В каком году советская разведка узнала что япония не нападет на ссср
Почему Япония не напала на Советский Союз
Война на Тихом океане – отдельная и очень драматичная страница в истории Второй мировой войны. Как известно, 7 декабря 1941 года японская морская авиация нанесла удары по американской военно-морской базе Пёрл-Харбор на Гавайских островах. Спустя шесть часов президент США Франклин Рузвельт принял решение о начале войны против Японии на Тихом океане. Противостояние между Японией с одной стороны, США, Великобританией, Австралией и Новой Зеландией с другой стороны, растянулось на четыре года. Но Советский Союз вступил в войну против Японии лишь летом 1945 года, уже после того, как была повержена гитлеровская Германия. Почему же раньше не началась советско-японская война и что мешало империи Восходящего Солнца напасть на Советский Союз в том же 1941 году? Ведь открой японцы второй фронт на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири, Гитлеру была бы оказана бесценная услуга.
На самом деле, после череды столкновений с Советским Союзом в 1930-х гг., в Токио очень не хотели трансформации и без того напряженных отношений с Москвой в плоскость открытого военного конфликта. Несмотря на то, что СССР был естественным конкурентом Японии в борьбе за влияние в Китае, на Корейском полуострове, в Монголии, столкновения с Советским Союзом в Токио явно не хотели. Об этом свидетельствует целый ряд фактов. Япония так и не вступила в войну против Советского Союза в июне 1941 года, хотя была связана с Германией и Италией союзническими отношениями. Против Советского Союза воевали, к примеру, те же итальянцы, у которых вообще не было никаких реальных причин для войны с нашей страной, сражалась на восточном фронте испанская дивизия, хорватские части, но вот Япония, которая как раз имела к СССР многочисленные территориальные претензии, от вступления в войну отказалась.
В отличие от фюрера Третьего Рейха и его фанатичного окружения, японское руководство рассуждало куда более здраво. В Японии трезво оценивали колоссальный потенциал Советского Союза, обусловленный огромными территориями и численностью населения, и прекрасно понимали, что гитлеровская Германия войну против СССР не выиграет. Поэтому японское руководство отнюдь не желало ввязываться в гитлеровскую авантюру. Преимущества Японии на Тихом океане во многом были обусловлены действиями императорского флота, однако в случае войны с Советским Союзом они быстро свелись бы к нулю – японским войскам пришлось бы сражаться на бескрайних просторах Восточной Сибири и Дальнего Востока, где самураи непременно увязли бы еще круче, чем гитлеровцы на западе советской страны. В Токио это понимали и рисковать не хотели.
Во-вторых, для Японии куда больший интерес представляли события в Восточной и Юго-Восточной Азии. Страна Восходящего Солнца видела себя гегемоном Азиатско-Тихоокеанского региона и рассчитывала освободить Индокитай, Малайский архипелаг, Филиппины, острова Океании от европейского господства, заодно подчинив своему влиянию Китай. Но в Китае Япония увязла еще в 1930-е годы крепко и надолго. Несмотря на кардинальное превосходство в вооружениях, в подготовке войск, в технологиях, численность населения Китая и его большие пространства все равно играли свою роль.
На этом фоне начало войны против Советского Союза, примыкавшего к Китаю с севера и запада, стало бы для Японии самоубийственным шагом. В Китае Япония довольно быстро осознала, что значит вести войну на больших пространствах и против страны, превосходящей саму Японию по численности населения во много раз. Очень быстро японское командование ощутило нехватку личного состава для того, чтобы одновременно вести боевые действия на самых разных направлениях и контролировать оккупированные территории. Кроме того, выявились большие проблемы с обеспечением японских войск топливом, боеприпасами, продовольствием. Перекрыть все маршруты, по которым в Китай поставлялась советская, американская и британская военная помощь, японские войска были не в состоянии.
Помимо Китая, Японию интересовали и очень важные в экономическом и стратегическом отношении территории Юго-Восточной и Южной Азии. В Токио прекрасно понимали, что многомиллионное население Индокитая, Индонезии и Малайи, Филиппин, Индии крайне недовольно господством европейских колонизаторов. Поэтому еще в 1930-е гг. Япония стала выстраивать отношения с антиколониальными движениями Британской Индии, Французского Индокитая, Нидерландской Ост-Индии (Индонезии), а также с властями Таиланда – единственного на тот период суверенного государства региона.
