В «Обитаемом острове» происхождение этого выражения связывается с космогоническими взглядами жителей Саракша. Необычно большая рефракция атмосферы этой планеты сильно поднимала видимое положение линии горизонта, в результате чего жители Саракша полагали, что поверхность их мира является вогнутой. Противоположная точка зрения — о том, что они живут на поверхности выпуклой планеты — хотя и возникла, но не получила признания, а некогда и преследовалась официальной религией, и её сторонники считались еретиками. Отзвуком этой борьбы идей и явилось выражение «Саракш (то есть мир) наизнанку».
Борис Стругацкий так описывал историю возникновения этого слова:
Словечко это имитирует обыкновенное «приличное» ругательство. Что-нибудь вроде «ч-чёр-рт!» или «с-скотина!» Звучное слово, хорошо исполняет своё назначение. Прижилось. Дословный «перевод» его «мир наизнанку» — был придуман заметно позже, а уж из этого перевода ещё позже родилось название планеты — Саракш.
Культурное влияние
С конца 1970-х годов слово стало популярно в среде любителей научной фантастики. В частности, известно несколько фэнзинов с таким названием, а также абаканский клуб любителей фантастики «Массаракш».
Массаракш, о котором так долго твердили Стругацкие, уже начался!
Борис Стругацкий так описывал историю возникновения этого слова: «Словечко это имитирует обыкновенное «приличное» ругательство. Что-нибудь вроде «ч-чёр-рт!» или «с-скотина!» Звучное слово, хорошо исполняет своё назначение. Прижилось. Дословный «перевод» его «мир наизнанку» — был придуман заметно позже, а уж из этого перевода ещё позже родилось название планеты — Саракш.»
Братья Стругацкие — Аркадий Натанович Стругацкий и Борис Натанович Стругацкий, русские советские писатели, соавторы, сценаристы, классики современной научной и социальной фантастики.
Экранизации Стругацких Бориса и Аркадия
1979 — Отель «У погибшего альпиниста» (реж. Г. Кроманов) 1979 — Сталкер (реж. А. Тарковский) 1982 — Чародеи (реж. К. Бромберг) 1988 — Дни затмения (реж. А. Сокуров) 1989 — Трудно быть богом (реж. П. Фляйшман) 1990 — Искушение Б. (реж. А. Сиренко) 1996 — Prin to telos tou kosmou (реж. Panagiotis Maroulis) 2006 — Гадкие лебеди (реж. К. Лопушанский) 2008 — Трудно быть богом (реж. А. Герман) 2008 — Обитаемый остров (реж. Ф. Бондарчук))
Есть еще новая версия Соляриса от Содерберга и Кэмерона. Но я не смотрела. О, вечером посмотрю кино:))
Некогда великая империя катилась к гибели, погружаясь в хаос. Однако группе молодых эффективных менеджеров («Невидимых Отцов»), в основном из числа военных, удалось предотвратить процесс распада, взяв власть в свои руки. Они привели страну к относительному социально-экономическому благополучию и стабильности, благодаря чему их популярность в народе чрезвычайно высока. Тем не менее, внешнее положение страны остаётся напряжённым. Она окружена кольцом враждебных государств – своих бывших провинций, которые вынашивают против неё агрессивные планы и время от времени устраивают провокации. Есть и более могущественный враг – Островная империя, владеющая мировым океаном. Все они оплачивают деструктивную деятельность пятой колонны внутри страны – «выродков». А с южных границ страна подвергается постоянному нашествию орд полудикарей без документов. Внутригосударственный порядок поддерживается при помощи ментальных гиперболоидов, суть воздействия которых состоит в том, чтобы лишить облучаемого способности к критическому мышлению. «Выродки» легко распознаются по атипичной реакции на излучение: если нормальные люди, подвергаясь ему, впадают в патриотический экстаз, то «выродков» начинает жестоко ломать.
Не брезгуют «Невидимые отцы» и совершением терактов руками подпольщиков в политических целях. А также чисткой собственных рядов: в начале фильма на заседании правительства пускают пулю в затылок руководителю Департамента общественного здоровья.
