слово в день памяти святых отцов шести вселенских соборов

Слово в Неделю святых отец шести Вселенских Соборов

Святые отцы первых шести Вселенских Соборов

В воскресный день, предшест­вующий или последующий 29 июля, празднуем па­мять отцов первых шести Вселенских Соборов. На первых двух Вселенских Соборах, бывших в четвертом столетии, определе­на и утверждена самая первая, главная и отличительная истина христианской веры — догмат о Пресвятой Троице, Единосущной и Нераздельной, Отце и Сыне и Святом Духе. На следующих четырех Вселенских Соборах, бывших в пятом, шестом и седьмом столетиях, оп­ределен догмат о соединении в Иисусе Христе двух естеств, Божеского и чело­веческого, в единой Божественной Ипо­стаси, или в едином Божественном Ли­це Его.

На истинах единосущия Лиц Пресвя­той Троицы и соединения в Иисусе Христе Божеского и человеческого ес­теств утверждается Домостроительство спасения рода человеческого. Для загла­живания греха прародителей и грехов потомков их требовалась безмерная Жертва, ибо прародители оскорбили, а потомки их и доныне оскорбляют непо­слушанием и противлением Бога, Суще­ство Бесконечное; прародители пожела­ли восхитить даже Божеские совершен­ства: «Будете, яко бози», — сказал змий жене (Быт. 3, 5). И вот бесконеч­но Совершенный, Истинный Сын Бо­жий, Который не почитал хищением быть равным Богу, уничижил Себя, при­няв образ раба (Флп. 2, 6, 7). Святой Дух, по заслугам Сына Божия, воссозидает падших людей, восстанавливает силой благодати их поврежденную природу и в установленный день воскресит со Христом, по воле Бога Отца, и тела их (Рим. 8, 11; Ин. 5, 25). Это также свойственно Лицу Божественному.

Еретики извращали тайну спасения людей нечестивым учением о Лицах Пресвятой Троицы.

Арий, александрийский пресвитер, осужденный на I Вселенском Соборе в 325 году, признавал Сына Божия творением, следовательно не Бесконечным Существом.

Македоний патриарх Константинопольский, осуж­денный на II Вселенском Соборе в 381 году, признавал Духа Святого творением. Другие еретики ложно учили о сое­динении естеств в Иисусе Христе. По учению Святой Церкви, два естества в Господе Иисусе Христе — Божеское, с бесконечным умом и всемогущей волей и другими свойствами Божественными, человеческое, состоящее из души с умом и волей человеческими и тела человеческого, — по соединении навсегда, чрез воплощение Сына Божия в утробе Пре­святой Марии, остались целы и неизменны, но Лицо Его есть единое Боже­ственное Второе Лицо Пресвятой Трои­цы так, что и при двойстве естеств и действий Он сознает Себя единым и к одному Себе относит действия двух естеств, подобно тому, как человек, состоя из тела и души, есть единое лицо, со­знает себя единым, к одному себе отно­сит действия души и тела и награжда­ется или наказывается за те и другие. Хотя Господь Иисус Христос пострадал только человеческим естеством, но как Он есть Лицо Божественное Бесконечное, то и временные страдания Его, ко­торые Он признаёт Своими и к Себе одному относит, имеют значение беско­нечное.

Несторий, патриарх Константино­польский, осужденный на III Вселен­ском Соборе в 431 году, учил, что в Иисусе Христе не только два естества, но и два лица — Божеское и человече­ское; что Пресвятая Дева Мария роди­ла простого человека, потому он назы­вал Ее Христородицей, что будто бы Сын Божий, Бог Слово, соединился с Иисусом только нравственно, а не лично и обитал в Нем, как в храме, как оби­тал в Моисее и пророках; по его лже­учению выходило, что страдания Иисуса Христа по человеческой природе отно­сились к лицу человеческому и потому не имели бесконечного значения.

Евтихий, архимандрит Константино­польский, осужденный на IV Вселен­ском Соборе в 451 году, учил, что в Иисусе Христе не только одно Лицо, но и одно Божественное естество, которым человеческое лицо поглощено, и потому Он имел только внешний вид человека. По этому лжеучению выходило, что Сын Божий пострадал на Кресте Бо­жеством, что признать невозможно.

