спас каменный оз кубенское история

Спасо-Каменный: в поисках спасительного узкого пути

Спасо-Каменный монастырь в честь Преображения Господня – одна из самых малых действующих обителей в России – находится на крошечном острове в Кубенском озере (Вологодская область). Несмотря на размеры, значение монастыря, как духовное, так и культурное, для России огромно. Большинство людей, приезжающих сюда, стремится попасть на остров вновь: кто – ради тишины и спокойствия внешнего и внутреннего, кто – ради того, чтобы почувствовать глубину веков, кто – ради серьезных размышлений, ради изменения к лучшему своего духовного состояния. В любом случае равнодушным не остается никто. И этому неравнодушию игумен Дионисий (Воздвиженский), единственный пока насельник обители, очень радуется: хорошо, если человек переживает за свое духовное состояние. Значит, есть возможность действительно исправиться – что отдельному человеку, что обществу в целом.

– Отец Дионисий, большинство обителей на Севере немноголюдны: иноков здесь мало. О чем это свидетельствует, по вашему мнению? Действительно ли становится меньше желающих принять монашество? Если это так, то чем, на ваш взгляд, это вызвано? Только ли относительным материальным благополучием в миру? Или же есть более существенные причины?

– Спасо-Каменный монастырь не то что немноголюдный или малолюдный – он вообще безлюдный. Из постоянных насельников здесь пока только я один. Летом приезжают паломники. Ситуация у нас особая: просто разруха. Братский корпус в развалинах, и негде братии пока жить. Поэтому на вторую часть вопроса нельзя ответить, исходя из обстоятельств нашей обители.

Если же говорить отвлеченно от местных реалий, то уменьшение числа желающих посвятить себя, свою жизнь монашеству действительно наблюдается, и тому есть причины. Без причин на свете ничего не бывает. В 1990-е годы, после очередной революции в нашей стране, с открытием многих монастырей в них начался большой приток насельников. Люди истосковались по духовной жизни, проявились подспудные настроения и намерения, душевные устремления, так долго загоняемые вовнутрь, прорвалась жажда приобщения, так сказать, к родным истокам. Я бы сравнил ситуацию с тем, как происходит обращение к Богу у отдельно взятого человека. Первый порыв наиболее сильный, всё идет с охоткой, трудности переживаются легко, какая-то неведомая энергия движет им. Это первичная Благодать. То, что дается авансом и проявляет вкус к духовному, дает подлинную радость и утешение. Но это только начало, после которого последует обязательно иной период: сложный, с преткновениями и падениями. Такое обучительное оставление Благодатью Божией. И вот здесь не всем хватает терпения и усердия. А его непременно надо проявить, чтобы со временем обрести уже неотъемлемую Благодать Божию.

Так вот, эта первая волна для наших монастырей прошла, теперь нужно доказать свою состоятельность, чтобы иссякнувший ручеек наполнился, пусть и не так стремительно, но верно. Это как бы со стороны самих монастырей. А что касается других объективных причин… Что сказать? Живем «хорошо», много всего в мире, трудно найти узкий путь. То, что было для людей, вышедших из советской эпохи, глотком чистого воздуха, ярким новым явлением на общем сером фоне, теперь стало, наоборот, блеклым на фоне мирского разноцветья. Но это картина сгущенными красками. На самом деле контраст не так велик, как может показаться. Ведь и монастырей сейчас стало еще больше, чем 10–15 лет назад. Где же им всем наполниться, народу-то у нас в стране не столь уж много?

Монашествующих столько, сколько и должно быть. Господь сказал: «Не все вмещают сие, но кому дано»

А вообще мне кажется, что религиозный подъем и связанный с ним приток в монастыри ищущих пострига – из ряда вон выходящее явление. Поэтому сегодняшняя ситуация вполне естественна и закономерна.

Почему мало приходящих в монастырь? Ну, мало или много – это относительно. Наверно, их столько, сколько и должно быть. Господь сказал, что «не все вмещают сие, но кому дано». Просто такой период. В истории ведь тоже бывало по-разному. Во времена великих учителей и иноческих наставников – Великих Антония, Пахомия, Макария – в древних обителях насельников были тысячи, как известно. Затем постепенный упадок. Были и в нашей Русской Церкви периоды расцвета и угасания: одно дело – эпоха преподобного Сергия и его учеников, последователей, и другое дело – век XVIII или XX, к примеру. Наше церковное возрождение сегодня по части монастырей – это такой духовный «ренессанс», явление масштабное, внешне прекрасное, но с повторением не всегда лучших форм прежней синодальной эпохи. Какие причины и препятствия к приходу в монастырь сейчас? Уже, наверное, сказал: монастырь – не для всех. Плюс множество соблазнов.

