Кличет див что значит
Дивъ кличетъ
Это слово донеслось до меня из девятивековой дали, когда я, зелёный юнец, впервые раскрыл роскошное издание «Слово о полку Игореве», бывшее в домашней библиотеке.
Вот строка, на которой, как на ветке древесной верхушки, обнаружилось загадочное ночное существо, скорее всего крылатое: «. збися дивъ, кличетъ връху древа. «.
Так кто же он, сей Дивъ? Филин? Зуй? Сова? Другое чудо ночное, клювастое и глазастое? Такого мнения придерживаются некоторые исследователи «Слова». Но сердце не хочет принимать этого объяснения. Исчезает, порождая вздох разочарования, волнующая таинственность «клика» и образа. Под незнаемым Дивом пусть лучше остаётся мифический бестелесный, ни на какое существо не похожий, кликун тревожной вести.
Примечание автора:
С этой позиции и продолжим начатое повествование.
Другие исследователи «Слова» видят в Диве некоего архаичного гоминида, вроде модного в 60 гг. йети, который попадался на глаза одиноких путешественников в глухих углах планеты. Всегда это было волосатое двуногое существо, безобидное и осторожное. Его, якобы, заметили ещё шумеры.
Наш родной Дивъ, вестник беды, сроден Дэву «Авесты»; древним грекам он явился в виде Зевса (от «деус»- Бог). У славян порождал диво страшное и прекрасное. Наконец, нашим предкам явилось самое чудное диво – дева, воспеваемая поэтами. Словом, Дивъ многолик, склонен к изменам своей сущности, прекрасен и ужасен одновременно, капризен. Но всюду и всегда наделён даром предсказания беды, хотя сам бывает тому не рад. Вспомните его второе появление в «Слове». Накликав беду на дружину Игоря, он пал с верху древа на землю, надо полагать, не без последствий для себя.
Совсем недавно (по временным меркам долгожителя) я был сторонником птичьего происхождения мифического вещуна в «дивном вопросе». Но неожиданно провидение выбрало меня слуховым свидетелем таинственного клика, который не мог принадлежать ни одному существу вообще, ни одной живой твари на земле, по моему убеждению. А может быть, я случайно оказался в нужном месте в нужное время. Как бы то ни было, по завершении своего пребывания под солнцем продолжительностью три четверти века, я решил проверить себя в горах, которые воспитали во мне всё лучшее, чем я наделён. Нет, я не поддался искушению покорить какой-либо видный пик в давно исхоженной складчатой зоне. Мне и однотысячник уже был не по ногам. Выбрал скромную вершину в окружении низкорослых подружек. Каменные великаны находились вдалеке, как бы приниженные расстоянием за широкой долиной. Последняя в настоящем повествовании сыграет одну из главных ролей. Пусть читатель остановит взгляд на ней. Эта долина, утверждают геологи, унаследовала крупный, сквозь толщу земной коры, тектонический провал. Он так или иначе наблюдается в рельефе южнее и севернее описываемой местности по меридиану. Здесь же опущенным участком земной поверхности воспользовалась горная Быстрица. Последние миллионы лет она вгрызается в верхние отложения коры, ослабленные в момент, когда земля вздрогнула, вскрикнула, раскалываясь снизу вверх от мощного удара Плутона. Видать, божеству подземного царства стало невыносимо жарко возле магматического очага, и ему захотелось глотнуть свежего воздуха планеты.
На базе поисковиков я оказался узнаваемым гостем не только для ветеранов предпенсионного возраста. Несколько моих книг с рассказами о геологах, в библиотечке камералки, выразительно потрёпанных, вызывали интерес к автору и среди полевой молодёжи. Двое из них вызвались проводить старика к месту, которое я наметил для самоиспытания.
Маршрут к подножию моей вершины я одолел, не отставая от попутчиков, не давая им ощутить разницу в возрасте частыми привалами. А вот подъём на темя горы огорчил меня осознанием своего бессилия перед летами. Довольно крутой склон изобиловал выходами скальных пород на дневную поверхность, трещинами и скользким щебнем. Мои проводники, то один, то другой, деликатно протягивали руку в трудных местах пролагаемой нами тропы по целине склона. Поддерживали, где надо, имитируя сыновние объятия. Нашли щадящий предлог освободить меня от большей части поклажи на спине.
