Что такое многовекторная политика
Что такое многовекторная политика
Некоторые теоретические аспекты многовекторности во внешней политике государств Центральной Азии
Под многовекторностью подразумевается независимая, самостоятельная, свободная внешняя политика конкретной страны. Она неадекватна ни с политикой «открытых дверей» Таджикистана, ни с политикой нейтралитета Туркменистана.
Многовекторность во внешнюю политику других бывших советских республик, включая Российскую Федерацию, пришла чуть позже. Как известно, Туркменистан почти сразу пошел по пути провозглашения нейтралитета и неприсоединения к каким-то союзам и объединениям. Узбекистан объявил о выборе пути мустакиллик — самостоятельности. Внешняя политика Таджикистана основывалась на политике «открытых дверей», которая предполагала формирование ровных отношений со всеми странами, которые желают этого. Россия и Украина всячески старались приблизиться Западу. Стоит лишь вспомнить известную комиссию «Гор-Черномырдин». А о роли бывшего министра иностранных дел А. Козырева и о его прозападной ориентации написано немало.
Внешняя политика большинства государств на постсоветском пространстве носила одновекторный характер, кто-то смотрел на Запад, на Европу, кто-то на США, кто-то на Россию и т.д. Многовекторность же во внешней политике этих стран в основном была декларативной и риторической. У некоторых из них она до сих пор остается таковой.
В последние годы говорить о многовекторности своей внешней политики стало модно. В настоящее время почти все государства на постсоветском пространстве громогласно заявляют об этом, даже такие страны, как Республика Беларусь и Туркменистан.
Степень изученности проблемы
Абсолютное большинство авторов ограничивает свою задачу повтором уже известных высказываний или же дают свою интерпретацию, что в большинстве случаях не адекватно природе самого явления.
Неизученность и неясность многовекторности как нового явления во внешней политике стала причиной возникновения весьма негативного и искаженного представления о нем. В этом особенно преуспели некоторые по сути псевдопророссийские эксперты и политики. Их не устраивает то, что бывшие советские республики, став суверенными государствами, стали вести независимую, самостоятельную, многовекторную внешнюю политику. Дело доходило до того, что многовекторность внешней политики бывших советских республик — Казахстана, Таджикистана, Кыргызстана, Беларуси, стала предметом насмешек и пренебрежительного, неуважительного отношения. Например, анонимный автор статьи «Реальная политика и восточная мифология» (9 апреля 2007 г.) предвзято оценивая многовекторную внешную политику центральноазиатских государств, высмеивает, говоря что «сегодня там восстанавливают «шелковый путь» мимо России; завтра договорятся о «южном энергетическом коридоре»; вчера кое-где порезали русских, сегодня обижаются на проблемы с миграцией; вчера не могли обойтись без русских пограничников, сегодня пытаются пригласить американцев; вчера обещали попросить последних «на выход», сегодня решили, что лучше брать деньги со всех и сразу.
Многовекторность — что это такое?
Основываясь на отдельных замечаниях политиков, экспертов и исследователей по теме, прежде всего, на анализе реалий внешнеполитической деятельности государств, избравших принцип многовекторности, нам удалось выяснить, что под многовекторностью подразумевается независимая, самостоятельная, свободная внешняя политика конкретной страны, отличительной чертой которой является сбалансированное и равномерное отношение единовременно с разными важными центрами сил и основными мировыми и региональными игроками. Она неадекватна не с политикой «открытых дверей» Таджикистана, ни с политикой мустакиллика Узбекистана, ни с политикой нейтралитета Туркменистана.
Единовременное и равномерное отношение с важными центрами сил и основными мировыми и региональными игроками требует очень тонкого и гибкого маневрирования, искусной игры. Практика последних лет показывает, что не всем государствам на постсоветском пространстве удалось отстаивать и развивать принцип многовекторности во внешней политике. Многие новообразованные суверенные государства, не выдержав сильного давления со стороны геополитических центров, не смогли придать своей многовекторной внешней политике реальное содержание, как Украина, Молдова, Грузия, Кыргызстан и т.д.
Несмотря на это, выбор многовекторной внешней политики для большинства бывших советских республик в 90-ые годы и позже был единственным верным способом, методом и средством выживания и гарантом от диктата других государств, а также возможностью максимально ослабить свою зависимость от них.
