Бортничество что это в древней руси
Бортничество у славян на Руси
Пчеловод — профессия, существующая в мире уже множество веков. По началу пчеловоды обладали крайне скудной информацией о жизни пчелиных семей, а сбор меда больше напоминал охоту, в ходе которой люди собирались в группу, шли в лес, отыскивали дупла с находящимися в них пчелами и диким медом. Разоряли гнезда, вынимали мед и уносили его к себе. Безусловно, это занятие было очень опасным, требовало немало наблюдательности, ловкости, смелости и умения. Нужно ведь было не только отыскать в лесу дупло с диким медом, но каким-то образом влезть на дерево, выломать соты и суметь остаться в живых, избежав нападения разъяренных пчел. Пчелиную семью после этого, как правило, ждала гибель.
Пчеловоды-бортники умели не только обходиться с пчелами, понимая их поведение, но и стремились к сохранению и развитию семей, расширению хозяйства. Например, они не вынимали мед у молодых семей, так как знали, что это может привести к их смерти от голода, а во время роения заранее создавали дупла, куда сможет переселиться семья.
Помимо этого бортникам приходилось оберегать хозяйство от естественных врагов: дятлов, куниц, медведей.
Бортничество было весьма распространенным занятием у славян. Руднев Яков Иванович в своей книге «Русская земля. Природа страны, население и его промыслы» изданной в 1898 г. в Санкт-Петербурге писал «По всему Полесью на высоких деревьях вы встретите ульи. Нередко улей или два вместе укреплены между двумя близко стоящими деревьями. Это — борти, древнейший первобытный способ пчеловодства, любимого занятия древних славян — обитателей лесов. Здешний крестьянин считает грехом ловить рои: «Пчела — Божья тварь, вольная, грех принуждать ее» — говорит он. Пчеловодство издревле составляло здесь значительный промысел: воск вывозился через Днепр в Грецию. Местом кормления пчел служат здесь многочисленные поляны, покрытые вереском. Вереск цветет с 1 августа по 15 сентября. В это время миллионы пчел издают гул, кружась над вереском и собирая пыльцу его.»
Постепенно история бортничества приблизилась к нынешнему времени, когда в работе на пасеке стали использовать разборные ульи. Благодаря использованию разборных ульев пчеловодство, как отрасль, смогло достичь промышленных объемов получения меда. К тому же использование разборных ульев и современной техники позволило более детально исследовать жизнь пчелиной семьи и глубже понять поведение пчел, что дало возможность пчеловоду влиять на него, корректировать нежелательные события.
Но это не значит, что бортничество в своем первоначальном виде совершенно исчезло, и в наше время можно найти любительские пасеки, где пчеловоды используют борти для содержания пчел.
Бортничество что это в древней руси
Пчелиный промысел был, по существу, охотой за мёдом. Человек занимался ею на протяжении многих столетий. Он находил дупло диких пчёл и забирал весь мёд, отнюдь не задумываясь о том, что будет с разоренной пчелиной семьей.
Позднее охотники за мёдом стали метить найденные деревья с пчелами (как метят до сих пор охотничьи угодья промысловики в Сибири) и считать эти дупла (борти) своей собственностью. Чтобы пчёлы не погибли, они оставляли им на зиму часть мёда. Затем бортники научились сами делать дупла в деревьях, куда заселялись пчёлы. Так на смену системе дикого пчеловодства пришло бортничество, когда люди изготовляли уже жилье для пчёл, выдалбливая в деревьях дупла и отмечая их личным знаком. Дерево с бортью называлось бортевым.
Участок же земли с большим или меньшим количеством бортей назывался бортной землей, бортным угодьем или бортным ухожаем. Бортью называлась иногда и часть леса, где имелись бортные деревья.
О наличии бортничества на Руси рассказывает также археологический материал. При раскопках поселений и курганных могильников встречаются медорезки — специальные орудия для вынимания меда и железные древолазные шины.
Собирательное бортничество
Самое примитивное бортничество состояло в том, что человек отыскивал в лесу по разным признакам дуплистые деревья, населенные пчелами. Большей частью это были старые деревья с грибными наростами на коре, что указывало на затронутую гниением сердцевину. В таких деревьях чаще всего находились дупла с пчелами. Человек, нашедший такое дерево, ставил на нем свой знак собственности — знамя, и дерево отныне считалось уже его собственностью. Это право охранялось «Русской Правдой» : «Аще кто борть разнаменаеть, то 12 гривне продажи».
