сказание крещение руси это летопись

Крещение Руси: пять версий Нестора-летописца

В летописном предании о крещении Руси содержится минимум пять (!) вариантов принятия решения о переходе именно в православное христианство.

1. Легенда о выборе веры

Владимир направил послов к мусульманам, западным и восточным христианам (дело было до раскола, но различия между ними уже были значительными). Крещение Руси, не Украины: Cоцсети о Крестном ходе в Киеве

«Они же сказали: «Ходили в Болгарию (имеется в виду Волжская Булгария, принявшая мусульманство — Авт.), смотрели, как они молятся в храме, то есть в мечети, стоят там без пояса; сделав поклон, сядет и глядит туда и сюда, как безумный, и нет в них веселья, только печаль и смрад великий. Не добр закон их.

И пришли мы к немцам, и видели в храмах их различную службу, но красоты не видели никакой.

И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали — на небе или на земле мы: ибо нет на земле такою зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом».

Забавно, но решил проблему совсем другой аргумент: «если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей».

Это не то, чтобы совсем легенда.

Владимир Святитель начал с упорядочивания языческого пантеона. Он ввёл обязательное почитание шести богов — Перуна, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоши (причём Хорс и Симаргл имели иранское происхождение и до этого на Руси почитались очень ограниченно). Полученный результат его не удовлетворил в основном потому, что не позволял решать внешнеполитические задачи. Долгий путь к Богу. Крещёная русь до крещения Руси

Потому князь обратился к более распространённым религиям. Причём выбирал исходя не только из политических, но и из бытовых соображений. Например, отказ от мусульманства был связан с тем, что княжеские хмельные застолья были важным языческим ритуалом, от которого князь отказываться не хотел (и который так и сохранился — уже в христианстве).

Крещение Руси произошло до раскола христианства, но христианская пропаганда силами европейских агентов как-то не пошла — их перебили. Кажется, прикончили и одного из первых византийских епископов, посланных на Русь, но не со зла, а по государственной нужде — за попытку обмана князя (пытался подсунуть ему подложную византийскую царевну). Но это не точно — свидетельства источников темны.

Кстати, по некоторым предположениям Владимир всё же успел принять ислам или иудаизм (в те, и даже более поздние времена, иудаизм ещё можно было принять, не будучи евреем). Кстати, киевский князь того времени назывался во многих источниках «каганом», что могло означать преемственность по отношению к Хазарии.

2. «Речь философа»

Включённая в «Повесть временных лет» «Речь философа», якобы закончившаяся обращением Владимира, по сути — краткое и упрощённое (в миссионерских целях) переложение основ христианского вероисповедания. Интересно, что в нём отсутствуют некоторые этические моменты. Например, там отсутствуют ссылки на Десять заповедей и Нагорную проповедь. Святой Владимир – первый русский царь?

Современный культуролог Александр Панченко описывает значение этого документа так:

«он заключает в себе множество цивилизационных идей. Среди них первенствует идея, согласно которой мир познаваем, и человеку ведомы его начало и конец. Значит, религиозная реформа — это не просто приращение знания, это принципиальная переоценка человека. Раньше он был игрушкой судьбы, теперь он овладел историей. (…) Основываясь на постулате «крещение есть спасение«, современники и потомки Владимира получали картину мира, лишённую противоречий и оппозиций».

Судя по всему, это более раннее антиталмудическое произведение Св. Кирилла Философа — одного из создателей славянского алфавита. Обращено оно было не к Владимиру, а к Аскольду или единовременному с ним болгарскому царю.

Влияние этого документа на выбор князя вряд ли был большой, но для Нестора он имел принципиально важное значение. Напомним, что летопись — документ прежде всего религиозный и летописцу должно было понравиться краткое (но не такое краткое как «Символ веры») и пригодное для включения в летопись изложение принципов христианства.

