творение великого поэта по мнению белинского произведение в известном смысле историческое
Творение великого поэта по мнению белинского произведение в известном смысле историческое
Критические статьи (8-я и 9-я) В. Г. Белинского, посвященные роману А. С. Пушкина “Евгений Онегин”, были последовательно опубликованы в 1844—1845 годах в журнале “Отечественные записки”. В свое время роман “Евгений Онегин” вызвал многочисленные отклики современников. Все эти отклики, в высшей степени противоречивые, отражали неустойчивость эстетического сознания эпохи. Однако при всех разногласиях их объединяло одно — непонимание гениального новаторства, оригинальности и подлинного смысла пушкинского произведения. Белинский поставил себе цель: “Раскрыть по возможности отношение поэмы к обществу, которое она изображает”,— и весьма преуспел в этом.
Говоря о романе А. С. Пушкина “Евгений Онегин” в целом, Белинский отмечает его историзм в воспроизведенной картине русского общества. Критик считает “Евгения Онегина” поэмой исторической, хотя в числе ее героев нет ни одного исторического лица. Глубокое знание обиходной философии, которым обладал Пушкин, сделало “Онегина” произведением оригинальным и чисто русским. “Пушкин взял эту жизнь, как она есть, не отвлекая от нее только одних поэтических ее мгновений; взял ее со всем холодом, со всею ее прозою и пошлостию. — отмечает Белинский.— “Онегин” есть поэтически верная действительности картина русского общества в известную эпоху”.
“»Онегина» можно назвать энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением”,— утверждает Белинский. Он указывает на “народность” как характерную черту данного романа, считая, что в “Евгении Онегине” народности больше, нежели в каком угодно другом народном русском сочинении. — Если ее не все признают национальною, то это потому, что у нас издавна укоренилось престранное мнение, будто бы русский во фраке или русская в корсете — уже не русские и что русский дух дает себя чувствовать только там, где есть зипун, лапти, сивуха и кислая капуста. Тайна национальности каждого народа заключается не в его одежде и кухне, а в его, так сказать, манере понимать вещи”.
Достаточно простым и ясным представляется Белинскому характер Ленского — типичного для эпохи “идеального” существования, “оторванного от действительности”. Это было, по его мнению, совершенно новое явление. Ленский был романтик и по натуре, и по духу времени. Но в то же время “он сердцем милый был невежда”, вечно толкуя о жизни, никогда не знал ее. “Действительность на него не имела влияния: его печали были созданием его фантазии”,— пишет Белинский. Ленский полюбил Ольгу и украсил ее достоинствами и совершенствами, приписал ей чувства и мысли, которых у нее не было и о которых она и не заботилась. “Ольга была очаровательна, как все «барышни», пока они еще не сделались «барынями»; а Ленский видел в ней фею, романтическую мечту, нимало не подозревая будущей барыни”,— пишет критик.
“Люди, подобные Ленскому, при всех их неоспоримых достоинствах, нехороши тем, что они или перерождаются в совершенных филистеров, или, если сохранят навсегда свой первоначальный тип, делаются этими устарелыми мистиками и мечтателями, которые так же неприятны, как и старые идеальные девы, и которые больше враги всякого прогресса, нежели люди просто, без претензий, пошлые. Словом, это теперь самые несносные пустые и пошлые люди”,— заключает Белинский свои размышления о персонаже Ленского.
Татьяна, по мнению Белинского,— “существо исключительное, натура глубокая, любящая, страстная. Любовь для нее могла быть или величайшим блаженством, или величайшим бедствием жизни, без всякой примирительной середины. При счастии взаимности любовь такой женщины — ровное, светлое пламя; в противном случае — упорное пламя, которому сила воли, может быть, не позволит прорваться наружу, но которое тем разрушительнее и жгучее, чем больше оно сдавлено внутри. Счастливая жена, Татьяна спокойно, но тем не менее страстно и глубоко любила бы своего мужа, вполне пожертвовала бы собою детям, но не по рассудку, а опять по страсти, и в этой жертве, в строгом выполнении своих обязанностей нашла бы свое величайшее наслаждение, свое верховное блаженство”. “Это дивное соединение грубых, вульгарных предрассудков к французским книжкам и с уважением к глубокому творению Мартына Задеки возможно только в русской женщине. Весь внутренний мир Татьяны заключался в жажде любви, ничто другое не говорило ее душе, ум ее спал. ”,— писал критик. По мнению Белинского, для Татьяны не существовал настоящий Онегин. Она не могла ни понимать, ни знать его, потому что она и себя саму так же мало понимала и знала. “Есть существа, у которых фантазия имеет гораздо более влияния на сердце. Татьяна была из таких существ”,— утверждает критик.
