сельский крестный ход на пасхе перов описание
Сельский крестный ход на Пасхе, Перов, 1861
Описание картины:
Как только эта работа стала доступна публике, вокруг нее не утихают споры. Одни считают, что автор гениально показал реальную жизнь церкви в русском селе, другие обвиняли художника в предвзятости и попытке унизить Православие. Равнодушными эта работа художника не оставила никого.
Перед нами «пьяный» крестный ход, проходящий в завершение пасхальной службы. Участники, судя по всему, заходят уже не в первый дом и успели хорошо «угоститься».
Внимание зрителя приковано в фигуре священника в праздничном облачении. Алкоголь уничтожил в нем человека. Лицо лишено всякого выражения, глаз практически не видно на «испитом» лице.
Под стать своему «пастырю» и сама паства. Молодая крестьянка, громко запевшая молитву, словно собралась идти в противоположную сторону. Оборванный старик рядом с ней держит икону ликом вниз, не обращая на это никакого внимания.
На крыльце дома хозяйка пытается привести в чувство уснувшего мужа. Под крыльцом кто-то уснул. В центре картины трое крестьян в праздничной одежде. Двое из них пьяны, третий, который виден только со спины, трезв. Удивительно, как удалось художнику, показав спину своего персонажа, сделать так, что всякий зритель уверен в негативном отношении этого персонажа к происходящему.
Действие происходит на фоне раннего весеннего утра. Под ногами участников мартовская грязь и лужи, над ними облачное, желтоватое и такое же грязное небо. Путь до церкви, виднеющейся вдали, очень долог. Нетрудно представить во что превратится процессия у церковных ворот.
С другой стороны, автор старательно упрощает все детали, связанные с культом. Не все разглядят крест в руках у священника, образа примитизированы, они не отображают ликов. Художник рассказывает о людях, он никак не стремится высмеять само Православие. Целью его сатиры является непорядочное священство, а не вера.
История одного шедевра: «Сельский крестный ход на Пасхе» Перова
На фоне мрачного пейзажа разворачивается не менее мрачная «пастораль»: из избы вываливается паства вместе со священником. По разъезженной улице подгулявшая толпа начинает крестный ход.
Действие происходит не на Пасху, а на светлую седмицу, то есть на неделе после религиозного праздника. В это время священник обходил все дома прихода, в каждом из которых его привечали и угощали.
Священник, с трудом стоящий на ногах, с осоловевшим взглядом, словно окружен рамой крыльца, как на парадном портрете. Ирония художника нам понятна: тот, кто должен был стать духовным лидером, впал во искушении и не только не выполняет свою миссию, но ведет других по ложному пути.
«Тройка», 1866
В пастве нет ни веры, ни трепета перед религиозными святынями. Одни мужичок несет икону перевернутой, а лик в руках женщины и вовсе обшарпан. Очевидно, что священнику и дьячку, который даже упал от количества выпитого, недосуг заниматься делами прихода.
Увидев картину Перова, представители Синода выразили протест. Академия художеств получила предписание снять полотно с экспозиции. Неоднозначно оно было встречено и современниками. Например, Павел Третьяков выкупил ее сразу же и выставил у себя. Правда, вскоре его заставили полотно снять. Художник Василий Худяков писал: «А другие слухи носятся, что будто бы Вам от Св. Синода скоро сделают запрос; на каком основании Вы покупаете такие безнравственные картины и выставляете публично? Картина («Попы») была выставлена на Невском на постоянной выставке, откуда хотя её и скоро убрали, но все-таки она подняла большой протест! И Перову вместо Италии как бы не попасть в Соловки».
Под Италией имеется в виду поездка, в которую художнику разрешили отправиться в качестве награды за его другое полотно, написанное в том же 1861 году, — «Проповедь в селе».
«Проповедь в селе», 1861 год
Были и те, кто рассмотрел в Перове мастера обличения и защитника простых людей, терпящих тяжелое унизительное положение и покинутых в их горе. Так, критик Владимир Стасов называл полотно «Сельский крестный ход на Пасхе» правдивым и искренним. Ему парировал художник Михаил Микешин, полагавший, что Перов убивает высокое искусство, показывая лишь неприглядную сторону жизни.
Перов писал в те годы, когда творческая интеллигенция была озабочена судьбой крестьянства. В эпоху реформ, кардинальным образом менявших уклад жизни большой части населения страны, стало модным интересоваться фольклором. Собирались и издавались песни, поговорки, сказки. Авторы стремились показать жизнь без прикрас, натуралистично. За писателями народную ноту подхватили художники, чьи картины встречала публика, уже подготовленная и растревоженная прочитанными до того Пушкиным, Гоголем, Достоевским, Некрасовым.
