симбирский покровский мужской монастырь
Покровский некрополь: стирая границы времени
Водить экскурсии по нашему городу я начала еще старшеклассницей. В 1970 году в Ульяновске широко отмечали столетие со дня рождения нашего великого земляка (сами догадайтесь – кого), и в тот период у нас был неимоверный наплыв туристов! В маршруте «По Ленинским местам», конечно, была и могила его отца. У меня возникало недоумение: Илью Николаевича Ульянова – педагога, директора народных училищ – похоронили в сквере.
Покровский монастырь
Говоря о Симбирске XVII века, мы можем вести речь о трех монастырях города: Спасский, Успенский (в 1670 году его первым разграбило и сожгло войско Степана Разина) и Покровский. Его в 1698 году основал площадный подъячий (сейчас бы сказали «нотариус, у которого контора на главной площади города») Петр Иванович Муромцев. Человек он был не бедный, благочестивый и набожный. После смерти супруги женился второй раз на Наталье Семеновне, урожденной Шильниковой, вырастил пасынка, но своих детей у него не было. Все накопления он завещал на развитие монастыря, в котором и хотел быть похоронен.
Часовня
Вначале он построил деревянный храм в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, но, вероятно, ранее главного придела был освящен боковой – в честь Покрова Божией Матери, поэтому монастырь стали называть Покровским. В 1720-1724-х годах вместо деревянной церкви был возведен каменный четырехпрестольный Благовещенский собор, однако монастырь продолжал именоваться Покровским.
Архиерейский дом
Обитель постепенно росла: была построена деревянная Митрофаниевская церковь, братские корпуса, многочисленные хозяйственные здания. Территория монастыря была обнесена каменной оградой; до самой Свияги простирался огород.
В 1832 году Симбирский Покровский мужской монастырь был преобразован в Архиерейский дом, то есть стал резиденцией правящего архиерея в новоучрежденной Симбирской епархии.
В «столбцах» Покровского монастыря, хранящихся в фондах Ульяновского госархива, сказано, что 19 февраля 1846 года «в штат Архиерейского дома принята Казанско-Богородицкая церковь бывшей Жадовской пустыни». Это был период накануне возрождения обители после Указа о секуляризации церковных земель. Для встречи крестного хода с чудотворной Казанской Жадовской иконой Божией Матери в Покровском монастыре собиралось городское духовенство во главе с архипастырем, а также многотысячная толпа богомольцев. Участники крестного хода во главе с архиереем двигались из монастыря на встречу со святыней к пятой версте от Симбирска по Московскому тракту, где находилась каменная часовня.
Монастырское кладбище
Проходя по скверу с группой туристов в 1970-м, я каждый раз испытывала неловкость: из земли кое-где торчали присыпанные землей углы надгробий. Говорить о том, что здесь когда-то было кладбище монастыря, а уж тем более, что захоронение Ильи Николаевича было несколько сдвинуто, было не принято. Не сомневаюсь, что многие об этом и не подозревали.
Недавно я услышала воспоминания архитектора Александра Варюхина о том, как они исследовали с отцом Алексием Скала этот сквер, когда в начале 90-х определяли место для строительства часовни. Батюшка попытался сдвинуть ногой какой-то камень, посмотрел внимательнее и резко обернулся к своему помощнику Михаилу Постнову: «Миша! Неси скорее лопату!» Так они откопали первое надгробие
с остатками неразборчивой надписи.
Кладбище было весьма небольшим – оно занимало пятую часть монастырской территории, около 3500 квадратных метров. Первыми, кого похоронили на территории обители, были его насельники-монахи. Самым ранним документированным фактом погребения в Покровском монастыре стало захоронение строителя Благовещенского собора П.И. Муромцева (+1728)и его супруги Н.С. Муромцевой (+1730). Согласно завещанию, они были погребены в приделе во имя Святителей Московских. И быть бы этому кладбищу простым окраинным местом упокоения монахов, если бы не вышедшее в середине XVIII века предписание о запрете погребений в городской черте. Указ постановил: «мертвых человеческих телес, кроме знатных персон, внутри городов не погребать, а погребать их в монастырях и приходских церквах вне городов». Так кладбище Покровского монастыря на окраине Симбирска стало, выражаясь современным языком, элитным.
Здесь погребены представители почти всех дворянских симбирских родов: графа А.В. Толстого, князя С.Н. Хованского, барона А.П. Умянцева, Н.М. Булдакова, губернских предводителей дворянства И.А. Порошина, князя М.П. Баратаева, героя Отечественной войны 1812 года П.И. Юрлова, М.М. Наумова, В.Н. Поливанова, князей Трубецких, Тургеневых, Ухтомских, Хованских, Языковых. И сегодня за каждым метром земли – своя судьба и история.
