Бубер я и ты о чем книга
О работе Мартина Бубера Я и Ты
О работе Мартина Бубера «Я и Ты».
Наверное, менее одной миллионной части процента жителей Земли знают такого философа Мартина (Мордехая) Бубера.
Мартин Бубер родился в 1878 году в Вене.
Умер в Иерусалиме в 1965 году.
Его основные произведения:
«Я и Ты» 1923 год.
«Диалог» 1932 год.
«Проблема человека» 1948 год.
«Затмение Бога» 1952 год, и др.
О Мартине Бубере очень хорошо отзывался такой известный философ Лев Шестов (Лев Исаакович Шварцман), которого я ставлю чуть ли не на первое место среди философов всех времён.
Итак, в этих заметках речь идёт только о труде Мартина Бубера «Я и Ты»..
Главный постулат этой работы М. Бубера — есть обычные слова и есть основные слова.
Вся работа и состоит в утверждении этого постулата.
Приведу несколько цитат: «Основные слова суть не отдельные слова, но пары слов. Одно основное слово — это сочетание Я-Ты. Другое основное слово — это сочетание Я-Оно».
У Бубера даже в мыслях нет, что это не так, эти утверждения считаются само собой разумеющимися.
Хотя что есть слова. и как они возникали. Главное в возникновении слова есть появление нечто нового, отличного от чего-то осознанного и уже названного. То есть все слова равноправны. Это, пожалуй, даже аксиома. М. Бубер решил это опровергнуть.
Он всё же осознаёт необходимость хоть как-то доказать, что Я и Ты есть суть одно основное слово. Опять цитирую: «в познавательной деятельности «дикаря» не найти никакого cognosco ergo sum даже в столь ещё наивной форме, даже в такой ещё незрелой концепции познающего субъекта. Я стихийно выступает из расщепления наипервейших переживаний, насыщенных жизненной силой наипервейших слов Я-воздействующее на Ты и Ты воздействующее на Я после субстантивации и гипостазирования причастия «воздействующее».
(субстантивация — переход в имя существительное других частей речи, гипостазирование — овеществление абстрактных сущностей — вик.)
Очень много мудрёных слов, но осознания того, что Я иТы есть суть одно основное слово, отличное от других, не возникает. Можно, конечно, сказать что сочетание слов Я-Ты и сочетание слов Я-Оно имеет смыловое различие, но это сочетание слов, а не мифические, придуманные основные слова. Хорошо, ещё цитата: « Я-Ты исходит от человека как бы естественным образом, ещё не оформившись, т. е. ещё до того, как он осознал себя как Я».
Опять таки это не доказательство, это просто вера в то, что сказанное есть правда.
Кстати этим же иногда грешит и М. Хайдеггер, берётся какое-то ложное утверждение, никак не доказываемое, как истину, и на основе этого ложного умозаключения развивается целая теория. Чего стоит его утверждение « из ужаса возникает Ничто». В общем такой итог.
Бубер М. «Я и ты» (Статья Лифинцевой Т.П. о произведении М. Бубера)
«Я И ТЫ» (Ich und Du, 1922) – основное произведение M. Бубера. В этой книге, которую нередко называют «философской поэмой», в художественно-метафорической форме излагается суть философии и теологии Бубера – учение об онтологическом диалоге. Почти все последующие работы Бубера можно считать развитием и конкретизацией идей, которые в более или менее развернутом виде содержались в «Я и Ты». Если во многих своих работах Бубер непосредственно опирался на историко-философскую традицию от Платона до Ницше, то в «Я и Ты» эта традиция присутствует как бы в снятом виде. Автор не апеллирует к ней непосредственно, он рассуждает, обращаясь к собственной субъективности и к читателю.
Бубер полагает, что мир для человека двойствен и это определяется двойственностью отношения человека к миру. Человек может принимать отношение рационалистически-сциентистского типа, которое автор называет также «функциональным», или «ориентирующим». В этом случае мы смотрим на мир только как на скопление безличных предметов и орудий, которые так или иначе могут служить нашим целям и интересам. Такое отношение нам необходимо, чтобы нормально ориентироваться в мире. Для того чтобы пользоваться предметом, следует обозначить его место среди других предметов, т. е. поместить его в то или иное пространство и время, в те или иные причинно-следственные связи. Таким образом мы познаем Нечто. Там, где есть Нечто, есть и другое Нечто наряду с ним. При этом, считает Бубер, мы подчиняемся установке Я–Оно и используем соответствующий ей язык. Когда человек познает мир как объект, как Оно, мир остается непричастным процессу познания. Он лишь позволяет изучать себя, но не откликается, не соучаствует, ведь с ним ничего не происходит. Подход Я–Оно возможен в отношении предметов, людей и даже Бога. Мир Оно не есть зло сам по себе. Но, будучи единственным, он ущербен и уродлив, поскольку человек здесь отчужден от другого человека, от Бога и от самого себя.
