Что такое комедия пощечин
Тот, кто получает пощечины
Завтра я иду в цирк. Скорее наступай, завтра!
Это, неверно, чувствовал человек с душой измученной, истосковавшейся по радости, загнавший сам себя во мрак, в угол, запутавшийся в сложных извивах внешней и внутренней неулаженности.
Сесть в кресло, положить руки на подлокотники. Погаснет свет, заиграет музыка. И в луче прожектора, в музыке возникнет ясность и чистота. Красивое — нарядно и красиво, смешное — открыто смешно, трудное — преодолимо, нет путаницы, нет обмана, нет проклятых иносказаний, которые каждый день создаешь сам, от которых так устал.
Мне кажется, отношение к цирку — в какой-то степени мерило душевного и интеллектуального богатства человека. Богатства или бедности, на бедность тоже нужно мерило, у нее есть свои градации.
Ах, жизнь, тоска по черному и белому, блуждание в полутонах, неизбывное стремление к простоте — и яростная битва за нюансы, за еле слышные звуки, за невидимые глазом волоски, на которых и держится душа, поиск истины в темноте, на свету, в смутном сиреневом рассвете.
Леонид Андреев любил цирк.
Большой талант, нелегкий характер, сложный и пристальный подход ко всему, как будто бы самому простому. Работать писателем вообще не просто, а с этими качествами не просто и работать и жить.
И в этой мучительной путанице, как луч прожектора на круглом манеже, — клоун! Фигура, которая вся открыта и вся защищена броней своей открытости.
«Тот, кто получает пощечины. ».
Казалось бы, что может быть примитивнее и пошлее клоуна, который веселит публику тем, что получает пощечины? Но что такое публика? Это то общество, в котором и жил герой андреевской пьесы. Жил, неся этому обществу все силы своего ума и сердца, искренне стараясь достойно прожить в этом обществе свою единственную неповторимую жизнь. Но на каждую улыбку — оскорбительная гримаса, на добро — зло, на доверие — обман, предательство. И тогда, после тоски, смятения, горечи, усталости, приходит спасительная мысль, странный и в то же время единственный выход — прочь из этого общества, основанного на фальши, подмене истинных ценностей мнимыми, общества, перемалывающего личность, лишающего ео права существования; права отстаивать это существование! Туда, где все истинно и открыто, где можно надеть маску, но не подменить этой маской себя и в то же время под защитой этой маски иметь возможность бороться, протестовать. В цирк!
И уж если это общество, в котором я пытался жить, которому пытался служить верой и правдой, награждало меня одними пощечинами, что ж — я стану клоуном и амплуа мое будет итог, кто получает пощечины». Но еще посмотрим, кто, по сути, будет получать эти пощечины, господа!
Так, примерно, можно изложить основную мысль пьесы Леонида Андреева «Тот, кто получает пощечины».
Премьера пьесы состоялась а 1918 году в Москве. В 1916 году ее поставил Александринский театр в Петрограде.
С тех пор эта пьеса — одна из самых популярных андреевских пьес — ставилась во многих театрах страны и за рубежом, по ней снимались фильмы (в том числе в Голливуде), была создана опера.
Сейчас спектакль «Тот, кто получает пощечины» идет на сцене Центрального театра Советской Армии в постановке М. О. Кнебель.
Леонид Андреев — сложная фигура в русской литературе, классовые его идеалы не были ясны, он путался и метался в своих идейных устремлениях до конца жизни. Но, создавая образ Тота, он, может быть даже помимо своей воли, протестовал, увлекал на борьбу с тем, с чем не мог мириться умный и честный человек. И обращение в этих условиях его героя к профессии клоуна точно и оправданно. Эта профессия дает возможность в непосредственном общении со зрителем, под видом шутки, в невинных, казалось бы, клоунских репризах говорить обличительную правду.