Наконец, макушка горы. Она кажется выше окружающих гор. Только кажется. Но я обманываться рад. На ней выбрита ветрами, выжжена солнцем, выморожена зимами тонзура в поросли шиповника и каких-то с виду доисторических растений высотой с человеческий рост. Сентябрьское солнце и в полдень даёт достаточно места спасительной тени.
В мои полевые годы к живой дикой природе не надо было ни присматриваться, ни прислушиваться, ни принюхиваться. Она находилась в непосредственной близости от меня. Она всегда всюду настойчиво напоминала о себе, чем могла. А могла многим, даже когда был занят профессиональным делом, когда мыслями был далеко в иных сферах. Ею, той жизнью, были настолько переполнены все зримые предметы, горы и небо над ними, воды текучие и неподвижные, отдельные камни и даже песчинки, пылинки, что казалось всё обозримое – единый организм. Он радуется солнцу и боится небытия.
Есть люди, способные почти безошибочно назвать всякую сущую тварь по голосам, по характерному шуму, издаваемому при перемещении, по особому плеску в воде и прочим иным приметам. Дядько Трохым из села Жабье, например, слышал, по его словам, «як трава ростэ». Я к таким знатокам не отношусь. Но долгое пребывание в щедро залесённых горах помогло кое-какому распознаванию источников звука. Мне открылось нечто общее в голосах полуночников леса, как и в голосах дневных птиц и зверей, некоторых насекомых. И в шуме листвы под ветром я, кажется, мог отделить жёсткий бук от мягкой берёзы.
На закате солнцелюбивые обитатели леса готовятся ко сну по расписанию светила, неторопливо и мирно, постепенно и согласно затихая. Ночные клики раздаются не сразу. Хозяева тьмы выдерживают паузу, дают возможность будущей жертве забыть во сне о ценности земной жизни.
Однако, в тот вечер заведённый с сотворения мира порядок стал нарушаться, что я заметил не умом. Подсказал инстинкт. Возникло тревожное чувство надвигающейся беды. Когда последними лучами заката зажглись самые нижние звёзды над горизонтом, враз, словно оглушённая вселенской немотой, умолка многоголосица отходящих ко сну гор. Пугающее молчание природы совпало с резким ослаблением звёздного накала. Будто земля стряхнула с себя мириады тонн пыли или задымила ввысь множеством заводских труб. Со стороны долины донёсся продолжительный хруст. Неужели вновь стала ломаться в этом месте земная кора?! Мою вершину встрясло. И вновь немота мира, недвижимость тверди. Растерянный, я поднялся на ноги. Мой очаг погас. Горы затаились.
И тут раздался голос.
Да, эти звуки, длившиеся с четверть минуты, негромкие, но отчётливые в немом пространстве, я принял именно за голос живого существа. Притом разумного, наделённого человеческими чувствами. В нём слышались страдание, тревога, предупреждение о какой-то беде, показалось мне. Не могу сказать, сколько времени я простоял неподвижно, осмысливая происшествие. Голос умолк. Других звуков ночного леса тоже не было слышно.
Наконец, на ум пришло одно объяснение случившемуся, не вызывающее внутреннего возражения. Дивъ! Это голос Дива. Никто бы тогда не мог переубедить меня в обратном. Он кликал (другого слова для характеристики этого голоса не нахожу), призывал всё живое, мыслящее обратить внимание на что-то важное, неумолимо надвигающееся большой бедой на мир под звёздами. Дивъ, кто бы он ни был, сам при этом страдал, испытывал страх и боль, чувствовал я. Может быть, и вину за то, что вновь явился вестником недоброго.
Солнце нового дня вернуло голоса горному лесу. Всё живое дружно вскричало в полную силу. Предупреждение, если оно было кем-либо услышано, легкомысленно забылось. Никто из людей, обитателей горных селений, не обратил внимания на странные звуки в долине Быстрицы. Остались в неведении и мои спутники, устроившие себе ночлег под горой. Понятно, в тот час они предавались молодым снам с иными голосами и видениями.
С той ночи я ломаю себе голову, чему свидетелем я стал по воле случая (случая ли, вопрос отдельный).