Однако существует и другое отношение, которое Бубер называет «актуализирующим», «встречающим», «личностным», «диалогическим». Истоки диалогической духовности он видит в библейской традиции, которая противостоит, с его точки зрения, греческому монологизму. Философская концепция диалога предполагает межсубъектное общение, единение сознаний на метафизическом уровне взамен структуры «субъект–объект». Для европейской рационалистической традиции было характерно четкое разделение функций субъекта и объекта: субъект – активный, познающий, воспринимающий, объект – пассивный, познаваемый, воспринимаемый, зависящий от активности субъекта. Но все же диалогическая традиция, считает Бубер, всегда присутствовала в европейской философии – и не только у Августина, Паскаля и мистиков, но и в качестве теневой стороны европейского рационализма. Диалог означает, что мы можем обращаться к чему бы то ни было и к кому бы то ни было как к Ты, как обращаются к личности, к собеседнику, другу, к единственному в мире и неповторимому. Я и Ты при этом вступают в онтологический диалог, и мир предстает совершенно отличным от мира Оно и несоизмеримым с ним. Пространство, время и причинность здесь исчезают (Бубер в духе кантианства рассматривал их как априорные формы чувственного созерцания). В том случае, когда мы хотим понять два бытия, две субстанции в отношении Я–Ты, эти субстанции «изымаются» из отношения Я–Оно. Объект фактически перестает быть таковым и становится тоже субъектом – равноправным партнером и собеседником в диалоге. Так же, считает Бубер, как каждая субстанция становится объектом, предметом, вещью в отношении Я–Оно, она может стать партнером, собеседником, другом в отношении Я–Ты. Бубера нередко упрекали в том, что он удваивает мир через Ты и Оно. Однако Бубер настаивает, что мир один, реальность одна: мир, воспринимаемый через отношение Я–Ты, есть та же самая реальность, что присутствует в отношении Я–Оно. Он отрицает также, что, говоря «Ты», мы проникаем в мир сущностей помимо явлений или, по Платону, видим мир идей за миром вещей.
Бубер рассматривает отношение Я–Ты как универсальное. Это отношение реализуется не только между людьми, оно обнаруживает себя и во встречах с другими живыми существами и вещами. Он выделяет три важнейшие сферы, в которых осуществляется связь между Я и Ты. Первая сфера – «физическая», жизнь с природой (Космос). Здесь отношение доречевое, «пульсирующее во тьме». Предметы и существа отвечают нам встречным движением, но они не в состоянии нас достичь, и наше «Ты», обращенное к ним, замирает на пороге языка. Вторая сфера– «психическая», жизнь с людьми (Эрос). Здесь отношение Я–Ты очевидно и принимает речевую форму. Мы можем обращаться к Ты и получать ответ. И третья сфера – «ноэтическая», жизнь с духовными субстанциями или предметами культуры (Логос). Это отношение раскрывает себя безмолвно, но порождает речь. Мы не слышим никакого «Ты», но все же чувствуем зов, и мы отвечаем – творя образы, думая, действуя.
Но главное для Бубера – это отношение Я и Ты между человеком и человеком, поскольку именно человеческая личность в ее уникальности имеет безусловную ценность. Здесь партнер в диалоге предстает как Другой. Диалог для Бубера есть радикальный опыт инаковости Другого, признание этого Другого «своим иным», узнавание его. Другой из чужого, «постороннего», «не-Я», становится Ты. Сущность отношения Я–Ты, по Буберу, – это любовь, т.е. целостная направленность, устремленность чьей-либо жизни и воли к Другому, ощущение непреодолимой потребности в нем, волевая и моральная концентрация чьего-либо бытия на Другом, который постигается как отвечающий на эту преданность и заботу. Именуя кого-то или что-то, мы как бы отделяем его от себя, обращаемся с просьбой ответить нам. «Ты» существует «для меня», но вместе с тем не становится мною; точно так же и «я» существую «для него», но не становлюсь им.