«Молодой художник поднимал выпавшую из рук Федотова кисть… и продолжал начатое им дело, точно будто не бывало никогда на свете всех лжетурчанок, лжерыцарей, лжеримлян, лжеитальянцев и лжеитальянок, лжерусских, лжебогов и лжелюдей», — писал о Перове Стасов.
Перов с детства знал жизнь будущих героев своих ранних полотен. Он был незаконнорожденным сыном прокурора в Тобольске. И хотя родители его обвенчались вскоре после рождения Василия, это не давало ему права на фамилию отца. Перов же было прозвищем за чистописание.
Вася решил стать художником довольно рано. Дело было вот как. У отца была солидная псарня, а в кабинете на самом видном месте висел портрет родителя вместе с любимым псом. После смерти собаки барон пригласил художника, которому поручил прямо на портрете зарисовать умершее животное и изобразить на его месте новое. Маленький Василий был так впечатлен произошедшим на картине волшебством, что упросил художника оставить ему кисти и краски.
Автопортрет, 1870
В арзамасской школе живописи, куда его вскоре отправили учиться, Василий задержался недолго. У подростка не сложились отношения с однокашниками — после очередного обидного прозвища Перов запустил в обидчика тарелкой с горячей кашей. В тот же день Василия исключили из школы и отправили домой. Свое образование он продолжил в Москве в училище живописи, ваяния и зодчества. Жить было тяжело. Зимой, когда мороз особенно лютовал, молодой человек оставался дома — не в чем было идти. С трудом хватало на оплату занятий и квартиры, жил впроголодь. Если бы не помощь одного из преподавателей, Перов не смог бы закончить курса.
Впоследствии художнику всегда приходилось решать денежные проблемы. Даже в создании Товарищества передвижных художественных выставок (те самые «передвижники») Василий Григорьевич участвовал в основном как в бизнес-проекте. Позднее, когда объединение сконцентрируется на пропаганде своих идей через искусство, Перов оставит их.
Живописца волновали русские типажи. Из поездки по Италии, куда его отправила Академия, он вернулся раньше срока, указав в прошении о возвращении, что не понимает европейской жизни и не считает для себя возможным создать что-либо стоящее там. В Москве же, где Перов жил и писал до своей кончины, он смог принести в галереи жизнь улиц, лица простых людей, серость, грязь и нищету, о которой одни не говорили, а другие и не знали вовсе.
«Никита Пустосвят», 1881
Перову не было и 50, когда он скончался от чахотки. Похороны были очень торжественны. На руках через всю Москву тело перенесли от заставы до церкви училище, а после литургии в Даниловский монастырь.
Василий Перов. Сельский крестный ход на Пасху. Так что же изображено на картине?
Василий Перов. Сельский крестный ход на Пасху: что на самом деле изображено на картине?
Всем известна картина Перова «Сельский крестный ход на Пасху», написанная в 1861 году. На первый взгляд, картина изображает сущее безобразие — священник нарезался в дугу, да еще в прямо в момент богослужения, в наиболее почитаемый православными церковный праздник. Да и остальные участники процессии ведут себя не лучше.
Так, да не так. Священник на картине и вправду пьян. А вот крестный ход — совсем не крестный ход вокруг храма в Пасхальную ночь, который приходит на ум современным верующим.
Посмотрите внимательнее.
Процессия выходит не из церкви, а из обычной крестьянской избы (церковь виднеется на заднем плане); крестный ход поворачивает по часовой стрелке (крестный ход вокруг православного храма движется только против часовой стрелки). Дело происходит на закате (а не в полночь) или на фоне раннего весеннего утра. Под ногами участников мартовская грязь и лужи, над ними облачное, желтоватое и такое же грязное небо. Путь до церкви, виднеющейся вдали, очень долог. Нетрудно представить во что превратится процессия у церковных ворот. Священник в голубом облачении, а не в белом (если это ночной ход) или красном (если дневной).
В среднем приходе было 2–3 тысячи человек (400–500 домохозяйств), и подобные события происходили около 150 раз в году. Самым дорогим обрядом была свадьба — за нее священник мог получить 3–10 рублей, в зависимости от благосостояния брачующихся и собственной наглости (и еще наесться и напиться), крещение и отпевание обходились уже куда дешевле.
Все остальные второстепенные требы крестьяне, в отличие от главнейших трех, могли заказать не только в собственном, но и в любом другом приходе. Легко догадаться, что при наличии конкуренции цены на них были сбиты в копейки. Священник, диакон и псаломщик делили полученные деньги в соотношении 4:2:1, но диакон был далеко не во всяком причте.