Приспособительное бортничество
Следующим этапом в развитии бортничества было приспособление естественных дупел для бортей, а затем и устройство искусственных бортей. Для этого выбирали деревья, диаметром около 60 см и более. Из деревьев предпочитали сосны, липы, дубы, вязы, тополи и ветлы, так как в них охотнее селились пчелы, особенно в первых трех породах деревьев. Дупло выдалбливалось на высоте 6 метров и более от поверхности. На одном дереве могли делать две и три борти, расположенные одна над другой. Сначала продалбливали отверстие прямоугольной формы длиною около 60 см, а затем уже углубляли и расширяли борть внутри. Для влета и вылета пчел в борта делались небольшие сквозные отверстия. Вход в дупло-борт закрывался деревянным бруском, а поверх накладывалась еще деревянная доска для лучшего прикрытия отверстия. Размеры бортей и способы прикрытия отверстия, летки несколько различались в отдельных районах. Возможно, что и в Х—ХIII вв. на Руси в каждой области борти имели свои особенности. У нас нет никаких указаний относительно того, делались ли в то время какие-либо приспособления для пчел внутри выдолбленной борти. До недавнего времени в верхней части дупла или искусственно сделанной борти вдоль стен вертикально устанавливались прутики, прижатые обручем, а затем укреплялись поперечные планки или прутики, или же укреплялись одни только поперечные планки.
Устройство ульев-колод
Дальнейшее развитие бортевого пчеловодства выразилось в устройстве ульев-колод, устанавливаемых в лесу на деревьях. В Новгородской земле вместо колод изготовлялись специальные лубяные кузовы, которые подвешивали на деревьях. «Да в том ухожае борти ему себе и иные делати и кузовы ставить в тот же оброк», записано в Новгородской писцовой книге под 1500 г.
Затем колоды стали ставить недалеко от жилья, чтобы легче было присматривать и ухаживать за пчелами, чтобы они находились под лучшей защитой от медведей и других вредителей пчел. Установка колод вблизи жилья являлась, в известной мере, переходом к пасечному пчеловодству, о котором в письменных источниках говорится лишь со второй половины ХIV в. Так, из духовной грамоты 1391— 1428 гг. Патрикея известно, что он передал Троице-Сергиеву монастырю «село Игнатьевское да трои пчелы». Под пчелами здесь несомненно подразумевались ульи. Пчелы и пасеки от этого времени начинают упоминаться в документах, относящихся к южной и западной Руси. В грамоте 1361 г. король Казимир подтверждает права Ходка Быбельского на владение в Червоной Руси имениями с разнообразными угодьями, в том числе «и с дубровами, и с лесом, и с бортми, и с пчелами. » В купчей 1400 г. на проданное имение в Червоной Руси упоминаются пасеки. В Новгородских землях приручение пчел и переход к искусственным ульям известны с ХV в. В источниках этого времени упоминаются уже и ульи: «а у пчел улей и их бортей из меду половъе. » «из меду улейного и из бортей половье».
Сбор мёда
Мед вынимали из бортей с помощью специальных орудий, так называемых медорезок (Рис. 1-7), известных по находкам в курганах и городищах. Медорезки — это маленькие трапециевидной формы железные лопаточки с коленчатой рукояткой, вставляемой в деревянную рукоятку. По форме и величине медорезки были очень близки к современным пчеловодным ножам. Кроме медорезок, могли пользоваться и обыкновенными ножами.
Вырезанные соты с медом, вероятно, складывали в деревянное или плетеное ведерко, привязанное к поясу бортника. Собранный мед хранился в деревянных ведрах, колодах, лукнах (кадочках), глиняных кувшинах и горшках, а большие запасы — в бочках. Размеры ведерок, судя по обручам, были небольшие, в среднем диаметр обруча равнялся 18 см, при ширине около одного сантиметра. В. В. Завитневич при раскопках кургана в Минской области нашел остатки ведра, края которого были отделаны серебряными вызолоченными бляхами и одна из таких же блях находилась на дне.