3. Клятва Владимира

Обещание, данное константинопольским базилевсам Василию (будущему Болгаробойце) и Константину, принять христианство для женитьбы на их сестре — византийской принцессе Анне. День в истории. 27 июля был заложен главный храм Киева

Василий, не смотря на прямой запрет Константина Багрянородного, на эту сделку согласился — у него бушевало восстание Варды Склира и Варды Фоки, а войск не было от слова совсем. Отразить повстанцев и сохранить голову удалось только заполучив русскую дружину, которая привела противников законных базилевсов к общему знаменателю (русские были злыми уже тогда, хотя дружина, конечно, была, в основном, варяжской).

Анну он, правда, попытался потом не пустить (собственно, она сама не хотела лезть в этот медвежий угол), что, по одной из версий, стало причиной корсуньского похода.

Этот вариант выглядит более реалистичным и с точки зрения интересов Владимира (приобщение к европейской цивилизации в лице её развитого, крупного и близкого к Руси государства, получение сильного союзника и выход в Средиземное море), и с точки зрения Нестора (приобщение к единственному в мире православному царству). Надо, правда, отметить, что Нестор специально не акцентировал внимание на бедственном положении православных царей. Вероятно, он полагал, что это обстоятельство некоторым образом ослабит значимость клятвы князя.

4. Корсуньский прецедент

Речь идёт об обещании Владимира креститься, в случае если ему удастся взять Корсунь (Херсонес). День в истории. 15 июля: умер основатель Русского государства

Польский историк Анджей Поппэ сводит четвёртый вариант к третьему — по его мнению жители Корсуня присоединились к восстанию Варды Фоки и поход Владимира имел целью подавить это восстание, в то время как основная русская дружина была направлена в Малую Азию. В этом случае никакой попытки обмана князя базилевсками не было, а было, наоборот, исполнение союзнического долга.

Забавный момент — Корсунь был взят при помощи сведений, полученных от некоего священника Анастаса, раскрывшего тайну городского водопровода. Владимир взял его с собой в Киев и сделал настоятелем Десятинной церкви. Анастас был профессионалом — позже, во время польской оккупации Киева, он «лестью» втёрся в доверие к королю Болеславу Храброму, устроился учетчиком награбленного в Киеве добра, и вместе с поляками совершил обратную евроинтеграцию.

5. Болезнь и исцеление

Болезнь и исцеление в результате принятия христианства — традиционный для средневековой агиографии мотив.

Владимир ослеп после взятия Корсуня и Анна строго заявила, что он сможет её увидеть только если крестится. Дальше, как водится, все было хорошо.

Дополнение

Кроме того, из той же «Повести…» следует минимум три места крещения Св. Владимира: в Киеве (ещё до корсуньского похода), в Василькове — подальше от языческих глаз (Васильков был княжеским городом, а название он получил уже после крещения князя Владимира, принявшего христианское имя Василий), в Корсуне.

Резюме

Возникает закономерный вопрос — а зачем вообще летописцу понадобилось вставлять в текст столько причин крещения, каждая из которых самодостаточна и, таким образом, противоречила всем другим (или, как минимум, их принижала)?

Мы, разумеется, знать этого не можем. У Нестора были свои соображения, нам наверняка малопонятные. Но мы предложим свой вариант, которые соответствует нашей логике и нашему пониманию историографического процесса. «Мечи князя Святослава». Исторический миф из котлована ДнепроГЭС

Нестор жил и работал спустя более чем столетие после Крещения Руси. Опирался он, соответственно, не на свидетельства очевидцев, а на сохранившиеся документы — Начальный и Древнейший своды русских летописей (до нашего времени не дошли, равно как и оригинал «Повести…»), договоры и дипломатическую переписку, устные рассказы из третьих рук (фактически — семейные легенды участников событий).