Крестьяне были твердо уверены, что причту следует удовлетворяться доходами от треб, а общее богослужение и исповедь причт должен совершать без всякого жалованья. Священники же и не мечтали о том, чтобы выпросить у прихода твердую сумму — все надежды на получение жалованья они возлагали на государство (надежды не сбылись).
У сельской церкви был обычно земельный участок — в среднем 50 десятин (55 га), приходившийся, в среднем на три семьи причетников. Таким образом, духовенство было обеспечено землей либо в том же размере, что и крестьяне, либо немного лучше.
Бедные псаломщики чаще всего крестьянствовали сами, а священники (в особенности имевшие формальное образование) по обычаю своего времени считали невозможным марать руки физическим трудом и сдавали землю в аренду (хотя крестьянствовать самим было бы выгоднее).
Результат получался такой, что священники всегда были недовольны своими доходами. Да, священник был обычно обеспечен на уровне зажиточного крестьянина (диакон — на уровне среднего крестьянина, а псаломщик был и вовсе горчайшим бедняком).
Но это и было причиной жестокой фрустрации — в том мире всякий человек со средним или неполным средним образованием (а священник являлся таковым лицом) зарабатывал как минимум в 3–4 раза больше человека физического труда. Кроме злосчастного сельского батюшки. Вот еще одна картина Перова подтверждает это. Василий Перов. Рыбаки. (Священник, дьякон и семинарист). 1879
Ведь явно не от хорошей жизги священник с дьяконом ловят сетью рыбу. Теперь мы подходим к содержанию картины. Стремясь увеличить свои доходы, священники выработали обычай славления на Пасху. Церковная процессия обходила все хозяйства прихода (ориентировочно, их было 200–300–400 в 3–6 селениях), заходила в каждый дом и исполняла несколько кратких церковных песнопений — теоретически считалось, что крестьяне должны воспринимать такой обряд как благопожелание на следующий календарный цикл. В ответ крестьянам как–бы полагалось дарить причту подарок, желательно в денежной форме.
К сожалению, социального консенсуса вокруг славления/подарков не создалось. Крестьяне чаще всего считали славление не совсем религиозным обычаем.
В довершение всех бед, православная Пасха приходится на тот период, в который благосостояние крестьянского двора достигало наинизшей точки. Все деньги, полученные от продажи урожая осенью, уже истрачены. Все запасы проедены. Скотина стоит голодная, и настала пора снимать ей на корм солому с крыши. Последние крохи и копейки изведены на разговление после Пасхи. На огороде еще не созрели первые овощи.
Таким образом, на картине изображено совершенно не то, что кажется современному зрителю.
На наш НЕвнимательный взгляд художник нарисовал священника, который хамским образом нарезался, вместо того чтобы чинно шествовать и благолепно петь.
На самом же деле картина (что типично для Перова) бичует неуместный, криво сложившийся и плохо работающий социальный институт.
Процессия волочится по грязным дворам с утра до вечера, шестой день, переезжая от деревни к деревне. Всем горько, стыдно, неудобно, все вымотались, поют нестройно. Крестьяне тоже не рады. При вымогательстве подарков происходят низкие сцены. Да, священник пьян — но он обошел уже 50 домов, и в каждом его заставили выпить, а он ведь хотел, чтобы ему дали денег.
Зачем это всё происходит?
Неужели нельзя организовать дело поудачнее? Неужели нельзя как–то согласовать интересы духовенства и прихожан к взаимному удовлетворению? Зачем религиозную процессию превратили в позорище? Ответа не будет. Это Россия, страна несовершенных институтов.
P.S. Как дополнительная версия, процессия изображена в наиболее пикантный момент — она добралась до деревенского кабака (кабак и живущий при нем кабатчик — это тоже домохозяйство, подлежащее посещению).
Может быть, именно поэтому крыльцо выходит прямо на деревенскую улицу, а не во двор, что типично для обычного крестьянского дома.
Этим же можно объяснить и пьяных на крыльце и под крыльцом. Предполагается, что кабатчик угостил священника тем, чего у него больше всего — вот поп и дошел до столь жалкого состояния.
С другой стороны, автор старательно упрощает все детали, связанные с культом. Не все разглядят крест в руках у священника, образа примитизированы, они не отображают ликов. Художник рассказывает о людях, он никак не стремится высмеять само Православие. Целью его сатиры является непорядочное священство, а не вера.
