Что такое металлика у человека
Как группа METALLICA вошла в большой музыкальный мир? Начало звездного пути
В марте 1982 года музыканты предоставили свою демо-запись руководству ночного клуба «Whisky, а Go Go» в Западном Голливуде и получили шанс выступить на разогреве у группы Saxon. Это был первый серьезный успех, который открывал перед Metallica путь в огромный музыкальный мир.
Парни сочиняли новые песни, рассылали демо-записи вместе с визитками промоутерам клубов. Публика проявляла всё больший интерес к новому на тот момент жанру трэш-металл — поразительно быстрому, энергичному и тяжелому, удачно приправленному долей мелодичности.
Летом 1982 года Metallica выпустила полноформатную демо-запись «No Life `Til Leather», которая сыграла ключевую роль и поспособствовала стремительному продвижению на большую рок-сцену.
Очень быстро завязались приятельские отношения между Metallica и Armored Saint, которые периодически выступали на разогреве друг у друга. Джеймс Хэтфилд в то время не считал себя хорошим вокалистом, поэтому у него нередко возникала мысль переманить Джона Буша (вокалиста Armored Saint) в свою группу.
Как нередко случается — чем ближе молодая и амбициозная группа к славе, тем более напряженными становились отношения между участниками.
Дэйв Мастейн был очень талантлив, но обладал просто невыносимым характером. Часто напивался, спорил и дебоширил. На одну из репетиций привёл своего сторожевого пса, который начал носиться вокруг машины Рона (а это был Pontiac LeMans 1972 года выпуска) и поцарапал её. Джеймс, увидев это, вышел во двор и попросил Дэйва убрать собаку от авто. Вспыльчивый и заносчивый Мастейн в ответ бросился на Хэтфилда с кулаками. Рон Макговни вышел из душа, попытался разнять дерущихся, а в итоге угодил на журнальный столик.
После этого инцидента Дэйва Мастейна из группы выгнали, правда, на следующий день он вернулся обратно. Талант гитариста взял верх над его скверным характером. Кстати, в одном из недавних интервью Дэйв признался, что такого парня он сам бы вытурил из Metallica, а если бы было возможно повернуть время вспять, никогда бы не привёл собаку на репетицию, и история группы могла пойти иначе…
Тем временем стремительно накалялись отношения между Роном Макговни и остальными участниками. Он чувствовал, что его недооценивают и просто используют. Помимо игры на бас-гитаре, Рон выполнял обязанности дорожного менеджера: планировал поездки, резервировал номера в отелях, загружал музыкальное оборудование и водил автомобиль.
А весёлая компания Хэтфилда, Ульриха и Мастейна всё чаще баловалась горячительными напитками и сильно раздражалась, когда Макговни делал замечания. Из всей четвёрки у Рона было самое серьёзное отношение жизни, он был убеждён, что без пьянок у группы было бы больше шансов на успех. Окончательно терпение Рона лопнуло, когда Дэйв Мастейн полил пивом звукосниматели его бас-гитары и она перестала работать. После этого Макговни прогнал всех троих из своего дома.
Спустя много лет Рон сказал:
Иногда думаю: я просто маленькая сноска на полях истории великой группы Metallica. Но кто-то скажет: «Постой, ты же был одним из основателей великой группы». И ведь, типа, если подумать, это как бы правда. Так и есть. Но не совсем. Всё-таки к музыке и творчеству Metallica я не имел прямого отношения.
О сложившихся проблемах с бас-гитаристом Хэтфилд и Ульрих поведали своему приятелю Брайену Слэйджелу. Он предложил обратить внимание на виртуозного молодого басиста из группы Trauma, недавно выступавшей в клубе «Whisky a Go Go».
Бас-гитариста звали Клифф Бёртон. Парень в джинсах-клёш, энергично мотающий длинными волосами, оказался феноменальным музыкантом. Играя соло поверх риффов двух гитаристов, он демонстрировал необычную для тех времён технику. Хэтфилд и Ульрих убедились в этом сами, посетив концерт группы Trauma по рекомендации Слэйджела.
