спасите мою маму кричала девочка в телефон фельдшеру
Сбитая пьяным лихачом лишилась ноги и не знает, как дальше жить
Большую часть времени Алина Афанасиади вынуждена проводить дома ей, прикованной к инвалидному креслу, тяжело даются передвижения. Жизнь молодой энергичной девушки перевернулась в один миг. Алина мечтала построить карьеру медика и помогать людям. В свой первый рабочий день фельдшер скорой помощи торопилась на вызов к ребенку с высокой температурой. Но спасать в итоге пришлось ее саму.
Алина Афанасиади, пострадавшая: «Мне на месте оторвало ногу, получила перелом левого бедра, множественные переломы таза, костей. Это была первая рабочая смена».
Водитель на большой скорости сбил Алину и врезался в машину скорой помощи. Девушку зажало между автомобилями. Спасали фельдшера ее коллеги. Сама она говорит, что осталась жива лишь благодаря тому, что ее успели вовремя довезти до больницы.
Алина Афанасиади: «Я помню все абсолютно вплоть до того момента, пока меня не завезли в операционную, хотя я потеряла 90 процентов крови и была в ужасном состоянии».
За руль мужчина сел в сильном алкогольном опьянении. Сейчас он находится под подпиской о невыезде, при этом ездит на работу. В это время Алина проходит многочисленные дорогостоящие реабилитации и не может вести полноценный образ жизни. Виновник ДТП даже не интересуется ее здоровьем. Хотелось бы взыскать с него компенсацию, признается Алина. Но для этого должно быть решение суда, а расследование дела, как она считает, длится необоснованно долго.
Лариса Терехина, мать Алины: «Девочке 22 года. Она выбрала самую благородную профессию, спасать людей. Это была ее первая смена, но она готовилась, она пять лет училась, старалась. Она пришла спасать ребенка, и тут на нее наехали».
Сейчас Алина вынуждена собирать средства на дорогостоящий протез. Говорит, что много помогают коллеги и простые люди, а вот соцслужбы к ее беде оказались совершенно равнодушны.
Как будет жить дальше, фельдшер пока не знает. Главное дождаться начала судебных разбирательств. Алина просит для виновника ДТП самого сурового наказания.
Фельдшер скорой в Серове заставила больного COVID-19 выйти на улицу для осмотра
Инцидент произошел 2 октября. В конце того месяца мужчина скончался. Об этом девушка рассказала в группе «ВК, Серов».
Фельдшер приехала к заболевшим коронавирусом родителям девушки и, по ее словам, на просьбу о направлении на КТ ответила, что нет смысла. При этом на тот момент у отца температура была 40 градусов, отмечает девушка.
В течение нескольких дней ему не становилось лучше. На очередной вызов приехала она же. После мне позвонила мама и рассказала, что папу попросили выйти на осмотр на улицу, при этом врач знала, что у него высокая температура, но отказалась пройти в дом, осмотр проводила на расстоянии, если это вообще можно было назвать осмотром, пишет серовчанка.
Она уточнила, что в тот же вечер мужчина был доставлен в больницу с 80-процентным поражением легких. В результате девушка написала главврачу жалобу на медика.
27 октября мужчина скончался. Девушка не обвиняет врачей в смерти отца, но отмечает, что такой подход снижает шансы на спасение.
В ответе от главного врача сказано, что была проведена внутренняя проверка по факту обращения. Оказалось, что фельдшер была на вызовах у мужчины 28 сентября и 2 октября. Там отметили, что пациента осматривали в такой обстановке с его согласия, а медику не обеспечили условия для работы. Кроме того, в документе сказано, что все необходимые исследования для постановки диагноза были проведены. В результате медик выдала направление на госпитализацию и вызов бригады скорой помощи.
«97 процентов поражение, но мы будем бороться»: как умирала от коронавируса моя мама
Ковид разрушил ее легкие за несколько дней. Ни деньги, ни связи, ни врачи не смогли спасти вполне здоровую женщину от смерти.
11 дней. 264 часа. Минута за минутой реанимации. Мамы не стало 10 декабря. COVID-19. Казалось бы, прошло полгода, боль должна притупиться. Но все это только слова. Боль никуда не уходит. И страх потерять еще кого-то близкого остается.
Сердце? Гастрит? «Корона»?
