В ночь большого прилива о чем
Отзывы на книгу « В ночь большого прилива »
Как же Крапивин замечательно пишет о детстве! Каждый раз в душе щемит тоска по тем беззаботным солнечным дням, что остались далеко позади, а книги Крапивина пробуждают самые добрые воспоминания в закромах моего сердца. Ни у одного другого автора я не встречала таких удивительных персонажей, которые умеют по-настоящему дружить несмотря ни на что, сквозь страх и риск, пространства и время, печали и радости, и все это приправлено необъяснимое печалькой и сладкой тоской.
«В ночь большого прилива» это сказка. Тоска по ушедшему детству. В ней так много и одновременно так мало.
Далекое-далекое прошлое, всадники Данаты, сигнал горнистов, мальчик и его Братик, юные барабанщики и факельщики, «добрый» бездействующий Канцлер, всеобщая предопределенность, железный шиповник, древний маяк и веревочка, связавшая два мира. И много-много чего еще.
Я не знаю, кому ее советовать. Любителям Крапивина? Не всем она нравится. Любителям сказок? Так это и не совсем сказка.
Попробуйте, вдруг понравится. Много времени вы не потеряете.
Книга небольшая, пусть и трилогия, и читается на одном дыхании. Перечитывается тоже. Издательский Дом Мещерякова постарался на славу, бумага хорошая, белая, иллюстраций много, они красивые и хорошо подходят к тексту. Правда, и цена не совсем бюджетная, но оно того стоит. Я рада, что у меня есть одна из любимых трилогий в этом издании, все-таки не один год за ним гонялась, в серии «Отцы-основатели» мне ее отхватить, увы, не получилось.
Это, пожалуй, первая книга у Крапивина, в которой он начал рассказывать истории, связанные с Великим Кристаллом, Дорогой и прочими Безлюдными Пространствами. Правда подается это пока только с позиции, то ли сна, то ли яви, в которые проваливается взрослый уже человек. Ему просто хочется вновь стать мальчишкой с исцарапанными ногами, заросшей головой и в стоптанных кедах. Что-то, что всегда живет в каждом из нас и настигает в минуты грусти по ушедшим временам. Только этому герою повезло.
Он действительно оказывается в странных мирах (в каждом произведении цикла этой свой отдельный мир). И оказывается там вместе с двумя спутниками: Валеркой и Братиком. И каждый раз он становится в этом путешествии тем самым собой из детства — обычным двенадцатилетним мальчишкой по имени Сережка. А серьезный двадцатилетний Сергей Витальевич, остается где-то там, за пределами сна. Плюс, каждый из этих снов выполнен в «своих тонах».
Первое — это знакомство с героями, несколько сумбурная история про горнистов и по своей структуре именно она больше всего напоминает сон. Да и автор вместе с рассказчиком не скрывает этого, сразу ставя под вопрос реалистичность происходящего. Это всего лишь сон молодого человека, который мечтал о детстве и настоящих друзьях. Подозреваю, что, когда автор писал этот рассказ, он не особо задумывался о каких-то продолжениях и последующих событиях. Но они произошли.
Через восемь лет, он уже написал два продолжения. В них уже больше какого-то сюжета, больше связанных друг с другом событий и вообще это уже больше напоминает истории Крапивина, которые мы знаем. Правда в последующих историях у него герои более проработанные и обычно отношения между ними куда более детализированные. А здесь, похоже, что автор уделяет больше внимания миру, чем героям. Герои здесь скорее такой минимально необходимый набор характеристик. Вроде бы их характеры понятны, но особой оригинальностью они не блещут. А вот миры — другое дело. Они довольно интересны.
Город, в котором идет вечная борьба за… что-то. Абстрактное и непонятное. И сражаются тоже неясно кто. Одни против других, против третьих, которые сражаются против первых. Изредка они меняются сторонами. И за всем этим наблюдает Канцлер, который вроде как бы и добрый, но при этом ничего не предпринимает. И среди этого сражения две противоборствующих стороны, которые состоят из детей — Факельщики и Барабанщики, вдруг решают это все прекратить. Здесь уже закладывается мысль Крапивина из «Оранжевого портрета с крапинками»: «Дети могут воевать со взрослыми. Взрослые тоже воюют с детьми, они одичали. Но дети не воюют с детьми ни на одной планете — они ещё не посходили с ума!». Эта история — самая структурированная по событиям, если можно так сказать, самая реалистичная и при этом пронзительная по содержанию.