Белинский дает великолепный социально-психологический этюд о положении русской женщины. Он посылает нелицеприятные реплики в адрес Татьяны, которая не отдалась, а отдана, но возлагает вину за это не на Татьяну, а на общество. Именно это общество пересоздало ее, подчинило ее цельную и чистую натуру “расчетам благоразумной морали”. “Ничто так не подчинено строгости внешних условий, как сердце, и ничто так не требует безусловной воли, как сердце же”. В этом противоречии и состоит трагизм судьбы Татьяны, в конечном счете подчинившейся этим “внешним условиям”.
В выше рассмотренных критических статьях Белинский учел и вместе с тем решительно отверг все те мелкие и плоские толкования пушкинского романа, которыми грешила критика с момента появления его первой главы и вплоть до публикаций статей Белинского. Анализ этих статей позволяет понять подлинный смысл и цену бессмертного, “истинно национального” произведения.
Виссарион Белинский о поэзии А. С. Пушкина
Источник заметки – статьи Белинского о классиках русской литературы [1]. Цитаты из неё даются без ссылки на источник.
2. Два недостатка поэзии Пушкина
Белинский отметил два недостатка в поэзии А.С. Пушкина: елейность и кротость [с. 36]. «… по своему воззрению Пушкин принадлежит к той школе искусства, которой пора уже миновала совершенно в Европе и которая даже у нас не может произвести ни одного великого поэта. Дух анализа, неукротимое стремление исследования, страстное, полное вражды и любви мышление сделались теперь жизнию всякой истинной поэзии. Вот в чём время опередило поэзию Пушкина и большую часть его произведений лишило того животрепещущего интереса, который возможен только как удовлетворительный ответ на тревожные, болезненные вопросы настоящего» [1, с. 36]. Поэтическое кредо поэта хорошо выражено в его стихотворении «Чернь» [с. 37]:
Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв:
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
«… каждый умный человек вправе требовать, чтоб поэзия поэта или давала ему ответы на вопросы времени, или, по крайней мере, исполнена была скорбью этих тяжёлых, неразрешимых вопросов» [с. 37]. Отмечая практичность и глубокий историзм поэзии Гёте, Белинский писал: «Личность Пушкина высока и благородна; но его взгляд на своё художественное служение, равно как и недостаток современного европейского образования… тем не менее были причиною постепенного охлаждения восторга, который возбудили первые его произведения» [с. 38]. «Как бы то ни было, нельзя винить Пушкина что он не мог выйти из заколдованного круга своей личности» [с. 39]:
Поэт! Не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдёт минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься твёрд, спокоен и угрюм.
3. Пушкин и Гоголь с позиций мировой литературы
«… когда развернёшь Гомера, Шекспира, Байрона, Гёте или Шиллера, так делается как-то неловко при воспоминании о наших Гомерах, Шекспирах, Байронах и пр. Вальтером Скоттом тоже шутить нечего: этот человек дал историческое и социальное направление новейшему европейскому искусству» [с. 387]. «… Гоголь великий русский поэт, не более; «Мёртвые души» его – тоже только для России и в России могут иметь бесконечно великое значение… такова судьба и Пушкина… Немного, слишком немногое из произведений Пушкина может быть передано на иностранные языки, не утратив с формою своего субстанциального достоинства; но из Гоголя едва ли что-нибудь может быть передано. И, однако ж, мы в Гоголе видим более важное значение для русского общества, чем в Пушкине: ибо Гоголь более поэт социальный, следовательно, более поэт в духе времени»
Заключение
Российское пушкиноведение грешит одним существенным недостатком – оно умалчивает о том, что может бросить тень на уже выпестованный образ Пушкина. Забывая о том, что в таких вопросах квасной патриотизм плохой советчик.
Источники информации
1. В.Г. Белинский. Статьи о классиках. М.: Художественная литература, 1970. – 608 с.