Среди знаменитых и уважаемых людей города был похоронен и блаженный Андрей Симбирский – Андрей Ильич Огородников (+1841).
Бабушка рассказывала мне, что давным-давно в Симбирске жил необыкновенный человек. Все звали его Андреюшкой. Многие считали его странным, но он был безгранично добрым и прозорливым. Когда Андреюшка умер, его похоронили на кладбище Покровского монастыря. Но потом могилу закатали в асфальт. Однако люди помнили примерное место захоронения и часто приходили туда рано-рано утром – чтобы было меньше глазеющих вокруг. Они становились на колени и со слезами просили у него о чем-то важном и сокровенном. Если люди были искренними, он всегда помогал им, будто сразу слышал.
Спустя почти полвека после бабушкиных рассказов, я прочла в подшивке «Православного Симбирска» за 1997 год, что рядом с блаженным была похоронена его племянница – Агафья ФаддеевнаОгородникова. Рассказывали, что она тоже в сильный мороз сидела долгие часы на скамейке, часто кормила голубей пшеном. Вспоминали, что после ее похорон со всех сторон слетелось множество голубей. Поворковав, они поднялись и исчезли. Но мне пока не удалось отыскать ни в архивных данных, ни в трудах отца Алексия документальные подтверждения этим сведениям.
Совсем недалеко от захоронения симбирского святого – могила И.Н. Ульянова (+1886). Благодаря его неустанной работе инспектором, затем директором народных училищ, в Симбирской губернии за 16 лет открылось более 250 школ, из них 89 национальных. Наряду с методической помощью учителям, его стараниями зарплата педагогов выросла в два-три раза.
Как известно, он был верующим человеком. Когда Мария Александровна с детьми уезжала из Симбирска в Казань, все иконы из дома она отдала в Покровский монастырь.
Памятник на могиле Ульянова – в виде аналоя. Выполнен из местного материала – опоки. В советские времена крест на памятнике был срезан, а текст на страницах Евангелия замазан. Усилиями отца Алексия Скала крест восстановлен и освящен в июне 1999-го.
Множество историй хранит этот удивительный сквер. И не знать их – большое упущение. Однако мы ограничены форматом газетной статьи, поэтому расскажем лишь о некоторых людях, которые нашли свое последнее пристанище в Покровском некрополе.
Ивашевы Петр Никифорович (+1838) и его супруга Вера Александровна (+1837)
Петр Никифорович – генерал-майор, сподвижник Суворова, герой Очакова и Измаила, участник Русско-Турецкой войны, Отечественной войны 1812 года. Один из инициаторов создания в Симбирске памятника Н.М. Карамзину. Вера Александровна – дочь симбирского губернатора А.В. Толстого.
С помощью специалистов Казанского университета Петр Никифорович исследовал минеральные источники той воды, что сегодня мы называем «Волжанкой», в своем имении в селе Ундоры. Там же организовал водолечебницу, построил школу для крестьянских детей, стекольный и мукомольный заводы.
Последние годы жизни посвятил попытке смягчить участь единственного сына – декабриста Василия Ивашина. Умер скоропостижно, в одиночестве, жена почила годом раньше. Гроб с телом Петра Никифоровича преданные крестьяне не стали везти на лошадях, а несли на руках 40 верст из Ундор до монастыря.
Карамзин Василий Михайлович (+1827) и его дочь Ольга Васильевна Ниротморцева (+1831)
Старший брат писателя и историографа Николая Карамзина. После смерти родителей стал опекуном малолетних братьев. Именно его усердием и на его средства будущий известный историк получил образование и всю свою жизнь был благодарен Василию Михайловичу за его заботу и опеку.
Ольга Васильевна была талантливой художницей. Одна из ее картин – портрет отца – хранится в Ульяновском областном художественном музее. Скончалась спустя четыре года после смерти отца, согласно завещанию похоронена в семейном склепе на кладбище села Знаменка (ныне село Карамзинка Майнского района). В 1940-ые годы захоронение было превращено в мусорную яму. Останки В.М. Карамзина и его дочери были перезахоронены отцом Алексием на бывшем Покровском кладбище. Над могилой был восстановлен обнаруженный и собранный по частям памятник.
Историю перезахоронения помнят и сегодня очевидцы тех событий. Мне довелось услышать фразы: «Да-да, все так и было! А батюшку прямо с литии забрали под белы рученьки, посадили в уазик и увезли в милицию. Уголовное дело заводили. Потом, правда, закрыли».
