Что такое давать обет

Значение слова «обет»

Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

Также слово обет может использоваться в качестве синонима понятию «зарок» или «клятва».

1. Обещание (ивр. ‏neder‏‎ — обещание или что-то обещанное). Обет включает в себя обещания что-то сделать или пожертвовать Богу в благодарность за Его ответ или благословения от Него: обеты Иакова, Иеффая, Анны и Авессалома.

2. Обет воздержания (ивр. ‏’esar‏‎ — зарок, отказ или воздержание от чего-либо). Включал в себя обещание воздержаться от чего-либо. Яркими библейскими примерами такого обета служат зарок от супружества и обет назорейства:

Обет так называемого назорейства. Этот обет включал в себя, среди прочего, полное воздержание от алкогольных напитков, воздержание от стрижки волос и от прикосновения к останкам умершего. Закон о назорействе подробно описан в библейской Книге Чисел (Чис. 6:1-21).

3. Обет заклятия (ивр. ‏herem‏‎ или араб. haram‎ — заклятое или проклятое). Это понятие описывает вещь или живое существо, или некое множество таких вещей, существ (включая людей), находящихся под проклятием или заклятием, к которому до снятия заклятия (или в течение определённого времени) под угрозой наказания или смерти никто не может прикасаться, кроме Бога. Харам как религиозный запрет на причинение вреда или на общение с человеком по какой-либо причине несколько раз упоминается в Коране.

— Библия, Ветхий Завет, Книга пророка Ездры, 10:7-8

Аналогичным образом, слово «обет» используется по отношению к неавраамическим религиям: например, обеты бодхисаттвы.

ОБЕ’Т, а, м. (книжн.). Обещание, обязательство, налагаемое на себя из религиозных побуждений. Уже хотел во цвете лет изречь монашеский обет. Лрмнтв. Я не давал обета безбрачия. А. Острвскй. || Зарок, обещание (устар.). Давши обет сохранять мир, нарушает его. Жквскй.

Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

обе́т

1. религ. обещание, обязательство, налагаемое на себя из религиозных побуждений ◆ Уже хотел во цвете лет изречь монашеский обет. Лермонтов, «Мцыри», 1838–1839 г. ◆ Я не давал обета безбрачия. А. Н. Островский

2. устар. зарок, обещание ◆ Давши обет сохранять мир, нарушает его. Жуковский

Фразеологизмы и устойчивые сочетания

Делаем Карту слов лучше вместе

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.

Вопрос: затворить — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?

Источник

Что такое – обет, и в каких случаях его дают?

Здравствуйте, дорогие посетители православного островка “Семья и Вера”!

Что такое – обет Богу? Можно ли брать на себя обет Богу? В каких случаях и как это делают? Какими бывают обеты? Как правильно дать обещание Богу? И что следует сделать прежде, чем дать обет Богу?

Отвечает протоиерей Сергий Николаев:

«Благочестивая практика обетов известна издавна. По большей части обеты дают в тяжелых обстоятельствах или в какой-то нужде. Обеты бывают разные. Мать Ивана Бунина, когда один из ее сыновей, брат знаменитого писателя, был арестован, дала обет не есть мяса, и во всю жизнь не ела его.

Наиболее частые обеты – сходить или, теперь, съездить к мощам какого-либо угодника, посетить монастырь. Дают обеты потрудиться, во славу Божию, в любимой обители или в приходском Храме, в больнице, доме престарелых. Обеты материальной помощи.

Как-то после службы обратились ко мне две женщины. Мужу одной из них предстояла сложная операция. Они уже заказали Молебен целителю Пантелеимону и хотели узнать, не могут ли они чем-то еще помочь больному – им очень хотелось что-то для него сделать. Вспомнили обычай давать обеты. «А какой обет вы нам посоветуете?» – спросили они. Было заметно, что в Церкви подруги – редкие гостьи, и пришли они только потому, что случилась беда. Впрочем, заметно было и то, что в эту минуту они были готовы на многое. Так часто бывает, в несчастии нам кажется – все бы отдал, зато после…

«В тревогу и мы к Богу, а по тревоге – забыли о Боге». Поэтому, обет надо давать по силам, чтобы потом не сокрушаться, что слишком много пообещали. Мое предложение было: поклоны, молитва. Но вопрошавшие желали большего. Что ж: «Хорошо бы каждое воскресенье быть в Храме на богослужении, да боюсь, вам это будет не под силу». Женщины переглянулись, в одну секунду мысленно прикинули свои возможности и уверенно сказали: «Нам подходит, мы будем по воскресеньям приходить в Церковь».

Признаюсь, что с большим недоверием отнесся к их обещанию. И напрасно. На много лет сделались они нашими постоянными прихожанками, а потом и благодетельницами. Специалисты в своей профессии, подруги оказали значительную помощь приходу в строительно-ремонтных работах. Жили они в другом районе Подмосковья, и позже стали ходить в Храм поближе к дому. Что сделаешь, дорожные пробки и вечная нехватка времени…

Обещания дают не только в тяжелых обстоятельствах. Иногда, напротив — как способ выразить благодарность Господу за Его постоянные благодеяния. Трудится у нас на приходе одна женщина, человек она пожилой и здоровья отнюдь не крепкого, но то и дело от нее слышишь: «Батюшка, благословите новые аналойники сшить», или «Благословите ребяткам (алтарникам) стихари постирать». «Да помоложе-то никого не нашлось, что ли, — спросишь, — или у тебя других дел нет?» А она свое: «Вы уж благословите, а то я обреклась», — то есть пообещала Богу. И постоянно она обрекается, то новые занавеси сделать, то старые обновить, то одно, то другое. Только и слышишь: «Благословите, я уж обреклась». Это у нее вроде, как дополнительная линия связи с Господом — добровольно обрекать себя на благочестивые дела.

Вспоминается случай обета из своей биографии. Когда-то давным-давно были у меня две антикварные вещицы. Дорогие и красивые, но слишком крупные для нашей «двушки». И был приятель, который мог их пристроить. Ему-то и отдал я свои раритеты, в надежде получить немалые деньги и освободить некоторую нужную для жизни, площадь.

Шло время, а покупатель все не находился. Звонить и торопить приятеля я стеснялся. Ну, думаю, если продадутся, то четверть суммы отдам в Церковь.

Время шло. Ожидание уже не было таким острым. Отдам половину — решил я. Когда минуло еще несколько месяцев, и место антиквариата уже прочно заняли более необходимые в домашнем хозяйстве, предметы. Я мысленно пообещал, что все, что получу за «антики», — пожертвую в восстанавливающийся монастырь. На следующий день мне позвонили — сделка состоялась.

Быстро попасть в определенный монастырь я не мог, и деньги лежали у меня дома. Однажды, в воскресенье, мне потребовалась некая сумма, но мои средства находились на сберегательной книжке, а касса в выходной не работала.