– Вопрос о соотношении «количество/качество». Звучит, может быть, грубо, но, тем не менее: каковы сегодня главные «качества» христиан – что монашествующих, что мирян?

По причинам внешним монашество избирать нельзя. Только внутреннее призвание к такому образу жизни!

– Знаете, был такой лозунг: «Лучше меньше, да лучше». Вот к монашеству он тоже подходит. У святителя Николая (Велимировича) одна женщина спрашивала: вот, мол, мы с дочерью сидим и думаем, куда ей пойти – замуж или в монастырь? А святитель ответил в письме: раз вы выбираете, значит, надо избрать общий путь – путь семейной жизни. А на монашество можно решиться только когда внутри одна цель и нет раздвоений. По причинам внешним вообще монашество избирать нельзя. Только внутреннее призвание к такому образу жизни! Архиепископ Феофан (Быстров), человек святой жизни, инспектор и ректор Петербургской духовной академии в начале XX века, когда к нему обращались с вопросом о монашестве студенты и говорили, что хотят послужить Церкви, отвечал так: послужить Церкви можно и в миру, для этого совершенно не обязательно быть монахом. Опять же указывал на Божие призвание и расположение к уединенной молитвенной жизни. Это же совершенно очевидно! Об этом все опытные духовники говорят.

Так что сегодня христиане не лучше и не хуже прежних. Разве что физически слабее по причине комфорта и более рассеянны из-за изобилия информации, зачастую пустой и ненужной.

– Каковы главные трудности северных обителей сегодня – духовные и материальные?

– Мне думается, одна из главных трудностей – это внешнее служение. Дело в том, что с сегодняшними общежительными монахами произошла такая метаморфоза. Благодаря нашим благочестивым предкам (Царство им Небесное и вечная память), создавшим чудные и великолепные монастыри, мы оказались в несопоставимых с нами по масштабу обителях. По крайней мере, в нашем краю эта проблема налицо. Если раньше, в лучшие времена, монастыри внешне росли соответственно росту числа братии, то теперь враз мы получили грандиозные сооружения, во много раз превосходящие наши потребности. А восстанавливать надо, следить за их состоянием и поддерживать необходимо. Здесь, пожалуй, без внешних пособий и помощи не обойтись. Но для духовного здоровья и исполнения своей миссии едва ли такие заботы нужны. Силы не безграничны, а они порой уходят в основном на восстановление, реставрацию и т.д. Преподобный Исаак Сирин писал, что для преуспеяния в постижении словес Божиих надо пребывать в нищете. А пребывание в нищете позволяет углубляться в Божественное Писание. Преподобный Исаак Сирин, правда, был отшельником, поэтому его совет относится по большей части к личному имуществу монаха. К монастырю его не применишь.

– Кстати, такой вопрос. Часто слышны горячие споры – они, впрочем, продолжаются с давних времен – о том, должна ли каждая обитель быть обязательно богатой, или ей просто необходимо быть нищей? Для чего нужны нищета и богатство вообще? Почему и Нил Сорский, и Иосиф Волоцкий, с именами которых и связывают эти споры, – оба святые, которых мы почитаем?

Да, богатство не к лицу монастырям. Но внешнее благолепие, особенно древних обителей, поддерживать необходимо

– Любые крайности вредны, как известно. Надо следовать путем средним. Хотя нужда помогает укрепляться духом. Во всяком случае, богатство не к лицу монастырям. Но внешнее благолепие, особенно известных, древних монастырей, памятников, является неизбежным. Это наше национальное достояние. Но богатство обители ради богатства находится в противоречии с монашеским деланием. Еще святитель Игнатий (Брянчанинов) советовал по возможности избирать для жительства обитель, не прославленную в глазах мирян, дабы не заразится духом тщеславия. А потом, Господь в Евангелии сказал юноше раздать имущество и следовать за Ним. А считавший, что исполнил все заповеди молодой человек, как оказалось и как говорится в толкованиях на это место, не исполнил главной – о любви к ближнему. Если бы был истинно милосердным, то как мог остаться богатым?