Употребление меда
Вначале мед в качестве напитка употребляли на различных языческих торжествах и праздниках, а затем и на христианских. Еще княгиня Ольга, задумав устроить тризну по убитом Игоре, приказала древлянам «да пристроите меды многи в граде ид же убисте мужа моего да плачуся над гробом его и створю трызну мужу своему. Они же то слышавше съвезоша меды многие зело и възвариша». Князь Владимир в 996 г., поставив церковь Преображения в г. Васильеве в память избавления от печенегов, приказал варить мед; «постави церковь и створи праздник велик варя 300 провар меду и съзываше боляры своя и посадники старейшины по всем градом и люди многы и раздая убогым 300 гривен». По возвращении в Киев Владимир «повеле пристроити кола и въскладше хлебы, мяса, рыбы, овощь различвыи, мед в бчелках, а в других квас, возити по городу въпращающим, где болнии и нищь не могы ходити тем раздваху на потребу». Известно, что иноки Киево-Печерского монастыря употребляли иногда мед на подаяние нищим.
Мед как продукт питания, содержащий большое количество сахара, несомненно имел в то время большое значение. Его могли сохранять как в очищенном от воска виде, так и вместе с вощиной. По этнографическим данным, мед очищали путем процеживания через решето, в котором оставалась ценная вощина и другие примеси. Чистый воск получали посредством перетапливания. Древнейшей формой очищенного и перетопленного воска был круг. По определению А. В. Арциховского, на одной из миниатюр Радзивилловской летописи в сцене приема князем Игорем греческих послов изображены три круга воска, лежащие на столе.
Торговля мёдом и воском
Известно, что в Новгороде воск продавался кругами на вес («пуд вощаный»). Продавался воск и неочищенный, так называемый воск-сырец. Новгород вел крупную внешнюю торговлю воском, поступавшим из Смоленской, Полоцкой и других земель. В уставной грамоте 1134—1135 гг. новгородского князя Всеволода Мстиславича, данной церкви Ивана на Опоках, определены размеры пошлин, взимаемых с каждого берковца воска (берковец равен 10 пудам), взвешиваемого в притворе церкви. Из собираемой суммы часть назначалась князю, служителям церкви и другим лицам. На основании этой грамоты Н. Аристовым сделаны подсчеты, что для получения 95 гривен серебра, шедших различным лицам и на содержание церкви, требовалось взвесить не менее 23 750 пудов воска. Огромный вывоз воска свидетельствует о значительном развитии бортного промысла.
Следует принять во внимание, что много воска оставалось на Руси и для внутреннего употребления. Мед и воск были предметами и внутренней торговли. Известно, что в 1170 г. в Новгороде пуд меда стоил 10 кун. Огромные запасы меда и воска сосредоточивались в руках князей, монастырей и бояр. Так, в погребах князя Святослава в 1146 г. хранилось 500 берковцев, то есть 5000 пудов меда. Несомненно, что такие огромные запасы меда были получены не столько со своих бортных угодий, сколько в качестве дани. По грамоте Смоленского князя Ростислава известно, что с Торопца взимался один берковец меда, то есть 10 пудов, входивших в состав урока. В 1289 г. князь Мстислав установил в Берестье собирать дань с сельских жителей: «со ста по две лукне меда». Даже в ХV—ХVI веках мед в ряде местностей составлял значительную часть дани, поступавшей князьям. Дань медом взималась не только с деревенского населения, занимавшегося бортничеством в качестве побочного занятия, но и с лиц, исключительно промышлявших этим занятием. Из повести о Муромском князе Петре и супруге его Февронии узнаем, что отец и брат Февронии, крестьяне из села Лыскова Рязанской земли, были бортники: «яко отец мой и брат древолазцы суть, в лесах мед емлют от древия; брат же мой и ныне на таковое дело иде, и яко же лезти на древо в высоту через ноги зрети к земли, мыслит аже бы не урватися с высоты, еще кто урветца — сей живота гонзнет». Как видно из этого рассказа, занятие бортным промыслом было не легким и не безопасным для жизни.
Доходность Медового промысла заставляла владельцев дорожить бортями, которые наравне с другими угодьями (пашнями, лугами и т. п.) являлись предметом стяжательства со стороны феодалов. В их руках все больше сосредоточивались огромные земельные владения с различными угодьями, в том числе и бортными. Митрополит Климент Смолятич в ХII в. пишет: «да скажут тебе о желающих славы, которые присоединяют дом к дому и села к селам, изгоев и сяблов, борти и пожни, ляда и старые пашни».