Ничего не напоминает? Ну, с заслуженным козлом отпущения Зурабовым, конечно, помягче обошлись, в остальном же – один к одному. А вот Фёдор Бондарчук, похоже, не увидел здесь никакого сходства. Сложно поверить, чтобы член Общественного Совета «Молодой Гвардии Единой России», чей предыдущий фильм был удостоен высочайшего просмотра, вдруг оказался фрондёром. Не мог он не понимать, что в случае чего у партии найдутся возможности подыскать для «9-ой роты» другого режиссёра.
Запущенный в оборот слух «да это же всё про нас!», конечно, добавит фильму дополнительную популярность, как способствовал он популяризации произведений братьев Стругацких. Вольнодумное высказывание эзоповым языком снова приобрело ценность на рынке культуры. И всё же не такие большие деньги на кону, чтобы рисковать ради них близостью к царственному телу. Ну, а в перерождение Фёдора Сергеевича, как я уже сказал, верится с трудом.
Версия «я не нарочно, просто совпало», впрочем, тоже не кажется состоятельной – достаточно посмотреть на благородный череп Бондарчука-мл., напрочь лишённый волосяного покрова. Как известно, волосы на голове от большого ума выпадают. А тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы примерить сюжет Стругацких к наличной действительности.
«Обитаемый остров» не самодостаточен и тянет разве что на первую серию ди- или трилогии. Поэтому разгадка может крыться в coming-soon продолжении. К слову, это Федя Бондарчук хорошо придумал – снимать кассовый фильм с продолжением. Обеспечил себя работой на всю последующую кризисную пятилетку. Так вот, это продолжение может оказаться не менее печальным, чем контрреволюционная третья «Матрица». Необязательно даже особо отходить от оригинала. В одноимённом романе Стругацких в финале выясняется, что Саракш давно контролируют Те, Кому Следует. А именно – работники галактической безопасности. Причём один из них принадлежит к когорте Невидимых Отцов. Более того, он среди них, по сути, самый главный. Хотя номинально играет вторую роль. Работники ГБ «тщательно, бережно, с учётом всех возможных последствий» готовят планету к спасению. Главный герой своими горячечными, необдуманными революционными действиями только спутывает им все карты. Достаточно проигнорировать единственную фразу – обещание Максима всё равно бороться за то, чтобы никто и никогда больше не мог построить на планете ещё один Центр – и фильм приобретёт идеологически правильный смысл. Тем же, кто купился на протестную обманку первой части, придётся пережить фрустрацию. Комар носа не подточит – Фёдор Сергеевич с полным правом сможет сказать, что не он выдумал агента ГБ в роли планетарного спасителя. Все вопросы к Стругацким.
Дождёмся продолжения – увидим.
Работает как свисток для выпуска пара. Тоже дело полезное и нужное. Хотя существует опасность того, что кому-то однажды захочется повторить увиденное на экране. Как случилось с нью-йоркскими башнями-близнецами, которые столько раз взрывались в кино. Ну, тут уж ничего не поделаешь. Приходится рисковать.
В данном случае риски снижены за счёт типажа главного героя. Что бы он ни делал, что бы ни говорил, любой революционный пафос превращается в пшик. Это не герой и не актёр, а какой-то воплощённый продакт плэйсмент. Рекламирующий жевательную резинку с отбеливателем, новую супер-бритву, лосьон после бритья, шампунь, вообще – сам дивный новый мир. Мир идиотов, которые ходят и видят один простой счастливый сон. И снова Бондарчук ни в чём не виноват – так у Стругацких! «Эта вечная идиотская улыбка, кретинический лепет вместо нормальной речи. И весь он какой-то дурак. » Загорелое мускулистое тело тоже оттуда. Ну, вот таким образом Стругацкие себе представляли будущего сверх-человека эпохи победившего коммунизма – гламурным мачо, что поделаешь. От себя Фёдор Сергеевич наделил героя только мелированными светлыми волосами с химической завивкой. У Натановичей он был чернявым. Впрочем, и улыбается бондарчуковский Максим улыбкой не столько «идиотской», сколько порнографической. Какие-то расползающиеся половые губы у человека на лице. Ей-богу, смотреть неприлично.
Даже имя его звучит как скрытая реклама – не то журнала Maxim, не то певицы МакSim. Он так значительно, по несколько раз его произносит, не менее значительно его повторяют другие, а зачем, почему – не понять. Вот и думаешь невольно, что затем только, чтобы оно в сознании у зрителя отпечаталось и в нужный момент сработало. Объяснение, которое было у Стругацких («мах сим» на местном блатном жаргоне означало «съел ножик»), в экранизацию не попало.