15 ноября, мы собираемся по магазинам. Внезапно мама хватается за сердце: «Что-то мне плохо, вызови скорую». Скорую? Моей маме? Это было что-то новое, она практически никогда не жаловалась на здоровье — не терпела, а просто не было поводов. Кардиологическая скорая приехала довольно быстро: давление, кардиограмма, опрос. Причин для беспокойства не нашли, но все же предложили госпитализировать, вдруг что — возраст, надо понаблюдать. Кажется, я сама уговорила поехать, сделать коронарографию, убедиться, что тревога ложная. Маму увезли. Причину боли в груди не нашли, предположили, что это было обострение гастрита. Назначили выписку, но домой мама не поехала — у нее вдруг поднялась температура.
«Так крутит ужасно, если это коронавирус, очень тяжело переносится», — объяснила по телефону мама.
Тест не подтвердил ковид, но вся картина показывала, что это именно он: поражение легких, повышенный с-реактивный белок, плохо сбиваемая температура, которая возвращается вечерами. Маму увезли в инфекционную больницу в Ленинградской области. Я слышала, как врач объясняла, для чего госпитализироваться: «Тамара Михайловна, сегодня пятница, участковый к вам дойдет только в понедельник. Мы вас обязаны выписать. Полежите хотя бы несколько дней под присмотром в красной зоне, а потом примете решение».
Читайте также
Мгновенное ухудшение
Инфекционная больница была забита, люди лежали в коридорах. Маме с трудом нашли место в палате. В этот же день я с мужем поехала передать ей домашней еды, видела дикие очереди из скорых у приемного покоя. Каждый 15-20 минут в двери завозили новых пациентов, многие были с кислородными масками, увешанные трубками и аппаратами.
«Чувствую себя нормально, если бы только не температура», — передавала вести из больницы мама. Она все же планировала отказаться от стационара и поехать лечиться домой. А на следующий день меня разбудил звонок. Она задыхалась.
«Кажется я умираю, мне нечем дышать», — с трудом проговорила она в трубку.
Помню, как бешено заколотилось сердце. Я думала, что предпринять, куда бежать? Швырнула телефон мужу, чтобы он объяснил, как надо правильно дышать во время паники, что надо обязательно лечь на живот, пока я пытаюсь связаться с врачами.
Это была суббота. Ни один из телефонов, по которому я звонила, не был доступен. В приемном покое вежливо попросили не мешать работать. Связь оборвалась. Ни страховая по ОМС, ни звонки на «горячую линию» комздрава Ленобласти по вопросам ковид ничего не дали. Помогли коллеги-журналисты. Буквально за час мою маму перевели в реанимацию. Начмед Центральной клинической больницы Всеволожска успокоила: все под контролем, все хорошо, маме дали кислород, ничего страшного не произошло. Связь с мамой прервалась. Настало самое ужасное время. Я ее видела, но голоса мамы больше не слышала — никогда.
87 процентов. 97 процентов…
В понедельник результаты КТ меня почти убили: 87 процентов поражения легких. Подключена к высокопоточному кислороду, ест сама, возмущается, что очень тяжело лежать в определенной позиции. Врач был настроен позитивно, говорил, что резкое поражение легких случается, но мама у меня боец, такие точно выбираются. В среду ее подключили уже к инвазивному ИВЛ — поражение легких остановить не могли. Несмотря на то, что делали все, что было в их силах. Когда я узнала о ИВЛ, поняла, теперь осталось надеяться на чудо. Попыталась сотворить его.
Я от всего сердца благодарна всем коллегам, которые помогли перевезти мою маму в Ленинградскую областную клиническую больницу. Благодарна главному врачу, которая согласилась принять безнадежную пациентку, заведующую реанимационным отделением, которая сражалась за жизнь моей мамы. По результатам КТ поражение легких достигло 97 процентов.
«Вы только не сдавайтесь, все может восстановиться», — подбадривали врачи.
Только тот, кто это пережил, знает, как все страшно. Мой день строился по строгому расписанию. В 10 утра, после того как на пост передавали данные из ОРИТ за ночь, я узнавала, как дела у мамы. Сухие цифры: температура, состояние, ИВЛ. Потом я шла в аптеку, покупала необходимые для лежачих больных вещи: подгузники, пенки для мытья, пеленки и ехала в больницу. Конечно, можно было бы взять побольше и не мотаться каждый день туда. Но мне было это надо, мне надо было дожить до пяти вечера, когда из «красной зоны» выходят врачи, чтобы спросить у них, есть ли улучшения. Я передавала пакет, улыбалась охраннику, который пытался найти среди подгузников в реанимацию колбасу, обещала, как только маму переведут в палату, запрятать запрещенку так, что он не обнаружит, как бы ни старался. Потом я ходила вокруг больницы, мысленно разговаривала с ней, умоляла бороться. В пять вечера звонила врачу. Она терпеливо объясняла, что сделали, что собираются делать.