И наконец третья книга, пожалуй, самая сюрреалистичная из трех. В ней герои просто путешествуют по странному миру, словно списанному с детских фантазий. Пустынный пляж с пещерами, старый маяк, заброшенный аэродром. В этом мире есть место зародышам звезд и шиповнику, который прорастает до центра земли. Да-да, те самые фантазии из детства. И конечно же веревочка с узелками, завязанными другом. В этом мире нет особых врагов и противников. Что-то плохое происходит только по вине обстоятельств или в рамках «трудности пути». Если вторая история была пронзительно по содержанию, то третья — именно по ощущениям. Какое-то одиночество, ощущение, что сказка вот-вот закончится и уже ничего не способно этому помешать.
Жаль, конечно, что я не прочитал эту историю в детстве. Точнее я помню, что прочел первую часть, кажется, в каком-то журнале или сборнике рассказов. Но она меня тогда не особо впечатлила. А про продолжение я был не в курсе (интернета не было, книг в библиотеке — тоже). И вот прочитал их уже в изрядном возрасте. Они, в свою очередь, очень хорошо легли на мой кризис среднего возраста и воспоминания о собственном детстве. Правда не было у меня друзей и таких приключений, как в книге, но вот мироощущение было как раз подобным. Вполне себе мог представить и вросший в планету якорь, и чудовищ маяка. В то время, как мне кажется, я бы с удовольствием прочел весь этот цикл. Сейчас, же он стала для меня странным (в хорошем смысле этого слова), произведение автора, который только-только решился рассказать историю про другие миры и который этим мирам уделял больше внимания чем героям.
Владислав Крапивин «В ночь большого прилива»
В ночь большого прилива
Язык написания: русский
Сквозь странный сон, сквозь пространство и время, главный герой возвращается в детство, переживает то, что было и то, что только могло быть.
Там, в снах, в другом мире — Валерка и Братик, и барабанщики. В реальности — приятель Володька. И как разорваться герою?
Но прошлое и настоящее рождают новое будущее. Не веревочка свяжет планеты, а дружба мальчишек.
Обозначения: 
циклы 
романы 
повести 
графические произведения 
рассказы и пр.
— цикл «Великий Кристалл» > примыкающие к циклу произведения
У многих людей, имеющих определенные духовные запросы, есть тяга к иной реальности, стоящей за гранью нашего мира, с его превалирующими сугубо материальными ценностями. Это видится во снах, в случайных грезах и фантазиях. Иногда кажется, что достаточно сделать только один шаг и ты попадешь туда. Особенно сильно это проявляется в детстве, когда сознание незамутнено «прелестями» мира потребления материальных благ. Тому кто это чувствовал, будут особенно понятны и близки три повести этого цикла. Я уверен, что Владислав Петрович сам непосредственно переживал такие эмоциональные состояния, иначе ему не удалось бы так тонко затронуть душевные струны читателей, ценящих и понимающих его творчество.
В данном цикле показан классический крапивинский мир с непоколебимым стремлением героев к справедливости, добру, взаимовыручке. Все три повести в своей совокупности едины, но тем не менее в каждой есть своя «изюминка». «Далекие горнисты» похожа на добрую сказку, какую родители рассказывают детям на ночь. « В ночь большого прилива»-это призыв к борьбе со злом и непримиримость к рабской предначертанности. « Вечный жемчуг» пронизан ностальгией к ушедшему детству, с призывом хранить в своей душе чистоту и искренность ребячьей души. Крапивинские художественные образы великолепны: зов далеких горнистов, разрыв цепи предначертанных событий, звездный лабиринт, веревочка связывающая миры-все это создает неповторимую романтическую атмосферу, с легким оттенком грусти по безвозвратно ушедшему детству. Здесь показан один из самых наглядных примеров устоявшегося термина «крапивинские мальчики». Собственно этот термин не надо пояснять, достаточно просто прочитать цикл и все будет понятно самой нашей глубинной сущность, той искоркой, горящей в человеке со времени его детства.
И за всем этим стоит тайна нашего мироздания, представленного талантом Крапивина в виде Великого Кристалла с соприкасающимися и взаимопроникающими гранями. Вход в этот чудесный мир-детская незапятнанная душа, взращенная на благородных идеалах. Счастлив тот взрослый, который сумел сберечь в себе эту драгоценную хрупкую частичку.Наверное к этому призывает в этом цикле Владислав Петрович Крапивин, сумевший сам сохранить в себе этот истинный вечный жемчуг и оставивший нам в своих книгах этот призыв.
Necrov, 27 сентября 2020 г.