Но если сопротивление нидерландских и французских колониальных войск можно было подавить очень легко, британцы выглядели куда более серьезным противником, особенно учитывая помощь со стороны Соединенных Штатов. По сути, к 1941 г. именно США оставались той силой, которая могла помешать осуществлению японских планов по установлению господства в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Поэтому Япония и приняла решение о нападении на американскую военно-морскую базу. Строго говоря, это тоже был самоубийственный шаг, поскольку, как и в случае с СССР, силы Японии и США также были несопоставимы, учитывая, что на стороне США в Тихом океане воевали Великобритания и многочисленные британские доминионы и колонии. Таким образом, Япония сама вырыла себе могилу, вступив в войну с заведомо более сильным противником.
Развязанная японскими империалистами на Тихом океане война против американцев и британцев была выгодна именно Советскому Союзу. Теперь японские войска гарантированно были заняты, увязнув в боевых действиях на тихоокеанских островах и в Индокитае. Силами одной лишь Квантунской армии совершить агрессию против СССР Япония не могла. Тем временем, в гитлеровской Германии продолжали надеяться на то, что восточный союзник по Оси все же поддержит Берлин и Рим и нападет на советский Дальний Восток. Не исключено, что именно этими соображениями руководствовался Гитлер, объявляя войну США. Но Япония на Советский Союз нападать не стала и даже формального объявления войны не последовало. Конечно, Москва была вынуждена держать на Дальнем Востоке и в Сибири значительные воинские силы, но все же верность Токио Пакту о нейтралитете очень помогла СССР.
Конечно, возможность начать войну против Советского Союза у Японии была. Осенью 1941 г., когда Красная Армия с величайшим напряжением сил обороняла Москву, Япония могла совершить нападение на Дальний Восток, моментально поставив Советский Союз в очень сложное положение. Но на подобную рискованную авантюру в Токио не решились. Ведь, напади Япония на СССР осенью 1941 г. или в начале 1942 г., она бы оказалась в ситуации войны на три фронта – против англо-американцев на Тихом океане, против Китая и против Советского Союза. Получается, что положение Токио стало бы более сложным, чем даже у гитлеровской Германии. На это японское руководство пойти не могло.
Но если бы нападение все же случилось, у Японии все равно не было шансов выстоять против Советского Союза. Основные силы японской армии и флота начиная с зимы 1941 года были заняты в боевых действиях на Тихом океане. Япония воевала в Индокитае, Индонезии, на Филиппинах, на Соломоновых островах, в Микронезии – и везде требовались не только ударные части, но и гарнизоны для защиты оккупированных территорий. Кроме того, огромные японские войска продолжали воевать в Китае, где активизировалось партизанское движение.
Непосредственно против СССР Токио могло бросить только знаменитую Квантунскую армию, дислоцировавшуюся в Маньчжурии. В 1941—1943 годах в Маньчжурии и Корее размещались 15 японских дивизий общей численностью примерно 700 тысяч военнослужащих. Кроме того, в оперативном подчинении японского командования находились вооруженные силы марионеточных государств Маньчжоу-го и Мэнцзяна, однако их вряд ли стоило бы рассматривать как серьезных противников.
Поскольку первое время Квантунскую армию комплектовали и снабжали по остаточному принципу, очень серьезными проблемами для нее были слабый уровень подготовки личного состава и устаревшее вооружение. Не менее половины военнослужащих Квантунской армии составляли либо необстрелянные призывники без боевого опыта, либо призванные на военную службу гражданские лица старших возрастных групп. Не считалась престижным местом службы Квантунская армия и для офицерского корпуса.
Советский Союз мог противопоставить Квантунской армии от 32 в июне 1941 г. до 49 в июле 1942 г. расчетных дивизий. Серьезность намерений СССР подтверждали создание 1 июля 1940 года Дальневосточного фронта и 15 сентября 1941 года Забайкальского фронта. К 1941 году численность войск Дальневосточного фронта достигала 500 тыс. человек, еще около 600 тыс. человек насчитывалось в составе частей и соединений Забайкальского фронта. В оперативном подчинении Дальневосточного фронта находились Тихоокеанский флот и Краснознаменная Амурская флотилия. В случае начала боевых действий Дальневосточному фронту предстояло действовать на побережье Тихого океана, Забайкальскому фронту – на монгольском и маньчжурском направлениях.
