телеканал спас жизнь христа
Иисус Сладчайший
Добрый день, братья и сестры. Тема нашей встречи – «Сладчайший Иисус». Это словосочетание нам более всего известно по акафисту, который так и называется – Акафист Сладчайшему Иисусу. Это общедоступная практика Иисусовой молитвы для всех людей: и мирян, и монахов, и священников. Если Иисусова молитва в своем классическом понимании является в основном монашеской практикой, то Акафист Сладчайшему Иисусу – это призывание имени Господня в связи с разными нуждами человеческой души. Мы можем говорить о силе имени Господня, о силе имени Нашего Спасителя, Сладчайшего Иисуса, которое услаждает сердце верующего человека в различных скорбях. Мир горек, а Иисус Сладчайший. Есть такая притча Соломонова, где говорится: «Имя Господа – крепкая башня: убегает в нее праведник – и безопасен». И в этом отношении мы его применяем как раз к призыванию имени Христа. Как говорит апостол Пётр перед лицом Синедриона: «Нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись». У евреев постоянно были споры об именах: какое имя надо призывать, чтобы снискать Божью благодать? У нас этот спор разрешен в положительную сторону: нет другого имени под небом, кроме имени Иисус. В одном из своих посланий апостол Павел пишет, что у имени Иисусовом «преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних». Этому имени поклоняется вся тварь, и мы веруем во имя Его. Иоанн в Евангелии тоже пишет, что вся сия Евангельская книга написана, чтобы веровали, что Христос есть Сын Божий, и «верующие жизнь имели во имя Его». То есть мы имеем жизнь с избытком во Имя Христа, Сладчайшего имени Иисусова. «Да отступит от неправды всякий, призывающий имя Господне», – одно из твердых оснований церковной жизни. Он говорит, что «познал Господь Своих» – это первое основание духовной жизни; а второе – это «да отступит от неправды всякий, призывающий имя Господне». Мы находим это предложение еще в Книге Бытия, когда Сиф был дарован вместо Авеля – это праведное семя, от него начали призывать имя Господне. Для нас это спасительное имя – Иисус, наш якорь.
Здравствуйте, отец Андрей. Меня зовут Анастасия. Я считаю, что высшая степень молитвы – это когда в ней присутствует лишь благодарение и покаяние, когда отсутствует какое-либо прошение о чем-либо. К тому же, Святое Писание открывает нам то, что Иисус знает все наши мысли и слова, которые мы хотим сказать ему в молитве наперед. И формированию моего вопроса также поспособствовал такой отрывок из книги «Носители духа. По стопам святителя Игнатия (Брянчанинова)»: «Бог есть любовь. Не сказано, что Бог «имеет» любовь, а «есть» любовь. Любовь божественная, превосходящая всякое разумение человеческое. Если человеческая любовь жертвует жизнью ради любимого, то как Всемогущий Господь, которому нетрудно одним словом создать целые миры, который есть любовь, как Он, столь возлюбивший грешного, падшего человека, оставит его без Своего промышления, без помощи в нужде, в скорби, в опасности? Никогда этого не может быть». Вследствие чего у меня возник такой вопрос: а стоит ли вообще просить Иисуса, который есть любовь, о чём-нибудь в молитве? Без всякого сомнения, на вершине, до которой может дойти человек, не о чем просить. Есть такая любопытная фраза: «Хочу так, как будет». То есть, «я не хочу ничего своего: как будет, так я и хочу». Это покаяние. Только покаяние вначале, а потом благодарение. Вспомните Великое славословие: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение. Хвалим Тя, благословим Тя, кланяем Ти ся, славословим Тя, благодарим Тя, великия ради славы Твоея». Но в конце там, в Великом славословии, есть такие слова: «Исцели душу мою, яко согреших Тебе». Славословие начинает с благодарения, а заканчивает покаянием. А есть другой пример – Псалом 50: «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей», – где начинается с покаяния, но постепенно Давид говорит: «Научу беззаконныя путeм Твоим»; «И да созиждутся стены Иерусалимския»; «Дай мне услышать радость и веселие». Восходит уже к духу пророчества: начинает с покаяния, потому что он согрешил тяжело, а восходит уже к пророчеству и откровению тайн о будущем Иерусалиме, об обращении к Богу грешников. С чего бы мы ни начали, мы к другому придем: начнем с благодарения – придем к покаянию, начнем с покаяния – придем к благодарению. Давайте не будем унижать просьбу, потому что большинство людей приходят к молитве и к Богу приступают именно, как просящие прощения долгов, долготерпения. Как в Евангелие просят в притчах Христовых грешники. «Потерпи на мне, и все отдам Тебе». Или утопающий Пётр говорит: «Господи, спаси меня, погибаю!» Здесь нет, в общем-то, покаяния – здесь есть страх гибели; и нет никакого благодарения – здесь есть вопль о помощи. Поэтому совсем отбросить просьбы мы не можем, потому что мы таким образом сразу вместе с просьбами отбросим львиную долю христиан, не находящихся еще на той высоте, на которой нужно только благодарить и только каяться. Они просят: просят за детей, просят за родителей, просят работы, просят здоровья, если оно пошатнулось, и так далее. Конечно, лучше было бы не просить. В принципе, я с вами согласен, с той лишь правкой, что не сразу может войти человек в такое блаженное состояние, когда у него есть только две заботы: хвалить Бога и покаяться в грехах. Даже наши литургические собрания начинаются Великой ектеньёй, в которой, как вы слышите, мы поминаем всю страну, город, в котором живем, плавающих по морю и воздуху, путешествующих, страждущих, недугующих, и просим, в том числе, избавиться от всякой скорби, гнева и нужды – это вполне житейские просьбы. И, в общем-то, в этом нет ничего плохого. Со всех сторон обложенный нуждами и немощами человек по неизбежности просит. Берем навскидку текст Акафиста Сладчайшему Иисусу: «Иисусе, Владыко долготерпеливый; Иисусе, Спасе премилостивый. Иисусе, хранителю мой преблагий; Иисусе, очисти грехи моя. Иисусе, отыми беззакония моя; Иисусе, отпусти неправды моя. Иисусе, надеждо моя, не остави мене; Иисусе, помощниче мой, не отрини мене. Иисусе, Создателю мой, не забуди мене; Иисусе, Пастырю мой, не погуби мене». Это просьбы. Правда, покаянные просьбы. Здесь они все вмещаются в одно слово – «помилуй мя», просто оно расшифровывается: «не забудь», «не оставь», «не презри». Этими просьбами дробится камень сердца. Эти все просьбы призваны смягчить человека. В чем, например, тайна примирения? У вас есть какая-то нелюбовь или обида на кого-то и у кого-то на вас. И как это тяжело – разлепить свои уста и сказать: «Прости меня». В это время уста каменеют, как у памятника, и ты с большим трудом вообще шевелишь языком, но, если ты скажешь: «Прости меня», – ты чувствуешь, что с тебя свалилась какая-то гора, и у тебя сердце смягчилось. И он тебе скажет: «И ты меня прости». Произошло таинство примирения. Всего-то простые слова сказаны, они смягчают человека. Так же и в молитве, когда ты говоришь: «Прости меня, грешного; помилуй меня, недостойного; не забудь меня, многими грехами оскверненного», – то эти все эпитеты, прилагаемые мною к себе, они имеют цель смягчить меня. Это покаянные просьбы, поэтому можем покаяние вставить в разряд просьб, потому что покаяние – это тоже просьба, а благодарение, конечно, уже выше всего. Как говорил Амвросий Оптинский одной монашке по имени Мелитона: «Возьмешь высоко – будет нелегко; возьмешь низко – будет склизко. Ты, Мелитона, держись среднего тона. Иногда попросишь, иногда покаешься, иногда порадуешься, иногда поплачешь». Пока что, мы находимся в этом состоянии, не выше.