Опубликовано: 09.02.2019
Вопрос 31. В. Г. Белинский о произведениях А. С. Пушкина
Рассматриваются вопросы: 1. Историческое рассмотрение поэзии Пушкина — основной принцип анализа произведений А. С. Пушкина В. Г. Белинским. 2. Анализ лирики А. С. Пушкина. 3. Поэма «Цыганы». 4. Анализ романа «Евгений Онегин».
Просмотр содержимого документа
«Вопрос 31. В. Г. Белинский о произведениях А. С. Пушкина»
Вопрос № 31. В. Г. Белинский о произведениях А. С. Пушкина
В самом начале 1840-х гг. Белинский задумал написать большую книгу под названием «Теоретический и критический курс русской литературы». За другими делами этой книги он так и не написал. Вместо этого им были написаны его знаменитые статьи о Пушкине («Сочинения Александра Пушкина», статьи I—XI), которые первоначально мыслились как часть задуманной работы.
С точки зрения Белинского, появление в русской литературе Пушкина было подготовлено всем ее предшествующим развитием. Историческое рассмотрение поэзии Пушкина — это у Белинского основной принцип. И это большая заслуга Белинского, потому что этот принцип в изучении литературы самый убедительный и единственно научный. Белинский сказал: «Еще раз: до Пушкина были у нас поэты, но не было ни одного поэта-художника; Пушкин был первым русским поэтом-художником. Поэтому даже самые первые незрелые юношеские его произведения, каковы: «Руслан и Людмила», «Братья разбойники», «Кавказский пленник» и «Бахчисарайский фонтан», отметили своим появлением новую эпоху в истории русской поэзии. Все, не только образованные, даже многие просто грамотные люди, увидели в них не просто новые поэтические произведения, но совершенно новую поэзию, которой они не знали на русском языке не только образца, но на которую они не видали никогда даже намека».
Белинский сказал: «Пушкину не нужно было ездить в Италию за картинами прекрасной природы: прекрасная природа была у него под рукою здесь, на Руси, на ее плоских и однообразных степях, под ее вечно серым небом, в ее печальных деревнях и ее богатых и бедных городах. Что для прежних поэтов было низко, то для Пушкина было благородно; что для них была проза, то для него была поэзия. Осень для него лучше весны или лета, и, читая эти стихи, вы не можете не согласиться с ним, по крайней мере на то время, пока не увидите его же картины весны или лета:
Мороз и солнце; день чудесный!
…
А нынче. погляди в окно:
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь пней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Поэзия Пушкина удивительно верна русской действительности, изображает ли она русскую природу или русские характеры: на этом основании общий голос нарек его русским национальным, народным поэтом. Под «народом» всегда разумеют массу народонаселения, самый низший и основный слой государства. Под «нациею» разумеют весь народ, все сословия, от низшего до высшего, составляющие государственное тело.
Некоторые из сочинений так резко ослепительны, что их способен понимать всякой; но зато большая часть из них, и притом самых лучших, кажется обыкновенною для многочисленной толпы. Чтоб быть способну понимать их, нужно иметь слишком тонкое обоняние; нужен вкус выше того, который может понимать только одни слишком резкие и крупные черты.
СТАТЬЯ СЕДЬМАЯ (Поэмы: «Цыганы»)
Вот почему не смех, а смешанное с ужасом отвращение возбуждают слова Алеко в ответ на простодушный, трогательный и поэтический рассказ старого цыгана о Мариуле:
Да как же ты не поспешил
Тотчас во след неблагодарной,
И хищникам и ей, коварной,
Кинжала в сердце не вонзил?
К чему? вольнее птицы младость.
Кто в силах удержать любовь?
Чредою всем дается радость:
Что было, то не будет вновь!
Ответ Алеко на эти полные любви и правдивости слова старого цыгана окончательно и вполне раскрывает тайну его характера:
Я не таков. Нет, я, не споря,
От прав моих не откажусь;
Пли хоть мщеньем наслажусь.
Эпилог осуждения заслуживает. В нем рефлексия поэта взяла на минуту верх над непосредственностью творчества:
Но счастья нет и между вами,
Природы бедные сыны!
И под надранными шатрами
Живут мучительные сны.
И паши сени кочевые
В пустынях не спаслись от бед,
И всюду страсти роковые,
И от судеб защиты нет.
К чему тут судьбы и к чему толки о том, что счастья нет и между бедными детьми природы? Несчастие принесено к ним сыном цивилизации, а не родилось между ними и через них же.