После выступления общительный и дружелюбный Ларс подошёл к Клиффу с предложением присоединиться к его группе. Бёртон согласился (тем более что в группе Trauma ему отводилась второстепенная роль, а он желал большего), но с одним важным условием — Metallica должна переехать в Сан-Франциско. Он не любил Лос-Анджелес, ставший центром глэм-металла — абсолютно неприемлемого для него музыкального жанра…
Мальчик по имени Клиффорд Ли родился в семье Джанет и Рэя Бёртонов 10 февраля 1962 года, в калифорнийском городе Кастро-Вэлли. С шести лет преуспевал в игре на фортепиано, много читал и был удивительно умным ребенком. А в тринадцать лет, после смерти старшего брата Скотта, который хорошо играл на бас-гитаре, поклялся, что станет лучшим в мире бас-гитаристом. При этом он всегда был простым и открытым, никогда не зазнавался и не мог терпеть ложь. Клифф Бёртон на сцене
Фото: Росс Халфин, Metallica.com
После года учёбы в нём раскрылся огромный музыкальный потенциал. Он вскоре превзошёл своего первого учителя, а затем и второго. Клифф пристрастился к классической музыке, обожал Баха и Бетховена, у которых многое перенял в своей игре. Вместе с тем ему нравились исполнители в жанре прогрессивного и панк-рока. Его кумирами среди бас-гитаристов были Гедди Ли из группы Rush и Гизер Батлер из Black Sabbath, влияние которых отразилось на его творчестве. Свою собственную группу Бёртон создал ещё в школе — она называлась EZ Street. Профессиональным музыкантом он решил стать, когда ему исполнился 21 год.
Условие Клиффа Бёртона было принято. В декабре 1982 года Хэтфилд, Ульрих и Мастейн начали перебираться в Сан-Франциско. К началу марта 1983 года ребята полностью обосновались на новом месте. Помощь с жильём на первых порах им предложил давний приятель Джеймса и Ларса — Марк Уитакер, который работал менеджером группы Exodus и получал образование звукоинженера.
Первый концерт группы в обновлённом составе состоялся 5 марта 1983 года в любимом клубе Клиффа Бёртона «The Stone» в Сан-Франциско. Сет-лист включал песни с демо-записи «No Life `Til Leather», творение Клиффа «Anesthesia», а также пару кавер-версий на песни группы Diamond Head — «Am I Evil» и «The Prince», которые стали гармоничным дополнением к раннему творчеству Metallica. Публика была в восторге!
Музыкальная сцена Сан-Франциско открывала массу новых возможностей. Концертная запись «Металлики» под красноречивым названием «Live Metal Up Your Ass» (что можно перевести как «Надерём металлом твою задницу») быстро облетела всю Америку и попала в руки человека, сыгравшего важную роль в ранней карьере группы.
Это был Джон Зазула — владелец нью-йоркского музыкального магазина «Rock`n Roll Heaven» и основатель студии звукозаписи «Megaforce». Он высоко оценил музыку Metallica, в которой гармонично сочетались элементы популярной в те времена новой волны британского хеви-металла, невероятно быстрые гитарные и барабанные ритмы, а также великолепная мелодичность. «Такие ребята достигнут многого, но им нужно помочь», — подумал он и пригласил выступить в Нью-Йорке. В финансовом плане рок-музыканты тогда были совсем на мели, поэтому Зазула переслал им полторы тысячи долларов на дорогу.
Так в конце марта 1983 года Джеймс Хэтфилд, Ларс Ульрих, Дэйв Мастейн, а также звукоинженер Марк Уитакер отправились в Нью-Йорк, взяв напрокат фургон, который вели по очереди.