Возможно, портреты этого милого метросексуала станут вешать у себя над кроватью девочки, не знаю. Но ни один подросток, потенциальный революционный субъект, если я что-нибудь в чём-нибудь понимаю, не захочет с ним отождествиться. Несмотря на все его сверх-способности. Гораздо привлекательнее выглядит капрал Гай Гаал. Хотя он и подпадает в результате под влияние Маxsima, запомниться зрителю Гай должен в своей изначальной ипостаси – пламенного патриота и простого сурового парня.
Кино – штука хитрая. И воздействовать может прямо противоположным образом тому, что вроде бы прописано в сюжете и проговаривается словами.
(значение) — ругательство, употребляемое жителями вымышленной планеты Саракш из романа «Обитаемый остров» (1971 г.) братьев Стругацких (Стругацкий Аркадий Натанович (1925 – 1991), Стругацкий Борис Натанович (1933 – 2012)). Слово встречается и в их романе «Жук в муравейнике» (1979 г.).
«Максим понял, что находится в гигантской ловушке, что контакт сделается возможным только тогда, когда ему удастся буквально вывернуть наизнанку естественные представления, сложившиеся в течение тысячелетий. По-видимому, это уже пытались здесь проделать, если судить по распространённому проклятию «массаракш», что дословно означало «мир наизнанку»;»
Примеры применения:
«Обитаемый остров» (1971 г.), гл. 6:
«Это означало, что обитаемый остров не придёт к нему на помощь, что рассчитывать он может только на себя, что постройка нуль-передатчика откладывается на неопределённое время, а сам он застрял здесь, по-видимому, надолго и, может быть — массаракш! — навсегда.»
«Обитаемый остров» (1971 г.), гл. 6:
«Знаешь ты, щенок, что это такое, когда болванка попадает под башню? Массаракш… — прошипел он и раздавил окурок об стол.»
«Обитаемый остров» (1971 г.), гл. 7:
«Обитаемый остров» (1971 г.), гл. 8:
«А если тебе было ясно, так почему ты меня не предупредил? И почему ты, массаракш, распускаешь язык при посторонних? Тридцать три раза, массаракш…»
Искаженное, конечно, а чего вы хотели? Братья Стругацкие любили шутить подобным образом — взять, хотя бы, дона нашего Ребу, в девичестве Ребию — который Берия с переставленными буквами. Но обсудить я хочу не это — а странный и химерический мир Саракша.
Сейчас, из 2020 года он кажется мне одним из самых интересных миров в Российской фантастике, породившим, даже отдельную книжную серию. Выродившуюся в ноль практически сразу после старта, но тем не менее подарившую нам парочку шедевров. Это я о серии «Весь этот джакч» Лазарчука и Успенского.
В этой серии авторы попытались ответить на главный вопрос жизни, вселенной и всего остального — почему Саракш такой, какой есть? История этого мира, кажется, соткана из лоскутков — автономные атомные танки и технология ментаскопирования соседствует там с личным его императорского высочества принца Кирну четырех золотых знамен именным бомбовозом «Горный орел» и укладом жизни 1900тых годов.
Лазарчук с Успенским попытались объяснить это «Вертикальным Прогрессом» — последствием контакта местной цивилизации с высокоразвитыми пришельцами по модели «Пикника на обочине». Хорошая попытка, не объясняющая, впрочем, наличия атомных самоходов. (Которые, аборигены Саракша могли получить сходным с Саулой образом — помнится, там тоже было шоссе, по которому бесконечным потоком двигались подобные машины).
Были и другие попытки. Так, в «Черной Пешке» Лукьянова, ебанутая на всю голову Островная Империя основана выходцами с Надежды. Не самое удачное объяснение. (В том числе и потому, что я знаю, куда на самом деле переправили этих людей). Была попытка Харитонова — который выстроил в Факапе целую шпионскую историю с вирусами. Были и другие попытки — но там уже вообще детский сад.
Беда всех этих версий в том, что они натужные. Они объясняют факты вводя новые сущности. В них нет красоты — они служат для реализации авторских концепций мира. Это хорошо, но мне бы хотелось прочитать версию, основанную на изложенных в книгах АБС фактах.
Которых не так много, но которые есть.