Может быть, иным покажется недостатком в «Цыганах» то, что в этой поэме дикий цыган, так сказать, пристыжает высотою своих созерцаний и чувствований понятия сына цивилизации и таким образом заставляет нас видеть идеал нравственно просветленного человека в бродящем дикаре. Это несправедливо. Алеко есть одно из явлении цивилизации, но отнюдь не полный ее представитель.
«Цыганы» были первым усилием, первою попыткою Пушкина создать что-нибудь важное и зрелое как по идее, так и по исполнению. Мы показали, до какой степени удалось ему это: «Цыганы» оставили далеко за собою все написанное им прежде, обнаружив в поэте великие силы.
Анализ романа «Евгений Онегин»
В своих статьях (всего их одиннадцать) Белинский разбирает и лирику Пушкина, и его поэмы, и драмы, и роман «Евгений Онегин». Разбору последнего, как мы знаем, посвящены восьмая и девятая статьи. Многие суждения Белинского мы принимаем за истину, потому что они умны, глубоки, убедительны.
Вспомним суждения Белинского о романе. «Онегин»,— пишет критик,— есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, и можно указать слишком на немногие творения, в которых личность поэта отразилась бы с такою полнотою, светло и ясно, как отразилась в «Онегине» личность Пушкина». Это сказано точно — и при том о самом главном. «Здесь,— пишет Белинский,— вся жизнь, вся душа, вся любовь его: здесь его чувства, понятия, идеалы».
В нашу память и сознание прочно вошли характеристики, которые дал Белинский Онегину, Ленскому, Ольге. Конечно, с чем-то мы можем не согласиться в высказываниях Белинского. Не все из нас, например, согласны с мрачным взглядом Белинского на будущее таких людей, как Ленский. Едва ли мы примем осуждение Белинским поведения Татьяны в конце романа. Но и тогда, когда мы не соглашаемся с Белинским, его мысль не проходит для нас бесследно. Слова и мысли Белинского, в силу их резкой оригинальности и искренности, никогда не оставляют нас равнодушными. Они будоражат нас, заставляют в свою очередь мыслить — и мыслить обязательно по-своему.
Говоря о романе в целом Белинский отмечает его историзм в воспроизведённой картине русского общества. «Евгений Онегин», считает критик, есть поэма историческая, хотя в числе её героев нет ни одного исторического лица.
Далее Белинский называет народность романа. В романе «Евгений Онегин» народности больше, нежели в каком угодно другом народном русском сочинении. Если её не все признают национальною- то это потому, что у нас издавна укоренилось престранное мнение, будто бы русский во фраке или русская в корсете уже не русские и что русский дух даёт себя чувствовать только там, где есть зипун, лапти, сивуха и кислая капуста. «Тайна национальности каждого народа заключается не в его одежде и кухне, а в его, так сказать, манере понимать вещи».
Критик указывает на реализм «Евгения Онегина»: «Пушкин взял эту жизнь, как она есть, не отвлекая от нее только одних поэт. ее мгновений; взял ее со всем холодом, со всею ее прозою и пошло-стию. «Онегин» есть поэтически верная действительности картина рус. общества в известную эпоху».
В статье о романе Пушкина Белинский дал всестороннюю оценку и содержания, и формы произведения. Главное достоинство романа критик видит в широте, глубине и правдивости изображения в нём русской действительности. Белинский отметил: «Онегина» можно назвать энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением. Удивительно ли, что эта поэма была принята с таким восторгом публикою и имела такое огромное влияние и на современную ей и на последующую русскую литературу? А ее влияние на нравы общества? Она была актом сознания для русского общества».
Роль романа в истории русской литературы, на взгляд Белинского, огромна: «Без «Онегина»,— утверждает Белинский,— был бы невозможен «Герой нашего времени», так же как без «Онегина» и «Горя от ума» Гоголь не почувствовал бы себя готовым на изображение русской действительности, исполненное такой глубины и истины».
Особо останавливается Белинский на главных действующих лицах пушкинского романа. По Белинскому, в романе не один, а два центральных героя — Онегин и Татьяна. О них-то Белинский и говорит самым подробным образом.
Онегин – добрый малый, но при этом недюжинный человек. Он не годится в гении, не лезет в великие люди, но бездеятельность и пошлость жизни душат его. Онегин – страдающий эгоист. Его можно назвать эгоистом поневоле, считает Белинский, в его эгоизме должно видеть то, что древние называли рок, судьба.