Для того, чтобы более четко и отчетливо представить себе причины такого выбора, необходимо вспомнить в каком положении оказались бывшие союзные республики после «неожиданного» распада советской империи. Во-первых, они были брошены на произвол судьбы со многими социально-политическими и экономическими проблемами. Во-вторых, сразу же оказались под давлением новых геополитических партнеров. Помимо этих общих проблем, у каждого государства были свои веские доводы в пользу такого выбора. Например, по словам казахских политиков и экспертов, причины многовекторности казахской внешней политики в следующем:
1. Расположение РК на обширной территории между двумя крупными державами, как РФ и КНР;
2. Незащищенные границы и нерешенные пограничные проблемы;
3. Отсутствие прямого выхода к мировым морским коммуникациям, доступ к которым возможен лишь через территории сопредельных государств;
4. Давление мировых центров сил и региональных держав;
5. Богатейшие природные ресурсы, на которые присматривались близкие и дальние соседи;
6. Относительно малый объем казахстанской экономики по сравнению с размерами территории;
7. Военная слабость;
Противники принципа многовекторности во внешней политики приписывают ей следующие негативные атрибуты, как желание взять максимальное количество привилегий от тех или иных стран; использование слабости государств; маскировка своей реальной внешней политики; игра руководства; непоследовательность в межгосударственных отношениях, ее плавающий характер; сиюминутные стремления выправить баланс в ту или иную пользу; непостоянство и метание между геополитическими партнерами; изоляционизм; шараханье от одного ориентира к другому; зависимость от политической конъюнктуры и личных интересов руководства стран; неразборчивость, всеядность и т.д. Тогда как, многовекторность, если она действительная и реальная, то она наиболее соответствует современным реалиям переходного периода и глобализационных процессов, является единственно верным методом выживания, приносящим весомые дивиденды, а также эффективное продвижение своих национальных интересов в различных направлениях международного отношения, это взвешенная, продуманная, гибкая и последовательная внешняя политика, учитывающая реальные силы и возможности, без скатывания к конфронтации, поиск решений острых проблем современности в рамках многосторонней дипломатии и коллективных усилий.
Таким образом, многовекторность внешней политики центрально-азиатских государств, не означает, что они «дрейфуют» или «отворачиваются» от какой-либо страны к другой или наоборот. Это вполне нормальное состояние внешней политики этих стран в условиях переходного периода в эпоху глобализации.
Однако, такая многовекторность не всегда и не во всем устраивает основных геополитических партнеров стран региона — Россию, Китай и США.
В Российской Федерации, ответственные за ее внешнюю политику высокие чиновники, хотя и ратуют за сбалансированную и многовекторную политику, как это отражено в «Концепции внешней политики Российской Федерации» (2008), на деле не выполняют положения этого важного документа. На практике мы зачастую сталкиваемся с непониманием нашими российскими коллегами наших местных особенностей, попытками давления.
Китайская Народная Республика, как искушенный и опытный в дипломатии многовекторности партнер, не выражает своего явного недовольства, но и не радуется такому положению дел.
США и другие западные страны подобно Китаю не бьют тревогу, но и они не всегда приветствуют подобную линию внешней политики государств региона.
И Россия, и Китай, и США хотели бы занять доминирующее положение в Центральной Азии, в регионе, представляющем для них большой геополитический интерес.
В этой ситуации государствам Центральной Азии необходимо продолжить именно целенаправленную многовекторную политику, которая позволит им строго проводить свои национальные интересы, сохранить свой нейтралитет и иметь гарантию от любого диктата. Именно такая твердая позиция заставит «проодновекторных» геополитических партнеров изменить свое отношение и примириться с теми реалиями, которые характеризуют современную внешнюю политику центральноазиатских стран.
Сомнения некоторых политиков и экспертов в отношении необходимости политики многовекторности тому или иному государству региона, например Кыргызстану или Таджикистану, напрасны и ошибочны. Будущее за многовекторностью во внешней политике. Более того, многовекторность не временное явление, как думают некоторые эксперты. Она не уйдет со временем, а приобретет постоянное свойство внешней политики любого нормального и суверенного государства.
Многовекторность как оптимальный механизм
В последнее время как-то участились упреки Беларуси в проведении многовекторной политики. Надо полагать, что у некоторых сложилось ложное представление о белорусской модели развития. Сложно согласиться с рассуждениями ряда партнеров и лидеров, которые не желают понимать, что у страны есть суверенное право выбора. Будем откровенны: мы никогда и ни у кого не были нахлебниками и с протянутой рукой не ходили. Все, что у нас есть, заработано и создано кропотливым, зачастую изнурительным трудом поколений белорусского народа.