А вот и такое свидетельство от Ростиславова Д. из книги «О православном белом и черном духовенстве в России». В 2-х томах. Рязань, 2011, т. 1, сс.369-378:
«. В селах еще хуже бывает, хотя и там ныне есть очень много трезвых священников. Но большинство членов церковных причтов уже никак не могут принадлежать к обществу трезвости. Их часто даже и оправдывают в том. В самом деле, у нашего простого народа есть какое-то дикое удовольствие напоить гостя, особенно почетного, до самого нельзя. Крестьянин готов из-за копейки, просимой за требу, проспорить со священником полчаса, но, часто с удовольствием употребит на угощение причта полтину и рубль. Встречая сопротивление этой прихоти, он иногда даже говорит: «Батюшка, выпей, так тебе четвертак, а не выпьешь, так пятак».
Коротко о художнике.
Василий Григорьевич Перов был незаконнорождённым сыном барона Георгия Карловича Криденера. Несмотря на то, что вскоре после рождения мальчика его родители обвенчались, Василий не имел прав на фамилию и титул отца. В официальных документах долгое время указывалась фамилия «Васильев», данная по имени крёстного отца. Фамилия «Перов» возникла как прозвище, данное мальчику его учителем грамоты, заштатным дьячком, который этим прозвищем отметил своего ученика за усердие и умелое владение пером для письма.
В.Г. Перов окончил курс в арзамасском уездном училище, был отдан в художественную школу А. В. Ступина (также в Арзамасе). В 1853 году поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где учился у М. И. Скотти, А. Н. Мокрицкого и С. К. Зарянко. В 1856 году получил малую серебряную медаль за представленный в Императорскую академию художеств этюд головы мальчика.
Впоследствии Академия присуждала ему и другие награды:
большую серебряную медаль за картину «Приезд станового на следствие» (1858),
малую золотую медаль за картины «Сцена на могиле» и «Сын дьячка, произведенный в первый чин» (1860),
большую золотую медаль за картину «Проповедь в селе» (1861).
Получив вместе с большой золотой медалью право на зарубежную поездку за казенный счет, Перов отправился в 1862 году в Европу, посещает ряд городов Германии, а также Париж. К этому периоду относятся картины, изображающие европейские сцены уличной жизни («Продавец статуэток», «Савояр», «Шарманщик», «Нищие на бульваре», «Музыканты и зеваки», «Тряпичники»).
Вернувшись раньше срока в Москву, Перов с 1865 по 1871 год создал картины «Очередные у бассейна», «Монастырская трапеза», «Проводы покойника», «Тройка», «Чистый понедельник», «Приезд гувернантки в купеческий дом», «Учитель рисования», «Сцена у железной дороги», «Последний кабак у заставы», «Птицелов», «Рыболов», «Охотники на привале».
В 1878 году пишет картину «Христос в Гефсиманском саду», в 1880 «Первые христиане в Киеве». В 1866 году он получил степень академика, а в 1871 году — место профессора в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Примерно в это же время он примыкает к Товариществу передвижных художественных выставок.
Художник скончался от чахотки в селе Кузьминки (ныне это территория г. Москвы). Похоронен на Донском кладбище.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Сельский крестный ход на пасхе перов описание
По работе регулярно просматриваю разные шедевры живописи. Очень часто попадаются картины с очень интересной судьбой и историей. К сожалению, невозможно все картины поставить на первую полосу газеты. Буду выставлять их здесь. Первая «Сельский крестный ход на Пасхе» гениального Василия Перова. Презентация картины в свое время было встречено с большим скандалом. впрочем и в наше время, когда клерикальные настроения пропагандируются властями, картина была бы встречена негодующими воплями различными чаплинами.
Картина «Сельский крестный ход на Пасху» пронизана идеями так называемого критического реализма, расцветшего в пореформенной России. В этот период Перов вслед за разночинскими идеологами был уверен, что главным смыслом и целью искусства является обличение пороков российского общества. В этом контексте чрезвычайно характерен «Сельский крестный ход на Пасхе».
Наиболее выразительны лица пьяного священника, потерявшего человеческий образ, и молодой простоватой крестьянки со спущенными онучами. Явно захмелев, она истово поет молебен, полузакрыв глаза. Выразителен и мужичок, держащий перевернутую икону, надо понимать, тоже не совсем трезвый. Из крестьянского дома, в котором батюшка с причтом наотмечались Воскрешение Христово, предстоит нелегкий путь в церковь, виднеющуюся вдали. Судя по степени их опьянения, путь будет многотрудным.