Таким образом, у него на руках уже был целый ворох версий того, как именно Св. Владимир принимал крещение и чем он руководствовался. Он весь этот ворох и вывалил. Современный историк написал бы — мы точно не знаем, но возможны такие, такие и такие варианты, о чём говорят такие и такие источники.

Но Нестор не был современным историком. Несовременным историком он тоже не был. И работе с источниками его никто не учил — самого источниковедения ещё не существовало. Вот он и вывалил на читателя весь набор версий, предлагая выбрать по вкусу.

А быть неправильно понятым или запутать читателя он не боялся. Летопись, в любом случае, предназначалась не для широкого, а для элитного, высококвалифицированного читателя. Это как специализированная монография на латыни, к тому же лежащая в спецхране. И потенциальный читатель сам мог определиться, какая из версий и в какой форме нужна для решения его собственных текущих задач.

Источник

Начало Православной Руси. 12. Летописи о крещении Руси

Принято считать, что основным источником о крещении Руси является «Повесть временных лет», написанная монахом Киево-Печерской лавры Нестором. Мы представляем древнерусского книжника по известной скульптуре М. Антокольского «Нестор-летописец». Но будем точны. В XII веке на столе не писали. Писали так, как мы часто читаем — держа книгу на коленях. И очень редко брали для этого уже переплетенную книгу, как у Антокольского книгу. Книгу «обряжали» уже потом. А на­чинали с тетрадей, сложенных вчетверо (напомним, тет­ра— четыре по-гречески), а для книги очень большого формата — только вдвое прямоугольных листов — перга­мена, хорошо выделанной и выскобленной в тонкий лист телячьей кожи — харатьи.

Низенький столик стоял рядом: чернильница, перья, ножичек, который так и на­звали: перочинный, им еще выскабливали с харатьи пер­гамена— не уберег господь — вкравшуюся ошибку или — бес толкнул под локоть—помарку. То, что бу­дет написано, обдумано заранее, сверено с имеющимися текстами — они могут быть под рукою,— обсуждено и уточнено. Чистый лист разграфлен, и, склонясь над ним, Летописец еще и еще раз обдумывает фразу, выверяет на слух и наконец начинает. Неспешно, крупными бук­вами уставного письма, слитной строкой и не разделяя слов. Пергамен — материал вечный. Сотни лет спустя в наших древлехранилищах листы его светлы, гибки и прочны. Ярки цветные миниатюры, а коричневатые чер­нила не выцвели.

Труд Нестора дошел до нас в искаженном виде; многое из него было изъято, а кое-что добавлено еще в XII в. Но и в этом не­полном виде «Повесть временных лет» представляет ог­ромный интерес. Первым разделом этого труда был рас­сказ о том, «откуду есть пошла Русская земля и кто в Киеве начапервеекняжити». Обе эти темы не мо­гут не волновать и нас, далеких потомков славян.

Летописец Нестор начинает свой исторический труд о происхождении государства Руси с легенды о по­строении Киева: в земле «мудрых и смысленных» Полян князь Кий и его два брата — Щек и Хорив построили город на высоком берегу Днепра и назвали его в честь старшего брата Киевом. От этой легенды веет глубокой стариной, теми эпическими временами, когда любили складывать сказания о трех братьях, иногда давая им име­на по названиям местностей и урочищ. Древность леген­ды о Кие, Щеке и Хориве засвидетельствована тем, что задолго до Нестора, еще в VIII в., она оказалась запи­санной в Армении.

Рассказ начала «Повести» не датирован. «Ни Нестор, ни те, кто трудился над летописями до него, не смогли привязать уже для них очень давние известия к каким-то датам, и повествователь в этой части стремится лишь к последовательности событий, датировка которых невозможна уже потому, что многие события полулегендарны», пишет Г. Прошин.

В летописи сообщается об апостоле Андрее Первозванном, о его путешествии по Руси, об установке креста в Киеве ( об этом мы говорили в предыдущих статьях). Говорится о призвании варягов на Русь, об основании Рюриком древнерусского государства, о первых русских князьях, о походах русских дружин против половцев, печенегов, на Византию. О крещении княгини Ольги, выборе веры князем Владимиром, и самого его крещении.

