собор державной иконы божией матери в гдове

Собор Державной иконы Божией Матери г.Гдов

Собор в честь иконы Державной Божией Матери (Свято-Державный Димитриевский собор) — собор Псковской епархии Русской православной церкви, расположенный в в юго-восточной части Гдовского кремля.
Показать полностью.

Построен в 1989—1993 годах на фундаменте собора Дмитрия Солунского (1520—1530) и воссоздан максимально похожим на этот собор. Восстановленный собор не выглядит новоделом, так как при восстановлении использовались средневековые технологии. Был первым храмом в Псковской области, построенным с нуля после 1917 года.
В 1520—1530 годах в Гдовском кремле построен большой каменный Собор, посвящённый Димитрию Солунскому.

Когда в 1892 году было образовано Гдовское викариатство, Димитриевский собор стал кафедральным храмом.

В феврале 1944 года, войска вермахта, отступая взорвали все храмы во Гдове, а также синагогу. Уцелели лишь крепостные стены. С этого времени в течение многих лет в городе не было ни одного действующего храма.

Инициатива построить в Гдове храм пришла в 1988 году, год празднования 1000-летия крещения Руси. Началось всё с поездки будущего настоятеля собора священника Михаила Женочина к старцу Николаю Гурьянову, который и сделал первый взнос на строительство храма, а также сказал, что назвать храм нужно в честь иконы Божией Матери «Державная».

Началу строительных работ предшествовали археологические раскопки. Был обнаружен древний фундамент церкви XVI века, и почти в центре — другой, ещё более древний, относящеся ко временам Александра Невского. Было найдено множество человеческих костей. Древние захоронения лежали правильно: лицом к востоку. Но прямо под дёрном были отрыты останки 1930-х годов, которые были наспех прикопаны землей, ибо в эти годы в Гдовской крепости располагалась тюрьма НКВД. После расчистки фундамента древнего собора найденные здесь фрагменты останков более 500 человек были погребены за алтарём будущего храма.

В 1989 году, по завершении археологических раскопок, экспертизы, проектных работ и устроения по всему периметру ленточного фундамента уже областные чиновники запретили продолжать работы. Главным поводом запрета было неверие большинства работников учреждения в то, что верующие сумеют малыми силами воссоздать в крепости памятник архитектуры в стиле XVI века, ибо таких попыток в СССР ещё не было. Священнику Михаилу Женочину, возглавившему строительство по благословению правящего архиерея, дано было последнее слово: «Мне всё равно, какое решение вы сейчас примете — поддержать верующих или запретить. Только знайте, что храм в гдовской крепости непременно будет. Даже если Вы примените к строителям слезоточивый газ и брандспойты. Вы будете разгонять, а мы будем строить».

Пока шло строительство, богослужения проходили богослужения в тесной, душной избе.

Все деньги, собранные приходом строящегося храма, шли на строительство. Пять тысяч пожертвовал Псково-Печерский монастырь, шесть тысяч — город Остров. Три тысячи поступило из церкви Архангела Михаила, что в селе Кобылье Городище. Две с половиной тысячи пожертвовал архиепископ Псковский и Великолукский Владимир (Котляров). Самую большую материальную помощь оказал архимандрит Лев (Дмитроченко).

Главным строительным материалом был кирпич, которого требовалось около одного миллиона штук. Для того, чтобы обеспечить стройку кирпичом, в эстонском Кохтла-Ярве на Азерском заводе был арендован цех, который во вторую рабочую смену выпускал специально для храма для кирпич отличного качества. КАМАЗы с кирпичом разгружали сами прихожане.

28 августа 1991 года был освящён и установлен на куполе собора крест. В день престольного праздника собора, 8 ноября 1991 года, начались постоянные богослужения в северном приделе великомученика Димитрия Солунского, где проходили службы около двух лет.

Источник

Собор «Державной» иконы Божией Матери (Гдов)

Мiръ Россия Псковская область Гдов Собор «Державной» иконы Божией Матери (Гдов)

Собор «Державной» иконы Божией Матери построен в 1989—1993 годах на фундаменте собора Димитрия Солунского и воссоздан максимально похожим на этот собор, при восстановлении использовались средневековые технологии; первый храм в Псковской области, построенный с нуля после 1917. Престольный праздник: 15 марта, «Державной» иконы Божией Матери.