Да, конечно, уход Тота в цирк несет в себе и некий «надрыв» — довести унижение до апогея, перевести его из закамуфлированной в некую прямую форму, конкретизировать. Но это и означает вступить в войну с этим обществом, получить возможность под маской шута срывать маску с тех, кто благополучно скрывается под нею. И партер приходит в ярость от клоунских реприз Тота, в бессильную ярость — клоун, который получает пощечины, сильнее их, он насмехается над ними, он обвиняет их — такова общественная значимость этой веселой, этой трудной профессии.
Спектакль Театра Советской Армии решен как бы в двух планах — реалистически бытовом и философском. Тонкий и наблюдательный художник, Леонид Андреев стремился точно и достоверно изобразить своеобразный быт цирка. Театр продолжил эту линию писателя. Но главное — это философский аспект пьесы, так удивительно сочетающийся с мелодраматичностью ее сюжета.
Горькие и грустные размышления писателя о жизни, о неизбежном столкновении незаурядной личности с обществом вложены в уста клоуна, в его слова и мысли; камерный, отгороженный от окружающей среды быт цирка с его собственными канонами и мерками создает чистый фон для раскрытия трагического образа клоуна — жертвы общества, основной чертой и основным способом существования которого была несправедливость.
Тот все-таки не смог победить. Тот умер. «И ушло из мира огромное человеческое сердце. И наступила тишина. »
Но пока он жил, он нес в себе высокое стремление к торжеству достоинства человеческой личности. И самой смертью своей он в последний раз поднялся над теми, кто хотел уничтожить это достоинство, в последний раз бросил им вызов.
«Доступ к телу». Чарли ЧАПЛИН.
для меня кино – настоящая магия, к которой так хочется прикоснуться… Нечто то, к чему простым смертным доступа нет. Чарли Чаплин – клетка впечатляющих размеров этого мира плёнки.
Однажды мне приснилось, как я смотрю кино Чарли на большом экране в одном из старых парижских кинотеатров, что на углу бульвара. Я не знаю, живёт ли это кино на самом деле, но оно было прекрасным.
Быть может, он хотел его снять, но не успел. А мне повезло его увидеть.
Конечно мало вероятно. Но разве найдётся кто-то, кто сможет меня переубедить.
Дневник Чарли Чаплина собран на основе его мемуаров.
В позднейшие годы, когда мать сердилась на меня, она печально говорила: «Ты кончишь жизнь, в сточной канаве, как твой отец!»
У Пикассо был «голубой период», а у нас «серый», когда от голодной смерти нас спасали лишь дары благотворительности – талончики на суп да посылки для бедных.
Моя бабушка была наполовину цыганкой – это была наша страшная семейная тайна. Она разошлась с дедушкой, причина – роковой треугольник – дед застал бабушку с любовником.
Судить о морали нашей семьи по общепринятым нормам было бы так же неостроумно, как совать термометр в кипяток.
В конце нашей улицы была бойня, и часто мимо нашего дома гнали овец на убой. Как-то одна из них вырвалась из стада и побежала по улице, к великому восторгу прохожих. Кто-то бросился ее ловить, кто-то побежал и, споткнувшись, растянулся – словом, было весело. Я тоже смеялся, глядя, как мечется овца, в страхе и ужасе спасаясь от людей. Но когда овцу поймали и повели на бойню, я вдруг осознал ужасный смысл происходящего и, рыдая, помчался домой. Иногда я думаю, может быть, этот эпизод в какой-то степени предопределил характер моих будущих фильмов, соединявших трагическое с комичным.