По теме так называемого «спора» между нестяжателями и иосифлянами написано много исследований. Спора никакого вообще-то и не было: были (и, может быть, остаются) два разных взгляда на устроение монашеской жизни. Да, разные взгляды. Но разность мнений не исключает любви. И тот, и другой по-своему были правы. Но, к сожалению, на нашей почве почему-то всегда наблюдается стремление противопоставлять, сохранять одно за счет другого. Преподобный Нил придерживался принципа полного отрешения от мира, существования только за счет своих трудов, следовал скитскому образу жизни, которому он научился, когда жил в Палестине и на Святой Горе. Но этот образ жизни, особенно на Севере, был далеко не всем по силам. Преподобный Иосиф смотрел на русское монашество более широко. Он предусматривал реалии жизни, когда монастыри были едва ли не единственными центрами просвещения и культуры. То есть стоял за укрепление, материальную обеспеченность монастырей как возможность их широкого служения миру по духу христианской любви и милосердия. Точка зрения преподобного Иосифа в целом возобладала, хотя до времени известной секуляризации и упразднения многих малочисленных обителей таких пустынь, почти скитского типа, было немало, особенно в северных пределах Руси.

Сегодня мы живем в иных реалиях, чем преподобные Нил и Иосиф. Но уроки истории надо изучать – и не повторять ошибок. Непомерный рост благосостояния монастырей, превращение их в крупных землевладельцев, этаких феодалов, привели в конце концов к тому, что пострадали в печально известном 1764 году все монастыри – и большие, и маленькие.

– Верно ли, по вашему мнению, такое утверждение: задача обителей, открытых в последнее время, – это неспешная, но тщательная и кропотливая работа по воспитанию, становлению монашеской общины, желательно без направленности в сторону внешнего мира, а нуждами мирян пусть занимаются приходы и белое духовенство? В каких случаях ни монастырю, ни мирянину не повредит общение?

– В целом утверждение верное. Когда спрашивали, что нужно сделать, чтобы помочь возрождению монастырей, один мудрый человек ответил: оставить их в покое. Это касается, конечно, внутренней жизни. Оставившие мир и пришедшие в монастырь люди, в большинстве своем серьезные христиане, принявшие ответственное решение, сами в своем братстве разберутся со своими проблемами, и это на самом деле большой целожизненный труд. Как бы пафосно это ни звучало.

А общение между монахами и мирянами не повредит, если оно совершается в духе смирения и христианской любви. Традиционно это общение заключалось в духовном окормлении опытными иноками приходящих за советом и утешением в монастырь. Так должно быть и сейчас.

– Почему существует строгий совет: не «бегать за чудесами»? Чем он обусловлен, по вашему мнению?

– А бегать за чудесами никак и не нужно. Чудеса вокруг нас и в нас совершаются постоянно. Может, мы просто их не видим. Не чудо ли такое непостижимое творение, как человек и окружающий нас космос! А главное чудо – это когда грешный и немощный человек становится святым. Вот стремиться бы всегда видеть себя «ниже всякой твари» (по-русски – всего сотворенного) – правильное устремление.

– Как относятся местные жители к возрожденной обители? Чувствуется ли помощь от святых, подвизавшихся здесь?

– Хорошо относятся большей частью. Не все, правда, хорошо понимают, что такое монастырь и как правильно надо себя вести, когда приехал «просто посмотреть». Здесь ведь летом на озере бывает много отдыхающих, подплывают и к монастырю в разных состояниях и в неподобающем виде. Но с каждым годом такое случается всё реже.

А о святых вопрос риторический. Разве могут они быть безразличны к своей обители, где они подвизались? Помощь от них, конечно же, есть: молитва ведь проникает сквозь века, связывая святых предков и несвятых потомков. Наше незавидное духовное состояние они видят и, как мы постоянно убеждаемся, молятся, ходатайствуют о нас перед Христом.

– Кстати, имена каких святых связаны с этой обителью?

– Из прославленных – святитель Дионисий Грек, преподобные Дионисий Глушицкий, Александр Куштский, Иоасаф Каменский, Кассиан Каменский, Евфимий Сянжемский, Василий Каменский, Пахомий Каменский, Адриан Монзенский… Есть, думаю, и неизвестные нам святые: подвижники всех времен отличаются скромностью.