Замечательный цикл, который стал одной из основ для «Великого Кристалла». Несмотря на то, что писался он с большим перерывом (7 лет разделяют первую и вторую части), Крапивину удалось подхватить то настроение, которым пронизан первый рассказ, пусть и не вполне точно, но в достаточной степени.
Многие идеи, которые зародились в этом цикле Владислав Петрович в дальнейшем использовал в своём «Великом Кристалле». Здесь мы слышим из первых уст историю «трубача Юхана», который спас свой город от врагов и узнаём его настоящее имя. Здесь же Крапивин впервые рассказывает о том, как можно зажечь рукотворную звезду.
И, разумеется, все три повести — гимн настоящей дружбе, которая крепче всего бывает в детстве. И в финале даётся совершенно трогательный и прекрасный символ этой дружбы:
Чудесная лиричная сказка с традиционными «крапивинскими мальчиками». Сейчас, когда пошёл третий десяток новому тысячелетию, очень не хватает таких вот светлых, добрых произведений. Это настоящее убежище от всепоглащающей, лишённой морали и отечества пользы, которая торжествует в XXI веке.
Боже Правый, какая встреча. Какие книжки уходят из поля зрения, даже не передать.
Самое сильное эмоциональное потрясение детства. Вообще — два самых сильных, самых ярких, незабываемых образа: барабанщики Прилива и ветерки Голубятни. Всё детство и отрочество — навсегда и бесповоротно — окрашено в «крапивинские тона». Лютая ностальгия.
Лет десять тому — перечитал, и Прилив и Голубятню. Наверное. 10 лет — это вполне достаточно, чтобы перечитать ещё раз.
Книжки Крапивина, уважаемый потенциальный читатель, они — не только «для детей», они. — вне возраста. Ежели ты ещё не окунулся в этот совершенно а-бал-ден-ный, непередаваемо родной и близкий Мир — тебя ждёт шикарное удовольствие. Не сомневайся
Попалась она мне довольно поздно — было уже к 30. И все же как она прекрасна. Как глоток детства во взрослой обыденности — свежий ветер бескрайнего простора в жаркой душной комнате. Читали вместе с детьми, надеюсь, внуки то же будут читать, и надеюсь, вместе со мной.
В этой книге, как, наверное, ни в каких других, написанных Владиславом Петровичем и прочтённых мною, чувствуются, как он скучает по собственному ушедшему детству. И вот какая странная штука, читая, я испытывал грусть уже даже не от того, что и моё мальчишество безвозвратно ушло, а ещё и от того, что мне с каждым годом всё реже сняться сны, где я двенадцатилетний пацан, с содранными коленками, с проволокой вместо шнурков и с причёской знавшей расчёску только по праздникам. Три незамысловатые истории, которые связаны друг с другом неотрывно, ценны для меня не простеньким сюжетом, который вполне самодостаточен и очень даже со смыслом, а безупречно переданной атмосферой сказочного сна. Сна, в котором перемешалась не только нежелание отпускать детство, но и грёзы о фантастических мирах, где ты ни когда не повзрослеешь, где всё зависит от тебя, твоей храбрости, честности и где у тебя есть настоящие друзья. Уж не знаю, как у Крапивина это получилось, но ощущение нереальности, которая возможна только в сновидениях, переданы очень точно. Читая, не проходит ощущение чего-то зыбкого, еле уловимого, кажется, стоит задержаться на секунду на какой-то строчке и волшебный туман развеется. При том при всём, все эти три сна имеют разные настроения и оттенки. Первый получился светлым, солнечным с жёлтыми кляксами одуванчиков на зелёном ковре. Второй: ясно-звёздный и тревожный одновременно. И последний сон: с прощальными красками осени уходящего детства и неимоверной тоской по настоящей мальчишеской дружбе.
Удивительно и то, как Автору удаётся заглянуть именно в мою душу. Скажите вот откуда, например, он может знать, что и у меня когда-то была та самая улица, в конце которой, мне казалось, должны быть, море и другой мир? И если бы это было единственное совпадение, ведь их, от повести к повести, просто немерено.
Подводя итог, добавлю, что цикл «В ночь большого прилива» лично для меня не книга о детстве, а скорее о глубокой и светлой тоске по нему. С возрастом, мы год от года всё меньше ценим ранние годы, а эти три истории как будто специально созданы для того, что бы снова и снова возвращаться в то пограничное состояние, когда мы уже не дети, но всё ещё верим в добрые сказки.
Подарили мне эту книгу классе в 6-м, в детской библиотеке за то, что в течение года я прочитал больше всех книг.