Кроме того, на стороне СССР неизбежно выступила бы Монгольская Народная Республика. Части и соединения Народно-революционной армии Монголии находились в оперативном подчинении командования Забайкальского фронта. Советско-японская война 1945 года показала, что монгольские войска, несмотря на их относительную малочисленность, все же были неплохо подготовлены и способны достойно сражаться против японцев. В случае нападения Японии на СССР, на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири неизбежно развернулось бы и партизанское движение, а ландшафт местности и большая протяженность территорий позволили бы партизанам развернуться еще масштабнее, чем на западе страны.
Наконец, начало войны с Японией окончательно развязало бы руки Советскому Союзу и в плане поддержки китайских армий, сражавшихся с 1937 года против японских агрессоров. Что касается подготовки личного состава и обеспечения вооружением, то здесь Советский Союз сделал очень большой рывок по сравнению даже с периодом конфликта на Халхин-Голе. В Токио это тоже прекрасно понимали, учитывая, что японская разведка всегда работала хорошо и исправно поставляла командованию сведения о совершенствовании армии и флота вероятного противника.
Интересно, что планы начала войны против СССР в Токио все же обсуждались. Одним из сторонников нападения на Советский Союз, как ни странно, оказался именно министр иностранных дел империи Ёсукэ Мацуока, который в 1941 году подписывал Пакт о нейтралитете. Он считал, что Японии совершенно не обязательно придерживаться договоренностей, а стоит принимать решения, исходя из конкретных ситуаций. Японское командование в течение Второй мировой войны даже вдвое увеличило численность Квантунской армии, мобилизовав резервистов, но нападения на СССР так и не произошло.
Иосиф Сталин на Ялтинской конференции пообещал западным союзникам начать войну против Японии спустя два – три месяца после окончания войны против гитлеровской Германии. К этому времени уже было ясно, что Берлин сможет продержаться не более нескольких месяцев, после чего настанет очередь Японии. Это прекрасно понимали в Токио, поэтому японские дипломаты пытались начать переговоры с СССР, чтобы Москва выступила в качестве посредника между Токио и западными державами. Но Советский Союз был непреклонен в своей позиции. 26 июля 1945 года США, Великобритания и Китай потребовали от Японии безоговорочной капитуляции. Это требование удовлетворено не было, после чего СССР и объявил войну Японии. Советско-японская война была, как известно, быстротечной и продолжалась менее месяца – с 9 августа по 2 сентября 1945 года. Квантунская армия была полностью разгромлена, а политическая ситуация в Восточной и Юго-Восточной Азии в результате поражения Японии изменилась кардинальным образом.
Разведка знала планы Токио
ДО 1943 Г. ЯПОНИЯ ГОТОВИЛАСЬ ПРОВЕСТИ «БЫСТРУЮ ВОЙНУ» НА СОВЕТСКОМ ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
|
Это был настолько откровенный призыв к агрессии, что в марте 1932 г. Наркомат иностранных дел СССР сделал публичное заявление о том, что в его руках находятся документы, написанные японскими официальными лицами, представляющими самые верхние слои военных кругов Японии и содержащие планы нападения на СССР. Газета «Известия» поместила дешифрованные места из японских телеграмм, в которых содержались предложения Касахары провести «быструю войну» и призыв генерала Хироты к оккупации Восточной Сибири.
Уже через три дня после подписания японо-германского пакта в 1936 г. нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов публично заявил в Москве о существовании секретного германо-японского договора, который не был опубликован в печати. Подписанию этого секретного договора предшествовали пятнадцать месяцев переговоров между японским военным атташе с германским министром иностранных дел. В публичном выступлении советского наркома, естественно, не содержалось ссылок на источник информации. Он, однако, дал понять, что советской разведке удалось «расколоть» японские шифры. Нарком, в частности, сказал: «Некоторые считают, что германо-японское соглашение было написано специальным кодом, в котором слово «антикоммунизм» означало совершенно иное, чем словарное значение этого слова, и что люди расшифровывают этот код разными способами».