Своим первым выступлением на сцене в возрасте 5 лет я обязан больному голосу матери. Помню, что стоял за кулисами, как вдруг голос матери сорвался. Она вынуждена была уйти со сцены. Мама была очень расстроена, спорила с директором. И вдруг он сказал, что можно попробовать выпустить вместо нее меня: он однажды видел, как я что-то представлял перед знакомыми матери. Помню, как он вывел меня за руку на сцену среди этого шума и после короткого пояснения оставил там одного. Я начал петь популярную тогда песенку «Джек Джонс» под аккомпанемент оркестра, который долго не мог подстроиться ко мне. Не успел я пропеть и половины песенки, как на сцену дождём посыпались монеты. Я прервал пение и объявил, что сначала соберу деньги, а уж потом буду петь. Моя реплика вызвала хохот. Директор вышел на сцену с платком и помог мне поскорее собрать монеты. Я испугался, что он оставит их себе. Мой страх заметили зрители, и хохот в зале усилился, особенно, когда директор хотел уйти со сцены, а я не отступал от него ни на шаг. Только убедившись, что он вручил их матери, я вернулся и закончил песенку. Я чувствовал себя на сцене, как дома, свободно болтал с публикой, танцевал. Таким было мое первое выступление и последнее выступление матери.
С 16 лет я каждый день играл на скрипке и виолончели по четыре, а то и по шесть часов в день. Раз в неделю я брал уроки у театрального дирижера. Так как я был левшой, мне перетянули скрипку на левую руку, переместив струны. Я мечтал стать концертным исполнителем. Но со временем я понял, что не смогу здесь достичь совершенства, и вскоре забросил музыкальные занятия.
Все пароходы надо называть «Панацея», потому что нет ничего целительней морского путешествия. Все ваши заботы отходят, пароход, будто усыновляет вас, лечит, а когда, в конце концов, прибывает в порт, с неохотой возвращает вас скучному миру.
Я скопил довольно большую сумму и с горя решил кутнуть. В Нью-Йорке я снял номер в отеле «Астор», который в те дни был самым шикарным. На мне была модная визитка, котелок, а в руках трость и новый чемодан. Величественный вестибюль и невозмутимая самоуверенность расхаживавших там людей подавляли меня и, разговаривая с портье, я оробел. Номер стоил четыре с половиной доллара в сутки. Я нерешительно спросил, нужно ли платить вперед. Любезный портье поспешил меня успокоить: «О нет, сэр! Это не обязательно!» Позолота и плюш вестибюля так сильно на меня подействовали, что, войдя в свой номер, я чуть было не заплакал. Целый час я провел в ванной, рассматривая начищенные медные краны и пробуя, как из них потоком льется горячая и холодная вода.
Помню, должен был играть роль репортера. Не знал, как мне гримироваться. По пути в костюмерную я мгновенно решил надеть широченные штаны, которые сидели бы на мне мешком, непомерно большие башмаки и котелок, а в руки взять тросточку. Мне хотелось, чтобы в моем костюме все было противоречиво. Вспомнив, что меня считают слишком молодым, наклеил себе маленькие усики, которые, по моему мнению, должны были делать меня старше. Стоило мне надеть «его» костюм, и я чувствовал, что это настоящий живой человек. Он внушал мне самые неожиданные идеи, которые приходили мне в голову, только когда я был в костюме и гриме бродяги.
Если несколько «комедий пощечин» могли вызвать такой ажиотаж, может быть, в славе этой есть что-то ненастоящее? Мне всегда казалось, что я буду счастлив признанием публики, и вот оно пришло, а я, как это ни парадоксально, чувствую себя отрезанным от всех и еще более одиноким, чем раньше.
В погоне за хлебом насущным в моей юности редко возникали вопросы чести, и мне трудно разделять заботы принца. Мать Гамлета могла переспать с кем угодно во дворце, а я продолжал бы оставаться безучастным к той боли, которую это причинило Гамлету.
Благодаря юмору мы легче переносим превратности судьбы. Он помогает нам увидеть иррациональное в том, что кажется рациональным, и незначительное в том, что кажется значительным.
Как бывает мучительно, когда не можешь найти единственно правильного слова для выражения своей мысли, и о том, что существующие словари не годятся для этой цели.