Для желающих оказать посильную помощь обители публикуем ее реквизиты:

Православная религиозная организация Архиерейское подворье «Спасо-Каменный монастырь» Вологодской епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)
ИНН 3525179378
КПП 352501001
ОГРН 1073500000155
р/с 40703810312000001013

Отделение № 8638 «Сбербанка России», г. Вологда
БИК 041909644
к/с 30101810900000000644

Источник

Спас каменный оз кубенское история

Войти

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Спас каменный — остров отшельников

Эта маленькая монашеская обитель – древнейшая на всем Европейском Севере.

Она расположена на клочке суши длиной всего 120 метров.

Здесь подвизались святые, жили предстоятели Русской Церкви и бывали государи.

Кирпич для строительства возили за сотни верст из Твери и Старицы

Вологодский Афон

Широкая, почти бескрайняя водная гладь и постоянный шум волн, разбивающихся о камни. С незапамятных времен крошечный остров на Кубенском озере стал местом уединения и молитвы. В 1260 году, когда здесь нашел спасение от бури Белозерский князь Глеб Василькович, он встретил на берегу монахов-отшельников. В благодарность Богу князь повелел выстроить для них деревянный храм в честь Преображения Господня и кельи – так возник Спасо-Каменный монастырь, на многие века ставший одним из главных духовных центров на Руси.

Вид на монастырь до революции

Во времена великого князя Московского Дмитрия Донского игуменом обители стал пришелец из Царьграда (Константинополя) Дионисий Грек, постриженик горы Афонской. Он ввел здесь строгий афонский устав, а позднее стал епископом Ростовским. В его настоятельство на Спасе Каменном приняли постриг и некоторое время подвизались будущие основатели обителей Северной Фиваиды – преподобные Дионисий Глушицкий (прославившийся и как иконописец), Александр Куштский, Пахомий Святолуцкий и Евфимий Сянжемский.

Кельи на волнах

В разгар борьбы за великокняжеский престол на Спасе Каменном побывал Великий князь Василий Темный с семьей. По преданию, именно здесь он получил духовную поддержку и впоследствии одарил обитель землями. Его сын, вологодский князь Андрей Васильевич Меньшой, в 1481 году построил на острове каменный двухэтажный пятиглавый собор в честь Преображения Господня – это был первый каменный храм «во всей стране Вологодской». Кирпич для строительства возили за сотни верст из Твери и Старицы. Жаловали монастырь и преемники Василия Темного Василий III и Иван Грозный – при них возвели каменный Успенский храм-колокольню, каменную трапезную и каменный храм Иоанна Предтечи.

Эта маленькая монашеская обитель – древнейшая на всем Европейском Севере

В XVI веке братии стало так много, что деревянные кельи решили строить на сваях прямо в озере, вокруг острова. Паломнику еще с берега открывался сказочный вид на монастырь – он парил над волнами, словно огромный корабль с деревянными бортами из сплошного ряда бревенчатых изб, а вместо парусов – три белоснежных храма.

Князь-чудотворец

Главным небесным покровителем монастыря считают преподобного Иоасафа Каменского. Он был сыном удельного князя Заозерского Дмитрия Васильевича Меньшого, потомка князей Ярославских. Политической борьбе и междоусобным распрям он с юности предпочел монашеский путь в Спасо-Каменном монастыре.

По преданию, постригал его игумен Кассиан, позднее причисленный к лику местночтимых святых. На острове Иоасаф прожил всего пять лет, успев заслужить любовь всей братии, и скончался совсем молодым, «преуспев в труде иноческом». Это было в сентябре 1453 года, день памяти святого – 23 сентября по новому стилю. Его мощи оставались нетленными, прославились многими чудесами и стали главной святыней монастыря. Позднее они пострадали от страшного пожара.

В советские годы, когда монастырь закрыли, мощи спасли прихожане, и сейчас они находятся в Рождество-Богородицком кафедральном соборе Вологды. Церковью прославлены и родители преподобного – святой благоверный князь Димитрий Заозерский и святая благоверная княгиня Мария Заозерская.