Да, и такое было в СССР. Трилогия оказалась чудом чудным. «Далёкие горнисты» ранее попадались в библиотеке, но я их не читал — название не давало фантазии полёта. Хватало и радиопередачи «Пионерская зорька». Но здесь, в сборнике, я залпом прочитал все повести.
О-го-го, как же мне понравилась история
У Владислава Крапивина самое то, когда в одной книге бои на шпагах, парусные корабли в море, фантастика-фэнтези.
И конечно, мальчишки 12 лет. (Как я тогда.)
Здесь всё это есть.
Три совершенно разные части, общим для которых помимо главных героев и их мальчишеской дружбы является только то, что авторство их никогда не спутаешь, рука Крапивина узнается с первых фраз. А так — даже оценить все три части вместе рука как-то не поднимается.
Первая часть (Далекие горнисты) — вещь более детская, просто сказка в стиле Крапивина о ребячьей дружбе, умении преодолеть себя, смелости и верности. Вызывает стойкие ассоциации как с «Ковром-самолетом», так и с «Детьми синего фламинго» — тот же настрой, те же мысли.
А вот вторая часть (В ночь большого прилива) взрослому читателю должна понравиться гораздо больше. В ней кроме уже привычного для автора антуража: незнакомый город с высокими башнями со шпилями, шпаги и, конечно же, барабанщики, есть и любопытнейшая тема — исполнение предначертанного и возможность нарушить это предначертание. И как же здорово, по-крапивенски, это реализовано в тексте. Вещь для раннего Крапивина получилась непривычно жесткой и, наверное, даже больше должна понравиться взрослым, чем подросткам.
Третья же часть (Вечный жемчуг) — просто очень доброе повествование о настоящей ребячьей дружбе, тоже вполне крапивенское.
Впервые читала в сборнике т.н. «Первых частей» — первая часть «Мальчика со шпагой», первая часть «Приключений Джонни Воробьева», первая часть «В ночь большого прилива». Только первые части, ни намека на возможное продолжение. Была безумно рада, когда узнала о его существовании.
Первая не зацепила, кстати. Из трилогии больше всего понравилась вторая, из-за центральной мысли, заложенной в нее — человек в состоянии переломить судьбу. Буквально слово в слово запомнился разговор на тему «Была стена», описание ранения Братика. Вторая часть — самая реалистичная, самая пронзительная.
Первая слишком фантасмагорична, слишком легко дается победа над змеем. Третья. третья — это конец. «Сон угасал, как гаснет киноэкран». Сходит на нет напряженность, причем не в самом конце, а где-то к середине.
Возвращение взрослого в детство. Возвращение в мечтах и воспоминаниях, окрашенных той теплотой, с какой мы почти всегда вспоминаем себя давних, и той романтикой, которую в детях встретишь редко. Не думаю, что это детская книжка: слишком мало приключений, слишком они незатейливы. А взрослого она захватывает надолго, к ней хочется возвращаться.
С этой повестью я позакомилась очень давно — лет 7 назад. С самого начала она мне полюбилась. Немного грустная, немного печальная, но теплая и добрая, с хорошим концом. Всегда хотела того, чтобы появилось продолжение этого замечательного произведения. Перечитываю я ее с удовольствием и по сей день, как впрочем и многие другие произведения Крапивина, хотя из всех выделяю я все-таки «В ночь большого прилива».
Странная история случилась у меня с этой книгой. Давным-давно, когда мне было лет 11, я читал эту повесть и она мне очень понравилась. Увы, я не запомнил тогда ни автора, ни названия книги (она была из библиотеки), и только сейчас, когда у меня наконец дошли руки до томика Крапивина, узнал так полюбившуюся мне в детстве книгу. Было очень интересно попытаться вспомнить свои тогдашние ощущения и сравнить их с нынешними. Да, конечно, книга Крапивина рассчитана на детскую аудиторию. Да, приключения, которые кружили мне голову двадцать пять лет назад: поединок с Канцлером, вылазка на старый маяк, загадочный лабиринт, — уже не так впечатляют. Да, многое кажется в книге довольно наивным. Но все-таки она очень хороша. И самое главное из того, что есть в книге — ощущение чуда, которое рядом с тобой, прекрасно чувствуется до сих пор.
Очень хороши в книге образы мальчишек, сорванцов из давно ушедшего поколения, когда дети играли во дворах, а не сидели, уткнувшись в телевизоры и компьютеры. Впрочем, сейчас мне, наверное, ближе образ Сергея, взрослого среди ребят.