Любое отношение Я–Ты в мире, с точки зрения Бубера, возможно лишь потому, что существует Бог как Вечное Ты. Бог именно «вечно Ты» в отличие от временных и эфемерных встреч Я–Ты в мире. Через значение, возникающее в земных встречах Я–Ты, человек находит вседержащую основу значения. Бог – это высший собеседник в диалоге и реализация того лучшего, что заложено в каждом отношении Я–Ты. Вечное Ты может обнаружить себя даже в самых простых и обыденных вещах. Но Вечное Ты – лишь одна сторона бытия Бога. Он вместе с тем и абсолютно трансцендентен по отношению ко всему человеческому: это «Бог в себе», «Непостижимое», «Ничто». Бубер приходит к утверждению божественного через отрицание и противоречие; в этом он близок к протестантской диалектической теологии, каббале и хасидизму. Словом «Бог» Бубер именует того, кто, даруя откровение и спасение, вступает в непосредственное общение с людьми и тем самым делает для них возможным общение с собой. Именно в этом общении, в диалоге, выявляется жизненность и самого Бога. Так Бубер ответил на вопросы, поставленные философами и теологам в кон. 19 – нач. 20 в., – вопросы о кризисе веры и религии, о «смерти Бога» и «смерти человека».
Рус. пер. Н.Файнгольда, под ред. С.Я.Левит и П.С.Гуревича. М., 1993.
Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. IV, с. 502-503.
«Теории»: Я, ты, оно. Диалогический персонализм Мартина Бубера
Я, ты, оно: диалогическая система М.Бубера
Центральным понятием философии Бубера является диалог. Диалог – это способ бытия человека посредством установления отношения с Богом и с миром. Именно в диалоге человек обретает свое подлинное Я и смысл своего существования. В диалоге преодолевается одиночество и отчужденность, размыкается экзистенция и человек открывается миру, обживая его как дом.
Работа, в которой диалогическая философия Бубера достигает своего наиболее емкого и яркого выражения, называется «Я и Ты». Она представляет собой композицию блестящих афористических текстов (в лучших традициях Ницше и Кьеркегора), в которых Бубер очерчивает контур проблем человеческого бытия и предлагает свои варианты его депроблематизации. В отличие от классической философской традиции, 
исходившей из монологического бытия трансцендентального субъекта, по отношению к которому мир выступал в качестве производной, Бубер принципиально определяет сущность человека как перманентную соотнесенность с чем-то или с кем-то.
По Буберу, существует 2 вида диалогической связки (2 пары основных слов): Я-Оно (что-то) и Я-Ты (кто-то). В случае первого отношения (Я-Оно) мир является человеку в качестве бездушного набора объектов. В случае же отношения Я-Ты между человеком и миром устанавливается живая со-причастность. Как пишет сам Бубер: «Если я предстою человеку как своему Ты и говорю ему основное слово Я-Ты, он не вещь среди вещей и не состоит из вещей. Пока надо мною простирается небо Ты, ветры причинности смиряются у ног моих, и вихрь рока стихает. Ибо Ты больше, нежели опыт Оно. Ты открывает больше, ему дается больше, чем может изведать Оно. Ничего неподлинного не проникнет сюда: здесь колыбель Действительной Жизни».
Три сферы диалогических отношений
Бубер выделяет 3 сферы, внутри которых человек может вступать в диалогические отношения с миром:
1) Жизнь с природой. «Здесь отношение колеблется во мраке, не достигая уровня речи».
2) Жизнь с людьми. «Здесь отношение открыто и оно оформлено в речи».
3) Жизнь с духовными сущностями. «Здесь отношение окутано облаком, но открывает себя, оно не обладает речью, однако порождает ее».
«Окутанность облаком» следует понимать как общение-в-молчании. Молчание не тождественно тишине. И в природе есть тишина, но молчание свойственно лишь говорящим. Хотя внешне, по своему акустическому составу, молчание тождественно тишине и означает отсутствие звуков, по смыслу молчание гораздо ближе разговору, поскольку все-равно подразумевает обращенность сознания молчащего на что-то. То есть, молчание всегда что-то сообщает (многозначительное молчание).