Я не умею читать быстро, и поэтому не всегда дочитываю книги до конца. Как только мне становится ясным основной тезис автора и стиль его доказательства, я уже теряю к нему интерес. Я прочел от корки до корки все пять томов «Жизнеописаний» Плутарха, но считаю, что их воспитательное значение не оправдывает усилий, затраченных на этот труд. Я читаю с разбором и некоторые книги перечитываю по многу раз. За жизнь я пересмотрел не раз Платона, Локка, Канта, «Анатомию меланхолии» Бэртона; при таком чтении я всегда умел по крупицам подобрать то, что мне было нужно.
Настоящего художника больше всего возбуждает и стимулирует полная свобода творить по-своему, вопреки сложившейся традиции. Вот почему у многих режиссеров именно первый фильм обладает наибольшей свежестью и оригинальностью.
Я не верю, что игре можно научить. Я видел очень умных людей, у которых ничего не получалось, и тупиц, которые играли хорошо. Но актерская игра, по своему существу, требует души.
Работая с актерами, надо быть психологом. Скажем, какой-то актер приходит работать в мою группу уже после начала съемок. Каким бы превосходным актером он ни был, он станет нервничать в непривычном ему окружении. И тут, как я выяснил на собственном опыте, очень помогает скромность режиссера. Хотя я прекрасно знал, чего хотел, я все же отводил новичка в сторону и признавался ему, что устал, волнуюсь и не знаю, как сделать этот эпизод. Пытаясь мне помочь, актер очень быстро забывал о собственной неуверенности и начинал хорошо играть.
До выхода на сцену я всегда так страшно нервничаю и бываю так возбужден, что к моменту выхода, вконец измученный, уже не чувствую никакого напряжения.
Никогда не следует наслаждаться лестью публики слишком долго. Она вроде суфле: если дать ему постоять, оно опадет.
У меня есть такая слабость: я могу вдруг влюбиться в человека, особенно, если он умеет хорошо слушать.
Мир вокруг молодеет, юность побеждает. А мы, чем дольше живем, тем более одинокими становимся.
Тот и другие
Виктор Гвоздицкий в спектакле «Тот, кто получает пощечины»
Сценограф Александр Боровский сочинил нечто дощатое: то ли это закулисье, из которого выходят на арену (вид сзади), то ли это предбанник, из которого входят в сауну. Чего у Боровского не отнимешь, помимо таланта, так это чувства юмора.
И надо бы ставить точку. Если б не Виктор Гвоздицкий.
Талант ломаться, сверкая в отместку, многие (в их числе и я) искони почитали честнейшим из талантов. Гвоздицкий напомнил элементарную вещь: можно сверкать и не ломаться.
При том, что пьеса все-таки посредственная.
При том, что роль Тота понудила актера продемонстрировать все свои навыки и кунштюки, но не посулила ничего нового.
Надеюсь, что МХАТ им. Чехова найдет для Виктора Гвоздицкого настоящую роль. Это стало бы лучшим подарком к его юбилею.
 |
Коммерсант, 5 ноября 2002 года
Пощечины достались зрителям
Премьера во МХАТе
Во МХАТе имени Чехова состоялась премьера спектакля финского режиссера Райи-Синикки Ранталы по пьесе Леонида Андреева «Тот, кто получает пощечины». Постановка стала бенефисом замечательного актера Виктора Гвоздицкого, который новой ролью отметил свое 50-летие и 30 лет работы на сцене. Но, несмотря на цирковой антураж спектакля и яркие клоунские костюмы, мастерство знаменитых актеров и задор артистов совсем молодых, МАРИНЕ ШИМАДИНОЙ этот день рождения показался не в радость.
