стефановский храм великий устюг

Великий Устюг. Церковь Стефана Пермского на кладбище.

Карта и ближайшие объекты

Статьи

В 1772 году высочайшим указом было запрещено погребать умерших в городской черте (у приходских церквей) и в связи с этим для городского кладбища было выделено место на Красной горе за Покровской церковью. 1 июля 1772 года из Успенского собора на новое кладбище совершен крестный ход и на месте будущей кладбищенской церкви установлен крест. 22 мая 1774 года из Успенского собора совершен крестный ход на отведенное кладбище и после молебна заложена деревянная церковь перевезенная из Сухонской Ерогодской волости с погоста Рождества Христова.

Церковь освящена 15 октября 1774 года во имя святого Стефана Великопермского. 4 августа 1799 года преосвященный Арсений, епископ Вологодский и Великоустюжский, дал грамоту на постройку каменной церкви Стефана Пермского. 30 июня 1800 года положено основание каменой церкви во имя Богоматери Всех Скорбящих Радости с приделами во имя святителя Стефана Пермского и во имя преподобного Феодосия Тотемского чудотворца. Строительство велось на средства прихожан под руководством купцов Ямщиковых. Колокольня Стефановской кладбищенской церкви построена одновременно с храмом. На ней имелось девять различной величины колоколов. Самый большой из них отлит в 1807 году, весил 107 пудов 30 фунтов и отличался от других отлитыми на нем изображениями Распятия Господня, Божией Матери и Николая чудотворца. Время изготовления и вес второго по величине колокола неизвестны. Третий колокол, весом в 12 пудов, был отлит в Устюге в 1786 году. Остальные колокола являлись малыми, ничем не примечательными.

Недалеко от церкви, на месте бывшего деревянного храма, в конце XIX века построена каменная часовня-усыпальница во имя преподобного Серафима Саровского чудотворца. В 1857— 1858 годах кладбище было обнесено каменной оградой, с восточной стороны — сплошной, а с остальных — с деревянными решетками. Для въезда на кладбище имелось двое ворот.

В 1918 году кладбище, а вместе с ним и церковь, оказались в ведении Великоустюгского Совета рабочих и крестьянских депутатов. 29 января 1919 года был заключен договор между Советом, в лице его представителей М. И. Кузнецова, А. И. Шебунина, С. Черепанова, и группой граждан Великого Устюга в количестве 44 человек, присутствовавших на собрании, о передаче им кладбищенской церкви «в бессрочное, бесплатное пользование».

В 1920 — 1930-е годы в городе происходило массовое закрытие церквей и снос отдельных храмовых сооружений. 13 мая 1936 года были сняты колокола с колокольни церкви Стефана Пермского. По ходатайству Великоустюгского горсовета 21 августа 1940 года исполком Вологодского областного Совета депутатов трудящихся принял решение кладбищенскую церковь в городе Великом Устюге закрыть и «разрешить исполкому горсовета произвести ликвидацию культового имущества, а здание церкви переоборудовать и использовать на культурные цели». Иконостасы и имущество церкви, по свидетельству старожилов города, были уничтожены. Как известно, во время Великой Отечественной войны 1941 – 1945 годов, церкви вышло «послабление». Видимо, воспользовавшись этим, в 1948 году Стефановская церковь вновь становится приписной к Прокопьевскому собору, в ней стали отпевать умерших.

В 1965 — 1966 годах была покрашена крыша и купола храма, произведена позолота иконостаса в Стефановском приделе, реставрация икон в храме и иконостасе придела Всех Скорбящих Радости, роспись ниш храма. В 1970 году перекрыли крыши и перестроили иконостас в приделе, привели в порядок часовню, осуществили роспись купола. Постепенно Стефано-Пермская церковь вновь приобрела достойный для богослужения вид. До 1991 года в Великом Устюге это был единственный действующий приходской храм.