Был голос со дна долины. Это факт. Не рухнувшего дерева, не ветра в каменной расщелине, не треснувшей скалы, не прорванной запруды. Голос живой. Тоже факт. Более того, голос существа мыслящего. Я назвал его Дивом, чему объяснение выше. Почему он кликал? Что накликал? Скоро ли это случится?
По характеру звучания горловой голос отличается от грудного. Так и в моём случае, звуки приписываемые мной незнаемому Диву донеслись до меня не со дна долины, с уверенностью могу сказать, а из глубокой полости в земной коре, возможно из-под неё, от самого ядра планеты. Может быть, здесь разгадка?
Так появилась жизнь на избранных планетах при подходящих для этого светилах. Но Бог Вселенная, Бог Слово не был бы вселенским разумом, если бы не обладал утончёнными чувствами мыслящего существа. Представим, он возлюбил планету Земля как самого себя. И, ослеплённый этим неземным чувством, не сразу заметил, что выросшие из зверей люди направили основные силы своего разума на самоуничтожение. И непосредственно, взаимной страстью «убий ближнего своего«, и тотальным умерщвлением первозданной природы – среды своего обитания.
Тогда раздался из глубины больной Земли полный смертельной муки предостерегающий голос, который я в памятную ночь принял за клик мифического Дива. Только он оказался не мифическим.
Залесская Русь. Сентябрь 2021г.
На заставке: «Крик». Эдвард Мунк
Нажмите «Подписаться на канал», чтобы читать «Завтра» в ленте «Яндекса»
nickfilin
Исторические записки
Див, дважды упоминаемый в Слове в первом случае встречается ночью на пути Игорева войска в степь (кличет вверху древа, оповещает половецкую степь), во втором, по окончании битвы «ввержеся», то бросается на землю с непонятной целью, что знаменует, почему-то, окончательное поражение Игоря.
*Ср. позднейшее записанное выражение «Див к тебе придет» видимо иносказательно о черте, также как и образованное от того же корня «Дикий» обозначало в диалектах «черт, лукавый». Словом див можно было также обозначить любое чудище (как див переведно из греческой рукописи «грифон»).
Однако вместе с тем первое описание Дива включено в состав вполне себе реалистичного описания первого ночного перехода Игорева войска:
Смысл которого: наступила ночь, гроза разбудила птиц, встал свист зверин (то есть засвистели степные суслики), в верхушках деревьев (может в пойме реки) началось какое-то движение и раздался птичий клик.
Ясно, что птица была вполне реальной, но автор и, по его воле, участники похода, посчитали ее демоническим существом, предупреждающим половцев (а в конце и зачем-то бросающимся на землю).
Есть ли смысл это неопределенное ночное чудище как конкретную ипостась какого-то славянского или иранского божества (дэйва-дива)? Думаю для этого пока нет поводов. А вот птицу идентифицировать можно легко. По крайней мере, воины Игоря, которым все овраги в сем поле были ведомы, не могли ее спутать по крику.
Ворон птица хищная, но не достаточно сильная, чтобы нападать на крупную добычу, вынужден выжидать, пока она будет мертва или ослабеет донельзя. И если уж ворон после нескольких кругов «ввержеся на землю«, означает, что добыча его уже вполне готова и у нее нет больше шансов.
Вывод: мы видим в образе Дива не какое-то божество пантеона, а ловкий поэтический трюк автора Слова. Заменяя имя Ворона на Дива (чудище), автор наделяет птицу новой сущностью демона, предвещающего беду, оповещающего врагов, празднующего их победу. Вместе с тем обычная табуированность имени ворона (для участников охоты, похода) делала такую замену обычной и не вызывало недоумения.
«…Уже връжся Див на землю…»
Среди многих персонажей «Слова о полку Игореве» Див является самым загадочным. В самом произведении он появляется два раза. В первый раз он «кличет вверху дерева» давая то ли пророчество, то ли предупреждение половцам о походе Игоря Святославича, во втором случае – «вержется на землю». О том, кем является Див на самом деле, существует множество предположений. Большинство исследователей сходится в том, что Див является мифическим существом, чем-то вроде лешего или вещей птицы. Но далее начинаются разногласия.
