Что такое детдом для детей
Детдом
Детский дом — воспитательное учреждение для детей, лишившихся родителей или оставшихся без их попечения, а также детей, нуждающихся в помощи и защите государства.
Содержание
История детских домов в России
Статистика
В 1990 году в России насчитывалось 564 детских дома, в 2004 их количество увеличилось почти втрое и составило 1,4 тысячи. [2]
Ежегодно из детских домов России выпускается 26 тысяч воспитанников. По данным Министерства образования РФ, за последние 15 лет 90 тысяч из них не были обеспечены положенным по закону жильем. [5]
Волонтеры
Детский дом в литературе
Одним из самых известных произведений о детском доме советской эпохи стала пронзительная повесть Анатолия Приставкина «Ночевала тучка золотая».
См. также
Ссылки
Источники
Примечания
Полезное
Смотреть что такое «Детдом» в других словарях:
детдом — детдом … Орфографический словарь-справочник
ДЕТДОМ — ДЕТДОМ, а, мн. а, ов, муж. Сокращение: детский дом. | прил. детдомовский, ая, ое (разг.). Д. ребёнок. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
детдом — сущ., кол во синонимов: 1 • детский дом (1) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов
детдом — ДЕТДОМ, а, мн дома, м Учреждение с воспитательными, образовательными целями, в котором живут дети, не имеющие родителей; детский дом. Семейный детдом … Толковый словарь русских существительных
детдом — дет. д. детдом детский дом дет. д. Словарь: С. Фадеев. Словарь сокращений современного русского языка. С. Пб.: Политехника, 1997. 527 с … Словарь сокращений и аббревиатур
Детдом — м. Воспитательное учреждение для детей, не имеющих родителей; детский дом. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
детдом — 1. детдом, детдомы, детдома, детдомов, детдому, детдомам, детдом, детдомы, детдомом, детдомами, детдоме, детдомах 2. детдом, детдома, детдома, детдомов, детдому, детдомам, детдом, детдома, детдомом, детдомами, детдоме, детдомах (Источник: «Полная … Формы слов
детдом — детд ом, а, мн. ч. а, ов … Русский орфографический словарь
детдом — (2 м); мн. детдома/, Р. детдомо/в … Орфографический словарь русского языка
детдом — детдо/м, а, мн. детдома/, о/в … Слитно. Раздельно. Через дефис.
8 МИФОВ О ДЕТСКИХ ДОМАХ или что там происходит на самом деле. Говорят дети-сироты
Миф – вымышленная история или верование, которое препятствует осознанию реальности, иногда противопоставляется науке.Сегодня мы поговорим о мифах, связанных с детскими домами и об удобной с психологической точки зрения вере огромного количества людей и о том, как там живется по-настоящему.
МИФ 1: Детский дом помогает в социализации
Ваня, 16 лет (в приемной семье с 10 лет)
«Ненавижу вспоминать детский дом. Я сейчас это рассказываю, чтобы других тоже забрали. Нас в детском доме было больше 100 человек. Жили вперемешку, потому что мальчиков было больше, но воспитатели были по возрастам распределены. Просто, чтоб вы понимали, я приехал домой, и был как дикарь. Не знал, куда выкидывать мусор, что убирать в холодильник, а что можно оставить. Вообще не понимал тему, что еда может портиться. Денег в руках не держал, на цены в магазине вообще не обращал внимания, вот лежит, ну и пусть берут мне, думал.
Стиральный порошок кончается, мокрое полотенце на сушку вешать, обувь на разные сезоны нужна, все вот эти вещи, я ничего этого не знал. А еще про выбирать, я не мог решить сам ничего, мама говорит: «Вань, сначала гулять или уроки?», и я в ступор впадал, ждал, что мне скажут, чтобы подчиниться. После снега ботинки надо поставить сушиться, рваное можно починить, еда не сама в тарелках появляется. Мы ничего там не умели, как тупое стадо жили. Я вырвался, я спасся. Ну, меня спасли, точнее».