Во время долгого и тяжелого пути, насчитывающего пять тысяч километров, вновь проявился взбалмошный и непредсказуемый характер Мастейна, носившего прозвище «опасный Дэйв». Будучи пьяным, он время от времени лез за руль фургона, смеясь и приговаривая: «Вот сейчас как врежемся!» Держал всех в жутком напряжении. К счастью, ребята добрались до Нью-Йорка благополучно, но по отношению к Дэйву вердикт был очевиден: он больше не будет участником Metallica.
Новый гитарист был найден быстро. 1 апреля 1983 года Марк Уитакер позвонил гитаристу Кирку Хэммету, который на тот момент играл в Exodus и уже начал разочаровываться в группе. Поначалу он не поверил, что Metallica им интересуется, приняв это за первоапрельскую шутку… А когда понял, что всё это более чем серьёзно, не раздумывая, собрал оборудование и полетел в Нью-Йорк.
Кирк Ли Хэммет родился в Сан-Франциско 18 ноября 1962 года. Он — средний сын в семьи ирландского моряка Денниса Хэммета и филлипинки Теофиллы Ояо, его старшего брата зовут Рик, а младшую сестру — Тони.
Как и остальные музыканты Metallica, музыкой Кирк Хэммет начал заниматься с раннего детства. Игрой на гитаре он увлёкся под влиянием своего брата. Работая в ресторане быстрого питания «Бургер Кинг», пятнадцатилетний Кирк накопил достаточно денег и купил первую электрогитару. Его музыкальными кумирами были Black Sabbath, Led Zeppelin, Status Quo, Rolling Stones и Джимми Хэндрикс. Виртуозной гитарной игре Хэммета обучил знаменитый Джо Сатриани.
Metallica — миф или реальность?
Металлика — миф или реальность?
Нет, Метла, конечно, великая группа. Нынешняя неприязнь металлистов в очередной раз иллюстрирует принцип, что металлист и меломан — это разные категории людей. Первым нужна долбанутая идеология и антисоциальный лайф-стайл, маскирующий простую неуверенность в себе и страх перед жизнью, вторым же нужна музыка во всех её проявлениях, а творчество Метлы — это именно качественное проявление музыки. Но вот что интересно: мне не раз приходила в голову мысль о наличии в Метле некого невидимого фактора сочинения музыки. Я понимаю, что мужики после коммерческого краха металла решили уйти в другую нишу, близкую им по духу и мышлению, стали играть тот же, по сути, блюз-рок и подавать его немного по-другому. Я одного только понять не могу, почему уже после черного альбома нету ни одной по-настоящему мощной музыкальной темы? Такого не бывает — люди, сочинившие For Whom The Bell Tolls, Enter Sandman, To Live Is To Die, Fade To Black, да и вообще кучу беспорно хитовых тем, вдруг сходят на откровенный порожняк. Да такого быть не может! Вот что пропить невозможно, так это мелодическое мышление, способность извлечь из себя простую, но гениальную последовательность из четырех, например, нот. Ну, хоть раз-то должно же быть озарение. Или вот: еще много лет назад я двигал мысль о том, что Nothing Else Matters придумала не Метла, что это тайком
купленная тема. У меня такое впечатление (профессиональное следовательское чутье), что откуда-то они эти темы брали, оттуда, откуда сейчас уже не могут взять.
Я не верю в миф про Клифа Бертона, что это он там сочинял. Не исключена ли вероятность контракта с неким композитором — аранжировщиком, с условием о неразглашении? Ведь такие контракты существуют и многие группы отрабатывают именно по таким соглашениям. Ведь сами посудите, Метла даже до сих пор играть-то эти вещи не научилась. А сравните всякий мусор типа Garage Days с основными альбомами — да это просто разные типы мышления, для меня, человека, занимающегося сочинительством музыки, это просто очевидно, и я всегда этому удивлялся. Разные почерки. Так-то об этом говорили на Черном альбоме, что его сочинил Боб Рок. Но там это уже видно, а материал на 1991 наполовину порожняк. Тот кто сочинял для Метлы, последний раз работал с ними на Правосудии для всех и совершенно не писал для 91-го года. В 91-м году Метла уже нашла себе другого композитора – Боба Рока. Вот почему на 96 году произошел отказ от посторонней помощи? Когда у группы уже были очень-очень большие деньги. Личные амбиции? Возрастная потребность в признании?