Не могу не восхититься мастерством автора в описании мест действия. Старая башня, заброшенный маяк, пляж, заброшенный аэродром получились такими яркими, что невозможно не поверить в их существование.
И, конечно, не могу не согласиться с главным выводом автора. Если и есть что-то, что сильнее времени и пространства, что может удержать расходящиеся миры, так это настоящая дружба.
:rev: Повести «В ночь большого прилива» не повезло — ее мало читают, о ней мало говорят. Хотя один из сильнейщих образов Владислава Крапивина именно в ней — веревочка, веревочка связавшая две планеты. Белый капроновый шнурок с хитрыми узелками. С одной стороны она привязана к железному шиповнику с могучими корнями до центра Земли, с другой к якорю — якорь символ надежности по Крапивину. Якорю, намертво вросшему в планету. Планеты не разойдуться, грани Великого Кристала тверды и незыблемы, как дружба двух мальчишек.
Бесподоная вещ, я её читал пацаном, потом перечитывал в 22 года, перечитал и не так давно с год назад, это что-то с чем то, но лучше первый раз прочесть когда в душе пик романтики и вера что еще что-то можно сделать.
jumbo, 21 сентября 2007 г.
Нет больше в мире книг, в которых бы чувство нежеланного расставания подавалось с таким накалом. Тоска, щемящее чувство одиночества и неспособность что-либо изменить в происходящих событиях нагнетают неповторимую атмосферу. И, когда герои, своим стремлением и упорством все-таки добиваются цели, тогда можно вздохнуть спокойно и порадоваться.
В ночь большого прилива
В ночь большого прилива запись закреплена
В ночь большого прилива запись закреплена
В ночь большого прилива запись закреплена
В ночь большого прилива
Да при ясной луне
Город сказки красивой
Показать полностью.
Часто грезится мне.
Арки, башни, фонтаны,
Флюгеров перезвон.
Всё здесь призрачно-странно
И тревожно, как сон.
Здесь размеренным шагом
Ночь дробят патрули.
Деньги, алчность, присяга
Их сюда привели.
Средь дворцов и фонтанов
Поселилась война.
Ночь опасна, как рана,
Ночь смертельно больна.
Но выходят ребята:
Барабан на ремне,
Бьётся факел крылатый,
В жизни или во сне?
Хрупкий, строгий парнишка
Обнажает клинок:
Чей-то старший братишка
Страх и боль превозмог.
Он с драконом сразится,
Чтоб рассеялась мгла,
Солнце вспыхнуло в лицах,
Ярость в землю ушла.
Чтоб забыли мальчишки
Холод войн и обид –
За страницами книжки
Барабанщик не спит.
Елена Шестакова, 1999 г.
Фото: «Маленький барабанщик», Хант, Уильям Моррис.
В ночь большого прилива запись закреплена
В ночь большого прилива запись закреплена
В ночь большого прилива запись закреплена
Где он сейчас? Ушел по дороге за Грань, как делали его герои? Или в страну под названием Детство, по которой скучал, которую создавал всю жизнь? Или в свою родную старую Тюмень, где светится окошко с рамой в виде буквы Т? Неважно, но где-то он обязательно есть.
С днем рождения, Командор!
А старые фото вдруг обрели цвет!
В ночь большого прилива запись закреплена
Он помнит, как он жил в другом кристалле,
Как книжки для мальчишек сочинял,
Но время шло и грани тесны стали
И властно поманил иной астрал.
Там ждут его оруженосец Кашка,
Полушкин Шурка с рыбкою в груди,
И Белый Шарик по прозванию Яшка
И вечная Дорога впереди.
Там лётчик для особых поручений
И маленький Серёжка Самолёт,
Летают без забот и огорчений
И новичка избавят от забот.
Кораблики в пути ему помогут
И песня оживёт и зазвенит
И лоцман верную найдёт Дорогу,
А чёрный сёрфер пусть повременит.
Жираф-малютка, сшитый из тельняшки,
Тихонько рожки тонкие задрав,
Придёт к нему среди лесной ромашки, цветов сурепки и болотных трав.
И встанут барабанщики под знамя
И мушкетёры отдадут салют!
Ты не ушёл, ты вечно будешь с нами!
Творцы вселенных в Вечности живут!
По морю мчится к нам крылатый «Кречет»,
Форштевнем режет хлад солёных гор,
И мы душой летим ему навстречу, ведь у штурвала Вечный Командор. «
Алехандро Андракула, 1 сентября 2020.