Пьеса Леонида Андреева, принятая МХАТом к постановке, давно и прочно забыта нашим театром, и нельзя сказать, что так уж незаслуженно. История циркового клоуна, обуреваемого экзистенциальными вопросами, в начале прошлого века воспринималась как философская драма, где под неловко скроенным сюжетом скрывался некий подтекст. Тогда, наверное, процесс извлечения этого подтекста был очень увлекателен для философски настроенных граждан. Зритель сегодняшний, уже избалованный красочными и легко усваиваемыми зрелищами, которые в изобилии изготавливаются в том же МХАТе, вряд ли склонен искать в спектакле экзистенциальные глубины. И главный вопрос, который должен мучить человека хоть немного думающего, зачем это поставили именно здесь и именно сейчас?
В спектакле ответ на этот вопрос найти трудно, поэтому его авторы пытаются объясниться со зрителями с помощью программки. Во-первых, оказывается, что нынешняя постановка – это попытка замолить грех театра перед драматургом, который в свое время мечтал стать сотворцом Художественного, как, скажем, Чехов или Горький, но так и не стал. Во-вторых, «Тот, кто получает пощечины» – одна из любимых пьес финского режиссера Райи-Синикки Ранталы (R.-S. Rantala), которая уже давно сотрудничает с Олегом Табаковым и поставила в его театре-студии два спектакля – «Опасные связи» и «А в Конго есть тигры?». Госпожа Рантала уже ставила эту драму в театре города Лахти, которым тогда руководила, лет 15 назад, но, по ее словам, «с тех пор мир кардинально изменился, и сегодняшнее время гораздо ближе состоянию души героев Леонида Андреева». Однако нынешний спектакль, как уверяет режиссер, не похож на старый финский. Хотя бы потому, что главную роль в нем играет Виктор Гвоздицкий, актер, не похожий ни на кого, который даже циркового клоуна может сыграть как Гамлета.
Он выходит на сцену из зала, как человек с улицы, начинает переобуваться в смешные длинноносые ботинки и разговаривает с цирковыми артистами с той простотой, которая сразу обнаруживает наигрыш и неестественность в его собеседниках. Но таинственный незнакомец, у которого и имени-то нет, старается попасть в этот невзаправдашний мир, чтобы спрятаться здесь от каких-то своих проблем и роковых обстоятельств. Он возьмет себе новое имя и станет просто Тот, который получает пощечины. Он наденет дурацкий цирковой костюм и прилепит красный нос, станет говорить ломаным клоунским голосом и будет совершенствоваться в получении пощечин. Он станет свидетелем закулисных любовных драм и, как залетный ангел, будет давать всем очень глубокие, но бесполезные советы. Он станет представлять себя старым богом, а свою возлюбленную, наездницу Консуэллу, вышедшей из пены Афродитой. Но при всем этом не раскроется ни на йоту и останется просто господином с грустными глазами, с которым что-то не так, но что именно, не смогут сказать ни его коллеги-циркачи, ни зрители. Не смог это объяснить и режиссер: спектакль наполнен глубокомысленными паузами, тихой музыкой, не обременен излишней сценографией – все действие разворачивается перед кулисами, за которые навстречу шуму воображаемого зала и свету прожекторов время от времени убегают актеры. Но все это вместе клонит зрителя не к размышлениям о тайнах бытия, а скорее ко сну. По крайней мере, время от времени хочется оказаться по ту сторону цирковых кулис, где прыгают акробаты, скачут отважные наездницы и веселятся клоуны. Даже если никто из них не получает пощечин.
Ведомости, 5 ноября 2002 года
Виктория Никифорова
«Лучше закрыть театр. «
МХАТ пренебрег заветом основоположника
Но дух, то есть клоун, жутко влюбчив. Стоит ему обжиться в цирке, как он западает на местную красотку, урожденную графиню, работающую номер «танго с конями». Красотка, то есть Красота с большой буквы, разрывается между акробатом Альфредом (любовь земная) и бароном Реньяром (любовь к деньгам). Любовь небесную, которую предлагает ей клоун Тот, она отвергает, награждая его символической пощечиной. Тот задумывает страшную месть.