Не долго думая, я взял часть из обещанных на монастырь денег, решив, что в понедельник получу из кассы и верну то, что позаимствовал. Ночью мне приснился сон. Словно еду я в метро, рядом со мной приятель, тот, что помог мне избавиться от ненужных вещей.

Вдруг входят двое, как тогда говорили, «в штатском». Подходят к моему приятелю и говорят: «Вы арестованы», да еще надевают на него наручники. Ситуация показалась мне настолько кинематографичной и нелепой, что я громко рассмеялся. При этом двое «в штатском» оглянулись на меня и один из них сказал: «А что Вы смеетесь, вы тоже преступник. Вы взяли чужие деньги».

Слова эти, как гром среди ясного неба, поразили меня, и я тут же проснулся. Сразу вспомнил о монастырских деньгах. Ощущение преступления, вины, греха было настолько сильным, что я никак не мог успокоиться, и поехал в Церковь, чтобы поговорить с каким-нибудь священником.

В отношении обетов Господу особенно уместна поговорка: «Не давши слова — крепись, а давши — держись». О том же говорит Премудрый: «Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его, потому что Он не благоволит к глупым: что обещал, исполни. Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить» (Еккл.5,3-5).

И еще. Прежде чем брать на себя обет, лучше посоветоваться со священником и получить благословение».

Источник

Что такое давать обет

Что такое обет

Обет — это обещание Богу или обещание, данное перед Богом. Человек может давать обет соблюдать строгий пост и молитву, обет совершать дела милосердия во имя Господне, обет освободиться от власти греха или пагубной страсти.

Перед Богом даются и другие обеты. Например, отказ от мирской жизни и посвящение себя служению Господу — монашеский обет или брачный обет — обещание верности мужу или жене.

Обеты в христианстве

В Библии есть слова о том, что человек не должен произносить клятвы.

«Еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои.
А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий, ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя, ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным.
Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого.»
(От Матфея 5:33-37)

Человек не может клясться в чем-то, так как его жизнь и события, которые в ней происходят, зависят не только от него, но от воли Бога. Тем более, мы не можем клясться тем, что нам совершенно не принадлежит — жизнью и здоровьем близких.

Примеры клятв, правда, встречаются в Писании.

«Заклинаю вас Господом прочитать сие послание всем святым братиям.»
(1Фессалоникийцам 5:27)

Но — это пример того, как Господа можно призвать в свидетели в сложной ситуации, а не уверенность в том, что человек может ручаться за все, что происходит в его жизни или в жизни других людей.

Обет — это обещание, а значит, — твердое намерение. Мы осознаем, что не все зависит от нас, в то же время, обещаем сделать все от нас зависящее.

Обеты давали многие библейские персонажи:

Какие бывают обеты?

Большинство упоминаний об обетах, данных Богу, существуют в Ветхом Завете. Но и в христианстве существуют разные обеты. Иисус не запрещал обеты, которые давались Богу свободно, от полноты сердца:

Священник спрашивает крещаемого: «Отрекаешься ли ты от сатаны, и от всех дел его, и от всех ангелов (или: слуг) его, и от всего поклонения ему, и от всего великолепия его?»

Священник: «Сочетаешься ли ты со Христом?»

Монашеские обеты

Св. Антоний Великий, услышав слова Христа в Евангелии: «Оставь все и следуй за Мною», действительно оставил все и удалился в пустыню. У него нашлось много последователей, которые хотели соблюдать обеты.

Люди были готовы полностью отказаться от всего мирского или того, что представлялось им мирским. Таким образом клир разделился на две половины, одной из которых стали те, кто дал монашеские обеты.

Христианская жизнь вносила свои коррективы в жизнь монастырей, монашеские обеты со временем тоже обретали новые смыслы. Например, в современном последовании монашеского пострига из Большого Требника исчезли обеты относительно запрета на владение личным имуществом, поскольку с практической точки зрение какое-то личное имущество все же требуется. Но суть осталось той же — обет нестяжания означает, что личное обогащение не может быть приоритетом тех, кто ушел от мира.

Источник

Обеты в Священном Писании

Тол­ко­вый сло­варь даёт сле­ду­ю­щее опре­де­ле­ние слову «обет»: Обет – это обе­ща­ние, доб­ро­воль­ное обя­за­тель­ство что-нибудь сде­лать.

Обет, данный Богу, — это обе­ща­ние, данное Богу, что-то сде­лать для Него в ответ на Его милость, бла­го­склон­ность и бла­го­сло­ве­ния.

Первое упо­ми­на­ние об обете нахо­дится в книге Бытия. Это обет Иакова, данный Богу в Вефиле: «И поло­жил Иаков обет, сказав: если Бог будет со мною и сохра­нит меня в пути сем, в кото­рый я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться, и я в мире воз­вра­щусь в дом отца моего, и будет Гос­подь моим Богом, — то этот камень, кото­рый я поста­вил памят­ни­ком, будет домом Божиим; и из всего, что Ты, Боже, дару­ешь мне, я дам Тебе деся­тую часть» ( Быт.28:20-22 ).

I. Биб­лей­ские при­меры обетов, данных Богу

II. Виды обетов

1. Обет обе­ща­ния («neder» — обе­ща­ние или что-то обе­щан­ное)

Вклю­чает в себя обе­ща­ния что-то сде­лать или пожерт­во­вать Богу в бла­го­дар­ность за Его ответ или бла­го­сло­ве­ния от Него: обеты Иакова, Иеффая, Анны и Авес­са­лома.

2. Обет воз­дер­жа­ния («‘esar» — зарок, отказ или воз­дер­жа­ние от чего-либо). Такой обет вклю­чал в себя обе­ща­ние воз­дер­жаться от чего-либо, напри­мер, от супру­же­ства; также обет это обет назо­рей­ства:

Назо­ре­ями были Самсон ( Суд.13:3-7 ) и Самуил ( 1Цар.1:11 ). К назо­реям отно­сят и Иоанна Кре­сти­теля: «Ангел же сказал ему: не бойся, Заха­рия, ибо услы­шана молитва твоя, и жена твоя Ели­са­вета родит тебе сына, и наре­чешь ему имя: Иоанн; и будет тебе радость и весе­лие, и многие о рож­де­нии его воз­ра­ду­ются, ибо он будет велик пред Гос­по­дом; не будет пить вина и сикера, и Духа Свя­того испол­нится еще от чрева матери своей» ( Лк.1:13-15 ).

III. Рас­по­ря­же­ния вет­хо­за­вет­ного Закона об обетах

1. Обя­за­тель­ное испол­не­ние обета

Давать обеты Богу в Вет­хо­за­вет­ные вре­мена не было обя­зан­но­стью чело­века по отно­ше­нию к Гос­поду: «… если же ты не дал обета, то не будет на тебе греха» ( Втор.23:22 ).