Кирпичникова Анастасия Александровна (+1918)
вдова купца, краеведа, благотворителя и потомственного почетного гражданина Алексея Петровича Кирпичникова.
После смерти мужа продолжила его благое дело: жертвовала средства в пользу приютов Симбирска, а также на местные храмы – Вознесенский и Троицкий соборы, Тихвинскую церковь, Спасский монастырь. На пожертвования щедрой четы в 1893 году была построена богадельня, названная в честь почившего супруга Анастасии. Это здание сохранилось и до наших дней – сейчас в нем располагается УИГА имени Б.П. Бугаева. На средства Кирпичниковых и прочих жертвователей был установлен памятник на могиле блаженного Андрея (разрушен в 1930-е годы).
Среди интересных историй о захороненных на кладбище Покровского монастыря встречаются и поучительные.
Нездин Иван Сергеевич (+1830)
На сером памятнике в виде саркофага мы и сейчас можем увидеть надпись, неровно выцарапанную чем-то острым: «Надворный советник Нездин».
Иван Сергеевич был помещиком и однажды запорол кнутом насмерть своего крепостного. Сгоряча досталось и его беременной жене, посмевшей вступиться. Судить по закону помещика не стали, вместо этого отправили на покаяние в Покровский монастырь под надзор опытного иеромонаха. «А затем оставить сие на волю Божию…» – гласило предписание. Прошло полгода, помещик с нетерпением дождался своего избавления и прямиком из монастыря отправился в кабак. Покутив вволю, он выбрался из трактира, добрел до первой канавы, упал в нее, захлебнулся и умер. Хоронил и отпевал его на Покровском кладбище тот самый иеромонах. Так исполнилось предписание – свершилась воля Божия.
После 1917 года кладбище перестало быть сословным, здесь нашли место своего упокоения множество простых людей. Решение о его закрытии было принято в 1923 году, но последнее документированное свидетельство – захоронение Каролины Карловны Метт (+1925), жены известного симбирского врача.
Век ХХ
22 декабря 1920 года Симбирский губернский исполнительный комитет постановил ликвидировать Покровский монастырь для организации врачебно-питательного пункта на его месте. 3 мая 1932 года обитель закрыли. Предполагалось использование здания «для удовлетворения культурно-бытовых нужд рабочих города», а собор «как склад сельхозмашин». В итоге имущество и утварь были отобраны, а кладбище кощунственно уничтожено: памятники разбивали, склепы ломали, сбрасывали в образовывавшиеся ямы обломки, а в могилах искали драгоценности.
В 1957 году на месте, где когда-то стояли монастырские ворота, поставили памятник И.Н.Ульянову. На пьедестале установлен его бюст, а у подножья – словно поднимающийся из самых низов России мальчик-пастушок в лаптях с книгой в руках. По мысли автора скульптуры М.Г. Манизера, композиция символизирует народное просвещение – дело всей жизни Ульянова.
Моя подруга студенческих лет, заслуженный учитель РФ Вера Владимировна Заработкина, детство которой прошло недалеко от Покровской площади, вспоминает, как дед приводил ее гулять в этот сквер, стоял у клумбы и горько плакал. А на вопрос: «Что ты, деда?», отвечал: «На этом месте похоронена твоя бабушка!»
Сохранение памяти
Изучением, документальным подтверждением, сохранением и восстановлением Покровского некрополя занимался протоиерей Алексий Скала. В своей книге «Симбирский Покровский некрополь» он перечислил имена 1405 человек, погребенных на кладбище обители. Низкий поклон батюшке за его служение и светлая ему память!
Часовня-памятник со списком «зде лежащих Симбирян» была возведена и освящена в 1995 году. В ее фундамент заложены четыре камня в форме креста, а в центр положен камень от храма Вознесения Христова в Иерусалиме и частица камня от фундамента Благовещенского собора Покровского монастыря.
С 1996 года проводились работы по извлечению памятников, надгробия чистили, реставрировали и бережно размещали на небольшом участке сквера. В 2008 году эту территорию обнесли оградой как символический уголок монастырского кладбища.
Возможно, вам будет интересно узнать, что сохранилось от монастыря до наших дней. Двухэтажное полукаменное здание братских келий (ул. Ульяновская, д. 25) используется сейчас как приходская трапезная, библиотека и воскресная школа. Дата его постройки – 1861-1863-е годы. Невдалеке под номером 25 А стоит здание 1841 года постройки. Это одноэтажный каменный флигель для певчих архиерейского хора. В феврале 1933 года по решению горсовета его передали в ведение организации «УльяновскГортоп». Сейчас здание сдается в аренду разным предприятиям.