Читайте также
Через минуту после смерти
В какой-то момент настало улучшение, снизили поток кислорода. Единственное, не могли остановить тот самый цитокновый шторм. Маме ввели препарат, который мог повлиять на процесс. На следующий день у нее резко подскочила температура. Я надеялась, что организм начал бороться с вирусом. Оказалось, это был конец. Через неделю в ОРИТ Областной больницы ее не стало. Я позвонила в тот момент, когда на пост передали информацию, что она скончалась.
Последний раз я видела маму, когда ее перевозили из больницы в поселке Морозова во Всеволожске в ЛОКБ. Подержала ее за руку, она уже была в медикаментозном сне. Я до сих пор надеюсь, что она чувствовала, что я рядом.
Потом похороны. Даже в декабре, когда уже не действовали особые меры захоронения, меня пытались уговорить на кремацию. Моя мама не собиралась умирать, я не знала, как бы она хотела быть похоронена, но я отказалась. Тело выдавали в закрытом гробу, отозвали аккуратно мужа и показали бирку на пакетах, в которые было завернута моя мама. Разглядеть что-то сквозь эти пакеты было невозможно. Одежду сложили сверху. Я обнимала гроб и пыталась почувствовать, она ли там. Вдруг врачи ошиблись. Ну были же ситуации?
Читайте также
Сделала прививку
Через месяц я сама заболела ковидом. Когда стало совсем плохо, меня отвезли в ту же больницу. Мест не было, прописали терапию и отправили домой, а к приемному отделению продолжали и продолжали подъезжать скорые. Я выкарабкалась из болезни. Есть последствия, но не обращаю внимания — жива. В апреле я и муж привились. Уговорили привиться свекра. Небольшие побочные действия были, но это такая мелочь по сравнению с правом жить…
По поводу прививки: раньше, чем через полгода после болезни — у меня почти не было антител, посчитала, что это точно не повредит. Да, я сделаю своему ребенку вакцину, как только ее разрешат для детей. Да, я буду ревакцинироваться. Я ношу маску и лишний раз не гуляю по магазинам и концертам.
Моей маме было 73 года. У нее не было тяжелых заболеваний. Она следила за своим здоровьем. У нее были планы на жизнь. Все было. И все разрушил ковид.
Спаси мою маму
Покупка книги
Аннотация к книге «Спаси мою маму»
115 комментариев
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии
Спасибо большое за главу моя хорошая ❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️
совсем офанарел, она на него как на маньяка посм.,если конечно первая проснется, испугается..даа, безперспективно. Колос молчит, а вот жена заложник по сути, если бы мужики были отмороженными, то на глазах колоса через жену и сына быстро выбили бы правду. Спасибо.
Друг прав, ему сначала надо со всем этим дерьмом разобраться, а потом о чем то говорить, он же их подставляет, эх любовь, любовь. Спасибо
Жалко, но они сами выбрали этот путь. Спасибо
Наталья Кондрашина, (✿◡‿◡)
К сожалению, у (не) суррогатной мамы нет комментариев. Прошел месяц, как текст выложен и Вы его продаёте. Скажите, а привести текст в порядок за месяц Вы не успеваете, или думаете, и так сойдёт?
Трогательная глава спасибо большое за продолжение милая моя ❤️❤️❤️❤️❤️❤️
Папа у нее классный, повезло ей с родителями. Спасибо
Спасибо большое за главу моя хорошая ❤️❤️❤️❤️❤️❤️
Ильяс конкретно попал, а сможет ли он через время ее отпустить?? Спасибо
Интересно а полюбить ли Даря через месяц Ильясу надо посторотся спасибо моя хорошая за главу с нетерпением жду продолжение дорогая Александра ❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤
Супер глава Ильяс очень коасиво сказал и признался о своих чуствох Блогадарю моя хорошая за продолжение ❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️
Это было красиво. Спасибо за такие вкусные эмоции.
Да предатель пойман но теперь ты нужна Ильясу Даша спасибо большое за главу моя хорошая жду с нетерпением продолжение зтой интересной истории ❤️❤️❤️❤️❤️
Бедная Даря после всех етих переживание ее поведение нормально блогадарю моя хорошая за продолжение ❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️
Вольнительный глава что решить Ильяс ведь для него груз очень важен спасибо большое моя хорошая за главу ❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️
Вот и попался Вовчик!
Ильяс успел спасибо большое моя хорошая за главу ❤️❤️❤️❤️
Ах Ильяс если бы ты знал что он уже находится твоем доме ❤️❤️❤️спасибо большое моя хорошая ❤️❤️❤️за продолжение с нетерпением жду удачи. И много продажи замечательная книга ❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️
Нарине, Спасибо большое❤❤❤
А вот и муженек подоспел, предатель чертов. С подпиской и отличных продаж!! Скидка будет??