История Стефано-Пермской церкви, расположенной на городском кладбище в Великом Устюге, берет свое начало во второй половине XVIII века. В 1772 году по всем городам и селениям Российской империи был разослан высочайший указ, запрещающий погребать тела умерших при приходских церквях. Указом повелевалось отвести для этого специальные места, и «чтоб кладбища учреждали в удобных местах на выгонных землях разстоянием от последняго городского жила по крайней мере не ближе ста сажен, а есть ли место дозволит, то хотя б и за триста сажен, и тогда плетнем или забором, а то и земляным валом их обносить для удержания скотин, даб оная не могла заходить на кладбище». В июне того же года устюжане выделили для кладбища место на сухом бору за Красногорской Покровской церковью и поставили там крест величиною в четыре аршина. Сначала крест поставили в восьмидесяти саженях от Покровской церкви. После того как капитан Попов проверил выполнение распоряжения и оказалось, что от жилья кладбище близко, велено было крест отнести дальше, за сто сажен от Покровской церкви и от Красногорской слободы.

1 июля 1772 года «произведено было из Успенскаго собора крестное хождение, в коем были всех градских церквей священноцерковно-служители. По пришествии на назначенное место и по отправлении Господу Богу с водоосвящением молебствия, крест, где быть Церкви надлежит, водружен». С того времени и начали на новом Кладбище предавать земле тела умерших и именовать то место «кладбищем у креста на бору». Еще в конце XIX века коренные старожилы Великого Устюга вместо «пойдем на кладбище» говорили: «пойдем ко кресту». Крест стоял до построения на кладбище церкви.

Духовная консистория требовала «построения градскими жителями на основанном кладбищенском месте нынешняго лета неотменно церкви и сколко мерой земли всего на тое кладбище назна-чится о обнесении вкруг того места оградой и присылки к себе скораго писмянного о сем соответствования. ». Но построить так скоро кладбищенскую церковь жители города в тот год не смогли. Весной и летом 1772 года в Великом Устюге случилось несколько страшных пожаров. Во время одного из них сгорело 505 посадских и крестьянских дворов. Много также погорело домов во время второго пожара, когда «пламень, аки вода, на все стороны разливался, и все, как деревянные строения, так и в каменных зданиях украшения и на них кровли в малом времени обнявши, в прах и пепел обратил».

В августе 1772 года Великоустюгский провинциальный магистрат промеморией своей в духовную преосвященного Иоанна епископа Великоустюжского и Тотемского консисторию ответствовал, «что, будучи де в той земской избе, устюжское первой и второй гилдей купечество в собрании градским старостам заруч-ным приговором объявили, что хотя от вышереченной его преосвященства духовной консистории о постройке той кладбищенской церкви и обнесением всего того кладбищенского места оградой требования и происходит точно таковаго всего понесения одному великоустюжскому купечеству по притчине за случившимися в Устюге тремя великими пожарами раззорениями ни по которой мере невозможно, а особливо ж и к постройке таковой кладбищенской церкви за неимением ныне в приплаве лесу и тесу таковаго строения, конечно, произвесть не ис чего. ». Великоустюгское купечество просило его преосвященство «за предписанными изнеможениями в строении оной на время отменить». Провинциальный магистрат предлагал упразднить Филишювскую пустынь, где монашествующих было малое количество, и там сделать удобное под кладбище место.

В октябре 1772 года преосвященный Иоанн, войдя в положение устюгского общества, разрешил хоронить «градских умирающих жителей в том Филипповском монастыре, или на время при состоящих с трех сторон по край городского жила — Леошъевской, Воскресенской, Пятницкой и Покровской церквах». Об этом было послано «доношение в Святейший Правительствующий Синод», который в скором времени предписал его преосвященству «неотменно должно и имея уже точные указы других домогаться», то есть потребовал точного исполнения указа ее императорского величества.

Таким образом, горожане были вынуждены заняться вопросами постройки церкви на новом кладбище в самое ближайшее время. «Во избежание напрасных здешним градским жителям издержек» хотели на кладбищенское место перенести одну из двух деревянных церквей на Красной горе, на что было получено дозволение из духовной консистории и согласие причта и приходских людей «оную Всесвятскую деревянную церковь, а в ней и местные святые образа продать за цену. ». Церковное здание, по указу, приходские люди должны были передать безденежно, а за иконостас и образа запросили «денег триста рублев». По оценке же протопопа кафедрального Успенского собора Андрея Петрова и ключаря священника Афанасия Васильева оказалось, что иконостас и местные образа «ценою состоят не более ста рублей». Платить триста рублей за иконостас градское общество отказалось. А в июне 1773 года и преосвященный Иоанн отменил свое решение о переносе Красногорской деревянной церкви на кладбищенское место, «покамест вместо ее строящаяся в совершенство приведена не будет». Вскоре нашли другой выход. По благословению того же преосвященного Иоанна в 1774 году перевезли на городское кладбище деревянную церковь из Сухонской Ерогодской волости с погоста Рождества Христова. 22 мая «из Успенскаго собору учинено было крестное хождение на отведенное кладбище для основания церкви, и по отправлении Господу Богу с водоосвящением молебствия обложена деревянная церковь».