Давно нет Покровского монастыря, как и кладбища, но умиротворение и покой остаются в этом месте и по сей день.
Покровский мужской монастырь на месте современного сквера Ульянова. Последний приют покровителя Симбирска блаженного Андрея
В 1697 г. подьячий Петр Муромцев купил участок близ р.Свияги, построил деревянную церковь и основал мужской монастырь. В 1720 г. он же возвел на месте церкви каменный Благовещенский собор. Монастырь же получил имя Покровского, в честь Покрова Божьей Матери. Своеобразна архитектура собора: колокольня не располагалась отдельно, а возвышалась над храмом, вместо привычного купола. В 1724 г. был закрыт Успенский монастырь на Волжском спуске. Монахи перешли в Покровский монастырь и он стал большой обителью.
Андрей Ильич Огородников (Блаженный Андрей). (1763-1841)
С жизненного портрета 30-х годов 19-го века.
Конец 19 – начало 20 века
Территория монастыря была большой. Она занимала нынешний сквер И.Н.Ульянова и спускалась к Свияге. Кроме Благовещенского собора, на ней располагались несколько деревянных церквей, келейный (жилой) и настоятельский корпуса, хоз.постройки, сад… Монастырь был обнесен каменной оградой. В конце 18 века на территории монастыря было открыто кладбище. Вскоре на нем стали хоронить именитых горожан. В 19 веке, с образованием Симбирской епархии, монастырь стал ещё и Архиерейским домом, т.е. резиденцией главы Епархии.
У стен Благовещенского собора в 1841 г. был похоронен симбирский святой, блаженный Андрей. В 1893 г. на месте захоронения на средства горожан установлена часовня. На рисунке стрелкой указана её верхняя часть, видимая из-за ограды монастыря. В 1930-х могилу вскрыли, искали драгоценности. Не найдя, захоронение осквернили и засыпали. В 1990 г. блаженный Андрей перезахоронен в том же склепе и установлена часовня, известная всем ульяновцам.
Фото начала 1930-х годов Ульяновск
Вид на монастырский собор с территории Покровского кладбища (с юго-востока).
Вид монастырского кладбища у стены храма.
Фото начала 20-го века.
Участок Покровского кладбища
с видом на новоустроенную площадку вокруг могилы И.Н. Ульянова.
Фото 1930-х годов.
В 1932 г. монастырь был закрыт и вскоре разрушен. На этом фото Благовещенский собор снят незадолго до сноса. Немного дольше просуществовало Покровское кладбище, но вскоре и оно было уничтожено. 
Покровский монастырь, Благовещенский собор.
Ульяновск. Покровский мужской монастырь.
Утраченные храмы монастыря:
Карта и ближайшие объекты
Статьи
Покровский (Благовещенский) мужской монастырь (1697 г. – ок. 1934 г.).
Еще в 1764 г. монастырь имел каменную ограду размером 70х63 саженей и высотой немного более 3 аршин. В 1780 г. монастырь имел 1 каменную церковь, число других построек с годами менялось. Вокруг церкви был сад, с ее южной стороны размещалось кладбище для монашествующих. Между западной стеной ограды и р. Свиягой находились монастырские огороды.
Со времени учреждения в 1832 г. самостоятельной Симбирской епархии Покровский монастырь был преобразован в Архиерейский дом, а штат его перемещен в Сызранский Воскресенский монастырь. В 1785-1787 гг. был построен деревянный на каменном фундаменте настоятельский дом, в котором в 1832-1844 гг. жили симбирские епископы. В этот же период в монастыре находилась духовная консистория, а в 1724-17?? гг. – богадельня для инвалидов, что требует дополнительной проверки. Скорее всего, отставные солдаты находились на содержании монастыря, но проживали за его стенами, и богадельня для них в таком качестве существовала в 1750-х – 1760-х гг. Первый епископ, Анатолий, в 1836 г. устроил при этом доме церковь во имя Святителя Митрофания, Воронежского чудотворца. В 1844 г. был куплен новый Архиерейский дом на Венце, но монастырь продолжает оставаться подворьем Архиерейского дома.
В конце 1880 – начале 1890-х гг. Митрофаниевская домовая церковь была переименована во имя Святителя Варсонофия, Казанского чудотворца. В то же время при настоятельском доме была устроена очень небольшая по размеру вторая домовая церковь во имя св. преподобного Сергия Радонежского, чудотворца. В пожар 1864 г. монастырь уцелел.
С течением времени вокруг монастыря образовались сл. Солдатская и Сиротская, а внутри ограды – кладбище, устроенное в конце 18 в., на котором хоронили преимущественно именитых симбирян,»за что монастырь получал большие деньги». Другим источником доходов для монастыря было «снятие у казны перевоза через р. Волгу под Симбирском».
