс Юстиниана (собрание императорских конституций).
Таким образом, труды юристов были направлены на решение конкретных ситуаций, и только второстепенное значение носила разработка теоретических положений, хотя в последующем именно они сформировали наследие, которое до сих пор оказывает влияние на правовые системы многих стран. Такие теоретические обобщения делались на проработке конкретных правовых вопросов. Есть некая осторожность в такой теоретической работе, ведь именно она станет далее обязательной к применению (всякое определение опасно, говорил еще Луций Яволен Приск).
Публичное и частное право
Классическим является разделение права на публичное право (о пользе государства) и частное право (о пользе отдельных лиц). Частное право в свою очередь (по словам Ульпиана), делилось на три взаимодополняемые, взаимодействующие и не действующие друг без друга части — естественные предписания, (предписания) народов и (предписания) цивильные.
Так, естественное право (ius naturale) оказывает влияние на цивильное право (ius civile) и право народов (ius gentium), соотносятся как целое и части. Так, по Ульпиану к естественному праву относился брак, рождение детей, другие семейные вопросы, как проблемы присущие всем живым существам. Соглашаясь с указанным, Гай утверждал, что хоть эти вопросы и являются сферой естественного права, это не значит, что такие положения не могут подкрепляться цивильным правом.
Уточняя выдвигаемое положение о частях права, юрист Павел писал о том, что на самом деле право состоит не из частей (как обособленных единиц), а лучше говорить о разных смысловых аспектах на один и тот же вопрос. Так, он понимал слово «право» в нескольких аспектах – право это все справедливое и доброе что есть в естественном праве, право это все полезное большинству в государстве что есть в цивильном и преторском праве. Таким образом, право вмещает все указанные аспекты одновременно.
Ульпиан указывал, что право получило свое название от iustitia (правда, справедливость). Ссылаясь на Цельса, он говорит, что право это искусство (ars) добра (boni) и справедливости (aequi).
Понятие справедливости (Aequitas) является для римских юристов во многом основополагающим. Это своеобразный ориентир для правотворчества и противопоставления равного и справедливого права праву несправедливому.
Aequitas как всеобщая справедливость в правовом смысле становится специальным термином iustitia. Ульпиан отмечает — Iustitia (правда, справедливость) есть постоянная и непрерывная воля воздавать каждому свое право, жить честно, не чинить вреда другому, каждому предоставлять то, что ему принадлежит».
Таким образом, юриспруденция является знанием справедливого и несправедливого. Древнеримские юристы всячески подчеркивают ценность права, права как мерило того, что должно быть. Павел об этом писал — претор высказывает право, даже если он решает несправедливо: это (слово) относится не к тому, что претор сделал, но к тому, что ему надлежало сделать.
Отсюда требования к закону, как к форме, содержание которой – справедливость. Это идеал закона, ценностная установка. Вот формулировка Папиниана — «Закон есть предписание, решение мудрых мужей, обуздание преступлений, совершаемых намеренно или по неведению, общий обет государства». Таким образом, закон должен соответствовать нескольким требованиям – общий и справедливый характер (действует на всех), разумность, обеспечен защитой государственного принуждения, разумен.
При этом, сам закон понимается римскими юристами не только как форма правового акта, но и как ценность, основанная на указанных чертах. Таким образом, если закон несправедлив, не несет пользу большинству, то этот закон неправовой.
Римское публичное право
Публичное право, как отрасль, устанавливала положение религии, полномочия должностных лиц, государственных институтов, гражданства и прочее. Именно юристы, как привилегированная прослойка сделала все, для того, чтобы обосновать необходимость дарования монарху законодательной власти в период становления империи.
Так, во многом обосновывалась власть принцепса как законная, а сам закон не распространяется на него.
При этом, действуя на стороне сильной власти монарха, находясь на высоких постах, сами юристы терпели произвол. Ульпиан, являясь префектом претория был убит в 228 г. прямо на глазах у императора. В 212 г. казнен на этой же должности Папиниан, отказавшийся обосновывать и с точки зрения права оправдывать убийство.
Римское частное право
Гай утверждал, что цивильное право является установленным для того или иного государства правом. Папиниан создал классификацию источников цивильного права — законов, плебисцитов, сенатусконсультов, декретов принцепсов, положений ученых юристов, преторское право (в качестве исправлений остальных источников).