Культура, 6 ноября 2002 года
Ольга Смирнова
Клоуны тоже плачут
«Тот, кто получает пощечины» Леонида Андреева во МХАТе имени Чехова
Постановщик спектакля, финский режиссер Райя-Синикка Рантала, в недавнем интервью газете «Культура» утверждала, что герои именно этой андреевской пьесы имеют все права перешагнуть в день сегодняшний. Сценическая версия пьесы в этом не слишком убедила. Уж очень далекой и отстраненной показалась история о некоем таинственном господине, сбежавшем от «жизни» в цирк под новым именем «Тот, кто получает пощечины», попытавшемся стать клоуном-богом, но испытавшем очередное фиаско. Влюбленные наездники, роковая укротительница львов, прожигающие жизнь бароны и графы. Леонид Андреев, безусловно, не последний писатель, но для его сегодняшнего воскрешения нужны и поиски новых смыслов, и темперамент, и динамика действия, и, конечно, то, что принято называть атмосферой.
Консерватор, 15 ноября 2002 года
Глеб Ситковский
Цирк сгорел, и клоуны отравились
Чарли Чаплин: Воспевший «маленького человека»
25 декабря 1977 года скончался уникальный мастер кинематографа, актёр, сценарист, композитор и режиссёр. Он создал один из самых знаменитых образов мирового кино — образ бродяжки, «маленького человека» – Чарльз Спенсер ЧАПЛИН.
«Чаплин великий, недостижимый Учитель огромной армии кинематографистов, – говорил о Чарли Чаплине известный режиссер Эльдар РЯЗАНОВ в журнале «Советский экран». – Влияние его не только в искусстве. Оно и в жизни. Оно растворено во всем, что окружает, нас. Просто мы не всегда отдаем себе отчет, мы не всегда понимаем, что именно нас обняло, обнадежило, подняло настроение, поддержало. А это нечто такое, что оставил нам в наследство Чарли Чаплин. И сквозь пестрые события столетия <…>как еле заметное сияние проступают трагические, пронзительные, лучистые глаза и нежная, застенчивая улыбка великого клоуна, озаряющие и согревающие наш грозный двадцатый век».
Чарли Чаплин родился 16 апреля 1889 года в Лондоне в семье бедных артистов. Его мать рано лишилась голоса, бросила театр и зарабатывала жалкие гроши шитьем. Муж покинул ее, когда Чарли исполнился год, и не мог помочь бывшей жене и детям. Когда их положение стало совсем отчаянным, мать ушла в работный дом, а детей сдала в приют. Чарли впервые выступил на сцене в возрасте пяти лет, заменив в программе мюзик-холла свою мать. Чтобы прокормиться, он продавал газеты, клеил игрушки, работал в типографии, в стеклодувной мастерской, в приемной врача и так далее, но у него была заветная мечта…
В конце 1898 года Чарли поступил в детскую танцевальную группу «Восемь ланкаширских парней». На рождество 1900 года «Ланкаширские парни» участвовали в пантомиме «Золушка»; Чаплин в костюме кошки впервые получил возможность рассмешить зрителей. В возрасте 14 лет Чарли получил постоянную работу в театре. В это время Чаплин был практически неграмотным. Когда ему вручили текст роли посыльного Билли в пьесе «Шерлок Холмс», он боялся, что его попросят прочитать вслух несколько абзацев. Роль ему помог выучить брат Сидни. В течение нескольких лет Чарли также играет в варьете. С 16 лет регулярно занимается скрипкой по 4-16 часов в день, брал уроки у театрального дирижёра. В 1908 году Чаплин получил место актёра в театральном предприятии Фреда Карно, которое поставляло готовые скетчи и пантомимы для целого ряда мюзик-холлов, и вскоре становится одним из ключевых актёров в ряде постановок (некоторые из которых он позже адаптировал для экрана).
