В чем была ошибка аристотеля
В чем была ошибка аристотеля
Сражение, которое мы разберём первым, произошло две с половиной тысячи лет назад в Эгейском море у острова Саламин. В Саламинском сражении греки разбили огромный флот персов. Но раз уж мы попали в Древнюю Грецию, нельзя не познакомиться с её знаменитым философом Аристотелем. Цель знакомства не праздная. Оно поможет нам понять политическую суть войн. Войны не возникают случайно. И, изучая ход сражений, мы должны также знать, почему, по каким причинам одно государство нападает на другое.
Аристотель не был человеком военным. Ему нравились тихие прогулки по тенистым тропинкам сада, где поют птицы и благоухают цветы… Учёного и звали перипатетиком, в переводе на русский любителем прогулок. Философскую школу, основанную им, тоже до сих пор называют перипатетической. Аристотель не просто прогуливался, в пути он занимался с учениками, размышлял о растениях и животных, планетах и светилах, о воспитании детей и искусствах, о жизни и устройстве человеческого общества. В те времена наука только начинала делиться на отрасли, ещё мало было накоплено знаний, и один человек мог во всех сферах познания быть одинаково авторитетным. «Самая всеобъемлющая голова» – так называл Аристотеля Фридрих Энгельс.
Аристотель первым – а жил он с 384 по 322 год до нашей эры – определил, что Луна и Земля имеют шарообразную форму.
Он решил задачу параллелограмма сил, его сочинение «Метеорология» положило начало науке физической географии.
Точно неизвестно, сколько сочинений написал учёный, считают, что около тысячи. В них он высказал много верных и много неверных мыслей и суждений.
Как уже говорилось, Аристотель не был человеком военным. Однако когда у царя Македонии Филиппа подрос сын, философ был приглашён к нему учителем. Македоняне в то время подчинили себе другие греческие государства, и Филипп думал о новых завоевательных походах, в которых войском будет командовать его Александр.
Уже в те далёкие времена люди знали, что успешно возглавлять вооружённые силы может человек только с выдающимся образованием. Вот Александр и учился у Аристотеля. Будущий полководец постигал грамматику, математику, историю, логику, педагогику, этику, естественные науки, музыку, медицину, литературу. Аристотель учил царского сына и философии. Эти уроки более всего готовили к завоеваниям стран и народов.
Была эпоха рабовладельчества. Аристотель своими знаниями служил рабовладельцам, его самого обслуживали рабы. Процветание городов, богатство и благополучие свободных граждан прямо зависели от числа рабов, купленных или захваченных в военном походе. Это казалось таким очевидным, непреложным, что Аристотель учил:
«Охотиться должно как на диких животных, так и на тех людей, которые, будучи от природы предназначены к подчинению, не желают подчиняться. Такого рода война по природе своей справедлива».
Страшные слова, правда? Но ещё страшнее то, что спустя много веков их также пытались утвердить. И было это не в эпоху рабовладения, а в наше время – в 1941 году, во время гитлеровского нашествия. Твои родные, неважно, какой ты национальности, тоже объявлялись людьми, «предназначенными к подчинению». Как «низшая раса» мы должны были отдать свои земли, свои города людям «расы господ» германцам-арийцам, стать их рабами. Но, как ты знаешь, фашисты были разбиты, и этим была опровергнута чудовищная теория фашистов.
Но, может быть, высказывание учёного было справедливо для своего времени и Александр подтвердил своими делами философские выводы учителя?
За десять лет полководец завоевал огромную территорию – от Дуная на западе до Инда на востоке, от Нила на юге до Амударьи на севере. Однако созданная Александром империя просуществовала совсем недолго. Завоёванные народы, как только нашли в себе силы, сбросили чужеземное иго. Так, ещё в далёкой древности были опровергнуты страшные утверждения Аристотеля.
В высказывании этого философа есть и другие слова, которые мы не имеем права оставить без внимания: «Такого рода война по природе своей справедлива». Мы к ним ещё вернёмся.
В чем была ошибка аристотеля
Аристотель не заметил, какую роль играет сопротивление воздуха, и потому в своих рассуждениях допустил ошибку.
Галилей понял, в чем дело, но не смог окончательно доказать свою правоту. Для доказательства ему надо было проследить за падением тел в безвоздушном пространстве, а этого Галилей сделать не мог: тогда еще не умели откачивать воздух — воздушный насос изобрели только через десять лет после смерти Галилея.
Несмотря на отсутствие решающего опыта, правильность взглядов Галилея быстро признали все ученые — бесчисленные примеры чуть ли не на каждом шагу доказывали, что воздух мешает движущимся предметам: он тормозит их движение.
Загадка летящей стрелы, которая поставила Аристотеля в тупик, Галилею совсем не казалась загадкой. Стрела, выпущенная из лука, или камень, брошенный пращой, летят вовсе не потому, что их подгоняет воздух, устремляющийся им вслед. Это неправильное объяснение. Дело в том, что стрела и камень получили толчок: стрела от тетивы лука, камень от пращи; и они летят, потому что им сообщена некоторая скорость. Но эта скорость постепенно иссякает: ее гасит сопротивление воздуха, — стрела и камень падают на землю гораздо раньше, чем это должно было бы случиться, если бы на них действовал только собственный вес.
Рухнуло еще одно неверное заключение Аристотеля: древнегреческий мыслитель полагал, что воздух подталкивает падающее или летящее тело вперед. Галилей установил совершенно противоположную истину: воздух оказывает сопротивление всякому движущемуся предмету.
Современные инженеры придают всем движущимся машинам такую форму, которая позволяет им успешнее преодолевать сопротивление воздуха. У кузовов автомобилей все углы закруглены, сглажены, все выступающие части убраны, и это сделано вовсе не потому, что так красивее, а потому, что округленные, обтекаемые формы уменьшают сопротивление воздуха. Конструкторы придают обтекаемые формы самолетам, тепловозам, пароходам, подводным лодкам и т. п.
Пули и артиллерийские снаряды делают заостренными, чтобы им легче было рассекать воздух. Мины для минометов и небольшие авиационные бомбы имеют форму капель, потому что жидкость, падая с высоты, разбивается на капли, которые сами принимают форму, облегчающую им падение.