Выдающийся исследователь русского языка В.И.Даль считал Дива зловещей птицей-пугачем, вероятнее всего филином [Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1. М., 1955. С.435]. Литературовед С.В.Шервинский выдвинул предположение, что Див – это птица удод, В.Суетенко считал его лешим, а Н.Дорожин отождествил Дива из «Слова о полку Игореве» с реликтовым гоминидом [См.: Дорожин Н. Кто он, Див из «Слова»? \\ Техника-молодежи. 1983. № 3.]. Последнее предположение порождено, скорее всего, желанием блеснуть остроумием и как-то выделиться. Мы же, следуя принципу Оккама, не будем «плодить сущности», и обратимся к авторитетам в области древнерусского литературоведения.
Академик Д.С.Лихачев считал Дива половецким языческим божеством. В своей работе, посвященной анализу «Слова о полку Игореве» он указал: «В связи с этим отметим, что Див явно «чужой», а не русский бог, как и «тьмутороканский болван»… Ведь, клича с дерева, какое-то языческое божество – Див – обращается к «чужим» странам» [Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени. Л., 1985. С.28]. В другой книге академик Д.С.Лихачев пишет: К половецким богам относится Див, возможно, относится Карна и некоторые другие мифические существа «Слова» [Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве». М., 1982. С.112]. В книге профессора Л.Н.Гумилева «Поиски вымышленного царства» утверждается, что под Дивом подразумевается дьявол, или земли дьявола [См.: Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970. С.257]. Соответственно, в такой трактовке образа Дива две фразы из «Слова о полку Игореве» приобретают следующий смысл: 1) божество восточных народов Див криком с вершины дерева предупреждает жителей своих стран о походе Игоря; 2) уже бросился Див (божество восточных народов) на землю русскую.
Это позиция взвешенная и исторически достоверная. Есть, однако, обстоятельство, не позволяющее однозначно принять трактовку образа Дива выдающимися русскими учеными. Это отсутствие в фольклоре тюркских народов персонажа, похожего по имени или описанию на Дива. Половцы по своему происхождению были тюрками, и, хотя они исчезли с лица земли, стоит предположить, что у современных турок, туркмен или узбеков найдется сходный фольклорный персонаж. Есть Дэв, однако он «обитал» в Иране, отделенном от Руси Тураном – ордами тюрко-язычных кочевников, одинаково враждебных Руси и Ирану. Это делает сопоставление Дива и Дэва в данном контексте неактуальным.
Зато может быть актуальным персонаж, ставший архитипичным и для иранского Дэва и для русского (смеем это утверждать) Дива. Это божество древних праиндоевропейцев Дий, Владыка Высокого Неба. У древних греков этот персонаж трансформировался в Дзеуса-Зевса [Стоит вспомнить хотя бы знаменитое выражение: «Deus exe mahina» в котором слово «Deus» восходит к слову «Дий».], у персов (иранцев) – в Дэва, у ариев – в Дьяву, у кельтов – в Дису. Не хватает одного персонажа – славянского. Им вполне может оказаться Див из «Слова о полку Игореве». В этом случае Дива можно отождествить с мужем богини Лады, носившего имя Диди, впоследствии переосмысленного в Деда [См.: Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., Наука, 1994. С.374.; Даниленко В.Н., Шилов Ю.А. Начала цивилизации. М., 1999. С.260-261].
Сопоставление Дива с Дием-Дьяусом находит подтверждение в древнерусской литературе. Так, в апокрифе «Хождение Богородицы по мукам» [Именно на этот апокриф ссылался академик Д.С.Лихачев, обосновывая древнерусское происхождение бога Трояна], в списке, относящемся к 12 веку можно прочесть: «И да быша разумели многие человеци, и в прельсть велику не внидуть, мысляще боги многы – Перуна и Хорса, Дыя и Трояна» [Срезневский И.И. Древние памятники русского языка и письма. \\ Известия ОРЯС, Т.X. С-Пб., 1861-1864. С.551-578]. Особенно примечателен тот факт, что Дий и Троян упоминаются в одной паре.