Так как ереси Нестория и Евтихия долго волновали Церковь, то по пово­ду этих лжеучений созваны были еще два Вселенских Собора: V в 553 году и VI в 680 году.

Святые отцы Вселенских Соборов из­лагали не свое учение, а только утверж­дали апостольское исповедание веры на основании точного понимания Святого Писания и на основании Священного, Предания, сохраняемого Церковью от времен апостольских. Потому и Бог ис­поведание веры их, как правое и истинное, утверждал великими чудесами. Та­ково, например, было чудо от мощей святой великомученицы Евфимии (па­мять 11 июля), служившее к обличению ереси Евтихия.

Чтобы утвердить во всех христианах исповедание двух главнейших, основных истин святой веры, установлено слагать персты правой руки для крестного зна­мения так, чтобы эти истины образно выражались ими. Соединяя три главные перста правой руки вместе, мы испове­дуем этим Троицу Единосущную и Не­раздельную — Отца и Сына и Святого Духа; приклоняя два меньших перста к ладони, исповедуем в Господе нашем Иисусе Христе два естества — Боже­ское и человеческое, неслиянно и неиз­менно, нераздельно и неразлучно соеди­ненные во единой Ипостаси Бога Слова, сшедшего с Небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы нашего ради спасения.

Кроме этих догматов, для точного оп­ределения которых собственно созывае­мы были шесть Вселенских Соборов, утверждено на этих Соборах много раз­ных правил (канонических), особенно относительно церковной дисциплины.

Возблагодарим Бога за то, что мы — чада Святой Православной Церкви, ко­торая святое учение Веры содержит в чистоте и полноте и обильно преподает дары Святого Духа, необходимые для нашего спасения. Будем молить Господа, да поможет Он нам исповедовать нашу веру не только устами, но и делами и да сподобит славословить Его в Небес­ных Обителях во веки веков. Аминь.

Архиепископ Сергий (Спасский)

Журнал Московской Патриархии, 1981 г., № 7,стр. 36-37

Источник

Спасение там, где кровоточит сердце

Памяти святых отцев Вселенских соборов

Среди дат церковного календаря с завидным постоянством попадаются дни памяти всех семи Вселенских соборов по отдельности и еще дни памяти шести первых соборов и всех семи. Точнее, звучит так: память святых отцев Вселенских соборов. Вот и в грядущее воскресенье воспоминается память святых отцев VII Вселенского собора.

Были ли все участники VII Вселенского собора, да и вообще всех тех соборов, святыми в современном значении этого слова? Нет. Но во время работы на соборе они, несомненно, были святыми в первоначальном значении этого слова – они посвящали себя и свой труд Богу. Это выразилось в том, что они искали не своего, но Божьего, желали поступить не по своей воле, а по Божией. Звучит легко, но легко ли это в жизни?

Стремление найти лучший вариант, поступившись своими амбициями, далеко не всегда может возобладать даже там, где разговор идет о грубой меркантильной выгоде для всех совещающихся. В бизнесе, например.

В политике – искусстве властвовать – эта проблема усугубляется естественным образом и тормозится в основном лишь страхом общественного порицания, способного развалить карьеру. В искусстве же художественном она цветет буйным цветом.

Цвела бы она буйно и в науке, но там объективное положение дел рано или поздно доказывается экспериментальным путем. Поэтому в науке проблема отстаивания своей правоты из самолюбия просто цветет. Не буйно, умеренно.

Если огорчаешься, что словами твоими пренебрегают, то нет в тебе страха Божия

Ну, а уж там, где мы предлагаем миру свои ценные суждения о том, что такое хорошо и что такое плохо, – там предел человеческой амбициозности может положить только и исключительно страх Божий. И здесь-то и выясняется, насколько мало людей его имеют.

Ответственности за ошибку – на этом свете – не предусмотрено вообще никакой, последствия ее – на этом свете – всегда можно истолковать чем-то иным. А потому: «Пустите меня вперед – я, я знаю, как лучше!» Каждый, пусть и время от времени, знает, как спасти от зла мир и страну, как навести порядок во всей Церкви или хотя бы на своем приходе; каждый лелеет мысли, замечательные для него и никуда не годные для других.