На святой земле Спаса-Каменного под спудом находятся мощи местночтимых святых Петра чудотворца и Василия юродивого (Блаженного) Спасокаменского. Здесь похоронены и два предстоятеля Русской Православной Церкви, жившие в обители на покое в конце XV – начале XVI веков – митрополит Зосима и митрополит Варлаам.

Секретная служба

Наивысшего расцвета монастырь достиг в XVII веке. На острове жили тогда около сотни человек, из них только треть монашествующих, а остальные – слуги и рабочие. Обители принадлежало около ста сел и деревень в окрестностях, два подворья в Вологде и соляные варницы в Тотьме.

В 1812 году на острове спасались от наполеоновского нашествия монахи нескольких московских монастырей

Спас-Каменный, как и другие северные монастыри, нес и особую «службу» – был местом заточения опальных церковных деятелей. На острове был в ссылке один из лидеров старообрядцев Иван Неронов, вице-президет Синода Георгий Дашков.

Позднее, уже в екатерининские времена, на остров стали привозить простых узников-колодников. Один из них стал виновником страшного пожара 1774 года, после которого монастырь был упразднен и находился в запустении несколько десятилетий.

Обитель возродили в начале следующего столетия, но под другим названием – как Белавинскую Спасопреображенскую пустынь. Монастырь назывался так почти сто лет. В 1812 году на острове спасались от наполеоновского нашествия монахи нескольких московских монастырей.

Хранители острова

После революции монастырь закрыли и хотели разместить на острове колонию для малолетних преступников, да помешал пожар. В 30-х взорвали Спасо-Преображенский собор. От взрыва обрушились своды, но нижняя часть сохранилась – настолько прочной была кладка. После войны на острове недолго действовал пункт по переработке рыбы, а к 60-м годам здесь остались лишь руины – уцелел не только Успенский храм под колокольней. Еще немного, и она бы рухнула…

На рубеже 80–90-х Божий Промысел свел двух замечательных людей, московского архитектора и уроженца этих мест Александра Асафова и директора вологодского завода, инженера и мастера на все руки Александра Плигина. Вместе они взялись за возрождение Спаса, получив благословение архиепископа Вологодского и Великоустюжского Михаила. Но вскоре начались испытания – в 1993 году умер Асафов, кончилось государственное финансирование, ушли рабочие.

Но Александр Плигин неожиданно для всех остался на острове – поставил перед разрушенным алтарем обетный крест и продолжил реставрационные работы один, на свои средства, опираясь на семью и друзей, которых с каждым годом у острова становилось все больше.

Должность директора завода и карьеру предпринимателя пришлось оставить. Все доходы от небольшой собственной фирмы теперь шли на Спас, а жена и трое детей стали главными помощниками.

К началу 2000-х удалось восстановить гостиницу, создать музей монастыря и начать серьезную реставрацию колокольни. До полного ее восстановления Александр Николаевич не дожил – в 57 лет сердце полностью выработало свой ресурс… По благословению владыки Максимилиана хранителя острова похоронили на Спасе рядом с часовней во имя Всех вологодских святых.

На «ветровой тяге»

Сейчас дело Александра Плигина продолжают его вдова, Надежда Александровна, и дети. На острове создано архиерейское подворье «Спасо-Каменный монастырь». К 750-летию монастыря, которое торжественно отмечалось в 2010 году, под восстановленной колокольней освятили Успенский храм – сейчас здесь регулярно проходят богослужения.

Сбылась еще одна давняя мечта Александра Николаевича – с помощью благотворителей на острове установили ветрогенератор. На старом месте, как до революции, воссоздается здание спасательной станции. Недавно появилось новое судно для перевозки паломников и, заработал свой сайт. Полным ходом идут реставрационные работы, и как розовые лучи восхода над озером, засияла мечта о возрождении самого древнего храма – Преображения.

Источник

Монастырь на Каменном острове: как в нем спасались и как его спасали

Издалека берега Каменного острова на Кубенском озере кажутся красно-розовыми. Почему? Потому что они покрыты отшлифованными водой и превратившимися в бурую гальку кирпичами от разрушенных в разные эпохи монастырских стен.

Этот монастырь, Спасо-Каменный, — один из древнейших и наиболее значимых на Русском Севере. Ему почти восемь веков. Правда, от того древнего монастыря сегодня уже не осталось ничего, да и от более поздних строений мало что сохранилось… Но обитель возрождается на прежнем месте, и жива память о его многовековой трагической, но в то же время чудесной истории.