Мы писали в одной из статей, как в «Повести временных лет» рассказывается о крещении Руси. А теперь хотелось бы дать как бы восстановление летописных событий известным русским историком Г. Прошиным. Он пишет, что все, что происходило в Киеве, было впервые. «Ни­кто не представлял себе, что и как нужно делать. Да и трудно понять, как массу самого разного народа можно было окрестить. Загнать в реку разом? Многие потонут. Загонять группами? А сколько нужно пробыть в воде? В какой это момент язычник станет христианином? По­пы-то знают, но они где-то там поют, далеко и непонятно. Несомненно — сумятица. Летописец, конечно, о ней не пишет, но из-за строк текста проглядывает растерян­ность собравшихся. Кто залез по грудь, кто — по шею, младенцев держат на руках — не держать же их в воде, кто-то там и на месте не стоит, ходит. Нарушает таинст­во или нет? Неясно. Крестят по греческому обряду в три погружения. Как это все сделалось? Приседали они там, что ли? с головой ли окунались? — понять невоз­можно. Ясно: происходило что-то путаное, какая-то не очень сообразная история вышла, что Летописец и от­метил. Как мог сдержаннее: за строкой можно про­честь.

Нам еще не раз придется ощутить и то, что осталось за летописной строкой, и то, что Летописец дает увидеть нам между строк и даже, отложив древний свод всто­рону, искать ответа в других источниках русских, визан­тийских, арабских, обращаться к данным археологии, этнографии, наблюдениям литературоведов.

Наконец разрешили вылезать. Все в мокрой одежде. «Разошлись по домам«,— подытожил день Летописец. Но теперь-то князь знал, что в каждой киевской хижи­не— его «брат во Христе». И в каждой, самой бедной хижине тоже знали, что в палатах крепкого города то­же есть «брат во Христе» — великий князь«.

А академик Б. Рыбаков в своей книге «Первые века русской истории» (М. 1964) вообще указывает, что мы точно не знаем, в каком это было году. Историки всерьез и аргументирован­но спорят о ней уже более ста лет, но с полной уверен­ностью и сегодня никто не может сказать, произошло это в 988 или в 989 году, может быть, в 990-м, а может, и позже. Безусловного ответа нет. Летописца дата не заинтересовала. Далее мы увидим почему. Так или ина­че, церковь тоже не настаивает особенно на 988 году и не утверждает, что «крещение Руси» произошло именно в этот год. Характерно, что до революции 1917 года в гимназиях, учебник истории указывал две даты: 988 и 989 годы. Впрочем, не только это условно в крещении Руси. «Значит ли оно, что окрестили всех жителей Кие­ва? Наверняка нет. Летопись знает, что были люди, ко­торые продолжали веровать по-прежнему. Это они бук­вально в канун крещения бежали за уплывавшим Перу­ном, оплакивали низвергнутую святыню. Но и не в этом дело. Как отличить крещеного от некрещеного? По риту­алу должны были надеть нательный крест. Летопись об этом не сообщает, хотя момент важный. Мы не имеем права дописывать за Летописца его труд и домысливать его, сочиняя „факты“. Но сделать вывод на основании дошедших до нас, часто разрозненных и противоречивых свидетельств, чтобы увидеть то, что осталось за строкою летописи, мы можем. Так вот, похоже, что в Киеве то ли вовсе не давали крестов новым христианам, то ли на всех не хватило». (Г. Прошин. Второе крещение«. М. 1988. С. 13)

Другим наиболее ранним источником о крещении Руси является Лавре́нтьевская ле́топись — одна из древнейших русских летописей. Рукопись хранится в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге. Название летопись получила по имени монаха Лаврентия, указанного как написавшего данную книгу. Рукопись создана в 1377 году. Лаврентьевская летопись оказала влияние и на позднейшие летописи — Троицкую, Новгородско-Софийский свод и др. Лаврентьевская летопись является также одним из ценнейших источников по истории северо-восточной Руси XII века.