Не была ли Металлика мифом, просто очень тонким проектом какого-то закулисного продюсера? Фермер-алкаш, теннисист, мексиканец-гомосек и наркоша — слишком гротескная компания, чтобы заработать больше всех денег в рок — музыке (исключая группу Квин, конечно). Они слишком простые, чтобы выстраивать такую тонкую стратегию, какую выстраивала Метла всю свою карьеру. Платиновый металлический диск. Это же нонсенс. А как было раскручено шоу в турне And Justice for all… Это же вообще! Да они бы до такого никогда не додумались.
К 95 году тот человек, кто вел их, потерял к ним интерес, поскольку металл кончился именно тогда, возможно, деньги их поссорили. Теперь без этого серого кардинала, неизвестно откуда достававшего музыкальные темы, ставившего шоу, Метла стала просто жалкой. Вы посмотрите в их грустные глаза сегодня, разве это гордые гении 80-х? Они просто смешны.
Сколько еще таких виртуальных групп работает сегодня, сколько полуголодных композиторов и аранжировщиков трудится в подвалах под рабовладельческими тайными контрактами? Я думаю, нам никогда не станет это известно.
Сейчас переслушал всю метлу, не целиком, конечно, а наискосок. Короче говоря, некоторые песни в восьмидесятых написал какой-то композитор, в возрасте старше тридцати лет, имеющий высшее музыкальное образование, хорошо знающий барокко. Второе – ему помогал гитарист с высоким музыкальным образованием, по классу гитары, скорее всего специализирующийся по джаз-року. Я стал ломать голову. Кто был этот классический композитор, с чьей легкой руки выдавались инструменталки по десять минут, высочайшего класса? Это же должен быть не сопляк какой-то, а человек незаурядный, владеющий голосоведением, неизвестным он быть просто не может. И вдруг меня осенило. Блин! Это же Майкл Кеймен, признанный композитор современности, дирижер, автор кучи вещей и саундтреков. Только он мог создать такие хиты.
В начале 80-х некий продюсер, талантливый человек, оценил тенденции в развитии рок-музыки, понял, что новая волна придет из андерграунда. Понял он это в баре The Whiskey, когда смотрел выступавшие там банды. Его внимание привлекла одна молодая группа, которая энергично орала и играла шумную музыку. Они, наверное, болваны, но будут совершенно послушными мне, я предложу им сразу славу и деньги за участие в моем проекте. Он звонит своему другу Майклу Кеймену и предлагает ему участие в проекте.
— Алло, Миха, мне тут в голову пришла славная идея.
— Да? Какая?
— Ты представляешь, 60-е возвращаются, соц протест снова будет в моде!
— Ну и?
— Так блин, я предлагаю тебе пописать музыку в стиле тяжелый рок, только жестче, наступательнее. У меня есть умный парень, он разбирается в роке. Зовут Боб Рок, кстати.
— Что от меня требуется? Причем тут я?
— Понимаешь, у меня тут есть четверо болванов, кое как умеют играть, в голове пусто, но они будут «авторами» этих песен.
-Зачем?
— Как зачем? Нельзя иначе, не пойдет, кому ты на хрен нужен в хиппической среде. Тебя слушать не будут, а таких, как они, станут слушать. Ты только представь, молодые гении!, играющие тяжелую андеграундную академическую музыку! Все отстосут! Ты же гений!
— Я перезвоню тебе. Подумать надо.