«Спас камень!»

Почему мы поместили рассказ о Спасо-Каменном монастыре в сухонский сюжет? Потому что его история с Сухоной связана напрямую. Во-первых, река Сухона берет свое начало в Кубенском озере, на котором находится Каменный остров. По словам профессора А. В. Камкина, «Сухона — это начало великого Северного речного пути, ведущего в “земли неведомые”, а потому требующего освящения». Во-вторых, великий русский книжник игумен Паисий (Ярославов) в своем «Сказании о Спасо-Каменном монастыре», написанном в XV веке, свидетельствует, что основатель монастыря основал его по пути как раз на Сухону.

Летом 1341 года, при великом князе Иване Даниловиче, князь Глеб Василькович, правнук великого князя Всеволода Большое Гнездо, отправился в свою вотчину к городу Устюгу, что стоит на реке Сухоне. Чтобы в Сухону войти, нужно было пересечь Кубенское озеро. И тут, как на грех, разыгралась непогода. Десять дней пришлось князю ждать, пока стихия уймется. Наконец, кажется, разветрилось, и Глеб Василькович вышел на воду. Но затишье оказалось обманчивым — шторм разразился с новой силой, ветер и волны опрокинули и разбили княжеский корабль. Облаченный в тяжелые доспехи Глеб пошел ко дну. Чувствуя погибель, он продолжал молиться и вдруг… под ногами почувствовал твердое дно! «Спас камень!» — якобы мысленно воскликнул князь и по спасению своему дал обет поставить храм в честь праздника, в день которого он так чудесно спасся. А еще на месте своего выхода на сушу устроить монастырь.

Этим местом и оказался остров Каменный, к которому 6 августа (по старому стилю, 19 — по новому, то есть в праздник Преображения Господня) 1341 года принесло измученного князя. Остров не был необитаемым: на нем жили двадцать три старца-пустынножителя. Подвизались они в трудах и духовных подвигах, а вот храма у них не было — не из чего было строить, да и язычников местных, живших во множестве вокруг, старцы опасались. Для молитв иноки собирались в единственной на острове часовне.

Князь такому устроению острова подивился и велел поставить на нем деревянную церковь Преображения Господня и кельи для монахов. Церковь на княжеские пожертвования украсили иконами, снабдили книгами и утварью. Тут же устроили и монастырь, который стал называться Спасо-Каменный и процветал под покровительством Белозерских князей.

Есть иная версия начала истории появления на острове христиан. Якобы до прихода князя Глеба на Каменном острове находилось языческое святилище, где жрецы молились у камня. Некий новгородский воевода это святилище разрушил и водрузил на Каменном первый крест. Случилось это еще в начале XI века. Во всяком случае, археологические раскопки на берегах Кубенского озера подтверждают, что первые христиане появились здесь именно в это время.

Тому самому кресту два с половиной столетия молились корабелы-мореходы, чей путь в дальние странствия проходил мимо Каменного острова, или кого бури заставляли пережидать здесь непогоду. Монастырь же складывался рядом с крестом, но как бы сам по себе, имея основной своей целью миссионерство, обращение местных язычников в православную веру.

Устав и авторитет

О первых веках жизни Спасо-Каменной обители вплоть до второй половины XIV века практически ничего не известно: во-первых, он был очень удаленным, во-вторых, во множестве пожаров за века сгорели и были утрачены монастырские архивы. Можно предположить, что Спасо-Каменный монастырь являлся духовным маяком для путешественников, которые двигались и от Белого моря — к Уралу, и из Сибири — на запад. Во всяком случае, это был «продвинутый» монастырь: на Руси в те далекие времена еще не было киновий (то есть монашеских общежитий), а насельники Спасо-Каменного уже жили общежитийным уставом.

Во времена Дмитрия Донского игуменом монастыря был Дионисий (позднее — епископ Ростовский), который пришел из Царьграда (то есть Константинополя), а пострижен был на Афоне. Дионисий ввел строгий устав афонских обителей, заложил традиции, которые прославили монастырь и обеспечили ему авторитет на несколько веков. Именно во время игуменства Дионисия в обители приняли пострижение и подвизались будущие основатели северных монастырей — Дионисий Глушицкий, Александр Куштский, Пахомий Святолуцкий и Евфимий Сянжемский.