Как же так получается, что мы спорим, дабы исправить, построить и наладить, а получаем лишь еще большие разрушения и нестроения? Да так и получается – не построить ведь хотим, а доказать, что мы можем построить лучше других. Не созидать хотим, а тешить свое самолюбие. Не болезнуем сердцем о том, в чем же наша часть вины, не вопием к Богу: «Скажи ми, Господи, путь, в онь же пойду!» Не Божьего желаем, а своего. А свое без Бога всегда разрушительно…

Что давало отцам соборов такое огромное дерзновение? Голос совести, который говорил им, что они искали не своего, но Божьего

Как пугающе дерзновенно звучит формула «Изволися Духу Святому и нам», с которой начинались оросы и постановления соборов! Что давало апостолам и отцам соборов такое огромное дерзновение? Голос совести, который говорил им, что они искали не своего, но Божьего.

Но ведь постановления лжесоборов начинались так же – вот что по-настоящему страшно! Люди считали, что их устами глаголет Дух Святой, а на деле были движимы душепагубным желанием настоять на своем: «Я, я знаю, как лучше!» В курсе нравственного богословия отец Владислав Свешников как-то сказал нам:

«Даже во фразе “я хочу исполнить волю Божию” можно расставить акценты самым разным, в том числе и самым неугодным Богу образом!»

Мало сказать: «Хочу исполнить волю Божию». Надо еще проверить это желание на наличие всяких лукавых составляющих. А страх Божий, по слову преподобного Ефрема Сирина, есть обоюдоострый меч, отсекающий всякое лукавое пожелание.

Страх Божий – это предстояние перед Богом во свете Его заповедей. Для его стяжания важно отрывать сердце от суеты, возделывать его самопонуждением и самоукорением. А еще приобретению страха Божия способствуют страдания, потому что они тоже помогают человеку оторваться от земных пристрастий. «Я полюбил страдание, – писал святитель Лука (Войно-Ясенецкий), – так удивительно очищающее душу».

Святые отцы, принимавшие решения на Вселенских соборах, далеко не все канонизированы и известны народу Божию. Но одно мы знаем о них точно: все они имели опыт богобоязненности, опыт болезнования сердцем, опыт изнесения помыслов сердца на Божий суд, опыт отсечения своего лукавства.

Ведь уязвлять свое самолюбие на этих соборах приходилось не только тем, кто приезжал туда с заблуждениями. Те, кто изначально высказывал мысли верные, ехали смиряться ничуть не меньше. Вспомним слова апостола Павла, обращенные к Фессалоникийцам:

«Мы могли явиться с важностью, как апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими» (1 Фес. 2: 7)

Носитель истины должен смиряться сообразно величине истины, иначе он потеряет моральное право высказывать ее

Носитель истины должен смиряться сообразно величине истины. Иначе он потеряет моральное право высказывать ее.

И когда я вижу в церковном календаре дни памяти святых отцов Вселенских соборов – скромные, чаще всего совсем не праздничные, – я вспоминаю слова старых сестер Пюхтицкого монастыря: «Спасение совершается там, где у человека каждый день кровоточит сердце».

Источник

Бог один — и истинная вера одна: слово в день памяти святых отцов Шести Вселенских Соборов

В течение года несколько раз празднуется память святых отцев Вселенских Соборов. Почему Святая Православная Церковь празднует их память?

Потому что она этим все время нам напоминает, что самое главное, как сказано в сегодняшнем Евангелии, — се же есть живот вечный, да знают Тебе единого истиннаго Бога, и егоже послал ecи Иисус Христа. То есть истинная вера, познание истинного Бога есть сущность жизни. Есть вечная жизнь. И потому все разговоры о том, не все ли равно, как верить, настолько наивны, если не сказать — безумны.

Протоиерей Валериан Кречетов. Автор фото: Izh, photosight.ru

В беседе с одним архиреем у нас зашел разговор о том, что мы, люди, желаем знать истину о других личностях, желаем, чтобы о нас говорили правду. Как же может быть, что, когда вопрос касается Бога, это все равно?