Майкл Кеймен соглашается, но в его контракте есть условие о неразглашении и огрмные санкции в случае нарушения условий.Он вместе с Бобом Роком и сонграйтером пишет темы Райд тне Лайтнинг, 86 год, 88 год. Группа набирает чудовищные обороты, внезапно проект из розыгрыша начинает приобретать общенациональные масштабы. Продюссер вкладывает большие деньги в промоутинг и статьи о Металлике выходят на первые полосы крупных, даже не музыкальных изданий. Так начинает создаваться еще один американский миф, такой же, как полет человека на Луну. Миф про четверых молодых парней, пишущих у себя в гараже гениальную музыку и зарабатывающих огромные деньги. Вот она, американская мечта!
Майкл Кеймен все это видит. Он много раз просит продюссера упомянуть его как автора, но тот отказывает ему. Но Кеймену дается в 91 году добиться упоминания своего имени в издании черного альбома как аранжировщика в Nothing Else Matters, в гениальной песне этого композитора, и впервые Боб Рок выходит из подполья и открыто пишет альбом.
Успех у альбома оглушительный, но недовольство «серых» участников команды, особенно Кеймена, растет. Он понимает, что это он Гений, это Он сделал Металлику, это он перевернул современный мир. Не случайно ни у одной группы никогда не получится клонировать Металлику, потому что это его, Майкла Кеймена, детище, это плод его образования и Гения. Он больше не может терпеть этого. Он выкладывает это всё Продюссеру.
Происходит неприятный разговор:
Он уходит. Команда Creeping Death Ltd. оказывается в тяжелой ситуации. Некому писать музыку. У Боба Рока много идей, но он не умеет писать темы. На помощь со стороны Великой Четверки рассчитывать не приходится, сколько Продюсер ни старался, ребята ничего кроме панка сочинить не в состоянии. Он принимает единственно верное решение – запустить группу в мега-турне, и лечь на дно, а там видно будет.
За пять лет силами Боба Рока наскребли кое-как материала на новый альбом, Продюсер видит, что альбом не фонтан, но решает издать его. Далее следуют диски, где Метла играет исключительно кавера, новых качественных песен нет.
Но Кеймен плохо спит. Он не может так жить. Он приходит в оффис Продюсера и предлагает сделку: он со своим Калифорнийским оркестром играет с охламонами свои произведения, и так он станет соавтором проекта, так он добьется того, чтобы поклонники Метлы знали своего истинного кумира, хотя бы один раз. Для Металлики, сидящей на мели, это выгодное предложение и они соглашаются.
И Кеймен сыграл, сыграл так, что все запомнили. Для него, воспитанного на музыке человека, единственным языком был язык музыки. И на концерте первой сыгранной композицией становится композиция Еннио Морриконе – Lust for Gold, Жажда Золота. Да, именно так саркастически улыбнулся стареющий Композитор в лицо безмозглых фанатов металла. Это и укор самому себе, напоминание, что такое деньги и шоу-бизнес.
Хетфилд-то не случайно спился. Будучи самым совестливым членом группы, к сорока годам, когда у мужчины возникает потребность в самоутверждении, он понял, что ничего в жизни не сделал, что слава его украдена, что всю жизнь он был марионеткой в руках продюсера. Именно про этого человека он, думал когда пел песню Master of Puppets (трагическая песня о самой группе Металлика), а потом напивался с горя после концерта. Так бывает, если берешь в жизни то, что тебе не принадлежит и заключаешь сделку с Дьяволом музыкальной индустрии.
Хетфилд и Кеймен, как Моцарт и Сальери, могут стать трагическими символами современной музыки и творчества. История повторяется, друзья мои.
Я был очень рад услышать, что не только одного меня терзают смутные сомнения насчет Металлики. Боюсь только одного, что это та страшная ниточка, дергая за которую можно просто прийти к ужасным выводам по всей современной музыкальной индустрии, в которой даже и, наоборот, особенно (!) любой андерграунд оценивается, как потенциальное мероприятие для зарабатывания денег. Что говорить, Америка — это страна, где ложь поставлена на широкую ногу и катится уже по накатанным рельсам. Это идеальная современная рефлективная ложь, существенно отличающаяся, скажем, от средневековой детской лжи нашего правительства. Нет, это теория заговоров, нагло эксплуатирующая миф о нелепости и невозможности теории заговоров.