Однако испол­не­ние данных Богу обетов счи­та­лось свя­ты­ней и непре­лож­ной обя­зан­но­стью: «Если дашь обет Гос­поду Богу твоему, немед­ленно исполни его, ибо Гос­подь Бог твой взыщет его с тебя, и на тебе будет грех; если же ты не дал обета, то не будет на тебе греха. Что вышло из уст твоих, соблю­дай и испол­няй так, как обещал ты Гос­поду Богу твоему доб­ро­воль­ное при­но­ше­ние, о кото­ром сказал ты устами своими» ( Втор.23:21-23 ).

«Когда он увидел ее, разо­драл одежду свою и сказал: ах, дочь моя! ты сра­зила меня; и ты в числе нару­ши­те­лей покоя моего! я отверз о тебе уста мои пред Гос­по­дом и не могу отречься» ( Суд.11:35 ); «Когда даешь обет Богу, то не медли испол­нить его, потому что Он не бла­го­во­лит к глупым: что обещал, исполни. Лучше тебе не обе­щать, нежели обе­щать и не испол­нить» ( Еккл.5:3-4 ).

Обет обла­дал силой клятвы и посему должен был быть обя­за­тельно испол­нен. Гос­подь запре­щает давать необ­ду­ман­ные клятвы или обеты: «Сеть для чело­века — поспешно давать обет, и после обета обду­мы­вать» ( Притч.20:25 ).

2. В каком случае обет мог быть анну­ли­ро­ван?

Обет мог быть анну­ли­ро­ван только в двух слу­чаях: Отец мог нало­жить вето на обет своей дочери, а муж мог нало­жить вето на обет жены. Если муж не отме­нил обета жены, но позже спо­соб­ство­вал тому, чтобы она нару­шила свой обет, то грех за нару­ше­ние обета ложился на него, а не на неё ( Чис.30:4-16 ).

3. Что могло быть обе­щано Богу во время про­из­не­се­ния обета?

Чело­век мог сде­лать частью своего обета людей (вклю­чая самого себя), живот­ных, землю и другое иму­ще­ство. Ничто святое (что по Закону счи­та­лось святым или свя­щен­ным) не имело право объ­яв­ляться частью обета: ничто пер­во­род­ное, деся­тина и так далее: «Только пер­вен­цев из скота, кото­рые по пер­вен­ству при­над­ле­жат Гос­поду, не должен никто посвя­щать: вол ли то, или мелкий скот, — Гос­подни они… И всякая деся­тина на земле из семян земли и из плодов дерева при­над­ле­жит Гос­поду: это свя­тыня Гос­подня» ( Лев.27:26,30 ).

Гос­подь объ­явил, к какому жерт­во­при­но­ше­нию, воз­не­сён­ному по обету, Он будет бла­го­во­лить, а к какой – нет: «И если кто при­но­сит мирную жертву Гос­поду, испол­няя обет, или по усер­дию, из круп­ного скота или из мел­кого, то жертва должна быть без порока, чтоб быть угод­ною Богу: ника­кого порока не должно быть на ней; живот­ного сле­пого, или повре­жден­ного, или урод­ли­вого, или боль­ного, или коро­сто­вого, или пар­ши­вого, таких не при­но­сите Гос­поду и в жертву не давайте их на жерт­вен­ник Гос­по­день; тельца и агнца с чле­нами, несо­раз­мерно длин­ными или корот­кими, в жертву усер­дия при­не­сти можешь; а если по обету, то это не угодно будет Богу; живот­ного, у кото­рого ятра раз­дав­лены, раз­биты, ото­рваны или выре­заны, не при­но­сите Гос­поду и в земле вашей не делайте сего; и из рук ино­зем­цев не при­но­сите всех тако­вых живот­ных в дар Богу вашему, потому что на них повре­жде­ние, порок на них: не при­об­ре­тут они вам бла­го­во­ле­ния» ( Лев.22:21-25 ).

4. Что можно было выку­пить?

IV. Обеты Богу и сего­дняш­ний день

Закон не обя­зы­вал людей давать обеты Богу. Однако, Свя­щен­ное Писа­ние при­зы­вает нас обра­щаться к Гос­поду в молитве за помо­щью и давать Ему обеты, а после ответа на молитву воз­да­вать Гос­поду обе­щан­ное обетом: «Делайте и воз­да­вайте обеты Гос­поду, Богу вашему; все, кото­рые вокруг Него, да при­не­сут дары Страш­ному» ( Пс.75:12 ).

Вопрос: Почему же псал­мо­пе­вец при­зы­вает давать обеты Богу?

Ответ:

Пример обета, кото­рый в наши дни люди дают Гос­поду Богу — это кре­щаль­ные обеты. При­ни­мая кре­ще­ние, чело­век даёт Гос­поду обет жить и слу­жить Богу в доброй сове­сти. Вот как об этом ска­зано в 1Пет.3:21 «Так и нас ныне подоб­ное сему образу кре­ще­ние, не плот­ской нечи­стоты омытие, но обе­ща­ние Богу доброй сове­сти, спа­сает вос­кре­се­нием Иисуса Христа».

Источник

Обеты в христианстве: крещальные, монашеские, брачные

ученый сек­ре­тарь СФИ, магистр бого­сло­вия,
про­фес­сор А.М. Копи­ров­ский

Обеты в Ветхом и Новом Завете

Под словом «обет» обычно пони­ма­ется данное Богу обе­ща­ние какого-либо доб­рого дела, зави­ся­щего от сво­бод­ной воли хри­сти­а­нина (кого-то посе­тить, совер­шить палом­ни­че­ство и т.п.). Есть и обеты воз­дер­жа­ния от дел сомни­тель­ных, а то и прямо гре­хов­ных (напри­мер, воз­дер­жа­ние чело­века, стра­да­ю­щего неду­гом пьян­ства, от упо­треб­ле­ния алко­голя и т.п.). Но бывают и обеты воз­дер­жа­ния от вещей даже не просто доз­во­лен­ных, но и бла­го­слов­лен­ных Богом.

«Возь­мите иго Мое на себя и научи­тесь от Меня, ибо Я кроток и смирен серд­цем, и най­дете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» ( Мф. 11:29-30 ) 1.

Как выучиться сми­ре­нию Христа? – При­ня­тием Его ига на свои плечи. Но чтобы нести это иго, «слад­кое» в устах, но во чреве – горь­кое ( Откр.10:9-10 ) достойно, нужны разные сред­ства. В их числе – обеты.