Частное право было тщательно проработано, разрешены многие спорные вопросы собственности, семьи, завещаний, договоров, правовых статусов личности, имущественных отношений в особенности (как инструмент защиты прав собственника). В том числе, частное право особо прорабатывает вопросы рабов как собственности и объектов вещного права. Ульпиан отмечает, что рабство возникло по праву народов, ведь по естественному праву все рождаются свободными.
Право народов включает в себя международные отношения, отношения римских граждан с перегринами. Это право формировалось из эдиктов магистратов, императорских конституций и трудов юристов. Указанное обеспечивало взаимодействие права народов и цивильного права.
Гермогениан указывал — «этим правом народов введена война, разделение народов, основание царств, разделение имуществ, установление границ, полей, построение зданий, учреждены торговля, купля-продажа, наймы, обязательства, за исключением тех, которые были введены цивильным правом».
Как уже было сказано, римское право определило развитие права на многие века и определяют до сих пор. Мы не можем не отметить высокую культуру юриспруденции, ее научность, аргументированность проработку.
Антон Михайлов → Естественно-правовые представления юристов Древнего Рима
Наиболее полное юридическое закрепление и практическое применение в эпоху античности естественно-правовые воззрения получили в Древнем Риме.
В основу древнеримского понимания естественного права было положено учение стоиков о природном законе этического характера, разлитого во всем мироздании.
«Стоическое обожествление закона и справедливости было всего ближе сердцу римских юристов и вообще сердцу римского народа», — утверждал Б.П. Вышеславцев.
“Верные учению стоиков, римские юристы естественный закон не обособляли от самой природы. Закон природы и сама природа сливались в их понимании. Закон естественный не представлялся как нечто стоящее над явлениями природы, над ними возвышающееся; напротив, они считали его присущим вещам и явлениям, их проникающим, в них проявляющимся”, — отмечал Н.М. Коркунов.
Классические юристы Древнего Рима придерживались мнения, что существует «область обязательных правил, которая не зависит от положительных установлений отдельных законодательств и вытекает из велений природы и воли Божества. Этими правилами регулируются те действия и инстинкты, которые присущи всем людям и даже всем живым существам, вне человеческого рода».
Несмотря на определенное сходство и единый источник происхождения древнеримских естественно-правовых представлений, единого и общепринятого понимания естественного права в Древнем Риме найти невозможно, а текстуальные его закрепления в позитивно-правовом материале крайне многообразны и казуистичны.
«Таким же неустойчивым оказывается понятие о естественном праве римлян. Под этим именем у последних понимаются то законы в научном смысле (quod natura omnia animalia docuit), напр., брачное сожитие, произведение потомства; то ядро положительного права, неизменно встречающееся в праве каждого народа (quod naturalis ratio inter omnes homines constituit); тo, наконец, естественное право противополагается общепризнанному положительному праву, напр., в вопросе о рабстве, которое противоречит природе (contra naturam), хотя и укреплено всюду законами», — писал Г.Ф. Шершеневич.
Анализируя естественно-правовые представления древнеримских юристов, ученый пришел к выводу, что можно указать на три основных значения (источника) jus naturale в римском праве и доктрине:
(1) естественное право как совокупность насущных потребностей всего живого мира;
(2) естественное право как общепризнанное, общенародное, универсальное право, jus gentium;
(3) естественное право как aequitas, бессознательное чувство справедливости.
Применительно к свойствам, которыми римские юристы наделяли естественное право, можно привести вывод И.В. Михайловского, который указывал следующие черты:
«1) вечность, неизменность и разумность;
2) оно – основа положительного права и
3) оно критерий для его оценки и надлежащих улучшений»8.
ГАЙ. Римский юрист-классик Гай (117/138 – 180/192) основывает свое понимание естественного общенародного права (ius gentium) на противопоставлении цивильному праву (ius civile, ius strictum), рассчитанному исключительно на граждан Рима.
По мнению Гая – который здесь практически вторит Аристотелю – у любого народа действуют как нормы национального права, установленные этим народом и рассчитанные на особенности его быта, так и нормы, одинаково признаваемые всеми народами и основывающиеся на естественном разуме — на естественных свойствах субъектов, объектов, обязанностей и притязаний, независимо от особенностей конкретной национальной среды. «Что же составляет естественное основание у всех людей, то у всех народов рассматривается как справедливое и называется правом народов», — утверждал Гай.
В то же время важно отметить, что далеко не все римские юристы подобно Гаю отождествляли естественное право (jus naturale) и право общенародное (jus gentium) — потому как считали, что, согласно естественному праву, все люди свободны и равны, и, следовательно, по естественному праву не должно существовать классов, господ и рабов, в то время как у всех народов существуют различия в классах, существует и рабство.