Песни Металлики, о которых заходила речь, уже просто находятся за пределами обсуждения, их можно любить и не любить, но ум, создавший их, был поистине изощренным, в своей простоте и тонком вкусе. У музыки есть такая вещь, как возраст композитора, у музыки есть такая вещь, как почерк и музыкальное воспитание, и все это просто не скрыть. Применительно к творчеству Метлы 80-х я явно наблюдаю руку двух людей, один из которых явно сильный композитор. Многие втыкают отдельные места посложнее, чтобы побаловать свою руку, но невозможно так тотально и повсеместно превосходить свой уровень. К сожалению, я слушал бутлеги Метлы: то, что эти ребята там играют — это просто безобразие.
Я полагаю, что после того, что уже сказано, и зерна сомнений уже брошены, можно будет прежде всего музыкантам более внимательно исследовать творческое наследие Метлы в поисках авторства. Каждый автор, каким бы он свободным ни был, обязательно наследит в произведении и оставит неопровержимые доказательства своего присутствия. В композициях метлы я вижу сознательное упрощение, будто бы кто-то создавал адаптацию более развернутого материала. Вы сами вслушайтесь в их музыку и слушайте тех, на ком они якобы росли и тех кто играл параллельно — это просто разные планеты, развертки мысли совершенно необычны и пахнут музыкальным снобизмом.
Мы можем сравнить, как сочиняют музыку в юности и как сочиняют музыку люди в возрасте — слушаем Антракс, Слеер или Эксодус и Метлу 84. После этого вопросы начинают отпадать по возрасту музыки. А тут я вижу целая партия верующих в техасского фермера и теннисиста сколотилась. Пора уже выпустить плакат, на котором будут крупным планом сосредоточенные лица Хэтфилда и Ларса, пишущих ноты, лого Металлики и надпись: «I WANT TO BELIEVE». Одумайтесь. Метла 80-х сделана на рояле и в тишине кабинета с портретом Чайковского на стене.
Начнем с названий 84-го года:
Вы читайте и смотрите на фотографии авторов, чтобы лучше понять — люди читали только комиксы и порножурналы. На дворе 84! Сравните с гениальными, но односложными названиями Слеера.
Я буду приводить название и писать, как бы назвали песню рокеры тех лет:
Fight fire with fire – Jump in Fire
For whom the bell tolls – Ларс зачитался Хемингуэем… в комиксах. «Не спрашивай о ком звонит колокол он звонит о тебе»
Fade to Black – как красиво, я думаю назвали бы Became Black
Trapped Under Ice – очень метафорично. Frozen
Creeping Death – Джэймс библию перечитывает перед сном. Особенно ветхий завет. Назвали бы Killing Death
Далее вообще пойдут вообще инновации
Frayed Ends of Sanity
And Justice for all – типа из конституции текста
Blackend
Shortest Straw – короткая солминка, тут просто супер ассоциативное мышление
Или очень красиво – Dyers Eve
Я не говорю про такие хитроумные речевые обороты в песнях:
Time is like a fuse – short and burning fast
Blackened roar massive roar fills the crumbling sky
Shattered goal fills his soul with a ruthless cry
Stranger now, are his eyes, to this mystery
He hears the silence so loud
Life it seems, will fade away
Drifting further every day
Getting lost within myself
Nothing matters, no one else
А ребята между тем сами на уровне Мановара – Kill me or die by the sword, If you not in metal your not my friend. Ну и так далее. Да и сами посмотрите тексты. Для тех лет просто обалдеть – острые, антисоциальные, полные намеков. Песни по книгам — это вообще что-то: Полет на гнездом кукушки, Кукловод, ну Лавкрафт даже, Хемингуэй, Хеллер. Да вы что, когда
все это читать? У нас же Мотодыхание – living and dying laughin and crying…
Сонграйтер, так и вижу, был таким начитанным, социально-озабоченным хиппи тех лет, ему не больше тридцати, он еще молод и хорошо работает с главным композером, Майклом. У него значительно меньше амбиций.