На территории монастыря кроме Благовещенской, Митрофаниевской и Сергиевской церквей, находились настоятельский и братские корпуса, каменное здание Духовного правления.
В декабре 1929 г. «собрание родителей учащихся 6-й объединенной ж.-д. школы. ходатайствовало перед горсоветом о закрытии. церкви б. мужского монастыря, являющейся тормозом в воспитании детей». В июне 1930 г. с Благовещенской церкви монастыря уже были сняты и изъяты колокола общим весом 228 пуд. 38 ф. На ее колокольне было восемь колоколов, самый большой весил 103 пуд. 18 ф.
Монастырь был закрыт 03.05.1932 г. с последующим использованием «здания для удовлетворения культурно-бытовых нужд рабочих города». По требованию трудящихся монастырскую церковь предполагалось использовать как склад с.-х. машин, но, по словам старожилов города, служба в церкви шла и в 1934 г. Монастырь разрушен до 1934 гг. Из всего комплекса сохранились только три постройки и небольшая часть монастырской стены по ул. Ульяновской.
На месте монастыря и Покровского кладбища в 1960-х г. был создан сад имени И.Н. Ульянова. Для этого завершили разрушение и закапывание кладбищенских памятников, начатое в 1933-1935 гг. Начиная с 1996 г. на территории кладбища проводятся работы по восстановлению надгробий и памятников.
Симбирский покровский мужской монастырь
 |  | |
Симбирский Покровский мужской монастырь и его кладбище
История Симбирского Покровского мужского монастыря начинается через пятьдесят лет после основания самого города. В 1697 году подьячий симбирской Приказной избы Петр Иванович Муромцев на приобретенном им участке земли близ реки Свияги на окраине города начал на свои средства строительство деревянной Благовещенской церкви и мужского монастыря при ней.
В начале 18-го века уже существовал и сам монастырь как общежитие монашествующих, и Благовещенский храм. По церковным правилам монастырь назывался по наименованию того праздника или святого, в честь которого освящен престол этого храма. Вероятно, ранее главного придела в честь Благовещения Пресвятой Богородицы был освящен боковой престол в честь Покрова Божией Матери, а поэтому и сам монастырь стал именоваться Покровским.
В 1720-х годах на средства и попечением того же П.И. Муромцева взамен деревянной церкви был возведен новый каменный четырехпрестольный Благовещенский собор. Однако сам монастырь продолжал именоваться Покровским.
В 1724 году был издан Высочайший Указ о закрытии находившегося «под горой»(т.е. на спуске к Волге) Успенского мужского монастыря. Братия Успенского монастыря перешла в Покровскую обитель и, таким образом, два городских монастыря были объединены. Покровский монастырь стал достаточно крупной для Симбирска того времени обителью.
В монастыре появлялись все новые и новые постройки. К 1832 году, когда Симбирский третьеклассный мужской монастырь был преобразован в Архиерейский дом, т.е. стал резиденцией правящего в новоучрежденной Симбирской епархии архиерея, комплекс обители был уже полностью сформирован. Здесь, кроме Благовещенского храма, находились деревянная Митрофаниевская церковь, братские (т.е. для проживания братии) корпуса, настоятельский корпус, каменное здание Духовного Правления, многочисленные хозяйственные постройки, с северной стороны (ныне со стороны ул. Свияжской) был разбит сад, а сам монастырь был обнесен каменной оградой.
Из комплекса монастырских построек до настоящего времени практически ничего не сохранилось за исключением здания полукаменного братского корпуса (сейчас в нем расположены службы Ульяновскторгмонтажа),каменного певческого флигеля (в нем ныне Гортоп) и небольшой части монастырской стены со стороны ул. Сиротской (ныне Ульяновской).
С конца 17-го века в Симбирске существовало кладбище при Спасском женском монастыре (ныне территория Областного центра культуры молодежи ), где хоронили знатных и именитых граждан города. При Покровском же монастыре хоронили, кроме вышеуказанных слобожан, исключительно насельников обители и умерших в монастыре работников и послушников.
В 1725 году вышел Указ, который предписывал: «мертвых человеческих телес, кроме знатных персон, внутри городов не погребать, а погребать их в монастырях и приходских церквах вне городов». Таким образом вставал вопрос о переносе места последнего упокоения симбирской знати из центра города (а именно там располагался Спасский монастырь) в иное место.
Таким местом и надлежало стать кладбищу Покровского мужского монастыря, располагавшегося в то время на городской окраине. Но, несмотря на Высочайшее повеление, видимо учитывая законную оговорку о «знатных персонах», немногочисленные захоронения в Спасском монастыре продолжались.