Система детских сиротских учреждений построена таким образом, что растит потребителя. Как, не обслуживая, организовать под одной крышей достойное содержание большого количества детей? Это просто невозможно. Дети растут в убеждении, что белье само становится чистым, картошка всегда порезана и пожарена, а чай – уже с сахаром.
Быт – неотъемлемая часть жизни любой семьи, это то, чего лишен ребенок в детском доме. В результате выход в самостоятельную жизнь становится для него шоком.
МИФ 2: Дети из детских домов не хотят в семью
Кристина, 17 лет (воспитывается в детском доме)
«Первый раз меня хотели взять в семью, когда мне было 7 лет. Мне ужасно понравились те люди, женщина была такая добрая, с теплыми руками. Но потом девчонки мне стали говорить, что меня будут бить, что у них свои дети есть и они будут надо мной издеваться. Короче, я вообще к ним выходить не хотела, меня психолог притащила, а я вела себя как дура. Грубила и сказала, что я в их вонючий дом не хочу. Мне до сих пор стыдно. Если бы они пришли еще раз, я бы точно к ним пошла, но они не пришли.
Еще раз меня хотели забрать, мне уже 12 было. Тогда Оля, мы с ней в комнате жили, сказала, что она в семью ходила и там пропали деньги и все на нее повесили. Что и со мной так будет. Они еще были из другого города, я подумала, что меня там отправят в какой-то новый детский дом и написала отказ от того, чтобы к ним в семью идти. Они меня так уговаривали, говорили даже, что, наверное, мне наговорили чего-то, что это не так. Но я уже молчала. А через год выходить, никого нет у меня. Жалею сейчас».
Детям нужны отношения – прочные и близкие. Только это дает им ощущение устойчивости в мире и силы жить. Только постоянное участие в жизни ребенка значимого взрослого позволяет личности раскрыться, реализоваться. Такие отношения возможны только в семье. Страх неизвестного, травматичный опыт взаимодействия со взрослыми в прошлом, истории возвратов и отказов от приемных детей, заставляют воспитанников детских домов отказываться от жизни в приемной семье.
Детей более старшего возраста можно брать домой в гости, постепенно знакомя с жизнью в семье, не давя и не настаивая на резкой смене обстановки.МИФ 3: Только детский дом сделает «людей» из детей алкоголиков и наркоманов
Андрей, 13 лет (воспитывается в приемной семье)
«Родители (*приемные) ко мне пришли, когда мне было 11 лет. Я уже пробовал водку и курил. Они меня увидели в передаче, папа сказал, что я похож на него. Я к ним пошел сразу, мне не нравилось жить в детском доме, всегда семейным в школе завидовал.
Я ничего не рассказывал о детском доме первое время, думал, что они от меня откажутся. Потом мы стали говорить о том, почему я вообще там оказался. Родители пили в общем, и меня забрали у них. Я никогда не буду пить. А если бы там остался, точно бы бухал, что там еще делать. Там все пьют».
По статистике, только 10% выпускников детских домов справляются со взрослой жизнью. Большинство не доживает до 40 лет, многие спиваются, совершают правонарушения, оказываются в тюрьме, повторяют судьбу биологических родителей.
ИФ 4: Дети из детских домов рады любому вниманию
Оля, 14 лет (воспитывается в детском доме)
«Мы – зверушки в контактном зоопарке. Приезжают, фоткаются с нами. Все такие добренькие, бесит страшно. Гости из разных компаний-спонсоров входят в наши комнаты, и мы еще должны радоваться. Я их что ли приглашала? Или на экскурсиях. Всегда все вокруг знают, что детдом привезли. И все смотрят. Как будто у нас у каждого на лбу будет светиться краткая история того, как в детдоме оказался. Это же им всем интересно. По-любому каждый разговор к этому свернет. А здесь, в детском доме, нам все равно – попал и попал».
Люди, которые не имеют опыта взаимодействия с сиротами, действительно считают, что ребенок, лишенный участия в его судьбе, страдающий от недостатка внимания, в любой момент своей жизни рад общению со взрослым со стороны. На самом деле, воспитанники детских домов с настороженностью и часто равнодушием воспринимают попытки незнакомых людей проявить к ним интерес. В жизни этих детей за годы сменились десятки воспитателей, учителей, волонтеров и кандидатов в приемные родители. Только постоянное, долгое и осмысленное участие в жизни такого ребенка может вызвать у него доверие и желание делиться своими проблемами, принимая помощь и советы.