Все лето шли усиленные работы по постройке и благоустройству храма. Того же 1774 года октября 15 числа кладбищенская церковь освящена во имя святителя Стефана Пермского. Эта деревянная церквушка стояла на кладбище до конца XIX века, но, по причине ветхости, богослужение в ней не совершалось. 20 июля 1799 года преосвященный Арсений епископ Вологодский и Устюжский утвердил «план и фасад» предполагаемой к постройке каменной кладбищенской церкви в Великом Устюге. 4 августа того же года устюгские граждане получили грамоту его преосвященства на постройку каменной Стефано-Пермской церкви.

30 июня 1800 года «происходило крестное хождение с чудотворною иконою Одигитрии из Успенскаго собора на кладбище, где положено основание каменной церкви во имя Богоматери Всех скорбящих Радость с приделами, из коих первый — во имя святителя Стефана Пермского, 2-й — во имя преподобнаго Феодосия Тотемского чудотворца. Строение сие производилось на счет усердных граждан, под распоряжением устюжских купцов Ямщиковых». Более других к постройке и благоустройству храма приложил усилия купец Иван Дмитриевич Ямщиков (1748— 1816), являвшийся попечителем кладбищенской церкви. С 1815 года, как отмечает летопись, устюжане «начали праздновать святителю Стефану Великопермскому в день его представления, 26 апреля, как великоустюжскому уроженцу».

В первые годы своего существования Стефано-Пермская церковь была приписана к устюгскому Успенскому собору, позднее перешла в ведение причта Прокопьевского собора. Самостоятельный причт при кладбищенской церкви утвержден указом Святейшего Правительствующего Синода от 30 марта 1860 года. Предписанием преосвященного Христофора епископа Вологодского и Устюжского причту вменялось в обязанность «кроме постояннаго и неопустительнаго в потребных случаях совершения в той церкви богослужения и чина погребения над телами усопших, иметь ближайший и постоянный надзор как за надлежащим копанием могил, так и за преданием земле тел умерших».

Причт, по указу Святейшего синода, состоял из священника и двух псаломщиков. На содержание причта из Устюгской городской управы средств не отпускалось, а в пользу церкви, на ее содержание и на наем сторожей, перечислялось 100 рублей каждогодно. Мещанская управа города выделяла причту пополам с церковью за поминовение умерших в больнице граждан 75 рублей 36 копеек.

В конце XIX — начале XX века Стефановская кладбищенская церковь относилась к числу «достаточно прочных с украшенными и благолепными храмами», с достаточными средствами. В 1899 году общий капитал церкви составлял 12 981 рубль. По доходам кладбищенская церковь стояла на втором месте после Сретенско-Мироносицкой церкви. Это была каменная одноэтажная церковь в одной связи с двумя каменными теплыми церквями-приделами, с колокольней над папертью. Полы в летнем и зимнем храмах были выстланы белыми тесаными плитами, а стены и своды отбелены масляной краской. Крыша покрыта была листовым железом и покрашена медянкой, кресты же на церкви и колокольне были золочеными.

О внутреннем виде храма 1910-х годов дает некоторое представление опись 1919 года. По свидетельству описи, особенным благолепием отличался летний храм во имя святителя Стефана Пермского. Престол в алтаре был мраморный, с позолотой и эмалевыми вставками. Своды над престолом украшали отдельные живописные клейма с изображениями святой Троицы, Деисуса, Божией Матери, Иоанна Крестителя и Нерукотворенного Спаса на стене над царскими вратами. В черной точеной тумбе за престолом стоял образ Божией Матери Одигитрии. Риза ее «низана по фольге китайским жемчугом и разноцветными простыми вставками». На обороте иконы был написан лик святителя Стефана Пермского.