И владыка сказал интересно:

— Вы знаете, я тоже над этим думал. Ведь мы обижаемся, когда про нас говорят неправду. Может быть, и Бог обижается, когда про Него говорят неправду?

Больше того, в современных обществах теперь есть законы, которые дают право, если о ком-то из людей сказали неправду, подавать в суд за клевету. Позвольте, если люди уже дошли до того, что по вопросу неправды о человеке можно возбуждать судебный процесс, то почему неправда о Боге не является важной? Говорят: «Не все ли равно?» Нет, не все равно.

Когда мы стараемся человеку, нами уважаемому, чем-то угодить, то мы стараемся узнать, что его интересует, что ему по сердцу. И стараемся найти это для него. Но представьте себе: если подарить человеку то, чего он на дух не переносит, как он к этому отнесется? «Может, — подумает, — смеются надо мной?» Это все равно, что непьющему человеку преподнести бутылку водки. Он скажет: «Зачем это мне? Это же отрава!» Если мы стараемся сделать то, что угодно человеку, то в высшей степени угодное Богу приятно Ему и принимается Им как жертва.

Почему принимается не всякая жертва — только жертва богоугодная? Слова эти мы употребляем, но не все задумываются над смыслом этого. На самом деле, богоугождение, само это слово несет в себе сущность истинной веры — означает то, что угодно Богу.

Те, кто представлял себе богов по своим жестоким, корыстным понятиям, представляли себе богов, требующих себе кровавой жертвы, и приносили в жертву даже людей.

Тут же возникает мысль: а как же в Ветхом Завете? Но суть жертв Ветхого Завета, которые приносились патриархами, заключалась в том, что эти жертвы являлись прообразом жертвы Сына Божия за грехи всего миpa. Поэтому ветхозаветная жертва и была жертвой кровавой. Она несла в себе символ Агнца, закланного за весь миp. И когда совершилось исполнение этого прообраза, тогда кровавая жертва престала. Потому в православном миpe всякие кровные жертвоприношения отсутствуют.

Жертва Сына Божия, Богочеловека, явилась свидетельством истинной веры. Как говорит святитель Николай Сербский, ни один из предводителей всевозможных течений и учений не принес себя в жертву за своих последователей. Только один Сын Божий пострадал прежде всех за всех.

Это свидетельство истинной любви — до смерти. Об этом и сказано: Больше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя (Ин.ХV.13). Эта жертва, принесенная за весь миp, является свидетельством любви Божией к человеку, к миpy. К тому миpy, который Господь сотворил и который возвращается к Богу через очищение, через покаяние. Тако бо возлюби Бог миp, яко и Сына Своего Единородного дал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный (Ин.III.16). Эти слова сказаны в Евангелии для того, чтобы засвидетельствовать истину любви Божией.

Любовь Божия — это сущность Божества. Это то, что только и можно постигнуть, исповедуя Святую Троицу. Потому все вероисповедания, которые не исповедуют Святую Троицу, не могут исповедовать Бога как Любовь. Только те, кто исповедуют Святую Троицу, могут исповедовать Бога Богом любви. И никто не может исповедовать полноту проявления этой любви в миpe, как только тот, кто исповедует Иисуса Христа, во плоти пришедшего и пострадавшего за весь миp.

Всяк дух, иже исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога есть, так говорит Иоанн Богослов, апостол любви. И всяк дух, иже не исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога несть и сей есть антихристов (I Ин. IV,2-3).

Поэтому святые отцы так кропотливо, и даже до единой буквы, изъясняли исповедание веры.

Ни одно другое вероисповедание миpa не имеет вселенских соборов по вопросу веры. Нигде не собиралось со всей Вселенной по сто, по триста, по шестьсот человек, исповедующих веру христианскую, и не приходили к единому мнению, к единому исповеданию веры. Нигде такого не было. Так что, когда говорят, что все веры, мол, одинаковые, — извините. Никакой тут одинаковости нет. То, что они признают бытие Бога, этого мало, в это, как мы говорили, и бесы веруют и трепещут. Хотя представители некоторых вероисповеданий, в частности буддийских, сами прямо заявляют, что они в Бога не веруют.