Под словом «обет» обычно пони­ма­ется данное Богу обе­ща­ние какого-либо доб­рого дела, зави­ся­щего от сво­бод­ной воли хри­сти­а­нина (кого-то посе­тить, совер­шить палом­ни­че­ство, пожерт­во­вать на что-то деньги и т.п.). Есть и обеты воз­дер­жа­ния от дел сомни­тель­ных, а то и прямо гре­хов­ных (напри­мер, воз­дер­жа­ние чело­века, стра­да­ю­щего неду­гом пьян­ства, от упо­треб­ле­ния алко­голя и т.п.). Но бывают и обеты воз­дер­жа­ния от вещей даже не просто доз­во­лен­ных, но и бла­го­слов­лен­ных Богом.

Слово «обет», «обеты» (ед. число – недер; множ. число – неда­рим;) много раз упо­треб­ля­ется в Библии. Первый раз – в книге Бытия, в рас­сказе о пра­отце Иакове, когда он в надежде, что Бог сохра­нит его в пути, обе­щает Богу деся­тую часть всего, что Бог дал ему ( Быт.28:20-22 ). Обе­щает сво­бодно, сам, без «под­ска­зок» и, тем более, тре­бо­ва­ний со сто­роны Бога. В том же смысле слово «обет» упо­треб­ля­ется при опи­са­нии многих вет­хо­за­вет­ных собы­тий (напри­мер, Иеффай дает обет в случае победы над вра­гами Изра­иля при­не­сти в жертву Богу то, что выйдет ему навстречу из ворот его дома – и испол­няет его, несмотря на то, что первой к нему выхо­дит соб­ствен­ная дочь ( Суд.11:30-31 ), так же дает обет Анна, обещая отдать в дар (на слу­же­ние) Богу своего сына Саму­ила ( 1Цар.1:11 ) и др.). Известны и таин­ствен­ные обеты назо­рей­ства – посвя­ще­ния чело­ве­ком Богу самого себя (правда, на время), что внешне выра­жа­лось в отказе от любого вино­град­ного плода, в первую оче­редь – вина, от стрижки волос и при­кос­но­ве­ния к мерт­вому телу, даже если это самый близ­кий род­ствен­ник ( Чис.6:2-8 ).

При­не­се­ние обетов в текстах Вет­хого завета, без­условно, при­вет­ству­ется. «Воз­да­вайте обеты Гос­поду, Богу вашему», гово­рится в Псал­тири ( Пс.75:12 ), и это не един­ствен­ное место поло­жи­тель­ного отно­ше­ния Писа­ния к обетам. Однако боль­шин­ством учи­те­лей Тал­муда польза от при­не­се­ния обетов была постав­лена под сомне­ние, а то и прямо отвер­га­лась. Так, толкуя выра­же­ние Эккле­си­а­ста: «Когда даешь обет Богу, то не медли испол­нить его… Лучше тебе не обе­щать, нежели не испол­нять обе­щан­ного» (5:3–4), рабби Меир пола­гал, что «лучше обоих (т.е. и даю­щего, и испол­ня­ю­щего – А.К.) тот, кто вообще не дает обета». Рабби Дими назы­вал даю­щего обет греш­ни­ком (Нед. 77б); выска­зы­ва­лось даже мнение, что в нака­за­ние дети даю­щего обет умрут моло­дыми (Шаб. 32б). Трак­тат Шулхан арух (ИД. 203:7) раз­ре­шает давать только обеты, име­ю­щие целью избав­ле­ние от дурных при­вы­чек. Видимо, часто про­яв­ляв­ши­еся на прак­тике дер­зость и само­уве­рен­ность, свя­зан­ные с при­ня­тием на себя обетов, или наобо­рот, ужас и отча­я­ние при их невы­пол­не­нии заста­вило этих учи­те­лей сле­до­вать здра­вому смыслу более чем слову Писа­ния. С другой сто­роны (и, скорее всего, это было даже глав­ным), обеты каза­лись им в чем-то подоб­ными «инвен­та­ри­за­ции» («счис­ле­нию») народа Божьего, опро­мет­чиво про­ве­ден­ной царем Дави­дом ( 1Пар.21:1-7 ), вели к уста­нов­ле­нию фор­маль­ных, объ­ек­ти­ви­ро­ван­ных, опо­сре­до­ван­ных отно­ше­ний чело­века с Богом.

Кре­щаль­ные обеты

Одно­значно запре­щая клятвы («А Я говорю вам – не кля­нись вовсе» в Мф.5:34 ), Хри­стос, тем не менее, нигде не гово­рил, что он запре­щает обеты, если они даются Богу сво­бодно, от пол­ноты сердца. Поэтому неуди­ви­тельно, что в тексте книги Деяний апо­сто­лов мы нахо­дим тож­де­ствен­ное поня­тию «обет» слово «обя­за­тель­ство». Оно отно­сится к кре­ще­нию. Когда тот же ап. Петр напо­ми­нает народу о про­хож­де­нии древ­него Изра­иля, спа­са­ю­ще­гося бег­ством от егип­тян, через Черм­ное море, он гово­рит о воде: «…кото­рая и вас теперь спа­сает, как испол­не­ние про­об­раза кре­ще­ния, кото­рое не есть уда­ле­ние нечи­стоты плоти, но обя­за­тель­ство (в сино­даль­ном пере­воде – «обе­ща­ние») доброй сове­сти пред Богом, через вос­кре­се­ние Иисуса Христа» ( 1Пет.3:21 ). Итак, само кре­ще­ние, кото­рое внешне есть погру­же­ние в воду, а внут­ренне, таин­ственно – в Дух Святой и огонь ( Мф.3:11 ), ста­но­вится также и обя­за­тель­ством иметь добрую совесть перед Богом. Отсюда – един­ствен­ность такого обя­за­тель­ства.

Наи­бо­лее ярким при­ме­ром испол­не­ния этого обета был ап. Павел, кото­рый дерз­но­венно отве­тил обви­ни­те­лям в отвер­же­нии им Закона: «Я по всей доброй сове­сти прожил жизнь мою пред Богом до сего дня» ( Деян.23:1 ). В Писа­нии есть и другие силь­ные выра­же­ния, каса­ю­щи­еся сове­сти: «пороч­ная совесть» ( Евр.10:22 ), «осквер­нен­ная совесть» ( Тит.1:15 ), «про­жжен­ная совесть» ( 1Тим.4:2 ), также харак­те­ри­зу­ю­щие чело­века в целом. Им про­ти­во­стоят уже упо­мя­ну­тая «добрая совесть» (также 1Пет.3:16 и мн. др.), а также «непо­роч­ная совесть» ( Деян.24:16 ) и «чистая совесть» ( 1Тим.3:9 ).