Вместе с тем, подобно многим другим римским юристам, Гай полагал, что естественное право обладает приоритетом перед цивильным правом, которое не может ему противоречить. В книге второй («О вещах») «Институций Гая» утверждается, что право собственности по естественному праву приобретается либо посредством передачи вещи, либо путем завладения бесхозными вещами (дикие звери, рыбы, птицы), либо путем захвата вещей у врагов; также по естественному праву собственнику земли принадлежат все постройки воздвигнутые на его земле, а также и плоды, выращенные на ней.
Можно видеть, что понимание естественного права Гаем (как, впрочем, и другими римскими юристами) носит строго практический характер и не содержит каких-либо абстрактных норм нравственно-правового характера. По этому поводу известный дореволюционный юрист позитивистского направления В.М. Хвостов отмечал: «Конечно, если бы римские юристы были такими же теоретиками, как греческие философы, то они могли бы увлечься абстрактной теорией и создать систему норм очень стройную, право может быть очень разумным, но не соответствующим практическим нуждам современного ему оборота и непонятным обществу, среди которого это право должно было применяться. От этой опасности избавило классических юристов то обстоятельство, что постоянные столкновения с действительной жизнью, возникавшие при разрешении отдельных практических казусов, не позволяли им забывать требования, которые предъявляла к юриспруденции сама жизнь, и чрезмерно увлекаться проведением в действующее право начал juris naturali, как они представлялись их воображению».
УЛЬПИАН. Основываясь на определении естественного права, данном Гаем, классик римского права Ульпиан (170—228) подразделяет нормы естественного права на два вида: первый вид норм соответствует физиологическим склонностям, инстинктам людей, т.е. их природе как живых существ («естественное право — это то, чему учит вся живая природа, ведь это право свойственно не только человеку, но и всему живому, что рождается на земле, в море и присуще также птицам»; отсюда — союз мужского и женского, рождение потомства и забота о нем, воспитание).
В этой связи Н.Н. Алексеев отмечал: «Наиболее элементарное истолкование понятия о природе мы находим в тех естественно-правовых учениях, которые основу естественного права усматривают в различных, чисто естественных отношениях и связях, наблюдаемых в общественной жизни не только у людей, но и животных». Таким образом, естественное право в данном смысле отождествляется с естественными инстинктами живого мира.
Поскольку человек всегда являлся частью живого мира, то и данное естественное право по своему содержанию «совпадает с наиболее древними и с наиболее распространенными историческими институтами».
Второй вид норм естественного права соответствует интеллектуальной природе людей, отличающей их от животных (jus generis humani).
Известный русский цивилист Г.Ф. Шершеневич в отношении понимания естественного права Ульпианом указывает: «С одной стороны, jus naturale является правом, вытекающим с необходимостью из насущных потребностей всего живого мира. Поэтому такое право определяет поведение и жизнь так, как и животных, это то право quod natura omnia animalia docuit. Законы природы смешиваются с нормами права. С другой стороны, по взгляду Ульпиана, jus naturale имеет применение только к человеческим отношениям, так как подобные поступки, как воровство, расторжение брака, не могут быть совершены животными».
Естественное право, свойственное всему живому, по Ульпиану, устанавливает неизбежность браков и родительского попечения о детях, констатирует природное равенство людей, указывает на ничтожность обязательств, направленных на невозможное и недостижимое для людей, отказывает в индивидуальном обладании воздухом, морем. Соответствующее интеллектуальной природе людей естественное право требует жить честно, не вредить другому, отдавать каждому то, что ему принадлежит.
ПАВЕЛ. Древнеримский юрист Павел (II—IIIвв.) основывает свое понимание естественного права на противопоставлении целесообразности, выгоды и справедливости, добра. Положительное право основывается на соображениях выгоды, пользы для большинства в том или ином государстве, а естественное право покоится на соображениях справедливости, добра и черпает свои истоки из морального закона, действующего, согласно учению стоиков, во всей природе и отражающегося в моральном естестве людей.
Важно отметить, что для понимания древнеримских юристов не свойственно противопоставлять право естественное и право положительное. Ульпиан специально подчеркивает, что «цивильное право не отделяется от естественного права или от права народов», но лишь что-то добавляет к нему либо исключает из него.