Здравствуйте, отец Андрей, меня зовут Анна. Недавно ко мне пришло осознание, что самое главное происшествие в истории человечества – это приход Иисуса Христа на землю, потому что без Него ни один человек бы не спасся. Когда мы читаем Ветхий Завет, то мы видим: Рождение Христа — очень много предрекалось, и Его жизнь, и всё было предсказано. Хотя Он пришел к Израилю, Израиль Его не принял и до сих пор не принимает. Почему так происходит? И будут ли какие-то перемены, по вашему мнению? И второй вопрос. Христос, когда нас учил молиться, Он говорил: «В ваших молитвах не будьте многословны, молитесь так». И научил нас молитве «Отче Наш». В то же время, многие святые отцы говорят, что нужно молиться непрестанно. Как примирить эти два понятия? С евреями очень всё непросто. Я имею такую тайную догадку, что чем праведнее еврей, чем больше он живет на свете, чем больше он изучает Святое Писание, тем больше вариантов, что они втайне верят в то, что Мессия уже пришел. Это самое главное их ожидание: «Ну, когда же Ты придешь?» И самые умные из них приходят к мысли, что Он пришел уже. Однажды в бытность в Иерусалиме,один гид повел нас к Стене Плача, а я был в священническом одет, я ему говорю: «Не надо мне туда идти, потому что мой вид будет оскорбителен для ортодоксальных иудеев». А он хоть еврей, но светский, говорит: «Да не, ну что Вы! Мы цивилизованная страна, у нас здесь порядок и любовь». Было так, как я чувствовал: они с такой ненавистью вокруг меня ходили, что я думал, что убьют. И они считали долгом плюнуть мне под ноги. И было видно, что сейчас кто-нибудь подойдет и меня ударит. А вот старики проходили мимо меня с какой-то глубокой, мудрой мыслью в глазах. Они смотрели на меня совсем не такими глазами, какими смотрят молодые люди. И у меня зародилось такое чувство, что они знают, что мы верим в Мессию, который пришел. Так сложилось, что для них чрезвычайно важно не раствориться в народах, и они стоят перед большой задачей: сохранять свой народ ценой отказа от Иисуса Христа или признавать Иисуса Христа и становиться под угрозу растворения в этом христианском море? Их вожди выбрали первый вариант. Остаемся евреями, сохраняем свою самобытность – ценой того, что мы не признаём Его, даже имени Его не называем. Если вы знаете, евреи имя Иисуса Христа не называют. Они говорят: «Тот, который приходил, мы в Него сейчас верить не хотим». Но я почему-то уверен, что среди них много людей, которые верят в Господа Иисуса Христа, только боятся это открыть. Так было и при жизни Христа: «Мнози веровавше в Него». Но боялись: были уже синагоги, и сказано было отлучать резко от синагоги всех, кто уверует в Иисуса. Они боятся проклятия предков, они боятся разрыва со своими родственниками, боятся потерять культурно-историческую самобытность. Хотя есть много крещеных евреев. Есть даже целое такое движение – «Евреи за Иисуса», мессианские евреи. Это те евреи, которые уверовали, что Иешуа – это Машиах, что Он Христос. Они верят, что он Мессия, только они не хотят обряды свои бросить, поэтому они в кипах ходят, пейсики отращивают, читают Тору по-еврейски, обрезываются, субботу хранят, но верят в Иисуса и читают Евангелие по-еврейски. Сами евреи их очень не любят, но такое явление уже существует – мессианские евреи. Еще нам предсказано многими из отцов, что по мере приближения к последним временам святой остаток Израиля уверует в Иисуса Христа, восплачутся о Нём как о Единородном Сыне, будут плакать о Том, которого пронзили. Они познают Иисуса Христа массово в каком-то большом количестве уже в последние времена человеческой истории, поэтому, чтобы осуждать их за неверие, нужно быть осторожным. И в Откровении говорится, что «те, которые иудеи, но не таковые, придут и поклонятся Тебе, и познают, что я возлюбил Тебя». Что касается длинных и коротких молитв, то в Евангелии есть по меньшей мере две притчи, в которых Христос заповедует молиться день и ночь. Это притча о немилосердном судье, где говорится следующее: была некая женщина-вдовица старенькая, которая имела проблему и ходила к судье за помощью, а судья был бессовестный и безбожный, но она приходила к нему часто, и он сказал: «Хотя я и Бога не боюсь и людей не стыжусь, но, как эта вдова не дает мне покоя, защищу ее, чтобы она не приходила больше докучать мне». И сказал Господь: «Слышите, что говорит судья неправедный? – Он не по любви, он за неотступство помогает. – Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь… Сказываю вам, что подаст им защиту вскоре… хотя и медлит защищать». То есть Господь ждет от нас молитв день и ночь и иногда медлит помогать нам, и хочет, чтобы мы закалились в молитве и молились много, и Он готов прийти на помощь в любую секунду. Есть еще одна притча Христа: некий человек лег уже отходить ко сну, и вдруг к нему стучит в двери сосед: «Друг пришел ко мне, и мне нечем его угостить. Дай мне взаймы три хлеба». А он ему говорит, не открывая дверей: «Я уже на постели, дети мои со мною. Не морочь мне голову». А тот продолжает стучать. И говорит Господь дальше: «Если он по любви не встанет и не даст ему, то за неотступность все-таки встанет и даст». Он говорит нам, что «и вы дальше стучите – и отворят вам, ищите – и найдете, просите – и дастся вам». По крайней мере две притчи Господа Иисуса Христа – это учения о