Объективно многовекторность Беларуси предполагает сотрудничество со всеми заинтересованными странами во всех сферах деятельности на паритетных основаниях при отстаивании национальных интересов. Многовекторность — это здоровая и рациональная конкуренция в сферах экономики, науки, политики, инновационных технологий по прозрачным, открытым, законным и понятным для всех правилам.
За годы независимости Беларусь выполнила и выполняет все свои обязательства перед партнерами. Республика всегда с уважением относилась к выбору, политическому целеполаганию всех стран, которые также устремлены на взаимное сотрудничество.
Сегодня такой исторический период, что уже невозможно ставить «железный занавес», замыкаться только на своей модели развития в узколинейном понимании мировых процессов либо ориентироваться лишь на один вектор взаимодействия.
Реализация внешней политики в формате одного вектора может быть только в единственном случае: при безоговорочных 100-процентных гарантиях сотрудничества по всем направлениям жизнедеятельности на долгосрочную перспективу. Но с учетом геополитического положения и региональной значимости для Беларуси риски очень высоки. Права на ошибку нет. А многовекторность — новая геополитическая реальность, открывающая горизонты возможного и реального в исторической перспективе.
Профессионализм, компетентность, преданность делу, дипломатичность и тактичность, четкое понимание национальных предпочтений в переговорных процессах — это единственный механизм продвижения своих интересов.
В данной ситуации выбор Восток — Запад не должен стоять перед страной. С одной стороны, для Беларуси есть единственный вариант: работать надо со всеми по всем выгодным для нас направлениям, одновременно занимаясь постоянным поиском новых рынков сбыта, сфер сотрудничества. Тем самым у нас появляются новые возможности, механизмы взаимодействия и уверенность в будущем. С другой стороны, многовекторность может аккумулировать и раскрыть весь страновой потенциал для реализации задач в конкурентном формате. Как говорится, спрос рождает предложение. Так, вводя санкции против России, США никогда не переставали закупать у нее ряд товаров. В то же время не следует путать многовекторность и двойственность в проведении своей внешней политики. Именно двойственность несет в себе неопределенность, беспринципность и неустойчивость. И не только на внешнем контуре — рыхлой становится сама система госуправления.
ОАО «Нафтан». Сегодня продукцию под маркой «Сделано в Беларуси» знают во всем мире. Конечно, это далось нелегко и не сразу.
фото Антона Степанищева.
Не вопреки, а именно благодаря многовекторности Беларусь смогла эффективно и динамично выйти на новые рубежи своего технологического уровня, применив наукоемкие инновационные достижения и использовав при этом мировой опыт. Авторитет страны как раз и заключается в ее возможности налаживать связи, в многовекторности как единственно оптимальном механизме реализации взаимовыгодных проектов регионального и глобального масштаба.
Николай ЩЁКИН, кандидат философских наук.
Многовекторная дипломатия в теории и на практике (часть 1)
Тогда как многовекторная внешняя политика на практике – часто наблюдаемое явление, особенно в странах постсоветского пространства, где такой стратегии придерживаются почти все страны, теория многовекторной политики еще недостаточно изучена.
Теория
Неореалистическая теория международных отношений предполагает, что страны второго ряда, оказавшиеся между сильными державами, выбирают стратегии балансирования или присоединения к сильному (bandwagoning), стремясь обеспечить свою безопасность. На деле мотивация может быть более нюансированной и различной – балансирование, мотивированное «самосохранением и защитой уже существующих ценностей», или присоединение к сильному лагерю, как «самовозвышение» для получения желаемых ценностей» (Schweller, 1994[1]). Если есть внешняя угроза, то выбирается стратегия балансирования во избежание потерь, если фон более позитивный, то выбирается присоединение к сильному лагерю с целью получения выгод.
Как пишет Никола Контесси[3], для небольшого государства великие державы представляют собой как возможность, так и угрозу: возможность, потому что привлечение их может стать источником помощи, покровительства, престижа или других преимуществ; угрозу, поскольку очевидные диспропорции меньших стран делают их уязвимыми для усугубления зависимости от кого-то.