С одной стороны, в их понимании естественное право входит в содержание положительного в качестве его основного организующего начала, потому как при полном уклонении от начал справедливости и добра невозможна никакая целесообразная регламентация человеческих отношений.
С другой стороны, положительное право, руководствуясь стремлением к наиболее целесообразному приспособлению к условиям конкретной социальной среды и обеспечению интересов большинства, никогда не в состоянии осуществить начал справедливости и добра во всей их полноте и последовательности. Именно поэтому естественное право стоит над положительным в качестве критерия для оценки и дальнейшего совершенствования последнего.
Анализируя правовые нормы, признававшиеся римскими юристами естественно-правовыми, известный русский теоретик права и государствовед Н.М. Коркунов классифицирует их по источнику (основанию), каким может служить:
(а) природа человека;
(б) природа вещей — объектов права;
(в) природа правоотношений.
(а) На основе природы человека римские юристы считали естественным институт опеки, а обязательства несовершеннолетних недействительными; не относили человека к числу плодов (Ульпиан), применяли закон, запрещающий убийство родственников и патронов, не только к свободным, но и к рабам — поскольку и те, и другие — прежде всего люди (Венулей Сатурнин).
(б) В силу природы вещей естественно-правовым признавалось правило, что все вещи, способные многократно превращаться в прежнюю массу (например, серебро), никогда не избегают действия власти вещества и потому называются именем такого вещества (Павел). Аналогично, в силу своей природы море, проточная вода и воздух находятся в общем пользовании (Марциан), пограничная стена составляет общую собственность соседей (Гай), а потребляемые вещи не могут являться объектом временного пользования, узуфрукта.
(в) Из природы правоотношений естественно-правовой признавалась норма, согласно которой в случае спецификации право собственности на вещь остается за собственником материала, поскольку право собственности считалось, по мнению сабинианцев, абсолютным правом, не уступающим никаким произвольным его нарушениям (Павел). Считалось естественным правило, что отношения должны прекращаться тем же способом, каким они устанавливались (Ульпиан), а фактически неисполнимые договоры должны признаваться недействительными.
Критикуя древнеримские воззрения о естественно-правовых нормах Н.М. Коркунов указывает, что правила о названии некоторых вещей именем материала и о невозможности для потребляемых вещей быть объектами права временного пользования — основываются всецело на исторически устоявшемся у римлян словоупотреблении и не имеют, следовательно, никакого отношения к «природе». В основе норм, запрещающих убийство родственников рабами и признание человека, ребенка рабыни, плодом, лежат определенные нравственные требования эмоционального, а не рационального характера, которые не могут быть отнесены к юридическим нормам.
Сами же представления о нравственности и справедливости даже у одного народа в одно и то же историческое время могут быть противоречивыми, на что и указывает Н.М. Коркунов: с одной стороны, римские юристы полагали, что причисление человека к плодам противоречит природе человека, с другой стороны, сами же римляне признавали рабов вещами, говорящими орудиями.
Некоторые нормы, признававшиеся естественными римскими классиками, имеют своим основанием объективные условия природы, которые ни один человек, общество и государство не могут проигнорировать. К таким «естественным» нормам, в частности, относятся правила об общем пользовании морем, воздухом, о различии между недвижимостью и движимыми вещами, о различиях в психических возможностях людей по возрасту (правило о недееспособности несовершеннолетних). Однако такие нормы лишь юридически фиксируют пределы физически возможного, естественные характеристики человека и устанавливаются эти правила отнюдь не природой, а обществом и государством, а потому в их содержании вполне могут иметься различия у разных народов и в разные исторические периоды, т.е. такие правила носят исторически и культурно обусловленный, а не естественно-природный характер. «Конечно, совершенно ясно, что нормативные акты должны быть лимитированы ограничениями природы (т.е. ограниченными ресурсами) или должны быть совместимы с природой для того, чтобы быть эффективными, но это не означает, что они сотворены природой. Наоборот, именно мы навязываем наши стандарты, наши нормы, наши идеалы природному миру, несмотря на то, что сами являемся частью этого мира».
Иными словами, сами по себе возраст, различия между движимыми и недвижимыми вещами, свойства моря, воздуха не имеют юридического значения, являясь лишь физической данностью, выступающей в качестве естественной предпосылки для создания людьми юридических норм в результате осознания таких данностей. Сам же процесс их осознания и придания им определенного юридического значения у разных народов может протекать по-разному: даже в современном гражданском праве возраст полной дееспособности варьируется от государства к государству — в рамках европейской цивилизации — от 18 лет до 21 года, а возраст уголовной ответственности — от 7 до 16 лет; в современном и средневековом гражданском праве придается важное юридическое значение различию между недвижимыми и движимыми вещами, в то время как в раннем римском праве различие движимости и недвижимости не принималось в соображение.