Такие демарши советского правительства действовали как холодный душ на японское руководство. Тем не менее Токио не успокоился и попытался «прощупать» реальную военную мощь Советского Союза. Именно этим объяснялись провокации японской военщины в районе озера Хасан и у реки Халхин-Гол в конце 30-х годов. Получив сокрушительный отпор, Япония была вынуждена смириться со сложившимся положением и пойти на мирное урегулирование своих отношений с Москвой.
ТАЙНЫЕ ЖЕЛАНИЯ ЯПОНИИ
13 апреля 1941 г. между СССР и Японией был подписан Пакт о нейтралитете сроком на пять лет. Японцы пошли на это в ответ на заключение Германией и СССР Договора о ненападении, о чем Берлин не поставил Токио заранее в известность. Пакт о нейтралитете сыграл положительную роль в стабилизации обстановки на Дальнем Востоке. Однако в Москве знали, что 27 сентября 1940 г. Япония подписала пакт с Германией и Италией о взаимной помощи, и поэтому считали, что японский нейтралитет в любой момент может быть нарушен, как был нарушен Германией Договор о ненападении.
. Шел конец июня 1941 г. Германское наступление в глубь территории Советского Союза стремительно продолжалось, немцы рвались к Москве. Сталина и советское руководство волновал вопрос о том, как поведет себя Япония в данной обстановке. По указанию начальника разведки Павла Фитина сразу после начала войны с Германией были разосланы задания резидентурам в Токио, Лондоне, Софии и в ряд резидентур в Китае (их насчитывалось свыше пятнадцати), в Стокгольме, Вашингтоне и в странах Латинской Америки. В них ставился один вопрос: каковы реальные планы Японии в отношении СССР, выступит ли она на стороне Германии, а если выступит, то когда?
Большое значение для советского Верховного командования имели сведения резидентуры о том, что за вторжение в СССР на стороне Германии стоит командование сухопутных сил. Более влиятельное морское командование выступает за войну против США и захват Юго-Восточной Азии. Всего за 1941-1942 гг. по вопросу о том, вступит ли Япония в войну на стороне Германии в ближайшие месяцы, поступило свыше 30 сообщений, в основном от резидентур в Лондоне и Китае. Половина из них была направлена в первые, критические для СССР, месяцы. Так, в конце июня из Лондона поступила телеграмма с информацией от надежного источника Кима Филби. Со ссылкой на британскую разведку он сообщал, что главные усилия Японии в конце 1941 г. будут сосредоточены на южном направлении, а Советский Союз рассматривается ею в качестве второстепенной цели. Речь шла о телеграмме английского посла в Токио министру иностранных дел Идену от 24 июня 1941 г. В ней говорилось: «Германский посол оказывает сильнейшее давление на Мацуоку, пытаясь добиться активного вступления Японии в войну на стороне Германии. Он обещает японцам Приморскую область и все, что он может только придумать».
В конце июня 1941 г. советская внешняя разведка доложила Сталину сообщение токийской резидентуры от 26 числа: «Источник резидентуры сообщает: «В связи с советско-германской войной внешняя политика Японии будет следующей: Япония сейчас не имеет активных намерений против СССР, как-то: объявить войну и встать на стороне Германии. Хотя не известно, как в дальнейшем изменится эта политика, но, по крайней мере, в настоящее время таких намерений нет. Такая политика Японии в данный момент объясняется тем, что Япония не готова воевать с СССР. В последнее время в руководящих кругах Японии много говорят о пересмотре военного союза трех держав в связи с усилением опасения войны с Америкой:».
«ОСНОВНЫЕ СИЛЫ БУДУТ СОСРЕДОТОЧЕНЫ НА ЮГЕ»
4 июля 1941 г. К. Филби сообщает в центр реакцию министра иностранных дел Японии Мацуоки на демарш германского посла, пытавшегося добиться вступления Токио в войну. Министр разъяснял германскому послу, что берлинский пакт трех «не налагал на Японию обязательств выступить на стороне Германии». В то же время договор с СССР о нейтралитете «не помешает Японии предпринять действий, которые могут потребоваться для сохранения японских интересов». Мацуока заявил германскому послу, что в подобных условиях Япония «сохраняет за собой свободу действий».