МИФ 5: Воспитание в коллективе – то, что нужно детям
Сания, 23 года, выпусница детского дома. Отрывок из книги «Я – Сания» (автор Диана Машкова)
«Нас звали «Всеееее-встаааали» и «Всееее-выыыышли». А еще «Идите-сюда». И мы — много-много детей — существовали в доме ребенка как единое целое. Как стадо овец. Даже не так — как одна большая овца под общим названием «бесссстолочи». «Все-оделись», «Все-доели», «Все-встали», «Все-сели». Нас звали так…»
«Мы не догадывались, что у каждого человека — даже ребенка! — есть свой день рождения. Не понимали, что значит радость. Человеческое тепло. Любовь. Да о чем это я? Многие из нас никогда не слышали собственных имен. Мы просто существовали, трясясь от страха двадцать четыре часа в сутки. Боялись взрослых до умопомрачения, до судорог, до энуреза. Шарахались от них и всегда молчали. Единственное чувство, которое мы тогда испытывали, — был СТРАХ. И он остался со мной надолго».
Этот миф возник в результате весьма странного переосмысления советской педагогикой опыта А.С.Макаренко. Социальные сироты – это дети, пострадавшие от собственных родителей, или вообще никогда их не видевшие. Часто это дети маленькие, которым до опыта отношений с коллективом сверстников необходим опыт отношений со значимым взрослым, а его учреждение дать не может. После выхода из детского дома они не способны создавать полноценные семьи и растить своих детей – они просто не знают, как это делается.
Сегодняшним подросткам, особенно с трудным поведением, было бы очень полезно получить опыт самостоятельности: зарабатывать на свои расходы, принимать решения, планировать свою деятельность и отвечать за нее. Коллективное воспитание не может помочь детям-сиротам в главном: дать опыт нормальной семейной жизни. Много лишенных самостоятельности детей под одной крышей – это не коллективное воспитание, а казенный дом.
МИФ 7: У них там все есть
Саша, 16 лет (воспитывается в детском доме)
Дети в детских домах действительно обеспечены всем необходимым для жизни. У них есть еда, одежда и кровать. Только этого недостаточно. Просто потому, что все это общее. Ребенка переводят из учреждения в учреждение без его согласия, кормят, не спрашивая, любит ли он это, выбирают одежду, не учитывая моду и предпочтения. У них все есть, кроме индивидуальности и личного отношения.
МИФ 8: После выхода из детского дома ребенок обеспечен всем необходимым
Антон, 17 лет (воспитывается в детском доме)
«Мне некуда идти. Я боюсь этого дня, когда нужно будет уйти из детского дома».______________________________________________________________________________
Очень многие считают, что сразу после выхода из детского дома на ребенка проливается золотой дождь в виде банковских накоплений и комфортабельной квартиры в центре города. В реальности сумма, которую получает 18-летний, не умеющий распоряжаться деньгами ребенок, кончается, примерно, месяца за три. Неумелые вложения, желание стать обладателем модных вещей, отсутствие опыта самостоятельной жизни – все это приводит к печальным последствиям.
Очередь на квартиры для сирот в некоторых регионах составляют 5-7 лет, до этого молодому человеку предлагается жить в общежитии, где компания никак не способствует здоровой и нормальной жизни. А порой и вообще проблема с их жильем не решается никак. Также важно учитывать то, что по закону отдельную квартиру получают только дети, которые не были нигде прописаны либо их жилье признается аварийным. Большинству же изъятых из неблагополучных семей детей предлагается после 18-летия вернуться к своим «родственникам».
Возвращаться к чужим, часто агрессивно настроенным и ведущим асоциальный образ жизни чужим людям не сильно хочется, и так выпускники детских домов оказываются на улице совершенно одни.