«Деревья передают по наследству» Как россияне сохраняют почти исчезнувший промысел — сбор меда диких пчел
Весь мед, которым заставлены полки российских супермаркетов, производится промышленным способом — на пасеках, где роятся одомашненные пчелы. Традиционный сбор меда дикой пчелы — бортничество — практически исчез во всей Европе. Однако в одном месте России этот древний промысел удалось сохранить — в Башкирии многие века назад придумали уникальный способ делать ульи прямо в деревьях и поддерживают эту традицию до сих пор. О башкирском бортничестве, дикой бурзянской пчеле и ее меде «Лента.ру» попросила рассказать Юлию Якель, первого вице-президента общероссийской общественной организации «Слоу Фуд в России», которая занимается сохранением традиционных продуктов, рецептов и промыслов.
«Лента.ру»: Русский человек считает бортничество традиционным промыслом славянских народов. А в Западной Европе этим занимались?
Якель: Занимались. До тех пор пока пчела не была одомашнена, дикий мед собирали, пожалуй, везде, где он попадался людям. Но именно бортничеством занимались немногие. В XVII веке из России мед и воск экспортировали, а собирали его в разных регионах Центральной Европы. Сегодня вековые традиции этого промысла в нашей стране сохранили только башкиры. Сделать пасеку у дома легче, чем заниматься бортничеством в лесу. Это достаточно тяжелый труд.
А если говорить о мире, то Россия — далеко не единственная страна, в которой бортничество сохранено. Есть страны, в которых коренные народы собирают мед диких пчел — и в горах, и в лесах. Но есть разница в этом промысле. Башкирские бортники сами выдалбливают в дереве дупло, да так, чтобы дерево не погибло, обустраивают его и ждут, когда туда заселится семья диких пчел. Дупло специальным образом закрывают от зверей, чтобы его не разоряли главные лесные лакомки — медведи. Для этого прибивают сетки, дверки и даже вешают колотушки, которые пугают и сбивают зверя.
Интересно, а что собой представляет колотушка?
Когда медведь начинает выламывать дверку в этот улик (улей), срабатывает механизм, и его сбоку ударяет деревянная колотушка. Зверь пугается, от неожиданности теряет равновесие и падает с дерева.
В настоящее время в Башкирию приезжают учиться бортничеству люди из других регионов и стран — из Японии, из Германии, те, кто хочет возродить у себя старинный промысел, который когда-то был и на их родине.
Почему бортничество в Европе сейчас сохранилось только в Башкирии? Дикий мед не востребован на рынке?
На сегодняшний день он очень востребован, но тут есть много факторов. Во-первых, бортничество — это тяжелый труд. Во-вторых, цена дикого меда намного выше собираемого на обычной пасеке. И это вполне объяснимо, ведь обычный пчеловод откачивает мед постоянно, с весны по осень. А дикий мед собирают один раз в год — осенью, когда пчелы его уже подготовили его для себя на зиму. Только тогда у них забирают часть меда — но не весь, часть оставляют, чтобы пчелы могли перезимовать.
Бортевого меда добывают немного — всего несколько тонн за год во всей Башкирии
И третье: бортевой мед — это совсем иной продукт. Дикие пчелы сами строят соты, и они получаются не такой правильной формы, не такого размера и конфигурации, как рамочные, какими мы их привыкли видеть. Этот мед не откачивается из сот, как мед с пасеки, а перемешивается вместе с воском, пергой и другими продуктами пчеловодства.
Это цветочная пыльца, которую пчелы приносят в улей, трамбуют в соты и заливают медом. Ее обычно собирают отдельно и продают — так же как другие продукты пчеловодства, скажем, маточное молочко.
Почему этот промысел пришел в упадок? Основные факторы — неравная конкуренция с пасечным пчеловодством из-за трудоемкости и меньших объемов дикого меда и уничтожение пригодных для бортничества лесов.
Лесов со старыми высокими и толстыми стволами деревьев, в которых можно делать борти, осталось не так много. Борти делают на высоте от шести метров и выше. Дерево в этом месте должно быть не менее одного метра в диаметре. Дупло вырезают очень аккуратно, чтобы не повредить дерево, чтобы оно осталось живым.