Страны Центральной Азии стали классическим примером «мультивекторности», которая варьируется, по Контесси, между четырьмя типами. Первый тип устанавливает главную задачу многовекторной внешней политики: обеспечение национальной безопасности и утверждение и сохранение суверенитета и независимости перед большой силой. В Центральной Азии это приобретает особое значение в свете стремления России восстановить «сферу привилегированных интересов». Поэтому, несмотря на сильные культурные, лингвистические и исторические привязанности, многовекторная внешняя политика направлена на предотвращение этого подчинения, одновременно избегая зависимости и от Запада или Китая.
Второй тип направлен на то, чтобы изолировать режим от системного давления, подрывающего его легитимность. Будучи недемократическими государствами, страны Центральной Азии, тем не менее, декларируют свою приверженность этим ценностям, вступив в такие западные региональные организации, как Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Но одновременно страны Центральной Азии подчеркивают приверженность принципам суверенитета и невмешательства, будучи членами таких «евразийских» организаций, как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), используя их как параллельный источник международной (ре) легитимации.
Третий тип относится к диверсификации покупателей природных ресурсов. Для стран-экспортеров энергетических ресурсов цель состоит в разработке альтернативных маршрутов экспорта для диверсификации клиентской базы и увеличения прибыли. Четвертый тип направлен на содействие социально-экономическому развитию через диверсификацию инфраструктуру и интеграцию в глобальные транспортные маршруты.
Какие именно интересы и тактики стоят за многовекторной политикой? Елена Гнедина[4] объясняет некоторые основы многовекторности с точки зрения переговорной теории. На примере отношений постсоветских стран с Россией и ЕС многовекторность, как утверждается этими странами, – это политика сотрудничества и сосуществования со всеми региональными державами. Другие, однако, считают «многовекторную» внешнюю политику как «непостоянное, бессвязное и идеологически пустое»[5] поведение (это подразумевал, в частности, бывший президент Украины Ющенко, который выиграв выборы в 2005 году, провозгласил «конец многовекторности» предыдущего президента Кучмы), что помогает постсоветским государствам воздерживаться от систематического и плодотворного сотрудничества с Россией или ЕС.
Многие объясняют «многовекторную» внешнюю политику тем, что Россия и ЕС (Запад) «подталкивают» и «тянут» соседние государства в противоположных направлениях. ЕС предложил своим соседям бывшего советского блока возможность придерживаться ценностей ЕС и гармонизировать свое законодательство с ЕС в нескольких секторах в обмен на степень интеграции и финансовой помощи. Между тем, политически и экономически возрождающаяся Россия пыталась возродить постсоветскую интеграцию с помощью различных многосторонних инициатив и двусторонней дипломатии, аргументируя это наличием «общей зоны цивилизации» и подлинным «историческим и духовным наследием» (Лавров, 2008) и амбициями «стать одним из полюсов современного мира» (Путин, 2011). Такие расходящиеся повестки подвергли меньшие страны различным противоречивым и конкурирующим внешним давлениям (что драматически вылилось в противостояние в Украине в 2013 году).
Главный аргумент Гнединой состоит в том, что «многовекторность» не является ни балансирующей стратегией, ни выбором присоединения к сильному лагерю – постсоветские элиты используют переговорную стратегию с конкурирующими внешними участниками в отношении условий сотрудничества. Поскольку их способность к переговорам ограничена, постсоветские государства стремятся усилить переговорную позицию (bargaining power) посредством тактического маневрирования, преследуя свои собственные цели.
Тактики переговоров включают интернационализацию спора (включение третьей силы для защиты от другой силы), угрозу перехода в альтернативный лагерь, торговлю «лояльностью» и использование информационной асимметрии. Также применяется стратегия вбивания «клина», которая предполагает, что меньшее государство пытается увеличить свои рычаги, вбивая клин между конкурирующими внешними участниками.
Кроме того, есть несколько предпосылок для успешной «многовекторной» внешней политики. Во-первых, внешние субъекты могут осознать стратегическое намерение более мелкого государства и в конце концов отказаться от переговорной игры. Тогда меньшее государство потеряет преимущество в переговорах и, возможно, игра окончится. Во-вторых, успех «многовекторной» политики также может зависеть от темы переговоров. Чем теснее меньшее государство переходит к формальному сотрудничеству с одним внешним субъектом, через заключение юридических соглашений о торговле, энергетике или политической интеграции, тем быстрее сужается поле для маневра для него самого.