Один из наших известных митрополитов вспоминал, как на встрече представителей различных конфессий при составлении итогового документа православные предложили формулировку о том, что здесь их всех объединяет вера в Бога. На что представитель буддистов сказал: «Нас здесь не упоминайте. Мы в Бога не веруем». Они веруют в человека. Поэтому, собственно, их даже нельзя причислить к религиям (религия — это связь человека с Богом), хотя некоторые это делают.

Есть истинная вера: вера в Святую Троицу и в Сына Божия. А здесь — все наоборот: в Богочеловека не веруют, а веруют в человекобожие, то есть человека ставят на первое место и пытаются возвести его в ранг Бога, обоготворить без Бога. Человек может и должен обоготворяться, но через восприятие благодати Божией во Христе Иисусе.

И, поскольку ни одно вероисповедание миpa не собиралось на вселенские соборы, то, естественно, ни одно вероисповедание миpa, кроме христианского, не имеет Символа веры, и ни одно вероисповедание, кроме православного, не сохранило этот Символ веры в неизменности.

Наш православный Символ веры существует в написанном и напечатанном виде. Каждый православный человек должен знать его наизусть. В других вероисповедания есть отдельные высказывания по поводу верования, но такого Символа веры, как в Православной Церкви, нигде нет.

Увы, при нашей некоторой необразованности немногие знают эту истину. А ее нужно твердо знать. Особенно, когда у нас начинаются разговоры о вере со всевозможными сектантами, которых сейчас стало очень много.

Что предлагают вместо истинной веры?

Вместо истинной веры каждый предлагает или своих предводителей, или самого себя.

Начинают агитировать: «Идите к нам!» Православные люди им говорят:

Зачем к вам идти, когда у нас есть храмы, есть православная вера?

Мы объясним вам Библию!

У нас есть объяснение Библии, написанное святыми отцами, множество толкований и Ветхого, и Нового Завета.

Что,- говорят,- вы их слушаете? Они — обычные люди. Слушайте нас!

Неужели в этом заявлении не видно обыкновенной наглости? Это значит: «Вы все, вместе со святыми отцами, — дураки, я — умный. Меня слушайте».

У нас, к несчастью, есть люди, даже были в нашем храме, которые ушли из храма, увлеклись этим сектантским ветром. И думаешь иногда: странно, почему же они были этим увлечены? Не говоря уже о святых отцах, они просто выкинули тысячелетнюю историю своей страны. Множество не только святых, но и простых, светских людей, полководцев, ученых, писателей: Ломоносов, Суворов, теперь уже канонизированный Ушаков, Пушкин, Гоголь, Достоевский, Пирогов, Менделеев, Циолковский, Королев… — да и устанешь перечислять, их очень много.

Все это — глубоко верующие люди. Да, некоторые бывали увлечены в какой-то период жизни ветром, но все-таки в глубине души все оставались верующими, и если почитать их изречения, то чувствуется, что они очень трезво мыслили. И вот все это выбрасывается. И верится какому-то гастролеру, который приехал из другой страны, из какого-нибудь Нового Света — когда-то он так назывался и где, по известной статистике, почти две тысячи или больше вероисповеданий.

То есть что ни голова, что ни выдумает, то своя вера. И это может сравниться с тем сонмом святых, которые так твердо отстаивали истины православной веры? Нет, все это выбрасывается в угоду кому-то, потому что он, видите ли, сказал: «Что вы доскам поклоняетесь?» Хотя это иконы, иконы чудотворные!

Множество чудес от этих икон засвидетельствовано, и до сих пор существует в истории. Например, на Афоне, когда один архиерей сомневался в том, что икона святого великомученика Георгия чудотворная, и, показав на нее пальцем, дотронулся до нее, то палец его пристал к этой иконе. И он, как ни старался, не мог оторвать этот палец, пока ему его не отрезали. И отрезанный кусочек этого пальца так и остался на этой иконе до сих пор.

Это уже — свидетельство Седьмого Вселенского Собора, утвердившего почитание святых икон.

Какая глубина во всех этих священных установлениях!