У башкир такие деревья являются собственностью, на них делается особая отметка — тамга, которая обозначает принадлежность роду. Это их имущество, которое не может трогать другой человек, и до сих пор эти традиции соблюдаются
Башкиры понимают: хоть дерево и не оформлено в собственность в регистрационной палате, но если стоит отметка — значит, оно принадлежит конкретному роду. Такое дерево могут предать по наследству или подарить другой семье, когда человек, например, женится. Если дерево умирает или падает, бортник очень заботливо вырезает свою борть и либо оставляет ее там же в лесу, привязывая к другому дереву, либо переносит на домашнюю пасеку. Там будут продолжать жить пчелы и будет собираться мед.
Я видела в некоторых странах целые пасеки из стволов деревьев. Одна из них была прямо в городе. Это уже туристические объекты, куда привозят людей для того, чтобы посмотреть, как живут пчелы, как происходит сбор меда и, конечно, чтобы продать мед.
Когда же мы говорим о российском бортевом меде, то имеем в виду настоящий древний промысел, традиционное природопользование коренных народов, заповедные территории, чистые леса, реки, травы и цветы, не тронутые промышленностью и химией, используемой в индустриальном сельском хозяйстве. В этом еще одна ценность бортевого меда: дикие пчелы вдали от городов собирают чистый нектар и производят экологически чистый мед.
В чем отличие бурзянской дикой пчелы от одомашненной?
Я не специалист и не могу рассказать об этом детально, но одно отличие назову. Пасечники в любом регионе нашей страны, за исключением, пожалуй, каких-то южных регионов, на зиму убирают своих пчел в специальные помещения, где всю зиму поддерживают плюсовую температуру, потому что от мороза пчелы погибают. Бурзянская дикая пчела, которая обитает в Башкирии, морозоустойчива и выживает самостоятельно. Человек не вмешивается в ее жизнедеятельность.
Кроме проблемы сохранения лесов существует еще одна, о которой рассказывают бортники, — это проблема сохранения чистоты породы пчелы. Когда начинается медосбор, цветет липа, к заповеднику привозят улики, и пчелы других пород начинают сбор. Эти пчелы стремятся породниться друг с другом и, к сожалению, зачастую такое смешение приводит к гибели пчелиных семей — именно из-за того, что они не переносят низких температур.
Так что, как видите, существует множество причин, по которым дикий мед считается редким и ценным.
Вы пробовали этот мед? На ваш взгляд, чем он отличается от того, который собирает одомашненная пчела?
Конечно, пробовала. Одна из наших гастрономических экспедиций «Слоу Фуд в России» под названием «В поисках утраченного» прошла в Башкирии и была посвящена бортничеству.
Мы не только из первых уст слушали истории об этом древнем промысле — нам посчастливилось поучаствовать в процессе сбора такого меда, и мы его пробовали — свежедобытый. Прямо в лесу.
Он напоминает мед в сотах. Но чтобы сказать, чем он отличается, надо договориться о понятиях. Когда мы едим мед домашних пчел, то всегда знаем, какой это мед: цветочный, липовый, акациевый… Пчеловоды знают, когда что цветет, когда их пчелы собирали нектар. Или даже специально вывозят улики туда, где цветет липа, или на поле, где цветет гречиха.
Если мы говорим о диком меде, то должны понимать, что пчела приносит разный нектар все лето. Поэтому он по вкусу будет всегда разный, никогда не повторится. Ну и, конечно, то, что в нем присутствуют одновременно все продукты пчеловодства, что делает его вкус, цвет, консистенцию особенными. Это и есть его отличие
Можно сказать иначе. Вот, например, копи-лувак (известный специфическим способом обработки сорт кофе — прим. «Ленты.ру») — чем он отличается от другого кофе?
Тем, что он прошел через кишечный тракт циветты!
Да, конечно. Но когда вы его пьете, вы можете сказать, чем этот кофе отличается от того же сорта, выращенного на той же плантации, но не подвергнувшегося такой ферментации? Если вы человек неискушенный, то, скорее всего, не поймете разницы.
Бортевой мед похож на мед в сотах, но дальше идут разнообразные привкусы. Здесь все зависит от того, насколько вы способны их распознавать.