Закрытию Спасского кладбища способствовал Указ 1771 года, вышедший в связи с эпидемией чумы и запрещавший хоронить в черте городов, а также Указ Казанской Духовной Консистории, в подчинении которой в то время находился Симбирск, в 1777 году предписывавший погребать монашествующих и Покровского, и Спасского монастырей на кладбище мужской обители.
Но еще до подписания вышеперечисленных Указов на Покровском кладбище имели место погребения симбирской аристократии ( например, в 1774 году здесь был похоронен полковник князь С.А. Трубецкой).
Уже в 1810 году настоятель Покровского монастыря архимандрит Евстафий (скончавшийся в 1812 году и погребенный в обители) писал тогдашнему губернатору князю А.А. Долгорукому: «. со всего Губернского и довольно многолюдного города лучшие умирающие особы похороняются в Симбирском Покровском мною управляемом монастыре. А как пространство сего монастыря весьма малозначительно, от чего внутри его и места для сего уже не достает».
Следовательно, можно сделать вывод, что «заселение» кладбища шло довольно интенсивно. Об этом же свидетельствует и следующий настоятель монастыря архимандрит Порфирий (также погребенный на этом кладбище):». места и прежде было мало, а ныне еще меньше остается, так что усопших и негде поместить». Вероятно, на Покровском кладбище хоронились представители почти всех дворянских симбирских родов за исключением погребаемых в своих родовых имениях.
Дело в том, что на Руси существовала (и существует до сих пор) традиция семейных, фамильных, захоронений. Но, если на элитарных кладбищах Санкт-Петербурга и Москвы была возможность приобретения при том или ином храме целого земельного участка (если на то имелись немалые средства для погребения на нем на протяжении многих десятилетий представителей одного и того же знатного рода, то в Симбирском Покровском монастыре такая возможность отсутствовала из-за недостатка площадей.
Поэтому приобретался участок, который был рассчитан на одно, максимум два захоронения. И именно на этом небольшом участке погребались члены одной аристократической семьи. Для этого существовало, по крайней мере, три варианта. Один из них практикуется до наших дней: первое захоронение совершается на достаточно большой глубине, а последующие подхораниваются в уже существующую могилу. С этой целью на месте предыдущего захоронения копается могила до обнаружения последнего из помещенных здесь гробов (для этого памятник, если он был установлен, отодвигается),делается боковой подкоп рядом, либо же гроб новопреставленного полагается сверху последнего, могила зарывается, а памятник устанавливается на прежнее место.
При первом варианте во время первичного захоронения выкапывалась достаточно глубокая (до трех метров) могильная яма. Ее стенки обкладывались кирпичом на известковом либо цементном растворе, и уже в такую могилу опускали первый гроб. Непосредственно над гробом укладывали деревянную либо лубочную опалубку и заливали известковым раствором. Затем могила засыпалась землей. При необходимости вторичного захоронения земля из обложенной кирпичом ямы убиралась до известкового «потолка» первого погребения, и на него устанавливали новый гроб. Затем поверх него сооружалось перекрытие, и вновь яма закрывалась землей. Таким образом, на одном могильном участке можно было совершить до пяти захоронений, но при этом ни одно из предыдущих не было потревожено.
Во втором случае в земле устраивалась целая «комната», обычно размерами два на два метра и глубиной от двух до двух с половиной метров. Стены и пол такой «комнаты» представляли собой кирпичную кладку, а потолком служило обычно сооружаемое в виде свода перекрытие. Стены, как правило, белили известью. Но иногда размеры таких склепов были и несколько большими.
Захоронения в этом случае совершались следующим образом: первый гроб устанавливали внутри еще открытого склепа в углу и только после этого сооружался свод. Верх свода служил основанием для устанавливаемого на нем памятника. Для последующих погребений в одной из сторон (преимущественно в западной) делали подкоп и частично разбирали стену склепа. Через образовавшееся отверстие в склеп помещали гроб, а затем разобранную стену закладывали вновь кирпичом и подкоп закрывали землей.
Иногда в своде оставляли отверстие приблизительно метр на полтора, через которое и помещали в склеп гробы умерших. В таком случае это отверстие закрывалось плитой намогильного памятника.