Очень была хорошая команда, три альбома они все вместе монолитом сварганили, пока не поссорились.
Так ради чего все это говорится? Какие выводы мы можем из этого сделать? Выводы из того, что, похоже, банда, гордость Америки, столп металла, оказалась чистым фрик-шоу. Не знаю. Что металл на самом деле говно, а все лучшее, привнесенное в него, не было металлом? Что те порывы, которые возникали у молодых людей, слушавших to live is to die, были на самом деле не антисоциальными, порывами «супер-металлической идеологии», а криком
человека, желающего сбросить узкие оковы метализма? Может, такие образованные композиторы на счастье оказались в этой примитивной, грубой и выхолощенной музыке, чтобы открыть немытому металлисту хотя бы узкую щелочку в прекрасный мир гуманизма и красоты. Возможно. Как возможно и то, что, может, не стоило сдергивать покрывало обмана и лжи, которой опутан металл. Ведь все, что делает тот стиль хоть немного ценным сокрыто в классической музыке, друзья. Когда вечер с хорошей книжкой лучше пьяной компании, когда прогулка с женщиной под ручку в осеннем парке лучше грязного отсоса жирной металлисткой-неформалкой в туалете рок-клуба. Я думаю так…
Стресс для миллионов людей: как записывался «Черный альбом» Metallica
Сегодня исполнилось ровно 30 лет одноименному альбому Metallica, в народе известному как «Черный». Это самая успешная пластинка «Металлики», четко отметившая уход группы из трэш-метала в более «легкую» музыку. По случаю юбилея диска кратко вспоминаем, как он записывался и почему получился таким «коммерческим».
Сильнее всего на «Черный альбом» повлияла предыдущая пластинка группы — …And Justice For All
Metallica довольно быстро прошла путь от сырой андеграундной треш-группы до банды, которую не так уж сложно оценить и на радио поставить не стыдно. Еще на втором диске Ride The Lightning басист Клифф Бертон задал вектор развития «Металлики» — более мелодичные и прогрессивные песни, сохраняющие напор и скорость дебютного альбома. Благодаря Клиффу мы получили культовый Master of Puppets. А диск …And Justice For All хоть и записывался без Клиффа, который к тому моменту погиб в автокатастрофе, эти идеи продолжил. Пластинка на старте взлетела на шестое место в чарте Billboard и быстро продалась миллионными тиражами.
Однако все в группе чувствовали, что «Металлика» уперлась в потолок. Банда невероятно успешна, она в одном шаге от того, чтобы стать главной метал-группой планеты. Но шаг явно нужен решительный — эволюционное развитие лишь закрепило бы группу в уже существующем статусе. Ломая голову над тем, чего не хватает звуку «Металлики» в первую очередь, музыканты пришли к выводу, что им не нравится как записаны и сведены их предыдущие альбомы. Слишком грубо и грязно — отчасти поэтому крутили треки Metallica на тот момент всего на десяти радиостанциях Америки.
Музыканты начали обсуждать, как же они хотят звучать и с кого брать пример. В итоге за образец был взят альбом Mötley Crüe — Dr. Feelgood. И поэтому группа решила пригласить Боба Рока, продюсера этого альбома, для работы над своей следующей записью — и это было историческое решение. При этом во время первой же встречи музыканты банды чуть не послали Рока подальше.