Шесть Вселенских Соборов — почему память их празднуется отдельно? Они были, прежде всего, именно о естестве Божием. Седьмой Вселенский Собор был об иконопочитании, он как бы удивительным образом отделен от них. То есть все, что касается божественного действия, — оно как шесть дней творения. В седьмой день почил Бог от дел Своих и дал человеку уже здесь, в этой жизни продолжать дело Божие. И человек продолжил это дело, сотворив иконы, но по повелению Божию. Священные изображения были еще в Ветхом Завете. И когда люди восстают против священных изображений, священных предметов, то они тем самым отвергают Ветхий Завет. Причисляя себя к христианам или к последователям Библии, они лгут, потому что они, таким образом, восстают против самой Библии.

Чему поклонялся древний Израиль на земле? Когда я спросил об этом одного сектанта, который обучался в каком-то их колледже, он долго не мог ответить мне на этот вопрос. Что было самым святым во время шествия по пустыне израильского народа? Кивот Завета. И об этом человек не мог сказать, настолько ему вбили в голову, что нельзя ничему поклоняться — тому, что сотворено человеком, даже и по повелению Божию.

Ложным богам и их изображениям — да, нельзя: и те и другие есть ложь. А изображения истинного Бога, воплотившегося Сына Божия, Пречистой Его Матери, изображения святых есть истинные изображения. Вопрос лишь в том, насколько возможно человеческому естеству воспринять их. Есть понятие иконы, есть понятие картины и есть понятие фотографии — это вещи совершенно разные. Тонко, очень осторожно святые отцы разделяют эти понятия. Иконы не являются просто портретами, отражающими особенности характеров, душевного устроения святых, а являются отображением их духовной сущности.

Только истинная вера дает такую ясную картину. Во всех остальных учениях многие явления часто перемешиваются, так же как смешиваются духовность с душевностью. Даже в самом человеке люди до сих пор еще не могут ухватить: где же действие души и где действие тела, то есть физиологии? Великий ученый, верующий ученый академик И.П.Павлов и святитель Лука (Войно-Ясенецкий), известный всем хирург, теперь уже канонизированный, многие другие по этим вопросам высказывались. Они понимали, что тело есть инструмент, через который душа общается с видимым миpoм.

Это взаимодействие, это совместное существование и есть то, что совершается в этом миpe. И где действует только тело, а где действует душа? Есть иногда прямые примеры каких-либо судорог или конвульсий, а есть примеры воздействия беснований. Они очень похожи внешне, но внутренне имеют разную причину. Хотя все равно в глубине первопричина всего — духовная. И эти истины во всей полноте и ясности даны только в православной вере. Все остальное пытается прижиться к этому, и поэтому некоторая похожесть других так называемых вероисповеданий часто вводит людей неопытных и не знакомых с духовной областью в заблуждение.

Вроде вот и там — то же самое. Например, у нас есть строгий пост. Святые Отцы постились очень строго, даже не вкушали пищи или вкушали только растительную пищу. И вот, говорят, у них тоже есть сыроедения всевозможные. Да, но употребление рода пищи само по себе не является признаком правильного духовного направления, потому что овощную пищу и скотина ест, но она духовно не совершенствуется. Смысл всех этих церковных установлений — другой. Смысл их в том, чтобы душа главенствовала над телом. Тело должно быть служанкой души. Род пищи, которую употребляет человек, воздействует на тело и часто мешает душе. Даже не только в духовном смысле, но и в умственном-то.

Вы думаете, зря люди сказали: «сытое брюхо к учению глухо» и «сытый голодного не разумеет»? Здесь — связь души и тела. При слабости души тело начинает главенствовать над душой. Немощствует тело, немощствует и душа, как воспевается. Но все это только в наших, православных песнопениях, молитвах так ясно выражено. Вся полнота и ясность духовной и телесной жизни дана только в истинной вере — христианской, православной. Православной, потому что, как говорится в каноне святым отцам Шести Вселенских Соборов, не подобает приложити или оставити что Священного Предания православныя нашея веры. То есть ни убавить, ни прибавить нельзя.

Символ веры был для всех христиан до разделения один. И вот некто дал очень интересный пример. Спрашивают представителей христианских вероисповеданий, или, как говорят, конфессий. Обращаются к представителям западной церкви, католической:

Мы веруем вот так и так. Но можем и прибавить.