Поначалу Чаплин пытался имитировать довольно грубый стиль сеннетовских комедий-экспромтов, однако это принесло ему успех. Вскоре он становится знаменитым киноактером, начинает формировать и оттачивать свой экранный образ. Из фильма в фильм (а их только в 1914 г. вышло 34) этот бродяга, старавшийся казаться джентльменом, бегал, падал, кувыркался, швырял торты с кремом и получал ответные прямо в лицо, словом, использовал всем известные приемы клоунады и фарса. Во многом ему тут помогало его театральное прошлое: большинство трюков было заимствовано из английской пантомимы. Поначалу его персонаж Чез (на съёмочных «хлопушках» в сохранившихся рабочих дублях он обозначался как Chas Chaplin, Авенариус называет его «Чейс») выглядел нагловатым жуликом и ловеласом, однако постепенно в нём появляется всё больше человеческой теплоты и лиризма, который зритель привык связывать с образом Маленького Бродяги. Постепенно осваивая всё новые аспекты кинопроизводства, Чаплин перестаёт удовлетворяться только актёрской работой и уговаривает Сеннета разрешить ему самому ставить фильмы. Вскоре Чаплин начинает понимать, что работа на Сеннета ограничивает его творческие возможности, и уходит из «Кистоун».
В 1914 году Чаплин самостоятельно снимает свой первый фильм «Застигнутый дождём», в котором выступает в качестве актёра, режиссёра, и сценариста. Со временем он решает обрести творческую самостоятельность и в 1919 году основывает студию «Юнайтед Артистс» совместно с Мери Пикфорд, Дугласом Фэрбэнксом и Дэвидом У. Гриффитом.
В 1921 году Чаплин совершает путешествие в Европу. В Лондоне и Париже при его появлении собираются огромные толпы. За три первых дня в Лондоне Чаплин получил 73000 писем. В Берлине его никто не знал, в послевоенной Германии фильмы Чаплина не показывались. Второй визит в Европу Чаплин совершил в 1931 году — во время премьеры фильма «Огни большого города». В третий раз Чаплин побывал в Европе в 1936 году во время показа фильма «Новые времена».
Образ Бродяги впервые появился в фильме «Необыкновенно затруднительное положение Мэйбл» (по другой версии — в фильме «Детские автомобильные гонки», снятом несколько позже, но вышедшим на экран на неделю раньше). Чаплин надел огромные штаны, узкую визитку, большие башмаки, на голову — котелок, взял в руки тросточку. Чаплин выглядел моложе своих лет, поэтому для солидности приклеил небольшие усики, которые не скрывали мимики, необходимой в немом кино. В первом же своём появлении на киноэкране Чаплин вышел с пышными усами. В автобиографии он писал о своём персонаже: «Он очень разносторонен — он и бродяга, и джентльмен, и поэт, и мечтатель, а в общем это одинокое существо, мечтающее о красивой любви и приключениях. Ему хочется, чтобы вы поверили, будто он ученый, или музыкант, или герцог, или игрок в поло. И в то же время он готов подобрать с тротуара окурок или отнять у малыша конфету». Чаплин стремился уйти от «комедии пощёчин», в жанре которых снимались все комедии того времени. В фильме «Ссудная касса» Бродяга в сцене увольнения показал жестом, что у него несколько детей, которых нужно кормить. Чаплин заметил, что зрители, находящиеся на съёмочной площадке, смахивают слезу.
После этого образ Бродяги стал обретать лирические и трагические черты, он стал одним из самых тиражируемых образов в массовой культуре XX века. Сквозь смех над «маленьким человеком» в фильмах-комедиях проступили нотки сострадания, человеческого теппа, сочувствия к бедным и униженным в комедии стали огромной заслугой маленького Чарли. Его влияние на зрительские сердца невозможно преувеличить. Поколение за поколением в разных странах, поднимая глаза к экрану, хохотали, обмирали, обливались слезами, восхищались, сопереживали маленькому, смешному, нелепому, беззащитному человечку с печальными глазами. И впитывали при этом любовь и нежность ко всему человечеству. В чаплинских фильмах слились воедино высочайшее мастерство и величайший гуманизм.