Однако напряжение в Москве не уменьшалось. Объясняется это тем, что одновременно из Токио приходили тревожные сведения. Разведка сообщала, что с 12 июля по 18 августа 1941 г. в Японии проведена всеобщая мобилизация. В армию призвано 4,5 миллиона человек. В Харбине оборудована типография для печатания листовок на русском языке. Одновременно разведка доложила содержание телеграммы посла Англии в Вашингтоне Галифакса, в которой говорилось, что американцам известно о согласии стран оси Рим-Берлин-Токио на захват Японией «баз в Индии, Китае и Сиаме», после чего «последует выступление против Сибири и, в первую очередь, Владивостока». Поэтому американцы были кровно заинтересованы в том, чтобы ускорить нападение Японии на СССР.
3 июля 1941 г. и.о. госсекретаря США Самнер Уоллес пригласил к себе советского полпреда К.А. Уманского. В состоявшейся беседе он со ссылкой на «достоверную информацию» доверительно сообщил советскому дипломату о том, что в скором времени Япония нападет на СССР. Эта информация была доложена в Москву. По поручению советского правительства уже 8 июля Константин Уманский вручил ноту, в которой содержалась просьба к администрации США выступить с предупреждением Японии против расширения конфликта на Дальнем Востоке, поскольку к тому времени президент США уже заявил о поддержке СССР в войне с Германией.
Это было неприкрытое желание американского президента втянуть СССР в вооруженный конфликт с Японией и отвести беду от США, что не входило в планы Кремля. Сталин из донесений советской разведки в Вашингтоне знал, что еще в конце 1940 г. в Вашингтоне шли секретные японо-американские переговоры. Правительство принца Коноэ добивалось, чтобы США признали господство Японии на Дальнем Востоке и в западной части Тихого океана. Непомерные требования Токио, естественно, не могли быть приняты Вашингтоном, который, тем не менее, эти переговоры продолжал, призывая Японию уважать международное право и прекратить экспансию в Китае и Юго-Восточной Азии.
К осени 1941 г. положение на советско-германском фронте серьезно осложнилось. Гитлеровцы вышли на прямые подступы к Москве, был блокирован Ленинград, продолжалось наступление вермахта на юге. Ставку интересовала позиция США в отношении оказания реальной помощи СССР в отражении гитлеровской агрессии, в том числе их возможные действия на Тихом океане. 7 сентября 1941 г. начальник внешней разведки П. Фитин направил Сталину, Молотову и Берии содержание телеграммы английского посла в США №3893 от 22 августа, полученное от К. Филби. В ней излагалась позиция США в отношении японской экспансии в Азии. В телеграмме речь шла о меморандуме Рузвельта, врученном японскому послу госсекретарем США Кордуэллом Хеллом. В нем, в частности, говорилось:
«. Правительство США будет рассматривать оккупацию японцами французского Индокитая или захват военных и морских баз или территорий, входящих в сферу интересов США, как первый подготовительный шаг Японии к дальнейшим захватам в бассейне Тихого океана.
. Правительство США не имело иного выхода, как информировать, что, по его мнению, предпринятые японским правительством действия устранили основания для дальнейших бесед в отношении мирного решения тихоокеанской проблемы».