Теория предполагает, что постсоветские государства ведут себя так, как если бы они были рациональными и унитарными акторами – а многовекторная внешняя политика, следовательно, представляет собой результат совокупного коллективного выбора политическими элитами, действующими под значительными внутренними и внешними ограничениями. Аналогичным образом, Россия и ЕС, США или Китай, как предполагается, руководствуются логикой конкуренции, хотя такая конкуренция не всегда признается на официальном уровне (например, Россия и Китай).
Может ли многовекторность завершиться? Во второй части мы посмотрим на практическое исполнение многовекторной политики Казахстаном, который сегодня оказался в непростых условиях. Позицию Казахстана между Россией и Западом прокомментируют нам несколько международных экспертов.
[1] Randall Schweller, Bandwagoning for Profit: Bringing the Revisionist State Back In.” International Security 19, no. 1: 72–107, 1994
[2] Alexander Cooley, Great Games, Local Rules: The New Great Power Contest in Central Asia. Oxford: Oxford University Press, 2012
[3] Nicola P. Contessi, Foreign and Security Policy Diversification in Eurasia: Issue Splitting, Co-alignment, and Relational Power, Problems of Post-Communism, 62:5, 2015
[5] Taras Kuzio, Is Ukraine Part of Europe’s Future?, The Washington Quarterly, Volume 29, Number 3, 2006
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Многовекторная внешняя политика — важный аспект развития независимого Казахстана
Ввиду особенности географического положения Казахстан зачастую оказывался в пучине всевозможных противостояний между грандами мировой геополитики — США, Россией, Китаем и ведущими странами Европы. Все это заставляло Казахстан и его руководство искать возможности не просто выстоять в столь сложных для себя условиях, но и выйти из них с высоко поднятой головой. Казахстану удавалось это благодаря выверенной внешней политике и сохранению внешнеполитического баланса.
После распада СССР Первый Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, рассуждая о процессе выстраивания вектора внешней политики страны, заявил:
Развитие дружественных и предсказуемых взаимоотношений со всеми государствами, играющими существенную роль в мировых делах и представляющими для нашей страны практический интерес – необходимость.
По сути с того момента Казахстан и определил для себя так называемую многовекторность.
Взаимоотношения с Россией
Казахстан является одним из тех государств мирового сообщества, которое смогло, тщательно соблюдая и защищая национально-государственные интересы, выстроить равноправные дружественные стабильные отношения практически со всеми странами мира.
Наиболее продуктивные взаимоотношения во всех отраслях и направлениях, ввиду наличия самой протяженной сухопутной государственной границы в мире, Казахстан установил с Россией.
За 30 лет государства выстроили устойчивую модель отношений, в основе которой лежит постоянный политический диалог на высшем уровне. Доверительные отношения и регулярные встречи лидеров двух стран являются важнейшим фактором политического значения в построении равноправного и взаимовыгодного межгосударственного сотрудничества. Они дополняются интенсивными контактами на правительственном уровне, растущим межпарламентским взаимодействием, тесными торгово-экономическими и культурными связями. отмечал посол Казахстана в РФ Ермек Кошербаев.
Дипломатические отношения между странами установлены 22 октября 1992 года. Двусторонние союзнические отношения и интеграционные связи строятся на прочной договорно-правовой базе (действует около 4 тыс. договоров и соглашений). Основополагающими документами являются: Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи (1992 г.), Декларация о вечной дружбе и союзничестве, ориентированном в ХХI столетие (1998 г.) и Договор о добрососедстве и союзничестве в ХХI веке (2013 г.).
Страны объединяют и традиционно тесные торгово-экономические связи. Российская Федерация занимает первое место среди основных торговых партнеров Республики Казахстан с долей во внешнеторговом обороте страны, превышающей 20,5%. Среди всех торговых партнеров России Казахстан занимает 11-е место, по объему взаимной торговли России со странами СНГ — второе.
В структуре экспорта Казахстана в Россию основные группы сырьевых товаров составляли — железные, медные, цинковые, хромовые руды, концентраты драгоценных металлов, каменный и бурый уголь, кокс, нефть и нефтепродукты, газы нефтяные, фосфаты кальция, цемент, соль, ферросплавы, лом черных металлов, прокат плоский широкий, различные изделия из черных металлов, меди, цинка, алюминия, тантал и изделия из него, титан необработанный.