Перову нельзя отказать в живописном таланте. Точно выверены социальные и психологические характеристики картинных персонажей. Передача фактуры материала доведена художником до иллюзии натурной достоверности. Лишь деревянная изба написана недостаточно убедительно, очевидно, она писалась по памяти, а не с натуры. Удачен пейзаж ранней деревенской весны, на фоне которого происходит церковное шествие.
Через год полотно было выставлено перед широкой публикой на петербургской ежегодной выставке Общества поощрения художников, и начался общественный скандал. Благочестивые и благомыслящие зрители были шокированы. Критика оценивала живописные особенности полотна. Нигилисты и «передовая» общественность, исповедовавшая Чернышевского и Писарева, восприняли перовское творение«на ура». Между тем Стасов заметил, что такая сатира «больно кусается». Писатель Коваленский хвалил картину за «верность с действительностью и за превосходное техническое исполнение». Известный официозный скульптор Микешин критиковал за «выхваченность … из живой действительности», «видя в этом одну грязь».
Неожиданной была реакция на картину Достоевского, после каторги не переносивший «отрицательного направления», в котором находил «язвительность и глумление, выплеснувшиеся наружу, когда стало разрешено». Но, Федор Михайлович, как ни странно, отозвался о «Крестном ходе» весьма положительно: «У Перова почти все правда, та художественная правда, которая дается истинному таланту».
Властям же картина показалась возмутительной. Ибо российское начальство, как всегда, очень болезненно относилось к любой критике существующей действительности. Картину сняли с выставки, чтобы убрать подальше, где ее никто бы не увидел. Но вмешался Павел Третьяков. Он успел купить полотно, не взирая на предупреждение, что автор может угодить и в Соловецкий монастырь по обвинению в богохульстве.
Вместе с тем «Сельский крестный ход» можно понимать не как выступление против христианской православной веры, но как обличение недостатков отечественных приходских священнослужителей. Советский искусствовед А.А. Федоров-Давыдов писал по поводу идейного замысла картины: «Будучи антиклерикальной, как и остальные картины Перова на ту же тему, по существу она не была антирелигиозной. В ней разоблачалось духовенство, как слуга самодержавия, показывалась мертвечина официальной религии, но отнюдь не отрицалась религия вообще. ».
Живописец действительно в начале 1860-х годов разоблачал нравы российского духовенства, но его картины на евангельские темы в конце 1870-х годов – «Христос в Гефсиманском саду» (1878), «Снятие с креста» (1878), «Первые христиане в Киеве» (1880) – свидетельствуют, что автору не было чуждо религиозное сознание. Правда, поздние религиозные полотна Перова, уступают по своим живописным качествам «Сельскому крестному ходу на Пасху».
Биография художника
Василий Григорьевич Перов был незаконнорождённым сыном барона Георгия Карловича Криденера. Несмотря на то, что вскоре после рождения мальчика его родители обвенчались, Василий не имел прав на фамилию и титул отца. В официальных документах долгое время указывалась фамилия «Васильев», данная по имени крёстного отца. Фамилия «Перов» возникла как прозвище, данное мальчику его учителем грамоты, заштатным дьячком, который этим прозвищем отметил своего ученика за усердие и умелое владение пером для письма[1].
В.Г. Перов окончил курс в арзамасском уездном училище, был отдан в художественную школу А. В. Ступина (также в Арзамасе). В 1853 году поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где учился у М. И. Скотти, А. Н. Мокрицкого и С. К. Зарянко. В 1856 году получил малую серебряную медаль за представленный в Императорскую академию художеств этюд головы мальчика.
Впоследствии Академия присуждала ему и другие награды:
большую серебряную медаль за картину «Приезд станового на следствие» (1858),
малую золотую медаль за картины «Сцена на могиле» и «Сын дьячка, произведенный в первый чин» (1860),
большую золотую медаль за картину «Проповедь в селе» (1861).
Получив вместе с большой золотой медалью право на зарубежную поездку за казенный счет, Перов отправился в 1862 году в Европу, посещает ряд городов Германии, а также Париж. К этому периоду относятся картины, изображающие европейские сцены уличной жизни («Продавец статуэток», «Савояр», «Шарманщик», «Нищие на бульваре», «Музыканты и зеваки», «Тряпичники»).
Вернувшись раньше срока в Москву, Перов с 1865 по 1871 год создал картины «Очередные у бассейна», «Монастырская трапеза», «Проводы покойника», «Тройка», «Чистый понедельник», «Приезд гувернантки в купеческий дом», «Учитель рисования», «Сцена у железной дороги», «Последний кабак у заставы», «Птицелов», «Рыболов», «Охотники на привале».