Мама не услышит, мама не придет: как устроены детские дома России
Детским домом в нашей стране пугают некоторых непослушных детей. На самом деле, детский дом не вызывает радостных ассоциаций ни у кого: ежегодно в России выявляется около 100-130 тысяч детей-сирот, и в среднем каждый десятый из них обречен расти в детском доме. Будущее воспитанников приюта нельзя назвать радужным: несмотря на то, что по закону им положено жилье от государства, 85% детей-сирот остаются без квартиры и прописки. И это далеко не все трудности, которые их ждут за воротами детского дома. Складывается ощущение, что российский детский дом мало чем отличается от колонии, — и сейчас ты поймешь почему.
Детский дом — дом строгого режима
Начнем с того, что в приют чаще всего попадают дети, которые уже пережили травмирующий опыт. По идее, вся система детского дома должна строиться на устранении последствий этого опыта, создании условий для здоровой социализации. В идеале к каждому ребенку нужен инклюзивный, индивидуальный подход — государство должно позаботиться о том, чтобы дети, которые остались в одиночестве, получили все необходимое для полноценной жизни в обществе. Но что мы имеем по факту? Дети оказываются изолированы от мира, их снабжают всем необходимым для того, чтобы выжить, — но никому нет дела до того, что человек должен жить, а не выживать.
Вся их жизнь в детском доме подчинена распорядку. Подъем, завтрак, уроки, обед, ужин, отбой и общие мероприятия, обязательные к посещению. У ребенка нет права распоряжаться собственным временем и собственной жизнью: он не может лечь спать, если ему хочется, не может поесть, когда вздумается, не может хранить в тумбочке дорогие сердцу вещи — их или украдут, или отнимут.
Личное пространство
Воспитанникам детского дома приходится привыкать к отсутствию личного пространства. Общие душевые, туалеты без перегородок, спальни казарменного типа, где расстояние между кроватями измеряется десятком сантиметров. Об уединении можно забыть навсегда. Дети подвергаются постоянному стрессу, который медленно атрофирует чувство стыда, стеснения, личных границ. Впоследствии знакомство с этими границами проходит очень тяжело: это осложняет социализацию ребенка и в семье (если повезет), и в обществе. Что происходит с внутренним миром ребенка в таких условиях, догадаться несложно: это очень глубокие травмы на всю оставшуюся жизнь. Человек не может развиваться как личность, если ему не позволено даже остаться наедине с собой.
Детский дом — «территория безопасности»
Многие детские дома России, конечно, внешне изменились к лучшему. В них тепло, приличная мебель, новая сантехника, однако мало что в нашей стране делается действительно для людей. Сегодня существуют нормы и правила, которые призваны обеспечить «безопасность» воспитанников. Детей редко вовлекают в деятельность, которая доступна «домашним» (так сами воспитанники называют детей, у которых есть семья).
Мастерские, приусадебные участки и кухни, где ребята могут учиться готовить, — все это исчезло из детских домов под предлогом обеспечения детской безопасности. Никому не хочется нести ответственность за то, что они могут пораниться. Да и возиться с детдомовскими никому не хочется — воспитатели получают не самую большую зарплату, и мотивации для того, чтобы работать сверх необходимого минимума, у них мало. Поэтому им эти «доктрины безопасности» только на руку.
Готовит ли детдом к суровым будням?
Вся эта безопасность, режим и вездесущие ограничения, кроме которых ничего нет, — все это приучает детей к определенному укладу, далекому от реальности. Бытует мнение, что детдомовские дети очень независимы и самостоятельны, однако на деле все наоборот.
Воспитанники выходят из приюта совершенно неприспособленными к жизни — весь их мир состоял из упорядоченной, повторяющейся цепочки событий и людей, которые говорили им, что делать. Детдомовцев никто не учил работать, вести хозяйство, считать деньги, задумываться о том, откуда берется еда. Кроме того, те частички реальности, которые просачиваются в застенки приюта, как правило, состоят из подаренных игрушек и улыбающихся, ласковых студентов-волонтеров, обрушивающих на детей потоки любви и обожания. Это формирует у воспитанников стойкие иллюзии, и в итоге последующая социализация проходит еще больнее. Лишь немногие выпускники детских домов находят свое место в обществе — большую часть ждет незавидная судьба.