«Таким образом — заключает свой анализ Н.М. Коркунов — во всех этих примерах нельзя усмотреть каких-то необходимых естественных норм. Все они одинаково представляют собою изменчивые, исторически вырабатывающиеся нормы положительного права». Необходимо также добавить, что правило об общем пользовании воздухом практически невозможно нарушить, и поэтому его нельзя отнести к юридическим нормам, одним из важнейших признаков которых является принципиальное наличие возможности нарушения.
«Идея естественного права привела в сознание и развила понятие о равноправности всех (свободных) людей, основанное в jus gentium, познакомила римскую мысль с учением об общечеловеческом союзе (societas hominium) и способствовала постановке в юриспруденции основных вопросов о праве, каковы вопросы об его природе, конечном источнике, последнем основании, руководящих принципах, субъектах. Влияние этой идеи было частью общего философского влияния. Это последнее выразилось в особенности в том, что направило юриспруденцию к обобщениям и систематической разработке права и, вообще расширив ее кругозор в области отвлечений, сообщила ей особую твердость на пути сознательно самостоятельной разработки права», — отмечал выдающийся романист С.А. Муромцев.
Подводя итог краткому рассмотрению древнеримских естественно-правовых представлений необходимо акцентировать несколько моментов.
Во-первых, тот факт, что именно в Древнем Риме впервые идея естественного права находит прямое и детализированное воплощение в позитивном праве, что явилось следствием восприятия естественного права в качестве части права позитивного, ярко выраженной практической направленности мышления римских юристов. «Не содержа в своем абстрактном виде в каком она перешла в римскую юриспруденцию никаких положительных указаний, идея естественного права, по существу своему, могла образовать наиболее живую часть конкретного состава только из материала справедливости (aequitas), выработанного практикой. Естественное право было поэтому не самобытною силою, а формулою, объединившею практику. Юристы не реализовывали идею jus naturale, а сводили к ней практическое право».
Во-вторых, невозможно не заметить той пронзительной разницы в характере естественно-правовых построений римских и современных юристов: для первых характерно натуралистическое видение естественного права, свободное от какой-либо единой, монолитной политической идеологии, для вторых естественное право — это идеологическая ширма, за которой скрываются либеральные и принципиально непроверяемые политико-идеологические установки создателей позитивного права; римские юристы воспринимали естественное право как совокупность норм (объективное право), в то время как современные юристы сводят его к конгломерату конституционно зафиксированных прав человека (субъективное право).
В-третьих, нельзя не согласиться с тем, что романо-германская правовая семья, «воздвигнутая» на фундаменте римского права, во многих чертах переняла древнеримские естественно-правовые представления: многие юридические «аксиомы» и общеправовые принципы современного романо-германского права своими корнями уходят в древнеримскую юриспруденцию, в которой такие правила считались «естественными» и очевидными.
Не вдаваясь глубоко в анализ этого аспекта, отметим лишь, что jus est ars boni et aequi Цельза выражено в современном романо-германском праве общеправовым принципом справедливости, который свойственен как отраслям частноправового (гражданское право), так и публично-правового характера (уголовное, уголовно-процессуальное, административное право); запрет на обогащение от ущерба другого закреплен в институте неосновательного обогащения; очевидное для римских юристов правило о возможности заключения соглашений всеми совершеннолетними лицами в современном европейском праве нашло свое выражение в общеправовой презумпции правосубъектности совершеннолетних лиц и др. Среди прочих норм римского права, ставших впоследствии аксиомами европейского процессуального права, исследователи отмечают следующие: «никто не должен быть судьей в своем собственном деле» («nemo debet isse judex in propria causa»), «никто не может устанавливать законы для самого себя» («nemo jus sibi dicere potest»), «никто никогда не вершит правосудие сам» («nemo inquam judicet idipsum»).
Совершенно обоснованно исследователи отмечают, что «теоретическая разработка римскими юристами (и соответствующая им практическая общественная деятельность) социальной концепции справедливого естественного права и обоснование с этих позиций требований справедливости всякого позитивного права предопределили основные социальные ориентиры для всего последующего развития европейского права и юриспруденции».
(2004)