Первоначально летописью описывались события Киевской Руси, затем, на протяжении XII века, основной темой летописных статей становится жизнь князя Владимира; в начале XIII века большое внимание уделено Ростовскому княжеству.

В составе летописи — «Повесть временных лет» и последующие летописные статьи, доходящие до 1305 года. Последние, вероятно, были перенесены из Владимирского великокняжеского свода 1305 года, созданного во время правления князя Михаила Ярославича и основанного на своде 1281 года, в 1282–1305 дополненном. Записи, относящиеся к периоду монгольского ига, отражают жестокость татарских завоевателей.

Лаврентьевская летопись во многом повторяет «Повесть временных лет», но есть некоторые дополнения и изменения. Приведем отрывок из нее, что касается князя Владимира и крещения Руси.

Есть сведения о крещении русских земель и в Иоакимовской летописи. Некоторые подвергают ее существование, но она была у В.Н. Татищева и он неоднократно использовал ее при написании своей «Истории Российской». Вот ее текст из этой книги, касающийся новгородских событий.

Позднейшие летописи, XIII-XVI веков лишь повторяют то, что содержалось в вышеназванных. Есть некоторые упоминания о крещении Руси и в некоторых иностранных источниках, но они разрозненные и особого интереса не представляют.

Александр Медельцов,
историк, член Союза писателей Беларуси

Источник

Святой равноапостольный князь Владимир и Крещение Руси. Древнейшие письменные источники

Содержание

Монография посвящена истории окончательного утверждения христианства на Руси усилиями св. равноап. князя Владимира. Его деятельность отразилась не только в русских, но и в европейских, византийских и ближневосточных источниках, написанных его младшими современниками. В книге рассмотрена биография св. Владимира и история христианского просвещения Руси, начиная с эпохи Константинопольского патриарха Фотия. К исследованию привлечены все возможные источники, в том числе скандинавские саги.

Вокруг крещения и образа святого князя с самого начала складывались легенды, зафиксированные и в русской, и в европейской традициях. Большое внимание уделено истории сложения летописного рассказа о правлении святого князя. История св. Владимира всегда привлекала внимание исследователей, но произведения о крещении Руси и св. Владимире были изучены гораздо хуже циклов житий других русских святых. До сих пор не было издания, включающего все основные произведения о крестителе Руси. В книге собраны наиболее значимые с исторической и литературной точек зрения памятники, в том числе впервые после 1888 г. полностью опубликован текст древнейшей службы.

Для всех интересующихся историей древней Руси и становлением Русской Церкви.

Введение 1

Крещение Руси и принятие православия по Восточному обряду предопределило развитие культуры и историю страны от раннего Средневековья вплоть до настоящего времени. Литература, архитектура, изобразительное искусство, даже особенности городского быта и повседневные обычаи определялись христианским мироощущением.

Особенностью Руси эпохи принятия христианства было положение контактной зоны. Археологические открытия прошлого века на территории России, в Северной Европе, в Подунавье и в Польше, публикации и изучение арабских исторических и географических сочинений позволили оценить ситуацию, в которой произошло крещение Руси, иначе, чем это делалось в XIX – первой половине XX в. Выяснилось, что у скандинавов, торговавших и селившихся на территории современной Европейской России, самые тесные контакты в VIII–X вв. складывались со странами Арабского халифата. 2 Принятие Волжской Болгарией ислама в начале X в. вплотную приблизило его распространение к границам Руси. В VIII в. государственной религией Хазарского каганата стал иудаизм, а полиэтничная иудейская община Киева достоверно существовала в X в. 3 С IX в. Русь совершала набеги на Византию, а в 867 г. Константинопольский патриарх св. Фотий пишет о крещении русов. Продолжатель Феофана сообщает об основании у них епархии. О торговых связях Руси с империей франков в IX–X вв. свидетельствует Баварский географ и Раффельшеттенский таможенный устав. Княгиня Ольга, приняв крещение от Восточной Римской империи (Византии), в Западной просила епископа у императора Оттона I. 4