Как складывается судьба воспитанников?
Точной всероссийской статистики, которая рассказывает о судьбах выпускников детских домов, попросту не существует. Во-первых, потому что никто не заинтересован в сборе таких данных — цифры будут неутешительными, да и мало кому они нужны. Опросы проводят только благотворительные организации: например, фонд «Дети наши», который старается собирать данные по конкретным учреждениям.
Выборка последнего исследования состояла из 292 человек, и специалистам удалось отследить судьбу лишь 39% выпускников. Из них 20% окончили колледжи, освоили самые элементарные специальности и работают. Жизнь 12% складывается тяжелее: им не всегда хватает денег на одежду и еду. Оставшиеся 7% сидят в тюрьме, бедствуют или скончались — это примерно 20 человек.
Вроде бы не так плохо, но справедливо будет отметить, что все участники этого опроса проходили специальные программы социализации, которые реализует фонд, и это, конечно, сыграло свою роль. Однако это исключение, а не правило. К тому же ничего не известно о судьбах еще нескольких сотен людей — но вся существующая картина позволяет заключить, что вряд ли они сейчас живут роскошно, работают в IT-компаниях и каждый день завтракают панкейками в «Шоколаднице». Вряд ли их судьбам можно позавидовать: у воспитанников детского дома с ранних лет заложен паттерн: «Тебя не ждет ничего хорошего».
Детские дома — это бизнес
Изменить существующее положение вещей очень сложно. Огромная проблема состоит в том, что детские дома — это полноценный сегмент экономики, прибыльный бизнес, в который ежегодно вкачивают огромные деньги. Обслуживание, содержание, ремонт — все это многомилионные бюджеты, на которых имеют возможность нажиться областные и районные чиновники. Никто не даст просто так разрушить существующий порядок вещей. Для сравнения: во многих странах Европы суммы финансирования, которые получают детские дома, напрямую зависят от их эффективности. А эффективность, в свою очередь, определяется количеством детей, для которых нашли семью.
Что случилось с детдомами в Подмосковье и как изменилась жизнь детей-сирот?
В 2021 году в Московской области закрылись все детские дома. Об этом 25 ноября заявил губернатор региона Андрей Воробьев. Он рассказал, что в 2013 году в Подмосковье было 44 детских дома, где проживали 23 тысячи воспитанников и работали «очень заботливые воспитатели, педагоги», а к январю этого года осталось всего восемь таких учреждений. Как отметил Воробьев, «лучше, чтобы детских домов не было», а у каждого ребенка был свой дом и своя семья.
«И мне очень приятно, что сегодня я могу сказать, что в этом 2021 году все наши детские дома закрыты. Это стало возможным благодаря тому, что приемные семьи пригласили в свои дома, в свои стены детишек и также дарят им любовь и стали по-настоящему родные», – сказал губернатор.
Однако, как рассказала журналистам президент фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская, на самом деле детские дома никуда не исчезли. По ее словам, их просто объединили с другими государственными учреждениями, в результате чего они сменили свое название. «Произошла юридическая ликвидация учреждений, но не реальная – все дети, например наши подопечные, на местах, никто никуда не делся», – рассказала Альшанская.
По данным Министерства образования Подмосковья, в регионе на данный момент проживает более 23 тысяч детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Более 15,5 тысячи из них живут в опекунских и приемных семьях, а более 7,5 тысячи были усыновлены. Также ранее в этом месяце зампред правительства Московской области Ирина Каклюгина рассказала, что всего в регионе насчитывается более 4 тысяч приемных семей, 177 из них взяли ребенка из детского дома в этом году. С января 1,8 тысячи детей-сирот обрели семьи. Каклюгина также добавила, что в Подмосковье работают 70 школ приемных родителей, где потенциальные усыновители могут получить необходимые знания, проконсультироваться с психологами и другими специалистами.