В окне за престолом, по описи, стояла икона большая святителя Стефана Пермского в рост, «писана красками по чеканному золоченому полю». Вправо от окна, в простенке, в белом киоте с золоченой резьбой находился образ Деисуса. Слева, в таком же киоте стояла икона Божией Матери.
Предалтарный иконостас, по сообщению описи, был пятиярусный, столярной работы, «искусно украшенный резбою и золоченый сплошь по мардану червоным золотом». Царские врата тоже были резными, с виноградными гроздьями и листьями, с живописными по золоченому фону образами архангела Гавриила, Божией Матери и четырех евангелистов. В нижнем ярусе, справа от царских врат, стояли образ Спасителя с предстоящими ангелами и херувимами, образ пророка Ильи в рост, образ святителя Стефана с праведными Прокопием и Иоанном Устюжскими чудотворцами с изображением над ними чудотворной иконы Благовещения Божией Матери, несомой ангелами. По левую сторону царских врат находились икона Божией Матери Иверской, образ пророка Елисея в рост, икона праведного четверодневного Лазаря и Феодосия Тотемского чудотворца с изображением над ними Спасителя в облаках, окруженного ангелами.

Во втором ставе, над царскими вратами, изображены были Тайная вечеря и двунадесятые праздники. По правую и левую стороны от Тайной вечери стояли малые образа: Преображение Господне, Сошествие Святого Духа, Рождество Христово, Сретение Господне и Крещение Господне. В третьем ставе в середине помещен был Деисус, а справа и слева от него располагались иконы Иоанна Крестителя, Петра и Павла, Фомы и Матфея, Божией Матери, Иакова и Иоанна, евангелиста Марка и Симона Зилота. В четвертом ставе располагались малые образа: Воскресение Христово, Вход Господень в Иерусалим, Воздвижение Креста Господня, Рождество Богородицы, Введение во храм Божией Матери и Успение Божией Матери. В середине пятого става стояла икона Знамение Божией Матери, а по правую и по левую стороны от нее — апостол Иосия, пророки Захария, Иоиль, Осия, Малахия, Михей.

Над иконой Знамения был помещен образ Господа Саваофа. Его же изображение находилось и в клейме в куполе восьмерика. За левым клиросом в большом резном и сплошь золоченом под стиль иконостаса киоте помещалась икона Божией Матери Всех скорбящих Радость. Рядом на северной стене находился образ святителя Николая. Риза и поля этой иконы были «резаны по дереву травами и вызолочены». 10 декабря 1918 года археологическая комиссия признала икону святителя Николая памятником старины, подлежащим охране.

Зимний теплый храм был с двумя приделами. Правый придел, расположенный с южной стороны, освящен во имя Пресвятой Богородицы Всех скорбящих Радость. В алтаре придельного храма, по описи, имелось шесть икон: на жертвеннике икона Рождество Богородицы, за престолом справа в простенке — образ Божией Матери Казанской, слева — Божия Матерь с предстоящими Прокопием и Иоанном Устюжскими чудотворцами, на правой стене — Божия Матерь Одигитрия, на левой — Божия Матерь Владимирская, в киоте над царскими вратами — икона Спасителя.
Иконостас в храме был о двух ставах, столярной работы, гладкий, крашеный белилами, с витыми золочеными колонками и золоченой резьбой. На царских вратах изображен был крест, повитый резными золочеными виноградными гроздьями и листьями, в середине креста располагался живописный образ Благовещения Божией Матери. Размещение икон в иконостасе было следующим: в нижнем ставе справа от царских врат — образ Господа Вседержителя и образ святителя Стефана Пермского, слева — икона Пресвятой Богородицы Всех скорбящих Радость в золоченой ризе с изображениями вокруг нее по полю святого Иакова Исповедника, святого Иоанна Новгородского, святой праведной Анны, святого Александра Невского и над ними — коронование Божией Матери. На пономарской двери в алтарь имелось живописное изображение святого апостола архидиакона Стефана. В верхнем ряду над царскими вратами находилось изображение Тайной вечери, а справа и слева от него в киотах стояли иконы Спасителя и Божией Матери.