Св. Владимир действительно стоял перед выбором, какое именно исповедание единого Бога, Творца неба и земли, он должен принять для своей страны. Второй вопрос состоял в том, с какой империей быть в союзе, Восточной или Западной? В основном нашем источнике, русских летописях XI в., эта ситуация отразилась в рассказе о выборе веры князем Владимиром в легендарном облике. Сами статьи 6494–6496 (986–988) гг. содержат напластования из нескольких летописных сводов, и в окончательном виде этот текст сложился только к концу XI в. Тем не менее он зачастую привлекается исследователями как цельное повествование. Явный литературно-фольклорный характер рассказа заставлял искать для него различные образцы от гипотетического предания о крещении князя Бориса-Михаила Болгарского или князя русов в 867 г. до реально сохранившегося рассказа о принятии хазарским царем Буланом иудаизма. 5

С деятельностью св. Владимира связано начало русской письменности и русской литературы. В Новгородской 1 летописи и в «Повести временных лет» в составе рассказа о крещении Руси под 6496 (988) г. есть сообщение: «И посълавъ, (Владимир) нача поимати у нарочитыя чади д ѣ ти и даяти на учение книжное». Летописец пишет, что матери плакали по ним, как по мертвым, потому что люди были еще язычниками. Очевидно, князь хотел подготовить из числа «нарочитой чади» священников и диаконов, но это означало исключение из общинной жизни, и такая судьба совершенно не радовала «нарочитую чадь». Не вполне ясно, кто же были учителя этих детей. Крещение Руси произошло как раз в разгар войны Византии с Болгарией, которую император Василий, шурин Владимира, на первом этапе вел очень неудачно. Однако, возможно, что какая-то часть болгарских священников, то ли бывших в плену в Константинополе еще со времен Иоанна Цимисхия, то ли выступивших против тогдашнего царя Самуила (976–1014), прибыла в Киев. 6 Они и могли преподать «учение книжное» на языке, хорошо понятном для носителей всех восточнославянских диалектов.

Все русские писатели XI в., о которых есть хоть какие-то биографические сведения, были монахами или священниками. Сфера применения письменности была гораздо шире. Например, из археологических слоев Новгорода конца X в. мы уже имеем образцы деловой письменности – надписи на деревянных цилиндрах, которыми запечатывали мехи с собранной данью. 7 Вероятно, появление грамотных людей в княжеской дружине относится к периоду еще до крещения, но повсеместным это явление становится только после принятия христианства и, как следствие, славянской книжной культуры. О широком проникновении письменности в городской обиход во второй половине XI в. свидетельствуют берестяные грамоты, найденные теперь почти во всех древнерусских городах, где есть физические условия для их сохранения в земле. Благодаря систематическим раскопкам в Новгороде мы можем представить себе весь путь освоения письменности: от традиционных восковых дощечек, на которых переписывались псалмы, до изобретения собственного массового материала для письма – обработанной бересты. 8 Между обыденной грамотностью и литературной деятельностью лежит определенный рубеж. Между крещением Руси и появлением первого достоверно известного русского писателя, митрополита Киевского Илариона, 9 прошло 40 лет.

Как мы увидим дальше, первые произведения, посвященные Владимиру и крещению Руси, появились еще при его жизни. На следы их существования исследователи уже указывали. 10

История крещения Руси и, соответственно, биография св. Владимира привлекали неизменное внимание исследователей, особенно в период подготовки к празднованию 1000-летия крещения Руси. На этом фоне удивительно невнимание к литературным произведениям, ему посвященным. Исключение составляет летописный рассказ, но это всего лишь часть богатой литературой традиции, сложившейся вокруг имени крестителя Руси.