Важно понять, что человек по своему выбору может устанавливать отношения Я-Оно или Я-Ты во всех 3 сферах. Таким образом, связка Я-Ты не является исключительной привелегией общения с людьми. Увидеть Ты можно не только в человеке, но и в другом живом существе и в неживом предмете. Вот, что пишет по этому поводу Бубер: «Иногда я смотрю в глаза домашней кошке. В этом взгляде проступает нечто от изумления и вопроса – чего совершенно нет в тревожном взгляде неприрученного зверя. Эта кошка начинала обязательно с того, что своим взглядом, загорающимся от моего прикосновения, спрашивала меня: «Возможно ли, что ты имеешь в виду меня? Правда ли, что ты не просто хочешь, чтобы я позабавила тебя? Разве тебе есть дело до меня?» Только что мир Оно окружал меня и зверя; потом излилось из глубин сияние мира Ты – пока длился взгляд – и вот уже оно погасло, потонуло в мире Оно». Бубер пишет о подобной встрече (Я-Ты) и с куском слюды, при взгляде на который «некто подымается из вещности, живой, и становится существом для меня, и направляется ко мне, в близость и в речь». Когда же человек смотрит на вещи просто как на вещи (Я-Оно), лишь познавая их свойства и используя в своекорыстных целях, не считаясь с их собственным бытием, для него остается закрытым существование во всей его целостности.
Главный вывод, который делает Мартин Бубер, гласит, что свободным человек может быть только в мире Ты, так как в мире Оно господствует причинность. Однако это не значит, что можно обойтись без мира Оно. Поскольку Мир Ты существует исключительно в точке «здесь и сейчас», а человек не способен жить только в настоящем, он нуждается в мире Оно, который есть все прошедшее и упорядоченное, размеченное пространственно-временными координатами. «Таким образом – заключает Бубер – человек не может жить без Оно, но тот, кто живет только с Оно, – не человек».
Рекомендуем прочесть:
1. Мартин Бубер – «Проблема человека».
2. Николай Бердяев – «Я и мир объектов».
3. Ойген Розенштюк-Хюсси – «Речь и действительность».
Э. Крукербокер. Я и Ты Мартина Бубера
«Я И ТЫ» МАРТИНА БУБЕРА: СУДЬБА КАК УЖАС ИЛИ КАК БОЖЕСТВЕННОЕ ПРИЗВАНИЕ?
Эрик Крукербокер (2007)
http://www.mrrena.com/2007/buber.php
Может ли Мартин Бубер быть квалифицирован как экзистенциалист? Это вопрос, по которому часто спорят, и который мы здесь оставим открытым. Если мы все же хотим приравнять Бубера к экзистенциализму, мы должны внимательно выяснить, чем его философский мир отличается как от религиозного экзистенциализма Кьеркегора, так и от атеистического экзистенциализма ХХ века, связанного с Жаном Полем Сартром и Альбером Камю. Взяв за основной текст «Я и Ты», мы надеемся показать, что «экзистенциализм» Бубера, если его так можно назвать, предлагает третий путь между этими хорошо знакомыми интеллектуальными течениями XIX – XX веков. Тем не менее, краткий исторический обзор окажется не лишним для понимания того, как имя Бубера вписалось в историю идей.
Исторический контекст: XVIII – XIX века
«Я и Ты» Бубера может рассматриваться как отказ, с одной стороны, от рационалистического Бога XVIII века, а также от атеизма Маркса, Ницше, Фрейда и вообще XIX века, хотя автор все время находится под влиянием обеих традиций. Таким образом, Бубер постоянно говорит и о причине, как философ, и о вере, как хасид. Во многих отношениях «Я и Ты» предвосхищает экзистенциализм ХХ века как продолжение атеизма XIX века. Бубер считает ответ Ницше совершенно необходимым, ибо засушенный Бог рационалистов действительно мертв: он никогда не был живым с самого начала. Есть, однако, причина, по которой и рационалисты и атеисты живут в экзистенциальной тоске, и Бубер предлагает третий вариант, как мы скоро увидим, отличный от этих двух преобладающих экзистенциальных потоков.
Нельзя начать обсуждение «Я и Ты» без трех главных терминов, которые у Бубера присутствуют во всем тексте и явно образуют дихотомии. Эти три слова – Я, Ты и Оно – рассматриваются как укладываемые в две пары отношений: Я и Оно и Я и Ты. Книга начинается словами: «Мир человека двойствен в соответствии с двойственностью его позиции». Это утверждение является очень важным, ибо оно впервые говорит нам, как мы смотрим на мир с человеческой точки зрения. Мир обращен к человеку, и человек имеет двойственный взгляд на него. Эта двойная природа объясняется далее: «Позиция человека двойственна в соответствии с двойственностью основных слов, которые он может произносить. Основные слова суть не единичные слова, а словесные пары: Я и Оно и Я и Ты». В стиле Кьеркегора и Ницше Бубер укладывает эту идею в серию афоризмов, дающих нам абрис того, что включают в себя эти пары. Вся философия Бубера зависит от этих различий. Чтобы помочь нам обрести некоторое понимание этой двойной природы отношений, взглянем на изображение Бубером формирования цивилизации и развертывания отдельного человека, как он развивается от новорожденного младенца к сознательному, понимающему существу.