Содержание

История [ править ]

В 1520—1530 годах в Гдовском кремле построен большой каменный Собор, посвящённый Димитрию Солунскому.

Когда в 1892 году было образовано Гдовское викариатство, Димитриевский собор стал кафедральным.

В феврале 1944 года войска вермахта, отступая взорвали все храмы во Гдове, а также синагогу. Уцелели лишь крепостные стены. С этого времени в течение многих лет в городе не было ни одного действующего храма.

Современное состояние [ править ]

Инициатива построить в Гдове храм пришла в 1988 году, год празднования 1000-летия крещения Руси. Началось всё с поездки будущего настоятеля собора священника Михаила Женочина к старцу Николаю Гурьянову, который и сделал первый взнос на строительство храма, а также сказал, что назвать храм нужно в честь иконы Божией Матери «Державная».

Началу строительных работ предшествовали археологические раскопки. Был обнаружен древний фундамент церкви XVI века, и почти в центре — другой, ещё более древний, относящеся ко временам Александра Невского. Было найдено множество человеческих костей. Древние захоронения лежали правильно: лицом к востоку. Но прямо под дёрном были отрыты останки 1930-х годов, которые были наспех прикопаны землей, ибо в эти годы в Гдовской крепости располагалась тюрьма НКВД. После расчистки фундамента древнего собора найденные здесь фрагменты останков более 500 человек были погребены за алтарём будущего храма.

В 1989 году, по завершении археологических раскопок, экспертизы, проектных работ и устроения по всему периметру ленточного фундамента уже областные чиновники запретили продолжать работы. Главным поводом запрета было неверие большинства работников учреждения в то, что верующие сумеют малыми силами воссоздать в крепости памятник архитектуры в стиле XVI века, ибо таких попыток в СССР ещё не было. Священнику Михаилу Женочину, возглавившему строительство по благословению правящего архиерея, дано было последнее слово: «Мне всё равно, какое решение вы сейчас примете — поддержать верующих или запретить. Только знайте, что храм в гдовской крепости непременно будет. Даже если Вы примените к строителям слезоточивый газ и брандспойты. Вы будете разгонять, а мы будем строить».

Пока шло строительство, богослужения проходили богослужения в тесной, душной избе.

Все деньги, собранные приходом строящегося храма, шли на строительство. Пять тысяч пожертвовал Псково-Печерский монастырь, шесть тысяч — город Остров. Три тысячи поступило из церкви Архангела Михаила, что в селе Кобылье Городище. Две с половиной тысячи пожертвовал архиепископ Псковский и Великолукский Владимир (Котляров). Самую большую материальную помощь оказал архимандрит Лев (Дмитроченко).

Главным строительным материалом был кирпич, которого требовалось около одного миллиона штук. Для того, чтобы обеспечить стройку кирпичом, в эстонском Кохтла-Ярве на Азерском заводе был арендован цех, который во вторую рабочую смену выпускал специально для храма для кирпич отличного качества. КАМАЗы с кирпичом разгружали сами прихожане.

28 августа 1991 года был освящён и установлен на куполе собора крест. В день престольного праздника собора, 8 ноября 1991 года, начались постоянные богослужения в северном приделе великомученика Димитрия Солунского, где проходили службы около двух лет.

Изнутри храм украшен элементами ковки, а снаружи строители стирали раствор с кирпичей не шпателем, а по-старинке, рукой, одетой в рукавицу.

Когда был подготовлен второй придел, встал вопрос, в честь кого его освящать. Старец Николай Гурьянов, к которому обратились за советом, ответил: «Освящайте в честь священномученика Вениамина, митрополита Петроградского и Гдовского. Ведь я был у него посошником, и когда Владыка приезжал на Гдовщину, я старался везде его сопровождать, держа посох». Освящение придела священномученика Вениамина было совершено архиепископом Псковским и Великолуцким Евсевием 8 ноября 1993 году.

8 ноября 1994 года был состоялось освящение центрального придела и полное освящение собора архиерейским чином.