Определенную роль в невнимательном отношении к памятникам, посвященным св. Владимиру, сыграло предположение, что его канонизация относится к XIII в., причем, скорее ко второй его половине. 11 Соответственно и все тексты получали позднюю датировку. Единственным исключением был фрагмент из «Памяти и похвалы Владимиру» Иакова Мниха, посвященный биографии князя. Он явно был написан до того, как в летописание вошла так называемая Корсунская легенда о крещении Владимира в Крыму (1070-е—1090—е гг.). 12 Но даже первую часть сочинения, собственно похвалу, где говорилось о крещении Руси, относили к XIII в. При этом тот факт, что в «Слове о Законе и Благодати» митрополита Илариона, написанном несомненно до 1051 г., Владимир называется блаженным, т. е. святым, никто не отрицал. По мысли М.Д. Приселкова, Ярослав готовил канонизацию своего отца, но в ней ему отказали в Византии. 13

И сочинения Илариона, и другие оригинальные произведения в большинстве посвящены крещению Руси и ее первым святым. Житийная традиция, рассказывающая о св. Владимире, столь же богата и многообразна, как и цикл, посвященный его сыновьям, свв. Борису и Глебу, но изучена значительно хуже.

Из XIII в. происходят два древнейших списка Проложного жития св. Владимира. Полный был выполнен в Болгарии в середине века. 14 В отрывке Пролога XIII в. (ГИМ. Щук. 97) из текста Жития сохранился только один лист. В болгарском списке (РНБ, ОР, Q. п. 1. 63) воспроизведен текст из 2-й редакции Пролога. Он расходится с вариантом из 1-й редакции (РНБ, ОР, F. п. 1.47) в указании, какой храм был построен на месте крещения киевлян: церковь двух свв. мучеников Турова или св. Петра. Это указывает на длительность существования рукописной традиции до XIII в. Следовательно, Проложное житие святого князя появилось самое позднее в конце XII в. (см.: Гл. 3.2).

Есть прямое указание на существование жития св. Владимира в XII в. Сохранился список Студийского устава XII в., который был разделен на две части (РНБ, ОР, Соф. 1136 и Курский краеведческий музей, № 20959). Судя по тому, что в хранящейся в РНБ части служба свв. Борису и Глебу заново приписана на нижних полях почерком XIV в., соответствующий фрагмент кодекса пропал довольно рано. Теперь он хранится в Курске. В службе свв. Борису и Глебу XII в. есть помета: «чтетс ѧ жити ѥ кн ѧ з ѧ Володимира, и томь ѥ сть моучни ѥ с(вя)тою Бориса и Гл ѣ ба». Службы Владимиру в Уставе нет. Текст, содержащий жития свв. Владимира, Бориса и Глеба, тоже неизвестен, но, если уставщик на него ссылается, то такой список имелся в библиотеке. Это могла быть «Память и похвала» Иакова Мниха, где помимо вставной статьи о княгине Ольге был рассказ о Борисе и Глебе. Возможно и то, что это была отдельная рукопись, содержавшая жития некоторых русских святых. В отличие от своих сыновей, Владимир в Уставе не назван святым. Возможно, это отражает реальный этап становления общерусского почитания князя в первой половине – середине XII в. А. С. Хорошев полагает, что он был канонизован еще в XI в. 15