Известно также и описание укрепления стен склепа- «комнаты» известного в Симбирске праведника Блаженного Андрея под новосооружаемый памятник- часовню: «При раскопке могилы земля оказалась настолько пропитанною водой, сверху до свода склепа, что представляла местами грязь. а самый кирпичный свод склепа до того размяк и разложился от сырости, что буквально обратился в глину. По очищении земли со свода склепа. (он) был разобран. Присутствовавшие увидели обитый фиолетовым бархатом и серебряным позументом гроб, поставленный вплоть к южной стене храма. Для утверждения основания под памятник гроб блаженного пришлось передвинуть на середину могилы. и затем. над гробом был сделан новый свод».(Свящ. И. Никольский «Андрей Ильич Огородников блаженный, симбирский юродивый»,Симбирск,1902 год).
Именно таким и увидели склеп блаженного после успешного завершения раскопок, которые проводились с целью обнаружения места погребения старца в 1991 году.
В этом описании следует особое внимание обратить на факт разложения свода склепа. И вот почему.
Однако в архивах сохранились рапорты духовенства, перечисляющих и описывающих погребения у храмов, при монастырях, на общественных кладбищах и т.д. Сохранились и донесения в Симбирскую Духовную Консисторию о захоронениях в Покровском монастыре.
Так вот, в этих самых донесениях зачастую не упоминаются те могилы, памятники с которых были обнаружены на небольшой глубине под слоем почвы во время пробных раскопок в 1996 году. А ведь рапорта и донесения датированы 1910-1911 годом, то есть тогда, когда о разрушении и уничтожении надгробий не могло быть и речи. Почему же обнаруженные в наши дни памятники не вошли в перепись начала века?
Ответ на этот вопрос кроется именно в тех самых «разложившихся сводах». Под тяжестью памятников ослабевшие своды проламывались и памятники, как в кирпичные колодцы, погружались в склепы и исчезали с поверхности земли. Так, были обнаружены надгробия И.Б. Зимнинского (+1807 г.),И.А. Порошина (+1826 г.),А.М. Валуевой (+1822 г.) и др.
То же самое, очевидно, происходило и с «многослойными», обложенными кирпичом, могилами. Деревянные гробы истлевали, лубочно-известковые прослойки между ними под тяжестью земли и памятников проседали, и надгробия постепенно опускались в могилу.
Для чего столь подробно нужно было останавливаться на вариантах устройства захоронений и описании склепов? Для того, чтобы показать реальную возможность под небольшим слоем почвы отыскать исторические надгробия первой половины 19-го века и восстановить их, создав таким образом Симбирский Покровский некрополь, равному которому по ценности и сохранности памятников не было бы во всем Поволжье. Далее мы убедимся, что и более поздние памятники также можно без особого труда обнаружить и установить на прежних местах.
В первые послереволюционные годы неимоверно увеличилась смертность среди жителей города. Голод, тиф, туберкулез и холера сводили в могилу тысячи и тысячи человек. Достаточно сказать, что только в 1920 году в городе с приблизительно пятидесяти пятитысячным населением умерло 3620 человек. Из них на Покровском кладбище было погребено 260 умерших. Всего же с 1918 по 1923 годы здесь захоронено 715 человек, то есть приблизительно половина от всего числа погребенных за двухсотлетнюю историю монастыря.
Совершенно закономерно напрашивается вопрос: каким образом на кладбище, где уже в начале 19-го века мест для погребений практически не было, смогли захоронить столько людей в начале века двадцатого?
Таким образом, Покровское кладбище должно было занимать фактически территорию всего монастыря. Вероятно, так оно и было.
В 1928 году кладбище монастыря было изъято у общины верующих и передано в Горкомунотдел. Таким образом, Церковь перестала контролировать и поддерживать порядок на кладбище, а на территории монастыря появился большой участок, находящийся в ведении светских властей. Через четыре года, в 1932 году, решением Президиума горсовета Покровский монастырь был закрыт. Все имущество и утварь Благовещенского собора и самой обители, оставшиеся после насильственного изъятия ценностей у Церкви на рубеже 20-х годов под предлогом помощи голодающим, было отобрано и разграблено. Обитель опустела. Если здания монастыря кое-как использовались новой властью, то храм постепенно приходил в запустение. На фотографии 30-х годов видно во что превратился когда-то один из красивейших каменных соборов Симбирска. Исполнялись слова библейского пророчества: «На месте святом будет мерзость и запустение».
Незавидная судьба постигла и само Покровское кладбище. Началось повальное разграбление склепов и усыпальниц. Памятники рушились и разбивались. Во вскрытых склепах дети, воспитанные уже «по-новому, по коммунистически», устраивали игры, выбрасывая на поверхность кости и черепа своих предков.
Спустя лишь двенадцать лет после последнего захоронения, в 1937 году горисполком издает постановление о ликвидации закрытого Покровского кладбища с расчисткой территории от остатков надгробий и разбивкой здесь парка.