Директор Центра содействия семейному воспитанию «Наш дом», член Попечительского совета при правительстве РФ Вадим Меньшов в интервью Mir24.tv отметил, что в последние годы ситуация с детьми-сиротами в стране действительно улучшилась: появилось много курсов и школ для потенциальных усыновителей, а воспитанники детских домов стали более адаптированы к самостоятельной жизни за пределами учреждений. Однако новость о тотальном закрытии детских домов в Московской области Меньшов считает тревожной.
«Пугает то, что детские дома закрылись, – сказал он. – Эти учреждения должны были быть трансформированы в учреждения, которые будут сопровождать семьи, которые взяли этих детей. Когда ребенок взрослеет, появляется очень много проблем, с которыми часто семьи не справляются, и после этого дети опять возвращаются в организации для детей-сирот. Трансформация происходит, но не везде. Поэтому я считаю, что нужно было их [детские дома] не закрывать, а трансформировать в некие другие учреждения, которые будут помогать семьям в трудной жизненной ситуации».
По словам Меньшова, помощь таким семьям – одна из первоочередных задач властей. «Это выгодно для государства с точки зрения экономики. Давайте говорить откровенно: это гораздо дешевле, чем содержать детей в детском доме. Это выгодно для ребенка, потому что никакой, даже самый лучший детский дом не заменит семью. И государству, опять же, экономически выгодно, если семья выйдет из кризиса: родители начнут работать, жить семьей, все будет совершенно по-другому.
На сегодняшний день в той же Москве очень мало «деток нормы» осталось в детских домах – в основном это дети-инвалиды. И, наверно, такие детские дома еще остались в Подмосковье, только они по-другому называются. Поэтому, я считаю, самое главное – нужно рапортовать не о том, сколько детских домов закрылось, а о том, сколько было сделано для того чтобы семья была сохранена и какая помощь семье для этого оказывается», – считает Вадим Меньшов.
Председатель Совета ассоциаций приемных семей при Министерстве образования РФ, президент Союза замещающих семей Наталья Городиская объяснила, что, даже когда детский дом меняет свое название в документах, статус его воспитанников, а, следовательно, и все их льготы, сохраняются в полном объеме. Гораздо больше внимания, по ее словам, следует обращать не на подобные формальности, а на качество работы учреждения. Важно, чтобы главной задачей его руководителей и сотрудников было устройство детей в семьи, подчеркнула Городиская.
«В плане льгот – как был статус ребенка-сироты или ребенка, оставшегося без попечения родителей, так он и останется. От перестановки мест слагаемых сумма не меняется. Как учреждение ни назови, суть одна и та же. Если раньше это называлось детским домом, а теперь – социально-реабилитационным центром, то учреждение все равно так же функционирует. Очень важно, чтобы у каждого учреждения (не важно, как оно называется) в приоритете стояла задача семейного устройства ребенка – либо в его кровную семью, поработав с родителями, либо в замещающую семью, которая способна принять этого ребенка», – утверждает Наталья Городиская.
Несколько лет назад она участвовала в разработке законопроекта, который предлагал ограничить число детей, воспитывающихся в одной семье – не более восьми с учетом кровных. Эту законодательную инициативу в Минобрнауки связали с участившимися случаями насилия в отношении приемных детей в многодетных семьях, а также с ситуациями, когда люди берут на воспитание большое количество детей ради социальных выплат. Однако, как рассказала Наталья Городиская, от этого предложения почти сразу отказались, так как оно вызвало бурное возмущение общественности.
«Зачастую в семье не один приемный ребенок. Очень часто дети, которые считаются трудно устраиваемыми, идут в те семьи, где уже есть опыт [воспитания приемных детей]. Это «ресурсные» семьи, которые уже воспитали какое-то количество приемных детей без особенностей развития и теперь повышают свою квалификацию. У нас сейчас есть очень много возможностей для повышения компетенции [родителей]: можно пройти различные курсы, в некоторых регионах есть дополнительные образовательные блоки, если вы хотите взять в семью подростка или ребенка с ограниченными возможностями. То есть эти семьи как раз чувствуют в себе ресурс взять, допустим, особого ребенка или подростка. У меня тоже многодетная семья, и мы как раз пришли к пониманию того, что мы можем взять ребенка с особенностями, лет через пять нашего приемного родительства, когда смогли вырастить подростков», – рассказала Городиская.
Она добавила, что закон о правилах усыновления сейчас продолжает дорабатываться, в него вносятся различные подзаконные акты. В том числе там, к примеру, содержится пункт о необходимости обязательного социально-психологического обследования приемной семьи.
«Ограничением количества детей мы никогда в жизни не убережем их от жестокого обращения, – добавила эксперт. – Потому что были случаи, когда и с одним ребенком семья не справлялась, и возвраты из семей, где воспитывался только один приемный ребенок. Здесь вопрос, который очень сейчас нуждается в проработке и пересмотре – это качество подготовки замещающих родителей и сопровождение семей. Это самые главные моменты, на которые стоит обращать внимание. Потому что у родителя есть соответствующая компетенция: если он знает о том, что дети травмированы, он должен уметь найти нужных специалистов и подключить их к своим проблемам вовремя, а не когда уже случается кризис в семье. Потому что приемная семья – это реабилитирующая среда, и очень важно родителю об этом помнить. И, конечно, один на один он со своей проблемой оставаться не должен».
В течение последних лет в России активно развиваются ассоциации и клубы приемных родителей, очень многие родители получают педагогическое и психологическое образование и затем, в свою очередь, уже оказывают поддержку другим усыновителям, рассказала Городиская. При этом важно, чтобы семья, которая принимает помощь, была открытой, шла на контакт со специалистами и сама активно привлекала их к работе.
«Случаи жестокого обращения [с детьми] зачастую происходят в семьях, которые даже иногда имеют аккаунты в Instagram и выставляют красивые картинки, но, по сути – семья закрыта. То есть мы видим какие-то постановочные фотографии, но специалисты в эту семью не вхожи – вот это проблема. А иногда вообще про эту семью никто не знает, и потом всплывают такие факты [насилия над детьми]», – говорит Наталья Городиская.
По словам Вадима Меньшова, в последние годы в сфере социальной поддержки детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, произошли значительные сдвиги. Особенно это заметно на примере столицы. «В Москве за последние восемь лет было сделано столько для решения этих проблем, что за предыдущие лет 50-60 даже толики этого не было сделано», – уверяет он. Как отмечает Меньшов, на текущий момент одной из самых насущных и сложных проблем является проблема постинтернатного сопровождения – как выпускников детских домов, так и тех детей, которые выходят из-под опеки приемных семей. «Этот шаг – очень сложный и важный для того, чтобы не было вторичного сиротства», – подчеркивает Вадим Меньшов.
Практически все московские учреждения для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, перешли на семейные формы жизнеустройства. Так устроена жизнь и в центре «Наш дом», которым руководит сам Меньшов. «Дети живут в квартирах, в каждой квартире пять-восемь детей. Нет общей столовой, нет общей кухни. Если помните, еще лет десять тому назад все говорили, что ребенок выходит из детского дома и не знает, как чай заварить, – все наши ребята умеют готовить. Переход на такую форму домашнего жизнеустройства детей в учреждении расширил личное пространство каждого ребенка, а это ведь тоже дает свои плоды», – рассказал руководитель центра «Наш дом».
При центре Вадима Меньшова, который объединяет детский дом «Молодая гвардия», коррекционную школу-интернат №8 и коррекционный детский дом №11 в Москве, действует Школа приемных родителей. Вдохновившись благодарными отзывами людей, которые к ним приходят, создатели школы решили пойти еще дальше. Сейчас Меньшов и его коллеги разрабатывают программу «Школа родителей», которая будет ориентирована вообще на всех родителей – не только тех, что взяли детей из приюта.
«Эта мысль нам пришла вот почему. Практически каждый, кто у нас обучался в Школе приемных родителей, выходя, говорил: «Почему наших родителей никто этому не учил? Это бы очень много проблем в моем детстве, наверно, решило». Поэтому сейчас мы разрабатываем программу «Школа родителей» – для того чтобы люди могли прийти и решить какие-то проблемы, которые возникают в любой семье», – рассказал Вадим Меньшов.