В Русской церкви эпохи раннего Средневековья, как и в Византийской, не было установленной процедуры канонизации. Местное почитание святого складывалось постепенно. О его общецерковном признании можно судить по службам, житиям, минеям и упоминаниям в месяцесловах Евангелий и Апостолов. Так как все русские рукописи Нового Завета в XI – начале XII вв. были списаны с болгарских оригиналов, то они не отражают практику Киевской митрополии. Первым памятником, куда вошли русские праздники, был месяцеслов Евангелия-апракос Мстислава Великого начала XII в. Освящение Софийского собора в Киеве митрополитом Ефремом (около 1054–1062) упоминается под 4 ноября, а память свв. Борису и Глебу под 24 июля. 16

Как видно из истории создания преп. Нестором жития св. Феодосия Печерского, работа агиографа зачастую предшествовала официальному прославлению святого. Нестор закончил свою работу до 1088 г., когда умер игумен Никон, а мощи святого были извлечены из земли и помещены в храме только в 1091 г. Повеление занести Феодосия в Синодик, согласно «Повести временных лет», князь Святополк Изяславич дал только в 1108 г. Первой половиной XII в. датируются древнейшие списки службы св. Феодосию. Самые ранние списки службы св. Владимиру (стихиры и канон) датируются серединой – второй половиной XIV в. (РНБ, ОР, Соф. 382, 386 ). 17 Но от XIV – начала XV в. сохранилось такое количество вариантов, что это заставляет предполагать их появление не во второй половине XIII в., а в XI–XII вв. 18 Служба св. Владимиру практически не изучена.

Владимир, единственный из всех русских князей и святых домонгольского периода, стал настоящим фольклорным героем. Под именем Владимира Красное Солнышко он является одним из главных персонажей былинного эпоса. При этом св. Владимир совершенно не фигурирует в духовных стихах. Церковная традиция XVI–XVII вв., как и былины о Владимире Красное Солнышко, должна стать предметом отдельных научных изысканий.

Хронологические рамки данного исследования ограничены периодом от эпохи жизни самого святого князя до создания в 1414 г. сборника Матвея Кусова, известного в науке как «Мусин-Пушкинский». Как будет показано дальше, это не начало, а завершение процесса формирования ядра Владимирского цикла. На этом создание новых произведений, посвященных крестителю Руси, не остановилось, и они будут указаны в Главе 6, посвященной истории рукописной традиции.

Отсутствие сводной публикации всех произведений, посвященных св. Владимиру, создает большие трудности для исследователя. История изучения и публикации житий начинается с преосв. Макария. 19 Все известные ему произведения собрал А. И. Соболевский. 20 Сводка списков житий и служб (без разделения на редакции) была выполнена Н. К. Никольским. 21 Следующее комплексное исследование было предпринято Н. И. Серебрянским. 22 Исчерпывающую работу, посвященную этому вопросу, готовил А. А. Шахматов. Книга прошла две корректуры, но из-за Октябрьского переворота 1917 г. и Гражданской войны так и осталась незавершенной. В обеих корректурах отсутствует окончание текста, либо не дописанное самим ученым, либо утерянное впоследствии. 23 А. А. Шахматов выделил виды и редакции Проложного жития (6 видов); 2 редакции Краткого вида Обычного жития и 6 редакций Распространенного вида Обычного жития. Судя по другим его публикациям, он выделял также Житие особого состава (иначе – Легендарное).

Первым этапом должна быть систематизация известных памятников, которая и предлагается в Главе 3. В основу была положена схема А. А. Шахматова из его неоконченной книги. Кроме того, учитывались данные последних исследований Похвальных слов св. Владимиру.

В этой книге издаются: «Память и похвала Владимиру» Иакова Мниха, Проложное житие 1-го и 2-го вида, Краткий вид Обычного жития и 4-я редакция Распространенного вида, Особое житие, две редакции службы по древнейшим спискам. В Приложениях сведены данные об известных списках произведений Владимирского цикла.

Отдельные разделы работы написаны при финансовой поддержке I ранта РГНФ06—04—00307а и стипендии Норвежского Университетского центра в Санкт-Петербурге (1998 г.).

Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. СПб., 2003; Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. М., 2001. С. 113–218.

Источник