Сталину было известно о том, что американцы читают шифрованную переписку японцев, из которой следовало, что Япония будет развивать свою агрессию в южном направлении. Знал он и о том, что американцев тревожит положение на советско-германском фронте. В этой связи он недоумевал, почему Вашингтон медлит с объявлением войны Японии, чтобы облегчить положение СССР, с которым у США были союзнические соглашения. 10 декабря 1941 г. П. Фитин направил новое спецсообщение Сталину, Молотову и Берии. В нем говорилось: «Сообщаем содержание телеграммы от 27 ноября из МИД Японии японскому послу в Берлине. Эта телеграмма была перехвачена и частично расшифрована английской политической разведкой: «Переговоры с США зашли в тупик, и японское правительство стоит перед необходимостью принятия серьезного решения. Встретьтесь с Гитлером и Риббентропом и в секретном порядке объясните им положение. Демократические державы ведут себя на Востоке монархически. Они передвигают свои войска и вынуждают Японию делать то же самое. Эти переброски могут привести к вооруженному конфликту. В случае войны с демократическими странами Япония будет продолжать сковывать русские силы на Дальнем Востоке. Однако объясните Гитлеру, что основные японские силы будут сосредоточены на юге, и мы предпочитаем воздерживаться от преднамеренного предпринятия действий на севере. «
СТАЛИН ЗНАЛ О НАПАДЕНИИ НА ПЕРЛ-ХАРБОР
Ф. Рузвельт, разумеется, имел информацию о том, что Япония может напасть на США, однако в тот период считал такую перспективу маловероятной. Объяснялось это тем, что во время русско-японской войны 1904-1905 гг. США активно поддержали Японию, что привело Россию к серьезному поражению. В логике американцев не укладывалось, что японцы проявят неблагодарность в отношении США и нападут на своего вчерашнего союзника. Глубокой осенью положение СССР было крайне трагическим, что, по мнению Ф. Рузвельта, облегчало принятие Японией плана нападения на СССР. В этой ситуации американцам следует только предостеречь Токио и Берлин от агрессии против США и ждать дальнейшего развития событий.
Для того чтобы канализировать агрессию Японии на Север, Ф. Рузвельт дал указание американской разведке подготовить ложный документ «Программа победы», распечатанный на 350 страницах. В этом документе, подготовленном англо-американскими экспертами «психологической войны», излагались мнимые планы вступления США в вооруженный конфликт в Европе на стороне Англии. Датой массированного вторжения англо-саксонцев на континент называлось 1 июля 1943 г. В фальшивке англо-американских спецслужб подчеркивалось, что все силы и средства США будут направлены на подготовку вторжения на Западе. Этот документ был доведен американскими спецслужбами до посольства Германии в Вашингтоне во второй половине ноября 1941 г.
Получив данные о «Программе победы», верховное командование вермахта расценило их как «фантастический подвиг разведки» и с облегчением вздохнуло: до середины 1943 г. американского вторжения в Европе не будет, поэтому есть время победоносно завершить поход на Восток. А между тем Ф. Рузвельт направил личное послание императору Японии Хирохито, в котором от имени США давал заверения в том, что он не нападет на Японию, будет удерживать от нападения другие страны, а также призывал Токио воздержаться от агрессии в Индокитае, против Филиппин, Индонезии, Таиланда и Китая. Об агрессии Японии против СССР в послании не говорилось.
В середине октября 1941 г. из Токио поступили на первый взгляд утешительные для Ф. Рузвельта сведения. Правительство Коноэ пало, а к власти пришел крайне агрессивный кабинет Тодзио. Премьер был известен как ярый сторонник северного направления агрессии, из чего Рузвельт сделал вывод о том, что нападение Японии на СССР неизбежно. Однако у Сталина имелись и другие сведения на этот счет. Буквально накануне нападения Германии на СССР опытному разведчику, сотруднику посольства СССР в Софии Василию Пудину удалось получить шифры японского МИД в Европе. Благодаря им советской разведке удалось перехватить и дешифровать поручение японского МИД своему послу в Берлине. В шифровке говорилось, что посол должен встретиться с министром иностранных дел Германии И. фон Риббентропом и разъяснить ему, что в 1941 г. Япония не нападет на Советский Союз, а устремит свои усилия на захват Гонконга, других британских колоний в Тихом океане, а также на морские владения США.
Кроме того, радиоразведка донесла в ГКО, что в конце ноября 1941 г. корабли соединения адмирала Нагумо сосредоточились у острова Итуруп, а 25 ноября адмирал Ямамото получил приказ главнокомандующего Объединенным флотом Японии следовать к Гавайским островам и атаковать главные силы американских ВМС. Сталин знал об этом, однако ни слова не сказал Рузвельту: в условиях обострения обстановки на Дальнем Востоке его информация могла бы рассматриваться как попытка натравить США на Японию, подобно тому, как в июле 1941 г. Ф. Рузвельт сам пытался вовлечь СССР в войну с ней.