непрестанной, денно-нощной, настырной даже, надоедающей молитве. Не нужно бояться Богу надоесть. Может быть, именно надоедливость будет залогом того, что вы будете услышаны. А что касается этого известнейшего места из Нагорной проповеди, то Нагорная проповедь сама по себе являет нам почти недостижимую высоту человеческой нравственности в отношении милостыни, покаяния, неосуждения. Милосердуйте, взаймы давайте, и не ждите, что вам вернут – там конкретные призывы Господа находятся на такой высоте, до которой достигает весьма мало людей в мире вообще. Если человек взошел к этой высоте добродетели, тогда его молитва уже будет короткой. В этом человеке уже обитает благодать, и ему не нужно долго молиться. Молитвы «Отче Наш» вполне достаточно для того, в ком Господь, кто уже распял свои страсти и снял с себя эту старую кожу, как змея, обновился. Ему тогда не нужно много говорить. Юродивые, преподобные, долготерпеливые страдальцы, мученики, праведники – они долго и не молятся. Они только: «Ой!» А Господь: «Что? Я здесь». Если ты исполняешь заповеди, твоя молитва будет очень короткой, и Бог будет тебя слышать; но, если ты только учишься исполнять заповеди, тогда молитва – это единственное, чем ты можешь спастись, тогда нужно вопить к Богу день и ночь, и стучать, и искать, и просить, и тогда стучащему откроют, и просящему дадут, и ищущий найдет.
Здравствуйте, отец Андрей. Меня зовут Виктория. Имя Господа Нашего Бога очень сильное, однако в нашей жизни часто приходится слышать упоминание имени Бога в обычных, бытовых ситуациях: например, в порыве восторга или страха. В связи с этим у меня вопрос: если я слышу в своем кругу довольно частое упоминание имени Бога без серьезной причины, могу ли я что-то сказать по этому поводу? Или следует промолчать и ничего не говорить? Например, если человек равнодушен к вопросам веры, и это просто стало его привычкой. Можно ли как-то для себя объяснить ситуацию, когда человек произносит имя Бога, но утверждает, что он неверующий? Например, вы позвали к себе друзей: у вас есть полное право в размерах своего дома сказать, что «у меня правила: мы не богохульствуем и призываем Господа напрасно». Вот эти обороты речи, там, «а Бог его знает!» – это грешно. Надо призывать Его, только когда ты молишься или благодаришь. Есть ситуации, в которых вы можете это сказать. Есть ситуации, в которых вы не совсем вправе давать людям приказы и советы. И надо просто разобраться, где какая ситуация. Чаще всего вряд ли у вас будет такая возможность твердо и настоятельно сказать, что «не говорите этого, по крайней мере, при мне». Может быть, это и хорошо. Тогда вы поссоритесь со своими друзьями неизбежно, они посчитают, что вы на себя взяли какие-то особые полномочия, и будут на вас смотреть косыми глазами. А вот почему неверующие призывают Имя Господне? Во-первых, наша культура, в том числе и языковая, словесная, предполагает наличие Господа. «Без Бога ни до порога» и что-то еще – эти идиомы, пословицы, это всё есть. Поэтому и неверующий человек тоже говорит этими выражениями. Допустим, манна небесная – это как нечаянный, нежданный подарок. Эти слова может сказать и верующий, и неверующий. Про бревно в своем глазу или сучок в глазу ближнего – это уже пословица, хотя это цитата из Евангелия. Неверующие люди тоже, пользуясь русским языком, по неизбежности говорят какими-то фразами из Евангелия. Это у всех христианских народов. Один почтеннейший священник рассказывал такую историю, что ему английский язык ставила преподавательницы каких-то военно-дипломатических курсов в советское время, и там у них был специальный раздел предмета по английскому языку – «Библейские слова и выражения, вошедшие в английскую литературу и простонародный язык». И там очень много этого всего, просто очень много евангельских выражений. Почему это нужно? Потому что, публичные люди постоянно скрыто цитируют Евангелие, и ты должен понимать, о чем они говорят, если ты переводчик или дипломат. Но и сам ты, когда разговариваешь, ты тоже должен использовать высокие образцы евангельской речи. А есть люди, которые воспитаны в вере. Вот известная история с Юлианом Отступником — это император, который хотел вернуть Римскую империю к временам славного язычества. Он был крещен, воспитан в вере, но его научили отказаться от Христа и обратно вернуться к языческим богам. Над ним даже проводили обряд языческого очищения, когда кровью жертвенного быка его омывали, чтобы смыть с него крещение. И жрецы при нём стали вызывать различных демонов, и в храме, в котором они находились, вдруг из углов в темноте поползли какие-то существа в направлении к нему. И он начал креститься. Потому что его так научили. И они начали заползать обратно. Он говорит: «А что это такое?», – жрецы нашли какое-то хитрое объяснение: дескать, «они не боятся этого, но они гнушаются, поэтому не зови это Имя и не делай на себе креста». И он поверил им и дальше продолжилось его отступление. Он призвал Иисуса, потому что был воспитан в вере, но потом от веры отошел. Если человек воспитан в вере, он будет и во сне молиться, и в случае опасности он может кричать «Иисусе!» или «Матерь Божья!». Это бывает либо от общего культурного погружения в христианский язык или от детского воспитания. Тогда он будет по привычке призывать Имя Господа.