Тамила Багаева, Спасибо большое❤
С подпиской. Хороших продаж и много читателей
Зульфия Щетинина, Спасибо большое❤
Страшно за Дашу и Митю. Автору спасибо.
Наверно ето Вова? Такои волнителный конец жду продолжение моя хорошая спасибо ❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤
Вот не могу я понять ее муженька, он же знал что они не оставят жену с ребенком в покое, но все равно подставил их, и узнает о всех его похождения, она же не простит и не вернется к нему. Спасибо. Читаю с большим удовольствием.
Тамила Багаева, я думаю, что этот «муженёк» надеялся на то, что его жену отпустят, ведь она вообще не в курсе его делишек. или надеялся, что решат, что он погиб в фуре (не зря же он там крови налил!!). А потом он вернётся и заберёт семью.
Или же он решил пожертвовать «семьей» ради деньжищь!!
В любом случае, он мерзавец!! та подставить женщину и своего сына!!
«Мама, у меня кипит кровь!» Платье маленькой Риты вспыхнуло, как факел. У нее обгорело все тело, и ей нужна ваша помощь
Одиннадцатилетняя Рита Тертышник из поселка Бегичевский Тульской области уже две недели находится в коме. После страшного ожога, который случился 1 июля, у девочки обгорело 50 процентов кожи, пострадали глаза и внутренние органы. Мама Риты воспитывает ребенка одна. Без нашей помощи она не сможет оплатить лечение стоимостью больше полутора миллионов рублей.
Платье на Рите сгорело за несколько секунд, через минуту она вся превратилась в живой факел. В состоянии шока девочка помчалась в ближайший дом. Мальчик, с которым они играли, бросился звать на помощь взрослых, а потом побежал к ее маме: «Тетя Люда, Рита сгорела!».
В результате несчастного случая у ребенка обгорело 50 процентов кожи,пострадали глаза и внутренние органы. Сейчас девочка в Москве в состоянии искусственной комы. Чтобы выжить, ей нужны дорогие лекарства, которые не обеспечиваются медстраховкой. Нужна ваша помощь.
Стоимость необходимых для спасения ребенка лекарств — 1 541 587 рублей.
Стоимость необходимых лекарств 1 541 587 рублей.
На 17:00 (21.07.2021) 521 читатель «Ленты.ру» собрал 1 069 882 рубля.
Всего собрано 1 643 343 рублей.
Сбор средств успешно завершен.
Друзья, всем спасибо! Вместе мы сделали доброе дело.
В 30-градусную жару на раскаленной бетонной плите дети ставили эксперимент — поджигали сахар, спирт и песок. Огонь вспыхнул мгновенно. Девочка не успела отбежать. Ее тушили соседи, которые оказались недалеко от места трагедии.
— Со дня на день мы должны были с Ритой поехать в Москву, в аквапарк, — рассказывает мама. — Она очень ждала этой поездки. Подружки Риты разъехались — кто на море, кто в лагерь. А у нас на это денег нет — я работаю одна, отец Риты нас бросил.
В поселке Бегичевский из детских развлечений — только школьная библиотека. До перестройки здесь был угольный разрез, фабрика и цех оружейного завода, а потом многие предприятия закрылись. Из двух школ осталась одна, и та рассыпается на глазах, кружки и секции летом не работают. В карьере купаться запрещено — несколько лет назад там утонула семья из пяти человек. Можно пойти в библиотеку, но современные дети предпочитают смотреть видеоролики на YouTube, где показывают разные эксперименты. В том числе с огнем.
Родную дочь Людмила узнала не сразу. Лицо отекло, веки набухли, вместо глаз — щелки. Сильнее всего пострадали шея, грудная клетка, левая рука, ноги. Девочка плакала и кричала: «Мама, я ничего не вижу! У меня кипит кровь, мне очень больно!».
Вместе с мамой она смогла дойти до дома и лечь на кровать. Скорая была на месте через 20 минут. Девочке сразу поставили капельницу и начали готовить к перевозке в Тулу.
— У нее глубокий ожог четвертой степени и 50-процентное поражение кожи, — предупредил врач. — Может умереть по дороге.
Пятеро суток врачи из Тульской детской областной клинической больницы боролись за жизнь Риты, обрабатывали раны, делали перевязки. Девочка была в сознании, но в очень тяжелом состоянии. Она могла дышать и разговаривать. А вот глотать не могла — огонь поразил слизистую горла. Рита просила маму принести маленький кусочек сочной дыни, но врачи запретили. Питание девочка получала только через капельницу. Людмиле сказали, что при таком ожоге главный риск — это отказ почек. Если они выдержат, есть надежда, что Рита будет жить.