В языках наших предков мы видим ряд реляционных слов вместо слов, которые являются абстракциями реальности: какие идеи высоты, ширины и глубины стоят за нашими концепциями пространства? Очень трудно найти высоту или ширину в природе: это концептуальные слова, абстрагируемые от конкретных объектов. Мы просто считаем само собой разумеющимися такие абстрактные понятия в нашей культуре, но это не столь верно в случае анимистических культур, для которых слова, как правило, реляционны по отношению к лицам. У зулусов, к примеру, есть «предложение-слово», что примерно можно привести как «мама, я пропал»; если учесть, где именно ребенок может закричать так, мы можем получить представление, что значит для зулусов быть далеко от дома (Р.69-70). «Далеко» для нас – это концепция, извлеченная из физического мира, которая лишь косвенно является реляционной, но для зулусов это слово откровенно реляционно. Многие подобные «примитивные» группы Бубер определяет, как и само понятие «примитивного», как «те, что остались на низком уровне объектности и чья жизнь развивается в небольшой сфере действия, имеющей сильное присутствие» (Р.69). Мы видим здесь людей, которые неразрывно связаны со всем миром и для которых нет четкой границы между людьми и вещами» (Р.70). Мир таких культур подобен утробе матери для ребенка, который разделяет с матерью полные и тотальные отношения «телесной взаимости» (Р.76).
Когда ребенок рождается, эти идеальные отношения разрушаются, и он оказывается в новом мире. Именно с помощью повторных контактов с этим внешним миром, в том числе со своей матерью, человек впервые узнает о своей собственной идентичности, или, как говорит Бубер, «становится собой через тебя» (Р.80). Новорожденный не имеет смысла бытия я, для него это понятие не имеет смысла само по себе, он не различает других от своего сознания, но изначально живет в состоянии недифференцированного единства и связи (Р.76-77). Постепенно он начинает замечать, что в то время как внешний мир вокруг него продолжает меняться, единой постоянной основой всех взаимодействий является его собственное сознание: ребенок постепенно начинает осознавать свое сознание через Ты во внешнем мире, и особенно через мать в нем.
Описание этого Ты все еще может быть несколько загадочным для тех, кто не знаком с предпосылками Бубера и тем способом, которым он использует их. Возможно, наше понимание может прояснить такая иллюстрация: когда я говорю с вами, и когда я действительно слушаю вас внимательно, я в этот момент не рассматриваю вас как некую сумму частей. Хотя я могу обратить внимание на ваш рост, цвет глаз и т.п., вы обретаете со мной некое единство, и если я безраздельно посвящаю вам свое время и внимание, как и вы мне, время и пространство в этот момент забываются, и ваш опыт в итоге превращается в чистые взаимоотношения между вами. Когда я встречаю кого-либо на этом пути, я и сталкиваюсь с Ты Бубера: Я взаимодействует с Ты в недифференцированном отношении, однако целое превышает сумму его частей, и вы становитесь для меня вселенной, заполняя время и пространство.
Итак, мы возвращаемся к младенцу, мир которого является недифференцированным, цельным и неаналитическим. Как может быть иначе? Чтобы анализировать и дифференцировать, мы должны создать довольно обширный свод знаний, хранимых в памяти, и это только начинает формироваться в ребенке; более того, знание предполагает дифференциацию и категоризацию, нечто неизвестное младенцу, который ранее жил в полном единстве со своей матерью в утробе. Только через материнский взгляд ребенок полностью осознает себя. Современный философ Артур Данто пишет в книге «Преображение банального»: «Я узнаю, что я являюсь субъектом, одновременно с тем, что я узнаю о существовании других: они же выявляют себя как таковые не просто так, но глядя на меня: то, что я осознаю себя как такового, логически неотделимо от моего открытия других» (Danto A.C. The Transfiguration of the Commonplace. Cambridge MA,1983. P.10).