В 1447 году обитель посетили великий князь Василий Темный с супругой и детьми. Князь богато пожертвовал монастырю земли, а великая княгиня Мария приписала к Спасо-Каменному монастырь святого Николая Чудотворца на Святой Луке. Этими земельными пожалованиями было положено начало благосостоянию монастыря.

Рукописи горят

Немало прославленных монахов было в монастыре, но самый известный своими подвигами — преподобный Иоасаф Каменский. Ему на Каменном острове являлся Сам Спаситель и предрек вечную славу подвигам местных подвижников. В древнерусской житийной литературе описание такого видения встречается редко. После кончины святого в сентябре 1457 года мощи его прославились нетлением и чудесами и стали святыней монастыря.

В сентябре 1476 года во время страшнейшего шторма на острове начался необыкновенной силы пожар. Спасаясь в ладьях от огня, монахи во множестве гибли в водах озера. Пожар уничтожил деревянный Спасо-Преображенский собор и все деревянные строения. Уцелевшая братия и настоятель собрали остатки мощей преподобного Иоасафа в ковчежец. На пепелище сын Василия Темного, князь Андрей Меньшой выстроил новый двухэтажный каменный собор — первое каменное сооружение всего Северного края. Кирпич для собора везли из Твери и Старицы. Четыреста пятьдесят лет простоял собор. Много раз переделывался, перестраивался, горел и отстраивался заново. Даже после того опустошительного пожара в монастырской «книгохранительной палате» по переписи 1670 года хранилось 364 книги. Из них только 66 были печатными, остальные — рукописными. Среди древних письменных памятников 6 книг были на пергаменте. Увы, практически все эти сокровища сгорели и пропали в последующих пожарах и разорениях.

Во второй половине XV — начале XVI века монастырь становится одной из цитаделей нестяжательства. Здесь трудятся многие «списатели», то есть переписчики древних книг и составители новых. Среди них — один из наиболее образованных и оригинальных мыслителей XV века, которого один из идеологов нестяжательства Нил Сорский считал своим учителем, игумен Троице-Сергиева монастыря, постриженик Спасо-Каменного монастыря игумен Паисий (Ярославов). До нас дошло его творение — «Сказание о Спасо-Каменном монастыре». «Сказание» известно, по крайней мере, в шестнадцати списках XVI–XVIII веков. Хотя в нем много хронологических неточностей — составитель использовал не только письменные источники, но и устные монастырские предания, и свои воспоминания, — тем не менее этот документ — ценный источник сведений по истории Спасо-Каменного монастыря и всей монастырской истории Вологодского края.

В 1528 году в этих местах побывал великий князь Василий Иванович с супругой Еленой Глинской. Они молились о чадородии. Великий князь пожаловал монастырю «на церковное сооружение и на трапезу» шестьдесят рублей. Теплую церковь Успения Богородицы на полученные деньги построили уже в царствование сына Василия Ивановича, Ивана Грозного, который родился через четыре года после приезда высокой четы в монастырь. Василий Темный делал щедрые вклады в монастырь утварью и иконами. В частности, пожаловал семейную реликвию великих московских князей — чудотворную икону Спаса Эммануила, которую его деду Дмитрию Донскому привезли из Константинополя, и икону Богоматери Одигитрии. Где сейчас находятся эти драгоценные вклады великого князя, неизвестно.

В 1545 году указом Ивана Грозного монастырские вотчины на три года освободили от государственных и городских пошлин, а позже Грозный прислал в Спасо-Каменный колокол, отлитый в Москве.

От пожара до пожара

В 1657 году на Каменном острове произошел второй страшный пожар. Вновь погибли в огне древние храмы и были отстроены каменные. И все же вторая половина XVII века считается временем расцвета обители.

По описи 1670 года на острове располагались три каменных храма. На колокольне было десять колоколов. Великолепный Спасо-Преображенский собор украшало полторы сотни икон с золочеными серебряными окладами, многие — с драгоценными камнями и жемчугом. В ризнице хранились напрестольные Евангелия, украшенные бархатом и серебром, священнические облачения, вышитые жемчугом. На острове, кроме настоятеля, жили 93 человека, из них — 27 монахов, остальные — слуги и рабочие. В вотчине монастыря было семь сел, четыре сельца и девяносто восемь деревень. Кроме того, обитель имела в Вологде два подворья, в Тотьме — две соляные варницы.