Онегин для него — «страдающий эгоист», «эгоист поневоле», и он очень типичен для русской жизни. Он — «не демон, не пародия, не модная причуда, не гений, не великий человек, а просто — «добрый малый, как вы да я, как целый свет».
1. Можно ли Онегина называть холодным, сухим эгоистом?
1. Онегин не холодный и сухой эгоист, а недюжинный человек, которого душит бездеятельность и пошлость окружающей жизни, определяемой некоторыми «неотрази-мыми и не от нашей воли зависящими обстоятель-ствами».
2. Почему Онегин не отдался полезной дея-тельности?
2. Онегина можно назвать эгоистом поневоле. Он не мог отдаться полезной деятельности, т.к. находился в обществе таких людей, которые отрицали необходимость её.
2. Онегин — страдающий эгоист, эгоист поневоле. Он не мог отдаться полезной общественной деятельности, так как находился в обществе таких людей, которые отрицали необходимость её, преследовали общественных деятелей. Облегчение участи своих крепостных, проведённое Онегиным, много значило для них, но для самого Онегина не казалось важным и великим делом.
В Ленском Пушкин изобразил характер, совершенно противоположный характеру Онегина, считает критик, характер совершенно отвлеченный, совершенно чуждый действительности. Это было, по мнению критика, совершенно новое явление.
«Ольга была очаровательна, как все «барышни», пока они еще не сделались «барынями»; а Ленский видел в ней фею, сельфиду, романтическую мечту, нимало не подозревая будущей барыни»,- пишет критик
Люди, подобные Ленскому, при всех их неоспоримых достоинствах, нехороши тем, что они или перерождаются в совершенных филистеров, или, если сохранят навсегда свой первоначальный тип, делаются этими устарелыми мистиками и мечтателями, которые так же неприятны, как и старые идеальные девы, и которые больше враги всякого прогресса, нежели люди просто, без претензий, пошлые. Словом, это теперь, самые несносные пустые и пошлые люди.
Высоко оценивает Белинский характер Татьяны, ее природные, качества и возможности. Пушкин, говорит Белинский, «первый поэтически воспроизвел, в лице Татьяны, русскую женщину». И при этом женщину замечательную, глубокую, прекрасную. «Татьяна,— пишет Белинский,— это редкий, прекрасный цветок, случайно выросший в расселине дикой скалы». И к этому добавляет: «Татьяна. натура глубокая, любящая, страстная».
По мнению Белинского, для Татьяны не существовал настоящий Онегин, которого она не могла ни понимать, ни знать, потому что она и саму себя так же мало понимала и знала, как и Онегина.
«Татьяна не могла полюбить Ленского и еще менее могла полю бить кого-нибудь из известных ей мужчин: она так хорошо их знала, и они так мало представляли пищи ее экзальтированному, аскетическому воображению. »,- сообщает Белинский.
«Есть существа, у которых фантазия имеет гораздо более влияния на сердце. Татьяна была из таких существ»,- утверждает критик.
Творение великого поэта по мнению белинского произведение в известном смысле историческое
ЕГЭ. ЗАДАНИЕ 16.
Пример выполнения задания 16 по стихотворению «Памятник» Г.Р.Державина
1.Кто из русских поэтов также обращался к традиции создания стихотворения-«памятника», в котором подводил итог своего поэтического творчества, и в чём сходство и различие этих стихотворений? *
К традиции создания стихотворения-памятника обращались многие русские поэты. Исследователи насчитывают двенадцать подобных произведений. Среди них наиболее известными являются такие стихотворения, как «Я знак бессмертия себе воздвигнул…» М.В.Ломоносова и «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» А.С.Пушкина. С памятниковой одой Г.Р.Державина их объединяет общая тематика. Все три произведения посвящены темам бессмертия поэта и высокого назначения поэзии. В своих «памятниках» поэты декларируют огромное значение своих творений в жизни общества. Как показывает история, эти великие поэты, Державин, Ломоносов и Пушкин, предвидели своё бессмертие в сердцах читателей.