В этом же храме по левой стене в трех киотах под стиль иконостаса были помещены иконы с изображением Воскресения Христова и страстей его. В притворе, в небольшом иконостасе того же стиля размещались: справа от арки — образ Нерукотворенного Спаса и икона Спасителя в терновом венце, слева от арки — живописная икона Божией Матери с изображениями на полях ее святителей Петра, Алексия и Ионы Московских чудотворцев и святителя Николая. Над аркой располагались малые иконы: в центре — Знамение Божией Матери, справа от нее — Димитрий митрополит Ростовский, слева — Божия Матерь Казанская.

На северной стороне был устроен придельный теплый храм во имя преподобного Феодосия Тотемского чудотворца. Престол и жертвенник в алтаре, как и в приделе Божией Матери Всех скорбящих Радость, были деревянными. Икона в алтаре находилась одна. Образ Божией Матери Казанской стоял за престолом в золоченом по шардану киоте. На обороте иконы на металлическом листе было изображено «Моление о чаше».
Предалтарный иконостас в северном приделе, по указанной описи, «столярной работы, гладкий, крашеный белилами, с карнизами, гладными колоннами и резбою, золочен[н]ыми по шардану, в одном ставе с полукружием, вверху Господь Саваоф и два ангела резные, оживленные красками, ниже того резные с сиянием Дух Святый, Ветхий и Новый Заветы». Царские врата — резные золоченые с шестью живописными клеймами. В иконостасе помещены были иконы с изображениями Господа Вседержителя, преподобных Феодосия Тотемского и Симеона Столпника, предстоящих в облаце Спасителю, святителя Стефана Пермского в рост, святой мученицы Акилины, местный образ Божией Матери Одигитрии, а также икона святого первоверховного апостола Петра живописной работы.

По восточной стене придельного храма в резном золоченом иконостасе поставлены были образа святой мученицы Анны, преподобной Марии Египетской, Александра архиепископа Константинопольского, Алексия митрополита Московского, святой мученицы Александры, малый образ Божией Матери, живописные образа чудотворца Николая, святых Иоанна Предтечи, Иоанна Кущника. На северной стене в двух простенках в киотах стояли иконы с изображением Николая чудотворца с 8 живописными клеймами — изображениями чудес его и святого целителя Пантелеймона с чудесами.

Зимние храмы отапливались двумя печами, одна из них была изразцовой, а другая — круглой железной.

Колокольня Стефановской кладбищенской церкви построена одновременно с храмом. На ней, по сообщению описи, имелось девять различной величины колоколов. Самый большой из них отлит в 1807 году, весил 107 пудов 30 фунтов и отличался от других не только размерами и весом, но и отлитыми на нем изображениями Распятия Господня, Божией Матери и Николая чудотворца. Время изготовления и вес второго по величине колокола неизвестны. Третий колокол, весом в 12 пудов, был отлит в Устюге в 1786 году. Остальные колокола являлись малыми, ничем не примечательными.

Недалеко от церкви, на месте бывшего деревянного храма, в конце XIX века построена каменная часовня-усыпальница во имя преподобного Серафима Саровского чудотворца, «снаружи квадратной формы в византийском стиле под железною с наличниками крышею, крашеной медянкой, с главою, обитой белым железом, и с железным золоченым крестом». Освещалась часовня тремя окнами, входная дверь была двойной: наружная решетчатая железная и внутренняя столярной работы стеклянная. Внутри часовня восьмигранной формы с куполом. В описи 1919 года указывается, что в часовне поставлен стол из белых каменных тесаных плит с надписью на верхней доске: «сей стол поставлен на месте престола бывшей первой деревянной церкви на кладбище во имя св[ятителя] Стефана Пермского 1772-1895 гг.». На восточной стене часовни был устроен одноставный иконостас с витыми золочеными колонками и резьбой. Над восточным окном в иконостасе располагалось резное изображение Господа Саваофа в облаках, справа и слева от него — местные иконы Спасителя, Серафима Саровского, Прокопия и Иоанна Устюжских, Божией Матери, Феодосия епископа Черниговского и Стефана Пермского, святых Кирилла и Мефодия.