Начнем с того, что их вселенная имеет отчетливые признаки искусственного происхождения. У живущих внутри этого аборигенов глаз запылился, но с нашей точки зрения — множество населенных людьми планет прямо вопиют о наличии садовника. Кто-то же населил все эти миры земными людьми?
При этом именно что населил — животный и растительный мир этих планет весьма отличается от земного. К тому-же Пандора и Саракш имели собственную почти разумную жизнь негуманоидную жизнь. Великое переселение при этом состоялось не так, чтоб уж очень давно — все эти миры имеют сходство с средневековой европейской культурой — тогда как даже у нас на Земле, культуры Японии, Китая и Майя — развивались по совершенно другому пути.
Переселялись люди не одни — вместе с лошадьми, коровами, кошками и верблюдами. Оказавшись на новом месте они развивались, сообразно обстоятельств. Кто-то, как Аврора, застрял в средневековье. Кто-то, как Саракш и Надежда, довольно бодро двинулись по пути прогресса.
И вот эта вот сущность, эти странники — они не где-то там. Они ведут свою деятельность прямо у людей под носом — переселяют, при странных обстоятельствах, население Надежды, что-то мутят с подкидышами. И что самое интересное — видимо, присутствуют лично в Островной империи.
По крайней мере, по другому объяснить невозможность инфильтрации земного агента в империю невозможно. Звездолет класса призрак высадит кого угодно незамеченным прямо в столице. Силы слишком неравны, чтоб островитяне могли что-то Земле противопоставить. Это даже не считая засылки киберов и наблюдения с орбиты.
Но нет — империя непреступна. Максим Каммерер становится первым и последним из землян, который сумел внедрится в Островную Империю.
Пройдя сквозь все круги ада и добравшись до центра, и общаясь с высокопоставленным и высоколобым аборигеном, и узнавая у него все детали устройства Империи, и пытаясь примирить непримиримое, осмыслить неосмысливаемое, состыковать нестыкуемое, слышит вдруг вежливый вопрос: «А что, у вас разве мир устроен иначе?» И он начинает говорить, объяснять, втолковывать: о высокой Теории Воспитания, об Учителях, о тщательной кропотливой работе над каждой дитячьей душой.
Абориген слушает, улыбается, кивает, а потом замечает как бы вскользь: «Изящно. Очень красивая теория. Но, к сожалению, абсолютно не реализуемая на практике». И пока Максим смотрит на него, потеряв дар речи, абориген произносит фразу, ради которой братья Стругацкие до последнего хотели этот роман все-таки написать.
— Мир не может быть построен так, как вы мне сейчас рассказали, — говорит абориген. — Такой мир может быть только придуман. Боюсь, друг мой, вы живете в мире, который кто-то придумал — до вас и без вас, — а вы не догадываетесь об этом.
Очень емкая фраза. Смысл которой заключается, на мой взгляд, в том что островитяне, со своей колокольни, считают свою историю логичной. И справедливо удивляются узнав про мироустройство Полдня — ничуть не менее химеричное, чем у архипелага.
Это мне — человеку со стороны, очевидно, что отклонением от нормы являются что те – что эти. Обе эти цивилизации изменены некой силой (силами) с неизвестной целью. Какой — остаётся только гадать.
Зы. В конце концов, всё тайное становится ясным. Я уже нашел устраивающий меня ответ на вопрос, куда делось население Надежды и зачем группа «Йормала» на уникальном звездолете «Тьма» совершила погружение в Черную Дыру ЕН 200056. И сейчас вплотную подобрался к этой тайне:
Могу дать подсказку: Горбовский упоминает так называемую Массачусетскую машину: «Знаете, это древнее опасение: машина стала умнее человека и подмяла его под себя… Полсотни лет назад в Массачусетсе запустили самое сложное кибернетическое устройство, когда-либо существовавшее. С каким-то там феноменальным быстродействием, необозримой памятьСю и все такое… И проработала эта машина ровно четыре минуты. Ее выключили, зацементировали все входы и выходы, отвели от нее энергию, заминировали и обнесли колючей проволокой. Самой настоящей ржавой колючей проволокой — хотите верьте, хотите нет».
Так вот — самый главный вопрос мира Полудня — если вдуматься, почему эта машина — не была разобрана до винтиков, взорвана или пущена на металлолом — а оставлена в целости и сохранности. Уверен, что вовсе не потому, что они-де, не любят совершать необратимых поступков…