На стене храма есть мемориальная доска в память о Псковской миссии.

Источник

«Наша вера радостная!»
Памяти священника Михаила Женочина, построившего в советское время первый храм в честь «Державной» иконы

Протоиерей Михаил Женочин

29 мая гдовские прихожане отметили два года, как почил протоиерей Михаил Женочин. А нынче в июне будет его день рождения, могло бы исполниться 57 лет.

Родился он, когда СССР только что возглавил Никита Хрущёв, пообещавший показать по телевизору в 1980 году последнего попа. Вроде бы всё к этому и шло. Сейчас трудно представить, но в 1954 году в Ленинграде, бывшей столице Российской Империи, действовало всего 4 (!) храма. В одном из них Михаила и крестили в восьмимесячном возрасте. Кто тогда знал, что этот младенец станет священником и в конце 80-х в двухстах километрах от Ленинграда, на родине своей матери, построит храм удивительной красоты, изображение которого потом появится на юбилейных монетах новой России (на фото справа)?

Несколько лет назад я написал заметку (К старцу Николаю, «Вера», № 547), о том, как мы с о. Михаилом ездили в паломничество на остров Залит. Тогда казалось, что он будет всегда с нами. О многом так и не успел я поговорить с отцом Михаилом, откладывая самое сокровенное на потом. Не хотел быть навязчивым. Дружба наша шла по нарастающей, и думалось, что времени впереди у нас много.

Мы с женой проводим лето в Гдовском районе уже более тридцати лет. Приехали как-то по приглашению наших ленинградских друзей на родину их родителей, в деревню Дулёво, и так нам понравились эти псковские места, что мы приложили немало усилий, чтобы приобрести здесь дом. Отца Михаила помним ещё молодым, красивым и энергичным священником церкви Покрова Богородицы в деревне Кярово, родовом имении графов Коновницыных. Сами мы тогда в храм заглядывали редко, казалось, далёко – надо на автобусе ехать. Теперь-то понимаем, что это было лишь самооправданием: всего-то восемь километров напрямую – смешное расстояние для тогдашнего нашего возраста. Однажды мы с женой всё-таки проделали этот путь к храму по лесной дороге, выйдя из дома ранним утром, – впечатления остались на всю жизнь. А ведь в былые времена, например, моя бабушка из орловской деревни совершала настоящие паломничества, и ходила она не в ближайший Мценск или в Орёл, а за сотни километров в златоглавый Киев, помолиться у древних русских святынь.

Плохо мы чтим традиции, мало знаем родной край и радеем о нём. Не удосужились же мы, например, до знакомства с о. Михаилом узнать и о том, что в кяровском храме недолго служил и автор замечательных духовных песен иеромонах Роман. Я и не подозревал, что знаменитая песня «Родник», которую часто слушал в исполнении автора или Жанны Бичевской, посвящена именно этому славному месту на Псковщине, за долгие годы ставшему нам почти родным. Бывали мы и в Гдове, удивлялись и радовались строительству там огромного храма. Больше всего, помнится, поражало и нравилось то, что храм ничем не напоминал современных церковных строений – не было в нём вычурности, он имел все приметы и достоинства древней псковской архитектуры. А строил его как раз наш кяровский батюшка Михаил.

Историки считают, что название Гдов образовалось от слова «вдов», то есть «принадлежащий вдове». По преданию, этот городок близ Чудского озера был уделом вдовствующей великой княгини Ольги, родившейся около 885 года в селе Выбуты под Псковом. Её именем была названа и местная речушка – Вдовья. Историк Татищев писал, что ещё до крещения Руси святая благоверная княгиня Ольга обошла весь Русский Север с проповедью Евангелия, везде устрояя погосты, храмы, кресты. При её жизни Гдовскую землю населяли славяне, водь и чудь, и в их топонимах осталась память о святой княгине. Так, на речке Нарова есть остров Ольгин, а напротив него, на берегу, стоит эстонская деревня Кунинга-кола, название которой переводится как «Княжье село». У самого города Нарвы о великой княгине напоминают русская деревня Ольгино и Занаровский Ольгин камень. А в 10 км от Гдова в деревне Кануновщина стоит древняя часовня, посвящённая равноапостольной княгине.