Что это значит кон­кретно? То, что апо­стол ничем иным, кроме испол­не­ния запо­ве­дей Божиих, не зани­мался. У него это могло полу­чаться очень и не очень хорошо, воз­можно, когда-то даже плохо, но совесть его была чиста. Потому что он ни в чем не отхо­дил от Бога, ради Него совер­шая всякое свое дело, т.е., проще говоря, ника­ких «своих» дел у него просто не было. В этом ему вторит ап. Иоанн, говоря: «мы… запо­веди Его соблю­даем и угод­ное пред Ним делаем» ( 1Ин.3:22 ), и более того: «… каков Он, таковы и мы в этом мире» ( 1Ин.4:17 ). Итак, повто­рим: все обеты кре­ще­ния заклю­ча­ются в обя­за­тель­стве иметь пред Богом добрую совесть, а испол­не­ние этого обя­за­тель­ства ведет чело­века к упо­доб­ле­нию Христу.

Многие, навер­ное, скажут, чуть-чуть пере­фра­зи­руя слова апо­сто­лов в начале их духов­ного пути: ну, если тре­бо­ва­ния к кре­ще­ному таковы, то лучше и не кре­ститься, или, как самое мини­маль­ное: ну, это было воз­можно только апо­сто­лам. Да, совре­мен­ные хри­сти­ане обычно не дер­зают даже смот­реть на такую высоту. О.А. Седа­кова, высту­пая на нашей кон­фе­рен­ции «Сво­бода – дар Духа и при­зва­ние в церкви и обще­стве», вспом­нила, как одна­жды в Иеру­са­лиме писа­тель-иудей спро­сил ее: «Что вы празд­ну­ете в Пасху, какое осво­бож­де­ние?» – желая срав­нить это с осво­бож­де­нием древ­него Изра­иля от еги­пет­ского раб­ства. «От смерти, – отве­тила я, недолго думая. – От греха. От мира сего». Он с инте­ре­сом спро­сил меня: «Да? И вы теперь, в самом деле, уже не там?» (по-англий­ски это звучит короче, и поэтому еще более убий­ственно-иро­нично: «Really? And you are outside now?») … мне оста­лось только вздох­нуть»2.

Но, в самом деле, разве можно обыч­ному чело­веку брать на себя в кре­ще­нии обет всегда иметь добрую совесть пред Богом? Ведь и в чине кре­ще­ния нет таких слов Свя­щен­ник спра­ши­вает кре­ща­е­мого: «Отре­ка­ешься ли ты от сатаны, и от всех дел его, и от всех анге­лов (или: слуг) его, и от всего покло­не­ния ему, и от всего вели­ко­ле­пия его?
… Огла­ша­е­мый: Отре­ка­юсь!»
… Свя­щен­ник: «Соче­та­ешься ли ты со Хри­стом?
… Огла­ша­е­мый: Соче­та­юсь!»3.

Соб­ственно, ника­ких кон­крет­ных обя­за­тельств кре­ща­е­мый на себя как будто не берет. Однако это не так, поскольку само отре­че­ние здесь – фак­ти­че­ски про­из­не­се­ние «отри­ца­тель­ного» обета или «зарока» (евр. – «‘esar»). В отли­чие от вет­хо­за­вет­ных обетов, отно­ся­щихся к отдель­ным чело­ве­че­ским грехам и поро­кам (напом­ним, такие обеты раз­ре­шали брать даже те зако­но­учи­тели, кото­рые отвер­гали воз­мож­ность других обетов), отри­ца­ние здесь про­из­но­сится на «мир (мiр) сей», потому что он «лежит во власти лука­вого (по синод. пере­воду: во зле лежит)» ( 1Ин.5:19 ). А «поло­жи­тель­ная» часть обета (евр. – «n‘eder») – соче­та­ние со Хри­стом – рас­про­стра­няет обя­за­тель­ство пожерт­во­ва­ния на весь мир (уже не «мiр сей»). Он еще несо­вер­ше­нен, он «стонет и мучится родами доныне» ( Рим. 8:22 ), но зло над ним и в нем не власт­вует, этот мир во многом даже пре­кра­сен. Однако отдать Богу нужно и его. Ведь кре­щаль­ное погру­же­ние «во Христа» пред­по­ла­гает: кре­ще­ный ста­но­вится с Ним одним целым, и ничего своего после этого иметь невоз­можно. Только тогда чело­век ста­но­вится под­линно сво­бод­ным – что и выра­жено так просто и после­до­ва­тельно в Первом посла­нии Иоанна.

Итак, повто­рим: все обеты кре­ще­ния заклю­ча­ются в обя­за­тель­стве иметь пред Богом добрую совесть, что озна­чает уме­реть для мира греха и даже пере­стать быть просто «лучшей частью» мира вообще, испо­ве­дуя, что «наше граж­дан­ство уже теперь на небе­сах» ( Флп.3:20 ).

Поэтому, в прин­ципе, можно было бы отве­тить тому иудею, вопро­шав­шему о нашем осво­бож­де­нии – да, мы «outside», мы вне греха, про­кля­тия и смерти. Правда, лишь когда имеем плоды наших обетов: любим не только любя­щих нас, но и без­раз­лич­ных, и врагов ( Мф.5:44 ), и пола­гаем или даже только готовы пола­гать за них душу (т.е. жизнь) свою ( Ин.15:13 ) с одной целью – чтобы они обра­ти­лись ко Христу и вечной жизни.

Но даже в эпоху апо­сто­лов так было не всегда и не у всех (доста­точно вспом­нить Ананию и Сап­фиру — Деян.5:1-11 ). Тем более – в после­до­вав­шую за ней эпоху «мужей апо­столь­ских», и еще более – в эпоху ран­не­ви­зан­тий­скую, на рубеже III–IV вв. В это время у многих членов церкви воз­никло твер­дое ощу­ще­ние, что цер­ковь все лучше устра­и­ва­ется в обще­стве, так ска­зать, врас­тает в землю. И, как след­ствие этого, от нее уходит полу­чен­ная в кре­ще­нии при­част­ность Христу и рож­да­ю­ща­яся от нее сво­бода.

Мона­ше­ские обеты

Появи­лась острая необ­хо­ди­мость под­кре­пить эту при­част­ность новыми обе­тами, дан­ными в формах куль­туры «греко-рим­ского син­теза», вклю­чав­шего и куль­туру Пале­стины, причем в формах наи­бо­лее жест­ких. Да и давали эти обеты теперь не все хри­сти­ане, а только те, кто, как еги­пет­ский юноша Анто­ний (буду­щий св. Анто­ний Вели­кий), услы­шав слова Христа в еван­ге­лии: «Оставь все и следуй за Мною», обра­тил их к себе бук­вально. Даже слиш­ком бук­вально, поскольку он прак­ти­че­ски отож­де­ствил «мир сей» и мир Божий. И потому ушел в пустыню, место «пустое» не только от куль­туры, но и от людей, став, таким обра­зом, одним из первых «мона­хов» (от греч. «monos» – один).