Несмотря на то, что немое кино со временем уступило место звуковому, актёрская и режиссёрская техника Чаплина оказала значительное влияние на многих комических актёров. Этому образу подражали Радж Капур в фильме «Господин 420», классик советской клоунады Карандаш, Александр Калягин в фильме «Здравствуйте, я ваша тётя!» и другие. Однажды Чаплин инкогнито принимал участие в конкурсе двойников Бродяги. По одной версии он занял в конкурсе второе место, по другой версии — третье. Кстати, в дореволюционной России фильмы Чаплина не пользовались значительным успехом. Характерно высказывание о них, опубликованное в журнале «Проектор»: «…Чаплин далеко не комический актёр. Он просто клоун, просто „тот, кто получает пощёчины“. У нас в России Чаплин не может иметь такого успеха: он слишком груб, слишком примитивен, слишком мало изящен». Так что в России образ Бродяги, созданный Чарли Чаплиным, бел оценен уже позже, где-то к 30-м годам. И только в 1954 году актёр был награждён советской Международной премией Мира. Через 10 лет Чаплин издаёт свои мемуары, которые легли в основу биографического художественного фильма «Чаплин» (1992). Последний фильм «Графиня из Гонконга» Чаплин ставит по своему сценарию в 1967 году; главные роли исполнили Софи Лорен и Марлон Брандо.
В 1972 году Чаплин во второй раз получил «Оскара». Для этого он приехал на короткое время в США — ему дали лишь ограниченную визу. 4 марта 1975 года Чаплин был посвящен в рыцари королевой Елизаветой II.
Его герои — солдаты, безработные, бродяги, официанты, золотоискатели, рабочие, но главное в его персонажах — то, что эти герои по сути неудачники, не приспособленные к враждебным условиям жизни. Борьба чаплинского негероического героя направлена на выживание, чтобы была крыша над головой и кусок пищи. А враги незадачливо бедняка —полицейские, фабриканты, мастера, начальники, бездушные лакеи, приказчики, хозяева, громилы, спекулянты, офицеры. И в этой борьбе Чарли всегда проигрывает — его подстерегают тюрьма, несчастья, разлука с любимой и голод. Симпатии Чаплина, как традииционного шута, на стороне обездоленных, и это делает его искусство народным, любимым, привлекательным для многих миллионов. Сочувствие несчастным, порой ироничное,— лейтмотив чаплинских кинолент. В этом тоже феномен вечного успеха его картин.
Чаплинскому персонажу чуждо чувство злобы. Даже если он злится, это не противно, а забавно и симпатично. Как ни парадоксально, когда герой Чаплина зол, он не злобен. Маленький Чарли— человек доверчивый, легкомысленный, отходчивый. Он по-детски наивен, в проявлении своих чувств он порой кажется первобытным, первозданным человеком. Он радуется чужой удаче, он бескорыстен, он восторжен, он большой, вечный ребенок. Но при этом в нем бездна достоинства, самоуважения. Вспомните, как щегольски он поправляет манжеты своего убогого рваного костюма, будто на нем дорогой смокинг…
Артист скончался 25 декабря 1977 года в своём доме в Веве в Швейцарии, ему было 88 лет. Рядом находилась его самая большая, и, пожалуй, единственная любовь – его жена Уна, которая обожала мужа и считала их брак идеальным: «Он помогал мне взрослеть, я помогала ему оставаться молодым». Она родила ему пятерых дочерей и троих сыновей. Некоторые из потомков Чарли Чаплина также пробовали себя в качестве актёров; наибольшую известность как актриса получила дочь Чарли и Уны Джеральдина, которая в 1992 году снялась в фильме «Чаплин», где сыграла его мать – свою бабушку…