Мне не довелось видеть документов, свидетельствующих о перевозке памятников с Покровского кладбища в другие места или «переработки» их на «хозяйственные» нужды. Если старые, дореволюционные, памятники из мрамора и гранита на кладбищах других городов (например, на Арском кладбище в Казани) использовались вторично, для чего прежние надписи сбивали, высекали новые и устанавливали памятник на свежих могилах (дико выглядят старинные памятники-часовенки черного мрамора на могилах партийных деятелей), то на городском кладбище Ульяновска такого не увидишь.
Даже если предположить, что незначительная часть памятников все же была либо полностью разрушена, либо увезена с Покровского кладбища в неизвестном направлении, все же можно смело утверждать, что основная их часть находится до сих пор на территории некрополя.
Для «расчистки» территории под парк были снесены не только «лишние» здания монастыря, но и сам Благовещенский собор, к тому времени совсем обветшавший из-за отсутствия ухода и постепенного варварского разрушения. Целые кирпичи были вывезены для строительных нужд, а их обломки и горы щебня вперемешку с известью и строительным мусором далеко не украшали будущий парк. Раскопки последних лет на территории монастыря наглядно показали способы «расчистки».
Склепы вскрывались, для чего обрушивался внутрь их свод, туда же сталкивался памятник и в образовавшуюся яму ссыпали остатки разрушенного храма. Таким образом, достигался двойной эффект: и мусор, и намогильные памятники исчезали с поверхности земли. В основном, памятники находятся внутри «своих» склепов. Можно, разумеется, допустить, что в случаях, если под памятником не было склепа, то он сталкивался в находящуюся поблизости изуродованную могильную яму.
Кроме того, многие вросшие в землю или опрокинутые надгробия просто засыпали землей, которую на кладбище завозили в больших количествах. Поэтому и сейчас в некоторых местах торчат из грунта части гранитных и мраморных плит.
Таким образом, из истории нашего города была изглажена память о многих и многих его жителях, внесших значительный вклад в становление Симбирска и его историю. Нет сегодня могил симбирских губернаторов: графа А.В. Толстого, князя С.Н. Хованского, барона А.П. Умянцева, Н.М. Булдакова, губернских предводителей дворянства И.А. Порошина, князя М.П. Баратаева, героя Отечественной войны 1812 года П.И. Юрлова, М.М. Наумова, В.Н. Поливанова. Исчезли фамильные погребения тех, кто принадлежал к известным всей России родам: Ахматовых, князей Баратаевых, Булдаковых, Воейковых, князей Дадиани, Дмитриевых, Долгово-Сабуровых, князей Долгоруких, Ивашевых, Киндяковых, Порошиных, Столыпиных, графов Толстых, князей Трубецких, Тургеневых, князей Ухтомских, князей Хованских, Языковых.
Вместе с утерей мест их последнего упокоения постепенно теряется память об этих людях, а значит прерывается связь времен. Хорошо осознавая это, а также учитывая и свою частичную вину за нравственное состояние предшествующих нам поколений безбожных воителей и разрушителей святынь, испытывая материнскую любовь к своим почившим чадам, сегодня Православная Церковь пытается воздать им долг памяти и участвовать в возрождении нашей поруганной истории и культуры.
В 1991 году под эгидой и при непосредственном участии Церкви впервые были произведены раскопки на территории Покровского монастыря. Тогда же была обнаружена и воссоздана могила местнопочитаемого блаженного старца Андрея, исследован и описан фундамент Благовещенского собора.
В 1994 году на средства Спасо- Вознесенского прихода начато строительство часовни-памятника на бывшей территории монастыря в память о всех здесь погребенных симбирянах.
В 1996 году приходом были предприняты пробные раскопки с целью выявления надгробий в указанном сквере. На небольшой глубине были обнаружены и установлены на поверхности земли надгробия Порошиных и Бычковых, Л.А. Поливановой, А.М. Валуевой(урожденной Языковой),П.И. и Е.Е. Юрловых, Е.А. Хлебниковой (урожд. княжны Дадиани).При раскопках особой внимание обращалось на недопустимость вскрытия самих захоронений.
Своими работами мы хотели показать реальность возрождения исторического Покровского некрополя и предложили свои силы для осуществления этой благородной и столь необходимой для нашего города работы. Надеюсь, что придет время, когда это место станет центром паломничества ульяновцев и туристов со всей России и зарубежья, а наш город сможет по достоинству гордиться своей многовековой историей.
Сегодня же перед вами книга с перечислением имен погребенных на кладбище Покровского мужского монастыря симбирян, чей прах незримо скрывает на своей территории ульяновский сквер им. И.Н. Ульянова.