Вскоре пустыня напол­ни­лась ищу­щими такой же жизни, и поэтому давав­шими такие, весьма ради­каль­ные – мона­ше­ские – обеты слу­же­ния Христу. Обеты были кон­кре­ти­зи­ро­ваны напо­до­бие «‘esar» – «n‘eder», «нет» – «да» Вет­хого завета. Это были обеты «нес­тя­жа­ния», т.е. пол­ного отсут­ствия личной соб­ствен­но­сти; «цело­муд­рия», т.е. прежде всего – без­бра­чия; и, нако­нец, «послу­ша­ния», пони­ма­е­мого, прежде всего, как под­чи­не­ние своей гре­хов­ной воли стар­шему, более духовно опыт­ному. Напом­ним, однако, что к отказу от личной соб­ствен­но­сти в еван­ге­лии при­зы­ва­лись лишь те, кто был к ней слиш­ком при­вя­зан, т.е. творил из нее кумира (см. притчу о бога­том юноше – Мф.19:16-26 ). Без­бра­чие, кото­рое не пред­по­ла­га­лось ни в каких обетах Вет­хого завета, в т.ч. назо­рей­ства – только воз­дер­жа­ние от супру­же­ских отно­ше­ний на время и в исклю­чи­тель­ных слу­чаях (см., напр., вопрос об этом царю Давиду и его спут­ни­кам перед вку­ше­нием хра­мо­вого хлеба – 1Цар.21:4-5 ), в Новом завете счи­та­лось лучшим состо­я­нием, чем брак ( 1Кор.7:38 ), но никак не обя­за­тель­ным для спа­се­ния. Обет же послу­ша­ния появился во многом в связи с меха­ни­че­ским рас­про­стра­не­нием на всех, жела­ю­щих мона­ше­ства, выра­же­ния ап. Павла «под­ра­жайте мне» (в сино­даль­ном пере­воде добав­лено «как я Христу»), хотя оно было обра­щено лишь к тем, кого он сам лично «…родил во Христе Иисусе … через Еван­ге­лие» ( 1Кор.4:15-16 ).

В резуль­тате про­изо­шло раз­де­ле­ние церкви уже не только на клир и «мир» (окру­жа­ю­щий мир кроме алтаря – «мир сей»), но также на «мона­хов» и «мирян» (мир кроме «пустыни» – «мир сей»). Окон­ча­тельно это раз­де­ле­ние офор­ми­лось почти одно­вре­менно со сло­же­нием зна­ме­ни­той «сим­фо­нии» церкви и госу­дар­ства в VI–VII вв.

При­ве­дем более полно пере­чень мона­ше­ских обетов. Вот вопросы, кото­рые в тече­ние многих веков зада­ются вся­кому при­ни­ма­ю­щему мона­ше­ство: «… по своей ли воле при­сту­пает он ко Гос­поду? Согла­сен ли отречься от мира по запо­веди Гос­под­ней? Пре­бу­дет ли в мона­стыре и пост­ни­че­стве даже до послед­него изды­ха­ния? Сохра­нит ли себя в дев­стве, цело­муд­рии и бла­го­го­ве­нии даже до смерти? Сохра­нит ли до смерти послу­ша­ние к насто­я­телю и ко всем во Христе бра­тьям? Пре­бу­дет ли до смерти в нес­тя­жа­нии и воль­ной Христа ради нищете? Пре­тер­пит ли всякую скорбь и тес­ноту мона­ше­ского жития Цар­ствия ради Небес­ного? На все эти вопросы постри­га­е­мый отве­чает: “Ей, Богу содей­ству­ющу, чест­ный отче”, – и таким обра­зом дает ино­че­ские обеты» (архиеп. Авер­кий (Таушев)).

Только в ХХ веке в этой обла­сти про­изо­шла неко­то­рая пере­оценка цен­но­стей. Обеты «нес­тя­жа­ния» и «послу­ша­ния» луч­шими пред­ста­ви­те­лями мона­ше­ства – напр., архи­манд­ри­том (впо­след­ствии – архиеп. и сщмч.) Ила­ри­о­ном (Тро­иц­ким) – были отне­сены к обще­хри­сти­ан­ским осно­вам жизни, что, сле­до­ва­тельно, не пред­по­ла­гало при­не­се­ния их в виде осо­бого обета. «Мона­ше­ские обеты, – писал он в 1915 г., – будучи по своему мораль­ному содер­жа­нию обе­тами обще­хри­сти­ан­скими, имеют зна­че­ние, так ска­зать, субъ­ек­тив­ное. Они пред­став­ляют созна­тель­ное повто­ре­ние данных при кре­ще­нии обетов. Мона­ше­ский обет при постри­же­нии есть тор­же­ственно заяв­лен­ная реши­мость серьезно отне­стись к своему званию хри­сти­а­нина»4.

Однако оста­ется вопрос: почему нельзя отне­стись серьезно к этому званию уже при кре­ще­нии? Ведь таким обра­зом кос­венно утвер­жда­ется невоз­мож­ность испол­не­ния обетов кре­ще­ния иначе как в мона­ше­стве! Ответа на этот вопрос архим. Ила­рион не дает. Более того, в его под­ходе видно отно­ше­ние к мона­ше­ским обетам все-таки не совсем в ново­за­вет­ном духе. Во-первых, он вос­при­ни­мает их не как радост­ную жертву от пол­ноты веры и любви, а как суро­вую необ­хо­ди­мость. «…Иной и без повто­ре­ния обетов, без постри­же­ния лучше нас. Ведь здо­ро­вый и без лекарств бывает крепче боль­ного. А боль­ному лекар­ство нужно. Обеты – лекар­ство» (Там же.). Во-вторых, он назы­вает основ­ным отли­чием этих обетов от обще­хри­сти­ан­ских лишь суще­ство­ва­ние у мона­хов особой дис­ци­плины и строго опре­де­лен­ных правил пове­де­ния. «При постри­же­нии монах при­ем­лет и с любо­вью лобы­зает все ино­че­ского жития уставы и пра­вила, от святых отцов состав­лен­ные» (Там же.).