О степени значимости монастыря свидетельствовало архимандритское настоятельство (то есть настоятель должен был иметь сан архимандрита), которое существовало здесь с 1545 года. В списке привилегированных монастырей XVII века (Вологодской степени) Спасо-Каменный стоял первым.

Как многие северные монастыри, Спасо-Каменный был местом ссылки и заточения опальных церковных деятелей. Здесь отбывал ссылку один из виднейших деятелей старообрядчества, раскольник Иван Неронов, полоцкий епископ Арсений Шишка, вице-президент Синода Георгий Дашков. За крамольные стихи под надзор настоятеля определили вологодского священника Василия Сиротина.

В июле 1774 года, после третьего страшного пожара, в котором серьезно пострадали древние каменные храмы, сгорели берегоукрепительные сооружения и стоявшие на нем кельи, Святейший Синод предписал «погоревший Спасокаменный третьеклассный монастырь упразднить, а бывших в нем настоятеля и монашествующих, также ризницу и церковную утварь перевесть в Вологодский Святодуховский монастырь, которому и именоваться тем званием, каким упраздненный монастырь в штатах 1764 года напечатан…»

Как монастырь-пустынь утопающих спасал

Прошло 36 лет, прежде чем по ходатайству окрестных жителей вышло повеление монастырь восстановить, братию и имущество в него перевести, угодья вернуть, а именовать его Белавинской Спасопреображенской пустынью.

Во время Отечественной войны 1812 года на Каменном острове укрылись от нашествия французов сорок иноков московских монастырей. Три года они прожили здесь и успели за это время немало. Например, перестроили настоятельский и братский корпус, устроили прекрасный иконостас в теплой Успенской церкви.

В 1876 году на острове устроили спасательную станцию. Монахи вместе с матросами помогали терпящим бедствие людям и зимой, и летом, и днем, и ночью. Во время туманов и метелей монастырь сигналил заблудившимся боем специального именного колокола весом около пяти тонн. На крыше братско-настоятельского корпуса установили маяк — мощную керосиновую лампу под специальным стеклянным колпаком. Свет маяка был виден в хорошую погоду за 20 верст, а в плохую — за 4 версты. Руководил работой станции настоятель — архимандрит Павел. Он лично принимал участие в спасательных работах и был награжден за спасение утопающих серебряной медалью и орденом святой Анны 3-й степени.

В обители несколько раз бывал и служил святой Иоанн Кронштадский.

В 1892 году по ходатайству настоятеля монастыря и прошению жителей окрестных сел и деревень Синод разрешил перевезти мощи преподобного Иосафа в обитель и вернуть монастырю прежнее имя — Спасо-Каменный.

Как монастырь заглох

С 1945 по 1960 гостиницу, колокольню и погреба — всё, что осталось от монастырских построек — забрал себе рыбзавод. В 1970 году в гостинице вновь приключился пожар, и жизнь в древнем монастыре заглохла окончательно. Каменный остров с кирпичными руинами стал прибежищем рыбаков и туристов, колокольня пришла в аварийное состояние.

Как монастырь возрождается

Лишь в 1983 году усилиями неравнодушных людей — архитектора Александра Асафова и хранителя монастыря Александра Плигина — монастырский комплкс включили в проект «Наследие», а с 1991 года начались восстановительные работы. Восстановили колокольню, гостиницу, выстроили часовню во имя Всех вологодских святых.

В 2006 году было образовано архиерейское подворье «Спасо-Каменный монастырь» в составе Вологодской епархии. В 2009 году в Успенском храме отслужили первый молебен, а 17 августа 2010 года архиепископ Вологодский и Великоустюжский Максимилиан освятил храм, и с тех пор богослужения в храме стали регулярными.

Как добраться

Если вы поедете по железной дороге, то доезжайте до станции Сухона, что на железнодорожной ветке на Архангельск и Котлас. Там — райцентр Сокол. От него нужно доехать до города Устье. До Устья также ходят автобусы от Вологды. В Устье доберитесь до причала (от автовокзала до набережной — 15 минут). Там развешано много объявлений — звоните, ищите катер или снегокат. Зимой смельчаки идут по льду, но если нет стопроцентной уверенности в равномерной толщине льда на всем пути, делать этого не стоит. Летом попасть на Каменный остров можно только по воде.

Источник