Поражение немцев под Москвой заставило Гитлера настойчиво добиваться присоединения Японии к агрессии против СССР. По данным агента «Друг» в Шанхае от 25 февраля и 4 марта 1942 г., Гитлер усиливал давление на своего японского союзника, обещая возобновить крупное наступление на Восточном фронте. Группировка японских милитаристов во главе с генералом Араки горячо его поддерживала и требовала немедленного выступления против СССР. В середине февраля 1942 г. японское руководство обсудило требования немцев и сочло выступление против СССР несвоевременным. Вместо этого было решено сконцентрировать усилия японских вооруженных сил на завершении основных операций на Тихом океане, хотя не исключалось и выступление Японии против СССР, однако при непременном условии удачи весеннего наступления вермахта на Восточном фронте.
Эти сведения подтверждались данными резидентур внешней разведки в Турции, Китае, Англии и чехословацкой военной миссии в Лондоне. Согласно им, в случае успешного развития весеннего наступления вермахта против Красной Армии Япония может напасть на СССР, если его положение станет безысходным. Об этом говорила и телеграмма МИД Италии в адрес своего посла в Токио, где утверждалось, что «сейчас, когда Япония полностью уверена в окончательной победе на юге, она, возможно, начнет думать и о севере».
Однако США сумели оправиться после разгрома их Тихоокеанского флота и стали оказывать Японии все возрастающее сопротивление. Экспансия Токио в южном направлении начала сталкиваться со все большими трудностями. Начальник чехословацкой разведки в Лондоне полковник Франтишек Моравец, с которым советская разведка поддерживала рабочий контакт, сообщил резиденту Ивану Чичаеву: «Против СССР Япония выступит лишь в том случае, если наступление немцев на Восточном фронте будет протекать успешно». Однако проблема возможного вступления Японии в войну против СССР не снималась с повестки дня внешней разведки вплоть до 1943 г., когда после Сталинградской битвы и сражения на Курской дуге стратегическая инициатива на Восточном фронте прочно перешла в руки Красной Армии.
«ВЗАМЕН КИТАЙ ПОЛУЧИТ ИНДОКИТАЙ»
Видя, что Советская Армия успешно громит врага, японские дипломаты были вынуждены изменить тон своих заявлений. 10 января 1943 г., как установила советская разведка, японский посол в Москве Сато высказался за то, чтобы «американцы согласились на заключение мира с Японией на равных началах». 5 июня 1943 г. от резидентуры в Чунцине поступила шифртелеграмма, в которой, со ссылкой на беседу ее источника с командующим японскими войсками в Северном Китае генералом Окамурой и рядом других ответственных японских лиц, излагалась позиция Токио в отношении перспектив дальнейшей войны. Генерал высказался за то, чтобы Китай и Япония прекратили военные действия и сосредоточили свои усилия в борьбе «против коммунизма, США и Англии». При этом Маньчжурия должна остаться за Японией, а взамен Китай получит Индокитай.
После Сталинграда и Курска японские дипломаты разного уровня стали активно говорить о желательности продления срока действий японо-советского договора о ненападении, продвигать мысль о желательности заключения мирного договора между СССР и нацистской Германией. Посол Сато в Москве в беседе с японскими корреспондентами особо отметил необходимость «стремиться к полному урегулированию всех вопросов с Советским Союзом и к отрыву его от англо-американского блока». Япония, тем не менее, продолжала боевые действия против США и Англии. О полном миролюбии Токио говорить было пока еще рано.
Несмотря на внешнюю риторику, эта политика не была миролюбивой и по отношению к Советскому Союзу. Япония по-прежнему держала миллионную Квантунскую армию на границах СССР, готовую в любой момент вторгнуться в Забайкалье и Приморье. С лета и до конца 1944 г. японцы задержали и потопили 178 советских торговых судов, в том числе такие крупные, как «Ильмень», «Перекоп» и «Майкоп». Японские милитаристы поставляли в Германию стратегическое сырье из оккупированных ими стран Юго-Восточной Азии. Наконец, спецслужбы обеих стран активно сотрудничали между собой в Иране и Афганистане с тем, чтобы установить над ними свой полный контроль и втянуть в войну против СССР. Именно поэтому внешней разведке СССР в годы войны необходимо было постоянно отслеживать истинные планы Токио в отношении нашей страны, и эта задача была снята с повестки дня только после безоговорочной капитуляции Японии в сентябре 1945 года.