В 1878 году пишет картину «Христос в Гефсиманском саду», в 1880 «Первые христиане в Киеве». В 1866 году он получил степень академика, а в 1871 году — место профессора в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Примерно в это же время он примыкает к Товариществу передвижных художественных выставок.
Художник скончался от чахотки в селе Кузьминки (ныне это территория г. Москвы). Похоронен на Донском кладбище.
В. Перов. Сельский крестный ход на Пасхе
Я удивляюсь. И я не нахожу этому никакого объяснения. Как такая картина могла появиться в 1862 г. на выставке Общества поощрения художников в Петербурге. Кто допустил? Нет, конечно, полотно было удалено с выставки с запрещением предавать его известности. Но было поздно. Была уже известность и сопутствующий этому появлению скандал.
Я удивляюсь и тому, как, как такую картину мог купить сам Павел Третьяков вопреки протестам официальной церкви. А он купил и сегодня мы можем увидеть картину в зале художника Перова в Лаврушенском переулке.
Что же мы видим на это картине? А видим мы безобразие, хуже которого просто вообразить себе невозможно. Однако, получается, возможно. Крестный ход. Святое дело. А тут перед нами насмешка какая-то, «обличительный» анекдотец. Вот прямо перед вами. Художник ничего не напутал и в порыве злого умысла не изобрёл.
А что такое, крестный ход? Ну как же, все знают. И всё-таки. Есть ответ на этот глупый вопрос. Это торжественное церковное шествие с большим крестом. Оно потому и называется крестный ход. Это такое церковное шествие людей. Они несут кресты, иконы, хоругви. Они поют молитвы. Так все вместе они идут вокруг церкви или от одного храма к другому. Или от одного знакового места к другому.
Взяли крест в руки и пошли. Причем поводов для этого хода может быть множество. Люди хотят в движение вознести молитву Богу под сенью Креста, чтобы противостоять губительной эпидемии, землетрясению, пожару, засухе, наводнению, нападению врагов. Или в благодарность от избавления от всего этого. Вспомним хотя бы по этому случаю картину Репина «Крестный ход в Курской губернии». Огромное движение людское. Множество людей всех сословий и состояний. Молят и умаляют Бога о ниспослания дождя в жестокую засуху, грозившей голодом и истреблением всего живого на земле. Только Он, то есть, Бог избавит всех от этой смертельной напасти. Кто-то назвал эту картину «энциклопедией русского общества».
*****
Вот идут люди. Их сотни, а иногда и тысячи. Просто идут и молитвы возносят, обращенные к Богу, как к высшему заступнику. Дело святое и грешно не только смеяться, но и подвергать сомнению чувства верующих, участвующих в этом движении, наполненном высокой духовностью и искренней верой в правоту их общего дела.
А что мы видим на картине Перова? Идет-придёт толпа пьяного мужичья под водительством батюшки, который набрался до того, что с трех ступенек крыльца спуститься не может. Рядом идет тётка в ярком платке, возможно, из церковного хора. Она дурным голосом поёт тропарь. А у самой чулки сползли. Мужик справа несет икону Божьей матери головою вниз и не замечает этого. Дьячок упал под ноги батюшки, не отпуская, однако ж, кадило из рук. Ещё один и вовсе прилег в блаженном забытьи под дощатые ступеньки лестницы. И это даже не юмореска, и не сатира, а что-то гораздо более злое и беспощадное. Ну и какие мысли придут к нам при созерцании этой картины и какие чувства взволнуют нашу душу.
*****
Да, конечно, душу взволновала картина, всё это печальное зрелище. И какие еще мысли она породила Когда картина предстала перед зрителями, она сразу обрела скандальную славу. Ну куда это годится. Ну прямо в душу плюнул живописец. Так оскорбить всё духовенство, так надругаться над чувствами верующих. Вон этого художника-полунемца с выставки, да и вообще из нашей земли.
Я говорю «полунемца», потому как настоящая фамилия Перова была барон фон Криденер. Он родился незаконнорожденным, и только поэтому не унаследовал фамилию отца. А Перов – это только прозвище.
Общественность требовала убрать позорную картину. Но картина была уже продана Павлу Третьякову и тот, что особенно странно, будучи человеком глубоко религиозным в старообрядчестве, никуда картину не убирал. Но Синод скоро сделал ему запрос : «На каком основании Вы покупаете безнравственные картины и выставляете публике.» Я не знаю, что ответил Третьяков святому Синоду.