Мы веруем так и так. Но можно, если нужно, и убавить.

Мы веруем вот так: вот Символ веры. Но ни прибавить, ни убавить — нельзя.

Другое дело, что мы чего-то не можем. Не можем — это не значит, что это нужно убрать. Да, иногда человек лишается чего-то. И в той же физиологии: если человек имеет руки, ноги, но у него одна рука не действует или парализована, то ведь никто не говорит: «Отрубите мне ее».

Так же — и в духовной жизни: если мы чего-то не делаем, не соблюдаем, допустим, постов, как полагается, или другие правила, то это не значит, что их нужно отбросить. Нельзя сказать: это не нужно, так же, как нельзя сказать: рука или нога не нужна. Ты же не можешь без ноги-то, на одной не поскачешь, протез нужен или костыль, а так — ползать будешь. Рука не действует — ну что ж, можно полечить ее — смотришь, что-то такое там зашевелится.

Так же — если и что-то прибавить. Вот наглядный пример: вы смотрите на меня — не все волосы на голове. Ну что тут прибавить? Парик надеть, да? Ну, и что это будет? И что это даст? Вид, да? Так все равно же обман. Или покрасить волосы, сказать, что я уже молодой? Или разукраситься, как петрушка, или понавесить на себя все, что можно? Так все равно видно, что старый, что там молодиться? Прибавили тебе росту за счет каблуков или волосы за счет парика — ну, а потом вдруг — раз, каблук отлетел, парик ветром сдуло и опять ты, каким был, таким остался. А полноты жизни-то нету.

Есть болезнь стюардесс — так, по-моему, это называется, — когда они прибавляют, прибавляют себе ресницы, а те у них потом совсем отваливаются. Конечно, иногда приходится прибавлять зубы. Но все-таки естественные, живые лучше искусственных.

Если в обычной жизни все это видно, то в вере это тем более важно.

Вот почему Церковь против убавления и прибавления. Потому что естество человеческое и против убавления, и против прибавления.

Так что простая жизнь дает нам примеры того, что истинная-то вера, действительно, дает полноту жизни. Потому что если человек в истинной вере, то ему не нужно ничего ни убавлять, ни прибавлять, у него все есть.

И это-то и есть истинная жизнь, настоящая.

Вот так проста истина истинной веры.

Поэтому нужно благодарить Бога, что Господь открыл нам истинную веру.

Старец Николай с псковского острова, Царство ему Небесное, часто говорил:

— Счастливые, что вы в истине, в истинной вере.

С какой любовью наши духовные отцы, старцы >относились к православной вере, как они радовались, тому, что люди стоят в истинной вере!

Совершая память отцев Вселенских Соборов, будем твердо хранить веру православную, стараться стоять в истинной вере, исполнять то, что положено, по мере сил. Ну, а что не получится — не будем, как безумцы, отсекать себе ни пальцы, ни руки, а будем просто стараться вылечить это.

Кстати, когда человек чего-то не мог сделать, свалился в какой-то грех, батюшка Николай очень интересно говорил:

— Исцели его, Господи!

Какой замечательный образ дан! Образ того, что если человек чего-то не делает — не постится, скажем, то есть у него словно не действует что-то: рука, или нога, или там ухо, — то отрезать это не нужно, нужно лечить.

А исцеление дается через прощение грехов. А прощение грехов — через покаяние. Поэтому Господь сказал расслабленному, которого к Нему принесли на одре, видев веру их: Отпущаются ти греси твои, а потом: Востани, возьми твой одр и иди в дом твой (Мф. IX,2,6). А другому исцеленному расслабленному сказал: Се здрав быстъ, ктому не согрешай, да не горше ти что будет (Ин.V,14).

И к этому призывает нас истинная вера. Если мы будем стремиться к истинной вере и, чувствуя свое маловерие, будем молиться: Верую, Господи, помози моему неверию (Мк. IX,24), или хощу, спаси мя, или не хощу, и стараться по истиной вере перестроить свою жизнь, то Господь поможет и утвердит нас в жизни по истинной вере. Аминь.

Источник