Отец Михаил Женочин после рукоположения

По запискам самого батюшки можно представить, каким смелым, даже дерзким стало его решение строить в Гдове новый храм. Ведь шла середина 80-х годов, КПСС ещё правила страной. Он писал:

«Совершая пастырское служение в маленькой церкви села Кярова, – вспоминал о. Михаил, – я наткнулся на письмо, написанное карандашом председателю Совета Министров Косыгину. В нём около 500 человек слёзно умоляли разрешить строительство церкви в Гдове. Никого из этих людей давно уже нет в живых, но я, пробираясь на приход про пояс в снегу (совершал я богослужение при температуре минус семнадцать градусов), мечтал о построении храма во Гдове.

Не за деньгами, а за духовным советом я поехал к старцу Николаю Гурьянову на остров Залит (Талабск). Вместе со мной было два священника с прихода Кобыльего Городища. Батюшка приветливо встретил нас, усадил за самоварчик, и я ещё не произнёс ни слова, а он неожиданно для всех нас спросил: “А храм-то во Гдове строится?” От такого вопроса мы чуть не потеряли сознание, ибо стали свидетелями явного дара прозорливости старца. Он ушёл в свою маленькую комнату и, вернувшись, дал мне пожелтевший пакет, в котором лежала одна тысяча рублей (по курсу того времени – более одной тысячи долларов). Я принял его с верою, как залог того, что храм будет и деньги не оскудеют, как масло в кадке Наинской вдовы времён Илии Пророка. Возвращаясь к самовару, старец неожиданно насыпал мне в кружку до самого верха сахара. “Что, батюшка, горького много будет мне в жизни, – спрашиваю я, – что так усладить хотите?” Внешняя уверенность старца укрепляла мои силы. »

Многие могли бы посчитали настойчивость батюшки безумием. Как строить? Из чего? В ту пору без разрешения начальника на личные деньги нельзя было купить кирпич даже на ремонт печки. А тут требуется один миллион кирпичей, то есть сорок железнодорожных вагонов! Нигде в Советском Союзе частному лицу такого количества не могли продать. Выручило соседство с Эстонией, где удалось арендовать цех, и там во вторую смену стали «выпекать» кирпичи для храма. Появились и деньги. Пять тысяч пожертвовал Псково-Печерский монастырь, шесть тысяч – город Остров, три тысячи – церковь Архангела Михаила села Кобылье Городище. Две с половиной тысячи жертвовал архиепископ Владимир, нынешний митрополит Санкт-Петербургский. Самую большую материальную помощь оказал архимандрит Лев (Дмитроченко). Четыре тысячи долларов пришло от графа Андрея Ивановича Стенбок-Фермора из Парижа. Около 10 тысяч рублей передал настоятель Никольского храма в Любятово прот. Владимир Попов. Были и другие пожертвования.

Батюшку особенно тронуло, когда его прихожанка Зинаида Веревкина пожертвовала самую большую свою драгоценность. «Когда я пришёл к ней домой, она сообщила: “Мама моя хранила и мне отдала большой кусок золота – слиток. Я берегла его на чёрный день. Хочу его пожертвовать вам, батюшка, на храм”. При этом она достала из укромного места тяжёлый свёрток, бережно завёрнутый в тряпицу. Когда она развернула свёрток, то я увидел, что в нём был спрятан слиток. латуни, который эта простая женщина хранила многие годы и вот теперь отдала на строительство храма как самое дорогое, что имелось в её доме. Я сердечно поблагодарил её, и мне подумалось: “Быть может, Господь действительно вменит ей это в золото”. И этот кусок латуни, как лепта евангельской вдовы, возможно, является самым большим пожертвованием на строительство собора и может оказаться в очах Божиих больше всех других даров, принесённых нашему храму».