Несмотря на общность тем, стихотворения имеют ряд отличий друг от друга. Так, А.С.Пушкин отступает от наследия Г.Р.Державина и М.В.Ломоносова. В своих размышлениях поэт размышляет о «жестоком веке», о своей судьбе и неизмеримой силе поэзии. Он пишет, что в памяти людей останется потому, что славил свободу и «милость к падшим призывал». Стихотворение – «памятник» Пушкина – произведение, наследующее традиции классицистов, но при этом проникнуто личными переживаниями поэта. «Памятники» М.В.Ломоносова и Г.Р.Державина являются переложениями оды «Горация». Но в отличие от Ломоносова, чья «памятниковая» ода ближе к оригиналу, Державин высказывает собственное мнение на роль поэтического творчества. По мнению поэта, предназначение его стихотворений – это распространение просвещения. Приверженец абсолютизма, он мог бесстрашно «истину царям с улыбкой говорить». Итак, «Памятники» Ломоносова, Державина и Пушкина, несмотря на созвучность поднимаемых тем, отличаются смысловыми акцентами.
2.Какие русские поэты разрабатывали тему поэта и поэзии в своем творчестве и как с ними можно соотнести стихотворение Державина?
В своей лирике к теме поэта и поэзии так же, как и Г.Р.Державин, обращались А.С.Пушкин и М.Ю.Лермонтов. Авторы через свои стихи пытались ответить на вопрос: «В чём же истинное предназначение поэта?». Стихотворение «Памятник» А.С.Пушкина можно соотнести с «Памятником» Г.Р.Державина. С первой строфы эти произведения схожи по настроению и мыслям автора: «Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный»(Г.Р.Державин), «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»(А.С.Пушкин). Так же, эти стихотворения имеют общие черты со «Смертью поэта» М.Ю.Лермонтова. Все они говорят о назначении поэта и бессмертности его лирики. Это отражается в таких строках: «Угас, как светоч, дивный гений»(М.Ю.Лермонтов), «Чело моё зарёй бессмертия венчай»(Г.Р.Державин), «В мой жесткий век восславил я свободу»(А.С.Пушкин).( пример на 4 балла)
Материалы
1.Тема поэта и поэзии традиционная, сквозная в европейской культуре. Монолог поэта о самом себе встречается еще в античной поэзии. Так, ода Горация “К Мельпомене” в переводе М.В. Ломоносова послужила основой для стихотворений Г.Р. Державина и А.С. Пушкина о “памятнике”. Основные ее аспекты – процесс творчества, его цель и смысл, взаимоотношения поэта с читателем, с властью, с самим собой. Таким образом, среди поэтов разных эпох была традиция лирического изображения “нерукотворного” памятника, как бы подводящего итог творческой деятельности.
2.Как известно, традицию своеобразного осмысления пройденного литературного пути, идущую от Горация и Державина, воспринял и творчески развил в стихотворении «Я памятник себе воздвиг нерукотворный. » (1836) А. С. Пушкин. Но при этом Гораций, Державин и Пушкин, подводя итог своей творческой деятельности, различно оценивали свои поэтические заслуги, по-разному формулировали свои права на бессмертие.
Гораций считал себя достойным славы за то, что хорошо писал стихи, сумел передать на латинском языке неповторимую гармонию, ритмы и стихотворные размеры древнегреческих лириков – эолийских поэтов Алкея и Сапфо: «Первым я приобщил песню Эолии к италийским стихам. »
Державин в «Памятнике» особо выделяет свою поэтическую искренность и гражданскую смелость, свое умение говорить просто, понятно и доступно о самых высоких материях. Именно в этом, а также в своеобразии своего «забавного русского слога» он видит неоспоримое достоинство своих стихотворений, свою высшую заслугу перед русской поэзией:
Что первый я дерзнул в забавном русском слоге О добродетелях Фелицы возгласить, В сердечной простоте беседовать о Боге И истину царям с улыбкой говорить.
Пушкин же утверждал, что право на всенародную любовь он заслужил гуманностью своей поэзии, тем, что своей лирой он пробуждал «чувства добрые». Взяв за основу своего стихотворения державинский «Памятник» и специально подчеркивая это целым рядом художественных деталей, образов, мотивов, Пушкин давал тем самым понять, как тесно связан он с Державиным исторической и духовной преемственностью. Эту преемственность, это непреходящее значение поэзии Державина в истории русской литературы очень хорошо показал в статье «Сочинения Державина» Белинский: «Если Пушкин имел сильное влияние на современных ему и явившихся после него поэтов, то Державин имел сильное влияние на Пушкина. Поэзия не родится вдруг, но, как все живое, развивается исторически: Державин был первым живым глаголом юной поэзии русской».