Рассмотрим Дива-Дия поближе. В первый раз он упоминается в «Слове о полку Игореве» как вещая птица:
«Збися Див
Кличет връху дерева
Велитъ послушати
Земли незнаемь»
И далее перечисляются пункты половецкой земли. Получается, что русское языческое божество предупреждает врагов Руси об опасности? Но Див, пришедший из глубин тысячелетий, вполне мог поменять характеристику с положительной на отрицательную и стать злым и вероломным персонажем. Ведь его оттеснили на второй план более «молодые» языческие боги [В качестве примера: Тиамат, шумерская богиня плодородия, в Вавилоне и Ассирии превращается в злого демона].
Это предположение находит подтверждение при рассмотрении семантического материала древнерусского языка. С одной стороны, слово «дивъ» в древнерусском языке имело тоже значение, что и «диво», с другой стороны означает знамение, предзнаменование [Например: «Проклинаю полагающих звездам члвеческа имена и… дроугоу дивъ творящих». См.: Словарь древнерусского языка. Т.2. М., 1989. С.465], что приводит нас по цепочке ассоциаций к понятию неба. Слово «дивый» имеет насколько значений: чудный, изумительный, редкостный, прекрасный, превосходный [См.: Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1. С.435], что вполне соответствует эпитетам высшего божества. Слово «дивьныи» находится в том же смысловом ряду и означает прославленный, знаменитый, достойный [«Киприан великии… добродетею дивен». См. Словарь древнерусского языка. Т.2. С.465.; также: «О светло светлая и украсно украшеная земля руская! Многими красотами удивлена еси…»]. «Дивиться» не только в украинском языке, но и в русских диалектах означает глядеть, видеть (ассоциация со светом, а значит, с небом), а «дивовать» – смотреть на что-либо необыкновенное и удивительное [«Не диви на народ, диви на время», «Друг дружку дивя, а все до обеда едя». См.: Словарь русских народных говоров. Вып.8. Л., 1972. С.47]. Этот смысловой ряд восходит к понятиям неба, света, небесного знамения, удивительного, а так же к понятию зрения, способности видеть и удивляться. Для древних славян эти понятия были, по-видимому, связаны с представлениями о небесном божестве. Но есть и другие цепочки понятий, связанных с корнем «див». Слово «дивiй» в древнерусском языке означает лесной, дикий, невежественный, жестокий, грубый [Даль В. Толковый словарь… Т.1. С.435.; Словарь русских народных говоров. Вып.8. С.48]; а «дивачить» – вести себя странно, чудачить [Словарь русских народных говоров. Вып.8. С.47].
Так Див в фантазии народа перестал быть дающим знамения небесным божеством и превратился в лесного жестокого демона, пророчащего неприятности и радующегося человеческим неудачам. В «Слове о полку Игореве» он не просто дает плохое пророчество, но и предпринимает шаги, чтобы это пророчество осуществилось, то есть «дивачит» над князем Игорем. Эту трактовку полностью подтверждает дальнейшее повествование «Слова»: «Уже несчастия его (Игоря) подстерегают птицы по дубам, волки грозу поднимают по оврагам, орлы клекотом на кости зверей зовут, лисицы брешут на червленые щиты». Таким образом, текст просто перенасыщен дурными языческими предзнаменованиями. Но «спалъ князю умь похоти» и Игорь не замечает предупреждения вещей птицы Дива так же, как и христианское знамение в виде солнечного затмения.
Но в виде какой птицы Див сидит на верху дерева? Счастливую и несчастливую судьбу на Руси всегда возвещала кукушка. Это представление настолько глубоко укоренилось в народном сознании, что превратилось в разновидность ритуала: «Кукушка, кукушка, сколько мне на свете жить?» С другой стороны, в своей работе Ю.А.Шилов приводит свидетельства почитания древними греками бога Дзеуса-Зевса в образе кукушки [Даниленко В.Н. Шилов Ю.А. Указ. Соч. С.279]. Таким образом, первый отрывок из «Слова о полку Игореве» приобретает такую трактовку: темное божество Див в облике кукушки пророчит гибель русского войска и раскрывает врагам планы Игоря Святославича.
Второе упоминание Дива в тексте «Слова» невозможно понять вне контекста предшествующего отрывка:
«Уже снесеся хула на хвалу
Уже тресну нужда на волю
Уже врьжеся Див на землю».
Таким образом, Див, дважды упомянутый в «Слове о полку Игореве», фактически выступает в двух разных ипостасях. Это приводит нас к выводу, что мы имеем дело с отрывком недошедшей до нас детально проработанной языческой традиции. Таким образом, гипотеза, отождествляющая Дива с Дием индоевропейцев, кажется вполне обоснованной.
Использованы картины В.Ларева-Королькова
© Лицейское и гимназическое образование № 1 2009
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Кличет див что значит
Славянская мифология известна своими необычными сюжетами, в которых упоминаются различные существа. Одним из них является Див – посланник богов, предвещающий печальные события. Его появление всегда ассоциировалось с несчастьями, а неприятные звуки, издаваемые им, устрашали каждого, кто их слышал.
Откуда взялось название Див
Согласно мифам, это существо напоминало крупную птицу – грифона, но четкого описания нигде не указано. При появлении Дива человек видел только размытое пятно черного цвета, смутный силуэт неизвестного создания с оперением, как у вороны. О происхождении названия, данного этому существу, доподлинно неизвестно. Лингвисты склоняются к мысли, что слово «Див» произошло от «диво», то есть, чудо. Интересно мнение, что название для славянского посланника богов происходит от иранского «Дэв» («бес», «чудовище»). Если это так, то в данном случае речь идет о демонической сущности, существующей в фольклоре мусульман, которая приносит несчастья, разрушения и зло людям.
Каковы функции Дива
Это существо имело важную задачу – оно несло людям весть от богов. Но не счастливые новости приносил с собой Див, а лишь горе и огорчение. Существо имело пророческий дар, но не могло повлиять на судьбу человека или остановить беду. Его главная миссия – сообщить человеку неприятное известие, предупредить об опасности и рассказать, что будущее под угрозой. Именно поэтому встреча с Дивом пугала каждого, кто видел его, ведь это означало – жди несчастья.
По преданию, Дива нередко можно было увидеть на поле боя. Он появлялся вовремя сражений, указывая на жертвы и исход битвы. Считалось, что войско, над которым внезапно начнет летать Див, потерпит поражение от противника.
Особенности крылатого вестника несчастий
Этой птице приписывали отвратительный голос, которым она издавала страшные звуки, сидя на дереве. В фольклоре часто говорится, что Див мог шипеть по-змеиному, кричать, будто зверь или же кликать, как неведомая птаха. Но при этом существо владело всеми языками мира, поэтому без труда могло общаться с человеком, передавая ему известие. Согласно преданиям, Див имел мощные крылья, которые позволяли ему перемещаться по разным странам, причем делать это с большой скоростью. Быстрокрылый пророк, он никогда не уставал и всегда появлялся перед человеком, когда этого требовали обстоятельства.
Упоминание о Диве в литературе
О существовании этого птицеподобного посланника богов слагали предания и мифы. Так, встречается сюжет о том, что Див был неравнодушен к красивым женщинам. Он похищал их, делал своими возлюбленными, после чего те рожали от него детей. Самой известной дочерью Дива была Марья Дивовна – родственница князя Владимира. Согласно легенде, ее забрал с собой Змей, и она жила с ним вдали от людей, окруженная золотыми и серебряными вещами.
О Диве известно не только из мифологии, но и более серьезных литературных произведений. Например, в «Слове о полку Игореве» это существо упоминалось два раза, и всякий раз оно являлось посланником беды. Крылатый вестник несчастий не смог отвратить битву, которая привела Игоря к неудаче, хотя и предупредил о ней князя.
Возможно, есть и другие произведения, в которых отчетливо прослеживалось пророчество Дива, а также его функции, но до нашего времени дошла лишь малая часть литературных памяток с упоминанием об этом существе.
Кличет див что значит
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Дивъ в тексте «Слова о полку Игореве» встречается дважды:
1. «Тогда въступи Игорь князь въ златъ стремень и поѣха по чистому полю.
Солнце ему тъмою путь заступаше,
нощь стонущи ему грозою птичь убуди, свистъ звѣринъ въ стазби;
дивъ кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаемѣ, Влъзѣ, и Поморію, и Посулію, и Сурожу, и Корсуню, и тебѣ, тьмутораканьскый блъванъ».
2. «Уже снесеся хула на хвалу; уже тресну нужда на волю; уже връжеса дивь на землю».
«В рукописях XVI и даже второй половины XV взамен буквы и весьма часто ставились над строкою две черточки вкось лежащие. Стоило только переписчику не написать их или читателю опустить из виду, и тогда по крайней мере некоторые слова теряли свою обычную физиономию и смысл. При слитном же написании слов в подобном случае разом могли лишиться своего смысла и целых два слова. Такого рода знак стоял и в списке «Летописного Сказания» о походе Игоря, скопированном рукою Малиновского, и, как мы видели, вводил его в ошибки. Такой же надстрочный знак ̀ ̀ стоял и в Пушкинском тексте над выражением «въстазби», т. е. было начертано: въста̀ ̀зби. Ошибка первых издателей здесь именно в том и состоит, что они, не обратив внимания на этот знак, прочитали это, слитно написанное, целое выражение за одно слово и таким образом оставили нас при таинственном «въ стазби». Между тем стоило только придать надлежащее значение вышеуказанному надстрочному знаку и тогда тотчас же раскрывается точный, ясный и определенный смысл всего этого места. „Нощь стонущи ему, / Грозою птичь убуди / Свистъ звѣринъ въ ста̀ ̀зби“: т. е. „Ночь, бушуя, / Страхом птиц разбудила / Вой звериный в стаи согнал“» [1].
С новой разбивкой перевод первого фрагмента будет выглядеть так:
Тогда вступил Игорь, князь, в златое стремя и поехал по чистому полю.
Солнце ему тенью путь прикрывало.
Ночь, ему стонуще, грозою птиц разбудила, свист звериный в стаи (их) сбил.
Див кличет сверху дерева — велит послушать земли чужие: Волгу, и Поморье, и Посулье, и Сурож, и Корсунь, и тебя — Тьмутараканский болван.
За последнее время понимание слова «дивъ» в «Слове о полку Игореве» вполне определилось: большинством исследователей считается, что «дивъ» — это мифологическое существо, некий злой дух. Данная гипотеза до сих пор не подкреплена необходимой доказательной базой, лишена и поэтической убедительности. В «Слове» нет даже намека на злую природу «дива». Отрицательно характеризует его единодушно приписываемое ему выступление на стороне «поганых». Однако и это заключение более чем сомнительно.
Удод — очень красивая и оригинальная птица. Комбинация в окраске охристо-желтого и черного цветов, громадный, раскрывающийся веером хохол, длинный, изогнутый книзу клюв и необычайный голос — все это делает птицу очень заметной в местах, где она селится. Латинское название птицы (Upupa epops) звучит сходно с ее песней. Широко распространён в южных и центральных областях Европы и Азии, а также почти на всей территории Африки. Излюбленным местом обитания является открытая местность с редким кустарником или деревьями, такая как саванна, луг или пастбище. Также встречается на культивируемых ландшафтах во фруктовых садах и виноградниках. Осторожна, но не пуглива — как правило, сторонится человека и улетает при его приближении.
Много времени удод проводит на земле, охотясь на насекомых. По земле передвигается быстро и проворно, подобно скворцам. В случае внезапной тревоги, когда нет возможности спастись бегством, может затаиться, прижавшись к земле, распластав крылья и хвост и приподняв вверх клюв («. уже връжеса дивь на землю»). Поведение дива в «Слове» вообще соответствует характеристикам, данным удоду специалистами. Своим падением в момент поражения Игоря дивъ ‛удод’ символизирует ужас и страх по всей Земле Русской.
В. Даль приводит различные толкования слова ‛дивъ’ — диво, чудо, невидаль. Чудный — прелестный, очаровательный; очень хороший, великолепный, уникальный. Чешское div, пол. dziw — ‛диво, чудо’.
Удод — это точная калька (перевод) слова дивъ. Под дивом понимали птицу, которую как чудом не назовешь:
удод дивъ И свара та великая Русов одолела, и до раздора и раздела дошли они.
Свара — вражда (различия). Свара
лат. varus ‛несходный, несоответствующий, отклоняющийся, отличный’, varius ‛разный, различный, разнообразный; разноцветный, пёстрый’; variantia [ 
valera47