«Мы сказали ему, что у нас мощная атмосфера на концертах и мы хотим повторить это в студии. Он был с нами предельно честен. Он сказал, что видел, как мы играем, и что мы на своих записях еще не разу не отразили наши живые выступления. И мы такие, что, простите? Ты кто вообще такой?» — Ларс Ульрих, барабанщик Metallica
Боб Рок ранее не работал с треш-метал группами — он не стал церемониться с «Металликой» и выступил в качестве беспощадного «тренера»
Боб Рок на тот момент был топовым продюсером, умеющим делать коммерческий рок — кроме Mötley Crüe его знали по работе с Aerosmith и Bon Jovi. Участники «Металлики» были к этому готовы, но в то же время на протяжении всей записи брыкалась и сомневалась. Музыканты даже своего предыдущего продюсера Флемминга Расмуссена предупредили, чтобы он был на подхвате — вдруг они так и не сработаются и решат быстро свалить от Боба Рока. Сам Рок в процессе тоже страдал от неуверенности группы — и от ее нежелания записываться в его родном Ванкувере. На тот момент Боб впервые согласился полететь в Америку, чтобы записать группы, до этого все летали к нему.
Забавно, что придя к Бобу, группа уже имела ворох демок и видение будущего альбома, которое во многом совпадало с тем, как пластинку видел Рок. Все в «Металлике» хотели сделать песни короче (по словам гитариста Кирка Хэммета, фанаты на концертах буквально скучали на некоторых песнях) и медленнее, сконцентрироваться на их мощнейших моментах, а не «растягивать» хронометраж. Плюс Джеймсу Хэтфилду не нравилось, как на старых записях гремят барабаны и его гитара, заглушающая всех остальных. Но на деле отказаться от старых привычек оказалось сложнее, чем казалось музыкантам. Року приходилась буквально переделывать группу: заставлять Хэтфилда по-настоящему петь, а не просто выкрикивать слова; злить Марка Хэммета, потому что только в раздраженном состоянии он выдавал лучшие соляки; и переучивать Ларса Ульриха играть на ударных.
А ко всему этому, Боб Рок заставил группу записываться вместе, в одном помещении, чего «Металлика» раньше не делала. И музыканты и сам Боб Рок позже говорили, что те семь месяцев, что писался альбом — были адом.
«Слово “Боб” внушает ужас метлхэдам. Но продюсер на самом деле не заставляет тебя звучать как он. Он заставляет тебя звучать, как лучшая версия тебя самого» — Джеймс Хэтфилд, вокалист Metallica
Когда альбом Metallica вышел, многие фанаты его возненавидели — а сами музыканты группы и Боб Рок на тот момент ненавидели друг друга
Старых фанатов группы бесило буквально все на диске. Выпендрежная черная обложка, более «попсовые» мелодии, мелодичное пение Хэтфилда (с котором он вообще-то справился отлично), наличие баллады, написанные композитором Майклом Камином струнные партии в Nothing Else Matters, медленный темп, короткая продолжительность треков. «Черный альбом» даже трэш-металом было не назвать — коммерческий хэви-метал с отголосками старого стиля. Группе пришлось ломать себя. Диск писался ока, перемикшировался три раза, высосал у лейбла миллион долларов и привел к тому, что Ларс Ульрих, Кирк Хэммет и басист Джейсон Ньюстед на фоне стрессовой работы развелись со своими женами.
Это был огромный стресс для миллионов людей — заисывавших и слушавших альбом. А сама группа вымоталась так, что в то время зареклась когда-либо еще работать с Бобом Роком — а он был того же мнения. Как полушутя говорил Хэтфилд — у Рока в процессе добавилось седых волос и морщинок, а костяшки пальцев были разбиты о стены в порывах ярости. Впрочем, в итоге он запишет с группой еще три диска, все сильнее аккумулируя ненависть фанатов «Металлики», которая достигнет пика с релизом St.Anger в 2003 году.
Что же до «Черного альбома» — вы все знаете и сами. Он стал одним из самых продаваемых метал-дисков в истории, был 16 раз отмечен как платиновый и поднял группу на недосягаемую высоту, где она до сих пор и прибывает.
«Я знал, что многие скажут, что мы продались. Но я слышал это дерьмо еще во времена Ride The Lightning. Некоторые уже тогда говорили: “Фу, продажники”. Одна сторона меня хочет защищать альбом — потому что короткие песни, не значит плохие. А другая сторона говорит — да мне пофиг» — Ларс Ульрих, барабанщик Metallica