Бортники защищают ульи от разграбления. Выжила бы бурзянская дикая пчела, не будь их?
Чтобы защитить этот вид пчелы в природе, создан заповедник «Шульган-Таш». Его основная цель — сохранение ареала обитания бурзянской пчелы. Я думаю, если бы человек не занимался бортничеством в этих местах, то и не заметил бы ее исчезновение. А так человек озадачен сразу несколькими вопросами: спасением ареала, сохранением деревьев и предотвращением смешения вида с другими пчелами.
Сегодня заповедник напрямую работает с бортниками. На его территории есть бортевые деревья и сотрудники — бортники. При въезде в этот заповедник стоят ларьки, в которых можно купить дикий мед. И в Уфе есть предприятие слоуфудовцев «Башкирская медовня», занимающееся его фасовкой и продажей. Других мест, где можно купить настоящий бортевой мед, я не знаю.
Вы говорили о династиях бортников. Как им удалось сохраниться?
Это традиционное природопользование. Башкиры вели кочевой образ жизни, занимались животноводством, охотой, бортничеством. Вообще, стоит заметить, что Башкирия — это, как говорится, медовая столица, не менее известная, чем Алтай. Башкиры традиционно занимаются сбором меда. У них очень много пословиц и поговорок, которые показывают, что самоидентификация этого народа тесно связана с пчелой и медом. Поддержанию этого промысла, безусловно, способствует природа Башкирии: ее липовые леса, чистые реки…
Как бортничество сохранялось в советское время, после коллективизации? Тогда ведь прервались многие ремесленные и промысловые династии.
Наверное, бортничество сохранилось потому, что этот промысел возможен только далеко в лесах. Как можно отобрать борть? Мы знаем, что там, где была возможность сохранить традиционное природопользование, это происходило. К тому же бортевой мед относится больше к продуктам изысканным, да я и не помню, чтобы даже обычный мед был особенно популярен в советское время. Так что вряд ли государство обращало на бортничество пристальное внимание.
Как происходит сбор меда?
Бортник мастерски, с легкостью воздушного акробата, забирается на дерево при помощи сплетенной из кожи веревки — кирами, потом закрепляется около борти, стоя на специальной подставке — лянге, обкуривает дымокуром борть, затем открывает ее, срезает соты и складывает в деревянный бидон — батман.
Многие бортники до сих пор используют те же инструменты и предметы, что их деды и прадеды. Когда мы ездили к бортникам, то увидели, что они не пользуются металлическими инструментами — все деревянное: батманы, ножички, колотушки, ложки…
Нет соприкосновения с металлом при сборе и хранении дикого меда. Все предметы, которые мы видели, исключают процесс окисления, поэтому добытый мед сохраняет все свои полезные свойства.
Много написано о том, что этот мед очень полезен, способен излечивать разные заболевания. И это небеспочвенно.
Проводились клинические исследования?
Сторонники нашего движения, небольшая фирма «Башкирская медовня», сдают на анализ весь мед, который имеется у них в продаже, поэтому всегда можно получить его химический анализ, посмотреть, какие вещества в нем содержатся, какой процент липы и других элементов. Бортевой мед — самый богатый по составу полезных веществ.
Бортничество сейчас имеет перспективы? Или это скорее диковинка, которую необходимо сохранять и лелеять?
Перспектива есть, но сейчас мы говорим в первую очередь о мерах по сохранению бортничества. Бурзянская пчела внесена в Красные книги Республики Башкирия и Челябинской области. Бортничество как промысел тоже должно стать предметом особой заботы государства.
У Slow Food International есть международный проект «Ковчег вкуса». Когда продукт попадает в этот каталог, он становиться известен далеко за пределами региона, где производится. Если этот продукт станет популярным, на него поднимется спрос.
Голосуя своим кошельком, вы помогаете бортнику сохранить его ремесло, даже если покупаете маленькую баночку. Бортник будет знать, что его продукция востребована, и не бросит свою традиционную деятельность
Бортевой мед и бурзянская пчела уже внесены в международный каталог «Ковчег вкуса», и мы надеемся, что это повысит спрос и поможет сохранить продукт, этот вид пчелы, традиционный образ жизни бортников и природные ландшафты.