Таким образом, мы видим, что для Бубера концепция Ты всегда предшествует существованию как цивилизации, так и человека. Благодаря этому недифференцированному Ты выявляется Я: ребенок узнает, что Я отдельно не существует. И теперь, когда я уже рождено и имеет сознание, он может смотреть на мать и на внешний мир отдельно с совершенно новой точки зрения. Проще говоря, он может видеть мир, как мы. Теперь, когдя Я-субьект рожден, Оно-объект также появляется в нашем сознании (Р.80). Таким образом, чтобы положить эти отдельные идеи вместе, у нас есть сначала Ты, потом Я, в порядке сознания, который вновь возвращает нас к открытию, предложенному Бубером: мир двойственен для человека соответственно двойственности его позиции. Почему эта двойственность тогда уникальна в мире? У нас же есть три идеи: Ты, Я и Оно? Да, но «мир для человека» уже предполагает Я и восприятие мира как не-Я. Таким образом, мир двойственен для человека, двойственен для Я.
Есть, таким образом, два способа, которыми люди могут смотреть на мир, как Я-Оно или, как Я-Ты, и любой из этих способов будет определять и формировать их. Они могут сначала посмотреть на мир, как отношения между Я и Оно (74): по большей части, это Я-Оно – тот подход к миру, который мы видим вокруг нас в повседневной жизни общества. Это мир, в котором Я остается самостоятельным и отдельным от мира: есть Я, есть Оно, и они не пересекаются. Скорее, Я берет из Оно что хочет, и это позволяет ему пассивно существовать. Это мир наук, мир анализа и абстракции, прохладной объективности (Р.80-81). Анализируем ли мы как Оно то, что происходит внутри нас (наши мысли и эмоции могут стать для нас просто предметом исследования), или то, что находится вне нас, мы не взаимодействуем с ним, мы лишь говорим об этом (Р.83): Оно становится объектом, который используется и переживается в опыте (Р.88). Хотя это описание ориентации Я-Оно может звучать совершенно негативно с точки зрения Бубера, это напоминает нам, что без мира Оно мы не могли бы функционировать. Представьте себе, если утром вы просыпаетесь и не узнаете солнце, если вам неизвестна кровать, на которой вы спали, если ваша комната вам чужая и лицо человека, спящего рядом, тоже чужое. Вы утратите все содержание жизни, ибо мир – это мир прошлого (Р.85): он наполнен опытом. Мир Оно позволяет нам жить нормальной жизнью, где все имеет свое место, где все размечено и расположено в пространстве и времени (Р.82). Однако, если человечество никогда не выходит за рамки Я-Оно, полагает Бубер, жизнь обедняется. Таким образом, мы приходим ко второму компоненту двойственности человека: Я-Ты.
Я-Ты, в самом чистом виде, полностью присутствует во встрече, в отношениях, в которых имеет место взаимность (Р.85). Это определенный способ взаимодействия с миром, который есть не просто использование и переживание в опыте, но взаимодействие и отношение. Этот мир, в отличие от Оно, не дифференцирован и не подавляет нас, но всегда исполнен новизны. Слова ничего не значат; вы можете сказать кому-то «ты», на самом деле ваши действия будут из разряда Я-Оно; можно также сказать «оно», но на самом деле здесь тихо вступит в права Я-Ты, отношение, которое иногда входит через границы удобного мира Оно и нарушает его (Р.84). Хотя Ты не может постоянно актуализироваться, ибо мы нуждаемся в упорядочении этого мира, мир является тем не менее своего рода фоном, на котором Я-Ты актуализуется в человеческой природе (Р.83). Кроме того, поскольку мы люди, все конечные Ты в нашем опыте обязательно чередуются с Оно, то есть мы не можем постоянно находиться в отношениях Я-Ты с другими людьми или другими вещами, и когда мы не имеем таких отношений с ними, они отходят на задний план памяти, в мир Оно (Р.146). Тем не менее они имеют смысл, ибо они были Ты и вновь могут стать им.
Подведем итоги сказанному. Есть три основные составляющие философии Бубера: Ты, Я и Оно. Мы, как люди, можем выбрать связь с миром по одному из двух направлений: либо мы подходим к миру, как будто это лишь объект, и отношения между нами и миром в порядке Я-Оно, в порядке опытного переживания и использования, не имеют границ; либо мы подходим к миру, так сказать, с распростертыми объятиями, как бы обнимая его, полностью взаимодействуя с ним и входя в него. В этом смысле наше отношение к миру является встречей, а не просто опытом, взаимоотношениями, а не использованием: Бубер описывает эту ориентацию как отношение Я-Ты в противоположность Я-Оно. Эти два аспекта составляют двойственность природы человека. Теперь давайте посмотрим на значение их в современной культуре.
Мир причинности и смысл или взаимоотношения и судьба?
Был ли Бубер экзистенциалистом?