Впро­чем, хри­сти­ан­ская жизнь вно­сила в эти уставы и пра­вила свои кор­рек­тивы. Так, инте­рес­ным вари­ан­том мона­ше­ских обетов стали обеты рыцар­ских орде­нов. Изна­чально чисто мона­ше­ские (бед­ность-послу­ша­ние-без­бра­чие), они слу­жили для под­го­товки к лич­ному воин­скому подвигу. Подвиг же имел целью для рыцаря не столько «пока­зать себя», сколько обес­пе­чить общую победу над ино­вер­цами (напр., осво­бо­дить Иеру­са­лим). Но в XIV в. в ордене «Стра­стей Гос­под­них» Филиппа де Мезьера обя­за­тель­ное без­бра­чие было заме­нено тре­бо­ва­нием цело­муд­рен­ной жизни супру­гов. Затем в этом же ордене был введен неиз­вест­ный ранее в рыцар­стве обет «summa perfectio», т.е. выс­шего совер­шен­ства, имев­ший, прежде всего, духов­ный харак­тер5. Экзо­ти­че­ские и экс­цен­трич­ные част­ные обеты, вроде обя­за­тель­ства выпи­вать перед вступ­ле­нием в бой три чаши винной похлебки во славу Святой Троицы и т.п., или широко извест­ный обычай вызы­вать любого на бой ради дамы своего сердца (спра­вед­ливо осме­ян­ный, напри­мер, в «Дон Кихоте»), были в рыцар­стве рас­про­стра­нен­ными, но, все-таки, неглав­ными.

Совре­мен­ная же прак­тика при­ня­тия мона­ше­ских обетов обо­га­ща­ется все новыми и новыми фор­мами. Так, в одном из ЖЖ недавно было поме­щено опи­са­ние при­ход­ского пострига (фак­ти­че­ски, мона­ше­ства в миру, что явля­ется, в неко­то­ром смысле, про­ти­во­ре­чием в тер­ми­нах), и попутно изла­га­лись инте­рес­ные раз­мыш­ле­ния о его чине и содер­жа­нии. Вот они: «Мона­ше­ские обеты, кото­рые пола­га­ется про­из­но­сить согласно нынеш­нему Боль­шому Треб­нику, под­верг­нуты там силь­ной редак­ции по срав­не­нию с доре­во­лю­ци­он­ной прак­ти­кой. Так, напри­мер, в совре­мен­ном после­до­ва­нии мона­ше­ского пострига из Боль­шого Треб­ника совер­шенно отсут­ствуют какие-либо обеты отно­си­тельно запрета на вла­де­ние личным иму­ще­ством. Это вполне разумно, т.к. все совре­мен­ные монахи, так или иначе, вла­деют соб­ствен­ным иму­ще­ством, а вре­мена стро­гого обще­жи­тель­ного устава, по кото­рому нельзя было вла­деть даже малей­шей соб­ствен­но­стью, давно уже ушли в про­шлое. Мы пошли далее по этому же пути (автор текста при­над­ле­жит к РПЦЗ – А.К.) и убрали из после­до­ва­ния мона­ше­ства те обеты, кото­рые отно­сятся исклю­чи­тельно к мона­стыр­ской жизни (обет нико­гда не поки­дать мона­стырь и обет слу­шаться насто­я­теля). Поскольку у нас нет мона­стыря и насто­я­теля, то давать подоб­ные обеты совер­шенно бес­смыс­ленно» (Дмит­рий Шаба­нов – logothet).

Поскольку таких слу­чаев мно­же­ство – от мас­со­вых тайных постри­гов в миру как сред­ства сохра­не­ния веры и церкви в эпоху гос­под­ства воин­ству­ю­щего ате­изма в СССР до «при­ход­ского мона­ше­ства» как обы­ден­ного явле­ния (име­ются в виду не только духо­вен­ство, но и алтар­ницы), можно уве­ренно ска­зать, что грань между мона­хами и рев­ност­ными миря­нами ста­но­вится все более тонкой, а фор­мула «даже плохой монах лучше хоро­шего миря­нина», можно наде­яться, скоро окон­ча­тельно уйдет в про­шлое.

Итак, появ­ля­ется нечто необыч­ное: мона­ше­ство без обетов нес­тя­жа­ния и послу­ша­ния? Да! Архим. Ила­рион неслу­чайно един­ствен­ным соб­ственно мона­ше­ским обетом назы­вает без­бра­чие. И хотя он сам – вдох­но­вен­ный апо­ло­гет мона­ше­ства, для него без­бра­чие, в соот­вет­ствии с пози­цией ап. Павла (см. выше, 1Кор.7:38 ), есть лишь лучшая воз­мож­ность послу­жить Богу: «… при равном жела­нии уго­ждать Богу у без­брач­ного больше бла­го­при­ят­ных усло­вий для осу­ществ­ле­ния своего доб­рого жела­ния, нежели у жена­того. Но искать в словах апо­стола учение о мораль­ном пре­вос­ход­стве без­бра­чия срав­ни­тельно с браком, по моему мнению (не моему, впро­чем, только), было бы ошиб­кой» (Там же.).

Но огра­ни­чи­вать без­бра­чие только мона­ше­ством нет осно­ва­ний. Сам Хри­стос, до Него – Иоанн Пред­теча, а после Него – ап. Павел, являя (послед­ние, понятно, свою меру) образцы цело­муд­рен­ного слу­же­ния Богу и людям, не были «мона­хами», т.к. они не искали еди­не­ния с Богом через жизнь в уеди­не­нии, молитве и посте по детально про­пи­сан­ному уставу. Их «обеты без­бра­чия» вряд ли были как-то вер­ба­ли­зо­ваны, поскольку есте­ственно про­ис­те­кали из любви к Богу и рев­но­сти по доме Его ( Пс. 68:10 ; Ин. 2:17 ). А это значит – из жела­ния как можно лучше испол­нить слу­же­ние, к кото­рому они (опять же понятно, что пророк и апо­стол – отно­си­тельно, а Хри­стос – абсо­лютно), были при­званы.

Брач­ные обеты

В древ­ней церкви заклю­че­ние брака про­ис­хо­дило через бла­го­сло­ве­ние буду­щих супру­гов епи­ско­пом в при­сут­ствии общины и затем – через при­ча­стие от одной Чаши. Ника­ких спе­ци­аль­ных клятв муж и жена друг другу не давали, поскольку они уже дали «обя­за­тель­ство доброй сове­сти» Христу. Из такого обя­за­тель­ства вер­ность друг другу сле­до­вала сама собой, явля­ясь след­ствием при­ме­не­ния обетов кре­ще­ния к новой жиз­нен­ной ситу­а­ции.