Пока храм строился, с 1988 года батюшка проводил богослужения в тесной избе. А вскоре кто-то, тайно проникнув в молитвенный дом, облил его керосином и поджёг. Пожарники успели вовремя. Отец Михаил вспоминал: «Удивительно, что огонь прекратился возле диванчика, накрытого ковриком отца Николая, – как-то, в очередной мой приезд на остров Залит, батюшка подарил мне коврик, сказав: “Может быть, где-нибудь пригодится”. Вот и пригодился. »

В августе 1991 года начались постоянные богослужения в северном приделе вмч. Димитрия Солунского. А затем, как вспоминал о. Михаил, встал вопрос, в честь кого освящать второй придел. «Приехав на остров, я спросил мнение отца Николая, и он ответил: “Освящайте в честь священномученика Вениамина, митрополита Петроградского и Гдовского. Ведь я был у него посошником, и, когда владыка приезжал на Гдовщину, я старался везде его сопровождать, держа посох”. “Батюшка, а как вам запомнился священномученик Вениамин?” – спрашиваю я. Вспоминая, отец Николай ответил: “Владыка нежно погладил меня по голове и сказал: «Счастливый ты, Коля, что в Бога веруешь!»”.

Потом был готов и центральный придел, его освятили в честь иконы Божией Матери «Державная». Старец Николай подарил приходу эту икону, которая и поныне пребывает в храме.

Собор Державной Божией Матери, г. Гдов

Ближе познакомиться с отцом Михаилом мне в своё время помогла публикация в газете «Вера» (От богословия к исповедничеству, «Вера», № 304). На неё откликнулся из Сан-Франциско священник Пётр Перекрестов, завязалась переписка, из которой выяснилось, что американский батюшка является другом отца Михаила. А тот уже служил в новопостроенном Гдовском соборе. Я поехал в Гдов, после исповеди рассказал ему о переписке. Батюшка пообещал заехать к нам в Дулёво. И вскоре мы уже шли с ним по деревне, а соседи с любопытством выглядывали из-за заборов и дивились столь необычному посетителю. По тем временам это было диковинное зрелище: увидеть на сельской улице «попа» с крестом. Да и для меня это стало совершенно новым переживанием: всё-таки одно дело встречаться со священником в храме, а совсем другое – в повседневной обстановке. Тут и смущение, и любопытство, и радость; не обошлось и без доли тщеславия – вот, мол, знай наших! Мы проследовали с батюшкой к знаменитому дулёвскому роднику. Впоследствии батюшка, наведываясь к нам, каждый раз привозил с собой новых людей и прежде всего вёл их к украшенному и освящённому роднику с иконами.

Кстати, в далёкие советские времена, когда нам удалось купить старый домик в деревне Дулёво, ничто так не поразило меня в окрестностях, как именно источник с часовней, расположенный посреди глухого леса близ деревни Крутое, куда мы ходили за грибами. Эта небольшая часовенка, уставленная и оклеенная внутри бумажными иконками, сохранилась до сих пор. И что характерно, батюшка Михаил не обошёл вниманием и это посвящённое Господу место, привечая тех местных энтузиастов, которые из года в год совершали самостоятельно взятое послушание по облагораживанию территории вокруг источника. Запомнилось и наше первое посещение дома батюшки. Начали с ознакомительного обхода дома, в котором сразу обращала на себя удобная планировка с целью использования каждого уголка и коридора для расположения книг, икон, изделий прикладного искусства. Всё было по-деревенски просто, при этом обстановка выдавала хозяев как образованных людей с духовными интересами. В доме царила тёплая, гостеприимная атмосфера, и в этом батюшку умело поддерживала матушка Марина. Она успевала не только хлопотать по хозяйству, быстро накрыв на стол в просторной кухне-столовой, но и время от времени вступала в беседу, уважительно замолкая каждый раз, когда начинал говорить батюшка. Она сразу покорила нас своей скромностью и добротой, не забывала представить и детей, время от времени на минутку заглядывавших в столовую. Помнится, много мы задавали тогда вопросов на церковные темы – вплоть до самых сложных и острых, о которых нам спросить было больше некого. И батюшка отвечал терпеливо, с достоинством и в то же время откровенно.