Чем же объяснить столь странный поступок основателя Третьяковской галереи. Действительно странный. Ответ мог быть следующем. Он и сегодня имел бы ту же оправдательную силу. Мысль была проста. Это вовсе не глумление над верою, как думают многие. Совсем наоборот. Надо отделять настоящую веру от мёртвой веры. Эти слова могут и сегодня прозвучать, как очень современные. Есть Бог, есть вера, и есть наместники Бога на земле. Это таковыми они сами себя так называют. А на деле часто таковыми вовсе и не являются.
А прочтем некоторые странницы Л.Н. Толстого их романа «Воскресение». Он описывает службу тюремного священника с последующим причастием. Не буду цитировать это долгое описание. Но оно очень не понравилось отцам церкви. За что они и отлучили гения литературы от церкви. Да он и не очень расстроился. Он был очень верующим человеком, но при этом ему для общения с Богом вовсе не были нужны никакие посредники. В его глазах те же фарисеи. Потому он зарёкся ходить в церковь и создал своё собственное Евангелие. Свой способ веры в Бога. На могильном холме его в Ясной Поляне нет никакого креста. Ни гранитного, ни деревянного.
Может быть, это в некоторой степени объясняет, почему после революции новая религия, коммунистическая, так легко отстранила, вытеснила из сознания народного официальную церковь. Ведь закрывали и рушили храмы те же мужики, которых мы видим в пьяной толпе крестного хода на картине Перова.
*****
Вот эта пьяная паства, хорошо успевшая «нагрузиться», движется крестным ходом по направлению к церкви, выйдя из избы гостеприимного и хлебосольного хозяина. А сам хозяин вот он. Упёрся в помутнении сознания лбом о перила, а баба его льёт ему воду на голову, пытаясь привести в чувство.
Пьяный крестный ход завершает сакральное пасхальное движение. Участники, судя по всему, заходят уже не в первый дом и успели хорошо «угоститься».
Раннее весеннее утро. Под ногами участников хода мартовская грязь и лужи, над ними облачное, желтоватое и такое же грязное небо. Путь до церкви, виднеющейся вдали ещё долог. Нетрудно представить во что превратится процессия у церковных ворот.
А ведь художник поведал нам здесь рассказ о людях Он никоем образом не подвергает критике Православную веру. Целью его сатиры является непорядочное священство, а не вера. Не все это поняли.
*****
Картина была написана в 1861 году. А все ли помнят, что это был переломный момент в сознании всего русского народа. Начало крутого перелома. Начало грандиозных реформ. Подул, набирая силу ветер перемен. Перестройка, инициированная с самого верхе. Мы совсем недавно сами пережили нечто подобное. Я думаю, что под воздействием этих перемен Перов создал это небольшое полотно, находящееся и сегодня в зале Перова в Третьяковской галерее. Ещё был молод и горяч. Ему всего-то 25 лет.
Меня часто спрашивают наши друзья из Франции, на какие деньги существует наша церковь, если она отделена от государства. Каковы источники финансирования церквей, строительство новых церквей, содержание клира. А сам клир, а это тысячи и тысячи священников, на какие средства существует? И я не знаю, что ответить. Ну правда так беззлобно отучиваюсь. Вот дескать зашли вы в церковь, купили свечку и вот таким образом свершили богоугодное подаяние.
Не знаю, как сегодня, а в те времена церковный причт (священники, диаконы и псаломщики) имел два источника дохода — требы и доход от церковной земли. С 17 века народ и церковь вообще пребывали в органическом единстве. Но сам то я понимаю, что все свечные заводики не обеспечат жизнь и существование всей очень не маленькой части нашего общества.
Есть источники, питающие церковь как тогда, так и сегодня. Это посещение церкви бесплатно. а за всё остальное нужно платить, Свадьбы, крестины, похороны, поминальные записки, и прочие требы. В каждой церкви существует церковная лавочка, где вам продадут всевозможную литературу, икону любых размеров и качества. Крестик продадут хочешь оловянный, а хочешь золотой.
Самым дорогим обрядом была свадьба — за нее священник мог получить 3–10 рублей, в зависимости от благосостояния брачующихся и собственной наглости (и еще наесться и напиться), крещение и отпевание обходились уже куда дешевле.
Итак, нижнее духовенство жило за счёт, так сказать, подножного корма. Зарплаты никакой И от государства тоже. Что паства даст от своих щедрот – и на том спасибо. А крестные ходы служили, между прочим, также и средством сбора дани от этой паствы.
Вот, к примеру, рождественские крестные ходы. По деревням ходили «славельщики» И не обязательно дети, но и священнослужители тоже. А крестьяне, чаще всего, считали славление не религиозным обычаем, а обираловкой.