Однако чин вен­ча­ния, уста­нов­лен­ный для всех членов церкви как обя­за­тель­ный зна­чи­тельно позже, не ранее XIII в., пред­став­ляет из себя отдель­ную от Евха­ри­стии тор­же­ствен­ную цере­мо­нию. И хотя основ­ным содер­жа­нием его молитв и чтений явля­ется един­ство веры всту­па­ю­щих в брак и необ­хо­ди­мость для них сов­мест­ного слу­же­ния Христу и Церкви, акцент в нем во многом ока­зался пере­не­сен с «небес­ного» на «земное». Напри­мер, чтение Апо­стола во время вен­ча­ния гово­рит о един­стве мужа и жены по образу Христа и Церкви. В конце чтения звучат слова о том, что ТАК (как Хри­стос – Цер­ковь) муж должен любить свою жену, а жена должна бояться своего мужа ( Еф.5:18, 20-33 ). Эта фраза в чине вен­ча­ния (в т.ч. и потому, что она про­из­но­сится громче преды­ду­щего текста) пред­стает как отдель­ная обет­ная фор­мула, почти закли­на­ние, а слово «ТАК» вообще про­хо­дит мимо слуха. Ново­за­вет­ный смысл этого текста при таком про­чте­нии прак­ти­че­ски не вос­при­ни­ма­ется. Более того, в молитве 2‑й гла­вен­ство мужа и пови­но­ве­ние жены мужу упо­ми­на­ется вообще без ссылки на отно­ше­ния Христа и Церкви6. Неслу­чайно и то, что почти во всех молит­вах звучит про­ше­ние, прежде всего, о мирной изобиль­ной жизни и чадо­ро­дии ново­брач­ных7, но ничего не гово­рится об их цер­ков­ном слу­же­нии.

Никто из буду­щих супру­гов от своего лица о любви и вер­но­сти по образу Христа и Церкви также не гово­рит. Каждый выска­зы­вает лишь «доброе и сво­бод­ное жела­ние и твер­дое наме­ре­ние взять себе в жены (мужья) ту (того), кого он (она) «здесь пред собою видит», т.е. с кем стоит перед ана­лоем8. А поскольку в каче­стве обета эти слова все же недо­ста­точно выра­зи­тельны, может про­ис­хо­дить уси­ле­ние «обет­но­сти» за счет мест­ного литур­ги­че­ского твор­че­ства, чему мне при­шлось быть сви­де­те­лем в сере­дине 1970‑х гг. во Львове. Там во время вен­ча­ния свя­щен­ник под­во­дил каж­дого из моло­дых к аналою, тре­бо­вал поло­жить руку на еван­ге­лие (как во время при­сяги в доре­во­лю­ци­он­ном суде) и гово­рил: «Повто­ряй за мной!» Далее сле­до­вал очень выра­зи­тель­ный, с ярким наци­о­наль­ным коло­ри­том, текст:

«Я, Богдан (жених повто­ряет), бэру соби (повтор) тэбэ, Люба (повтор), и буду вэрэн тэбэ (повтор) аж до смэрти! (повтор)».

То же, с соот­вет­ству­ю­щим изме­не­нием имени, гово­рит вслед за ним супруга.

Это озна­чает, что брач­ные обеты из таин­ствен­ных легко могут стать раци­о­наль­ными, почти юри­ди­че­скими. В этом случае они в боль­шой сте­пени упо­доб­ляют заклю­че­ние хри­сти­ан­ского брака вступ­ле­нию в некую орга­ни­за­цию, состо­я­щую, в данном случае, из двух чело­век. Фор­мула свет­ской при­сяги – «перед лицом своих това­ри­щей» – здесь, пожа­луй, была бы нелиш­ней. Но этими «това­ри­щами» чаще всего, как известно, явля­ются свет­ские друзья и род­ствен­ники жениха и неве­сты, а отнюдь не цер­ков­ная община, зна­ю­щая их как хри­стиан. Поэтому то, что древ­ние воз­гласы «Хри­стос вен­чает!» и «Хри­стос при­сут­ствует!» (Там же. С. 111–112) в совре­мен­ном чине вен­ча­ния опус­ка­ются, в подоб­ных слу­чаях, как ни печально, при­хо­дится при­знать оправ­дан­ным.

И все же есть осно­ва­ние наде­яться, что осмыс­ле­ние брач­ных обетов в кон­тек­сте закона, а цели брака, в основ­ном, как дето­рож­де­ния посте­пенно пере­ме­стится к вос­при­я­тию их в кон­тек­сте явле­ния в браке един­ства Христа и Церкви, в содер­жа­нии же чина будет сделан боль­ший акцент на освя­ще­нии и воцер­ко­в­ле­нии вза­им­ной любви супру­гов9.

В заклю­че­ние хоте­лось бы ска­зать, что пока мы оста­емся во плоти, а «мир сей» лежит во зле, воз­мож­ность при­не­се­ния обетов Богу и ближ­нему как в узком, так и в широ­ком смысле, про­дол­жает суще­ство­вать. Но ста­но­вится все более оче­вид­ным, что эти обеты могут быть пло­до­творны лишь на осно­ва­нии пра­виль­ного пони­ма­ния обетов кре­ще­ния. Когда все обеты, осо­бенно свя­зан­ные с браком или без­бра­чием, будут вос­при­ни­маться лишь в каче­стве кон­кре­ти­за­ции кре­щаль­ных, но не как неза­ви­си­мая от них система запре­тов и обя­за­тельств, не при­дется больше искать и путей «закон­ного» отказа от них (вроде тал­му­ди­че­ской фор­мулы-закли­на­ния «ты осво­бож­да­ешься, ты осво­бож­да­ешься» или нашей епи­ти­мьи), а к дающим их не при­дется при­ме­нять печаль­ные строки Е. Бара­тын­ского:

«…Не властны мы в самих себе
И, в моло­дые наши леты,
Даем поспеш­ные обеты,
Смеш­ные, может быть,
Все­ви­дя­щей судьбе».

При­ме­ча­ния:

1 Здесь и далее – пере­вод Нового завета под ред. еп. Кас­си­ана (Без­об­ра­зова).

2 Сво­бода – дар Духа и при­зва­ние в церкви и обще­стве // Мате­ри­алы меж­ду­на­род­ной научно-бого­слов­ской кон­фе­рен­ции. Москва, 16–17 авгу­ста 2006 г. М., 2009. С. 29.

3 «Пра­во­слав­ное бого­слу­же­ние в пере­воде с гре­че­ского и цер­ков­но­сла­вян­ского языков». Книга. 4. М., 2008. С. 37, 38.

4 Архим. Ила­рион (Тро­иц­кий). Един­ство Идеала Хри­стова (письмо другу). http://rusorthodox.com/books/ilarion_troitsky_ideal_christ.htm.

5 См.: Й. Хей­зинга. «Рыцар­ские ордена».

6 «Пра­во­слав­ное бого­слу­же­ние в пере­воде с гре­че­ского и цер­ков­но­сла­вян­ского языков». Книга 5. М., 2008. С. 107.

7 Там же. С. 105, 106, 108, 111, 115, 119, 120.

9 См., напри­мер, издан­ную в 1933 г. работу проф. С.В. Тро­иц­кого, одно­фа­мильца сщмч. Илла­ри­она, «Хри­сти­ан­ская фило­со­фия брака».

Источник