Для доставки умерших горожан на кладбище использовались дроги на железном рессорном ходу или большие сани (в зависимости от времени года), и катафалочный балдахин, крашеный алюминиевой краской, с золоченой резьбой и завесами из золотистого глазета с листьями.
В 1857-1858 годах устюгское кладбище на средства общества обнесли новой каменной оградой на целую версту в окружности, с восточной стороны — сплошной, а с остальных — на сплошном цоколе столбах с деревянными решетками и двумя воротами для въезда на кладбище. В 1904 году с западной, южной и северной сторон ограду отбелили и покрыли железом вместо прежней деревянной крыши.

Относительно дальнейшей судьбы Стефано-Пермской кладбищенской церкви известно, что в 1918 году кладбище, а вместе с ним и церковь, оказались в ведении Великоустюгского Совета рабочих и крестьянских депутатов. 29 января 1919 года был заключен договор35 между Советом, в лице его представителей М. И. Кузнецова, А. И. Шебунина, С. Черепанова, и группой граждан Великого Устюга в количестве 44 человек, присутствовавших на собрании, о передаче им кладбищенской церкви «в бессрочное, бесплатное пользование» на определенных условиях. Граждане обязывались нести полную ответственность за сохранность церковных зданий и имущества, предоставлять их в пользование единоверцам для удовлетворения религиозных потребностей, а также не допускать политических собраний, проповедей и речей, враждебных советской власти. Подписавшиеся под этим договором должны были «подчиняться всем распоряжениям местного Совета рабочих и крестьянских депутатов относительно распорядка пользования колоколами».

В решении исполкома Великоустюгского горсовета от 8 января 1964 года (§ 4) было отмечено, что «вопреки существующему законодательству в пользовании общины верующих города Великого Устюга с октября 1948 г. находятся два церковных здания: Прокопьевская церковь и Стефановская церковь». Исполком предложил общине верующих освободить здание Прокопьевского собора, до 1 мая 1964 года передать его горкомхозу, и принял решение «в пользовании общины верующих города Великого Устюга оставить одно церковное здание Стефановской церкви». В связи с этим постановлением в кладбищенской церкви предстояло произвести необходимые ремонтные работы, а именно: устройство иконостаса, парового отопления; настил полов в холодном храме и в средней части амвона и алтаря; очистку, шпаклевку и покраску холодного храма и алтаря; роспись теплого и холодного храмов; устройство хоров, тамбура и паперти; побелку наружных стен храма и покраску крестов на куполах и др. В срок, установленный горисполкомом, община не смогла выполнить такой большой объем ремонтных работ. Поэтому решением горисполкома от 6 мая 1964 года освобождение здания Прокопьевского собора было отсрочено до 1 июля 1964 года. Но ремонт и благоустройство храма продолжались и после перехода в него еще в течение нескольких лет.

Был упразднен придельный теплый храм во имя Феодосия Тотемского. На его месте установлена рака Прокопия Праведного. В 1965-1966 годах произведены покраска крыши и куполов храма, позолота иконостаса в Стефановском приделе, реставрация икон в храме и иконостасе придела Всех скорбящих Радость, роспись ниш храма и т. д. В 1970 году перекрыли крыши и перестроили иконостас в приделе, привели в порядок часовню, осуществили роспись купола. В 1980 году в храме установлена охранно-пожарная сигнализация. Постепенно Стефано-Пермская церковь вновь приобрела достойный для богослужения вид. До 1991 года в Великом Устюге, да и в обширной округе, это был единственный действующий приходский храм.

Чебыкина Г. Н. Церковь святителя Стефана Пермского в Великом Устюге (страницы истории)

На примере Стефановской церкви Великого Устюга можно наглядно проследить многие особенности «советского законодательства о культах».

Отняв у верующих собор, в котором под спудом почивают мощи блаж. Прокопия Устюжского, советская власть не смогла воспрепятствовать прежнему почитанию в Великом Устюге самого святого. В кладбищенскую церковь была перенесена и поставлена на видном месте (ради этого был упразднен левый придел) пустая рака, стоявшая в соборе над мощами св. Прокопия. Известны случаи, когда в 1960-х гг., при ликвидации храмов, где открыто почивали в раках мощи святых (св. Варвары в Киеве, свт. Никиты в Новгороде), раки с мощами переносили в ближайшие действующие храмы. Но нигде, кроме Великого Устюга, не переносили пустую раку (фактически, кенотаф), на новое место, под которым никто не похоронен.

Источник