В порядке исключения маму пускали к дочке в реанимацию на два часа. Девочка смотрела на маму сквозь щелочку приоткрывшегося правого глаза и, пока была в сознании, повторяла одно и то же: «Только не ругайте того мальчика. Он ни в чем не виноват».
6 июля Риту перевезли на специализированном вертолете в Москву и ввели в медикаментозную кому.
Специалисты ожогового отделения Детской городской клинической больницы №9 имени Г.Н. Сперанского оценили состояние Риты как очень тяжелое. Девочке провели уже две операции — удалили омертвевшие ткани. Постоянно обрабатывают пораженные участки, проводят комплексную терапию. Эти процедуры необходимо делать регулярно, чтобы избежать отравления организма продуктами распада и уберечь от развития инфекции.
Врачи говорят, что на одном глазу повреждена роговица, о восстановлении зрения говорить пока рано, как и о пересадке донорской кожи. У ребенка глубокие ожоги, расположенные в мозаичном порядке, здоровой собственной кожи для пересадки практически не осталось.
— У Риты четвертая, самая тяжелая степень ожогов, — объяснил врач. — А кожа не только защищает наш организм, но также участвует в дыхании, регулирует температуру и водный баланс. Повреждения рта, носа и слизистой оболочки только усугубляют ситуацию. Без кожи жизнь ребенка в опасности.
Для заживления ран и восстановления кожного покрова Рите требуются специальные перевязочные материалы и лекарственные препараты. Они очень дорогие и не покрываются из средств ОМС. Людмила работает оператором в газовой котельной — она не в состоянии их приобрести.
Как дальше будет меняться состояние девочки, зависит от многих обстоятельств: внутренних ресурсов организма, врачей, которые сейчас делают все возможное, от лекарств и перевязочных материалов. Наша помощь даст ребенку дополнительные шансы на выживание.
Заведующий ожоговым отделением №1 Детской городской клинической больницы №9 имени Г.Н. Сперанского Олег Старостин (Москва): «У Риты глубокий ожог пламенем четвертой степени. Поражено 50 процентов поверхности тела. Ребенок введен в состояние медикаментозной комы, находится на искусственной вентиляции легких. Девочке выполнена операция по восстановлению кожного покрова, проводится заместительная терапия, комплексное лечение. По жизненным показаниям необходимо многоэтапное хирургическое лечение в течение длительного срока. Рите требуются перевязочные средства и лекарственные препараты, которые не покрываются из средств ОМС».
Стоимость необходимых лекарств 1 541 587 рублей.
На 17:00 (21.07.2021) 521 читатель «Ленты.ру» собрал 1 069 882 рубля.
Всего собрано 1 643 343 рублей.
Сбор средств успешно завершен.
Друзья, всем спасибо! Вместе мы сделали доброе дело.
Для тех, кто мало знаком с деятельностью Русфонда
Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Ъ».
Проверив письма, мы размещаем их в «Ъ», на сайтах rusfond.ru, kommersant.ru, в эфире ВГТРК и радио «Вера», в социальных сетях, а также в 141 печатном, телевизионном и интернет-СМИ.
Возможны переводы с банковских карт, электронной наличностью и СМС-сообщением, в том числе из-за рубежа (подробности на rusfond.ru). Мы просто помогаем вам помогать.
Всего собрано свыше 16,271 миллиарда рублей. В 2021 году (на 15 июля) собрано 772 100 095 руб., помощь получили 635 детей.
Материалы по теме
Жизнь. Продолжение следует
Русфонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник» за 2000 год, входит в реестр НКО — исполнителей общественно полезных услуг.
В 2019 году президентские гранты выиграли: Русфонд — на проект «Совпадение», Национальный РДКМ — на «Академию донорства костного мозга» плюс гранты мэра Москвы на проект «Спаси жизнь — стань донором костного мозга» и Департамента труда и соцзащиты Москвы на проект «Столица близнецов». В 2020 году Русфонд получил грант Фонда Владимира Потанина, а также президентский грант на издание журнала Кровь5. Президент Русфонда Лев Амбиндер — лауреат Государственной премии РФ.
Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110;
rusfond.ru; e-mail: rusfond@rusfond.ru
Приложения для айфона и андроида rusfond.ru/app
Телефон: 8-800-250-75-25 (звонок по России бесплатный), 8 (495) 926-35-63 с 10:00 до 20:00
Дополнительная информация о Русфонде и отчет о пожертвованиях Русфонда.