Здравствуйте, отец Андрей. Меня зовут Сергей Домалевский. В Ветхом Завете у пророка Илии сказано: «Всякий, кто призовет Имя Господне, спасется». И это же повторяет апостол Павел в Послании к римлянам в десятой главе. Значит ли это в буквальном смысле, что для спасения достаточно заниматься Иисусовой молитвой, исповедовать Господа устами и сердцем? И можно ли включить Иисусову молитву в молитвенное правило и как-то заменить Иисусовой молитвой утренние или вечерние молитвы, если я уже систематически читаю насколько десятилетий молитвенное правило? Да, всякий, призывающий Имя Господне, спасется, апостол Павел повторяет эти слова уже в применение к имени Иисуса. Да, если будешь сердцем веровать, а устами исповедовать, что Бог воскресил Иисуса из мертвых, то спасешься, потому что сердцем веруют в праведность, а устами исповедуют во спасение. Да, это сердечная вера и словесное исповедование. Это спасающая вера – Иисусово имя спасает человека. Главное тут не впасть в какую-то крайность. У нас же было такое имябожническое движение, в котором было очень много хорошего – это монашеское афонское движение. Они говорили, что в имени Иисуса присутствует Господь, что это благодатное Имя, которое спасает. В этом смысле они были совершенно правы, но потом они сказали, что можно не причащаться, можно вообще не делать ничего – только имя Иисусово. Это была какая-то крайность, потому что Церковь богата, и отбросить всё богатство ради одного богатства – это неразумно. Бывают такие времена, когда человеку очень трудно молиться, когда произнести Имя Господне требует от человека колоссального напряжения ума и сердца. Я думаю, что это касается, в основном, предапокалиптических или эсхатологических времен, когда все подвиги отняты от человека, уже подвиг отнят: нет столпников, нет постников, нет странников и пришельцев, нет юродивых и мучеников, все связаны какими-то железными цепями суеты и греха. И вот в этих условиях призывание имени Господня превращается в титанический труд. Посреди суеты сказать: «Господи Иисусе Христе, помилуй меня, грешного», – это иногда стоит очень больших трудов. Замена Иисусовой молитвой правила, возможна. В старопечатных книгах издания Киево-Печерской лавры есть такая добавка сзади: сколько Иисусовых молитв полагается вместо вечерни, вместо утрени, вместо полуночницы, вместо обедницы для тех людей, которые не умеют читать или не могут читать. Например, если ты на пути, тебе нужно пройти три или четыре километра пешком, ты в это время читать не можешь. Ты идешь, но ты молиться можешь. Наступило время вечерни – и там прямо цифры дают: допустим, 150 молитв Иисусовых за вечерню. Молитвой Иисусовой при желании можно заменять любое богослужение, кроме литургии, там Таинство Тела и Крови – они уникальны и незаменимы, а все остальные богослужения, состоящие из псалмопения, хвалы, тропарей, поклонов и прочего – всё это заменяется вполне успешно Иисусовой молитвой и в своей практике повседневной. Иногда вы замените себе каким-то числом Иисусовых молитв – это, в принципе, непогрешительная практика, в ней нет ничего соблазнительного, страшного. Это хорошее дело, которое тем более предлежит каждому христианину, чем более мы видим сбывающимися пророчества о том, куда катится наш благословенный мир. Так что всё в рамках благодати и христианской жизни.