Трудными были первые шаги о. Михаила на духовном поприще. С перестройкой многое радикально изменилось, но трудностей не стало меньше. Очень скоро мы поняли, как тяжела жизнь современного сельского священника. Каждый шаг на виду у людей. Мне, послужившему в своё время по призыву офицером-«двухгодичником» при штабе, эта ситуация напомнила положение молодых офицеров, которых начальство в любое время может перебросить в другую часть, на другую должность. Точно так же ничего не принадлежит и священнику на приходе. Но, в отличие от офицера, который всё-таки находится на полном гособеспечении, священник должен ещё постоянно посылать «наверх» немалую сумму. При этом добывать деньги и на восстановительные работы. Это очень обременительно, трудно и часто просто унизительно. Можно попасть в зависимость от богатых меценатов, которые нередко далеки от веры. Неудивительно, что в маленьком захолустном городке, где больших денег никто сроду не видел, бывали и недоброжелатели, которые подозревали батюшку в корыстных намерениях. Признаться, когда, после того как чудесным образом, с Божией помощью, в нищем крае поднялся прекрасный собор, вдруг рядом стал расти огромный кирпичный дом, я тоже стал недоуменно-критически размышлять: «Зачем батюшке такой домище? И откуда такие средства?» Но теперь каждому известно, что всё это строилось о. Михаилом для людей, во славу Божию и никакой корысти батюшка в этом доме не имел. После его кончины семья от всей этой строительной эпопеи ничем для себя, вопреки досужим разговорам, не разжилась. Помнится, матушка Марина, которая также всю жизнь неустанно трудилась, осталась после кончины о. Михаила с тысячей в семейном кошельке. Да и до сих пор она не получает даже пенсии.

В Грузии. 1984 г. «. меня поразил его одухотворённый облик в молодости»

Однажды в гостях у батюшки я разглядывал альбом с фотографиями, и меня поразил его одухотворённый облик в молодости. Белокурый, кроткий, но порывистый юноша – он удивительно соответствовал моему представлению об образе Алёши Карамазова. Как-то отец Михаил рассказал, что в церковь его привели «Дневник писателя» Достоевского, «Выбранные места из переписки с друзьями» и «Литургия» Гоголя. Гоголя он тоже хорошо знал и любил. «Тараса Бульбу» цитировал целыми страницами.

Не буду описывать всей сумятицы переживаний и мыслей, связанных с этой драматической кончиной, да и нет для этого подходящих слов. Но преобладало какое-то чувство чудовищной несправедливости. Утешение было одно: возможно, Господь забрал батюшку как труженика, исполнившего главное предназначение своей жизни.

А некоторое время спустя приснился мне сон. Батюшка просит меня приехать к какому-то многоэтажному дому. Приезжаю, жду. Темнеет. Двери на лестницу закрыты, никого нет. Тишина. Вдруг сверху слышится голос о. Михаила, добрый и в то же время отрешённо-сосредоточенный. «Поднимайся ко мне», – говорит. На верхнем этаже ярко светится окно во всю ширину здания, а внутри – прот. Михаил в облачении, с крестом, молится. «Пошли со мной», – говорит, помолившись. Выходит ко мне, и пошли мы с ним прямо по облакам. Идём, идём, а потом вдруг и справа, и слева стали появляться какие-то группки людей, и они, слегка поднимаясь выше и выше по облакам, всё сближаются, сходятся к одному месту, куда и мы идём. Я смотрю на этих путников, мерно шагающих вперёд, и это шествие очень напоминает мне фреску Рублёва с сонмом праведных, поднимающихся со ступени на ступень… Вглядываясь в лица этих людей, о. Михаил отмечает с радостью: «Там и мои есть. » Мне кажется, что кого-то из них даже и я знаю. Наконец батюшка, улыбнувшись как-то печально, смиренно говорит мне: «Ну, вот я и пришёл. »

С тех пор о. Михаил больше мне не снился. Конечно, мне известны предостережения святых отцов, что нам, грешным, не следует придавать снам никакого значения, ибо от них бывают большие искушения. Однако этот сон был мне зачем-то дан, и я не могу не вспомнить здесь о нём. И при молитве за батюшку, чтобы простились ему грехи его и обрёл он путь в Царствие Небесное, всё же не покидает меня вера и надежда, что и он там молится за нас, недостойных.

Источник