Из товаров несырьевого экспорта были поставлены: мясо КРС охлажденное и замороженное, мясо домашней птицы, мороженная рыба, различная молочная продукция, томаты, лук репчатый, пшеница, рис, семена рапса и льна, продукты из круп и муки, мяса и рыбы, чай, шоколад, безалкогольные напитки, различные пищевые продукты, продукты неорганической химии, фармацевтическая продукция, пластмассы и изделия из них, удобрения, различные машиностроительные и электрические изделия, части железнодорожных локомотивов или подвижного состава, а также различные транспортные средства и запчасти к ним.
Кроме того, Казахстан и Россия — партнеры и союзники в рамках ОДКБ и ЕАЭС. Они выступают в роли локомотива всех интеграционных процессов на евразийском пространстве, при этом являясь членами и других организаций, в составе которых на постоянной основе друг друга всячески поддерживают. Это касается и совместного членства в составе СНГ, ШОС, ОБСЕ, ООН и ВТО.
Как отмечал ранее в своих интервью посол Казахстана в России Ермек Кошербаев:
Казахстан последовательно выступает за сохранение экономических и культурных связей на пространстве СНГ и принимает активное участие в его деятельности. При этом мы прилагаем усилия для адаптации Содружества к современным реалиям ХХI века. Наши страны тесно взаимодействуют в рамках Организации Договора коллективной безопасности. Сотрудничество по обеспечению региональной и международной безопасности продолжается и в рамках ООН, ОБСЕ, СВМДА (Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии) и других многосторонних структур. В декабре 2020 года ранее занимавший пост министра иностранных дел Казахстана Кайрат Абдрахманов был избран верховным комиссаром ОБСЕ по делам национальных меньшинств. Считаем это большим достижением для казахстанской дипломатии и в целом для стран СНГ и выражаем признательность России за поддержку его кандидатуры.
Казахстанско-китайское сотрудничество
Протяженность границы Казахстана с Китаем составляет 1782,75 км. К настоящему моменту практически все споры между государствами решены мирным путем. Это касается и процесса демаркации государственных границ, и долгих споров в отношении использования трансграничных рек, в особенности Или и Иртыша.
Казахстан и США
История двусторонних дружественных отношений начинается с момента, когда США одними из первых официально признали независимость Казахстана. Соединенные Штаты также одними из первых открыли свое посольство в Алматы (в январе 1992 г.).
В мае 1992 года между странами было подписано Соглашение о поощрении и взаимной защите инвестиций, вступившее в силу 12 января 1994 года. После был подписан двусторонний договор об избежании двойного налогообложения, а в 2017 – Соглашение о совершенствовании международной налоговой дисциплины (FATCA). Сегодня две страны имеют прочную и многостороннюю договорно-правовую базу, включающую в себя более 70 документов о тесном взаимодействии в области безопасности, экономики, социальной и культурно-гуманитарной сферах.
В своей книге «Эра Независимость» Первый Президент Казахстана отмечал:
Казахстанско-американские отношения с первых дней их установления продолжали интенсивно развиваться на основе принципов стратегического партнерства. После террористических атак 11 сентября отношения между странами и вовсе вышли на новый уровень. Казахстан начал активный обмен информацией с американскими спецслужбами по вопросам терроризма. Мы предоставляли необходимую помощь нашим партнерам. США были признательны и за оперативность, и за открытость. Вопрос о воздушных коридорах через территорию Казахстана для пролета американских самолетов после начала операции в Афганистане был решен практически незамедлительно. Мы были вместе с американским народом в сложное для него время. Казахстан предоставил международным антитеррористическим силам воздушное пространство, стал надежным союзником в борьбе с терроризмом и в обеспечении региональной безопасности.
Так, американская корпорации Chevron владеет 50% акций казахстанской компании «Тенгизшевройл» и 18% консорциума компаний Karachaganak Petroleum Operating B.V.
Компания ExxonMobil, которая также принадлежит США, владеет 25% акций казахстанского «Тенгизшевройла» и 16,8% компании North Caspian Operating Company.
С момента запуска образовательной программы «Болашак» учебные заведения США среди молодых казахстанцев всегда находились в приоритете (получили образование более 2,5 тыс. человек).
Выбрав изначально многовекторный курс развития внешней политики, Казахстан фактически доказал всему миру, что даже находясь в зоне прямых интересов мировых держав, можно свободно уметь балансировать и при этом оставаться независимым в любой ситуации.