Духовенство двигалось от избы к избе. На дом отводилось 5-10 минут. Половина из этого времени уходило на торг со сквалыжным хозяином. Или на унизительное попрошайничество. Совсем ничего не дать было просто неприлично. Поэтому давали, кто сколько может. А иногда ничего не давали, зато хорошо наливали.
Действие это происходило на светлую седмицу, то есть на неделе после религиозного праздника. В это время священник обходил все дома прихода, в каждом из которых его привечали и угощали.
Но в основном крестьяне давали пожертвование продуктами. Денег у них у самих не было. А выгоднее всего для прижимистого крестьянина было вместо десятка яиц уважить батюшку рюмкой водки. Вот поэтому к концу славления (на картине — вечер) клирики были пьяны. Не принять чарочку хмельную тоже было не по правилу.
И вот так духовные лица, подошедши к дому, должны еще первоначально постучать в окно; оно не всегда вдруг откроется или отворится, из него высунется голова, услышат слова: «Попы или дьячки пришли».
Нередки были случаи, когда на стук их выглянет кто-либо в окно, потом закроет его, потом после не всегда короткой паузы вновь выглянет и скажет: «Дарить нечем», и славельщики ступай к другому двору. Некоторые наглецы просто прятались у соседей или не открывали ворота.
Последние крохи и копейки изведены на разговление после Пасхи. На огороде еще не созрели первые овощи. И тут–то к крестьянину и являются церковники, нагло требующие денег за абсолютно ненужные пять минут нестройного пения.
Процессия волочится по грязным дворам с утра до вечера, шестой день, переезжая от деревни к деревне. Всем горько, стыдно, неудобно, все вымотались, поют нестройно. Крестьяне тоже не рад. А художник ничего нового и не показал. Было это, было. Картина более чем известная всем.
Но меня тут свербит и смущает один вопрос. Может быть и неуместный. Картина была написана в 1861 году. То есть 160 лет назад. А у художника было написано несколько картин, известных и сегодня, и всё в той же той же обличительной тональности, без всякого снисхождения к служителям культа, к попам. Кто их не знает «Чаепитие в Мытищах», «Проповедь», «Трапеза». Ну никакого пиетета к представителям клира. Чревоугодники, лицемеры да и богохульники. Ну и как церковь должна была относиться к этим картинам и их автору? Резко отрицательно. И это мягко сказано. И тем не менее, картины экспонировались и становились известными, обсуждались.
И мне пришла в голову такая странная, фантастическая мысль. А если бы какой-нибудь умелый художник в наши дни представил нам картины с тем же обличительным пафосом против служителей культа. Ну против всё тех же попов. И как бы встретила их общественность? И вообще возможно ли появление, особенно сегодня, подобных живописных сюжетов. И приобрела бы Трегулова (директриса Третьяковской галереи и большая любительница модерна и концептуальной живописи) такие картины для своей коллекции? То есть точно также, как это делал сам Павел Третьяков.
Да, ни Боже мой! Ни за что! Сегодня даже и помыслить об этом невозможно. Невозможно даже, чтобы подобные сюжеты появились. Почему? А потому что ныне авторитет у церкви такой, каким она не обладала даже во все царские времена. Он вознесён на небывалую высоту. Пасхальную службу с последующим крестным ходом смотрит вся страна. А в нише справа от мраморного иконостаса мы видим первых лиц государства с жёнами и со свечками в руках.
И Революция вовсе и не была моментальным переходом в выше названное царствие. Нет, это была только Декларация о намерениях. Она обозначила цель. А пришли бы мы к этой цели только при одном условии. Создание нового человека. Создание, так сказать, нового его вида. Задача фантастически трудная. А реализации этой идеи нам со всех сторон активно мешали. Мы ведь не одни в этом мире. И не в стерильной пробирке. свершался этот неслыханный эксперимент. В чрезвычайно агрессивной среде. Грубой силой не смогли с нами справится. Нашли другой способ разорвать нас изнутри, как оказалось, более эффективный. У способа есть название. Свобода. Когда-то наш известный историк Ключевский сказал: «Когда говорят о свободе совести, это означает свободу от совести».
Это была свобода от всех тормозов. Бери от жизни всё – вот какой был наш негласный лозунг. И началась остервенелая гонка, условно говоря, за колбасой. Из Красного угла изъяли икону, а вместо неё поставили батон колбасы. Кто-то, самые ухватистые и бессовестные нахапал её тоннами, а кому-то вовсе ничего. Это Христос нас поучал в Нагорной проповеди. «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут».