Да ты мой сон ты выдумка моя зачем же ты приходишь ежечасно
Да ты мой сон ты выдумка моя зачем же ты приходишь ежечасно
Да, ты мой сон. Ты выдумка моя.
зачем же ты приходишь ежечасно,
глядишь в глаза и мучаешь меня,
как будто я над выдумкой не властна?
Я позабыла все твои слова, твои черты и годы ожиданья.
Забыла все. И всё-таки жива
та теплота, которой нет названья.
Она как зноя ровная струя, живёт во мне и как мне быть иною?
Ведь если ты и выдумка моя-
моя любовь не выдумана мною.
5 комментариев
а меня больше всего зацепили вот эти строки:)))
«Забыла все. И всё-таки жива
та теплота, которой нет названья.»
Похожие цитаты
Не дразни меня, не дразни!
Вот возьму разозлюсь и приеду!
Перепутаю ночи и дни,
Все смешаю — обеды, беседы.
Буду пальцами гладить щеку
По загару, по легкой щетине,
И вплетать свое тело в строку,
И строкой отдаваться мужчине.
Что мне тысячи вёрст, города,
Самолеты, таможни, пикеты…
Не пугайся — ведь не навсегда,
Лишь на сон на один до рассвета…
СОН О ЧЕРНОМ СНЕГЕ.
А с неба тихо падал белый снег.
Он падал, закрывая все собою.
И время словно замедляло бег.
И небо темным становилось, голубое.
И все сильнее снег валил с небес.
Он хоронил всю землю укрывая.
Исчез мой город, лес давно исчез.
И кто-то брел по снегу белому ступая.
И утонули звезды в мертвой, темной мгле.
И стал проваливаться по снегу идущий.
И снег чернел, подобным став золе.
Летели черные снежинки гуще, гуще.
… показать весь текст …
Не приходи ко мне во сне, прошу, не надо,
Оставь как есть, (а слезы словно градом),
…Не мучай ты меня, ведь знаешь сам,
…Я не твоя судьба, всё знают небеса.
Мы не смогли, мы не сумели и должны
Забыть, и оборвать ту призрачную нить,
…Нам не дано с тобою вместе быть,
…Но друг о друге, знаю, не забыть.
Ты не врывайся ко мне в сон, оставь, молю,
Чего скрывать, по-прежнему, люблю.
…Мне боли в сердце не унять никак,
…Предательство, обман, а дальше мрак.
Пусть будет дальше так, как будет, ведь бывает,
Что жизнь людей приятно удивляет,
… показать весь текст …
Вероника Тушнова
Да, ты мой сон. Ты выдумка моя.
зачем же ты приходишь ежечасно,
глядишь в глаза и мучаешь меня,
как будто я над выдумкой не властна?
Я позабыла все твои слова,
твои черты и годы ожиданья.
Забыла всё. И всё-таки жива
та теплота, которой нет названья.
Она как зноя ровная струя,
живёт во мне и как мне быть иною?
Ведь если ты и выдумка моя –
моя любовь не выдумана мною.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Цитатник
Схемки бесшовные. Снегири
—Фотоальбом
—Музыка
—Ссылки
—Музыкальный плеер
—Подписка по e-mail
—Поиск по дневнику
—Интересы
—Друзья
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Статистика
Да, ты мой сон. Ты выдумка моя.
Да, ты мой сон. Ты выдумка моя.
зачем же ты приходишь ежечасно,
глядишь в глаза и мучаешь меня,
как будто я над выдумкой не властна?
Я позабыла все твои слова, твои черты и годы ожиданья.
Забыла всё. И всё-таки жива
та теплота, которой нет названья.
Она как зноя ровная струя, живёт во мне и как мне быть иною?
Ведь если ты и выдумка моя-
моя любовь не выдумана мною.
Вероника Тушнова
Вокруг меня как будто бы ограда чужих надежд, любви, чужого счастья… Как странно — всё без моего участья. Как странно — никому меня не надо…
Говорят: «Вы знаете, он её бросил…». А я без Тебя как лодка без вёсел.
Знаешь ли ты, что такое горе? А знаешь ли ты, что такое счастье?
Как подсудимая стою… А ты о прошлом плачешь, а ты за чистоту свою моею жизнью платишь.
Ну что же, можешь покинуть, можешь со мной расстаться, — из моего богатства ничего другой не отдастся. Не в твоей это власти, как было, так всё и будет. От моего злосчастья счастья ей не прибудет.
Меня одну во всех грехах виня, всё обсудив и всё обдумав трезво, желаешь ты, чтоб не было меня… Не беспокойся — я уже исчезла.
Ты не горюй обо мне, не тужи, — тебе, а не мне доживать во лжи, мне-то никто не прикажет: — Молчи! Улыбайся! — когда хоть криком кричи. Не надо мне до скончанья лет думать — да, говорить — нет. Я-то живу, ничего не тая, как на ладони вся боль моя, как на ладони вся жизнь моя, какая ни есть — вот она я!
Я не плыву,— иду ко дну, на три шага вперёд не вижу, себя виню, тебя кляну, бунтую, плачу, ненавижу… У всех бывает тяжкий час, на злые мелочи разъятый. Прости меня на этот раз, и на другой, и на десятый, — ты мне такое счастье дал, его не вычтешь и не сложишь, и сколько б ты ни отнимал, ты ничего отнять не сможешь. Не слушай, что я говорю, ревнуя, мучаясь, горюя… Благодарю! Благодарю! Вовек не отблагодарю я!
Не добычею, не наградою, — была находкой простою. Оттого, наверно, не радую, потому ничего не стою. Только жизнь у меня короткая, только твёрдо и горько верю: не любил ты свою находку — полюбишь потерю…
Я стою у открытой двери, я прощаюсь, я ухожу. Ни во что уже не поверю, — всё равно напиши, прошу! Чтоб не мучиться поздней жалостью, от которой спасенья нет, напиши мне письмо, пожалуйста, вперёд на тысячу лет. Не на будущее, так за прошлое, за упокой души, напиши обо мне хорошее. Я уже умерла. Напиши!
Я прощаюсь с тобой у последней черты. С настоящей любовью, может, встретишься ты.
Сто часов счастья, чистейшего, без обмана. Сто часов счастья! Разве этого мало?
Не отрекаются, любя…
Не отрекаюсь я —
Будь всё по-старому.
Уж лучше маяться,
Как жизнь поставила…
***
Как вы подумать только могли, что от семьи бегу? Ваш переулок — не край земли, я — не игла в стогу… В мире то оттепель, то мороз — трудно тянуть свой воз. Дружбы искал я, не знал, что нёс столько напрасных слёз.
Я тебя не хочу встречать. Я тебя не хочу любить. Легче воду всю жизнь качать, на дороге камни дробить. Лучше жить в глуши, в шалаше, там хоть знаешь наверняка, почему тяжело на душе, отчего находит тоска…
***
Воскресни! Возникни! Сломалась моя судьба. Померкли, поникли все радости без тебя. Пред всем преклоняюсь, чем раньше не дорожил. Воскресни! Я каюсь, что робко любил и жил.
А мы друг друга и там узнаем. Боюсь лишь, что ей без живого огня шалаш мой уже не покажется раем, и, глянув пристально сквозь меня, по давней привычке ещё послушна, добра и доверчива, там она уже не будет так влюблена, так терпеливо великодушна.
Подари мне, Боже, ещё лоскуток шагреневой кожи! Не хочу уходить! Дай мне, Боже, ещё пожить. И женщины, женщины взгляд влюблённый, чуть с сумасшедшинкой и отрешённый, самоотверженный, незащищённый…
Так чего же мне желать вкупе со всеми? Надо просто умирать, раз пришло время…
***
Умирала Вероника Михайловна в тяжёлых мучениях.
Поэтессы не стало 7 июля 1965 года.
Яшин, потрясённый смертью Тушновой, опубликовал в «Литературной газете» некролог и посвятил ей стихи — своё запоздалое прозрение, исполненное болью потери.
В начале 60-х на Бобришном Угоре, вблизи родной деревни Блудново (Вологодская область), Александр Яшин построил себе дом, куда приезжал для работы, переживал тяжёлые моменты.
Через три года после смерти Вероники, 11 июня 1968-го, умер и он. И тоже от онкологического заболевания.
В книге Григория Свирского «Герои расстрельных лет» рассказывается о «Литературной Москве», запрещённой в 1956 году после выхода двух её первых томов.
Во втором томе был напечатан рассказ Александра Яшина «Рычаги», после которого началась многолетняя травля писателя, лауреата Сталинской премии.
Г. Свирский упоминает шестерых детей Яшина в связи с началом разгромной критики рассказа. По его словам, шестнадцатилетний сын писателя застрелился в пустом кабинете отца:
Это так потрясло Александра Яшина, что он и сам заболел и больше уже не вышел из больницы… Он держал, в последние свои часы, Злату Константиновну за руку, плакал и казнился…
Из воспоминаний об А. Яшине Капитолины Кожевниковой:
